ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ

Звягельская Ирина

Обсудим?
Жду Ваших писем!

= ГЛАВНАЯ = ИЗРАНЕТ = ШОА = ИСТОРИЯ = ИЕРУСАЛИМ = НОВОСТИ = ТРАДИЦИИ = МУЗЕЙ = АТЛАС = ОГЛАВЛЕНИЕ =

Глава 5

СТАНОВЛЕНИЕ ИЗРАИЛЬСКОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ

Переход к новой политической системе

Руководство ишува и ВСО вели длительную организационную работу, предшествовавшую провозглашению государства. Еще в октябре г. Ваад Леумми и Исполком Еврейского Агентства выработали основные процедуры. 1 марта 1948 г. было назначено переходное правительство из наиболее политически влиятельных деятелей обеих структур, получившее название Народный Совет. 14 мая 1948 г. Народный совет, состоявший из 37 представителей ишува и сионистского движения, обнародовал Декларацию независимости и особым манифестом провозгласил себя Временным госсоветом. От имени госсовета Бен Гурион заявил о сохранении всех законов мандатного периода за исключением тех, которые будут отменены самим госсоветом. В заявлении отменялись некоторые принятые Великобританией документы и уложения (Белая книга 1939 г., решения 1941 и 1945 гг.) которые ограничивали еврейскую иммиграцию, покупку земли и свободу передвижения.

16 мая Временный госсовет избрал Х. Вейцмана в качестве своего президента, но не президента Израиля, которым он стал позже. Отделы и бюро Ваад Леумми и Исполкома Еврейского Агентства были трансформированы в министерства. Такая структура действовала с 14 мая г. по 10 марта 1949 г., затем было создано первое официальное правительство. Временный госсовет обеспечил нормальное функционирование государства. Первый закон был принят Временным госсоветом 19 мая 1948 г. Это был декрет о законодательной, исполнительной и судебной власти, устанавливавший состав и обязанности Временного госсовета и Временного правительства, а также утвердивший функции институтов местной власти и судебных органов в рамках их прежних полномочий.

13 января 1949 г. Временный госсовет принял "ордонанс перехода к Учредительному собранию". Согласно этому документу, Временный госсовет распускался в момент заседания Учредительного собрания, которое таким образом наделялось не только учредительной, но и законодательной властью.

Выборы состоялись 25 января 1949 г. Они базировались на системе пропорционального партийного представительства. В составе Собрания предусматривалось 120 членов, а право участия в голосовании предоставлялось всем гражданам Израиля, достигшим 18 лет. В выборах приняли участие 87% населения, имеющего право голоса. Политические партии были представлены 21 партийным списком. Были избраны представители 12 списков. Рабочие партии на этих первых в истории государства выборах получили 65 мест, движение Херут - 14, Общие сионисты - 7, религиозные - 16. Остальные места достались более мелким партиям. Из избранных делегатов 117 были евреями и 3 - арабами. Первая сессия открылась 14 февраля 1949 г.99.

Первым законодательным актом было принятие переходного закона, объявлявшего Учредительное собрание Кнессетом первого созыва. Его название, равно как и число депутатов, восходит к собранию представителей еврейского народа, созданному Эздрой и Нехемией в Иерусалиме в V в. до н.э. В государстве была установлена республиканская форма правления, затем Учредительное собрание избрало Х. Вейцмана президентом страны. Он поручил Бен Гуриону сформировать правительство. Список был представлен 8 марта 1949 г. на рассмотрение Кнессета и 10 марта 1949 г. правительство было утверждено.

Позже были приняты законы о правительстве, президенте, о землях Израиля и др., которые получили название Основных законов, призванных в будущем составить единый документ - Конституцию100. Формально конституция так и не была принята в Государстве Израиль. Проект конституции был разработан, но Бен Гурион и партия Мапай его отвергли. Аргументация Бен Гуриона и его сторонников сводилась к тому, что у Израиля и так немало проблем и не стоит терять время и силы на обсуждение и принятие конституции. Тем более что существуют прецеденты, - например, Великобритания живет без конституции. Решение отложить обсуждение и принятие конституции многие наблюдатели объясняли нежеланием лидеров Мапай вступать в конфронтацию с религиозными партиями по принципиальному вопросу, является ли Израиль светским государством.

Законодательная, исполнительная и судебная власть

Функционирование Кнессета отражало регламент конгрессов ВСО. Депутаты избирались голосованием на основе партийных списков. Ни одна кандидатура не вычеркивалась, но число полученных партией мест (из 120) зависело от числа поданных за ее список голосов. Каждый Кнессет избирал спикера, собирался на сессии два раза в год, особо оговаривалась возможность созыва чрезвычайной сессии. В промежутках между сессиями работа велась в постоянных комитетах (национальной безопасности, финансов, внешней политики и т.п.), число которых не было стабильным. Каждый закон по британской традиции проходил три чтения, а затем подписывался премьер-министром, ответственным за его исполнение министром и президентом. Израильское законодательство впитало в себя элементы османской и мандатной правовой систем. Источником права было также обращение к еврейской традиции.

Кнессет избирался раз в четыре года и, соответственно, такой же срок отводился и правительству. Далеко не всегда оно выживало этот срок. Как уже говорилось, Израиль был провозглашен парламентской республикой. Премьер-министр - главное лицо в израильской политической системе. Его отставка означает отставку всего кабинета. Правда, падение кабинета не влекло за собой новых выборов. Президент консультировался с партийными лидерами в Кнессете, а затем предлагал одному из них сформировать новое правительство. В правительстве предполагался принцип коллективной ответственности, чтобы исключить возможность для отдельных группировок резервировать свое особое мнение по отдельным вопросам.

Правительства в Израиле были коалиционными: ни одна ведущая партия или партийный блок не могли получить столько голосов, чтобы самостоятельно контролировать большинство в Кнессете. Оппозиция, состоящая из не вошедших в правительство небольших или относительно небольших партий, не была объединена и, представляя различные идеологические силы, не могла консолидировать свои ряды. В этих условиях она почти никогда не могла бросить серьезный вызов правительству, которое "выживало", нередко опираясь лишь на незначительное большинство в Кнессете. Коалиционный принцип создания правительства означал для лидеров получившей на выборах наибольшее число голосов партии нелегкие переговоры и торг с будущими партнерами по коалиции. Порой это давало малым партиям шанс войти в правительство, если для получения устойчивого большинства не хватало нескольких голосов. В целом создание коалиции выглядело как процесс, определявшийся не только идеологическими, но и личными пристрастиями и антипатиями. Случалось, что партия, выигрывшая выборы, не могла привлечь достаточно партнеров, и тогда право создавать правительственную коалицию переходило к партии, занявшей на выборах второе место.

