ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ Звягельская Ирина

Глава 12

ОКТЯБРЬСКАЯ ВОЙНА 1973 года

Политическая ситуация в Израиле накануне войны

Война 1973 г. существенно отличалась от всех предыдущих войн, которые вел Израиль со своими арабскими соседями. Во-первых, израильское руководство оказалось неспособным правильно интерпретировать донесения разведки и своевременно на них реагировать. Во-вторых, военные возможности египетской и сирийской армий оказались гораздо серьезнее, чем было принято считать в Израиле. В-третьих, потерпела крах израильская военная доктрина, исходившая из того, что арабы не могут вести успешные боевые действия, не имея превосходства в воздухе. К этому времени Израиль построил мощную оборонительную систему на Суэцком канале, считавшуюся практически неприступной.

Основные причины, по которым Израиль в октябре 1973 г. был захвачен врасплох, заключались в политической самоуспокоенности, усиленной в ходе предвыборной кампании. Очередные выборы в Кнессет были намечены на 31 октября 1973 г. В предвыборном бюллетене Партия труда делала главный упор на то, что ей удалось за время своего правления обеспечить безопасность государства.

К этому времени подходы лейбористов к проблеме оккупированных территорий становятся все более жесткими. Если правые в Израиле высказывались за немедленную аннексию захваченных "исторических земель" и создание "Великого Израиля", то израильские социалисты предпочитали оставлять вопрос о будущем статусе захваченных в 1967 г. территорий формально открытым. Исключение составлял Восточный Иерусалим, возможность возвращения которого под арабский суверенитет категорически отвергалась. Полным ходом шло освоение оккупированных земель. В августе 1973 г. Партия труда приняла программу, в основу которой был положен так называемый план И. Галили. В соответствии с ним предполагалось выделить значительную сумму на развитие Западного берега и Газы и на их интеграцию в израильскую экономику.

Предусматривалось строительство новых поселений, включая индустриальный центр на Голанских высотах, в долине Иордана, а также комплекс в северо-восточном Синае. Государство приобретало земли для строительства поселений и для передачи их в аренду компаниям и частным лицам. Частным лицам впервые разрешалось приобретать в собственность арабские земли на Западном берегу и в Газе в том случае, если государственные структуры не были заинтересованы в их покупке и когда приобретение земель шло в русле государственной политики244.

В целом план Галили и особенно его последний пункт обеспечивали возможность постепенного расширения израильских границ. В случае начала политических переговоров это создавало новую точку отсчета для торга, а при отсутствии таковых могло в конечном итоге закрепить израильский контроль на территориях. Новая программа Партии труда свидетельствовала о том, что сложившееся положение рассматривалось ее лидерами как долгосрочное и незыблемое.

Правым партиям было довольно трудно конкурировать с лейбористами. Во внешней политике разногласия и различия в позициях были не столь очевидными, и внешнеполитические успехи Партии труда не оставляли ее оппонентам достаточного пространства для маневра. В сложившихся условиях правые не без труда искали собственную повестку дня, которая позволила бы им привлечь новые голоса избирателей. В частности, они сделали ставку на использование недовольства восточных евреев (сефардов), практически не затронутых экономическим бумом и нередко организовывавших демонстрации против политики правительства. 70 тыс. израильских семей, в основном восточного происхождения, все еще жили за чертой бедности. Эти обездоленные люди, протестно настроенные по отношению к правительству, представляли для правых резерв дополнительных голосов.

Незадолго до выборов блок Гахал объединился с партией Государственный список, куда входили диссиденты из Рафи, партией Свободный центр, ранее ориентировавшейся на лейбористов, и Независимыми либералами, отказавшимися в 1964 г. входить в Гахал. Так был образован новый правый блок Ликуд. Говоря о феномене Ликуда, открывшего всегда занимавшим маргинальные позиции правым путь к власти, российский исследователь Т. А. Карасова писала:

"Херут - Гахал долгие годы пребывал в оппозиции и был к власти не подготовлен. Партия Херут всегда гордилась своей идеологией, но у нее не было идеологического центра, который бы занимался выработкой последовательной идейно-политической программы и партийной пропагандой, как это делал Бейт Берл - идеологический Центр по разработке идей социалистического сионизма ("Дом Берла" в память о видном теоретике рабочего движения в сионизме Берла Кацнельсона) для МАПАЙ.

