ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ 1896-2005 Штереншис Михаил

Глава 16. 1982 - 1985: ВОЙНА В ЛИВАНЕ

Pecunia infinita nervus belli.

Деньги без конца - нерв войны.

Цицерон

1982: Премьер-министры Израиля:

Давид Бен-Гурион (Горин) - умер в декабре 1973

Моше Шарет (Шерток) - умер в 1965

Леви Эшколь (Школьник) - умер в 1969

Голда Меир (Майерсон) - умерла в 197В

Ицхак Рабин - 60 лет - депутат Кнессета от оппозиции

Менахем Бегин - 69 лет - премьер-министр

Ицхак Шамир (Изерниикий) - 67 лет - министр иностранных дел

Шимон Перес (Перский) - 59 лет - возглавляет партию Авола, в оппозиции

Биньямин Нетаниягу - 33 года - назначен первым секретарем израильского посольства в Вашингтоне

Эхуд Барак (Бруг) - 40 лет - начальник отдела оперативного планирования генштаба, заместитель командующего войсками резерва

Ариэль Шарон (Шейнерман) - 54 года - министр обороны.

В Войне за независимость Израиль воевал с пятью арабскими государствами, в Шестидневной войне врагов было трое, в Войне Судного дня борьба велась, в основном, с двумя государствами. По логике вещей, очередная война должна была состояться против одного противника. Так и получилось.

Семидесятые годы, при всей серии дерзких терактов, не были для ООП особенно успешными. Неудачи Египта и изгнание террористов из Иордании обессилили руководство ООП. Рейды диверсантов почти прекратились, а в Газе им вообще был сломан хребет. Единственной альтернативой оставался перенос оперативной базы в маленький и слабый Ливан. И действительно, эта страна представлялась террористам еще более удобной, чем Иордания. Ее граница с Израилем проходила по горной, труднодоступной местности. В лагерях беженцев на территории Ливана скопилось около 100.000. палестинцев, многие из которых, несомненно, могли стать новобранцами ООП. Беженцем в те времена считался человек, который не имеет гражданства, живет в лагере беженцев и не имеет работы. Такой человек имел право на получение пособия от международных организаций. Если же беженец начинал работать, он терял право на это пособие.

В Ливане, как и в Иордании, например, многие палестинцы работали, но, живя в лагерях, это скрывали и сосали ООН. Многие палестинцы даже не стремились получить ливанское гражданство, с другой стороны, ливанцы не сильно были настроены выдавать им свои паспорта.

Немалое значение имело и то, что неустойчивое ливанское правительство, запуганное Сирией, не было в силах хоть как-то ограничить действия террористов. В результате уже к апрелю 1970 года боевики ООП настолько укрепились в Ливане, что начали обстрел израильских пограничных поселений из "катюш". 2 мая того же года они организовали засаду, в которую попал израильский школьный автобус, проходивший по шоссе вблизи границы. В тот день 12 детей вместе с учителем были убиты и многие другие тяжело ранены.

Это убийство вызвало такой гнев в израильском обществе, что правительство предприняло исключительно суровую ответную акцию, введя свои войска на один день в глубину "Фатахленда" - так стали называть скопления баз террористов на ливанской территории. Эта операция позволила не только выжечь гнезда террористов, но и установить постоянное израильское присутствие в холмистой приграничной полосе Ливана. С помощью бульдозеров были расчищены дороги в этой зоне, на месте бывших ливанских наблюдательных пунктов созданы укрепленные позиции. Расширив затем эту зону безопасности до трех километров, израильтяне на время навели порядок в пограничной полосе, и в последующие три года проникновения диверсантов на израильскую территорию со стороны Ливана стали такими же редкими, как и со стороны Иордании. Однако успокоить ООП было трудно.

После Войны Судного дня, и особенно после подписания израильско-египетского мирного договора, палестинцам вообще и Арафату в частности стало ясно, что больше никакой арабо-израильской войны за Палестину не будет. Но переквалифицироваться в управдомы руководство ООП не собиралось, так как оставалось практически единственной руководящей силой, объединяющим центром для рассеянных по миру палестинцев. Кроме того, поддержка Советского Союза по-прежнему была щедрой. Всего за годы существования ООП террористы этой организации убили, по данным армейского журнала Israeli Defense Journal, в Израиле й Европе 1392 еврея и ранили 6237 человек.

Ливан, с его христиано-мусульманским населением, на Ближнем Востоке старался играть роль Швейцарии, но местный колорит наложил на него свой криминальный оттенок. К неподотчетной банковской системе добавились контрабандные операции, золото, незаконная перепродажа антиквариата и торговля наркотиками. Бейрут, этот ближневосточный Париж, светился огнями днем и ночью и являлся удобным перевалочным портом для теневой торговли между Европой и арабским миром. Кроме этого, в портах городов Сайда (Сидон) и Триполи заканчивались арабские нефтепроводы. Закрепленный законодательно баланс между распределением христиан и мусульман на государственных постах давал стране некоторое время ощущение стабильности.

У ливанского правительства хватило ума не ввязываться в антиизраильские войны, поэтому ни в Шестидневную войну, ни в Войну Судного дня доблестный ЦАХАЛ на территорию северного соседа не вторгался.

Однако наплыв палестинских беженцев изменил равновесие между христианами и мусульманами в пользу мусульман. Бойцы отрядов ООП могли по численности и оснащенности соперничать и с ливанской армией, и с милицией ливанских кланов.

Уже в 70-е годы все это привело к столкновениям, и гражданская война в этой маленькой стране (3 млн жителей) началась в 1975 году. Интересы при этом были шкурными. Христиане и мусульмане, например, старались отбить друг у друга бейрутский порт, чтобы собирать мзду с судов и контролировать контрабанду в Европу. После боев северная часть порта досталась христианам, а южная - мусульманам. Если бы ООП в Ливане не было, возможно, Израилю до самого Ливана не было особого дела. Однако при неспокойной северной границе разведчики и политики Израиля стали внимательно приглядываться к закипающей "Швейцарии". Появился соблазн помочь христианам в борьбе с палестинцами-мусульманами и, таким образом, ослабить позиции ООП у северной границы.

Официально это называлось "помочь христианам помочь самим себе". В августе 1976 года христианская милиция атаковала укрепленный палестинский лагерь беженцев Тель эль-Заатар. Бой перешел в резню, и несколько тысяч палестинцев было убито. При этом присутствовал израильский наблюдатель, но фактически никакой израильской вовлеченности в события не было.

При всем этом негласном сотрудничестве с ливанскими христианами, Израилю не удалось полностью предотвратить проникновение боевиков ООП на свою территорию, как это показал рейд в марте 1978 года. Ни "армия" майора Саада Хаддада, ни специальные войска ООН, UNIFIL, не смогли полностью обезопасить ливано-израильскую границу.

Одновременно глава христианского Ливанского Фронта Башир Жмайель начиная с 1980 года затеял с Израилем хитрую интригу. Жмайель хотел стать президентом Ливана. Особых друзей в мире у него не было, так как естественная союзница и покровительница ливанских христиан-маронитов Франция в очередной раз воспылала любовью к арабскому миру. Сирия же поддерживала ООП.

Оставался Израиль. Башир принадлежал к влиятельной семье Жмайелей, патриарх которой Пьер Жмайель еще в 1930-х годах создал военно-политическую организацию "Фаланга", а Сулейман Франжье стал известным политиком.

Беда была в том, что Башир Жмайель не представлял собой всю "Фалангу", "Фаланга" не представляла собой всю маронитскую общину, маронитская община не могла выступать от имени всех христиан Ливана, а христиан в Ливане к началу 1980-х годов было меньшинство населения. Христиане Ливана представляли собой пестрое сборище из коптов, маронитов, православных греческого толка, униатов, армян, якобитов, несториан и халдеев.

Но израильские политики всего этого не знали, так как не вся информация от аналитиков доходила до них. Зато доходила информация другого рода.

Из СССР через Сирию к Арафату поступило 90 пушек калибра 122 и 130 мм, 100 машин с установками типа модернизированных "катюш", 100 танков (!), 150 бронетранспортеров, 200 противотанковых базук и 200 зениток. Разведка оценивала численность солдат ООП в 15000-20000, не египетская армия времен войны 1973 года, но все же. Хуже было то, что в Ливане, особенно в долине Бекаа, прилегающей к ливано-сирийской границе, располагались непосредственно сирийские части. Было видно, что битые дважды на Голанах сирийцы теперь хотят досадить Израилю через ливанскую границу.

Медленно, но верно Бегин, Шамир, Шарон и Эйтан дозревали до мысли о широкой операции в Ливане по полному уничтожению баз ООП. Все, казалось бы, способствовало удачной войне. Договор о мире с Египтом подписан, войска поэтапно выводятся из Синая, в Иордании уже давно нет бойцов ООП, Ирак по глупости своей напал на Иран и завяз в кровавой и длительной войне, СССР, тоже не по большому уму, напал на Афганистан и тоже завяз в кровавой и длительной войне, дружественный Рейган в США проводит курс жесткого лидера, в Польше беспорядки "Солидарности", СПИД еще не появился.

В марте 1981 года сирийцы поставили советские ракетные комплексы на ливанской территории. Израиль уже собирался было воевать по этому поводу, так как американский посредник Филипп Хабиб тогда ситуацию полностью не спас. В начале июня Израиль атаковал силы Сирии и ООП в Ливане. К июлю Хабиб смог договориться о прекращении огня между ЦАХАЛом и ООП, но ракеты в Ливане остались.