Президенту были предоставлены ограниченные функции. Предлагая этот пост Х. Вейцману, руководители Еврейского Агентства исходили из необходимости отметить его вклад в создание государства в период его деятельности в ВСО. Вейцман оставался европейским политиком, в Палестине у него не было связей и организаций, на которые он мог бы опереться. Авторитетным лицом, обладающим рычагами влияния в ишуве, был Бен Гурион. Он постарался сделать так, чтобы функции президента были преимущественно представительскими, а вся полнота реальной власти досталась премьер-министру. Президент избирается сроком на пять лет не общим национальным голосованием, а членами Кнессета. Он представляет Израиль на официальных церемониях; принимает верительные грамоты от иностранных послов и вручает их израильским дипломатам, отправляющимся за рубеж; открывает сессии Кнессета и получает отчеты о его заседаниях; вносит рекомендации относительно амнистии или помилования заключенных (но правом амнистии и помилования сам не обладает). Очень скоро Вейцман почувствовал политическое одиночество в созданной Бен Гурионом системе. Он порой называл себя "узником Реховота" (в Реховоте находился его частный дом) и говорил с грустной иронией, что носовой платок - единственное место, куда он может сунуть свой нос.

Судебная система была в основном получена в наследство от Великобритании, но судов присяжных в Израиле никогда не было. Специфической чертой явились особые права, данные религиозным судам, во введение которых попали вопросы статуса личности. Актом, принятым в 1955 г., все раввины-судьи религиозных судов были приравнены к государственным служащим. Как и гражданские судьи, они назначались президентом на пожизненный срок по рекомендации двух судей, а также членов правительства и Кнессета. Надо отметить, что светская часть израильского общества была категорически против таких нововведений. Несмотря на протесты, Бен Гурион, не желая ссориться с религиозными партиями-партнерами по коалиции и рассчитывая на поддержку ортодоксов, все же пошел на эти непопулярные меры. До сих пор вопросы брака, развода, наследования и прочее находится в ведении религиозных судов. Это обстоятельство является предметом недовольства со стороны сталкивающейся с ущемлением своих гражданских прав значительной части израильского населения101.

Политические партии

Партийная жизнь в Государстве Израиль всегда отличалась интенсивностью. В 1950-е гг. в стране действовало от 17 до 26 партий. Они делились на три основные группы - рабочие, правые и религиозные партии. В рабочем движении с 1930 г. доминирующие позиции занимала Мапай, среди правых выделялась партия Херут во главе с Бегином, а среди клерикальных партий - ортодоксальная Агудат Исраэль и Мафдал, представлявшая религиозных сионистов.

Подавляющее большинство партий появилось в догосударственный период, часть сформировалась уже после провозглашения Израиля или возникла в результате расколов и слияний старых партий "ишува". Как уже говорилось, левая фракция Ахдут Хаавода откололась от Мапай и в 1948 г., слившись с другими левыми рабочими группами (Хашомер Хацаир и остатками Поалей Цион), образовала левую рабочую партию Мапам, занимавшую до 1953 г. просоветскую позицию. После 1953 г. под влиянием "дела врачей в СССР" позиция ее лидеров изменилась и в знак протеста из нее вышли Моше Снэ и его левые соратники, которые присоединились к коммунистам. Раскол в рядах левых затронул отдельные кибуцы и даже семьи. Идейные разногласия стали непреодолимой преградой между близкими людьми. В 1965 г. Коммунистическая партия также раскололась. В 1954 г. Ахдут Хаавода, правое крыло Мапам, начала самостоятельное существование. В 1965 г. она объединилась с Мапай.

Созданная в начале ХХ в. правая партия Общих сионистов в августе 1948 г. распалась на две партии - одна стала называться Прогрессивная партия, а вторая сохранила старое название. В 1961 г. они объединились в Либеральную партию. Правую Херут создали бывшие бойцы ЭЦЕЛЬ сразу после основания государства в 1948 г. Мафдал (Национальнорелигиозная партия) была создана в 1956 г. за счет слияния Мизрахи и Хапоэль Мизрахи. Родившаяся в 1912 г. в Польше ортодоксальная Агудат Исраэль принадлежит к старейшим партиям102.

Израиль часто называют партийным государством. Действительно, роль политических партий, очень высокая в догосударственный период, когда они компенсировали отсутствие государственных институтов, была заимствована и Государством Израиль, особенно в первые десятилетия его существования. По мнению израильских авторов Д. Переца и Г. Дорона,

"...израильская политика управляется партиями. Как и на Западе, эти партии характеризуются интересами, целями, стратегиями, ресурсами, ограничителями, историей, организацией, памятью, символами, лидерами, активистами, сочувствующими и голосующими - короче, всеми элементами и факторами, которые используются для обозначения политики. Некоторые израильские партии, большие и малые, были или пытались стать всеобъемлющими организациями. У них имелись газеты, типографии, спортивные клубы, медицинское страхование, жилищное строительство, молодежные движения, профсоюзы, поселения и даже банки; они владели собственностью, основывали эффективные организации и располагали огромными возможностями в плане удовлетворения запросов своих членов"103.

В дальнейшем по мере развития государства и партийной системы партии теряли свою многофункциональность. Задачи, связанные с нациестроительством и с удовлетворением общественных потребностей, становились все более сложными, требуя высокого профессионализма, в контексте которого партийные рецепты общественного обустройства стали восприниматься как устаревшие. Вместе с тем, активность институтов гражданского общества в Израиле напрямую связана с особой ролью партий, предлагавших свои идеологизированные, но вполне работавшие модели самоорганизации социума.

Государство и религиозные институты

Вопрос об отношении государства и религиозных институтов до сих пор остается одним из самых деликатных вопросов в Израиле. В стране действует договоренность о статус-кво в этих взаимоотношениях. Намерения сторон были изложены в письме от 19 июня 1947 г., которое Бен Гурион, Гринбаум и раввин Маймон направили федерации Агудат Исраэль от имени Еврейского Агентства. Еврейское Агентство выражало таким образом свою готовность дать гарантии религиозным лидерам, что в будущем государстве будут соблюдаться их требования. Учитывая, что ортодоксальные партии, каковой являлась и Агудат Исраэль, не поддерживали создание еврейского государства, письмо должно было обеспечить, по крайней мере, их нейтралитет. В соглашении Еврейское Агентство пообещало, что в государстве будут соблюдаться святость субботы, все законы кашрута "во всех государственных заведениях питания, предназначенных для евреев", браки будут заключаться по религиозному обычаю, а религиозные учебные заведения получат автономию. Одновременно отмечалось, что в государстве необходимо соблюдение принципа свободы совести. В нем будут жить не только иудеи, но христиане и мусульмане, и права всех конфессий должны быть равными, без какого-либо угнетения или дискриминации104.