Партия не имела сильной материальной базы - ни предприятий, ни развитой системы поселений (в то время как лейбористы опирались на массовую поддержку Гистадрута и кооперативного движения). Долгое время никто из ярких фигур из других партий не стремился присоединиться к Херуту в единый избирательный блок. Естественно, что почти 30 лет пребывания у власти дали лейбористам возможность привлекать в свои ряды лучший человеческий материал - категорию образованных людей, способных к делу. Иными словами, к середине 1970-х годов Херут был маленьким заповедником устаревших идеологем, естественным продуктом десятилетий последовательной оппозиции официальному руководству страны.

Положение изменилось к лучшему, когда в партию пришли Эзер Вейцман и Ариэль Шарон"245.

Э. Вейцман, командующий израильскими ВВС, племянник первого президента страны, был предметом искренней гордости израильтян. Уйдя в запас в 1969 г., он присоединился к партии Херут. Его отношения с лидером партии Бегином складывались негладко - Бегин, заинтересованный в укреплении имиджа партии, все же ревновал Вейцмана к его популярности и не допускал к высшим постам. Вейцман накануне выборов 1973 г. отошел от политики, но остался в рядах Херута. Активную роль в создании Ликуда и в обеспечении ему мест в Кнессете сыграл Ариэль Шарон, к этому времени ушедший в запас. Убедившись, что должность министра обороны при правлении блока Маарах остается для него недосягаемой, он покинул армию и погрузился в политическую жизнь. Шарон создал собственную партию Шлом Цион и уже после выборов присоединился к Ликуду, отдав правым полученные на выборах голоса. Но еще до этого боевое прошлое Шарона, которое всегда особенно ценится в Израиле, обеспечило идее расширенного правого блока поддержку со стороны части партийных деятелей.

Успех Шарона и Вейцмана не был неожиданностью. После войны 1967 г. генералы были в большой политической моде в Израиле. Представители высшего командования были нарасхват как у лейбористов, так и у правой оппозиции. В Партии труда активную роль играли Барлев, Даян, Рабин. Поляризация израильского общества не могла не сказаться на вкусах и привычках генералитета. После суровой, полной ограничений жизни израильских пионеров наиболее успешные военные с удовольствием окунулись в атмосферу дорогих ресторанов, комфортабельной жизни на виллах, внимательного обслуживания личных шоферов за рулем дорогих иномарок. Свободное распоряжение государственными и партийными фондами стало одной из характерных черт жизни израильской элиты начала 1970-х годов. Внимание к нарушениям и протекциям (слово, прочно вошедшее в израильский вокабуляр) привлек генеральный секретарь Гистадрута Бен Агарон. После обнародованных им обвинений в адрес функционеров Партии труда в сентябре 1973 г. в результате выборов в Гистадрут он лишился своего поста. Но в условиях экономического бума израильтян не интересовал подобный негатив. Повышение уровня жизни способствовало росту популярности премьер-министра Г. Меир и министра обороны М. Даяна.

Хотя линия Барлева рассматривалась в политических кругах как символ стабильности и надежного обеспечения израильской безопасности, среди представителей генералитета не было единодушия в оценке эффективности этого оборонительного сооружения. Так, генералы Исраэль Таль и Ариэль Шарон были убеждены, что во время войны на истощение укрепления вдоль Суэцкого канала могут сослужить хорошую службу, но в случае широкомасштабных военных действий они опасны, поскольку психологически готовят израильскую армию к позиционной обороне, противоречат делающей упор на мобильность военной доктрине. Командующий ВВС генерал Пелед считал, что на деньги, истраченные на укрепления, можно и должно было приобрести большое количество самолетов или танков.

