ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ Звягельская Ирина

Глава 9

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ИЗРАИЛЯ (1950-е - первая половина 1960-х годов)

Поиски партнеров

После Синайской кампании израильское правительство вновь сконцентрировалось на налаживании особых отношений с Вашингтоном. Бен Гурион всегда считал, что Израиль нуждается в глобальном партнере, каковым могли быть только США. 5 января 1957 г. была принята "доктрина Эйзенхауэра", в которой США обязались предоставлять помощь государствам в борьбе против агрессии любого государства, контролируемого мировым коммунизмом. Фактически доктрина должна была обеспечить Израилю американскую поддержку в случае нападения на него арабской страны, ориентирующейся на СССР. В условиях усиления национально-освободительного движения на Арабском Востоке ярлык "коммунистическая агрессия" мог быть легко использован в любой кризисной ситуации.

В Израиле отношение к доктрине было неоднозначным. Не только коммунисты, но и левые сионистские партии выступили против ее одобрения. Они полагали, что Израилю не следует рассматривать СССР как врага и идти на поводу у Вашингтона. Партия Херут также выступила против - она всегда старалась торпедировать решения кабинета министров, в котором доминировали их политические соперники. Тем не менее, 21 мая 1957 г. доктрина была фактически принята Израилем - правительство сделало заявление общего характера в ее поддержку.

Весьма скоро Израилю представился случай доказать США свою ценность в качестве регионального партнера. Летом 1957 г. между Сирией и СССР было заключено соглашение о поставках оружия. Одновременно продолжались инциденты на сирийско-израильской границе. Израилю стало известно, что озабоченные ростом сирийскосоветских связей США стали рассматривать возможность организации переворота в Дамаске. Израильтяне тут же предложили американцам свои услуги с тем, чтобы провести совместную акцию. Глава израильской разведки Моссад И. Харель направил соответствующее письмо А. Даллесу, но США в ответном послании отклонили израильское предложение и даже попросили Израиль воздержаться от односторонних действий против Сирии. После личного обращения Бен Гуриона американцы согласились использовать данные израильской разведки, но по-прежнему, намеревались не допустить открытого сотрудничества с Израилем в столь деликатном деле.

Не имели успеха попытки Бен Гуриона добиться ассоциированного членства Израиля в НАТО. Осенью 1957 г. он даже направил Г. Меир в США, Париж, Бонн и Гаагу, но Совет НАТО не выразил готовности пойти навстречу израильским пожеланиям. Соединенные Штаты не собирались представлять Израилю такие возможности, поскольку не хотели открытой и тесной ассоциацией с Израилем ставить под угрозу свои позиции в арабском мире. В дальнейшем идея интеграции Израиля в НАТО время от времени выдвигалась отдельными политиками в качестве, как считали изральские эксперты, "приманки, чтобы побудить Израиль к необходимым уступкам по арабо-израильскому урегулированию"167. На деле члены альянса не были заинтересованы в том, чтобы предоставлять Израилю (государству, находящемуся в состоянии конфликта со своими соседями) военную поддержку в соответствии со статьей 5 устава НАТО. Вместе с тем не отвергалась идея сотрудничества, которое постепенно переросло в тесное партнерство. Для Израиля сотрудничество с НАТО являлось дополнительным элементом легитимации и институционализации его не всегда гладких отношений с Западом.

Все более остро для Израиля стоял вопрос обеспечения поставок оружия. Он получал его прежде всего из Франции, но после Суэцкого кризиса позиция Франции стала еще больше зависеть от ситуации в Северной Африке. Израиль нуждался в еще одной опоре. Бен Гурион обратил свои взоры к ФРГ, с которой, как уже говорилось, с 1952 г. существовало соглашение о репарациях. Осенью 1957 г. Ш. Перес договорился с немецким правительством о том, что к экономической помощи будет добавлена и военная. Эта договоренность была охарактеризована Пересом как "дружба для дождливого дня", иными словами, израильтяне исходили из того, что поставки оружия из Франции могут прекратиться, и военные связи с ФРГ обеспечат поддержание военного потенциала.
Положение на Ближнем Востоке начало меняться в 1958 г., когда арабский мир потряс целый ряд кризисов. Именно в этот период Израилю удалось привлечь к себе особое внимание западных держав, озабоченных перспективой краха верных им арабских режимов. В феврале 1958 г. произошло объединение Сирии и Египта в единое государство, получившее название Объединенная арабская республика (ОАР). Ее президентом стал Г. А. Насер. Прозападные арабские режимы решили в качестве противовеса создать Хашимитский союз. В него вошли Иордания и Ирак, но просуществовал он крайне недолго. Создание ОАР, хотя и не меняло военного баланса сил, вызвало у Бен Гуриона новые опасения относительно будущего Израиля. Несмотря на прагматизм и жесткость, Бен Гурион все же, по мнению очевидцев, никогда не мог избавиться от психологического комплекса: страха, что Израиль может быть уничтожен. Тем временем на Ближнем Востоке обозначилась цепная реакция падения консервативных режимов. В мае 1958 г. началось гражданское противостояние в Ливане, где мусульманский Национальный фронт требовал от президента К. Шамуна вступления в ОАР. 14 июля 1958 г. группа иракских офицеров во главе с Касемом захватила власть в Багдаде и свергла короля Фейсала. Опасность, казалось, нависла и над королем Хусейном. Шамун и Хусейн запросили помощи у США и Великобритании. США направили в Ливан, принявший в 1957 г. "доктрину Эйзенхауэра", своих морских пехотинцев, а британское правительство решило перебросить с Кипра в Амман 1500 солдат. Лондон обратился к Израилю с просьбой разрешить использовать его воздушное пространство для пролета транспортных самолетов.

Надо заметить, что в принципе израильские лидеры рассматривали сохранение режима Хусейна как важный элемент безопасности. В 1958 г. они, однако, не были уверены, что королю Хусейну удастся сохранить трон под напором националистических радикальных сил, и считали необходимым заранее обеспечить Израилю более выгодные позиции. Хаим Ласков предложил Бен Гуриону принять меры по захвату Хеврона, Восточного Иерусалима и районов вокруг него, а также высот на подступах к Наблусу. Бен Гурион не был уверен, что время для этого пришло. Его останавливал демографический и этнический вопрос. На Западном берегу проживало около миллиона арабов, а в Израиле в то время насчитывалось 1,75 миллиона евреев. Кроме того, нельзя было исключать, что захват Западного берега столкнется с сильной оппозицией со стороны Запада.

Бен Гурион обратился за советом к США. Те поддержали британский план, и самолеты британских ВВС доставили войска в Амман. Через несколько месяцев, когда опасность миновала, они ушли168.

1 августа 1958 г. СССР выступил с нотой протеста против использования воздушного пространства Израиля самолетами Великобритании и США и их вмешательства во внутренние дела арабских государств. Бен Гурион, не заинтересованный в осложнении отношений с СССР, информировал США и Британию о том, что Израиль будет вынужден закрыть свое воздушное пространство для пролета их самолетов, сославшись при этом на ноту СССР как на единственную причину. Даллес немедленно вызвал к себе А. Эбана и высказал ему недовольство в связи с тем, что Израиль пошел на поводу у СССР и даже не проконсультировался с США. Премьер-министр был вынужден изменить свою позицию, и воздушный мост функционировал до 10 августа 1958 г. В конечном итоге ситуация разрядилась. В Ливане проамериканское правительство Шамуна сменил более нейтральный генерал Шехаб, а король Иордании Хусейн устоял169.

Хотя в обстановке кризиса Израиль продемонстрировал готовность вместе с Западом противостоять радикализации арабского мира, тем не менее Бен Гурион считал, что Запад недооценил израильский вклад и не только не собирался давать никаких гарантий Израилю, но был готов столкнуть его с Советским Союзом. И все же последствия кризиса имели в целом позитивные результаты для Израиля. Израиль постепенно доказывал свою значимость. Используя свое влияние в американском конгрессе, в 1958 г. он помог администрации получить поддержку операции вмешательства в Ливане. Еще раньше началось сотрудничество разведок: в 1956 г. Моссад достал и переправил в Вашингтон полный текст секретного выступления Н. С. Хрущева на ХХ съезде КПСС с разоблачением культа личности Сталина.