Отношения государства с религиозными институтами оставались сложными и неоднозначными. Проблема заключалась в изначальном противоречии, заложенном в идее еврейского государства. Как уже говорилось, основатели политического сионизма, представлявшие либеральное направление, были людьми светскими и стремились построить светское государство. В еще большей степени это относилось к социалистам, которые в 1930-е годы заняли доминирующие позиции в политических структурах ишува. В то же время поиски идентичности, исторический нарратив предопределяли обращение к религии. Коллективная идентичность палестинских евреев, а позже евреев-израильтян определялась терминами, ценностями, символами иудаизма. Не случайно лидеры светских партий широко использовали библейские понятия и библейскую историю как важный элемент мобилизации. Мифологизированная история (всякая история мифологизируется, а особенно древняя) была важнейшим инструментом легитимации еврейского присутствия в Палестине, стимулом к иммиграции, духовному и физическому возрождению на древней-новой земле. Создание современного еврейского государства превращалось таким образом из политической утопии в задачу продолжения прерванной истории и традиции государственности.

В Израиле сложились и параллельно существуют две культуры. В первые годы доминирующую роль играла светская ашкеназийская националистическая культура, персонифицируемая Мапай, что не исключало сильной роли религиозных кругов. Объясняя эту особенность взаимодействия культур, известный израильский социолог Б. Киммерлинг писал:

"Иудаизм, созданный и развивающийся в Израиле, и секуляризм взаимно исключают друг друга. В то же время государство управляется универсальными и светскими законами, воспринятыми из так называемой западной культуры. Без этих законов невозможно управлять современным государством и сохранять израильскую военную мощь, относительно развитую экономику и все другие механизмы сильного высокоразвитого государства. Эти ценности не обязательно противоречат еврейскому характеру государства, несмотря на постоянную напряженность между ними. Две конфликтующие ценностные системы обычно сопрягаются с помощью фрагментализации и применения отдельных ценностей в различных контекстах и социальных сферах. Израиль, таким образом, является демократией только в параметрах, установленных определенной интерпретацией понятия "еврейский", и израильское государство находится между светской либеральной демократией и националистической теократией"105.

В комплексе это определило и особую роль религиозных институтов в государстве, которые с самого начала боролись за усиление влияния на общество, что порой приводило к политическим кризисам. Причиной первого политического кризиса в 1951 г. стал вопрос об образовании, обострившийся в связи с прибытием в Израиль значительного числа восточных евреев в основном из арабских стран.

Их выезд в Израиль был продиктован сложным положением, в котором оказались еврейские общины в арабском мире после завершения первой арабо-израильской войны: местные правители и население стали относиться к ним не просто с недоверием, но и с явной враждебностью. Восточная алия, в которой израильское руководство было остро заинтересовано и даже санкционировало специальные операции по вывозу евреев из арабских стран, по своей культуре резко отличалась от европейского еврейства. Выходцы из стран Азии и Северной Африки принадлежали к традиционному обществу - для них, в частности, были характерны большие семьи, внутренняя иерарахичность, высокий уровень религиозности. Они понятия не имели о сионистских ценностях, и для них выезд в еврейское государство диктовался суровой необходимостью, а не идейными соображениями. Глубина культурных различий была столь неожиданна для старожилов, что они даже высказывали опасения относительно размывания сформировавшейся идентичности. Например, генеральный секретарь федерации профсоюзов Пинхас Лавон подчеркивал:

"Образ алии изменяется, в страну прибывают новые силы. Вопрос стоит просто: будет ли здесь создан еще один левантийский народ или же народ, несущий знамя еврейского рабочего движения... ради которого жертвовали своей жизнью, по крайней мере, два поколения евреев ишува? Опустимся ли мы до уровня еврейской версии Ливана, Сирии и Египта, или сможем сохранить тот облик народа, который сложился среди основателей нашего движения и на который они рассчитывали?".

Моше Коль, председатель организации "Молодежная репатриация" и один из лидеров Прогрессивной партии, сформулировал эти опасения следующим образом:

"Волны левантизма и невежества могут смести нас и те культурные ценности, которые мы создали с помощью организации движения за сионистское возрождение"106.

Способом преодоления культурных различий было образование, тем более что дети восточных евреев часто не имели даже начального образования. При этом репатрианты не имели права выбирать школу, в которой бы учились их дети. Они должны были отправлять своих детей учиться только в школы, находившиеся под государственным контролем. Созданные в лагерях репатриантов эти учебные заведения были призваны за короткий срок обеспечить усвоение вновь прибывшими ценностей старожилов - их обучали ивриту, объясняли связь с исторической родиной, прививали веру в ценности сионизма и идеалы рабочего движения. Одновременно задача социалистов заключалась в том, чтобы не допустить влияния на образование в лагерях религиозных партий. Методы "модернизации", к которым прибегали отличавшиеся особым атеистическим рвением преподаватели, вызвали шок у восточных иммигрантов. (Некоторые учителя даже требовали от детей срезать пейсы.) Религиозные партии и объединения воспользовались вспыхнувшим недовольством.

В декабре 1949 г. депутат Кнессета от партии Мизрахи Давид Цви Панкес обратился с запросом к главе правительства:

"Деятельность, проводимую в поселках репатриантов, по самой умеренной оценке, можно назвать насилием над совестью и инквизицией против религии. Проводится разрушительная деятельность против иудаизма. Я утверждаю, что еще не было такого принуждения и использования беспомощного положения жителей этих поселков: их пытаются отвратить от религии и от их убеждений. Позавчера в Кнессете обсуждалась декларация против геноцида. Я заявляю с полной ответственностью, что деятельность господина Нахума Левина и его помощников - это культурный и религиозный геноцид, и если он не прекратится уже сегодня, распадется коалиция, называемая Государством Израиль. Я представляю в данный момент весь блок религиозных партий и говорю, что мы выйдем на кровопролитную гражданскую войну, если это не прекратится немедленно... Разве кто-то дал министру образования право передать воспитание десятков тысяч детей в руки человека, занятого истреблением религии Израиля, обрезанием пейсов, экономическим давлением, угрозами лишения работы и жилищным неустройством? Я предлагаю создать комиссию по расследованию всего происходящего в этой сфере... Мы не смолчим, мы обратимся к общественному мнению - как в самом Израиле, так и в еврейских общинах стран диаспоры"107.

Под давлением религиозных кругов Бен Гурион был вынужден пойти на создание Государственной комиссии по расследованию во главе с Г. Фрумкиным, членом Верховного суда Палестины периода мандата. Итоговый отчет комиссия Фрумкина предоставила премьер-министру Давиду Бен Гуриону 9 мая 1950 г.

