ГЛАВА 10
ТЕОКРАТИЧЕСКОЕ ИУДЕЙСКОЕ ГОСУДАРСТВО
Много поколений подряд пытались иудейские пророки, при поддержке священников, псалмопевцев и мудрецов, прививать народу возвышенное учение Торы и верность ее заветам. Усилия их, однако, были тщетны. Соблазненный примером других народов, их чувственными культами и эгоцентрической этикой, Исраэль отвергал увещевания пророков и оставался глух к их проповедям и предупреждениям. Но вот наступило вавилонское изгнание. И почти мгновенно целиком преобразилась религиозная жизнь и миросозерцание народа. Размышляя над постигшим их несчастьем, принимая его как заслуженное наказание за вероотступ-ничество, евреи осознали, что судьба их зависит от их послушности Б-гу и полного подчинения Его воле согласно предписаниям Торы.
В этом состоянии покаяния и искупления Исраэль вверился руко-водству пророка-священника Ехезкееля, который не только поддерживал и укреплял его своими проповедями, благо-словениями и пророчествами о будущем возрождении, но стремился также внедрить в сознание народа, как важно для благосостояния нации и отдельного человека соблюдать законы Торы.
За Ехезкеелем последовал целый ряд законоучителей, известных под именем „софрим" (писцы), и при них Тора заняла центральное место в духовной жизни народа. Школа заменила Храм, на смену священнику пришел законоучитель, или писец. жертвоприношения уступили место соблюдению священных заповедей, в первую очередь таких, как Шаббат, чтение молитв и посты. В этот период родилась и синагога, которая отвечала потребностям изгнанников в регулярных молитвенных собраниях и в направляющих советах общины.
Благодаря этим факторам, несмотря на все соблазны окружающей среды: роскошные храмы, могущественное жречество и оргиастический культ поклонения небесным светилам, — среди изгнанников укрепилась святая и чистая вера в Одного и Единого Б-га. К концу вавилонского пленения Исраэль очистился от всякого налета идолопоклонства, и монотеизм стал единственным и неизменным вероучением Исраэля.
Конец изгнанию пришел в 538 г. до н.э., когда персидский царь Кир покорил Вавилон. Чтобы сохранить контроль над главным военно-торговым путем, пролегавшим через Палестину, Кир решил вверить его народу, обязанному ему благодарностью. Он издал указ о возвращении евреев на родину. Около 42000 человек немедленно собрали свое имущество и отправились в долгий путь, возглавляемые отпрыском дома Давида Зерубавелем и священ-ником по имени Иеошуа.
Земля отцов, в которую они возвратились, была опустошена, разорена и истощена. Северную холмистую часть давно захватили самаритяне, а южной холмистой землей завладела Идумея (Эдом). Осталась незанятой лишь узкая полоса земли, размером в 1000 квадратных миль вокруг Иерушалаима, большая часть которой представляла собой пустыню. У возвратившихся изгнанников было более чем достаточно дел по восстановлению страны из праха. Но, отбросив все насущные заботы и срочные нужды, они сразу же по прибытии поставили жертвенник на том самом месте, где в Храме Шеломо находился бронзовый алтарь, и занялись подготовкой к восстановлению Б-жьего Дома, призванного служить свидетельством монотеизма, восторжествовавшего, нако-нец, среди евреев.
Однако как только иссяк первоначальный энтузиазм, начались разногласия. Часть верующих под влиянием нравственного осмысления концепции Б-га, которое к этому времени получило широкое распространение, пренебрегала Храмом и его ритуалом, поставив под вопрос целесообразность соблюдения религиозных обрядов вообще. Против этой критической позиции выступили тогдашние пророки Хагай и Зехария. Они настаивали на том, что, как и в прошлом, необходим национальный религиозный центр, которым, согласно Торе, может стать только Храм. Пророки считали, что, как бы далеко ни зашло этическое переосмысление веры, Тора предписывает человеку для борьбы со злом внутри себя и для отпора дурным влияниям извне поддерживать и сохранять также внешние формы общения с Б-гом и посвящения себя Его служению. Храм с его установленным ритуалом обладает способностью высвобождать и направлять в нужное русло духовную энергию, которая в этом виде может служить также улучшению социально-нравственного уклада общины.