6 октября 1981 г. египетского президента Анвара Садата группа недовольных фанатичных военных расстреляла прямо во время парада по случаю годовщины Войны Судного дня, который проводился в Каире. Вице-президент Египта Хосни Мубарак стал президентом. Мубарак не был одаренной натурой, подобно Насеру или Садату. Но это упущение природы было восполнено в нем воспитанием и умением общаться с людьми. Он меньше Садата улыбался израильским деятелям, но условия мирного договора продолжал выполнять.

К ноябрю 1981 г. Шарон сформулировал цели, которых может добиться военная операция крупных масштабов в Ливане. Он полагал уничтожить террористов, усмирить Сирию, снять опасность орудийного обстрела северных поселений, подружиться с христианами, друзами и мусульманами-шиитами Ливана, создать на юге Ливана дружескую христианскую зону. В своих мемуарах Шарон пишет, что не предполагал тогда длительного пребывания ЦАХАЛа в Ливане.

Ища союзников в самом Ливане, Шарон тайно отправился в Бейрут. Он встретился с Баширом Жмайелем и другим христианским лидером, Камилем Шамуном и в общих чертах договорился о сотрудничестве: мы вам помогаем захватить власть, а вы выгоняете из страны бандюг Арафата. К словам израильтяне присовокупили помощь в 100 млн долларов.

Самым же большим внешнеполитическим успехом правительства Бегина в это время явилось подписание с США соглашения о стратегическом сотрудничестве. Случилось это 30 ноября 1981 года. Это соглашение было антисоветским. В первой же его статье прямо говорилось, что стратегическое сотрудничество "направлено против угрозы миру и безопасности региона, проистекающего от Советского Союза и просоветских сил". США и Израиль договорились оказывать "друг другу" военную поддержку на случай такой угрозы. Для начала договорились регулярно проводить совместные военные учения в Средиземном море. В соглашении не говорится прямо о поставках американского вооружения Израилю, но есть лишь упоминание о "сотрудничестве в торговле оборонными материалами".

Уже через две недели после подписания этого соглашения, 14 декабря, депутат Кнессета от партии Тхия Геула Коэн предложила распространить законы Израиля на территорию Голанских высот, иными словами, аннексировать высоты. Кнессет с ней согласился, и такой закон был принят. Голанские друзы сильно удивились, когда им стали раздавать израильские теудат зеут, удостоверения личности, а Совет Безопасности ООН 17 декабря принял резолюцию № 497, которая отменяла решение израильского Кнессета1. Как и в случае с объявлением Иерусалима столицей Израиля, эта резолюция ООН не оказала большого влияния на действия израильского правительства.

Войны с Сирией из-за Голанских высот тоже не последовало. Американцы же приостановили на некоторое время поставки вооружения Израилю.

Впрочем, уже с 1980 года количество американской помощи Израилю сократилось. По контрасту с 1979 годом, когда Израиль получил американского оружия на 4 млрд долларов, за все время Ливанской войны "оборонных материалов" Израилю поступало на 1-1,5 млрд в год, вплоть до 1986 года, когда вновь американская помощь составила почти 3,5 млрд долларов (см. в Приложении табл. 8).

Так как вместе с солдатами Синай покидали и гражданские еврейские поселенцы, то в марте 1982 года сопредседатель Всемирной сионистской организации Матитьягу Дроблз объявил о существенном увеличении строительства еврейских поселений на Западном берегу и на Голанах. Предполагалось, что правительство Израиля выделит около 50 млн долларов, на которые будут построены 16 новых гражданских поселений и 14 военизированных поселений (Нахаль). Палестинцы, как на территориях, так и в Ливане, были против этого плана, мягко говоря.

В апреле 1982 года последний израильский солдат покинул Синайский полуостров. Никогда и ни одно решение правительства не встречало в Израиле единодушной поддержки. Разумеется, значительная часть общества, хотя и меньшинство, была против возвращения Синая Египту. Синай отдавался частями на протяжении нескольких лет.

21 апреля 1982 года наступила очередь эвакуации самого крупного еврейского поселения на полуострове, городка Ямит. К этому моменту противостояние правого правительства и еще более правых противников ухода с Синая переросло в открытый бой. Жители Ямита отказались уходить, несмотря на более чем щедрую компенсацию (из американских средств), и их принудительная эвакуация, иногда даже кровопролитная, продолжалась четыре дня.

События в Ямите транслировались по телевидению, и это был один из первых примеров в Израиле, когда средства массовой информации принимали самое активное участие в политическом событии. После того как Ямит опустел, он был разрушен по приказу министра Шарона. Теперь на южной границе делать было нечего, и все внимание можно было сосредоточивать на границе северной.

Готовясь к войне в Ливане, Бегин поинтересовался мнением на этот счет главы оппозиции Шимона Переса. Перес, помня, что выступление против бомбежки ядерного реактора в Ираке стоило ему премьерского кресла, войну поддержал, точнее, не выступил против. Дело оставалось за поводом для нападения. Трудно сказать, почему Арафат считал, что в Ливане он как за каменной стеной и что можно с его территории беспрестанно обстреливать Израиль из "катюш", отправлять бойцов в рейды по израильской территории и планировать антиеврейские акции в других странах.

Впрочем, помимо ООП теракты устраивал и маленький отряд, возглавляемый Абу Нидалем и поддерживаемый Ираком. Так получилось, что конкретный повод к началу очередной войны дала как раз организация Абу Нидаля (настоящее имя: Сабри аль-Банна). Ее член, палестинец Хасан Сайд, подкараулил 3 июня в Лондоне посла Израиля Шломо Аргова. Посол после приема выходил на улицу из отеля "Дорчестер" и был очень опасно ранен из винтовки Сайда. Английские хирурги спасли жизнь Аргова, но он остался полностью парализованным.

Шарон в этот день был в Румынии. Узнав новости из Лондона, он ринулся назад в Израиль готовить вторжение. Арафат в это время был в Саудовской Аравии. Он участвовал в попытке помирить воюющие Иран и Ирак и вновь привлечь внимание к Израилю. Узнав новости из Лондона, он сразу все понял и вылетел в Дамаск. Оттуда он отправился в Ливан на машине готовиться к неизбежному. По иронии судьбы Арафат терпеть не мог Абу Нидаля. Последний хотел убить самого Арафата, но не смог.

Но Арафат или Абу Нидаль - оказалось к этому времени уже все равно. Дни ООП в Ливане были сочтены.

Через три дня, 6 июня 1982 года, началась операция "Мир Галилее", более известная как Ливанская война. За два дня до этого Шарон, описывая министрам кабинета размах предстоящих действий, напирал на то, что палестинцев следует отогнать от израильской границы минимум на 40 км, чтобы обстрел из орудий и "катюш" стал невозможным. "А Бейрут", - прямо спросил его тогда заместитель премьер-министра Симха Эрлих. Шарон ответил, что воевать Бейрут он не собирается. Он как военный человек понимал, что штурм большого столичного Бейрута с боями за каждый дом ЦАХАЛу обойдется в очень крупные потери. Да и стоит ли? С Бейрутом пусть разбирается христианская милиция. Этим христианским фалангистам было слишком много веры, да и сам факт был приятный - у ЦАХАЛа впервые после 1956 года есть боевой союзник.

Планируя операцию, Шарон и Эйтан запутали себя и своих подчиненных донельзя. Действительно, война идет на территории Ливана, но воевать надо с палестинцами. В этом же Ливане стоят сирийские части, вооруженные все тем же хорошим советским оружием. Столкновения с ними надо избежать. Но они поддерживают палестинцев, и если начнут их сильно поддерживать, тогда сирийцев надо тоже бить. Ливанскую армию желательно не трогать. Вообще человек с автоматом на твоем пути может оказаться и из христианских отрядов, союзник значит. Может быть, он друз или ливанский шиит. Христиане, правда, более находятся к северу от Бейрута, и чтобы их встретить, надо подойти к Бейруту, но к нему подходить нежелательно. Из Сирии палестинцам могут поступать боеприпасы и другая помощь. Чтобы это предотвратить, надо бы перерезать шоссе Дамаск-Бейрут, но это вовлечет в бои сирийские танки, чего желательно избежать. Мирных ливанцев, даже если они не понимают, почему евреи, палестинцы и сирийцы решили выяснять отношения именно под окнами их домика, желательно максимально щадить. Палестинские боевики могут отступать от границы к Бейруту, вокруг которого есть лагеря палестинских беженцев. Бросил автомат в сторону, надел пиджак - и вот он уже не боец ООП, а как раз беженец. Израильские потери должны быть минимальными, а то война в стране перестанет быть популярной.

И вот вам ребус: как малыми потерями уничтожить бойцов ООП в Ливане, не тронув мирных беженцев, сирийских ракетчиков, ливанскую армию и цивильных ливанцев всех вероисповеданий?

Ливан, вытянутый, как и Израиль, с севера на юг, имеет три зоны.

Вдоль берега Средиземного моря тянется прибрежная равнина с городами-портами, с юга на север, Тир, Сайда (Сидон), Дамур, Бейрут и Триполи.

В центре страны находятся горы, на которых растут знаменитые ливанские кедры. В этой зоне, от границы с Израилем до Бейрута, тянется цепочка городов Набатия, Джеззин, Бейт эль Дин, Алей и Баадба, последние два вдоль шоссе Бейрут-Дамаск.