Учитывая эту критику и в известной степени разделяя ее, Давид Элазар, назначенный в 1973 г. начальником генерального штаба, попытался найти компромисс между двумя подходами к обороне. Для того чтобы линия Барлева перестала быть постоянным раздражителем, он приказал закрыть 10 из 26 расположенных на ней укреплений и сократить количество войск. Такое решение, принятое накануне октябрьской войны, сыграло крайне негативную роль. На боеспособности израильской армии отрицательно отразилось и чрезмерное увлечение опытом 1967 г.

Опыт "шестидневной войны", в ходе которой не происходило широкого столкновения армий, заставлял генеральный штаб делать слишком большой упор на развитие ВВС и танковых войск в ущерб артиллерии и пехоте. По мнению израильского специалиста Я. Эврона, "сдерживание войны стало главным для Израиля не только потому, что Израиль не хотел войны, но и потому, что израильская политическая позиция с 1970 г. базировалась на оценке, что статус-кво, созданный после 1967 г., был стабильным и что США не будут требовать от Израиля изменений. Эта позиция становилась все более популярной после окончания Войны на истощение. Основой поддержания такого статус-кво все более становились израильские ВВС и, прежде всего, "Фантомы" как их компонент"246.

Наконец, поразившая после "шестидневной войны" израильское общество коррупция не могла не сказаться и на положении дел в армии, где некоторые офицеры, "расслабившиеся" после неожиданно легко обретенной в 1967 г. победы, забыли свой воинский и гражданский долг. Были выявлены случаи, когда лица, ответственные за военные заказы, обманывали вместе с подрядчиками вооруженные силы и государство. Во время октябрьской войны выяснилось, например, что в ряде танковых соединений не было биноклей ночного видения, не хватало армейских одеял, не была приведена в порядок техника и т.п.

Немалую роль в том, что израильские эксперты не смогли правильно оценить обстановку, сыграли действия египетского президента Садата, сумевшего усыпить их бдительность. Когда в июле 1972 г. Садат потребовал отзыва советских советников, это успокоило израильтян, которые неверно истолковали намерения египетского президента. Садат принял решение начать вооруженные действия против Израиля и не хотел, чтобы скептически относившиеся к боевой мощи египтян советники, пытались удержать его от этого шага.

Придя к власти, Садат отказался от принципов централизованного управления экономикой, которые исповедовал Насер, в той или иной степени имитировавший советскую модель развития. Экономическое возрождение Египта преемник связывал с привлечением инвесторов, большей поддержкой частной инициативы. Для этого ему было необходимо открыть Суэцкий канал, восстановить разрушенные города, вернуть себе контроль над Синайским полуостровом. Садат не мог поддерживать нацеленную на войну экономику без ведения войны. В таких условиях он был вынужден балансировать.

С одной стороны, ему было ясно, что подготовленная советскими инструкторами и оснащенная советским оружием армия необходима для того, чтобы перешагнуть через поражение 1967 г., подчеркнуть лидирующую роль Египта в арабском мире.

С другой стороны, экономическое возрождение страны и отход от принципов социалистической ориентации были невозможны без участия США и других западных государств. Садат понимал, что без войны с Израилем ему не обойтись и активно к ней готовился. В принципе он не скрывал своих намерений и неоднократно говорил, что готов к решительным акциям, но в Израиле большого значения его заявлениям не придавали, считая, что египетский президент блефует и не решится форсировать Суэцкий канал.

Понимая, что в одиночку начинать войну нельзя и для того, чтобы сковать израильскую армию на двух фронтах, в марте 1973 г. Садат обратился к сирийскому президенту Хафезу Асаду, армия которого также была оснащена советским оружием и строилась с помощью советских советников и инструкторов. Сирийцы охотно согласились принять участие в военной кампании. Садат и Асад попытались привлечь к операции короля Иордании Хусейна. Монарх не имел возможности вести военные действия, но пообещал создать для Израиля угрозу нападения через Иордан, связав израильские войска на Западном берегу.