Другие разногласия касались этического момента религии. Полное искоренение в Исраэле идолопоклонства с его тлетворной практикой человеческих жертвоприношений и чувственных оргий казалось многим торжеством морального принципа, венчающим все нравственные усилия. Этой проблеме посвятил себя пророк Зехария. Он также подчеркивал значение Храма и ратовал за его восстановление. Но при всем внимании к кирпичам и строительному раствору, он интересовался также перестройкой самого человека. И он жаждал увидеть не только Храм, восстанов-ленный и посвященный Б-гу, но и строителей, в сердцах которых укоренились высокие нравственно-духовные идеалы, те идеалы, без которых и Храм, и Б-гослужение в Храме превратилось бы в пустую пародию. „Вот что вы должны делать: говорите правду ближнему своему, судите по правде и судом миролюбивым у ворот своих, никогда не замышляйте в сердце своем зла против ближнего своего и не любите ложной клятвы, ибо все это Я ненавижу, — говорит Превечный" (Зех., 8, 16-17).
Под влиянием пророков строительство Храма успешно продвигалось, и в 516 г. до н.э., ровно через 70 лет после разрушения, над руинами Первого Храма величественно вознесся Второй Храм.
Тем временем Зерубавель, правивший Иудеей в годы персидского владычества и восстановления Храма, исчез при невыясненных обстоятельствах с исторической арены. По указанию персидских властей главой страны стал Иеошуа, который получил титул первосвященника восстановленного Храма и объединил в своих руках власть духовную и гражданскую, в том числе политическую, подобно иудейским царям в прошлом.
Достойным продолжателем дела пророков выступил через несколько лет после восстановления Храма пророк Малахи- Он проявлял глубокий интерес ко всем деталям храмовой службы и к проблемам этического порядка. Храм был для него также символическим прообразом всечеловеческого служения Б-гу в те будущие времена, когда Имя Его будет велико среди всех народов земли „от восхода солнца до заката солнца" (Мал., 1, 11). Но реализация этого всечеловеческого идеала зависит, как утверждал Малахи, от того, сохранит ли Исраэль верность Торе, ибо только с Торой сможет он стать активным свидетелем Б-га и Его Справедливости. Пророчество Малахи завершается призывом к Исраэлю: „Помни закон Моше, раба Моего... правила и уставы (т.е. религиозные правила и этические предписания) [Мал., 3, 22 (4, 4)]. Этими словами еврейские пророки прощаются с Исраэлем и со всем человечеством. Пророки уже выполнили миссию, возложен-ную на них Всевышним: передать Исраэлю, а через него и всему человечеству, те принципы, которыми должны руководствоваться народы и каждый отдельный человек для осуществления своего предназначения.
Для того, чтобы сохранить, как велел пророк, верность Торе, необходимо было в первую очередь знать Тору. Нужно было изучать ее и обучать ей. Но, как ни странно, в те годы в Иудее не было законоучителей — знатоков Торы. Преподавать Тору могли только священники и левиты, но они были заняты отправлением Б-гослужения в Храме, отличительной чертой которого являлось вознесение ими молитв и славословий в сопровождении музыки. Отсутствие законоучителей обрекало иудаизм на превращение в формальный обряд, оторванный от насущных проблем, осаж-давших Исраэль. Экономические трудности, неурожаи, разбой-ничьи нападения самаритян и идумеян — все это отягчало нелегкую жизнь общины. Повсюду чувствовалось разочарование и отчаяние, что не могло не сказаться на религиозных настроениях. „Напрасно, — восклицал народ, — служение Б-гу, и что пользы в том, что соблюдаем мы Его уставы и грустные ходим перед лицом Превечного — Цеваот?" (Мал., 3, 14). И хотя возврата к язычеству не было, результатом этого явилось религиозное безразличие, которое приводило к росту числа смешанных браков в таких широких размерах, что это угрожало уже не только чистоте веры, но и самому существованию маленькой иудейской общины.
В то время как религиозная жизнь Иудеи находилась в упадке, в Вавилоне евреи жили интенсивной духовной жизнью. Лишенные Храма и родины, они стояли перед опасностью полного исчезновения — растворения среди окружающих народов-язычников. Но непреоборимая воля к жизни побудила их совершить подвиг. Все глубже и глубже погружались они в Тору и другие Священные писания и вокруг этого духовного наследия возводили чертоги нового царства, свободного от географических границ и политических убеждений, опирающегося на набожность и знание, религию и ее изучение.