Комиссия признала, что в лагерях репатриантов были серьезные нарушения религиозных норм, такие, как насильственное срезание пейсов детям, препятствия к изучению Торы и к соблюдению Субботы и молитв в положенные часы. Однако она не согласилась с запросом Цви Панкеса, в котором он писал о "культурном и религиозном геноциде". Она оправдала действия "государственных учреждений в лагерях репатриантов", расценив их как "продукт процесса желаемой адаптации". Оскорбительные действия не носили "характера сознательной войны с религией"108 и не были самоцелью.

Выводы комиссии Фрумкина не могли снять обострившиеся разногласия между религиозными партиями, требовавшими обязательного религиозного образования, и социалистами, выступавшими за право свободного выбора. В знак протеста религиозные министры вышли из правительства, а Бен Гурион немедленно подал прошение об отставке. Ему были нужны новые выборы, на которых он рассчитывал найти новых партнеров по коалиции. В конечном итоге выбор был невелик, и ему пришлось снова обратиться к религиозным партиям. В качестве компромисса стороны согласились учредить государственные светские и государственные религиозные школы.

Столкновение носителей светской и религиозной культур по вопросам образования далеко не единственное свидетельство сложных отношений между религиозными институтами и государством. История Израиля хранит примеры готовности государства выступить в защиту прав личности против религиозного обскурантизма и факты вынужденного подчинения требованиям ортодоксов.

Одним из таких примеров были поиски в 1962 г. восьмилетнего Йосселе Шумахера, предпринятые секретной службой Моссад. Его похитил собственный дед Нахман Штаркес, принадлежавший к ультраортодоксальной организации. Вначале дело выглядело как внутрисемейное - дед полагал, что родители не смогут дать ребенку настоящее религиозное воспитание и спрятал его от них. Как только полиция предприняла расследование, история приобрела политический оборот. Штаркес отказался сотрудничать со следствием и его арестовали на непродолжительное время. Тюремное заключение Штаркеса дало повод ортодоксам превратить его в мученика и выступить против правительства Бен Гуриона. По мнению советников премьер-министра, действия ультраортодоксов могли стоить ему поражения на следующих выборах. Все это заставило Бен Гуриона вызвать к себе главу Моссада И. Хареля и поручить ему поиски ребенка. Возражения Хареля, что такого рода дела не имеют отношения к деятельности спецслужб, приняты не были. Бен Гурион повторил, что это приказ. Харель собрал команду из 40 человек и ознакомил их с делом. Со стороны некоторых сотрудников были возражения, но ответ Хареля свидетельствовал о том, что поиски мальчика представляли собой важнейшее государственное задание.

"Хотя мы будем действовать за пределами наших обычных целей, это все же очень важное дело. Оно важное потому, что имеет социальную и религиозную подоплеку. Оно очень важное, поскольку под вопрос поставлен престиж нашего правительства. Оно очень важное, поскольку затрагивает гуманитарные проблемы"109.

Через восемь месяцев поисков агенты Моссада обнаружили пропавшего ребенка в Нью-Йорке в ортодоксальной семье. Самому Харелю успешное завершение операции не принесло лавров. Напротив, он подвергся резкой критике со стороны Меира Амита (шефа военной разведки Аман), обвинившего Хареля в бессмысленной трате ресурсов и в том, что его стиль руководства не соответствовал новым требованиям. Бен Гурион, который сам отдавал приказ о начале операции, согласился с Амитом. И. Харель подал в отставку, а М. Амит стал новым главой Моссада. Собрав начальников отделов, он сразу заявил, что служба более не будет заниматься поиском пропавших детей, а также ненужным вмешательством в политические дела. Тем не менее правительство не случайно ассигновало огромные средства на поиски пропавшего мальчика. Речь шла об обеспечении верховенства закона, о недопущении диктата религиозных организаций.

Столкновения между религиозной и светской частью израильского общества происходили постоянно. Достаточно вспомнить, какое сопротивление со стороны ортодоксов вызвало решение мэра Иерусалима в 1957 г. построить в городе общественный бассейн. Протест вышел даже за границы Израиля - хасиды выставляли пикеты у Белого дома в Вашингтоне, требуя от администрации не поддерживать Израиль, где не соблюдается религиозное законодательство.

В 1964 г. в Израиле был построен океанский лайнер "Шалом" для рейсов в Америку. На лайнере планировалось подавать кошерную и некошерную еду. Однако религиозные партии потребовали некошерную кухню убрать. В результате компания не смогла привлечь достаточное число пассажиров, и судно было продано.

Немало случаев, когда ортодоксы перекрывали улицы, требуя более жесткого соблюдения субботы, забрасывали камнями машины и прохожих. Присутствие религиозных партий в правительстве в качестве партнеров по коалиции неоднократно вынуждало лидеров основных партийных блоков идти им навстречу. Особенно серьезные разногласия вызвал Закон о возвращении и связанный с ним вопрос "кого считать евреем".

Закон о возвращении и Закон о гражданстве

Закон о возвращении был принят 5 июня 1950 г. и является одним из основополагающих законов государства, регулирующих процесс иммиграции в страну. Он построен исключительно по конфессиональноэтническому принципу и автоматически предоставляет еврею право на въезд в Израиль и на то, чтобы поселиться в этой стране. В первоначальной редакции закона исключение делалось для тех, кто уличен в деятельности, направленной против еврейского народа или способен представлять угрозу для общественного здоровья или государственной безопасности. Закон признавал права за теми, кто прибыл на территорию государства до его принятия или был рожден здесь. До введения Закона о возвращении в действие в Израиле не существовало проблем с массовой иммиграцией, в ходе которой в страну по политическим или экономическим соображениям стали бы стремиться люди, не являющиеся евреями. В первые годы существования государства его гражданами становились в основном выходцы из Европы, уцелевшие в огне Холокоста, беженцы и перемещенные лица, а также значительное число евреев из арабских стран, где они боялись оставаться. За три года Израилю с населением в 650 тыс. человек удалось принять 600 тыс. иммигрантов из Европы и арабских стран.

В начале 1950-х годов нееврей вряд ли согласился бы отправиться в неспокойную Палестину, где ему предстояло вести суровую жизнь.

С точки зрения социалистических партий, если человек идентифицирует себя как еврей и готов поселиться в бедной стране, этого достаточно для применения к нему Закона о возвращении. Для религиозного сектора Израиля евреем мог быть лишь человек, рожденный от еврейской матери - это было не единственное, но первоочередное требование к новым иммигрантам. Гражданство предоставлялось внукам и детям евреев по отцу, но МВД не записывало их евреями. Такую практику ввел еще в 1956 г. министр МВД от религиозной партии Мафдал Х. Шапиро. Новый министр И. Бар-Йехуда, член социалистической партии Ахдут Хаавода, обратил внимание на то, что вверенное ему министерство требует предоставления неопровержимых доказательств чистоты крови по материнской линии. Процедура регистрации евреев была упрощена. В 1958 г. в связи с позицией МВД начались дебаты по вопросу "кого считать евреем". В 1959 г. два министра от Мафдал подали в отставку, но в конечном итоге вернулись в правительство после того, как Бен Гурион отменил постановление МВД110. Точка зрения Бен Гуриона, раздраженного спором, сводилась к тому, что Государство Израиль основано на законе, а не на Галахе111.