СССР был информирован о намерениях своих арабских союзников, хотя в особые детали они не вдавались. В Москве не верили, что арабские государства смогут добиться решающей военной победы. Однако там не исключали, что удастся разморозить конфликт и создать условия для реализации советского плана комплексного урегулирования ближневосточного конфликта. Даже в отсутствии безусловного успеха арабских армий, Израилю все же был бы нанесен ущерб, который мог заставить его отказаться от крайне жесткой и негативной позиции в отношении политического урегулирования конфликта. Советские руководители в это время были особенно раздражены действиями израильских властей, требовавших от них разрешить выезд советских евреев и придавших этому вопросу международное измерение. Эмиграция советских евреев превратилась в одну из причин дополнительных трений между СССР и США, мешая, несмотря на разрядку, развитию всего комплекса отношений между двумя державами.

Что касается США, то они, разумеется, с помощью электронной разведки следили за военными приготовлениями египтян и сирийцев, но их политическое внимание было поглощено скандалом Уотергейта.

Выбор египтянами даты 6 октября для начала штурма был обусловлен двумя соображениями. Во-первых, на Суэцком канале в эту ночь складывалась благоприятная обстановка для форсирования водной преграды - самый низкий уровень воды. По прогнозам, должна была светить луна, что облегчало переправу. Во-вторых, внимание израильтян было отвлечено не только предвыборной кампанией, но и тем, что еврейское население готовилось к священному празднику Йом Киппур.

Военные задачи, поставленные перед египетской армией, были ограниченны - взятие линии Барлева и ведение военных действий в зоне, прикрываемой ракетными установками. Выходить за ее пределы и идти вглубь Синая не предполагалось, поскольку египетское командование, не рассчитывая на свои ВВС, не рискнуло оставить пехоту без прикрытия.

Военное командование и разведка Израиля, практически имея все данные о концентрации египетских войск вдоль канала и об аналогичных действиях Сирии, подтянувшей танковые войска и артиллерию к Голанским высотам, продолжало трактовать их исключительно как оборонительные меры. Израильтяне были уверены, что без превосходства в воздухе наступательные действия невозможны, а тяжелых бомбардировщиков у арабов не будет еще много лет. Более того, они исходили из собственного понимания целей военных действий - для Израиля вступление в войну всегда означало битву за победу и, соотвественно, в отсутствии потенциала для разгрома противника о военных действиях нечего было и думать. С теми же мерками к военным приготовлениям Египта подошли израильские генералы, даже начальник военной разведки Э. Зейра. Выступая 6 октября на заседании кухонного кабинета Г. Меир, он заявил:

"Мы знаем, что произойдет. Они (египтяне и сирийцы. - И. З.) находятся в полной боевой готовности и могут выступить в любую минуту. Положение передовых линий подходит и для нападения, и для защиты. Сейчас есть признаки того, что они готовятся к нападению... По тем планам, что нам известны, они готовы выступать. Все готово, но, несмотря на то что они все подготовили, по моему мнению, они знают, что проиграют. Сегодня Садат не в том положении, чтобы вести войну. Все готово, но нет необходимости в войне. И он знает, что положение не улучшится"247.

Судя по всему, военная разведка не смогла просчитать планов Садата, который стремился лишь разморозить конфликт и доказать Израилю, что "положение ни войны, ни мира" больше не является стабильным.

Со своей стороны, египетские лидеры пытались отвести подозрения. Газеты писали о том, что египетские офицеры готовятся совершить хадж в Мекку. 5 сентября министры иностранных дел арабских государств обсуждали с Киссинджером в ООН возможность новых мирных инициатив. На 8 октября был назначен визит министра иностранных дел Румынии в Каир.

Израильские лидеры, полагавшие, что ничего серьезного не происходит, посвятили заседание кабинета министров 3 октября 1973 г. обсуждению проблемы закрытия канцлером Австрии транзитного пункта для советских евреев недалеко от Вены. До официального заседания Г. Меир провела встречу своего "кухонного" кабинета. Не будучи сведущей в военных вопросах, она всегда полагалась на мнение профессионалов - Даяна, Аллона, Галили. Генералы заверили премьер-министра, что военное наступление арабов не грозит. Только 5 октября были приняты некоторые военные меры. Так, командующий ВВС приказал пилотам оставаться на своих местах, а командующий танковыми войсками в Синае не отпустил своих подчиненных в отпуск на Йом Киппур.