Несмотря на то что Даллес в частном обмене мнениями с британскими союзниками назвал Израиль "мельничным жерновом на наших шеях", тот получил военные поставки и от Великобритании, и от США.

Поворот в отношениях с США

В 1961 г. президентом США был избран кандидат от Демократической партии Дж. Кеннеди. Как демократ, он в значительно большей степени, чем его предшественник, зависел от голосов американских евреев. Это не означало повышения места Ближнего Востока в системе американских приоритетов, так как Вашингтон гораздо больше занимали такие проблемы как провал американской политики на Кубе и эскалация кризиса в Берлине. Первая встреча Бен Гуриона с Кеннеди состоялась по просьбе израильского премьера в Нью-Йорке. Он не оставлял своей мечты заключить с США договор или добиться вступления Израиля в НАТО. Оба варианты были нереальны. И даже Дж. Кеннеди, относившийся к Израилю лучше, чем Эйзенхауэр и его администрация, не мог пойти на формализацию отношений с Израилем. Он неоднократно давал понять, что США не допустят нежелательного для Израиля развития событий в регионе. В своих мемуарах Г. Меир вспоминала как на встрече во Флориде 27 декабря 1962 г. она рассказала американскому президенту о евреях и о том, насколько важно для Израиля сохраниться как государство. Кеннеди был растроган: "Он взял меня за руку, посмотрел в глаза и сказал очень торжественно: я понимаю, миссис Меир, не волнуйтесь, ничего не случится с Израилем"170. В случае арабского нападения президент обещал прийти на помощь Израилю и использовать 6-й флот. В эпоху Кеннеди, сменившего Эйзенхауэра, отношения между двумя государствами приобрели формат неофициального альянса. Именно при Кеннеди Израиль начал получать из США самое современное оружие, в частности ракеты Хок "земля-воздух". Поставки ракет были увязаны с израильскими обязательствами не развивать программу производства ядерного оружия.

На самом деле работы по строительству реактора в Димоне шли полным ходом. Бен Гурион, который больше всего опасался нападения арабских армий со всех фронтов одновременно, считал, что ядерная бомба станет для Израиля самым эффективным средством сдерживания. Юваль Нееман, заместитель начальника военной разведки, с 1956 г. отвечал за связь с оборонным ведомством Франции и разведывательными службами. Установленная еще Шимоном Пересом тесная связь с французским военным ведомством и высокий уровень политических отношений между двумя государствами были залогом того, что Израилю удастся получить необходимый для расщепления плутония реактор. В ноябре 1957 г. премьер-министр Франции подписал с израильтянами тайное соглашение о поставке ядерного реактора171. Эта новость была неоднозначно воспринята в Израиле. Многие полагали, что ядерная программа должна ориентироваться исключительно на экономические, а не на военные нужды, что нарушение Израилем режима нераспространения создаст для него слишком много проблем, превратит в объект давления со стороны других членов ядерного клуба. Все члены комиссии по ядерной энергии подали в отставку. Раскол произошел и в рядах Мапай. Часть министров от этой партии полагала, что проект стоит развивать, чего бы это ни стоило. К ним принадлежали Бен Гурион, Даян, Перес. Сторонники Эшкола не были уверены, что реактор в Димоне необходим и указывали на астрономическую цену проекта. Еще одна группировка (Меир, Эбан) указывала, что реактор можно будет использовать в переговорах с США, побуждая администрацию, выступавшую категорически против нарушения режима ядерного нераспространения, поставлять в Израиль самые современные системы обычных вооружений. В декабре 1960 г. Бен Гурион в связи с запросами США о строительстве ядерного реактора для военных целей сообщил, что реактор строится, но цели мирные.

С 1958 г. шла работа над двумя реакторами. Один был получен по распоряжению президента Эйзенхауэра, его мощность составляла 1 МВт и он годился исключительно для научных нужд. Этот реактор был размещен в Нахал-Сореке в 15 милях от Тель-Авива. Основной реактор, полученный от Франции (24 МВт), располагался в Димоне (в пустыне между Беершебой и Мертвым морем). Все работы там был окружены полной секретностью172.

После того как премьер-министром стал Эшкол, Израиль отошел от идеи получения от США официальных гарантий безопасности. Гораздо важнее для Израиля было сохранение высокого уровня боеспособности армии и сосредоточения в своих руках достаточных средств для сдерживания и разгрома врага в случае начала войны. Эшкол стал первым премьер-министром Израиля, посетившим Вашингтон с официальным визитом. Он прибыл 1 июля 1964 г. К этому времени президентом США стал Л. Джонсон. Он заверил израильтян, получивших еще от Кеннеди согласие на поставки танков и самолетов, что техника будет поступать через ФРГ. Джонсон не хотел, чтобы боевые машины шли напрямую, так как это было чревато политическими последствиями глобального масштаба. С этого времени отношения между США и Израилем принимают более тесный и более институциональный характер.

В конце февраля 1965 г. в Израиль прибыла высокопоставленная делегация из США. Она должна была информировать израильтян о желании президента Джонсона, выигравшего выборы с огромным преимуществом, внести изменения в американскую политику на Ближнем Востоке. Впервые было заявлено, что президент готов рассмотреть вопрос о массированных прямых поставках оружия Израилю. При этом американцы говорили о намерении передать танки и Иордании, упирая на то, что будет хуже, если танки придут из СССР. На заседания был приглашен начальник генерального штаба И. Рабин, который требовал оружия, сравнимого по качеству и количеству с тем, что СССР поставлял в Египет и Сирию. Рабин отличался прямолинейностью, и его речь была лишена дипломатических изысков. По его мнению, лучше просто поставить тяжелые бомбардировщики и танки, чем говорить об изменениях в политике США. Он сделал упор на необходимость поставок таких вооружений, которые будут годиться не для сдерживания противника, а для его разгрома на его собственной территории. Израильские официальные лица также потребовали от США обязательства, что Иордания не будет размещать танки на Западном берегу.

Политика администрации Джонсона в вопросе о поставках современных вооружений Израилю формировалась под влиянием двух главных обстоятельств. Вашингтон вступал во все большее соревнование с СССР на Ближнем Востоке и, соответственно, нуждался в Израиле. Кроме того, предоставление обычных вооружений должно было сдержать израильскую программу по созданию ядерного оружия, которая очень беспокоила США. Хотя публично президент неоднократно указывал на то, что США не намерены становиться главным поставщиком оружия Израилю, поворот к этому уже был осуществлен в середине 1960-х годов.

Наиболее существенно американская государственная помощь Израилю возросла в период президентства Л. Джонсона. Если в 1964 г.

она составила 40 млн долл., то в 1965 - 71 млн долл, а в 1966 г. - 130 млн долл. 173. В принципе Израиль, который за счет репараций из ФРГ, грантов и займов, собственных экономических усилий, а также поддержки диаспоры достиг в 1960-е годы ежегодного 10-процентного роста экономики, не мог квалифицироваться как страна, нуждающаяся в американской помощи. Тем не менее администрация находила способы преодоления бюрократических барьеров, чтобы продолжать помощь. "Банком" для Израиля стал конгресс США. Американские займы, решения о предоставлении которых принимал конгресс, инвестировались в различные отрасли в Израиле - строительство ТЭЦ, финансовую систему, сельское хозяйство. Платежи по займам в местной валюте реинвестировались в новые проекты.

Учитывая ширившуюся оппозицию в стране бесперспективной войне во Вьетнаме, администрация попыталась использовать Израиль с тем, чтобы он оказал влияние на еврейскую общину, активно формировавшую общественное мнение по этому вопросу. Израилю дали понять, что возможно установление дипломатических отношений с Южным Вьетнамом. Намек на такую возможность не заинтересовал кабинет Эшкола. Он полагал, что достаточно успешно развивавшиеся отношения Израиля со странами "третьего мира", главным образом Африки и Азии, могут серьезно пострадать, если Израиль поддержит американскую войну во Вьетнаме.