Изменение ситуации в Израиле повлекло за собой необходимость более внимательного отношения к претендентам на возвращение, особенно в условиях, когда религиозные партии продолжали муссировать вопрос о том, кого считать евреем. В марте 1970 г. в закон было введено уточняющее положение. "Евреем считается человек, рожденный от еврейской матери или обращенный в иудаизм и не исповедующий другой религии"112. Это определение не устроило многие политические силы в Израиле. С точки зрения левых партий, упор в данном вопросе на этничность и конфессиональную принадлежность делал закон архаичным. Он ограничивал права государства, и поскольку евреи больше не являются преследуемым меньшинством, автоматическое предоставление им гражданства нелогично. Религиозные партии не устроило то, что в поправке об обращении в иудаизм ничего не говорится о Галахе. По мнению религиозных партий, только ортодоксальное обращение в иудаизм (в соответствии с Галахой) можно считать истинным.

Еще одной поправкой к закону стало расширение прав тех, кто может приехать, поселиться в Израиле и получить гражданство. Эти права были распространены на детей и внуков еврея, его жену, невестку и жену внука за исключением тех, кто был евреем, но добровольно сменил свою религию. По израильским законам они не могут считаться евреями, но могут рассчитывать на получение гражданства113.

Большие споры в Израиле вызывал вопрос о том, означает ли прохождение гиюра (обращение в иудаизм) возможность автоматического получения гражданства. Правые светские партии полагали, что найдутся желающие пройти гиюр только ради гражданства и определенных привилегий, а некоторые религиозные партии и движения считали, что разделение евреев на урожденных и обращенных в принципе неверно114. К этому можно добавить, что обращение в иудаизм является крайне сложной и длительной процедурой. Желающий должен соблюдать все предписания иудаизма под присмотром ортодоксальной семьи и фактически полностью изменить свой образ жизни.

Израильское правительство далеко не сразу приняло Закон о гражданстве, что некоторые историки объясняют воздействием "арабского фактора". Фактически до апреля 1952 г., когда был принят Закон о гражданстве, Израиль оставался государством без граждан, несмотря на то, что 5 июня 1950 г. был принят Закон о возвращении, давший евреям право беспрепятственно иммигрировать и жить в Израиле.

По Закону о гражданстве израильское гражданство могло быть получено в четырех случаях - по рождению, в результате иммиграции, проживания и натурализации. В первом случае гражданство автоматически предоставлялось всем, кто прибыл в Израиль в качестве иммигрантов до или после провозглашения государства. Очевидно, что в эту категорию попадали только евреи. Ко второй категории отнесены люди, у которых один из родителей был гражданином Израиля. В третью категорию распределялись люди, которые на 1 марта 1952 г. были зарегистрированы как жители Израиля, жили в Израиле в момент вступления (14 июля 1952 г.) закона в силу, и были легальными израильскими жителями со времени обретения независимости115. Все эти условия исключали арабских беженцев из потенциальных претендентов на гражданство.

Правительственные кризисы 1950-х годов

В первой половине 1950-х годов израильская политическая система подвергалась серьезным испытаниям. Политические кризисы, в основе которых лежала травмированная память о Холокосте, представляли собой вызов внутриполитической стабильности. Так, острый политический кризис возник в начале 1952 г. В это время израильское правительство вело переговоры с ФРГ о репарациях. Для новых лидеров ФРГ, стремившихся поскорее закрыть позорную страницу истории своей страны и отмежеваться от гитлеровского режима, согласие Израиля на репарации расценивалось как возможность реабилитации Германии. В Израиле население отнеслось к перспективе получения денег от ФРГ крайне негативно. Бен Гурион и его сподвижники в правительстве пытались убедить граждан, что речь идет о средствах на расселение евреев, переживших Холокост.

В соответствии с современными оценками, "договор о платежах являлся частью финансовой программы, принятой в 1952 г. вследствие глубокого экономического кризиса, особенно среди новых репатриантов, живших в специально построенных для них лагерях. План правительства включал в себя следующие шаги: резкая девальвация лиры, отмен контроля над ценами, применение фискальномонетарной политики, поощрение экспорта и пожертвований от граждан страны и евреев диаспоры. Финансовая программа сопровождалась полемикой в Кнессете, но уже через год дала "урожай" в виде экономического роста, продлившегося следующие 20 лет"116.

Однако в рассматриваемый период общественный протест был велик. Сделку назвали позором, и она квалифицировалась многими как предательство. Люди требовали отказаться от денег, выплаченных "за кровь". Общий протест стал ответом на заседание Кнессета 7 января 1952 г., на котором депутаты должны были утвердить начало широких переговоров с Германией. Особую активность развил лидер Херута М. Бегин, увидевший в происходящем возможность поколебать власть своего извечного соперника Бен Гуриона. Выступая на митинге в Иерусалиме, он не только обрушился с резкой критикой на правительство, но и пригрозил гражданской войной. Перед зданием парламента полиция натянула колючую проволоку, но демонстранты прорвали кордоны. Тогда Бен Гурион отдал приказ военным частям навести порядок. Им удалось рассеять толпу - демонстранты получили многочисленные ранения. Пострадало здание Кнессета. Бен Гурион, обвиняя Бегина в провоцировании беспорядков, обратился к Кнессету с требованием запретить Бегину исполнять в течение 3 месяцев обязанности депутата117. Напуганные и озабоченные происходящим члены Кнессета поддержали Бен Гуриона.

Еще один серьезный политический кризис был связан с так называемым делом Рудольфа Кастнера, директора по общественным связям в израильском Министерстве торговли и промышленности. Все началось с того, что М. Гринвальд, издатель одной из газет, специализировавшейся на разоблачении коррупции в высших эшелонах власти, 1 января 1954 г. предстал перед судом по обвинению в клевете в адрес члена правительства. На суде неожиданно вскрылись факты, свидетельствовавшие о не вполне благовидной деятельности Кастнера в 1944 г. в Венгрии на посту председателя Еврейского комитета спасения. Предпринимая усилия по спасению 800 тыс. венгерских евреев, Кастнер был вынужден вступить в переговоры с директором еврейского департамента управления безопасности рейха Эйхманом.