К границе с Сирией горы понижаются, и сама граница проходит по долине Бекаа. Между израильской границей и долиной Бекаа лежат города Марджаюн и Хасбайя, а между Бекаа и Бейрутом - город Захле. Три реки впадают в Средиземное море между Израилем и Бейрутом: Литани, Захарани и Авали.

Наступать предполагалось тремя колоннами - по берегу моря, по центральным горам и вдоль ливано-сирийской границы. У Сайды (Сидона) предполагалось высадить морской десант, чтобы отрезать этот порт от Бейрута. Вдоль сирийской же границы предполагалось делать умелое маневрирование, чтобы обходами и полуохватами вынудить сирийцев отступать, не принимая открытого боя.

В воскресенье 6 июня в Ливан двинулась крупная армия, состоящая из 11 бронетанковых дивизий (!), 11 мотопехотных бригад и поддерживаемая с воздуха 600 самолетами. Тремя дивизиями командовали будущие израильские министры Ицхак Мордехай, Авигдор Кахалани и будущий начальник генштаба Амнон Липкин Шахак, а заместителем командира одной из резервных дивизий был Эхуд Барак, будущий премьер.

При тотальной войне Израиль мог выставить в 1982 году 172.000. солдат (400.000. вместе с резервистами), 3500 танков, 4000 бронетранспортеров, 1100 артиллерийских орудий и 602 самолета.

Ливан на тотальную войну не тянул, и поэтому во вторжении приняло участие 40.000 человек и около 500 танков. Такие силы предназначались более не для палестинских отрядов, а для возможных сирийцев.

Впрочем, Шарон полагал, что у сирийцев хватит ума вовремя отступить, чтобы не подвергать себя очередному разгрому. У сирийцев ума не хватило. Вместо отступления они стали выдвигаться на огневые позиции. Больше всего Израиль беспокоили зенитные ракетные комплексы сирийцев. Этих комплексов на ливанской территории оказалось 19.

Быстро выяснилось, что палестинцы воюют на старых русских Т-55 и даже Т-34, а вот у сирийцев появились новенькие советские Т-72. Противостоять израильскому бронированному кулаку отряды ООП не смогли. Часть из них быстро отходила к Бейруту, часть ринулась под крыло к сирийцам, некоторые боевики переоделись в гражданскую форму и растворились среди местных. И лишь некоторые оказали упорное сопротивление. До 50 арафатовских солдат засело в замке Бофор, построенном для рыцарей-крестоносцев. Высокие башни и толстые стены мало обветшали за семь столетий, были подновлены, и сам замок стал одной из основных опорных точек ООП у границы с Израилем. ЦАХАЛ подошел к цитадели уже в первый день боев.

Было два пути у командного состава, как и в средние века, - брать замок штурмом или подвергнуть осаде. Решили брать штурмом. В ночь с 6 на 7 июня бойцы бригады "Голани" штурмовали твердыню, и Бофор пал. Погибло 6 израильтян. Шарон и Бегин поспешили на следующее утро осмотреть замок как оплот ООП на юге Ливана и отчитаться перед журналистами об итогах первых суток боев.

Ко времени пресс-конференции у живописных руин у Шарона не было донесения о погибших бойцах "Голани", и Бегин сказал, что штурм прошел без потерь. Эти слова дорого стоили премьер-министру. Быстро стали распространяться слухи, что Израиль скрывает свои истинные потери в войне.

Палестинская "армия" была все же не армией. Воевать на 38 танках Т-34 и 48 танках Т-55 против израильской "Меркавы" было невозможно, и почти все палестинские танки попали в руки ЦАХАЛа. Потом, уже в июле, в трофеях оказалось около 10000 автоматов Калашникова, подарок ЦАХАЛу от Советского Союза, но все это на большую армию не тянуло. По организации боевые отряды ООП оказались более похожими на все те же банды махновцев, а не на регулярную армию или тренированные диверсионные отряды. Уже в первый день боев пали Марджаюн и Хасбайя, была форсирована река Литани, а прибрежный Тир был полностью блокирован вместе со всеми палестинскими отрядами. Иными словами, необходимые 40 км от границы были пройдены. Это ничего не дало, так как основная часть вооруженных отрядов ООП успела отойти к Бейруту. Кроме того, много вооруженных палестинцев, благодаря морскому десанту ЦАХАЛа, оказалось блокировано в Сайде. Произошел "контакт" с регулярными сирийскими войсками.

В штабе сели думать, что делать дальше. Было видно, что сирийцы не собираются бросать ООП на произвол судьбы. Шарон предложил с сирийцами в бой не вступать, но обходным маневром по горам и вдоль моря полуокружить их, прижать к своей границе и вынудить отойти. План был хорош, но в 40 км он не укладывался. Бегин разрешил Шарону двигать войска дальше. Впрочем, Ливан настолько маленькая страна, что 40 км, если считать от Метулы, это уже почти пригороды Бейрута.

На второй день войны, 7 июня, продвижения на Сирийском направлении не было, зато по побережью израильские войска захватили Сайду и, перейдя речку Авали, дошли до Дамура, а в центре взяли Джеззин и опасно приблизились к шоссе Бейрут-Дамаск. В устье реки Авали был высажен еще один морской десант. Сирийцев, наверное, можно было бы и вовсе не трогать, крупного наземного наступления во фланг ЦАХАЛу они все равно бы не организовали, но их зенитные ракеты прикрывали махновцев ООП с воздуха. Несмотря на движение ЦАХАЛа на север вдоль моря, сирийцы отходить не стали.

В Израиль уже примчался посланец американского президента Филипп Хабиб. Бегин отправил с ним сирийскому президенту Асаду краткое послание: воевать с Сирией мы не хотим, наше дело - палестинские террористы, если сирийские солдаты не будут открывать огня, нападений на них не будет, не надо выдвигаться на позиции поближе к ООП.

Вместо ответа сирийские истребители появились в небе Ливана и атаковали израильские войска на центральном направлении и у Сайды. Тогда правительственный кабинет одобрил атаку на сирийские позиции, которая и началась в середине 8 июня.

Основной целью было уничтожение ракетных установок, и цель была достигнута 9 июня. Из 19 зенитно-ракетных комплексов, 17 было уничтожено.

Все уроки войны 1973 года ЦАХАЛ учел.

Поскольку стало очевидно, как война с палестинцами превращается в войну с сирийцами, все условности и подсчет километров были оставлены, тем более что в Ливан готовилась войти резервная Третья сирийская бронетанковая дивизия с 250 танками.

Тем временем, в ливанском небе развернулись крупномасштабные воздушные бои, в которых израильтяне сбивали один за другим сирийские МиГи (данные потерь, как всегда расходятся: порядка 10-30 сбитых сирийских самолетов в первые дни войны). На этот раз советские зенитные ракеты помочь сирийским летчикам не могли.

Это озадачило СССР. Коль Сирия в который раз терпит поражение, следует побеспокоиться о прекращении огня. Обычные американо-советские маневры в ООН привели к объявлению о прекращении огня 11 июня. К этому времени тяжелый танковый бой между израильскими и сирийскими силами доказал преимущество израильтян, но перерезать шоссе Бейрут-Дамаск израильтяне не успели.

Тогда было объявлено, что соглашение о прекращении огня действует только для армий, то есть на Сирийском фронте, а с отрядами ООП никакого прекращения огня нет. ЦАХАЛ подошел вплотную к Бейруту. Приморский Бейрут делился на Западный - мусульманский, возле которого находились международный аэропорт и лагеря беженцев Шатила и Бурдж аль-Баражна, и Восточный - христианский, где находилась большая часть морского порта. В Западный Бейрут к палестинцам проскочили сирийские части. Получилось, что фактически прекращения огня не наступило, и 13-14 июня израильские войска полностью окружили Западный Бейрут, соединившись с войсками ливанских фалангистов в Бейруте Восточном.

В это время произошел крупный отчаянный танковый бой с сирийцами, закончившийся победой израильских войск. В результате, 15 июня ЦАХАЛ перерезал шоссе Бейрут-Дамаск. Арафат и сирийцы попали в городе в западню. Штурм Бейрута невозможен, решили палестинские и сирийские стратеги и отвели свои войска из области международного аэропорта в жилые кварталы.

Утром 20 июня израильские войска заняли аэропорт без боя.

Одновременно сирийцы попытались прорваться в Бейрут, и на следующий день, 21 июня, началось самое крупное танковое сражение в этой войне, по линии шоссе возле Бахамдуна. Сражение длилось целую неделю и закончилось разгромом сирийцев. Теперь шоссе Бейрут-Дамаск было полностью перерезано. Сирийцы должны уйти из Бейрута, чтобы Башир Жмайель стал "нашим" президентом, а ООП должна и вовсе уйти и из города, и из страны, чтобы на нашей северной границе наступил мир, сформулировал задачу Шарон.

Началась осада Бейрута. День за днем 400 израильских танков и 1000 орудий обстреливали Западный Бейрут. Артобстрелы чередовались с воздушными налетами. Снаряды и бомбы делали свое дело. К концу июня более 500 зданий города лежало в руинах. Убежище Арафата несколько раз подвергалось жестокой бомбежке, но он уцелел.

Удивительно, но арабский мир никаких особых демаршей, криков в ООН, нефтяной блокады и прочих проявлений арабской солидарности на этот раз не совершил.

