ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ Звягельская Ирина

Глава 6

ВЫБОР ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ОРИЕНТИРОВ

Неидентификация

Основные внешнеполитические цели Израиля сводились к обеспечению безопасности, завоеванию международной поддержки своих позиций, развитию взаимовыгодных экономических отношений с внешним миром и поддержанию связей с мировым еврейством. По словам израильского специалиста в области международных отношений С. Софера,

"израильской дипломатии отводилась очень ограниченное поле для маневра. Для понимания сущности израильской дипломатии необходимо помнить, что поставки оружия, поддержка, по крайней мере, одной великой державы и иммиграция, определяющие национальную безопасность, были главными приоритетами. Обеспечению международной легитимности отводилось второстепенное место"130.

Реализация этих внешнеполитических целей была связана для Израиля с поиском своего места в глобальном соотношении сил периода "холодной войны". Будучи маленьким и весьма уязвимым государством, созданным по решению ГА ООН, Израиль на первых порах был вынужден придерживаться сбалансированной линии, поскольку пользовался поддержкой и СССР, и некоторых западных государств. В 1948 г. внешнеполитическая ориентация формулировалась как "неидентификация". Имелась в виду неидентификация с существующими военно-политическими блоками. Израильское правительство заботила также судьба евреев в различных государствах восточного блока. Оно не хотело портить отношения с ними, открыто встав на сторону западного мира. Свою роль в определении внешнеполитической ориентации сыграли внутриполитические соображения - на выборах 1949 г. партия Мапам, выступавшая с просоветских позиций, набрала такое число голосов, которое сделало ее второй по значимости партией. Она была категорически против ассоциации с Западом. Только в начале 1950-х годов Израиль сделал выбор в пользу сотрудничества с западными государствами под влиянием тех политических реалий, с которыми он столкнулся, - политика Сталина в еврейском вопросе и обострение "холодной войны".

Отношения Израиля с США и европейскими державами развивались далеко не просто. Сохранение относительно высокого уровня напряженности на Ближнем Востоке вызывало обеспокоенность у США и их союзников. Они полагали, что конфликт может повлиять на бесперебойность поставок нефти из региона и даже создать условия для проникновения СССР в регион. Впрочем, при сохранении монархических режимов в арабском мире последнее было крайне маловероятным. Чтобы нейтрализовать опасное обострение отношений между участниками конфликта и понизить его уровень, 25 мая 1950 г. США, Англия и Франция приняли совместный документ, получивший название "Тройственная декларация". Все три державы высказались против гонки вооружений в регионе, против использования силы или угрозы ее применения, а также за предотвращение любой попытки нарушения линий перемирия каким-либо государством131. Фактически декларация была одним из самых ранних документов, нацеленных на контроль над вооружениями. Однако в условиях "холодной войны" она не смогла сыграть сдерживающую роль в арабо-израильском конфликте, тем более что в начале 1950-х гг. политический баланс сил в регионе стал резко меняться.

Контакты с Египтом

23 июля 1952 г. в Египте произошел бескровный переворот, получивший название "Революция свободных офицеров". Во главе организации офицеров, выступившей против монархического режима, стояли Гамаль Абдель Насер, Анвар Садат, Абдель Хаким Амер, Халед Мохи эд-Дин. Организаторы и участники переворота были молоды, и в Египте о них знали мало. Для того чтобы режим с самого начала имел авторитетное и узнаваемое лицо, они пригласили генерала Нагиба принять на себя руководство восстанием и стать затем во главе государства. Король Фарук был отправлен в изгнание, и в июне 1953 г. Египет был провозглашен республикой. Тем временем внутренняя борьба, развернувшаяся между Насером и Нагибом, привела к тому, что Насер сначала занял пост премьер-министра, а затем в 1956 г. стал президентом Египта.

В отличие от консервативного и неспособного на проведение глубоких преобразований Нагиба Насер поставил перед собой амбициозные цели объединения арабов под египетским руководством. Некоторое время лицо нового египетского режима оставалось неясным для внешнего мира. Госсекретарь США Даллес рассчитывал, что Египет станет членом Багдадского пакта и в конечном итоге опорой американской политики на Ближнем Востоке. Израиль в этот период тоже пытался продемонстрировать позитивный подход к новому египетскому руководству. Бен Гурион признавал, что между Израилем и Египтом не существует основы для политического, экономического или территориального конфликта и даже заявил о готовности вылететь в Каир для ведения прямых переговоров. Еще более активные попытки политического урегулирования были предприняты при премьер-министре Израиля Моше Шаретте, однако они были подорваны так называемым "делом Лавона".