Дела на фронтах у гитлеровской Германии шли неважно. Фашисты требовали от Еврейского Агентства пойти на сделку и добиться от союзников поставок военных материалов в обмен на жизни венгерских евреев. Переговоры Кастнера кончились тем, что ему удалось добиться от Эйхмана согласия в качестве жеста доброй воли отпустить 1685 человек, которые были переправлены в Швейцарию. До освобождения Венгрии Советской армией в концентрационных лагерях погибло более 400 тыс. венгерских евреев. Адвокатом Гринвальда выступал Ш. Тамир, который командовал в Иерусалиме ЭЦЕЛЬ и затем стал активным членом Херут. Он использовал возможность пригвоздить Кастнера к позорному столбу за коллаборационизм. Тамир спрашивал, почему тот не предупредил остальных евреев, почему среди спасшихся были его родственники и т.п. Обвинения, брошенные Кастнеру, косвенно были направлены и на главного соперника израильских правых - Мапай, доминировавшую в Еврейском Агентстве.

Для израильского общества слушания в суде стали шоком. Достаточно было обнародования самого факта ведения переговоров с Эйхманом, чтобы возбудить сильнейшие страсти. Судья Б. Халеви вынес вердикт 22 июня 1955 г., за месяц до начала назначенных выборов в Кнессет118. В нем говорилось о том, что действия Кастнера были "коллаборационистскими в полном смысле этого слова", что, договорившись с Эйхманом об отправке двух поездов с евреями в Швейцарию, "он продал свою душу дьяволу" и что человек, спасшийся за счет других, по еврейскому закону, не заслуживает права на жизнь. Одновременно суд снял обвинения с Гринвальда.

На следующий день кабинет министров решил немедленно направить апелляцию в Верховный суд. Решение окружного суда, обвинившего Кастнера, было отменено Верховным судом. Вотум недоверия правительству от партии Херут и коммунистов привел к отставке Моше Шаретта. Хотя Кнессет проголосовал против, партнер Мапай по правящей коалиции фракция Общих сионистов воздержалась при голосовании, что означало ее выход из коалиции. Правительство продержалось как временное до выборов. Херут полностью использовал дело Кастнера в своей предвыборной кампании, и ему удалось увеличить свое представительство в Кнессете с 8 до 15 мест119.

Кастнер не избежал возмездия. В марте 1957 г. трое неизвестных вывели его из дома и застрелили. Расследование показало, что они принадлежали к сторонникам запрещенной террористической организации Лехи. Были даже найдены склады оружия, с помощью которого радикальные правые силы были готовы бороться за максимальное расширение израильских границ. Произошедшее еще раз подчеркнуло политическую неоднородность израильского общества, но оно не поддалось угрозе глубокого раскола. Синайская кампания 1956 г. сыграла главную роль в сплочении израильтян вокруг руководства, обеспечившего быстрые и успешные военные действия, которые, как считали в Израиле, устранили угрозу со стороны Египта.

Проблемы иммиграции

В первые годы независимости (с 1948 г. по 1953 г.) еврейское население Израиля увеличилось в два раза. Это было смыслом существования Государства Израиль, провозгласившего в Декларации независимости, что оно будет открыто для еврейской репатриации и собирания рассеянных. Беспрецедентные меры по абсорбции такого числа иммигрантов отражали стремление израильских лидеров создать жизнеспособное государство и разделяющее общие ценности общество.

С самого начала приоритетом стало вызволение бывших узников нацистских лагерей, которые оставались в лагерях для перемещенных лиц в Европе. В конце 1940-х гг. большинство лагерей было закрыто, а их население переправлено в Палестину. Параллельно осуществлялась доставка евреев из Болгарии, Югославии, Турции. Непродолжительное время разрешения на выезд выдавали правительства Польши и Румынии. В начале 1950-х гг. эта практика под нажимом СССР была прекращена, но к 1952 г. около 100 тыс. евреев из этих стран уже находились в Израиле. Большинство из прибывших не были сионистами, такими как пионеры ишува. После Холокоста они надеялись обрести в Израиле безопасность, спастись наконец от всех проявлений антисемитизма, обрести самоуважение.

Соображения безопасности двигали и евреями из восточных стран, прежде всего арабских, поскольку, как уже отмечалось, после создания Израиля их положение в арабских государствах резко ухудшилось. Усилилось и внимание к ним со стороны израильского руководства. По свидетельству историка Х. Захара, "накануне Второй мировой войны европейские евреи составляли основу ишува, приблизительно 77 процентов... Через пять лет "окончательное решение" в Европе (Холокост. - И. З.) почти в два раза увеличило сефардский и восточный компонент мирового еврейства, доведя его до 45% от всего числа потенциальных иммигрантов в Израиль. Теперь сионистское руководство осознало роль, которую могут сыграть обитатели восточных окраин в обеспечении населением и в строительстве еврейского государства"120.

Организация доставки евреев из восточных стран стала одной из важнейших задач Израиля, решение которой предполагало тайную дипломатическую работу и активную деятельность спецслужб. Была создана отдельная организация "Алия-Бет", занимавшаяся иммиграцией. Наиболее известными операциями были практически единовременные эвакуации евреев из Йемена, Ирака, Эфиопии, осуществлявшиеся в различные годы. Йеменские евреи появились в Палестине давно, и при А. Руппине была даже предпринята попытка обеспечить их приезд в Палестину, чтобы заменить ими арабских рабочих. Основная масса йеменских евреев - 45 тыс. человек, или почти 95% всей еврейской общины Йемена - была перевезена в Израиль в 1949-1950 гг. Для них иммиграция стала вопросом выживания - после создания Израиля толпы мусульман стали громить и поджигать еврейские кварталы в Сане и других городах. Имам поставил жесткие условия: евреи должны были оставить все свое имущество. Они двигались группами на юг через пустыню в британскую колонию Аден, где их ждали транспортные самолеты. Еврейскому Агентству удалось договориться с шейхами, через территорию которых проходили евреи, платя выкуп за каждого мужчину, новорожденного младенца и за Библии, которые они несли с собой. Операция получила название "Ковер-самолет". Ежедневно самолеты перевозили в Израиль по 600 человек. Г. Меир оставила воспоминания о том, как в аэропорту Лод она встречала самолеты с измученными пассажирами.

"Вы видели когда-либо самолет? - спросила я бородатого старика. Нет, - отвечал он. - И вы не побоялись лететь? Нет, - ответил он твердо. - Все это написано в Библии. В книге Исайи. - "Поднимешься ты на крыльях орла". И тут же на аэродроме он прочел мне весь отрывок, и лицо его сияло радостью - оттого, что пророчество сбылось и путешествие окончилось"121.