Вавилонские власти с самого начала охотно предоставили евреям возможность заниматься своим вероучением, развивать общинные институты и повышать свое благосостояние. В результате многие евреи достигли в Вавилоне богатства и влиятельности. И один из них, по имени Даниэль, стал, как некогда Иосеф, советником-мудрецом при вавилонском дворе.
Такие же благоприятные условия сохранились в Вавилоне и при персидском владычестве. Евреи быстро освоились в деловой жизни и экономике персидской империи, а некоторые выдающиеся личности выдвинулись и при царском дворе в Сузах. При царе Ахашвероше, более известном под именем Ксеркса (485-465), богатство и влияние евреев так выросли, что породили зависть царского визиря Амана, и только благодаря провиденциальному стечению обстоятельств, описанных в книге Эстер, евреи персидской империи спаслись от гибели, которую готовил им Аман.
Из среды этих вавилонских евреев, из рода священнослужителей, вышел „писец" Эзра, который вдохнул в иудейскую общину новую жизнь. Эзра прибыл в Иерусалим вместе с новой группой священников, левитов и других изгнанников в 458 г. до н.э. в соответствии с библейской хронологией, снабженный грамотой персидского царя Артаксеркса-1(464-424), которая предоставляла ему широкие полномочия в деле преобразования религиозной жизни Иудеи. Он немедленно повел непримиримую борьбу со смешанными браками и одновременно взялся за распространение знаний „правил и уставов" (религиозных и нравственных предписаний) Торы (Эзра, 7, 10). Через 12 лет он обрел верного помощника в лице Нехемии, бывшего кравчего царя в Сузах, которого Артаксеркс назначил наместником в автономную провинцию Иудею. По приказу царя Нехемия занялся административно-политической реорганизацией страны — упо-рядочением гражданских и хозяйственных дел, защитой границ от вражеских набегов. Одновременно из глубокой любви к Торе, которая роднила его с Эзрой, Нехемия принял активное участие и в религиозных реформах.
Решающий шаг в их объединенных усилиях по внедрению Торы в народную жизнь был предпринят приблизительно в 444 г. до н.э., в праздник Рош-Ашана. Перед огромной толпой паломников, соб-равшихся во дворе Храма, и в присутствии наместника царя Эзра зачитывал отрывки из Пятикнижия Моисея. По обе стороны от Эзры стояли два профессиональных комментатора {мебиним — знатоки) и объясняли то, что он читал. После чтения был подписан договор — Нехемия, и выборные из народа дали торжественную клятву соблюдать заповеди и запреты Торы, в том числе такие, как не вступать в смешанные браки и не заключать в Шаббат торговых сделок.
Публичные чтения Торы не были новшеством для Исраэля. Сохранились свидетельства о том, что они происходили еще задолго до времен Эзры (ср. Дев., 31, 10-13). Новым элементом были разъяснения, которыми сопровождалось чтение. Опираясь на авторитет Торы, Эзра стремился сделать ее заповеди верховным законом страны и добиться их всеобщего признания и выполнения. Однако для достижения такой цели одного чтения было недостаточно, нужно было растолковать прочитанное так, чтобы оно могло стать ясной основой и руководством к действию. Кроме того, со времен вручения Исраэлю Торы в жизни произошли коренные перемены, и писаный текст уже не мог служить единственным источником законов. Для того, чтобы Тора могла занять в жизни страны то место, которое предназначено ей Превечным, необходимо было не только понять буквальный смысл текста, но и правильно истолковать его, чтобы он мог служить и в новых, изменившихся условиях. Таковы были требования, которые предъявлялись к объяснениям, сопровождавшим чтение Торы Эзрой. Они должны были быть чем-то большим, нежели простое объяснение текста. Они должны были включать традиционное толкование, которое одно только в состоянии осветить новые явления действительности и обстоятельства, не вытекающие из самого письменного текста. Этот способ интерпретации не был новшеством, изобретенным Эзрой. Эзра лишь использовал для нужд своего времени богатую устную традицию, которая восходила к глубокой древности и передавалась из поколения в поколение в виде Устного закона (Тора шеб'аль), который существовал параллельно с Писаным законом (Тора шебиктав — гозту п-пп), объясняя и дополняя его, предохраняя Писание от судьбы обычного письменного документа, подвержен-ного старению, и превращая его в непрерывное откровение для всех времен.