Лидер ливийской революции Муамар Каддафи прислал осажденному Арафату телеграмму, в которой писал, что лучше умереть на бейрутских руинах, чем сдаться израильскому агрессору. Ты бы лучше помог, полковник, чем советы давать, огрызнулся Арафат. В самых черных снах своих не мог он увидеть, что его пограничная война с Израилем закончится бомбежкой и разрушением Бейрута, современного густонаселенного столичного города. Советский Союз тоже не проявил былой прыти в защите арабских братьев. Прозападный Ливан был вне прямых интересов СССР, кроме того, война в Афганистане засасывала советские войска все больше и больше.

Министр иностранных дел А.А. Громыко прямо сказал 5 июля представителю ООП, что СССР напрямую вмешиваться в войну не будет.

К концу первого месяца боев израильское общественное мнение стало склоняться к мысли, что Бегин и Шарон в своем желании окончательно решить проблему вооруженного палестинского сопротивления зашли уж очень далеко. Тому было две причины.

Во-первых, количество израильских военных потерь увеличивалось с каждым днем. У резиденции Бегина сторонники мира установили круглосуточный пикет с плакатом, на котором каждый день менялась цифра убитых израильских солдат.

Во-вторых, воздушные налеты на крупные города и разрушение лагерей палестинских беженцев в захваченной части Ливана вели к чувствительным потерям среди мирного населения - ливанцев и палестинцев.

Израильская организация Шалом ахшав ("Мир сейчас") 3 июля организовала грандиозную антивоенную демонстрацию в Тель-Авиве. Народу, протестующего против продолжения войны, набралось до 100.000. Никогда раньше в истории Израиля в военное время не устраивалась подобная демонстрация. Если верить интервью с людьми, которые работали с Бегином (Арье Наор и др.), главное, что угнетало премьер-министра, было большое число жертв со стороны Израиля. Мировую общественность и движения по типу Шалом ахшав внутри Израиля сильно волновали также и неожиданно большие жертвы среди мирного населения.

Из-за палестинских беженцев и гражданской войны в Ливане находились толпы работников ООН разных профилей. Агентство ООН по палестинским беженцам, UNRWA, сухо сообщило 23 июня, что "лагерь Бурдж эль-Шемали разрушен на 35%. Центр UNRWA по распределению пищи, школа, центр детского питания и мастерская рукоделия разрушены. Лагерь Рашидие [15.000. палестинцев] разрушен на 70%, здания UNRWA сильно повреждены. Лагерь Айн Хильве [35.000. палестинцев] разрушен полностью".

Еще раньше, 12 июня, палестинский Красный Полумесяц, который возглавлял брат Ясира Арафата, Фатхи Арафат, заявил, что в результате вторжения в Ливан 600.000. человек потеряли кров, а 10.000. потеряли жизнь. Подсчитать такие цифры за несколько дней было невозможно, но журналисты быстро поверили в них, так как других цифр просто никто не называл. Мало того, они стали путать палестинский Красный Полумесяц с ливанским Красным Крестом, а последний не отличали от Международного комитета Красного Креста (ICRC). Этот настоящий Красный Крест 18 июня сообщение о 600.000. опроверг, но этого никто не заметил.

Благодаря телекомпании NBC, цифра в 600.000. стала гулять по миру, а израильтяне практически ничего не сделали, чтобы опровергнуть это сообщение.

К 7 июля, по данным ливанского Красного Креста и ливанской полиции, выходило, что погибло 10.134. ливанца и палестинца, и ранено 17.337. В ливанских газетах цифры доходили до 18.000. убитых и 30.000. раненых.

Так как израильский генералитет, генералы Эйтан и Ярив, говорили о 1000-2000 уничтоженных террористах, то выходило, что все остальные - мирные жители.

В ООП кричали, что лишь в одних городах Тире и Сайде погибло до 10.000. человек, и эту фразу все повторяли. Большие круглые цифры великолепно смотрятся на первой странице газеты, из них можно сделать броский заголовок. Но вот мэр Тира в интервью газете The New York Times упомянул, что в городе погибло 62 человека, а никто его не процитировал. Действительно, "62 убитых в Тире!" - разве это заголовок? То ли дело 10.000!

Американский историк и писатель Майкл Янсен, специально изучавший эту тему, приводит в своей книге (М. Jansen, 1982) следующие цифры людских потерь и имущественных утрат в Ливане, как он это видел с палестинской стороны:

убитых - 12.000;

раненых - 40.000;

бездомных - 300.000;

бездомных, не нашедших временного приюта, - 100.000;

потерявших имущество - несколько сотен тысяч.

На эти цифры равнялись многие историки, так как израильские данные были гораздо менее известны в мире. Количество потерь получалось палкой о двух концах. Если пытаться справиться с палестинскими боевиками малой кровью, то надо их бомбить с воздуха или бить артиллерией, а это влечет за собой гражданские потери, так как боевики прячутся в городах и лагерях беженцев. Если же пытаться выбивать их из лагерей в рукопашном бою, то потери среди израильских солдат будут такими, что у всего Израиля волосы дыбом встанут.

Шарон и Эйтан пытались предпринять что-то среднее, но это оказалось самым вредным. Получилось, что и израильские потери, и потери среди мирных граждан были высокими. Соответственно, правительство и военное командование подвергалось критике с обеих сторон.

Еще хуже, с точки зрения гуманизма, было то, что Израиль использовал в войне новейшие виды оружия. Человечество было, в общем, воспитано на фильмах о второй мировой войне, когда падает и взрывается бомба, во все стороны летят комья земли и осколки. "Он был ранен шальным осколком".

Из вьетнамской войны вынесли знания о том, что джунгли можно поливать горючим напалмом.

Но теперь, в 1980-х годах, люди у телевизоров узнали, что помимо "обычных" осколочных бомб и снарядов есть зажигательные бомбы, фосфорные бомбы, шариковые (кластерные) бомбы, вакуумные бомбы, и что все это Израиль кидает на головы ливанцев. Содержимое фосфорной бомбы, например, попав на тело человека, горело несколько часов, и человек сгорал, так как потушить это пламя он никак не мог.

Шариковая бомба была, по сути, большой канистрой с 650 гранатами внутри. В каждой гранате было множество металлических шариков, которые при взрыве разлетались вокруг дальше и лучше всяких старомодных осколков. В результате поражалась сразу очень большая площадь, что в условиях густонаселенного лагеря или городского квартала обязательно приводило к внушительным потерям среди гражданского населения.

В результате этих новинок соотношение убитые : раненые, которое обычно было около 1:3 или 1:5, в Ливанской войне оказалось 1:2 или 1:1,5. Обо всех этих кошмарах писали все ведущие западные газеты, The New York Times, Washington Post, The Times, The Guardian и добросовестно перепечатывали советские "Правда" и "Известия".

Шарону, да и всей армии Израиля практически впервые пришлось упорно воевать не в голых песках Синая и пустынных холмах Голан, а в городах.

Вооруженное противостояние имеет три формы:

конвенциональная война,

партизанская война,

терроризм.

В конвенциональной войне армия воюет с армией.

В партизанской войне регулярной армии противостоят партизаны. При этом партизаны могут быть или "сельскими", скрывающимися в лесах, горах и пещерах, или "городскими", скрывающимися в населенных пунктах. Боевики ООП как раз были партизанами "городскими", поэтому изначально борьба с ними подразумевала потери среди гражданского населения. Среди погибших были дети 12-13 лет. На это тоже обращалось особое внимание журналистами. Редко, однако, писалось, что мальчики 12- 13 лет попадали в отряды ООП по разработанной Арафатом системе воинского призыва. Эти "призывники" не годились для рукопашных боев, поэтому им доставалось стрелять из гранатометов. Солдаты ЦАХАЛа взяли в плен около 200 таких мальчишей-кибальчишей, но потом просто отпустили их. Об этом тоже написала газета The New York Times, но мир опять почти не обратил на это внимание, так как израильская контрпропаганда была слаба.

Так как продвигаться еще дальше по земле ливанской смысла не имело, израильтяне стали нажимать на своих христианских союзников, побуждая их делать хоть какие-то движения. Да, да, ответствовали христиане. Вот сейчас у нас в стране пройдут выборы, на которых с вашей поддержкой мы обязательно победим, и вот тогда...

Тем временем, к середине июня, сообщение между христианскими силами к северу от шоссе Бейрут-Дамаск и израильскими силами к югу от шоссе осуществлялось через узкий коридор, который разрезал это шоссе, обеспечивая блокаду Западного Бейрута. В Восточном Бейруте жизнь все время била ключом, кафе и театры не закрывались. Как съязвил тогда Ариель Шарон: никто мешки с песком не таскал, никто на призывные пункты не спешил.

На сирийские позиции прибывали добровольцы из Ливии, Ирака и Ирана, раздумывая, как пробраться в Бейрут и встать плечом к плечу с палестинцами Арафата. Чтобы укрепиться на шоссе, 22-25 июня израильтяне окончательно окружили Бейрут, и вся протяженность шоссе от Бейрута до городка Бхамдун, то есть примерно треть его ливанской части, оказалась под израильским контролем.

Казалось, что запертому в Бейруте Арафату уже ничего не может помочь. Арафат, однако, рассчитывал на единственного своего союзника - время. Он знал, что в мире и в самом Израиле ширятся антивоенные настроения, и ждал, когда общественное мнение и советско-американские усилия погонят ЦАХАЛ домой.

Бегин тоже знал, что время - союзник Арафата. Израильский премьер стал торопить события. Наступил август, а с ним и выборы президента в Ливане. Все знали, что Израиль поддерживает христианина Башира Жмайеля. Предвкушение избрания Жмайеля на пост президента Ливана заставило Арафата решиться на переезд.