Произральское лобби

Основной организацией, лоббирующей интересы Израиля в США, был Американо-израильский комитет по общественным делам. История его формирования и официального оформления уходит в 1939 г., когда 14 сионистских организаций создали Комитет по сионистским делам для реализации идеи создания "еврейского очага" в Палестине. Из-за войны в Европе было неясно, сможет ли эффективно функционировать исполком ВСО, имевший штаб-квартиры в Лондоне и Иерусалиме. Создание нового комитета в США мыслилось как дополнительный канал влияния. Организация неоднократно переименовывалась и в 1949 г. получила название Американский сионистский совет (АСС). Целью АСС являлась мобилизация поддержки Израиля как со стороны еврейских, так и нееврейских кругов США. Совет контактировал с гражданскими организациями, церковью и членами конгресса.

После провозглашения Израиля функции АСС свелись к лоббированию предоставления финансово-экономической помощи. Главным лоббистом был И. Кеннен, канадский журналист, искушенный в PR-акциях. Под его руководством Совет добился включения произраильских параграфов в платформы Демократической и Республиканской партий. Несмотря на удачное начало, очень скоро началось расследование деятельности членов организации как агентов иностранной державы. И. Кеннену пришлось зарегистрироваться в качестве местного лоббиста, официально действующего от имени американских еврейских организаций для оказания влияния на ближневосточный вектор внешней политики США. В марте 1954 г. был зарегистрирован Американо-израильский комитет по общественным делам (AIPAC) - еще одна организация, способствующая развитию американо-израильских отношений. Во второй половине 1950-х - начале 1960-х годов комитет не располагал необходимыми финансовыми возможностями. К 1967 г. он был банкротом, его счета были пусты.

"Шестидневная война" и победа израильской армии обеспечили лоббистам новую жизнь. Американские евреи слали чеки и передавали наличные деньги. Нагнетание напряженности на Ближнем Востоке, мрачные прогнозы и статьи в средствах массовой информации поселили в американских евреях серьезную тревогу за Израиль. Появилось много добровольцев, готовых отправиться защищать еврейское государство. Трагические настроения сменились эйфорией после разгрома арабских армий. Фактически после 1967 г. Американо-израильский комитет по общественным делам по-настоящему становится на ноги и превращается в серьезную группу влияния. На протяжении всей своей истории Комитет являлся источником информации по Ближнему Востоку для законодательной и исполнительной власти, готовил специальные доклады и аналитические записки по проблемам израильской политики и американо-израильских отношений, выступал за предоставление Израилю помощи и поддержки174. К организациям, идентифицируемым как часть произраильского лобби, относят также Сионистскую организацию Америки, Антидефамационную Лигу, Христиане за Израиль, Вашингтонский институт ближневосточной политики и некоторые другие.

Произраильское лобби не является единым движением с централизованным руководством, а представляет собой весьма расплывчатую коалицию организаций и индивидуумов. По мнению американских авторов Д. Мершеймера и С. Уолта, исследовавших феномен произраильского лобби в США, "чтобы стать участником лобби, следует активно работать для продвижения американской политики в произральском направлении. Для организации такая цель может быть важнейшей частью ее миссии и составлять большой процент ее ресурсов и повестки дня. Для отдельных лиц это означает готовность посвящать часть профессиональной или личной жизни (а в некоторых случаях и значительные деньги) для оказания влияния на ближневосточную политику США"175.

Деятельность лоббистских организаций в США осуществляется в благоприятной среде, учитывая общие для еврейской общины настроения в поддержку Израиля и его легитимно избранного правительства. При этом существуют серьезные разногласия как в самой общине, так и среди отдельных лоббистов по конкретным вопросам, имеющим отношение к ближневосточному урегулированию. Однако необходимость поддержки Израиля даже при весьма спорных действиях его правительства, способных в перспективе навредить самому Израилю или вступить в противоречие с американским курсом на Ближнем Востоке, лоббистами не подвергается сомнению.

Было бы все же неверно преувеличивать влияние произраильского лобби на формирование внешнеполитического курса США. Его деятельность имела успех главным образом тогда, когда мнение конгресса совпадало с мнением самой администрации. Если этого не происходило, то картина менялась. Столкновения по отдельным вопросам не приводили к "пересмотру" американского курса и даже к его существенным коррективам. В конечном счете, администрации удавалось проводить устраивающие ее решения.

Отношения с СССР

Наиболее сложными для Израиля стали отношения с СССР. Советские лидеры традиционно настороженно и негативно относились к сионистам, что не мешало им руководствоваться не только идеологическими, но и прагматическими соображениями. Контакты советских представителей с руководством ВСО и Еврейского Агентства интенсифицировались в ходе Второй мировой войны. Они стали частью общего курса СССР на обеспечение его особой роли в послевоенном мировом устройстве. Вместе с тем недоверие к сионистам оставалось важной отличительной чертой советского подхода. В декабре 1941 г. Еврейское Агентство предложило поставить в СССР медикаменты и направить бригаду врачей с походными госпиталями. Одновременно представитель Агентства Э. Эпштейн просил разрешить ему въезд в СССР, дать возможность престарелым родственникам палестинских евреев выехать в Палестину, высказал желание приобрести кинофильмы с боевыми эпизодами. О характере реакции можно судить по фрагменту записки средневосточного отдела Народного комиссариата иностранных дел СССР:

1. Запросить мнение Наркомвнешторга по вопросу о торговле с Палестиной медикаментами.

2. Считать неприемлемым предложение Эпштейна о посылке в СССР бригады врачей из Палестины с походными госпиталями.

3. Считать нецелесообразным выезд престарелых евреев из СССР к своим родственникам в Палестину.

4. Не возражать против продажи торгпредством СССР в Турции Эпштейну боевых кинофильмов для показа в Палестине.

5. Запросить НКВД, имеются ли в его распоряжении какие-либо сведения об Эпштейне Элиасе Менахеме и обществе, которое он представляет176.

Подозрения относительно планов Великобритании, усиленные в связи с острыми разногласиями по вопросу об открытии второго фронта, сыграли свою роль в стремлении Москвы ограничить ее послевоенное влияние. Контакты Х. Вейцмана с советским послом в Великобритании И. М. Майским, а затем и с послом в США М. М. Литвиновым, поездки советских делегаций в Палестину177 убедили Сталина в жизнеспособности ишува, что открывало новые перспективы для советской политики в Палестине178.

В советской стратегии по отношению к региону, начиная с 1920-х годов, доминировало стремление ограничить возможности Великобритании. Об этом свидетельствовал, в частности, мониторинг со стороны спецслужб арабо-еврейских столкновений. По словам начальника ИНО ОГПУ М. А. Трилиссера, "столкновения между евреями и арабами должны дать интересные для нас результаты, ибо английское правительство должно будет принять чью-либо сторону, благодаря чему будет иметься в наличии обиженная сторона, которую легко будет нам использовать против Англии"179.

Руководствуясь задачей подрыва империалистических позиций, СССР был первым в мире государством, признавшим Израиль де-юре. Это произошло 18 мая 1948 г. 26 мая 1948 г. были установлены дипломатические отношения. 9 августа в Тель-Авив прибыла советская дипломатическая миссия. 17 августа посланник СССР в Израиле П. И. Ершов вручил свои верительные грамоты. 6 сентября в Москве открылось израильское представительство и посланником назначена Г. Меир.

Позиция СССР в поддержку Израиля оставалась неизменной на протяжении первой арабо-израильской войны, которая рассматривалась как попытка Великобритании изменить ситуацию через оказание нажима на Израиль силами своих арабских союзников. СССР осудил действия арабских государств и квалифицировал вооруженные действия со стороны Израиля как акт законной самообороны. Москва предоставила Израилю оружие через Чехословакию, возражала против плана Бернадотта, предложенного им в июле 1948 г., по которому Негев должен был перейти под арабский суверенитет, поддержала вступление Израиля в ООН.

Несмотря на это, советско-израильские отношения не имели перспектив и были тактическими и временными. Израиль очень скоро стал восприниматься советскими руководителями как внутриполитический фактор. Вопрос о советских евреях стал главным источником разногласий: Израиль пытался открыть возможность свободного выезда евреев из СССР.