Израильско-египетские контакты начались в Париже в августе 1952 г. Они стали регулярными в октябре 1952 г. и осуществлялись первым секретарем израильского посольства Дивоном и пресс-атташе египетского посольства Садеком. Садек сразу дал понять израильскому партнеру, что, хотя контакты являются неофициальными, тем не менее, он передает их содержание прямо в Совет революционного командования. Г. А. Насер, тогда еще не занимавший пост главы государства, был одним из тех, кто поддерживал этот канал и на кого напрямую выходил Садек. В то время позиция Насера определялась прагматическими соображениями и в целом сводилась к следующему. Он не мог отойти от общеарабской позиции по Палестине, но в рамках задачи укрепления независимости Египта контакты с Израилем могли принести свою пользу.

Руководствуясь этим соображением, Насер просил израильтян помочь в получении американской помощи (через лобби в конгрессе), а также поддержать эвакуацию британской военной базы из зоны Суэцкого канала. Соглашение об этом было достигнуто в июле 1954 г., а весь процесс должен был занять 20 месяцев. Израильские лидеры требовали в качестве первоначального шага обеспечения свободы израильского судоходства по Суэцкому каналу и заливу Акаба. В обмен на это они предлагали закупить египетский хлопок. Ответ на израильские предложения был дан в письменной форме на официальном бланке Совета революционного командования и за подписью Насера (тогда заместителя Нагиба). В нем говорилось, что Египет может постепенно улучшить двусторонние отношения. Его просьба на данном этапе заключается в том, чтобы Израиль, используя свое влияние в США, оказал содействие в скорейшей эвакуации британской базы, что облегчит в дальнейшем заключение египетско-израильского соглашения. Насер выразил благодарность за предложение о закупке хлопка, но посчитал, что о такой сделке говорить рано.

Бен Гурион остался недоволен содержанием письма. Он полагал, что ответ не свидетельствует о намерении немедленно улучшить двусторонние отношения и распорядился направить более жесткое письмо Насеру, требуя немедленных практических шагов. Ответа он не получил. Насер исключал встречу на высшем уровне, пока не будет решена проблема Суэцкого канала. Кроме того, израильтяне не соблюли секретности и информировали США о наличии канала связи с египтянами, что явно не понравилось Насеру132.

В июле 1953 г. Бен Гурион взял отпуск на три месяца и удалился в кибуц Сде-Бокер. Исполняющим обязанности премьер-министра стал министр иностранных дел М. Шаретт, человек более умеренный, чем Бен Гурион, и склонный к компромиссам.

Моше Шаретт родился в Херсоне в 1894 г., а в 1906 г. иммигрировал вместе со своей семьей в Палестину. Он учился в университете в Константинополе, так же как и Бен Гурион, а затем служил в рядах турецкой армии. В 1920 г. Шаретт продолжил образование в Лондоне, где вступил в партию Поалей Цион. В 1933 г. он возглавил политический департамент Еврейского Агентства, а после создания Государства Израиль стал первым министром иностранных дел. Именно Шаретт выступал за то, чтобы Израиль проводил политику нейтралитета. После Корейской войны он стал поборником развития связей с западными государствами.

На посту премьера Шаретт одновременно сохранил за собой пост министра иностранных дел. Бен Гурион четко распределил роли с тем, чтобы новый премьер не вышел за рамки очерченного круга стратегических задач. Исполняющим обязанности министра обороны был назначен преданный ему лично функционер Мапай Пинхас Лавон, а начальником генерального штаба вскоре стал Моше Даян, ученик Бен Гуриона и его доверенное лицо. Лавон мало разбирался в делах обороны. Пытаясь доказать Бен Гуриону, что его выбор был абсолютно правильным, он стал активно вмешиваться в военные дела и проводить в отношении арабских государств линию не менее, а может быть, и более жесткую, чем сам Бен Гурион.

В декабре 1953 г. Бен Гурион заявил об отставке и окончательно утвердил на правительственных постах Шаретта и Лавона. Отношения Бен Гуриона и Шаретта были далеки от идеальных. Шаретт выступал за более прочные связи с Западом и за то, чтобы прислушиваться к общественному мнению в западных демократических государствах. Бен Гурион и его сторонники полагали, что этот фактор не должен оказывать никакого влияния на формирование израильской внешней политики133. Конфликт достиг своего апогея в октябре 1953 г. после рейда в Кибию.

В первой половине 1950-х гг. египетско-израильская граница оставалась наиболее спокойной. Палестинцы проникали в Израиль главным образом со стороны Иордании. В основном это были беженцы, весьма агрессивно настроенные по отношению к еврейскому государству, лишившему их земли и собственности. Из своих лагерей они могли даже видеть эту землю, которая теперь принадлежала другим. На проникновения и террористические действия палестинцев израильская армия отвечала массированными репрессиями. Именно таким стал рейд специального подразделения 101 под командованием майора Ариэля Шарона в иорданскую деревню Кибия в октябре 1953 г. в ответ на убийство террористом израильской женщины и двух ее детей в пограничном кибуце. Хотя на встрече смешанной комиссии по перемирию иорданцы осудили убийство и пообещали найти виновных, а командующий арабским легионом Глабб лично просил не наносить удара, министр обороны Лавон приказал осуществить масштабную военную операцию.