6 октября в 4 часа утра начальнику разведки доложили, что, по полученным данным, наступление египтян и сирийцев начнется в 18.00. Разведка ошиблась на четыре часа, сыгравших роковую роль для Израиля. Меры, принятые в оставшиеся часы были либо неадекватны сложившейся угрозе, либо безнадежно опоздали. В 5 часов утра на заседании в министерстве обороны Д. Элазар потребовал немедленной всеобщей мобилизации и нанесения превентивного удара ВВС. Министр обороны выступил против.

В 8 утра Г. Меир собрала свой "кухонный" кабинет. Главные вопросы - мобилизация и превентивный удар. Элазар не изменил своего мнения:

"Превентивный удар. Понятно, что это грандиозное преимущество. Превентивный удар сбережет много жизней. Мы начнем войну с целью удержать свои позиции и лишь потом приступим к атаке. Это будет серьезная война. Оперативность. Сегодня в 12.00 мы можем полностью уничтожить сирийские воздушные силы. После этого нам понадобится еще 30 часов на уничтожение всех ракет. Если они планируют атаковать в пять (17.00), до этого момента воздушные силы смогут свободно действовать против сирийской армии. Это то, что мы можем сделать. Мне такой план очень импонирует. Мы не обязаны решать это прямо сейчас, у нас есть четыре часа, чтобы посоветоваться с американцами. Возможно, они придут к тому же заключению, что и мы: арабы нападут сегодня вечером. Возможно, еще до полудня американцы решат, что атака арабов неизбежна, и тогда, может быть, мы сможем нанести превентивный удар"248.

Меир и Даян, гораздо больше, чем начальник генштаба, озабоченные возможной международной реакцией, отклонили это предложение.

Не меньше споров вызвал вопрос о мобилизации резервистов. Элазар требовал провести полную мобилизацию резервистов. Даян вновь выступил с возражениями:

"Я обязан сказать американцам о мобилизации резервистов. По моей оценке, если мы мобилизуем полностью военно-воздушные войска плюс 2 дивизии до 17.00 - этого вполне достаточно. Если к вечеру ситуация ухудшится, продолжим мобилизацию. Я не сомневаюсь, что Израиль начнут бомбить, и дороги будут заблокированы. Но я верю, что мы сможем продолжить мобилизацию и завтра. Сейчас все не так, как в 1967. Война начнется на Суэце и на Голанах. Важно, чтобы не сказали, что это мы ее развязали. Элазар продолжал настаивать: Всего мобилизуем 100-120 тыс. человек. Даян: Я не поменял своего мнения. Меир: Каково твое число?

Даян: Меньше половины. Что мы должны делать в этой ситуации? Конечно, лучше всего, если мы проведем максимальную мобилизацию. Я понимаю, что мы не откроем огонь. Вопрос в том, что нам делать сегодня утром. Удвоить регулярную армию, а к вечеру посмотрим. Но объявить в стране полную мобилизацию, когда мы так уязвимы, что изнутри, что снаружи. Надо ли нам создавать военное настроение и т.д. ? Думаю, в течение 24 часов мы продержимся, сначала нам будет тяжело, но с международной точки зрения мы все сделаем правильно. Сегодня главное мобилизовать воздушные войска. Это самое основное"249.

В конечном итоге Меир согласилась с Элазаром, решив, что никто не сможет точно просчитать, сколько резерва мобилизовали, а положение Израиля это улучшит.

Меир связалась с Вашингтоном и говорила с Киссинджером. Тот обещал направить срочные письма Садату и Асаду и порекомендовал воздержаться от нанесения превентивного удара. Израилю не оставалось ничего иного, как принять первый удар противника и полагаться на глубинную оборону. В армию было призвано 100 тыс. резервистов, но прошло 24 часа прежде, чем все они добрались до своих частей.

Вечером 6 октября министр обороны Даян дал пресс-конференцию, транслировавшуюся по телевидению. Объясняя принятое решение не наносить превентивного удара, он заявил:

"Я полагаю, сейчас все знают, что сирийская и египетская атака началась в 13.50. У нас была информация и мы подозревали, что такое нападение будет иметь место, поэтому мы были поставлены перед дилеммой - первыми открыть огонь и, конечно, таким образом обеспечить очень важное преимущество, или не делать этого, утратить военное преимущество, но добиться ясности картины, подлинной картины, что египтяне и сирийцы начали войну и что это новая крупномасштабная война.