Программная статья И. Эренбурга, опубликованная в "Правде" в сентябре 1948 г., была призвана многое поставить на свои места. О политической значимости этого материала свидетельствует пометка: "Товарищ Сталин согласен". Нельзя не разделить пафос Эренбурга, когда он пишет о позоре антисемитизма, но для одобрившего текст Сталина дело заключалось вовсе не в этих строках. Главное для советского руководства, сделавшего ставку на тотальный контроль над обществом, заключалось в том, чтобы не допустить свободного выезда из СССР. После создания Израиля, рассчитывавшего на массовую еврейскую иммиграцию, объектом особенно пристального внимания властей стали советские евреи. Статья Эренбурга давала понять израильскому руководству, что ему не следует рассчитывать на приток советских евреев.

"Гражданин социалистического общества, - писал Эренбург, - смотрит на людей любой буржуазной страны, в том числе и на людей Государства Израиль, как на путников, еще не выбравшихся из темного леса. Гражданина социалистического государства никогда не сможет прельстить судьба людей, влачащих ярмо капиталистической эксплуатации"180.

Более четко и без обиняков на эту тему высказывались политические деятели, в частности, министр иностранных дел СССР А. Я. Вышинский, сменивший на этом посту В. М. Молотова. В беседе с министром иностранных дел Израиля от 6 января 1952 г. он подчеркнул:

"Об эмиграции нечего и говорить. Государственный строй в СССР не позволяет этого. Кроме того, в этом плане проблема не существует. Советские евреи дышат другим воздухом и не следует смешивать их с евреями в других странах"181.

Как представляется, суть проблемы заключалась не в том, что большинство советских евреев было готово покинуть страну, а в принципе - советские граждане (вне зависимости от национальности) не должны были даже думать о том, чтобы уехать из "самой демократической и прогрессивной страны". Г. Меир вспоминала, как приветствовали ее толпы советских евреев, собравшиеся у синагоги в Москве. Для них она была символом еврейской государственности и предметом гордости за свой народ, переживший ужасы Холокоста и нашедший в себе силы для национального возрождения. Меир была растрогана этим выражением симпатий к Израилю и смогла сквозь слезы сказать только одну фразу на идиш: "Спасибо, что вы остались евреями"182.

Раздражителем для советского руководства была настойчивость Израиля в его попытках добиться выезда евреев из СССР. Парадокс заключался в том, что хотя в условиях тоталитарного режима деятельность иностранных посольств была крайне ограничена и находилась под постоянным контролем спецслужб, израильское министерство иностранных дел вопреки очевидным обстоятельствам продолжало требовать от МИДа СССР особого статуса для своих дипломатов. Им должна была быть предоставлена возможность постоянных контактов с еврейским населением, распространение среди них культурной и разъяснительной литературы по Израилю и т.п. Естественно, что советское правительство относилось к подобным требованиям крайне негативно и рассматривало активность израильских дипломатов как враждебную, нацеленную на воспитание у советских евреев двойной лояльности и стремления покинуть СССР.

Обвинения в симпатиях к Израилю влекли за собой самые тяжелые последствия. Например, подобные обвинения были предъявлены жене Молотова П. Жемчужиной, у которой установились хорошие личные отношения с посланником Израиля в СССР. В своей телеграмме от 9 ноября 1948 г. генеральному директору МИД Израиля У. Эйтану Голда Меир (в телеграмме указана ее неизмененная фамилия - Мейерсон) писала об одной из таких встреч: "Продолжительная эмоциональная беседа на идиш с женой Молотова, которая хвалила наши посещения синагоги... Она разговаривала с нами как мать и сестра и заключила: "Пусть у вас все будет хорошо, и тогда хорошо будет для всех евреев""183. Жемчужина была арестована в феврале 1949 г.

Как свидетельствуют документы, некоторые сионистские деятели всегда отдавали себе отчет в том, что общая ситуация в СССР остается для них крайне неблагоприятной. В годы войны возникла надежда на эволюцию внутренней политики СССР, но вот мнение сотрудника политического департамента Еврейского Агентства Э. Эпштейна:

"...вся информация, получаемая мною из осведомленных источников, свидетельствует о том, что несмотря на новые внешнеполитические подходы советского правительства, не произошло никаких изменений во внутренней политике СССР. В то время как расширяется военнополитическое сотрудничество с демократическими государствами, Сталин усиливает контроль над умонастроениями внутри СССР, чтобы избежать отклонений от генеральной линии и "непонимания" подлинного смысла этого сотрудничества с режимами, остающимися в глазах коммунистов столь же "неприемлемыми", как они были до нападения немцев на Россию. Планируя те или иные операции по отношению к Советской России, мы не должны тешить себя иллюзиями"184.

Центральными вопросами в советско-израильских отношениях стали вопросы о советских евреях и об отношениях Израиля с США. В самом Израиле левая оппозиция, ориентировавшаяся на СССР, подвергала жесткой критике проамериканскую ориентацию правительства. Не желая провоцировать политические разногласия и сталкиваясь на начальном этапе с весьма прохладным отношением администрации США, израильское руководство пыталось лавировать между двумя державами. Оно направляло в СССР просьбы о предоставлении вооружений, о принятии израильских офицеров на учебу в советские военные вузы, о выделении кредита и даже о направлении в Израиль, где активно осуществлялась закладка лесных массивов, специалиста-лесовода. Все эти обращения остались без ответа. Более того, советское правительство обвиняло партию Мапай в санкционировании клеветнических статей в партийной прессе, в затягивании Израилем передачи принадлежащего СССР имущества, в ограничении торговли советской литературой и т.п. Взаимоотношения сводились к обменам делегациями по линии обществ дружбы, к поставкам цитрусовых в обмен на нефть.

Двусторонние отношения обострились с ноября 1952 г., когда в Праге началось так называемое "дело Сланского". Р. Сланский, занимавший пост генерального секретаря компартии Чехословакии, и группа видных коммунистов были обвинены в заговоре с Израилем и сионистскими организациями с целью свержения коммунистического режима в Чехословакии и соседних странах. Было очевидно, что такого рода антисемитский и антиизраильский процесс не мог быть организован без благословения советского руководства. Кампания против "космополитов" разворачивалась и в Советском Союзе, где 13 января 1953 г. было опубликовано официальное сообщение о "деле врачей". Речь шла о врачах (в основном евреях) из кремлевской больницы, которые были обвинены в попытке отравить Сталина по указанию международных сионистских организаций. В СССР начиналась "охота за ведьмами", жертвами которых становились видные представители еврейской интеллигенции. В Израиле антисемитский процесс вызвал бурю негодования. Несмотря на стремление сохранять хорошие отношения с СССР, министр иностранных дел М. Шаретт выступил 19 января 1953 г. в Кнессете с жесткой речью:

"Государство Израиль не может молчать, когда какие-либо политические силы предпринимают попытку опорочить имя еврейского народа. С глубоким сожалением и беспокойством наблюдаем за официально развернутой в СССР антисемитской клеветнической кампанией"185.

Еще более резкие слова принадлежали председателю комиссии по иностранным делам и безопасности Ш. Аргову, который сосредоточил огонь критики на советском режиме:

"Этот режим запятнал себя кровью. ...Неужели мы можем оправдывать этот жестокий режим только потому, что он образовался в результате революции?"186.

Для советского режима и лично Сталина особенно неприятным в позиции израильских лидеров было не то, что Израиль поставил под вопрос деятельность советской юстиции, а то, что его руководство объявило политическую и идейную борьбу, грозило обратиться в ООН, апеллировало к мнению Запада. Сталин болезненно относился к собственному имиджу на международной арене, и выступления израильского руководства были расценены как враждебные. В своих статьях в газете "Давар" Бен Гурион, писавший под псевдонимом, не оставлял никаких сомнений в том, кто был для него главным объектом критического удара.

"С тех пор как во второй половине тридцатых годов власть в Советском Союзе захватил грузин Джугашвили, взявший псевдоним Сталин, там начались чистки и процессы против руководителей коммунистической партии. Подобные судебные процессы представляют собой одну из основ сталинского режима, и если что-то в коммунистическом режиме и следует называть сталинизмом, так это непрекращающийся террор против руководителей коммунистической партии"187.