Еще до выборов израильские войска заняли практически весь полуразрушенный Западный Бейрут и окружили в нем лагеря палестинских беженцев. Эти лагеря не были палаточными городками, как иногда представляют себе лагеря беженцев. Рядами тянулись одноэтажные неказистые домики, а сам лагерь был похож на городок.

Весь день 4 августа солдаты ЦАХАЛа атаковали самый крупный из этих лагерей, Бурдж аль-Баражна. Непрерывный штурм продолжался 20 часов, но взять лагерь не удалось. Тогда 11 августа началась непрерывная бомбежка Западного Бейрута.

Американский посланник Филипп Хабиб бросился к Арафату: что ты делаешь, людей пожалей.

Арафат решил сопротивление прекратить, и 12 августа начались переговоры. Безоговорочной капитуляции Шарону добиться не удалось.

Арафат выторговал себе и своим пропахшим бетонной пылью и потом воинам свободный отплыв в Тунис. Бегин разрешил им отплыть с личным оружием. Американцы прислали 1800 морских пехотинцев, чтобы израильтяне в последний момент не передумали, а ливанское правительство попросило не убивать Арафата, хотя бы на ливанской земле.

Договорились, что непосредственно обеспечивать безопасное отбытие бойцов ООП из Ливана будут солдаты французского контингента, которые и прибыли в Бейрут 21 августа. Чуть позже подтянулись американцы и итальянцы, а за ними скромный английский контингент.

24 августа Башир Жмайель стал ливанским президентом. После избрания Жмайеля Арафат понял, что сделал правильно. Из Ливана ему надо было уходить. Ясир покидал город 30 августа. Израильские снайперы поймали его в прицел, но из-за уговора с ливанским правительством на спусковой крючок никто так и не нажал.

Он сел на судно "Атлантис" и отплыл в Афины, чтобы далее отбыть в Тунис. 10000 его бойцов первоначально рассосались по девяти арабским странам. Король Хусейн понял, что после такого военного поражения Арафат может стать уступчивее и, возможно, удастся добиться чего-то на мирных переговорах. Он отправил к лидеру ООП своего министра иностранных дел Маруана аль-Касема и спикера иорданского парламента Ахмада Луси. Иорданцы предложили Арафату сотрудничество. Они подумывали создать общую иордано-палестинскую делегацию под иорданским началом и обсудить с Израилем мирный план Рейгана. Арафат дал уклончивый ответ.

Израиль свое обещание христианам выполнил, теперь настала очередь рассчитаться. В предвыборных поступках и словах Жмайеля, увы, израильтяне поторопились усмотреть первые признаки чего-то большего, нежели простая благодарность. Президент Башир уже через несколько дней после избрания, 1 сентября, тайно прилетел в Израиль. Бегин встретился с ним на военной базе недалеко от Нагарии и сразу стал обсуждать подписание ливано-израильского мирного договора по типу египетско-израильского. Бегин предлагал подписать этот договор еще в 1982 году.

Жмайель сделал круглые глаза и ответил, что никакого договора он подписывать не будет. Максимум, что можно подписать, так это пакт о ненападении, но не более того.

Долго выкручивал Бегин руки верткому коварному ливанцу, но выбить из него соглашение на подписание договора так и не смог. Неблагодарный Жмайель убыл обратно в Ливан, а Бегин на момент растерялся: что делать дальше?

Бить палестинцев, подсказал Шарон, они нам ничего не обещали. А Баширу Бог судья.

?

Суд Божий над Баширом Жмайелем свершился быстрее, чем этого ожидали. 14 сентября он был убит какими-то, как сначала подумали, палестинцами. Они взорвали целый дом, в котором находился новоизбранный президент. В Ливане поняли, что не все террористы отправились в Тунис с Арафатом. Пока Шарон выражал соболезнование отцу убитого, Пьеру Жмайелю, разведка подтвердила, что в городе подпольно осталось от 2000 до 2500 боевых членов ООП, чтобы продолжать вести в Ливане подрывную работу.

Случилось это так.

У Арафата ко времени эвакуации в Тунис оставалось под ружьем до 9000 боевиков. Решили 2500 из них оставить, а вместо них в Тунис вывезти обычных цивильных палестинцев, "загримированных" под головорезов. Министр иностранных дел Шамир даже связался по этому поводу с американским послом Льюисом, но американские морские пехотинцы Бейрут уже покинули.

На следующий день ЦАХАЛ, собравшийся было уже уходить домой, взял под контроль все улицы Западного Бейрута, включая и зону вокруг палестинского лагеря Шатила и прилегающего к нему трущобного городского района Сабра. Бейрутский аэропорт был в руках ЦАХАЛа, и снабжение войск и эвакуация раненых были налажены изумительно. Потерявшие лидера фалангисты всерьез задумались о кровной мести, даром что христиане. Так как с отбытием Арафата накал войны спал, никто из солдат ЦАХАЛа не рвался особо в Сабру и Шатилу выискивать по подвалам оставшихся террористов. Шатила соприкасалась с зоной аэропорта, а трущобная Сабра переходила в несколько более приличный район Фахани, где находились Арабский университет и ставка отрядов ООП.

К моменту взятия Западного Бейрута цепочка командования вооруженными силами была следующей: премьер Бегин - министр обороны Шарон - начальник генштаба Эйтан - командующий Северным фронтом генерал Амир Дрори - командир бейрутского сектора бригадир Амос Ярон.

Идея о зачистке лагеря Шатила и квартала Сабра силами ливанских христиан прорабатывалась всей этой цепочкой, причем непосредственно сам Дрори проинструктировал ливанцев о границах их полномочий.

Вечером 16 сентября фалангисты вошли в окруженные израильскими солдатами палестинские лагеря. Шарон в это время был в Иерусалиме на совещании кабинета министров. Решался вопрос, что делать дальше в Ливане после убийства Башира. Следующий день, 17 сентября, был началом Нового Года, Рош Хашана.

Вечером, когда народ уже сидел по синагогам и за праздничными столами, до Эйтана и Шарона дошли сведения, что в лагере и соседнем районе творится что-то странное, более похожее на поножовщину, чем на антитеррористическую зачистку.

Фалангистов попросили закругляться и выйти из Сабры и Шатилы к 5 утра.

Шарон сразу понял, что жертвы среди мирного населения есть и, видимо, жертвы большие. В своих мемуарах он пишет, что террористы ООП часто использовали гражданских в качестве живого щита, старались воевать в крупных зданиях школ и больниц, прятались в жилых домах. При таком стиле боев случайные гражданские потери неизбежны. Другое дело, если эти потери не "случайные". К этому времени израильтянам было уже известно, что Башира убил не палестинец, а ливанский христианин, член Сирийской национальной партии.

Прямой причины для мести палестинцам у "Фаланги" вроде не было. Тем не менее Амир и Дрори забеспокоились и вызвали в Бейрут Эйтана. Фалангистские офицеры резню отрицали, но рассказывали об очень упорных боях с палестинскими боевиками в лагере. Они попросили у израильтян бульдозеры для разрушения домов, из которых ведется огонь. Эйтан бульдозеры дал, но операцию приказал прекратить к вечеру 17 сентября.

Утром 18 сентября фалангисты и прочие христианские отряды покинули Сабру и Шатилу после 40 часов никем не контролируемого разбоя.

Когда в кварталы вошли представители Красного Креста, ЦАХАЛа и ливанских гражданских служб, они увидели место побоища с кровью до потолков, кишками на улицах, отрубленными детскими головами. И трупы, трупы, трупы. Все это было сфотографировано. Фотографии эти вызывают оцепенение.

Первые сообщения Красного Креста говорили о 460 убитых. Ливанцы упомянули о 474 убитых - в основном палестинцах и ливанцах, но так же и иностранных рабочих, иранцах, сирийцах и пакистанцах, пытающих счастья в Ливане. Несомненно, определенное количество из них было террористами. Детей погибло до 20, женщин до 15. По данным израильской армии, всего погибло 700-800 человек. М. Jansen (1982) упоминает о 1000 жертв, а М. Gilbert (1999) говорит о 2300 убитых. Самая крупная из названных цифр - 3500.

Никто толком не считал, сколько всего людей жило в Сабре и Шатиле, так как многие жили там "без прописки". Обычно называют цифру в 14.000. человек, значит, подавляющее большинство жителей уцелело. У этих уцелевших позже были собраны показания, и Палестинский Комитет по правам человека выдвинул против израильских командиров много обвинений, концентрируясь более всего на Шароне.

После резни в Сабре и Шатиле у Бегина уже не было ни одного светлого дня. По улицам Израиля шли демонстранты с криками "Бегин - убийца!", "Шарон - убийца!". Для расследования степени участия израильской армии в бейрутских событиях 28 сентября была организована комиссия под председательством президента Верховного суда Ицхака Кахана. Кто бы там конкретно ни резал, само побоище проходило хоть и в Ливане, но на израильской "контролируемой территории", значит, надо разбираться.