Мы решили выбрать второй вариант, принимая во внимание военные последствия такого курса, и только этим утром мы начали мобилизацию наших резервов"250.

Израиль опоздал с мобилизацией и принял военный удар, последствия которого оказались куда более тяжелыми, чем это представлялось его руководству накануне войны.

Ход военных действий

Сирийское наступление на Голанских высотах развивалось успешно. В результате бомбардировки с вертолетов был выведен из строя израильский радар на горе Хермон, в результате чего армия Израиля оказалась "ослепленной". В то время как сирийские танковые дивизии двинулись вперед, израильские танки на сирийском направлении оказались слишком далеко в тылу. Оборону Голанских высот обеспечивала лишь небольшая танковая группа - 15 танков. Им было приказано держаться и ждать подкреплений. На самом деле было неясно, появятся ли резервы вообще.

На Суэцком канале события развивались не менее драматично. После артиллерийской подготовки 8 тыс. египетских солдат, которые в течение долгого времени тренировались на взятие линии подобных укреплений, пересекли канал по всей длине. К ночи 30 тыс. египетских военных заняли линию Барлева. После этого Садат позвонил советскому послу в Каире. "Мои ребята уже на линии Барлева", - заявил он. Через 24 часа 5 египетских пехотных и танковых дивизий были в трех милях от канала, обойдя линию Барлева. Израильские войска, все еще сражавшиеся на линии Барлева, получили приказ сдаться. Только одно укрепление продолжало обороняться до конца войны.

Если для арабских государств успехи на начальном этапе войны означали восстановление чести, утраченной в 1967 г., когда израильские войска столь легко обеспечили военную победу, то для Израиля успехи противника означали глубокую психологическую травму. Для того чтобы поднять боевой дух, министр обороны и начальник генерального штаба 7-8 октября 1973 г. делали постоянные заявления о том, что перелом уже наступил и врагу нанесен непоправимый урон.

В эти дни израильтяне узнавали правду о потерях и о взятии линии Барлева из передач иорданского телевидения.

Положение Израиля становилось все серьезнее. Резервы подходили медленно. Все дороги на юг в направлении Суэцкого канала были заблокированы транспортным потоком. И все же сирийское наступление на Голанах представляло для Израиля большую опасность, чем военные успехи египтян. Протяженность Синая давала ему время для отражения удара - на Голанах подобной стратегической глубины не было. Через сутки после начала боевых действий "передовые части (сирийских бронетанковых войск. - И. З.) вышли к реке Иордан, танкисты уже видели Тивериадское озеро, а до Хайфы оставалось несколько часов хода"251. Основные силы были стянуты к 9 октября на сирийский фронт. Бомбардировки заставили отступить сирийские войска и конвои. Получив небольшое подкрепление, израильские танки начали преследование противника. Они вновь заняли Эль-Кунейтру, захваченную сирийцами в первые часы войны.

Обсуждение ситуации в СБ ООН выявило серьезные различия в подходах его постоянных членов к возможности остановить кровопролитие. США высказались за прекращение огня и возвращение к линиям 6 октября. Для египтян и развивавших наступление сирийцев это было неприемлемо. Франция и Британия высказались за прекращение огня на вновь созданных линиях соприкосновения войск. СССР предложил полный отвод израильских войск к границам 1967 г. В конечном итоге 10 октября США стали склоняться к позиции своих европейских союзников. Изменилась и позиция СССР под влиянием контрнаступления Израиля на Голанских высотах. Опасаясь за Сирию, Москва также высказалась за прекращение огня на существующих линиях.

Израильская армия, пользуясь моментом, начала контрнаступление на Дамаск, но допустить разгрома своих союзников СССР не мог. Советский посол в США А. Добрынин сделал соответствующее предупреждение. Судя по имеющимся свидетельствам, Киссинджер дал понять послу Израиля в США Диницу, что израильтянам следует прекратить бомбежки Сирии и приостановить темпы своего контрнаступления.