В этих условиях стали громче звучать призывы разрешить свободный выезд евреев из СССР. Помимо еврейской темы отношения между двумя государствами портила и прозападная ориентация Израиля. Она проявилась уже в 1951 г., когда Израиль поддержал американские действия в Корее. А. А. Громыко направил в ноябре 1951 г. послание Израилю, в котором предостерег от присоединения к региональному военному командованию для Ближнего Востока, предложенному США. Возможно, Израиль действительно был не прочь присоединиться к такому командованию, но администрация Эйзенхауэра, озабоченная отношениями с арабскими государствами, ничего подобного не предлагала. Ближневосточное командование так и не было создано, а позже вместо него в 1955 г. был сформирован Багдадский пакт, в который США не стали приглашать Израиль, чтобы не оттолкнуть мусульманские государства.

В феврале 1953 г. отношения с СССР достигли критического уровня. 9 февраля неизвестные бросили бомбу на территорию советской миссии. Взрывом было ранено три человека. Советский дипломат М. П. Попов оставил следующие воспоминания о происшедшем:

"Вдруг услышали громкий удар грома (как показалось), от которого встряхнуло все здание. Подумали, что молния ударила где-то рядом. Но тут потянуло холодом из зала, от которого стеклянной стеной отделялся мой кабинет, кабинет представителя ВОКС188. Послышались крики. Когда пошли посмотреть, что случилось, то обнаружили, что это не молния ударила, а произошел взрыв бомбы, которым разворотило окна моего кабинета, а также соседнего кабинета советника... На другой день у здания миссии собралась демонстрация друзей Советского Союза, протестовавших против террористического акта и антисоветской пропагандистской кампании в печати, проводимой при попустительстве властей. Здесь же состоялась и антисоветская демонстрация, напавшая на первую. Некоторые представители наших друзей прорвались через толпу противников и пришли в миссию избитыми или помятыми. Среди них члены Израильской Компартии, члены партии Мапам (в том числе д-р М. Снэ), беспартийные. Вмешалась полиция и рассеяла как друзей СССР, так и противников"189.

Несмотря на извинения израильского руководства и поиск преступников, Советский Союз пошел на крайнюю меру - разрыв дипломатических отношений. Смерть Сталина 5 марта 1953 г. способствовала тому, что период отсутствия дипломатических отношений не затянулся. После смерти вождя началась борьба за властное наследство в СССР. Врачи были освобождены, и в "Правде" появились разъяснения, что они были арестованы по сфабрикованным обвинениям и что лица, ответственные за это, разжигали национальную ненависть. Препятствий для восстановления дипломатических отношений больше не существовало. Инициатива исходила от Израиля, и 18 мая 1953 г. временный поверенный Израиля в Болгарии получил указание (после ряда неофициальных контактов с советским послом в этой стране) передать послу предложение Израиля о восстановлении дипломатических отношений. Эта просьба была передана советским послом в Болгарии М. Бодровым (позже послом в Израиле) в МИД. Ответ был положительным, но с двумя условиями:

1. Арест виновных в организации взрыва.

2. Заверения правительства Израиля, что оно всегда будет стремиться к дружественным отношениям с СССР.

3. Заверения, что Израиль не заключит военного союза и соглашений, направленных против СССР.

М. Шаретт обратился с письмом к министру иностранных дел СССР, в котором дал необходимые заверения. 17 июля 1953 г. было сообщено о восстановлении дипломатических отношений190.

В целом израильско-советские отношения в условиях "холодной войны" и тоталитаризма в СССР не имели перспектив. Помимо уже называвшихся причин были и другие факторы, которые также не способствовали укреплению двусторонних отношений и усилению доверия. Как известно, Израиль был всегда озабочен собственной безопасностью. Главные направления его внешней политики формировались с учетом поставок вооружений, обучения офицерского состава, присоединения к системе региональной безопасности. Ни на одном из этих направлений СССР не играл для Израиля существенной роли. До 1967 г. политические отношения находились на крайне низком уровне, а экономические связи практически отсутствовали.

Очередной кризис в двусторонних отношениях разразился в связи с войной 1956 г., когда Израиль вместе с Францией и Англией спланировал и осуществил нападение на Египет. С точки зрения Москвы, ТельАвив способствовал возвращению колониальных держав на Ближний Восток в условиях, когда СССР боролся с колониализмом и поддерживал арабское национально-освободительное движение. Послание главы советского правительства Булганина от 5 ноября 1956 г. было выдержано в очень резком тоне. В нем говорилось, что правительство Израиля "сеет такую ненависть к Государству Израиль среди народов Востока, которая не может не сказаться на будущем Израиля и которая ставит под вопрос само существование Израиля как государства"191. Советский посол был отозван в Москву, но до разрыва дипломатических отношений дело не дошло. Советский посол вернулся, когда Израиль дал обещание отойти к линии прекращения огня с Египтом.

Если во время Суэцкого кризиса СССР и США выступали в ООН с близких позиций, то в дальнейшем верх снова взяло соперничество двух великих держав, в контексте которого Израиль неизменно занимал сторону США. В частности, негативную реакцию советского руководства вызвала поддержка Израилем "доктрины Эйзенхауэра" (январь 1957 г.).

Надо отметить, что в 1958 г. Бен Гурион предпринимал усилия по улучшению отношений с СССР и даже выдвинул ряд идей. Он предложил, в частности, созыв международной конференции по инициативе СССР для заключения мира между Израилем и арабскими странами; предоставление советско-американских гарантий странам Ближнего Востока и обеспечение советским евреям права свободной эмиграции в Израиль. Последний пункт, разумеется, перечеркивал остальные, и ответа на предложения Бен Гуриона так и не последовало.

В середине 1960-х годов наметилось некоторое улучшение отношений, которое было связано с деятельностью правительства Эшкола (в СССР не любили Бен Гуриона и не доверяли ему). Но кредит доверия очень скоро был исчерпан. С одной стороны, этому способствовали израильско-сирийские отношения. СССР, поддерживавший пришедших к власти в Дамаске (февраль 1966 г.) представителей левого крыла Баас, стремился оказать сдерживающее влияние на израильский истеблишмент, угрожавший свержением этого столь необходимого СССР режима. С другой стороны, Эшкол не мог не высказываться по еврейской проблеме в СССР. 12 января 1966 г., выступая в Кнессете, он выразил надежду, что под давлением общественного мнения советские власти изменят свою позицию в отношении евреев. Заявление Эшкола было достаточно сдержанным, но одновременно по всему миру по инициативе Израиля проводились широкомасштабные кампании в поддержку советских евреев.

В ходе "шестидневной войны" 1967 г. СССР разорвал дипломатические отношения с Израилем. Тогда никто не думал, что их восстановление станет возможным только в условиях либерализации политики СССР и прекращения "холодной войны".

Отношения с ФРГ

На протяжении многих лет отношения между Израилем и ФРГ носили не дипломатический, а практический характер. Германия предоставила Израилю заем на выгодных условиях, выплачивала репарации, а с 1959 г. начала поставлять и оружие. Все это делалось в обстановке секретности, поскольку арабские государства грозили установлением отношений с ГДР.

Позиция по выплате компенсации еврейскому народу за материальный ущерб, причиненный Германией в годы войны, была сформулирована 20 сентября 1945 г. президентом ВСО Хаимом Вейцманом в специальном меморандуме от имени Еврейского Агентства. Меморандум был обращен к правительствам стран-союзниц, и в нем говорилось о том, что оставшееся имущество уничтоженных фашистами евреев принадлежит всему еврейскому народу, представителем которого на данный момент является Еврейское Агентство. В соответствии с международной практикой правом на получение и распределение подобных компенсаций обладают только государства, но Вейцман просил принять во внимание особые условия и беспрецедентность Холокоста192.

Правительство Израиля обратилось к этой проблеме в феврале 1950 г., когда было принято решение о вступлении в прямые переговоры с правительством ФРГ для ускорения выплаты персональных компенсаций пострадавшим во время войны евреям. Позже была назначена специальная комиссия по репарациям, а затем МИД Израиля выступил с рекомендацией о прямых переговорах с СССР, США и Великобританией, а также с руководством Западной и Восточной Германии о принципах определения компенсаций за конфискованное нацистами имущество загубленных ими евреев. Неофициальная встреча израильских представителей с канцлером Аденауэром состоялась в Париже 19 апреля 1951 г. Канцлер выразил готовность сделать все возможное, чтобы правительство Германии выплатило компенсацию еврейскому народу и правительству Израиля.