Комиссия установила, что виноваты практически все. Бегин не придал значения, Шарону было вовсе наплевать, Дрори и Ярон не вмешались и не проконтролировали. Дрори было запрещено занимать командные посты в армии на протяжении ближайших трех лет. Легче всех отделался Рафаэль Эйтан. Он оказался как бы передаточным звеном между политиками и командирами на месте, хотя комиссия отметила его безразличие к происходящему в Бейруте. Срок его пребывания на посту начальника генштаба уже кончался, и ему лишь поставили на вид. Больше всех пострадал начальник военной разведки Иехошуа Саги. Уж его-то люди могли за 40 часов кровопролития разобраться, что к чему, и соответственно донести. Саги подал в отставку. Как раз в эти дни умерла Ализа Бегин, супруга Менахема Бегина на протяжении 45 лет. Ее похоронили на старом еврейском кладбище на Масличной горе в Иерусалиме, и все, кто видел Бегина на похоронах, поняли, что прежнего несгибаемого Бегина больше нет.

К концу активных военных действий в Ливане потери убитыми воюющих сторон оказались следующими:

боевиков ООП - около 6000;

сирийских солдат - 600;

ливанских гражданских лиц вне Бейрута - 460;

израильских солдат - 368.

Вместо Башира президентом Ливана стал его брат, Амин Жмайель, у которого не было перед Израилем никаких обязательств. Он и вел себя соответственно. Израильтянам он намекал, что они в Ливане загостились, а на публике и вовсе вел себя антиизраильски.

Израиль вывел войска из Бейрута, куда снова прибыли морские пехотинцы США. Однако из Ливана ЦАХАЛ не уходил. Было непонятно, сколько палестинских диверсантов осталось в стране после отбытия Арафата в благодатный курортный Тунис. Было непонятно, в какой степени нужно терпеть сирийское присутствие на ливанской земле. Вариант был такой: из Ливана одновременно выводятся как израильские, так и сирийские войска. Но такое положение Сирию не устраивало. Оккупация Ливана затягивалась. Шутка того времени:

"В 56-м мы воевали с Египтом и победили, в 67-м мы воевали с Египтом и победили, в 73-м мы воевали с Египтом и победили. Непонятно, что мы сейчас топчемся в Ливане, когда мы снова можем пойти войной на Египет и опять победить".

Шарон же отбивался от комиссии Кахана, которая обвиняла его в халатности. Он как ответственный человек должен был предусмотреть возможную опасность соприкосновения фалангистов с палестинцами в жилом районе. Допустим, я не "предусмотрел", горячился Шарон, а хоть кто-нибудь предусмотрел? Хоть один? Комиссия рекомендовала убрать Шарона с поста министра. На улицах и в прессе Шарону досталось много больше. Ему вспомнили все его "подвиги", начиная с 50-х годов.

В 1953 году он командовал рейдом на деревню Киббия, в которой погибло 69 мирных жителей.

В 1956 году во время спланированного им рейда на деревню Вади Фукин погибло 10 израильских солдат.

Это его ругал Даян за потери при рейде на Калькилию в 1956 году.

Это он, когда наводил порядок в Газе в 1971 году, приказал разрушить 2000 жилых домов.

А уж из того, что он натворил в Ливане, видно, что никаких уроков из предыдущих кровавых лет он не усвоил. Он и теперь также готов отдавать приказы убивать и все также не щадит и жизней собственных солдат. И с годами он стал только еще хуже. В общем, портрет Дориана Грея.

Шарон ушел в отставку 14 февраля 1983 года. К этому времени уже большинство израильских политиков пребывало во власти множества мыслей, хотя и противоречивых, но одинаково грустных.

За несколько дней до этого, 25 января, на Тель-Авивской бирже случился крах. То ли после долгого полу-социалистического существования не сразу смогли перейти на капиталистические рельсы, а может быть, как раз наоборот, перешли очень рьяно. Кроме того, сами банки пробовали играть на бирже деньгами своих вкладчиков. Много людей разорилось, а в стране начался очень неприятный процесс с финансами, приведшей через два года к финансовой реформе. Процесс этот был столь тяжел, что министр финансов даже разрешил в октябре 1983 года приостановить торги на Тель-Авивской бирже.

Солдаты продолжали оставаться в Ливане и гибли. Бегин не знал, что делать дальше. Утром 28 августа он сообщил кабинету министров о своей отставке и совсем ушел из политической жизни. Он даже не понес свое прошение об отставке президенту Хаиму Герцогу, вместо него это сделал секретарь правительства Дан Меридор. После этого Бегин вел замкнутый образ жизни и умер 9 марта 1992 года.

На заседании партии Ликуд 1 сентября 1983 года решался вопрос, кто станет новым лидером партии. В 1984 году должны были состояться очередные выборы. Выбрали Шамира, который и стал с 10 октября премьер-министром и кандидатом на пост главы правительства.

3 сентября, он распорядился отвести войска от Бейрута до речки Авали. Так как солдаты все еще оставались в Ливане, потери росли, а с ними и протесты в обществе. Уровень неприятия новых жертв достиг столь сильной степени, что во время переговоров об обмене пленными с ООП, 6 израильских солдат были обменены на 4700 палестинцев, захваченных в ходе Ливанской войны, то есть за каждого солдата отдали по 783 террориста.

Этот обмен произошел 23 ноября. Большинство освобожденных террористов остались в Ливане, лишь часть выехала в Алжир. За всеми этими неприятностями просмотрели еще одну, которая через 10 лет превратилась в постоянную кровоточащую рану для Израиля: в Ливане была создана новая и на первых порах маленькая проиранская сила - шиитская партия "Хизбалла" (арабск. Хизб' Алла - партия Господа).

К 1 марта 1984 года стало известно, что в Ливанской войне, начиная с 6 июня 1982 года, погиб 571 израильтянин. Израиль держал в Ливане 30.000-36.000 солдат, но Сирия держала тысяч 40-60. Постепенно выяснилось, что и у ООП осталось в Ливане до 10000 недобитков.

Чувства победы не было, и Шамир упорно держал войска за северной границей, уповая на дипломатические усилия. Действительно, в войнах 1956, 1967 и 1973 годов достижения успешных боевых действий во многом были сведены на нет неумелой дипломатией. Так, может быть, на этот раз патовая военная ситуация разрешится умным дипломатическим маневром? Умников пока не находилось. Максимум чего удалось достигнуть еще при Бегине, так это подписать 17 мая 1983 года с правительством Ливана договор о мире и выводе войск. Хоть договор этот и назывался мирным, он совсем не был похож на соответственный египетско-израильский.

Американцы ничем не могли помочь израильтянам, они сами завязли в Ливане со своей миротворческой миссией. Но о какой миротворческой миссии могла идти речь в стране, в которой с 1975 года не прекращалась гражданская война? Американское посольство было взорвано в Бейруте 18 апреля 1983 года. Через полгода, в октябре, был взорван штаб американских морских пехотинцев в Бейруте.

Промучившись еще несколько месяцев, 21 февраля 1984 года американцы вывели войска из Ливана. Почти сразу, 5 марта, Ливан отменил мирный договор с Израилем. Полный дипломатический крах.

К этому добавились тяжкие финансовые неприятности.

С 1961 по 1983 год расходы Израиля постоянно превышали его доходы, то есть валовой национальный продукт (ВНП). Собираемые налоги, сколь высоки они ни были, не покрывали государственных расходов. Чтобы покрыть дефицит, государство вынуждено было брать взаймы внутри страны и за границей. К середине 1970-х годов Израиль стабильно зависел от иностранных займов.

В те годы валовой национальный продукт, то есть все, что производится в стране и что можно продать за деньги, рос на 2% в год.

Внешний долг же оценивался в 14% ВНП.

В 1960-х годах государство забирало себе 35% ВНП в качестве налогов.

В первой половине 70-х годов уже 41% ВНП шел государству, а во второй половине 70-х годов - почти 47%.

К 1981 году собираемые с населения прямые налоги увеличились по сравнению с 1961 годом почти вдвое. С началом Ливанской войны государство попало в финансовый капкан. Сколько не одалживай, сколько налогов не собирай, все равно денег не хватало. Чем дольше затягивалась война, тем больше беднела страна. А беднеть не хотелось. На дворе были 80-е годы, и запросы у людей были уже не халуцианские.

Во времена Бен-Гуриона и Голды Меир, например, поездка за границу приравнивалась к роскоши и облагалась специальным налогом. Бегин этот налог отменил, и больше израильтян стало выезжать на отдых за рубеж.

Казалось, мир с Египтом мог снизить расходы на оборону. Между тем на первых порах все произошло как раз наоборот. Так как армия отходила с Синая к своей границе, то возникла необходимость заново создавать систему обороны в Негеве. Поэтому если до кэмп-дэвидского соглашения страна тратила на оборону около 12% своего ВНП, то в 1981 году эта цифра выросла до 14%.

С затянувшейся войной финансовое положение страны стало быстро ухудшаться, и народ начал интересоваться, сколько стоит повоевать. Каковы наши расходы, и может ли маленькая страна позволить себе два года торчать в 10 км от Бейрута? По бюджету получалось, что на войну ушло 1 млрд 300 млн долларов (260-270 млрд шекелей по курсу 1984 года, или 900 млн рублей по официальному курсу 1984 года). Эти деньги были потрачены на оружие, боеприпасы, бензин, одежду и еду для солдат, медикаменты и зарплату военным и обслуживающему персоналу.