Ее проведение вызвало много вопросов, в том числе, действительно ли отдавался приказ взорвать дома в иорданской деревне Кибия, расположенной вблизи от израильского кибуца, или Шарон перестарался. Жертв было много, и этот инцидент вписал еще одну трагическую страницу в историю израильско-арабских отношений. Он вызвал широкое международное осуждение. Участники состоявшегося вслед за военной операцией заседания правительства в целом поддержали текст официального заявления Бен Гуриона, в котором говорилось, что вину за акцию несут "разозленные земледельцы". Премьерминистр пытался снять ответственность за случившееся с государства и армии. Просьба Шаретта включить в заявление хотя бы извинение за случившееся была отвергнута. 18 октября 1953 г. Шаретт записал в своем дневнике: "Я сказал, что никто в мире не поверит нам, и мы будем выглядеть лжецами"134. Слова Шаретта полностью подтвердились. Совет Безопасности ООН осудил израильские действия. Израиль оказался в изоляции.

Бен Гурион, подходы которого существенно отличались от позиций Шаретта, предпочел бы видеть своим преемником на посту премьера Л. Эшкола, занимавшего тогда пост министра финансов. Эшкол, в то время лояльный последователь отца-основателя (конфликт между ними возник позже), отказался взять на себя ответственность. Шаретт в результате остался единственным реальным претендентом, почти вынужденным преемником Бен Гуриона.

Отставка выглядела достаточно драматично. ЦК Мапай прилагал все усилия, чтобы отговорить Бен Гуриона от подобного шага. Граждане писали ему письма, умоляя остаться. До сих пор существуют различные версии причин добровольной отставки премьер-министра. Его собственное объяснение сводилось к тому, что он устал от непрекращающейся политической работы. Однако исследователи приводят другие причины. Так, некоторые из них полагают, что Бен Гурион хотел убедиться в том, что созданные им государственные механизмы и прежде всего правительство смогут работать и без него. Надо заметить, что к этому времени ни в правительстве, ни в других структурах не осталось почти никого из поколения людей, работавших с Бен Гурионом в Палестине еще до создания Израиля. Некоторые из них умерли, некоторые отдалились, часть оказалась политически маргинализованной, и Бен Гурион остался один на вершине созданной им государственной пирамиды. Последним из тех, кто в свое время вместе с Бен Гурионом боролся за создание государства, был спикер Кнессета Йозеф Шпинзак. В 1952 г. после смерти первого президента Израиля Хаима Вейцмана Шпинзак пытался выдвинуть свою кандидатуру на пост президента.

Бен Гурион отклонил ее. Возможно, причиной стало то, что Шпинзак как-то неосторожно заметил, что "Бен Гурион - на самом деле ревизионист, который боится пересечь Иордан"135.

Не удивительно, что Бен Гурион не жаловал своих старых соратников, способных поставить под сомнение его авторитет и позволявших себе критиковать дела и поступки премьера. Его окружали люди следующего за ним поколения - Эшкол, Меир, Шаретт, Лавон, а также и более молодые - Даян, Перес. Они относились к нему с глубоким уважением, а если в чем-то и не соглашались, то дело до конфликта не доводили. Им препоручал Бен Гурион управление государством в свое отсутствие.

Вместе с тем существовали и иные объяснения отставки. Некоторые журналисты и политические деятели, которые были в явном меньшинстве, полагали, что отставка - это лишь один из приемов Бен Гуриона, который для укрепления своего мессианского имиджа хотел продемонстрировать, что без него страной некому управлять, и тогда он сможет вернуться и диктовать свои условия еще более жестко. Может быть, такая версия объясняет и сделанные им назначения - Шаретт, линию которого он не разделял, и Лавон, занимавшийся всю жизнь молодежным движением. Он, правда, был из тех, кто не скрывал своего постоянного восхищения "стариком", а тот в свою очередь видел в нем интеллектуала, столь необходимого в политической элите.

Дело Лавона

Вдохновленный своим умением решать вопросы безопасности Лавон стал вмешиваться во все армейские дела, включая оперативную сферу, являвшуюся прерогативой генерального штаба. Естественно, этому воспротивился Даян, не желавший мелочной опеки Лавона. В результате отношения между ними очень скоро стали напряженными, и Даян даже запретил разведке сообщать министру обороны о деталях планирующихся операций. Тем временем израильская разведка создала в Египте сеть, которую была готова активизировать.

