ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ Звягельская Ирина

Глава 13

ИЗРАИЛЬ ПОСЛЕ ВОЙНЫ СУДНОГО ДНЯ (1973-1977 гг.)

Внутриполитические последствия войны для Израиля

Израильские выборы, назначенные на октябрь 1973 г., были перенесены в связи с войной на 31 декабря 1973 г. Они проходили в угнетенной общественной атмосфере: Израиль оказался неспособным выиграть войну "малой кровью". Падение линии Барлева и успехи сирийской армии в первые дни войны повергли нацию в шок, что не могло не отразиться на судьбе Партии труда, которая считала своим важнейшим достижением обеспечение безопасности государства и населения. Блок Маарах потерял в Кнессете пять мест, но Ликуду не удалось воспользоваться падением популярности лейбористов. Избиратель не верил, что правые смогут обеспечить движение к миру. В соответствии с ноябрьским опросом общественного мнения, три четверти респондентов соглашались вернуть в обмен на мир почти все территории, но без Восточного Иерусалима.

После войны 1973 г. в Израиле впервые возникли массовые движения протеста, призывающие к немедленному заключению мира с арабами. Широкое участие в них принимали демобилизованные солдаты, офицеры и резервисты. Под давлением общественности, требовавшей найти виновных за военные неудачи и дезорганизацию на начальных этапах вооруженных действий, 18 ноября 1973 г. правительство создает комиссию во главе с Верховным судьей Агранатом. В ее задачу входило расследование событий, приведших к войне, в частности, процесс анализа информации относительно намерений противника, и решений, принятых на его основе военными и гражданскими органами, а также степень готовности армии и компетентность действий военного командования в первые дни войны.

1 апреля 1974 г. промежуточный отчет был готов. В нем говорилось о том, что главная проблема состояла в неверной оценке поступившей разведывательной информации и что ни премьер-министр Голда Меир, ни министр обороны Моше Даян не несут прямой ответственности за неготовность Израиля к войне. В отчете отмечалось отсутствие мобилизации в нужные сроки, неспособность военного командования быстро и эффективно ввести в бой танковые войска. Комиссия рекомендовала отправить в отставку начальника генерального штаба генерал-лейтенанта Давида Элазара, а также начальника военной разведки генерал-майора Элиаху Зейра, его заместителей и командующего южным фронтом генерала Гонена, не сумевшего заранее выдвинуть танки на Синай.

Полный текст отчета появился спустя много лет. Главный упор в нем был сделан на концептуальной стороне военно-политического планирования, которая так и называлась "Концепция". В ее основе лежало представление о том, что, не имея превосходства в воздухе, Египет и Сирия не смогут начать войну. Хотя разведданные противоречили "Концепции", предпочтение при их оценке было отдано именно ей. Вот почему разведка сделала катастрофический вывод о "крайне низкой" возможности военных действий255.

2 апреля 1974 г. промежуточный отчет комиссии был передан в правительство. Даян также стал объектом прямой критики, поскольку, несмотря на выводы комиссии Аграната, он как министр обороны нес ответственность за предшествовавшие войне события и за ее начальный этап. Ликуд потребовал созыва чрезвычайной сессии Кнессета, чтобы вынести вотум недоверия правительству. Тем временем обострились отношениями между представителями различных фракций в блоке Маарах. Сторонники Даяна, представлявшего Рафи, требовали отставки заместителя премьер-министра Аллона и министра без портфеля Галили (Ахдут Хаавода). Не дожидаясь чрезвычайной сессии парламента и пытаясь предотвратить раскол в собственном блоке, премьерминистр Голда Меир подала прошение об отставке. Это означало падение кабинета министров и формирование нового, хотя некоторое время Меир еще возглавляла переходное правительство.

ЦК Партии труда рассматривал две кандидатуры на пост премьерминистра: Ш. Переса или И. Рабина. Предпочтение было отдано Рабину. Его боевое прошлое, а также опыт дипломатической работы - посол в США (1968-1973 гг.) - могли укрепить имидж партии, подорванный войной. Рабин стал первым уроженцем Израиля (сабра), занявшим пост премьер-министра. Перес получил пост министра обороны, Аллон - министра иностранных дел. Существовало мнение, что отношения между Рабином и Пересом никогда не были дружественными, хотя судьба не раз заставляла их тесно сотрудничать. Рабин подозревал Переса в неискренности и интриганстве, а нелегкий характер Рабина отталкивал Переса.