Кризис на Ближнем Востоке приобретал все более широкие международные масштабы. Страны ОПЕК, демонстрируя солидарность с воюющими Египтом и Сирией, объявили нефтяное эмбарго, которое больнее всего ударило по ряду европейских стран и Японии. Война самым непосредственным образом затронула также интересы СССР и США, имевших обязательства перед своими ближневосточными партнерами. СССР установил "воздушный мост" для обеспечения поставок оружия Египту и Сирии. США сделали для Израиля то же самое, но несколько дней они выдерживали паузу.

Воздушный мост был организован лишь к 14 октября, когда из США прибыли первые самолеты. Существовали как политические, так и технические причины, которые определили позицию администрации Никсона в эти сложные для Израиля дни. Израиль запросил срочной помощи в первые же дни войны. В отчаянных посланиях израильских лидеров содержался даже намек на возможность применения ядерного оружия - американцы полагали, что прочли его между строк. Однако президент США не верил в возможность израильского поражения в войне. По имеющимся свидетельствам, он даже неофициально заметил 7 октября, что Израиль все равно победит, но потом с ним будет труднее иметь дело. В США в это время считали, что позиция Египта начала меняться.

Администрация расценила решение Садата 1972 г. о прекращении миссии советских советников как сигнал о готовности переориентироваться на Вашингтон, у которого появлялась реальная возможность потеснить СССР и опереться в регионе не только на Израиль, но и на ведущую арабскую державу. Этому мешал жесткий подход Израиля, который полагал, что обеспечение его безопасности зависит, прежде всего, от собственной армии и от сохранения арабских территорий. У арабских государств сохранялись свои иллюзии: они были уверены в разгроме Израиля. Только понимание, что цена продолжения конфликта слишком велика, взаимное истощение противников могло приблизить их к заключению мира.

Одновременно возникали бюрократические проволочки. Лица, ответственные за организацию воздушного моста, фрахтовали транспортные самолеты, не имевшие страховки. Израильские самолеты не могли быть использованы, так как на них стояли израильские опознавательные знаки. Никсон был вынужден рявкнуть на своих подчиненных: "Пусть посылают все, что летает!"252. Вместе с тем он сделал это не раньше, чем стал очевиден военно-политический тупик. Президент также обратился к конгрессу с просьбой предоставить Израилю 2,2 млрд долл. на срочную помощь.

На международном уровне США столкнулись с неожиданными трудностями. Они не могли использовать территорию ни одного своего западноевропейского союзника для переброски оружия в Израиль за исключением Португалии. Заблокированными оказались и американские военные базы на территории западноевропейских государствчленов НАТО.

Тем временем израильтяне продолжали развивать контрнаступление на фронтах. На сирийском фронте к 18 октября танковая дивизия генерала Пеледа находилась уже в 22 милях от Дамаска, хотя и не продвигалась дальше. К 22 октября была взята гора Хермон, на которой до начала военных действий находился израильский радар. Уже 11 октября стало ясно, что события на сирийском фронте развиваются достаточно успешно для израильтян, и главные силы были сконцентрированы на Синае. Туда были переброшены колонны танков и БМП. Важным моментом, поднявшим боевой дух израильских солдат и изменившим сложившуюся на начальном этапе расстановку сил, стал танковый прорыв генерала Шарона на западный берег Суэцкого канала.

6 октября 1973 г. Шарон был призван из резерва и возглавил дивизию. Еще в бытность командующим южным фронтом он наметил плацдарм для будущих переправ, который пригодился в 1973 г. Случайно между 2-й и 3-й египетскими армиями образовался коридор, и именно там, где у Шарона существовал подготовленный плацдарм. Шарон обратился к командованию с предложением совершить переправу, но разрешения не получил. У командования были другие планы - они ждали, чтобы основные египетские силы углубились в Синай и вышли из-под прикрытия своих ракет.

Наступающие египетские войска встретили около 1000 израильских танков, сконцентрированных на перевалах Митла и Гиди. 14 октября они нанесли по египетским дивизиям чувствительные удары и отрезали путь к отступлению, в результате чего 3-я армия попала в окружение.