Еврейская община Ирака также была перевезена в Израиль почти полностью. В марте 1950 г. парламент Ирака неожиданно дал официальное разрешение на еврейскую эмиграцию, которая до этого жестоко каралась. Евреи, подававшие прошения, должны были отказаться от иракского гражданства. Вся собственность отъезжающих евреев перешла в собственность иракского правительства. Как полагают израильские авторы Д. Равив и Й. Мелман, одной из причин "столь либерального" для иракского режима решения были взятки, которые премьер-министр Ирака кружным путем получал от израильской разведки122. Иракские евреи перевозились самолетами из Багдада. По требованию иракского правительства они не направлялись сразу в Израиль, а сначала совершали посадку на Кипре. С мая 1950 г. по январь 1951 г. было перевезено 150 тыс. иракских евреев. Эта операция получила название "Эзра и Нехемия" по имени евреев, выведших своих соплеменников из Месопотамии в Землю обетованную.

Одной из самых больших восточных общин в Израиле является марокканская община. В начале 1950-х годов евреи Марокко оказались под угрозой погромов. В 1954 г. в Касабланке правительством Израиля были организованы временные лагеря, откуда осуществлялась морская перевозка евреев в Израиль. В 1951 г. началась эмиграция евреев из Ливии, где с 1948 г. отмечены массовые антиеврейские выступления.

Правительство Израиля организовало доставку практически всей еврейской общины, члены которой оставили все свое имущество в стране исхода.

В 1948-1951 гг. в Израиль прибыло свыше 330 тыс. репатриантов из стран Азии и Африки, что составило 48% от числа всех репатриантов. В 1952-1960 гг. репатриировались 153 тыс. восточных евреев - 51% всех иммигрантов123.

Проблема абсорбции новых иммигрантов всегда была для Израиля очень сложной, особенно в первые годы. Выше уже говорилось о столкновении светских и религиозных партий по вопросам образования. Средств на строительство достойного жилья почти не было. Первые иммигранты жили в палатках по две семьи в каждой из них. Нередко эти семьи представляли разные культуры - очевидно, что семья из Йемена не могла воспринять быт семьи из Восточной Европы. Строительство продвигалось недостаточно быстро из-за постоянного дефицита средств. На зиму палатки заменяли металлическими бараками, в которых можно было провести зиму, но в которых невозможно было существовать летом. Одновременно было необходимо обеспечить прибывших медицинским обслуживанием, организовать для них школы и дать им работу. Лагеря для иммигрантов были преобразованы в рабочие поселки на окраинах городов, чтобы их обитатели могли жить поблизости от мест, где может понадобиться их труд. Так появились "маабарот". Была запущена программа общественных работ, предназначенная обеспечить занятость значительного числа людей.

Восточные евреи остались более социально уязвимыми, чем ашкеназы, их сограждане-выходцы из Европы, России и США. Они оказывались изначально в неравных условиях по сравнению с европейскими иммигрантами, не говоря уж о сложившемся ашкеназском истеблишменте. Они были вытеснены на окраины новых и старых городов, их дети вырастали в традиционной культурной среде, выбраться из которой не было возможности. Они не могли воспользоваться теми возможностями для повышения жизненного уровня, которые предлагало им общество, построенное по европейским стандартам; они не обладали отвечающей требованиям этого общества квалификацией, подходящим образованием и связями. У старожилов все это было, а у недавних репатриантов нет. Этот социально-экономический разрыв практически не сокращался со временем124.

Израильским правительствам пришлось не раз столкнуться с протестом многих иммигрантов, недовольных своим новым социальным статусом. Например, в июле 1951 г. массовая демонстрация была организована иракскими евреями. Они составляли в Багдаде и Басре образованную элиту, рассматривали себя как аристократию. Эти люди не желали оставаться в транзитных пунктах и заниматься строительством дорог. В конечном итоге они сами определили свою судьбу в Израиле - поселились в городах, стали вести коммерческую деятельность, заняли должности клерков, пошли на службу в полицию и т.п.

Примером массовой иммиграции может служить и переброска в Израиль 8 тыс. эфиопских евреев в 1984-1985 гг., страдавших от засухи и умиравших от голода (Операция Моисей) и еще 14,2 тыс. в 1991 г. (Операция Соломон). Чернокожие евреи (фалаша) столкнулись с собственными проблемами в Израиле. Местные раввины попытались поставить под вопрос их еврейство, требуя нового обращения в соответствии с ортодоксальными законами. По мнению раввината, за время своей жизни в Эфиопии община не оставалась закрытой, и в ней были нередки случаи смешанных браков. Соответственно, и подлинными евреями фалаша не могли считаться. Такой подход вызвал многочисленные выступления протеста со стороны фалаша.

Не менее сложным вопрос оказался и для выходцев из Индии. С одной стороны, они соблюдали традицию, но, с другой, среди них не было раввинов. Для израильского раввината это означало, что их браки и разводы не могли считаться законными; возникали препятствия для заключения брака между выходцами из этой и других еврейских общин. В 1961 г. индийских иммигрантов наконец сочли евреями, но потребовали, чтобы при заключении брака они предоставляли все возможные сведения о предшествовавших поколениях. Дело кончилось возмущением среди индийских евреев, которые потребовали отмены унизительных процедур или отправки обратно в Индию. В конечном итоге под влиянием правительства раввинат пошел на компромисс, заключавшийся в том, что "исследования этнических и религиозных корней" будут проводиться во всех сомнительных случаях без специального упоминания индийской общины.

Этноконфессиональные меньшинства

Израильская статистика учитывает только конфессиональную принадлежность граждан. На протяжении многих лет существования жизнеспособного государства вопрос о том, можно ли считать всех живущих в нем граждан представителями одной нации израильтян, так и остался открытым. Как отмечал израильский исследователь А. Эпштейн, "поразительным образом высшие органы судебной и исполнительной власти в самом Израиле на протяжении многих лет отказываются признать, что такая нация - израильтяне - существует. По этому поводу в 2003 году группой из 38 человек, среди которых были профессора Иехошуа Порат, Узи Арнон, Йосеф Агаси, Орен Иефтахиэль и другие, даже был подан иск в Верховный суд. Истцы, в графе "национальность" у которых на момент подачи иска было записано либо "еврей", либо "араб", либо "друз", либо "грузин", просили, казалось бы, весьма естественной вещи: зарегистрировать их всех, уроженцев страны или людей, много лет живущих в ней, как представителей единой израильской нации, как "израильтян". Этот иск был, однако, отклонен...

Большинство тех, кого принято называть "израильтянами", регистрируют как "евреев"; а тех, кого принято называть "палестинцами", - как арабов. Друзы, бедуины и армяне записываются отдельно, а неевреи, прибывшие в страну со своими еврейскими родственниками или даже без них (что при наличии частично еврейского происхождения допускает закон о возвращении), регистрируются "русскими", "грузинами", "французами", "аргентинцами" и так далее. В стране живет почти 7,5 миллиона человек, из которых евреями считаются 75,5% - 5 миллионов 593 тысячи человек (по данным на апрель 2009 года)"125.