Сложным вопросом для будущего премьера стало формирование правительственной коалиции. Национально-религиозная партия (Мафдал) попыталась воспользоваться ослаблением Маараха и выдвинула жесткие условия. Как известно, религиозники считали, что "Иудея и Самария" должны остаться в составе Израиля, и в этих вопросах НРП была близка Ликуду. Ее лидеры предложили Рабину создать правительство национального единства, включив в него Ликуд. В этом случае НРП предлагала "компромисс" - отложить вопрос о том, кого считать евреем.

Рабин предпочел отказаться от "компромисса", поскольку ему не нужны были в правительстве представители Ликуда, способные заблокировать любые мирные переговоры. Он пригласил в правительство партию Независимых либералов и созданное незадолго до выборов Движение за гражданские права Шуламит Алони. Эта новая политическая партия, получившая на выборах три места в Кнессете, выступала за равные права для женщин, отделение государства от раввината и занимала умеренные позиции во внешней политике. Правительственная коалиция обеспечила правительству Рабина в Кнессете лишь минимальный перевес в один голос. 3 июня 1974 г. Рабин занял пост премьер-министра. В этот день он выступил с речью перед Кнессетом, обозначив основные направления деятельности своего правительства: обеспечение безопасности Израиля и укрепление его армии; построение современного, справедливого и независимого общества, живущего в условиях стабильной демократической системы; обеспечение благосостояния; увеличение иммиграции и улучшение методов абсорбции; развитие экономики; укрепление международных позиций государства.

Естественно, что большая часть речи премьера была посвящена проблеме достижения мира на Ближнем Востоке. Он подчеркнул, что участие Израиля в Женевской конференции базировалось на его приверженности решению проблемы на двусторонней основе с каждым из его соседей - с Египтом, Сирией и Иорданией. При этом особого внимания заслуживает раздел, касающийся Иордании. В нем Рабин очертил пределы возможного компромисса, заявив, что Израиль будет выступать за создание иордано-палестинского государства при сохранении объединенного Иерусалима в качестве израильской столицы. Продолжая линию предыдущего правительства, Рабин сузил пространство для политического маневра, подчеркнув:

"правительство будет вести переговоры с Иорданией и принимать решения на каждой стадии переговоров, но никакой мирный договор с Иорданией, предусматривающий территориальные уступки по Иудее и Самарии, не будет заключен без предварительной консультации с народом в ходе новых выборов"256.

Помимо вопросов урегулирования для Израиля в рассматриваемый период особенно остро стояли проблемы экономические. Потери в войне оценивались в 7 млрд долл., торговый дефицит достиг в 1974 г. 3,5 млрд долл. и, несмотря на помощь США и различных фондов, внешний долг Израиля составил 5,5 млрд долл. при выплате процентов по предыдущим долгам выше 1 млрд долл. Инфляция в 1973 г. составила 20% и достигла 44% к 1977 г. Рост ВНП в эти годы составлял 3-4%, что примерно равнялось увеличению населения. Объемы капитальных вложений и строительства снизились, впервые показав отрицательный прирост257. Израильский фунт был девальвирован, а налоги выросли. Естественно, что в таких условиях начались забастовки, уровень иммиграции резко упал.

В целом война Судного дня оказала глубокое влияние на израильское общество и на израильскую политику. Наряду с движениями протеста, призывавшими к заключению мира, происходило укрепление правых сил, позиция которых в отличие от государственниковсоциалистов, базировалась, прежде всего, на этнонационализме. Этнонационалистические настроения особенно активно поддерживались и культивировались как светскими, так и религиозными силами после "шестидневной войны", обеспечившей новое объединение Палестины под израильским контролем. Травма 1973 г. и последующие события (аплодисменты Арафату на Генеральной Ассамблее ООН в 1974 г., резолюция ГА ООН 1975 г. о сионизме как форме расизма) воспринимались в Израиле как проявления антисемитизма и способствовали все большему воздействию этнонационалистических подходов на внешнюю политику.