Это были деньги, выделенные непосредственно на войну. Если же к этому добавить "обычный" годовой бюджет министерства обороны, который в 1982-1984 годах тоже был почти весь потрачен на войну в Ливане, то цифра получалась уже 2 млрд 500 млн. Ни одна из прежних войн не стоила таких денег. Но это была далеко не полная цена. Ремонтные работы, складирование, ускорение амортизации оружия и транспорта и затраты на пополнение частично истраченных стратегических запасов добавили еще около 100 млн. К этому присовокупились медицинские расходы на лечение раненых, заботу об инвалидах, пенсии инвалидам, пенсии вдовам, оплата резервной рабочей силы, заменившей резервистов, которым сохранялась зарплата на предприятии. Но и это было еще не все. Помимо прямых затрат были еще и непрямые затраты - потери. Общая стоимость Ливанской войны сложилась из многих составных и оказалась совершенно страшной:

расходы на войну сверх военного бюджета - 1 млрд 300 млн долларов;

расходы, считая вместе с военным бюджетом, - 2 млрд 500 млн;

ремонт, складирование, амортизация - 100 - 125 млн;

медицинские расходы и пенсии - 150 - 200 млн;

оплата резервной рабочей силы - 500 - 700 млн;

ИТОГО прямых расходов - 3-3,5 млрд долларов.

Промышленные потери - 250 млн;

увеличение % по задолженностям на иностранные займы - 1 млрд;

увеличение военного бюджета (гонка вооружений) - 250 млн;

ИТОГО непрямых расходов - 1 млрд 500 млн.

ИТОГО всех расходов - до 5 млрд долларов.

Кроме этого призыв резервистов на длительный срок стоил индустрии потери колоссального количества человеко-часов. За 1982-1984 годы эти потери составили 40.000. человеко-лет, которые израильские мужчины провели не у станков и цитрусовых деревьев, а бегая с автоматами по живописным горам Ливана. Промышленные потери появились не только из-за призыва резервистов, но и из-за сокращения прибылей от туризма и отмены части экспортно-импортных договоров. Как пример гонки вооружений можно привести затраты на усовершенствование танка "Меркава" по результатам его испытаний в настоящей войне и производство обновленной модели "Меркава-2".

Тяжелое финансовое положение страны и продолжающаяся оккупация юга Ливана с ее людскими жертвами явились достаточными причинами, чтобы прервать каденцию правого правительства. Шимон Перес, оставаясь лидером блока Маарах вообще и партии Авода в частности, предпринял усилия по свержению правительства.

Под его чутким руководством 4 апреля 1984 года Кнессет проголосовал за самороспуск. Выборы в новый Кнессет, 11-го созыва, были назначены на 23 июля. Предвыборная кампания не была бурной, точки зрения оппонентов в стране были хорошо известны. На личностном уровне, после ухода в отставку бессменного правого лидера Бегина, силами и популярностью мерялись Шамир и Перес. Результаты выборов оказались следующими:

Блок Маарах - 44 мандата - практически уже одна Авода, союз с "Мапам" распадется во время каденции.

Ликуд (бывший "Херут") - 41 мандат.

Союз Тхия ("Возрождение") - Цомет ("Перекресток") - 5 мандатов - союз двух правых партий, более радикальных по сравнению с Ликудом, критично относящихся к кэмп-дэвидским соглашениям и требующим расширения строительства поселений на "территориях". Цомет основал Рафаэль Эйтан.

"Мафдал" (НРП) - 4 мандата - никогда еще у Национальной религиозной партии не было так мало голосов.

Хадаги (бывшая "Раках") - 4 мандата - стабильно.

ШАС (сокр. от Шомрей Тора Сефардим - "Сефардские стражи Торы") - 4 мандата - новая ультрарелигиозная несионистская сефардская партия, учрежденная непосредственно перед этими выборами раввином Овадьей Йосефом.

Шинуй ("Перемена") - 3 мандата - центристская либеральная партия, постепенно съезжающая все дальше влево.

"Движение за гражданские права" - 3 мандата.

Яхад ("Вместе") - 3 мандата - центристская партия, образованная Эзером Вейцманом.

Агудат Исраэль - 2 мандата.

"Прогрессивный список за мир" - 2 мандата - новая несионистская смешанная арабо-еврейская партия, выступающая за полное равноправие арабов и евреев в Израиле и за отход к границам 1967 года.

Морагиа - 2 мандата - сионистская религиозная партия, попытка возродить Поалей Агудат Исраэль.

ТАМИ (акроним от Тнуат Массорет Исраэль, "Традиция израильского движения") - 1 мандат - левая сионистская партия социального протеста, этнически в основном из евреев Марокко. Потеряла 2 мандата из-за перехода части избирателей в ШАС.

Ках - 1 мандат - партия раввина Меира Кахане, выступающего за полное изгнание ("трансфер") арабов из Эрец Исраэль и отмену кэмп-дэвидских соглашений.

Омец ("Смелость") - 1 мандат - новая партия, ориентированная на финансовые вопросы и призывающая к строгой экономии.

Хотя Маарах и набрал больше голосов, чем Ликуд, но третья по величине сила, Тхия-Цомет, была тоже правой. Помимо двух основных партий в Кнессет попали еще 13 маленьких, имеющих, в основном, по 2-4 мандата. С таким набором собрать нормальную правящую коалицию было немыслимо. Выигравший Перес тасовал колоду, но устойчивого большинства не получалось.

Тогда возникла спасительная идея правительства национального единства, в котором Перес и Шамир будут значиться премьер-министрами попеременно. Этот "принцип ротации" был необычным в мировой политической практике, но оказалось, что идея работает. Решили, что первые два года каденции премьером будет Перес, а следующие два года - Шамир. Шарон снова оказался в правительстве, на этот раз в качестве министра промышленности и торговли. Рафаэль Эйтан удовлетворился членством в комитете Кнессета по иностранным делам и обороне. Вышедший из небытия Хаим Бар-Лев стал министром полиции. Ицхак Рабин тоже вернулся к политической жизни и стал министром обороны.

Перес сел в кресло премьера 13 сентября, причем количество министров он увеличил с 20 до 25. Ему пришлось так поступить потому, что в правящую коалицию помимо Маараха и Ликуда вошло много партий (Яхад, "Мафдал", Агудат Исраэль, ШАС, Мораша, Шикуй, Омец). Шамир числился заместителем премьер-министра и министром иностранных дел.

У Переса было две головные боли, доставшиеся ему в наследство от Бегина - продолжающаяся оккупация юга Ливана и тяжелое финансовое положение. Он решил вывести войска из Ливана, что в определенной мере решало и финансовую проблему, и проблему военных потерь.

В 1985 году ЦАХАЛ постепенно отвел свои войска к северной границе, оставив за собой в Ливане полосу в 10-15 км вдоль границы. В эту защитную полосу попал и город Марджаюн, который находился к северу от Кирьят-Шмоны. В городе Джеззин также остались войска ЦАХАЛа. Помогали израильтянам смотреть за границей солдаты христианской армии Южного Ливана, Цадала. Сначала в Ливане осталось всего 200 солдат ЦАХАЛа. Считалось, что армия из Ливана вышла к июню 1985 года.

С финансами было сложнее. Свои расходы по войне правительство покрывало за счет неуемной работы печатного станка на фабрике дензнаков. Кризис именно был скорее финансовым, нежели экономическим. Заводы работали по-прежнему, хотя предприятиям и фирмам было трудно планировать свою деятельность. Зато их товары не залеживались на полках. Народ видел, что деньги дешевеют, и старался от них быстро избавиться, покупая товары. Высокий спрос на предметы потребления вел к росту цен, что еще более усиливало инфляцию. Такого роста цен, как в 1982- 1985 годах в израильской истории никогда не было. Вот как это выглядело:

1982 до войны - некая вещь стоит 100 шекелей,

после начала войны - та же вещь стоит 150 шекелей,

1983 январь - 230 шекелей,

июль - 340 шекелей,

1984 январь - 720 шекелей,

июль - 1500-1600 шекелей,

1985 январь - 3500-3600 шекелей,

1985 апрель - 5400-5500 шекелей,

1985 июль - 8400-8500 шекелей.

Здесь все экономисты стали хвататься за голову и пытаться понять общий ход роста цен за всю историю Израиля. Картина получалась еще более удручающая:

1951 - некая вещь стоит 100 шекелей (в пересчете с лир-фунтов),

1961 - 295 шекелей,

1971 - 523-525 шекелей,

1981 - 25 000-30 000 шекелей,

1982 - 50 000-75 000 шекелей,

1983 - 120 000-200 000 шекелей,

1984 - 350 000-900 000 шекелей,

1985 - 1 млн 800 тыс. - до 4,5 млн шекелей.

Перес указал на эту таблицу: видите, при левом правительстве рост цен был незначительным, а при правом - цены как ракета взмыли вверх. После семилетнего перерыва левые вновь у власти и будут приводить финансы в порядок. Как уже говорилось выше, банки при Бегине стали пускаться в финансовые махинации, используя без разрешения деньги клиентов. Все знают, что биржа в определенном смысле похожа на рулетку. Банки же стали играть на бирже деньгами вкладчиков без их ведома. Это стало известно и начались скандалы.

Дошло даже до того, что председатель совета директоров подконтрольного государству банка "Апоалим" Яаков Левинсон в начале 1984 года покончил с собой.

После этого, в августе 1984 года, почти сразу после выборов, руководителям четырех крупнейших банков страны, "Апоалим", "Леуми", "Дисконт" и "Мизрахи", было предъявлено обвинительное заключение в связи со спекуляциями банковскими акциями на бирже. Тель-авивская биржа, конечно, не Гонконг, но и на ней в те годы дневной оборот капитала держался на уровне 1,5-2 млрд шекелей.