После этого вечером 14 октября Шарону разрешили пересечь канал. Полностью осуществить маневр по отвлечению внимания египетских войск не удалось, и Шарон вышел к месту переправы с незначительными силами. Сначала танки и людей переправляли на баржах. Когда израильтянам удалось подавить сопротивление противника, они навели мосты, и Шарон со своими войсками устремился на запад.

22 октября 1973 г. СБ ООН принял советско-американский проект резолюции, в которой прекращение огня выдвигалось одновременно с требованием осуществления резолюции № 242 от 22 ноября 1967 г.253. В тот же день с резолюцией № 338, ставшей одной из базовых в урегулировании конфликта, согласились Египет, Израиль и Иордания. Сирия приняла ее 24 октября. Еще два дня Израиль расширял военный плацдарм на западном берегу канала, угрожая прорваться к Каиру.

24 октября США без предварительных консультаций с союзниками привели в состояние повышенной боевой готовности свои вооруженные силы на многих базах, в том числе в Европе. Вашингтон объяснял эти действия стремлением не допустить вмешательства СССР в события и, прежде всего, предотвратить отправку войск в Египет. Кризис 1973 г. продемонстрировал, что США и СССР могут быть втянуты в глобальное столкновение своими региональными союзниками, игравшими на соперничестве великих держав в своих интересах. 25 октября 1973 г. СБ ООН принял еще одну резолюцию о направлении в зону канала чрезвычайных сил ООН.

Для Израиля война 1973 г. стала тяжелым испытанием. Он потерял убитыми 2552 и ранеными более 8500 человек, а также 800 танков и 115 самолетов254. Хотя израильтяне были в 20 милях от Дамаска и в 60 милях от Каира, однако считать это безусловной победой не было оснований. Египетские вооруженные силы форсировали линию Барлева и находились на восточном берегу канала.

Война 1973 г. стала для Израиля переломным моментом его истории. Символичной в этом плане явилась и смерть Давида Бен Гуриона, которая обозначила завершение целой эпохи. Основатель государства умер 1 декабря 1973 г.

Женевская мирная конференция

21 декабря 1973 г. под сопредседательством США и СССР в Женеве открылась мирная конференция по Ближнему Востоку. На ней не присутствовала Сирия, а также палестинцы, поскольку Израиль категорически отказывался иметь дело с ООП. Тем не менее противоборствующие стороны впервые собрались в формате международной конференции, которая являлась важнейшим элементом мирных инициатив СССР. Казалось, конференция предоставляла Москве возможность и удобный предлог восстановить разорванные в 1967 г. дипломатические отношения с Израилем, но, как всегда, негативная позиция радикальных арабских режимов и, прежде всего, Сирии перевесила.

Почти сразу госсекретарь США Г. Киссинджер предпринял меры к тому, чтобы отодвинуть СССР и перевести дело в русло более перспективных двусторонних договоренностей. Он сконцентрировался на военных мерах и предложил немедленно разъединить враждующие армии. 18 января 1974 г. было заключено соглашение о разъединении войск Израиля и Египта. В соответствии с ним Израиль снял военные соединения с западного берега Суэцкого канала, а также отвел свои войска на восточном берегу в пределах 30-километровой зоны. Соглашение о разъединении войск с Сирией было подписано 31 мая 1974 г. Город Кунейтра на Голанских высотах был возвращен Сирии, но Израиль сохранил контроль над прилегающими холмами.

Соединенные Штаты планировали осуществить также разъединение войск Израиля и Иордании, чтобы добиться промежуточного официального соглашения между двумя странами. Этого сделать не удалось. С одной стороны, против выступил Израиль, для которого разъединение войск на Западном берегу означало и демонтаж некоторых поселений, а с другой, идею похоронили арабские государства. На совещании глав арабских государств в Рабате в октябре 1974 г. было принято решение, согласно которому ООП была признана единственным законным представителем палестинского народа. В этих условиях Иордания не могла выступать в качестве единственной стороны, ответственной за судьбу Западного берега.