Этноконфессиональная основа создания Израиля определила тот факт, что важна не столько аффилиация с формирующим нацию государством, сколько принадлежность к определенной этнорегилиозной группе в этом государстве, определяющей фактом своего существования и доминирования его еврейский характер.

В Израиле по состоянию на конец декабря 2008 г. проживали 1 487 000 арабов (20,2% населения). Конфессиональная структура арабского населения следующая: 1 240 000 мусульман (включая бедуинов), 124 000 христиан и 123 000 друзов. Третью категорию граждан составляют 319 000 неевреев, прибывших в страну на основании Закона о возвращении и числящихся как христиане либо "ло решумим", т.е. люди невыясненного вероисповедания (4,3%)126.

Среди мусульман наибольшую группу составляют арабы-сунниты. После окончания войны 1948 г. в Израиле осталось более 150 тыс. арабов. Они проживали в собственных деревнях и городках, а также в городах со смешанным населением - Иерусалиме, Хайфе, Яффе. В основном арабское расселение было компактным: 60% жили в Галилее, еще 20% в так называемом "малом треугольнике" у границы с Иорданией, а остальные в двух небольших анклавах в Негеве и в районе Хайфы. Формально арабы обладали основными гражданскими правами. Они пользовались достаточно широкой культурной автономией, могли создавать собственные политические партии и участвовать в выборах в Кнессет. Государство предоставляло им основные социальные услуги, они могли обращаться в суды, а в вопросах личного статуса пользоваться мусульманскими судами, где судьи, также как и в раввинских судах, получали зарплату от государства. Вместе с тем арабы были исключены из военной службы, что отражало глубокое недоверие, испытываемое к ним со стороны израильских лидеров и населения. До 1966 г. жизнь израильских арабов регламентировалась военной администрацией.

В истории арабов в Израиле существует немало трагических страниц. Одной из них является гибель жителей деревни Кфар Касем в конце октября 1956 г. - по словам Бен Гуриона, "леденящее кровь событие, поразившее нас". Подразделение пограничных войск открыло стрельбу по арабским жителям этой деревни, возвращавшихся с полей и не знавших о введенном комендантском часе. Ответственные были отданы под суд, приговоривший их к длительному тюремному заключению, однако приговор был смягчен, и они вышли на свободу в 1960 г. Этот инцидент еще долгое время отрицательно влиял на арабоеврейские отношения в Израиле127.

Арабское меньшинство оказалось в сложнейшей ситуации раздвоенности, когда лояльность к израильскому государству должна была совмещаться с лояльностью и привязанностью к собственному народу и даже к собственным родственникам, оказавшимся по другую сторону границы. Для израильских арабов проблемы идентификации навсегда остались психологически и политически весьма болезненными. По оценке израильского автора Эфраима Лави,

"Сегодня арабы в Израиле, как представляется, движутся в противоположных направлениях - они ставят под вопрос свое будущее и свой статус в Израиле и не знают, куда идти, вне зависимости от потенциального создания Палестинского государства. Снижение роли ООП и палестинского национального руководства на территориях и неспособность арабских лидеров выработать совместное видение будущего с государством и еврейским обществом демонстрируют отсутствие ясной коллективной идентичности и делают привлекательной альтернативную идентичность. В таком контексте религия и исламское движение представляют собой все более естественную и легитимную альтернативу и даже позиционируют себя в качестве преемника палестинского национального движения"128.

Усиливающаяся "исламизация" израильских арабов лишь один из вариантов их самоидентификации. Невозможность социальной реализации в Израиле и демонстрационный эффект арабских революций неизбежно способствуют росту радикализма и национализма в арабской среде, где уже проявляются тенденции ко все большей обособленности в составе Израиля. Вместе с тем, несмотря на ограничители, многие израильские арабы за прошедшие годы адаптировались к жизни рядом с еврейским большинством и, сохраняя культурную самобытность, не отделяют себя от Израиля. Для них решение палестинской проблемы важно как фактор усиления их позиций, как удовлетворение национальных прав, но при этом их собственная судьба (что бы ни говорили экстремисты с обеих сторон) связана с Израилем и с борьбой за равноправие.

Обособленное положение среди израильских арабов занимают арабы-бедуины, которые сохранили формы общинного самоуправления и имели право служить в израильской армии на добровольных началах. Особую группу израильского населения составляют друзы, живущие в горных районах на севере Израиля. Они также расселены в Южном Ливане и Сирии. Друзы представляют особую секту, и их учение носит эзотерический характер. Контакты между друзской общиной и ишувом были установлены еще в период британского мандата, а в Израиле друзы традиционно имели особый статус - они служат в армии, хорошо субсидируются государством. В то же время для них характерна тенденция к "арабизации" в националистическом духе, дистанцирование от идентификации с государством. Все больше молодых друзов отказываются от службы в армии.

В группе мусульман выделяются также израильские черкесы, составляющие более 3 тыс. человек. В XIX в. они иммигрировали в Османскую империю и использовались султанами для защиты границ. Между кавказскими военными колонистами в Палестине и арабскими феллахами всегда существовало глубокое отчуждение. Черкесы имеют особый статус в Израиле - они проходят обязательную военную службу и пользуются государственными субсидиями. Для них характерна этническая замкнутость, стремление сохранить свой народ, его традиции и обычаи. С начала 1990-х годов израильские черкесы получили возможность активно развивать контакты со своими соплеменниками в России129.

Как уже говорилось, основную часть христиан составляют арабы. Вместе с тем, к ней относятся и представители других этнических групп - армяне, русские, греки, эфиопы. Среди христиан встречаются даже этнические евреи, в частности, католики из Польши и Венгрии, есть и православные. В целом число православных в Израиле существенно возросло в связи с иммиграцией из стран СНГ, так как в этой группе прибывших был относительно высок процент смешанных браков. Кроме того, многие неевреи из бывшего СССР пытались в начале 1990-х годов попасть в Израиль по экономическим соображениям.

Государственная политика по отношению к этноконфессиональным меньшинствам отражает характерную для Израиля двойственность. С одной стороны, государство остается еврейским и для него недопустимо превращение в государство "всех граждан". С другой стороны, нееврейским общинам обеспечивается возможность самостоятельного культурного развития и сохранения своего этнонационального своеобразия. Арабскому языку придан официальный статус. Однако фактическое неравенство по национально-религиозному признаку существует, и у многих представителей меньшинств имеются существенные претензии к израильскому государству.


= ГЛАВНАЯ = ИЗРАНЕТ = ШОА = ИСТОРИЯ = ИЕРУСАЛИМ = НОВОСТИ = ТРАДИЦИИ = МУЗЕЙ = АТЛАС = ОГЛАВЛЕНИЕ =