"Политические сионисты полагали, что к их государству будут относиться в соответствии с правилами международной политики, а не как к презираемому меньшинству, - писал израильский автор Ш. Сандлер. - Тот факт, что, по мнению многих, этого не случилось, стал доказательством особой еврейской судьбы и отрицанием тезиса политического сионизма, что к еврейскому государству будут подходить с общими мерками международной политики. Короче, вывод стал для многих исключительно этническим заключением - другим нациям не следует доверять не потому, что в международной политике в принципе никому нельзя верить, но потому, что к евреям всегда применяются особые правила"258.

Национальное унижение требовало соответствующей реакции, на которую были способны не социалисты, принимавшие во внимание мнение международного сообщества и даже отказавшиеся от нанесения первого удара, а правые, готовые пренебречь этим мнением во имя этнонациональных ценностей. По мере трансформации подходов и усиления отдельных секторов израильского общества накапливалась критическая масса националистических настроений, требовавших выхода. В конечном итоге, это стало одним из основных факторов, обеспечивших в 1977 г. электоральный переворот и победу на выборах правого блока Ликуд.

Синайское соглашение

Правительство сталкивалось с серьезными вызовами безопасности. Продолжались террористические действия левацких палестинских организаций. Так, боевики Народного фронта освобождения Палестины-Общее командование в апреле 1974 г. ворвались в расположенное у ливанской границы поселение Кирьят Шмона и убили 18 человек. В середине мая 1974 г. они захватили школу в поселении Маалот и взяли в заложники школьников. Военные попытались отбить заложников, но неудачно - в результате погибло 26 человек, включая 21 ученика. Подобные действия вызывали у израильтян крайне негативное отношение к ООП. Они не забыли многих вылазок террористов, в частности, гибель от их рук израильской команды на Олимпиаде в Мюнхене в 1972 г. Подавляющее большинство израильских граждан не интересовалось тонкостями палестинской политики, они не видели разницы между левацкими организациями и Фатхом, который постепенно стал занимать более умеренные позиции. Между тем размежевание между радикалами и прагматиками в палестинском движении действительно наметилось.

После войны 1973 г. позиции ООП, хотя и не участвовавшей в вооруженных действиях, укрепились. В этих условиях палестинское руководство пошло на смягчение своей максималисткой позиции. Новая формула была предложена Палестинским национальным советом в июне 1974 г. Она предусматривала учреждение палестинской национальной власти "на той части палестинской земли, которая будет освобождена". ПНС сохранил упор на необходимости ведения вооруженной борьбы против Израиля, но речь все же шла о важной подвижке в его позиции, учитывая историю непризнания арабами права Израиля на существование.

Осенью 1974 г. на Совещании глав государств и правительств в Рабате ООП получила официальный мандат "единственного законного представителя палестинского народа". После этого палестинский вопрос впервые после принятия в 1947 г. резолюции о разделе Палестины был внесен в повестку ООН не как гуманитарная проблема беженцев, а как политическая проблема национального самоопределения палестинцев. Заслушав выступление председателя Исполкома ООП Я. Арафата, Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию, подтверждающую неотъемлемые права палестинского народа на самоопределение, национальную независимость и суверенитет. ООП специальной резолюцией был предоставлен статус наблюдателя на Генеральной Ассамблее ООН и право участия во всех обсуждениях ближневосточной ситуации под эгидой ООН.

Израильские лидеры продолжали рассматривать ООП в качестве террористической организации, с которой нельзя вести переговоры. Они полагали, что политические подвижки в платформе ООП были рассчитаны исключительно на международное общественное мнение, что ООП не изменила своей природы и по-прежнему ставит целью уничтожение Израиля.

Синайское соглашение между Израилем и Египтом стало результатом челночной дипломатии госсекретаря США Г. Киссинджера. Для него было важно создать прецедент на Ближнем Востоке - добиться такого соглашения между враждующими сторонами, которое в отличие от разъединения войск выходило бы за рамки военных мер и приобрело политический характер. Свои челночные поездки на Ближний Восток Киссинджер начал в марте 1975 г. с визита в Асуан (Египет). Садату нужно было вернуть под египетский суверенитет как можно большую часть территории Синая. Израиль же стремился получить у египетского президента декларацию о прекращении враждебности. Ничего подобного, учитывая позицию арабского мира, Садат тогда обещать не мог. Тактику Рабина и Аллона на переговорах можно было охарактеризовать как "кусочек территории за кусочек мира" - постепенное улучшение отношений в результате торга и возвращения части Синая. В составе узкого правительства, при котором Рабин не мог рассчитывать на существенную поддержку в Кнессете, думать о принятии важных решений не приходилось. В сентябре 1974 г. к правительству решила присоединиться НРП, располагавшая 10 местами. В знак протеста из правительства тут же вышло Движение за гражданские права, но даже после ухода ДГП кабинет контролировал 68 голосов в Кнессете.