Выступая в Кнессете 7 января 1952 г. Д. Бен Гурион говорил:

"Правительство Израиля считает себя обязанным потребовать, чтобы немецкий народ возвратил то огромное имущество, законные владельцы которого были уничтожены в годы Катастрофы. На Государстве Израиль лежит обязанность принять и абсорбировать выживших представителей европейского еврейства, и оно уже приняло подавляющее большинство переживших Катастрофу... Большинство из них не привезли с собой никакого имущества, так как оно было разграблено и расхищено. На правительство Израиля возложена колоссальная задача, которой нет прецедента в современной истории, а возможно, и в прошлых поколениях, - в течение короткого времени принять и абсорбировать в молодом, бедном и окруженном врагами государстве сотни тысяч репатриантов, потерявших все свое имущество. Бремя, которое эта огромная и неимущая алия возложила на государство, превышает его возможности, и хотя общины евреев в свободных странах сочли своим долгом принять участие в этой великой миссии, бремя, лежащее на государстве, является крайне тяжелым... Правительство Израиля остановилось на сумме в полтора миллиарда долларов, которую оно требует от обеих частей Германии, так как это минимальная сумма, необходимая для абсорбции и адаптации полумиллиона репатриантов из стран, находившихся под властью нацистов... Преступления нацистов столь чудовищны, что их не искупить никакой материальной компенсацией. Однако невозможно примириться и с тем, что наследники нацистских убийц в Западной и Восточной Германии унаследуют и имущество убитых евреев"193.

Голосование в Кнессете по вопросу о репарациях состоялось 9 января 1952 г. Обсуждение было бурным и эмоциональным. Предложение Мапай прошло минимальным большинством, став, как уже говори лось, причиной серьезного политического кризиса.

В сентябре 1952 г. израильская делегация наблюдателей за исполнением соглашения разместилась в г. Кельн. Ее деятельность стала основой намечавшихся межгосударственных отношений. Значительная часть репараций прибывала в Израиль в виде товаров, что предполагало размещение в Германии израильской продукции.

В 1956 г. в ФРГ была принята "доктрина Хальштейна", названная по имени заместителя госсекретаря ФРГ. Смысл ее сводился к созданию препятствий процессу международного признания ГДР. В ней подчеркивалось, что те государства, которые признают режим в ГДР и устанавливают с ним отношения, совершают недружественный акт по отношению к ФРГ. Арабские государства приняли доктрину, но выдвинули встречное условие: они не признают ГДР, а ФРГ не установит дипломатических отношений с Израилем.

Важным этапом в отношениях с ФРГ стал процесс над Эйхманом в Израиле. Адольф Эйхман занимал пост директора еврейского департамента управления безопасности рейха и в этом качестве отвечал за уничтожение миллионов евреев. Ему удалось ускользнуть от международного правосудия и после 1945 г. он жил под вымышленными именами в Европе. В 1950 г. Эйхман получил аргентинскую визу и уехал в Латинскую Америку. Позже начал работать в фирме Мерседес-Бенц и за давностью лет успокоился и решил больше не скрывать своего имени. Израильские спецслужбы вышли на его след и долго вели за ним наблюдение, чтобы убедиться, что данный человек действительно разыскиваемый ими гитлеровский преступник. Они сравнивали фотографии, обращались к оставшимся в живых узникам лагерей смерти. Поскольку Аргентина не преследовала военных преступников и отказалась бы его выдать, было принято решение выкрасть Эйхмана и привезти его в Израиль. Для этого в середине мая 1960 г. в Аргентину прибыл самолет Эль-Аль, на борту которого находился Абба Эбан, приглашенный в страну для чтения лекций.

11 мая израильские агенты схватили Эйхмана на улице, привезли его на заранее арендованную виллу, где заставили подписать согласие на суд в Израиле. Его накачали лекарствами, доставили на борт самолета и беспрепятственно привезли в Тель-Авив. 23 мая 1960 г. Бен Гурион официально объявил об аресте Адольфа Эйхмана. Проблемы с Аргентиной, требовавшей выдачи незаконно вывезенного человека, были улажены. Расследование велось 8 месяцев. Ни в ходе расследования, ни на суде Эйхман не признал своей вины. Он утверждал, что только выполнял приказы и был верен долгу. Слушания в суде, начавшиеся 11 апреля 1961 г. в Иерусалиме, завершились 14 августа 1961 г. 15 декабря 1961 г. Эйхман был приговорен к смерти. 1 июня 1962 г. он был повешен, а его прах развеян за пределами территориальных вод Израиля194.

Процесс над Эйхманом имел большое политическое значение не только для Израиля и еврейской диаспоры, но и для ФРГ. Там вновь оживилось преследование нацистов. Под нажимом международной общественности был продлен срок их ответственности еще на четыре года, что, вызвало негативную реакцию в Израиле, где полагали, что преступления гитлеровцев не имеют срока давности.

Канцлера Адернауэра в принципе устраивало, что суд над Эйхманом был проведен в Израиле - подобный процесс в Германии мог вскрыть "старые раны". Более того, формально Эйхман являлся гражданином Аргентины, и у германского правительства не было перед ним никаких обязательств. После казни Эйхмана Бен Гурион вновь подчеркнул, что его взгляды относительно современной Германии не изменились. Нацистской Германии больше не существует. Такого рода заявление играло двойную роль: оно было позитивно оценено руководством ФРГ и одновременно должно было приглушить критику израильской политики внутри страны, где в ходе процесса над Эйхманом значительная часть населения вновь пережила травму Холокоста, вину за который несла Германия времен Гитлера.

Бен Гурион стремился к установлению дипломатических отношений, но этому мешала "доктрина Хальштейна". Перес и Даян пытались убедить Бен Гуриона сосредоточить свое внимание на вопросах сотрудничества в экономической сфере, где Германия обладала большим потенциалом, чем Франция. Бен Гурион добивался личной встречи с Аденауэром. Это стало возможным в марте 1960 г. Канцлер отправился в это время в США, куда прибыл и Бен Гурион, которому американцы устроили получение почетной степени в одном из университетов. Встреча произошла в нью-йоркском отеле "Уолдорф-Астория". В ходе переговоров о формате встречи в обмен на обещание не ставить вопрос о дипломатических отношениях израильтяне попросили у правительства ФРГ заем в 250 млн долл. сроком на 10 лет. Уже в Нью-Йорке советники Бен Гуриона рассудили, что его рукопожатие с Аденауэром, полностью закрывающее позорную страницу преследования евреев, должно обойтись ФРГ гораздо дороже. Они рекомендовали запросить 1 млрд долл. в виде займа. Бен Гурион счел сумму неприличной и согласился говорить о 500 млн долл. Аденауэр легко на это согласился, заметив, что ФРГ помогает Израилю не только по моральным, но и по практическим соображениям. Бен Гурион вновь подчеркнул, что делает принципиальное различие между современной и нацистской Германией.

Позже выяснилось, что сумма, превышающая 37,5 млн долл. в год, должна утверждаться бундестагом. В конечном итоге израильтяне согласились на 37,5 млн долл. (первоначально речь шла о 50 млн долл. в год) под очень низкий процент (3,6 в год) и с растянутыми сроками выплаты от 12 до 20 лет195. В основном деньги пошли на строительство в Негеве.

В результате развития практических отношений германский бизнес получил рынок в Израиле. В связи с высокими таможенными барьерами Общего рынка Израиль не имел возможности реализовывать большой объем своей сельскохозяйственной продукции в европейских странах. Западногерманские фирмы закупали акции израильских предприятий, например, концерна "Кур", выпускавшего металл, а также израильские государственные облигации. Важным элементом двусторонних отношений стала продажа оружия. Начавшиеся в 1959 г. поставки шли через французские порты. В номенклатуру входили грузовики, вертолеты, противовоздушные орудия. Были случаи, когда ФРГ поставляла оружие не собственного производства, а специально закупленное в других странах, в том числе в Швеции и во Франции. Две субмарины были приобретены для Израиля в Британии.

Отношения между двумя государствами не были безоблачными и переживали в 1950-х - начале 1960-х годов периоды напряженности.