Деятельность Эзры привела к тому, что Тора перестала быть достоянием особого класса духовенства и стала доступна всем, кто хотел ее знать. Со временем она действительно заняла место основного закона государства. Медленно, но верно завоевывала Тора свои позиции, пока не стала единственным источником всех еврейских норм и поступков, правил и обычаев во всех областях жизни: религиозной, этической, политической, социальной, экономической и семейной. Это воцарение Торы в умах и сердцах народа имело огромное значение и важнейшие последствия для религии и истории евреев. Оно избавило иудаизм от участи религии только для священников, поглощенной только вопросами обряда и храмовой службы; оно сохранило иудаизм как живую и действенную веру, охватывающую весь образ жизни человека. В то же самое время оно предохранило евреев от слияния с язычниками, от растворения среди окрестных народов, которое привело к исчезновению десяти колен Исраэля и к гибели первого еврейского царства. Таким образом была обеспечена чистота национальной религии и сохранение иудаизма.
Так сформировалось иудейское теократическое государство, которое руководствовалось законами Торы. Этому государству, несмотря на малые размеры и экономико-политическую незначи-тельность, суждено было дать направление еврейской истории и сыграть важнейшую роль в развитии человечества.
За пределами Иудейского государства, в странах рассеяния, главным образом в Вавилоне и Египте, еврейские общины в тесном взаимодействии с Иерушалаимом развивали общее духовное наследство, основанное на Торе, единых традициях, идеях, чаяниях и упованиях. Важным фактором, способствующим духовному сплочению, был высокий авторитет, которым пользовались Эзра и Нехемия при персидском дворе. Благодаря их влиятельности, единый порядок иудейского вероисповедания и образа жизни распространялся на все еврейские общины в пределах персидской империи.
Характерен в этом отношении военный указ, изданный в 419 г., который был обнаружен при раскопках на острове Элефантин. Этот указ, подписанный Дарием, повелевает еврейскому гарнизону отмечать праздник Песах в соответствии с еврейским законом. Подобное единство еврейских общин сохранилось и после того, как государство, в котором они проживали, распалось, что произошло в 300 г. до н.э., когда рухнула империя Александра Македонского.
Мир, который царил в Иудее в годы персидского владычества, давал возможность поддерживать и беспрепятственно развивать традиции, заложенные Эзрой. Появился целый ряд законоучителей — „писцов" или иначе „мужей Великого Собрания", которые стремились сделать Тору достоянием всего народа. Они начали обучать Торе в синагогах и школах. Они толковали библейские законы гражданской, частной, хозяйственной и общественной жизни, формулировали их основополагающие принципы, детально классифицировали, устанавливали их нормы, упорядочивали их употребление в соответствии с изменившимися обстоятельствами и условиями жизни. В своей интерпретации Священного Писания „писцы" руководствовались здравым смыслом и принципами праведности, справедливости и равенства, являющимися неотъем-лемой частью откровения Торы, содержащей Устный, или Неписаный Закон. Писаный Закон можно было правильно понять только через Устный. Именно Устный Закон объясняет, например, что библейская заповедь о возмещении за нанесенное увечье означает на самом деле денежную компенсацию.
Еще одним примером может служить их интерпретация закона о свидетелях, необходимых для установления факта смерти супруга. Смерть считалась установленной и вдова покойного имела право снова выйти замуж в силу показаний одного только свидетеля, даже основанных на слухах о смерти отсутствующего супруга.
С другой стороны, для ограждения Торы от любых возможных нарушений „писцы" ввели правила предосторожности, получившие название „ограда". „Ограда" препятствовала опрометчивому нарушению священных заповедей, содержащихся в Торе. Работа по распространению Торы и ее толкованию применительно к различным условиям жизни составляла лишь часть деятельности „писцов". Важное место в их трудах, направленных на воцарение Торы в умах и сердцах народа как верховного авторитета и источника освящения всей человеческой деятельности, занимали регулярные чтения Пятикнижия, Пророков и Священных писаний. В качестве иллюстративного материала привлекались при этом рассказы, легенды и притчи, внушающие слушателям любовь к Б-гу и преданность Его Торе. „Писцы" стали основателями многих обрядов, выражающих набожность и благочестие. В ежедневное моление они ввели богатейший материал молитв и славословий из Книги Псалмов и составили свод основных благословений и обрядов, которые по сей день входят в качестве внебиблейской традиции в обиход богобоязненного еврея.