Позиции Рабина в отношении территорий и мирного урегулирования отражали в целом общие для израильских лейбористов представления. Он не считал, в частности, желательным сохранение под израильским контролем густонаселенных арабами анклавов. По вопросу о поселениях не было полного единства даже в рядах блока Маарах, не говоря уж о правительстве в целом, где НРП постоянно настаивала на их строительстве. Правительство Рабина приняло решение о строительстве города на Голанских высотах и о новых поселениях на Западном берегу. Параллельно движение Гуш эмуним строило свои поселения без разрешения правительства.

В условиях, когда Израиль продолжал осваивать оккупированные территории, ООП превратилась в единственного законного представителя палестинского народа, а Рабин связал себя необходимостью получить одобрение электората условиям урегулирования с Иорданией, иорданский вариант терял свою актуальность. Хотя контакты с королем Хусейном продолжались, но возможность достичь результатов становилась все более призрачной. Договоренность с Садатом была единственно возможным продвижением на пути урегулирования. Однако израильское руководство продолжало занимать жесткую позицию по вопросам возвращения Египту нефтяных скважин Абу Рудайса, дальнейшего отвода войск и т.п. Киссинджер, ничего не добившийся в ходе переговоров в марте 1975 г., обвинил во всем израильскую сторону. Очередной президент США Джеральд Форд, занявший этот пост в августе 1974 г. после вынужденной отставки Никсона, занялся переоценкой ближневосточной политики США. Соединенные Штаты были крайне заинтересованы в том, чтобы обеспечить укрепление своих позиций в Египте, и их не устраивала израильская неуступчивость, тем более в условиях, когда соглашение с Египтом отвечало и израильским национальным интересам. С марта по июнь 1975 г. заключение военных и экономических соглашений с Израилем было приостановлено (принятые ранее выполнялись). В результате перед израильским правительством осталось два пути - либо возвращаться на Женевскую конференцию, где присутствие СССР в качестве ко-спонсора существенно подкрепляло арабскую позицию, либо соглашаться на разработанный Киссинджером вариант соглашения с Египтом. В конечном итоге Израиль согласился вывести свои войска с перевалов Митла и Гиди, сохранив за собой расположенную там станцию раннего оповещения (США пообещали Египту построить такую же, управляемую американским персоналом); вернуть Египту нефтяные месторождения в обмен на взаимное обязательство воздерживаться от угрозы использования военной силы или блокады, а также согласие Египта на беспрепятственный проход невоенных грузов Израиля по Суэцкому каналу.

Синайское соглашение, подписанное 4 сентября 1975 г., было своего рода промежуточным соглашением, отличаясь от простого разъединения войск. В нем фиксировалось официальное согласие сторон, "что конфликт между ними и на Ближнем Востоке должен быть разрешен не военными, а мирными средствами"259. Для того чтобы побудить Израиль заключить соглашение, американцы подписали с ним отдельный меморандум о взаимопонимании. В нем США обязались удовлетворять военные, экономические и энергетические нужды Израиля. В частности, обещали продать самолеты Ф-16. Вашингтон также резко увеличил объем помощи Израилю. Опасаясь усиления международного давления по палестинскому вопросу, израильские лидеры добились от администрации Форда обязательства США не признавать ООП и не вступать с ней в переговоры до тех пор, пока ООП не заявит официально и недвусмысленно о признании права Израиля на существование, а также о признании резолюций Совета Безопасности ООН № 242 и 338260.