Один из таких периодов был связан с приглашением правительством Египта немецких инженеров и других специалистов в военной области. С их помощью египтяне планировали создавать собственные ракеты. Поскольку у правительства ФРГ не было легальных оснований отозвать немецких специалистов из Египта, израильская разведка взяла дело в свои руки, организовав жесткий нажим на тех, кто был вовлечен в ракетную программу. Только в 1963 г. Бен Гурион отдал распоряжение начальнику разведки Харелю прекратить кампанию против немецких специалистов, поскольку она может осложнить тайные договоренности о поставках оружия. Харель в это время подал в отставку. Вскоре Бен Гурион сам ушел в отставку. Дело с немецкими специалистами заглохло после того, как им предложили в Германии более высокие оклады и они покинули Египет.

В 1964 г. администрация США в русле данных покойным президентом Кеннеди обязательств обратилась к руководству ФРГ с просьбой поставить Израилю 150 танков американского производства, находившихся на складах в Германии. Напрямую американцы действовать не желали, чтобы не возбуждать негативной реакции арабских государств. Эти танки шли через Италию, но информация о поставках все равно проникла в печать, что подтолкнуло арабские государства к признанию ГДР. В конце января 1965 г. египтяне пригласили первого секретаря ЦК СЕПГ, председателя Госсовета ГДР Вальтера Ульбрихта в Каир и подписали с ним контракт на предоставление кредита в 78 млн долл. Это означало, что Египет готов официально признать режим в Восточной Германии. В феврале ФРГ отказалась от дальнейших поставок оружия государствам, не входящим в НАТО. Для Израиля это был сильный удар, но 12 мая 1965 г. были установлены официальные дипломатические отношения между двумя государствами. 19 августа 1965 г. для вручения верительных грамот президенту Залману Шазару в Иерусалим прибыл первый посол ФРГ в Израиле Рольф Паулс196. Несмотря на длительные практические связи между Израилем и Западной Германией, в общественном сознании антигерманские настроения были достаточно сильны. Когда автомобиль посла проезжал по улицам, в него полетели бутылки и камни. Израильский посол Амер Бен-Натан начал свою деятельность в ФРГ всего на несколько дней позже.

Отношения с развивающимися странами

Сразу после обретения независимости Израиль начал выстраивать отношения с государствами, освободившимися от колониальной зависимости. Интерес этих государств к Израилю был обусловлен его успехами в военной, экономической и социальной областях, достигнутыми за очень короткое время. Немаловажным обстоятельством была история завоевания независимости израильтянами в борьбе против колониальной державы. У представителей новой элиты в государствах Азии и Африки и израильских социалистов было много идеологических совпадений. Израильский "националистический социализм особенно отвечал нуждам обществ, в которых борьба за национальное объединение и независимость еще не завершилась или завершилась совсем недавно, где национальные чувства были обострены... Националистический социализм также подходил для слаборазвитых районов... где от всех социальных групп требовалось объединение усилий в преодолении экономической и технологической отсталости"197.

Новые режимы рассчитывали на помощь Израиля в создании инфраструктуры в сельском хозяйстве, в здравоохранении и образовании, в военном строительстве. Что касается Израиля, то он был озабочен прорывом блокады, установленной арабскими режимами, расширением поддержки в ООН.

Концепция израильской помощи состояла в том, что не следует механически переносить отдельные успешно функционирующие в Израиле модели и институты в иную реальность. Например, израильские кибуцы, которые производили неизгладимое впечатление на молодых афро-азиатских лидеров, озабоченных проблемой модернизации и подъема сельского хозяйства, не могли функционировать в иной социально-культурной среде. Израиль, учитывая это обстоятельство, предлагал многоступенчатую схему помощи - вначале осуществлялся пилотный проект, который позволял подготовить кадры местных специалистов, а только потом переход к более масштабной деятельности. Для израильских программ было характерно совмещение экономической и социальной направленности.

В 1966 г. в Венесуэле был создан институт, осуществлявший подготовку кадров для проведения аграрной реформы, где образование получали студенты и из других государств Латинской Америки. Специальное соглашение включало предоставление услуг инструкторов в сельском хозяйстве, в организации кооперативов, механизации и подготовке кадров198.

Большие региональные проекты реализовывались в странах, часть территорий которых была разрушена естественными катастрофами. Такого рода несчастье произошло в Иране в 1962 г. Землетрясение разрушило сотни деревень, и появилась потребность в широкомасштабном плане региональной реконструкции. Восстановительный проект предложила израильская фирма ТАХАЛ199. Потребность в крупномасштабных проектах могла возникнуть, например, при постройке дамбы и затоплении части территории, с которой надо перевезти значительные группы сельскохозяйственного населения. Главная задача заключалась в получении больших объемов финансирования и политической поддержки правительства.

Одним из важных направлений израильской активности в развивающихся странах стали программы для молодежи. Как известно, в самом Израиле существуют молодежные движения и организации, занимающиеся проблемами адаптации иммигрантов, организацией рабочих мест. Так, организация "Гадна" специализируется на военной и идеологической подготовке молодежи. "Нахал" - это фактически часть армии. Ее члены сочетают службу в армии с проживанием в кибуцах (в основном пограничных) и с занятием сельскохозяйственными работами. Опыт такого рода деятельности также оказался востребованным в развивающихся странах. Израильские программы для молодежи предлагали сочетание физического труда, военной подготовки, образования и т.п.

В начале 1970-х годов основные израильские проекты осуществлялись в африканских государствах. В Азии они были развернуты в Таиланде и на Филиппинах. Отношения со странами Черной Африки начали складываться в середине 1950-х годов и активизировались по мере обретения ими независимости. К новым израильским партнерам относились Сенегал, Мали, Гвинея, Либерия, Берег Слоновой Кости, Гана, Того, Нигерия, ЦАР, Чад, Конго и Заир. Частично стоимость израильских проектов в Африке покрывалась Соединенными Штатами.

В конце 1960-х - начале 1970-х годов Израиль поддерживал полные дипломатические отношения с 33 странами Черной Африки. В 1973 г. в результате войны и нефтяного эмбарго большинство стран этого региона разорвали отношения с Израилем под влиянием позиции арабских государств. Полные дипломатические отношения сохранили Малави, Лесото и Свазиленд, прочие страны поддерживали отношения с Израилем через третьи государства. В 1980-х годах ХХ в. дипломатические отношения стали восстанавливаться.

Отношения с ЮАР

Отношения с ЮАР занимали особое место в системе израильских внешнеполитических приоритетов. Они сформировались еще в догосударственный период и базировались на связях сионистов со значительной и влиятельной еврейской общиной в Южной Африке. Ни в одной зарубежной еврейской общине за исключением, может быть, американской не было столь сильных симпатий к Израилю. Частично это было связано с чувством этнической уязвимости в контексте сложных межрасовых противоречий. Южноафриканская община стала источником не только финансовой поддержки, но и новых мигрантов.

Если в 1948 г. в Палестину прибыло только 700 человек из Южной Африки, то к 1975 г. в Израиле находилось более 6 тыс. выходцев из ЮАР. Около трех тысяч граждан Южно-Африканского Союза (так называлась эта страна в рассматриваемый период) приняло участие в первой арабо-израильской войне. Южноафриканцы сыграли большую роль в формировании военно-воздушных сил израильской армии.

Многие израильские национальные компании выросли на капиталах из ЮАР. Наиболее известная среди них авиакомпания Эль-Аль. В 1953 г. на берегу Средиземного моря был основан город Ашкелон при участии Южноафриканской Сионистской Федерации. Наиболее важным направлением сотрудничества стала продажа израильского оружия режиму Претории, который испытывал трудности в его приобретении (во многих странах продажа оружия ЮАР была запрещена). Взаимовыгодное сотрудничество включало также импорт южноафриканских алмазов, которые обрабатываются в Израиле. Экспорт обработанных алмазов из Израиля остается наиболее значительным источником поступления иностранной валюты.

Особым направлением в двусторонних связях было сотрудничество в ядерной области - заключенные соглашения давали возможность Южной Африке осуществлять поставки уранового сырья как для обогащения, так и для складирования и дальнейшего использования. Контроль возлагался исключительно на компанию-поставщика200.