Все обычаи, учрежденные школой писцов, а также толкования и видоизменения библейских постановлений воплотились в Устной Торе, и так как они возникли в прямой связи с Писаной Торой, то вошли составной частью в Б-жий Закон, который явил Превечный Моисею на горе Синай.
Персидскому владычеству наступил конец в 333 г. до н.э., когда Александр Македонский с легкостью завладел Азией и захватил Палестину. Александр Великий не был обычным завоевателем, стремящимся лишь к расширению своих владений. Он ставил перед собой более высокую цель: посеять во всем мире семена греческой цивилизации и распространить на все страны ее плоды — искусство и философию, учтивые нравы и изысканные наслаж-дения. И в то время, как все народы поддались обаянию новой культуры, явившейся из Средиземноморья в обличий эллинизма (от слова „Эллада", что означает „Греция"), евреи остались к ней равнодушны. Воспитанные на Торе, они выработали высокое сознание своей миссии и предназначения и отвергли цивилизацию, которая носила по существу языческий характер и при всей своей мудрости, изысканности и обольстительности была проникнута цинизмом и потому не могла дать ничего, кроме отчаяния.
Александр Великий не верил, однако, в насильственное насаждение эллинизма. Считая себя законным наследником персидских царей, он принял и подтвердил те порядки и привилегии, которыми пользовались подвластные ему народы при иранских предшественниках. Таким образом, под его влады-чеством евреи могли без вмешательства извне сохранить свой жизненный уклад, соблюдать уставы своей веры и развивать свои национальные институты.
Благоприятные условия сохранились для евреев и при царях Птоломеях, которым по смерти Александра (323 г. до н.э.) достался при разделе империи Египет, а позднее и Палестина. Птоломеи в общем не были заинтересованы в распространении эллинизма по всей империи, но в самом Египте процесс эллинизации шел бурными темпами и увлек за собой тысячи евреев, которые проживали в Египте: добровольных эмигрантов, привлеченных в страну гуман-ным правлением Птолемеев, наемных солдат или пленников, захва-ченных во время войны- Эллинизация этих еврейских кругов была стремительна и неотвратима. Древнееврейский язык был вскоре забыт, так что к 280 г. еврейской общине Александрии (крупнейшей из всех еврейских общин Египта) пришлось создать греческий перевод Священного Писания. Сначала было переведено Пятикни-жие Моисея, а затем и остальные книги. Этот греческий вариант Танаха, созданный, как утверждает предание, семьюдесятью стар-цами, получил название „Септуагинта" ( от греческого корня, озна-чающего „семьдесят"). Септуагинта была первым переводом Священ-ного Писания. Хотя предназначалась она для нужд эллинизирован-ных евреев, проживавших в Египте, идеи иудаизма распространи-лись благодаря Септуагинте по всему языческому миру, и множество людей, как из высших слоев населения, так и из простого народа, переходили в еврейскую веру.
Благополучной жизни евреев при династии Птоломеев наступил конец в 275 г., когда другая крупнейшая македонская династия, Селевкиды, уже завладевшая после распада империи Александра Вавилоном (312 г.), Сирией (301 г.) и Малой Азией (281 г.), начала притязать и на Палестину. В течение целого столения Палестина была полем сражения соперничающих династий. Непрерывные военные столкновения положили конец деятельности „писцов", что повлекло за собой упадок корпоративной духовной жизни.
После победы, одержанной царем Антиохом III (232-187) над еги-петским полководцем Скопасом при Павнеоне (198 г.), страна окончательно перешла под власть Селевкидов. Жизнь стала налаживаться. Антиох III, первый сирийский властитель Иудеи, благожелательно относился к своим еврейским подданным. Он предоставил евреям значительную автономию и подтвердил права и привилегии, которыми они пользовались под властью египтян. Евреи не замедлили воспользоваться открывшимися возмож-ностями.