Гражданская война в Ливане

Обострение внутреннего конфликта в Ливане диктовалось главным образом нарушением баланса в конфессиональной системе страны. Она была установлена в 1943 г. после обретения независимости и определяла квоты участия проживавших в стране христиан и мусульман в законодательных и исполнительных органах власти. Преимущественное положение в рамках этой системы имели христианемарониты. Постепенно в Ливане кардинально изменилось численное соотношение христианской и мусульманской общин. К началу 1970х годов мусульмане составляли 60% населения, а христиане - 40%. С одной стороны, это определялось более высоким уровнем рождаемости среди мусульман, а с другой, - притоком в Ливан после 1948 г. палестинских беженцев-суннитов. Положение, и так достаточно сложное, обострилось в связи с перемещением в Ливан в 1970 г. отрядов и руководства ООП после событий "черного сентября" в Иордании. Правые христианские силы попытались вытеснить ООП из Ливана, которая, как и в Иордании, становилась политически автономной на контролируемой ее отрядами территории. Кроме того, южный Ливан стал постоянным объектом израильских репрессалий. Граница оставалась беспокойной, и израильские рейды, спровоцированные действиями Палестинского движения сопротивления, или превентивные, вели к столкновениям между ливанской армией и палестинскими вооруженными силами. Ливанское правительство все больше теряло контроль над ситуацией.

В апреле 1975 г. в Ливане началась гражданская война. Она представляла собой столкновение между силами христианской милиции (сами христиане были расколоты на враждующие друг с другом группы), отрядами ООП и поддерживающими их левыми мусульманскими группировками. В июне 1976 г. в Ливан ввела войска Сирия, которая в октябре 1976 г. получила мандат Лиги арабских государств на восстановление порядка и прекращение огня. Действия Сирии были продиктованы, прежде всего, целями обеспечения ее собственной безопасности. В Сирии, всегда претендовавшей на особую роль в Ливане, у власти находились алавиты - представители шиитской секты, составлявшей меньшинство в стране. Рост суннитского влияния в Ливане не отвечал интересам Дамаска. Фактически Сирия встала на сторону христиан и оказывала существенное давление на ООП. В сложившихся условиях израильское правительство, где слышались призывающие к немедленной интервенции голоса, решило не вмешиваться при сохранении следующих условий - Сирия не будет претендовать на весь Ливан, ограничится дислокацией своих войск в определенных районах, не будет использовать ВВС и не разместит ракеты "земля-воздух" в Ливане. Таким образом была установлена своего рода красная линия сирийского присутствия, которая оставляла ей достаточно широкое поле для маневра и одновременно удерживала Израиль от прямого вмешательства. Более того, Сирия, отбросив силы ООП, способствовала снижению общего уровня напряженности в стране и оказала стабилизирующее влияние на ситуацию.

Хотя Израиль и воздержался от прямой военной вовлеченности, это не мешало ему вести свою игру с христианскими лидерами. Установлением и поддержанием контактов занимались спецслужбы, но в Моссад в то время не было единого подхода к событиям. Глава Моссад Хофи был против чрезмерного сближения с христианами, а его заместитель Кимхе полагал, что в интересах Израиля не только помочь христианам в трудное для них время, но и обеспечить их политическое доминирование в Ливане. Последний подход сыграл свою роль в 1982 г. во время израильского вторжения в Ливан (операция "Мир Галилее").

В августе 1976 г. Ицхак Рабин и бывший президент Ливана Камиль Шамун встретились на борту ракетного катера, где договорились о предоставлении израильской помощи христианам. Израиль вложил большие средства в укрепление маронитской милиции. На юг Ливана, где не было сирийских войск, устремились ослабленные столкновениями с сирийской армией, но все еще сохранившие военный потенциал отряды ООП.

Правительственный кризис в Израиле

В израильском правительстве обострилось соперничество Переса, занимавшего пост министра обороны, и премьер-министра Рабина. К 1976 г. Перес бросил вызов Рабину в ЦК Партии труда, но ему не удалось занять пост лидера партии.

Имидж Рабина был подкреплен операцией по освобождению заложников в аэропорту Энтеббе в Уганде в начале июля 1976 г. Самолет компании Эр-Франс, вылетевший из Тель-Авива, был захвачен арабскими и немецкими террористами во время его перелета из Афин в Париж. Пилотам было приказано лететь в Уганду. Израиль вел переговоры с террористами в течение недели. Параллельно готовилась одна из самых блестящих антитеррористических операций Израиля. Правда, по мнению ряда израильских специалистов, это была авантюра. Подготовка была недостаточна, спецназовцы даже не были уверены, что им удастся улететь на самолете, а не придется на джипах пробиваться к границе с Кенией. Рейд возглавил бригадный генерал Дэн Шомрон. Израильтяне захватили аэропорт в Энтеббе и освободили 103 человека. Участвуя в спасении заложников, погиб израильский офицер Ионатан Нетаньяху - старший брат будущего премьер-министра Израиля Биньямина Нетаньяху261.