После краха колониальной системы политика Израиля на африканском континенте, преследовавшая цели завоевания влияния в государствах Черной Африки, потребовала дистанцирования от расистского режима ЮАР. В начале 1960-х годов Израиль голосовал на Генеральной Ассамблее ООН за резолюцию о применении экономических и политических санкций против режима апартеида кроме параграфа об исключении ЮАР из ООН. Чтобы смягчить антиизраильскую реакцию правительства, еврейская община ЮАР выразила сожаление по поводу занятой Израилем позиции и дала понять, что Израиль мог бы воздержаться от голосования.

Двусторонние связи значительно активизировались после "шестидневной войны" 1967 г. В то время как позиция Израиля получила поддержку в ЮАР, многие африканские государства под влиянием арабских стран разорвали с Израилем дипломатические отношения.

Новый этап сотрудничества открыла война 1973 г. До этого уровень дипломатического представительства Израиля в ЮАР и ЮАР в Израиле был сравнительно низким. После 1973 г. было принято решение преобразовать соответствующие представительства в посольства. Израильская делегация в ООН больше не выступала против апартеида. При внесении соответствующих резолюций представитель Израиля в ООН либо отсутствовал, либо воздерживался, либо голосовал против.

После ликвидации апартеида Израиль продолжал развивать отношения с ЮАР. В мае 1994 г. президент Израиля Эзер Вейцман присутствовал на церемонии вступления в должность первого чернокожего президента Южной Африки Н. Манделы.

Периферийный альянс

Под таким названием в историю внешнеполитических связей Израиля вошло налаживание и укрепление связей с неарабскими государствами, расположенными в непосредственной близости от него, - Ираном, Турцией и Эфиопией. Альянс базировался на тайных контактах и неофициальных связях, поскольку ни одно из этих государств не было заинтересовано в том, чтобы открыто поддерживать отношения с Израилем. Периферийный альянс был взаимовыгодным - Израиль получал возможность выхода из изоляции и укрепления связей с монархическими и прозападными режимами. Иран, Турция и Эфиопия пользовались услугами израильских военных советников, технической помощью и разведывательной информацией о готовящихся переворотах. Израиль также предоставлял помощь в развитии здравоохранения, сельского хозяйства, освоении водных ресурсов. Сильными побудительными моментами к налаживанию сотрудничества выступило создание ОАР и свержение монархии в Ираке в 1958 г. Особую значимость для Израиля представляли отношения с Ираном и Турцией. Обе страны граничили с СССР, зависели от Запада и настороженно относились к арабам. Турецкое и иранское направления во внешней политике Израиля открывали дорогу в мусульманский мир, что, с учетом конфликта с арабами, приобрело для государства особое политическое значение.

В марте 1950 г. Иран признал Израиль де-факто. В Тегеране открылось его неофициальное представительство. Из Ирана в Израиль шли поставки нефти. После Суэцкой кампании в отношениях между двумя государствами была вписана новая страница. В сентябре 1957 г. устанавливаются связи между САВАКом (внутренняя разведка Ирана) и Моссадом, к которым затем подключились военные ведомства. Весной 1959 г. было подписано соглашение о военном и разведывательном сотрудничестве, которое сохранялось до свержения шаха в 1979 г.

Отношения с Турцией развивались аналогичным образом. Она признала Израиль де-факто в марте 1949 г. Израиль открыл консульство в Анкаре. 28 августа 1959 г. в столице Турции состоялась тайная встреча премьер-министра Турции Мендереса с Бен Гурионом, на которой было заключено соглашение об экономическом, военном и разведывательном сотрудничестве. Бен Гурион обещал помочь Турции получить экономическую помощь от США, а Мендерес похлопотать о приеме Израиля в НАТО и получении оружия из США. Моссад, турецкая национальная служба безопасности и САВАК работали на тройственной основе. К концу 1958 г. была создана специализированная структура под кодовым названием "Трайдент"201.

Эфиопия, христианское государство на восточном побережье Африки, не имела с Израилем формальных дипломатических отношений. Однако конфликт с Насером из-за Судана побудил императора Хайле Селасси попытаться в 1955 г. прозондировать почву насчет получения военной и экономической помощи от Израиля. В 1957 г. началось более тесное сотрудничество. В армии Эфиопии работали израильские советники, шла реорганизация спецслужб. Одновременно Израиль помогал и пробританским силам в Судане.

Тайные контакты и тихая дипломатия, обеспечившие развитие отношений с государствами периферийного альянса, использовались израильским политическим истеблишментом и для налаживания связей с этнорелигиозными меньшинствами внутри арабских государств.

"Так, тайные контакты были установлены в разные периоды с четырьмя этническими группами, которым наиболее непосредственно угрожало усиление арабов или мусульман: негритянское неарабское население южной трети Судана, иракские курды, ливанские и сирийские друзы, маронитская христианская община в Ливане"202.

В целом отношения Израиля с государствами периферийного альянса и с африканскими государствами не изменили отношения к нему арабов. Но они позволили Израилю расширить свое влияние, добиться своего рода дополнительной легитимации в освободившихся государствах, выйти из политической изоляции и преодолеть экономическую блокаду, на которую он был обречен в арабском мире.

Отношения с ЕЭС/ЕС

Израиль стал одной из первых стран, аккредитовавших своего посла при созданном в 1957 г. Европейском экономическом сообществе (ЕЭС)203. В 1960 г. израильское руководство выразило желание заключить соглашение об ассоциации с ЕЭС, предусматривавшее создание таможенного союза и участие в общей сельскохозяйственной политике Сообщества. В июле 1961 г. Совет министров ЕЭС поручил комиссии приступить к изучению вопроса об отношениях Израиля и ЕЭС. Начавшиеся в 1962 г. переговоры по торговым отношениям завершились подписанием в 1964 г. простого торгового, а не преференциального соглашения. Оно предусматривало снижение таможенных тарифов для 10 израильских товаров.

Большее понимание израильских интересов проявил Европарламент, отражающий общественный настрой в европейских государствах. В марте 1965 г. он одобрил резолюцию, в которой говорилось, что ассоциация Израиля с Европейским Сообществом позволит полностью удовлетворить взаимные интересы. Дело с мертвой точки не сдвинулось, несмотря на активную деятельность израильской дипломатии по каналам двусторонних отношений с отдельными европейскими державами. Осенью 1966 г. Израиль направил вербальную ноту и меморандум в инстанции Сообщества и в правительства странучастниц с просьбой заменить торговое соглашение, срок которого истекал 1 июля 1967 г., на соглашение об ассоциации. Комиссия ЕЭС в июне 1967 г. рекомендовала Совету министров заключить такое соглашение с Израилем. Категорически против выступала Франция, не скрывавшая своего критического отношения к политике Израиля на Ближнем Востоке и осудившая нанесение им превентивного удара в "шестидневной войне" 1967 г.

Преференциальное торговое соглашение было подписано в 28 июня 1970 г. в Брюсселе. Оно включало постепенное снижение Сообществом таможенных ставок (до 45%) на значительную номенклатуру израильских промышленных товаров. В ответ Израиль снижал таможенные пошлины на экспорт из стран ЕЭС. Тем не менее никакого упоминания об ассоциации или создании зоны свободной торговли в соглашении 1970 г. не было. Соглашение о свободной торговле было подписано в 1975 г.

В ноябре 1995 г. Израиль подписал с Европейским Союзом Соглашение об ассоциации, которое вошло в силу 1 июля 2000 г. после ратификации Кнессетом и парламентами европейских стран-членов ЕС. Это соглашение определило рамки двусторонних отношений Израиля и ЕС204. В соответствии с ним были созданы Комитет ассоциации, предусматривающий высокий уровень представительства, и Совет ассоциации, осуществляющий свою деятельность на уровне министров. Израиль также является членом Евро-Средиземноморского партнерства, известного как Барселонский процесс. Партнерство предусматривает развитие отношений в экономической, политической, социальной и культурной областях между ЕС и его средиземноморскими соседями. Процесс был начат в 1995 г. так называемой Барселонской декларацией.

В июне 2008 г. было принято решение о повышении уровня отношений Израиля и ЕС. Соглашение затрагивало три области: укрепление дипломатического сотрудничества, участие Израиля в европейских планах и агентствах, рассмотрение возможной израильской интеграции в европейский рынок205. Несмотря на это, отношения Израиля и государств ЕС не являются безоблачными. Израиль неоднократно обвинял ЕС в пропалестинской ориентации, выражал озабоченность "несбалансированной политикой" Союза в конфликте.