В 1951 г. в Каир прибыл израильский офицер, который стал жить в столице под именем Джона Дарлинга. К 1954 г. он создал диверсионную группу из египетских евреев, способную вести подрывную деятельность. Необходимость в ней возникла тогда, когда встал вопрос об эвакуации британской военной базы с Суэцкого канала. Израильская разведка полагала, что эвакуация базы сделает Насера абсолютно бесконтрольным, и что такое развитие событий необходимо предотвратить. С этой целью было принято решение организовать взрывы в Александрии и в Каире, которые убедили бы англичан, что ситуация нестабильна и что эвакуировать военную базу рано. Ответственность за активизацию диверсантов нес полковник Джибли, глава военной разведки. В июле 1954 г. должна была начаться серия взрывов в офисах, кинотеатрах и других людных местах. Неожиданно самодельная бомба взорвалась в кармане у одного из подрывников. Он, а затем и другие члены группы были схвачены и отданы под суд.

Разоблачение израильской шпионской сети не сразу закрыло возможность политических контактов. Переговоры по секретному каналу продолжались с октября 1954 г. по январь 1955 г. Сначала Шаретт попытался использовать канал, чтобы предотвратить смертные приговоры, но переговоры вышли за эти рамки. Судя по всему, Насер поверил, что Шаретт не знал о готовящихся взрывах. В любом случае, он не был заинтересован в том, чтобы немедленно прервать с трудом налаженные контакты. Насер пообещал по возможности смягчить приговоры и также обещал, что грузы, направляющиеся в Израиль (за исключением военных) на судах, не приписанных к израильским портам, будут пропускаться по каналу и заливу. На базе взаимности он согласился и на прекращение враждебной пропаганды.

Насер также согласился на предотвращение инцидентов на границе и предложил организовать встречу на более высоком политическом уровне, чем контакты, которые поддерживались по секретному каналу. Уже был назначен представитель Израиля на предполагаемой встрече, разработаны предложения о выделении компенсации для расселения части палестинских беженцев в Газе, когда египетский военный трибунал приговорил двух из восьми задержанных к повешению. Незадолго до этого в Египте задержали террористов из организации "Братья-мусульмане", которым суд вынес смертные приговоры. В таких условиях Насер не мог ставить вопрос о помиловании еврейских террористов. Все контакты с Египтом были немедленно прерваны. Шаретт заявил, что не может вести переговоры в "тени эшафота"136.

Дальнейшее развитие внутриполитических событий в Израиле перевело отношения с египетским режимом в стадию глубокого военнополитического кризиса, способствовавшего изменению баланса сил во всем регионе. Шаретт, для которого аресты в Египте были крайне неожиданными, сначала решил, что египетские власти просто отыгрываются на евреях, используя этот вопрос для решения собственных внутриполитических задач. Очень скоро ему дали понять, что речь шла о заранее спланированной операции.

В 2007 г. появилось новое издание дневников Шаретта, в которых многое предстает в новом свете. В частности, Шаретт характеризует Лавона как человека с непомерными амбициями, почти на грани безумия. Том Сегев, цитирующий отрывки из дневников, писал в газете "Гаарец": "29 июля 1954 г. Шаретт ссылается на Шимона Переса. Последний сказал Голде Меир, что Лавон не удовольствовался приказом осуществить террористические акты в Египте - "грязное дело", породившее "дело Лавона", но также отдал приказ "бомбить ближневосточные столицы", включая Багдад, чтобы "все запрыгало на Ближнем Востоке"". В данном случае, нельзя исключить, что Перес, ненавидевший Лавона, намеренно сгустил краски. Во всяком случае, сам премьер-министр ничего подобного от Лавона не слышал. Однако несколько позже 25 января 1955 г. он записывает в дневнике:

"Лавон доказал, что его характер и мышление содержали сатанинские элементы. Он планировал злодеяния, которые были предотвращены благодаря возмущению штабных начальников, несмотря на всю их готовность идти на любую авантюру"137.

Во время расследования причин, приведших к провалу в Египте, Лавон утверждал, что сам не знал о планах военной разведки. При этом армейское руководство и руководство разведки, защищая свои корпоративные интересы, утверждали, что Лавон был поставлен в известность о планируемой операции. Была создана специальная комиссия по расследованию, которая, заслушав абсолютно противоположные точки зрения сторон, не смогла найти достоверных свидетельств обмана и не пришла ни к какому выводу. В феврале 1955 г. Лавон ушел в отставку, а Бен Гурион вернулся в правительство сначала в качестве министра обороны, а затем и премьер-министра. Он занял позицию осуждения Лавона, не желая, чтобы расследование подорвало престиж израильской армии.

Внутриполитическая ситуация в Израиле, отражавшая борьбу амбиций и политических подходов, определила не только выбор средств и методов реагирования на вызовы и угрозы, но и собственно израильский "активизм" в региональных делах, что в конечном итоге стало прологом к участию Израиля в войне 1956 г.