Несмотря на безусловный успех, для Рабина все же настали нелегкие времена. В декабре 1976 г. он присутствовал на церемонии встречи в аэропорту эскадрильи американских самолетов Ф-15, которые были поставлены Израилю США. Процедура затянулась до официального начала субботы. Ультраортодоксальный религиозный Фронт Торы обвинил премьера в нарушении субботы и выдвинул вотум недоверия. Он был отвергнут Кнессетом, но некоторые члены НРП воздержались. Поскольку партия входила в правящую коалицию, поведение ее членов означало правительственный кризис, и Рабин подал в отставку, назначив внеочередные выборы262. Он рассчитывал, что в переходный период Партия труда объединится вокруг него. Ему действительно удалось переизбраться в качестве лидера партии, но своего соперника Переса он победил лишь незначительным числом голосов. Окончательный удар по Рабину был нанесен опубликованной информацией о наличии у него и жены долларовых счетов в Вашингтоне. По израильскому законодательству, граждане не имеют права держать деньги за рубежом. Рабин и его жена открыли счета в то время, когда он был послом Израиля в США, но не закрыли их, уехав из Соединенных Штатов. Рабин утверждал, что просто забыл о счете, открытом женой, где было не более 2000 долл. Позже выяснилось, что он открыл еще один счет на 23 000 долл. В апреле 1977 г. Рабин был вынужден уйти со всех постов. До выборов он мог оставаться главой переходного правительства, но ушел в отпуск, передав бразды правления Пересу. В конце апреля Партия труда выдвинула Переса в качестве своего лидера на грядущих выборах, однако удар, нанесенный скандалами авторитету лейбористов, оказался слишком сильным.

Выборы 1977 года. Победа блока Ликуд

В мае 1977 г. в Израиле началась предвыборная кампания. На сей раз лейбористы выглядели гораздо менее политически привлекательно, чем прежде. Ослаблению их популярности способствовали долгосрочные факторы и неблагоприятный ход текущих событий. Инерция, которая после войны 1973 г. обеспечивала сохранение у власти блока Маарах, постепенно прошла. Скандал с лидером партии Рабином, экономические трудности, неудачно выбранная Пересом тактика, усталость избирателя от одних и тех же лиц - все это в комплексе способствовало тому, что выборы 1977 г. стали своего рода политическим переворотом. Впервые за всю историю государства социалисты понесли сокрушительное поражение (их представительство в Кнессете снизилось до 32 мест) и не могли претендовать на формирование правительства. На первое место (43 мандата) вышел блок Ликуд во главе с Менахемом Бегином, вечным оппонентом израильских лейбористов263. Его победа обозначила перспективу формирования в Израиле двублоковой партийной системы, которая логично пришла на смену доминирования одной партии.

Особенностью предвыборной кампании Ликуда стало, как и прежде, обращение к восточным евреям, которые в значительной степени пополнили ряды его избирателей. Если в 1969 г. за правых голосовали 26% сефардов, то в 1977 г. эта цифра возросла до 46%. Надо признать, что в своей программе Ликуд, пообещавший улучшить качество жизни восточных евреев, действительно затронул одну из важнейших для Израиля проблем. Уровень жизни сефардов составлял в середине 1970-х годов не более половины от уровня жизни ашкенази. Они селились в убогих кварталах, не имея надежды вырваться из нищеты. В традиционно больших семьях дети были вынуждены рано искать работу, и соответственно, образовательный уровень сефардской молодежи был существенно ниже уровня ашкеназийской части населения. Восточные евреи в основном занимались непрестижными, малооплачиваемыми работами и достаточно остро ощущали свое неравноправное положение.