В первую очередь, необходимо было восстановить в той или иной форме руководство, которое обеспечивалось организацией „писцов". Так возникла герусия, совет старейшин, принявший на себя общее управление политическими, юридическими и общест-венными делами общины, а также обучение Закону, интерпретацию Торы и руководство религиозной жизнью. Этот верховный орган, который впоследствии стал называться Санэдрин (Синедрион), возглавляла „пара" (зуггот — man — пары) учителей, один — наси (князь), а другой — ав-бейт-дин (Верховный судья). Такое разделение властей было, по-видимому, наследовано от царя Иеошафата, который некогда отделил сферу духовной власти, ответственной за строгое соблюдение Закона, от власти гражданской. Наси стал главой гражданского (в том числе политического) управления, а ав-бейт-дин — духовным вождем страны. Верховная власть оставалась, однако, прерогативой первосвященника, сохранившего за собой права и авторитет, которыми он пользовался во времена персидского владычества.
Если в целом положение страны осталось без существенных изменений, в отношении евреев к эллинизму наметились заметные перемены. По всей Иудее начали возникать эллинистические города, где евреи и греки завязывали общественные и экономические отно-шения. В еврейскую жизнь стали постепенно проникать типично греческие нравы и представления, которые имели особый успех среди аристократических и высших слоев населения.
Однако эллинизм, который пришел с запада в Палестину и другие восточные страны, уже не был той античной цивилизацией, которая процветала в классические времена Древней Греции и породила таких гениев, как Пифагор и Сократ, Платон и Аристотель. Это был эллинизм периода упадка, выродившийся, коварный и сластолюбивый, распространяемый солдатами и купцами, работорговцами и содержателями притонов.
Разрушительное влияние этой цивилизации на жизнь евреев описано в „Книге юбилеев", созданной приблизительно в эти годы. Библейские заповеди перестали соблюдаться, законы Шаббата нарушились, ритуалом обрезания пренебрегали. По примеру греков еврейские юноши занимались спортом в обнаженном виде. Возникли даже случаи идолопоклонства. В моральной области падение приняло такие размеры, что даже клятва потеряла свое священное значение. Другой современник этих событий, Бен Сира, рассказывает в своем Экклезиасте о евреях, которые стыдятся Торы, и о нечестивцах, что отрекались от законов Всевышнего (41).
Вначале приверженцы греческих нравов не вмешивались в жизнь тех, кто остался верен Торе. Однако, когда на престол взошел Антиох IV (175-164), сын Антиоха III, брат и преемник Селевкида IV, группа евреев-отступников решила предпринять крутые меры по насильственной эллинизации Иудеи. Как ни привлекали этих ренегатов греческие идеи и обычаи, еще больше подогревался их пыл эллинистическими соображениями. Крошечное иудейское государство казалось им беззащитной игрушкой в руках соперничающих держав, и единственное спасение для него они видели в полном растворении среди народов громадной греко-сирийской империи, в слиянии с культурой эллинизма. Такая точка зрения полностью устраивала Антиоха. Страдая необычайной манией величия, — чего стоит одно имя, которое он себе присвоил:
Теос Эпифанес, что значит „явленный бог", — Антиох IV проводил политику насильственной унификации всех подвластных ему народов. Предчувствуя, что еврейская религия окажет ему упорное сопротивление, он решил ликвидировать и выкорчевать ее повсюду. Все заповеди иудаизма и особенно обрезание, Шаббат и годовые праздники, были запрещены под страхом смерти. Рукописи Пятикнижия Моисея подлежали изъятию и уничто-жению. Хранение этой книги считалось уголовным преступлением. Еврейский ритуал священного жертвоприношения был объявлен вне закона, и сам Храм был превращен в языческий храм, посвященный Зевсу-Олимпийцу. На жертвеннике Храма приносилось в жертву свиное мясо; блудницы заполнили священный двор, и во всех городах и поселениях Иудеи возведены были языческие алтари, на которые жители обязаны были в знак лояльности возлагать жертвоприношения.
Самая большая опасность для иудаизма состояла в том, что эллинистическую политику Антиоха поддерживали предатели-первосвященники Язон и Менелай. Сначала Язон, а затем ставленник и преемник его Менелай старались любой ценой втереться в доверие к царю и в безудержном честолюбии льстили Эпифану, выставляя напоказ свою преданность. Да и сама община в значительной части, особенно богачи и знать, отнюдь не противились эллинизации, надеясь обрести в ней мир, спокойствие и заметные преимущества, которые сулило греко-сирийское гражданство.