Банковские спекуляции создали положение, когда и рост, и падение курсов акций предприятий и фирм перестали соответствовать реальной стоимости и рентабельности компании. Они только отражали ход спекулятивной игры банков и корпораций в стенах самой биржи. Суд длился долго, в ходе заседаний стали обращать внимание и на поведение Государственного банка Израиля.

Ждать, чем кончится дело в суде, было некогда. Так как родная валюта обесценилась, люди бросились скупать доллары. Но хождение долларов в Израиле было запрещено. Поэтому доллары покупали на черном рынке.

В сентябре 1984 года, когда новое правительство Переса приступило к работе, официальный курс доллара был 1 к 400. На черном же рынке за 1 доллар давали 450 шекелей. Меньше чем за месяц до этого банковский курс был 1:350-360. Через год доллар на черном рынке стоил уже 1630-1650 шекелей.

После выборов Государственный банк Израиля хотел вернуть себе часть выпущенных инфляционно обесцененных шекелей и решил продать облигации, прикрепленные к доллару, на сумму 500 млн долларов. Облигации расхватали за минуту, и пришлось продавать еще и еще. В результате банк вернул в сейфы 2,35 млрд шекелей.

Министром финансов стал 58-летний Ицхак Модаи (в "миру" Мадзович), который при Бегине был министром энергетики и инфраструктуры, а после министром связи. Это был крепкий человек. В Шестидневную войну он был назначен военным губернатором Газы. Финансы и экономику он тоже знал, так как с 1961 по 1977 год работал главным управляющим израильского отделения косметической компании*. Именно он вместе с Пересом разработал план по стабилизации экономики.

Хотя план и назывался планом по стабилизации экономики, промышленности он почти не касался, лишь финансов. Действительно, такие меры как введение налога на недвижимое имущество и автомобили, увеличение налога на дополнительную стоимость (НДС), повышение платы за обучение в университетах, отмена закона об обязательном и бесплатном среднем образовании и отмена пособий государственного обеспечения для состоятельных людей были чисто финансовыми мерами. Модаи хотел также сократить дармоедов в государственном и общественном секторе и заморозить некоторые крупные государственные проекты. Он намекал и на пересмотр поселенческой политики правительства.

Предполагалось заморозить зарплату, одновременно повысив цены на продукты питания, бензин, проезд в общественном транспорте, почтовые услуги. Так полагалось еще вернуть шекели от людей в банки. Все это надо было делать срочно, так как имидж Израиля как экономически стабильного государства в глазах мировых финансистов и инвесторов стал меняться на имидж "неплатежеспособного". "Экономика Израиля находится на грани распада", "на грани окончательного разрушения" - писали израильские журналисты.

Только ничто никогда не разрушается полностью, всегда что-то остается и начинает снова развиваться. Уже 23 сентября 1984 года продукты подорожали на 18-55%. Теперь израильтяне постигли разницу между ожиданием тягостного события, каким бы неизбежным ни считал рассудок его свершение, и самим свершением. Цены на хлеб и молочные продукты повысились на 18%, на птицу и мясо - на 30%. Можно себе представить, что сказали по этому поводу израильские хозяйки. Через два дня бензин подорожал на 30%. До этого момента цена на бензин частично субсидировалась государством. Есть ли в мире нефтяной кризис, нет ли кризиса - цены на бензин в Израиле оставались стабильными. Теперь же субсидию отменили. С этого момента и до настоящего времени цены на бензин стали колебаться согласно их колебаниям в мире.

Так как цены росли почти каждый день, многие расчеты стали вести в долларах. Практически именно тогда цена квартир на съем и на продажу окончательно стала "долларовой". Не отставало и само государство. Так, например, Модаи решил обложить одноразовым налогом, по сути - сбором, всех владельцев частных автомобилей. При этом таблица налога была указана в долларах. Владелец, скажем, развалюхи 1973 года с объемом двигателя до 1000 куб. см (ведь были такие машины!) платил 29 долларов, а владелец свежей "Субару" 1985 года выпуска с объемом двигателя 1600 куб. см должен был внести 362 доллара.

Закон о бесплатном среднем образовании решили все же не трогать. Однако каждый ученик должен был оплатить сбор в 10 долларов (около 4000 шекелей), плюс дополнительный сбор с родителей учеников старших классов, плюс уборка классов и территории школы была возложена на самих учеников. Постановление туманно разъясняло, что с малоимущих родителей денег на школу надо брать меньше, чем с обеспеченных пап и мам. Так как налоги в Израиле доходили до 60% (у особо богатых), то новых налогов как таковых не ввели.

Американцы, как могли, старались помочь, и 22 апреля 1985 года между США и Израилем было подписано "Соглашение о свободной торговой зоне". Обе страны решили взаимно уничтожить таможенные пошлины на ввозимые товары. При этом оговорили, что беспошлинная торговля будет вестись так, чтобы не задавить американскими продуктами израильских производителей. Особенно это касалось сельского хозяйства Израиля, которое фермеры США могли своей дешевой продукцией удушить за месяц. Одновременно было решено оставить таможенные пошлины на продукты для маленьких детей. С израильской стороны соглашение подписал Ариэль Шарон.

Полностью все элементы стабилизации экономики заработали после 1 июля 1985 года. Шекель девальвировали на 20%, зарплаты заморозили, бюджеты урезали, часть работников в общественном секторе уволили, цены на товары и услуги стали жестко контролировать. Соответственно удалось понизить спрос на внутреннем рынке. К концу года положение выправилось, а инфляция стала снижаться. Это не значит, что цены стали снижаться, но они, по крайней мере, перестали расти. Индекс потребительских цен ноября составил всего лишь полпроцента. В целом за 1985 год инфляция составила 188%.

Чтобы закрепить позитивные сдвиги, государство провело очередную реформу денежной массы. Появился "Новый израильский шекель", шекель хадаш, в международном сокращении - NIS (New Israeli Shekel или Sheqel). Один новый шекель был равен 1000 шекелям старым. Длинные серии нулей в ценах исчезли.

Мы помним, что в Израиле ходило сразу несколько дизайнов банкнот. Теперь этому пришел конец. С 4 сентября 1985 года в обиход медленно стали входить новые дензнаки, а все старые были изъяты. Были выпущены банкноты достоинством в 1, 5, 10, 20 и 50 шекелей, а люди снова вспомнили, что шекель делится на 100 агорот. Фактически они стали входить в обиход в 1986 году. В связи с этой реорганизацией банки были закрыты два дня - 1 и 2 января 1986 года. Тогда же добавили и купюру в 100 шекелей, а еще позже появилась купюра в 200 новых шекелей. Портреты выдающихся евреев продолжали украшать деньги. Желтая "Голда Меир" в 10.000. шекелей стала десятишекелевой купюрой. А для одного шекеля появился новый дизайн с портретом Маймонида (Рамбама). На деньгах появились знаки для слепых. Новые шекели в таком дизайне просуществовали до 1999 года.

Выправив финансы, стали думать об экономике. Но экономика держится на производительности труда, а она оставалась низкой. Это не было особенно удивительно. Даже в США производительность труда в конце 1970-х и начале 1980-х годов снижалась. Производительность труда зависит от

квалификации рабочих;

квалификации управленческого аппарата, т. е. менеджмента;

инвестиций капитала;

технологии производства, то есть, простым языком, качества машин и станков.

Так как вся передовая технология, высококвалифицированные рабочие и управленцы были в военной промышленности, куда и шли основные деньги, то понятно, что на остальное производство ни денег, ни грамотных специалистов не хватало. Израиль мог производить танки, но он не делал легковых автомашин, даже самых простых. Электроника была почти вся импортная, а местные изделия, например, телевизоры, выпускал военный завод "Элбит". Качество ширпотреба постоянно снижалось.

Арафат мстил за изгнание из Ливана как мог. В Судный день, 25 сентября, трое израильтян были убиты на яхте в порту Ларнака на Кипре. Ответственность за убийство взяла на себя личная гвардия Арафата, "Подразделение 17".

В ответ 1 октября восемь самолетов ВВС Израиля атаковали штаб-квартиру ООП и другие объекты палестинцев в Тунисе, но неистребимый Ясир опять уцелел. Всего пострадало 165 членов ООП, 50 из них погибли. Хорошо проведенная операция дала возможность министру обороны Ицхаку Рабину напомнить о себе. Теперь он снова мог думать о том, чтобы стать лидером партии Авода вместо Переса. Арафат же объявил, что его не сломить. Что-то мы не доделали в Ливане, пробормотали израильские военные и политики, но Ливанская война уже была позади, а перед страной открывались новые горизонты, на этот раз мирные.

Ливанская война, со всеми ее военными потерями, дипломатическими неудачами и финансовыми издержками привела к одному очень важному положительному результату. Этим результатом было не изгнание самого Арафата от границ Эрец Исраэль, на что особенно напирали тогда политические "ястребы". Суть была в другом. В 1982-1985 стало абсолютно ясно, что ни одна арабская страна, ни отдельно, ни в коалиции с другими странами, не нападет снова на Израиль. Действительно, кроме ограниченной сирийской военной помощи никто Ливану больше не помог. Да и сирийцы не стали переводить противостояние в полномасштабную войну, скажем, на Голанском фронте. Период конвенциональных войн с Израилем закончился. Остались только террористы.

Примечания

1. "The Israeli decision to impose its laws, jurisdiction and administration in the occupied Syrian Golan Heights is null and void and without international legal effect".