Не случайно в среде марроканских евреев возникло даже такое радикальное движение как "Черные пантеры" (по образцу одноименного движения американских чернокожих), костяк которого составили молодые выходцы из Марокко. Эту часть населения привлекала и внешнеполитическая линия Ликуда. Будучи выходцами из арабских стран, где евреи, особенно после создания Израиля, подвергались преследованиям, они крайне негативно относились к арабам, испытывая к ним глубокую, воспитанную годами унижений подозрительность. Им импонировала программа Ликуда, в которой подчеркивалась линия на сохранение арабских территорий под израильским суверенитетом. И наконец, восточные евреи были в целом более религиозны и верны еврейской традиции. Ликуд объединял светские партии, но апелляция к религиозным ценностям была его характерной чертой.

Необходимо отметить, что политические партии Израиля неоднократно обращались к такому важному ресурсу, как голоса восточных евреев, т.е. Ликуд был более последовательным в этом вопросе, но не оригинальным. Израильский социолог С. Смуха, отмечавший конъюнктурный характер предоставления представительства восточным евреям политическими партиями, писал:

"В 1955 г. партия Мапам раскололась. Вышедшая из нее Ахдут Хаавода предоставила восточным евреям беспрецедентно высокое представительство в истории этнической политики в Израиле. Однако после провала на выборах 1959 г. в борьбе за голоса восточных евреев, на которые она рассчитывала для завоевания победы, партия резко сократила их представительство. Столкнувшись с вызовом, Мапам тоже слегка увеличила представительство восточных евреев с 1955 по 1959 г. Рафи, отколовшаяся от Мапай в 1965 г., предоставила существенное представительство восточным евреям. В ответ на угрозу Рафи на выборах 1965 г. Мапай сначала увеличила представительство восточных евреев, а затем уже после создания Партии труда в 1968 г. его незначительно сократила"264.

Победа правых стала результатом не только опоры на восточных евреев, но, главным образом, глубоких социальных перемен в израильском обществе. Изменение структуры экономики, снижение значения сельскохозяйственного труда

"привело к определенной девальвации социал-сионистских лозунгов "возврата к земле" и самой идеи кибуцианского движения. Постепенно ослабевало влияние ветеранов-кибуцников в партии Мапай-ПТИ и в израильском обществе в целом"265.

Еще одним немаловажным фактором, способствовавшим победе Ликуда, было появление на политической сцене Израиля в 1976 г. Демократического движения за изменение во главе с Игалом Ядином и Амноном Рубинштейном. Основное внимание ДДИ было сосредоточено на внутриполитических вопросах: требование внутриполитической модернизации, создание специального министерства для решения социальных проблем, большая децентрализация власти. В условиях, когда авторитет Маараха в глазах избирателя падал все ниже, ДДИ рассматривалась многими сторонниками лейбористов как альтернатива. Движение было не столь правое как Ликуд и одновременно не являлось слепком с Маараха. Фактически оно оттянуло на себя часть голосов электората лейбористов и получило на выборах 15 мест, большинство из которых при другой политической конъюнктуре ушло бы Маараху. В результате переговоров движение присоединилось к коалиции, а его лидер И. Ядин получил пост заместителя премьер-министра. Его коллеги заняли ряд министерских постов266.

В программе нового кабинета содержались обязательства бороться с инфляцией, коррупцией, облегчить налоговое бремя, обеспечить рост ВВП. В качестве консультанта был приглашен известный американский монетарист Фридман. Министерство финансов возглавил С. Эрлих, представлявший в Ликуде Либеральную партию. С его именем связывается курс на либерализацию экономики под названием "новая экономическая политика". Эрлих ввел в обращение израильский шекель. "Проект обновление" предусматривал улучшение жизни в бедных кварталах. Десятки районов, где проживала израильская беднота, были напрямую связаны с еврейскими общинами за границей (принцип побратимов). Это дало возможность получить дополнительные средства на социальные нужды - строительство больниц, школ, домов. В целом эксперты, отмечая определенные положительные элементы проекта, все же считали, что он не достиг своих целей.

Эрлих не смог стабилизировать экономику. Надежды на рост капиталовложений не оправдались, цены на основные продукты выросли, не удалась налоговая реформа, хотя подоходный налог был немного снижен. В 1980 г. Эрлих ушел в отставку. Его преемник под влиянием забастовок также был вынужден оставить пост в 1981 г. Вместе с ним ушли его коллеги по правительственной коалиции, что привело к новым выборам.