Однако рядовые члены общины, воспитанные усилиями целых поколений законоучителей, чьи имена не сохранились в памяти потомства, эти простые люди, остались верны своей вере и непоколебимы. Одни погибали смертью мучеников, другие бежали и скрывались в подполье.
Пассивное сопротивление перешло вскоре в открытый бунт. „Кто ревнует о Торе, за мной!" — бросил клич пожилой священник Матитьяу, принадлежащий к роду Хасмонеев из городка Модиин на северо-западе от Иерушалаима. Этот призыв определил характер восстания. Речь шла о войне в защиту Торы, и тысячи евреев откликнулись на него. Возможно, однако, что они поднимались на восстание, исходя из различных побуждений. Среди восставших преобладали два направления: религиозное и политическое. Сторонники политического направления считали, что для обеспечения надежной защиты Торы необходимо добиться политической независимости, сбросить чужеземное иго и создать самостоятельное еврейское государство. Противники политической борьбы — их прозвали хасидим (а-топ — благочестивые) — руководствовались чисто религиозными соображениями. Для них важна была только Тора, и никакие политические цели в и расчет не входили. Была еще и третья партия, которая стремилась только к завоеванию политической независимости и в Торе видела лишь удобный лозунг, привлекающий даже тех, кто политикой не интересуется. Как бы то ни было, в начале восстания все, кто соединил свою судьбу с Матитьяу, забыли о разногласиях и подняли оружие в защиту Торы.
Разбившись на мелкие группы, восставшие совершали набеги по всей территории страны, вели против властей партизанскую воину. В ответ сирийцы проводили карательные экспедиции, и однажды такая карательная операция выпала на Шаббат. Не желая осквернить святой день пролитием чужой крови, восставшие предпочли погибнуть, не оказав врагу сопротивления. В связи с этим случаем Матитьяу издал приказ, ставший впоследствии еврейским законом. Согласно этому постановлению, еврей обязан в ответ на нападение защищать свою жизнь и в Шаббат.
После смерти Матитьяу восстание возглавляли по очереди все его пятеро сыновей. Один из них — Иеуда — во всем превосходил своих братьев и получил прозвище Маккавей, означающее, по всей видимости, „молотобоец", перешедшее впоследствии на всех братьев. Иеуда великолепно владел военной тактикой и, избегая решительных сражений, с помощью неожиданных ночных атак нанес серьезные поражения нескольким армиям сирийцев, намного превосходившим его числом и силой. После года сражения Иеуда Маккавей освободил от сирийцев Иерушалаим и вступил в Храм. Он очистил Храм от языческой погани, освятил его заново и восстановил Б-гослужение. Это произошло в 165 г. до н.э., в месяц Кислев, 25 числа. С тех пор и до нашего времени в этот день евреи отмечают особый праздника Ханука (Освящение) и каждый день а течение восьми дней зажигают праздничные свечи.
Вскоре после восстановления храмового Б-гослужения Антиох IV умер. В течение недолгого периода то одна, то другая воюющая сторона одерживала в сражениях победу, пока в 163 г. не был заключен мир, по которому евреи получили „полную свободу жить, „согласно обычаям своих предков" (книга Маккавеев, 6, 59).
Тора одержала, наконец, полную и окончательную победу над эллинизмом. Партия приверженцев эллинизма постепенно сошла на нет: ее сторонники или растворились среди сирийцев, или примкнули к своим более стойким собратьям. И хотя полной независимости Иудея еще не добилась, Синедрион был восстановлен и принял на себя руководство внутренней жизнью общины согласно Торе, которая вновь заняла свое господствующее положение.
Борьба за веру, которую возглавили Маккавей, завершилась победой, но в политическом отношении Иудея осталась зависимым государством. Она по-прежнему находилась под пятой сирийских властителей. Борьба за политическую независимость продол-жалась еще свыше 20 лет, и все братья Маккавей по очереди пали в этой войне. Наконец, в 143 году последний из Маккавеев, Шимон, изгнал сирийцев из Иерушалаима и, как гласит I книга Маккавеев, „иго язычников было сброшено с Израиля" (13,4). Иудея добилась независимости, и народное собрание избрало Шим'она одно-временно наси и первосвященником, т.е. главой самостоятельного еврейского государства.
|
|