Эй Джей Джейкобс Год, прожитый по-библейски

Месяц второй: октябрь

Три раза в году празднуй Мне…

Исход 23:14

День 31, утро. Я полчаса изучаю тарифы на перелет до Израиля. В этом году мне необходимо туда попасть. Нельзя двенадцать месяцев жить по Библии и не совершить паломничества на родину священной книги.

Я уже был в этой стране - в четырнадцать лет. Родители решили устроить нам путешествие в Израиль и Египет, и мы поехали на экскурсию. В нашу группу входили члены моей семьи, десятка два ортодонтов на пенсии и двадцатисемилетняя девица, которой пообещали тур для неженатых - так оно и было, если учесть высокий процент вдов и вдовцов.

Я мало что помню об этой поездке. Помню долгие автобусные перегоны, как израильский гид спрашивал: "Кто-нибудь хочет в комнату улыбок?" На израильском туристическом сленге так называли туалет, потому что "выходя оттуда, все улыбаются". Помню, что мне больше понравилась египетская часть - меня всегда завораживали пирамиды, и я кое-что знал о культуре древних египтян. Или по крайней мере выучил слова песенки "Король Тут"[41] Стива Мартина.

Но сам Израиль мало впечатлил меня, светского подростка. В то время я переживал фазу плохо понятого марксизма. Религию я считал опиумом для народа. Более того, я был уверен, что торговцы опиумом - раввины, епископы, священники - в сговоре и просто хотят набрать денег на "мерседесы". Израиль же был центром коррумпированной системы.

Естественно, нынешняя поездка будет полезнее. Кроме того, я смогу познакомиться с бывшим дядей Гилом. Да, именно познакомиться в смысле "встретиться в первый раз". Дело вот в чем: он пять лет был женат на моей тетке, но я ни разу не видел его в лицо. Семья считала его непредсказуемым и лживым, и никто не хотел видеть его на общих сборищах и днях рождения. Он считался не безвредным эксцентриком, а опасным человеком. Ходили слухи, что, будучи лидером культа, он применял насильственные методы в духе Свенгали[42].

Чаще всего мы притворялись, что его не существует. Моя бабушка раз в две недели выпускала новостной листок о жизни семьи - и никогда не могла заставить себя упомянуть в нем Гила. Приходилось использовать местоимения - например, "они с Кейт приедут в марте". Я видел в этом некую иронию, потому что наблюдал здесь сходство с отказом ортодоксальных иудеев упоминать имя Бога (обычно они пишут "Б-г"). Единственный раз на моей памяти бабушка упомянула Гила, когда рассказывала об обеспокоившем ее разговоре с Кейт. "Она говорит, что с радостью смотрела бы ему в глаза целый день, - сказала бабушка. - Но брак не должен быть таким. Нужно стоять рядом и смотреть на мир, а не в глаза друг другу". Так что Гил всегда оставался для меня загадочной, запретной и немного пугающей фигурой.

Гил познакомился с Кейт в 1982 году, и вскоре она стала ортодоксом. Я мало что помню о ней в догилову пору. Помню волосы до пояса (теперь скрытые под платком), ее жутковатого кавалера-уфолога и подарок - подушку-"пукалку", которую она привезла из Франции. Наверное, эта "пукалка" была гораздо изысканнее, чем те, что клепаем мы, неотесанные американцы.

Я помню, что она много смеялась. Тут ничего не изменилось - ортодоксальный иудаизм не лишил ее чувства юмора. У нее замечательный, громкий, раскатистый смех. Но сейчас у Кейт только два пристрастия: четверо детей и Тора.

Встретиться с Гилом - идея непростая в осуществлении и связанная с чувством вины. Это значит пойти против семьи. Никто не хочет, чтобы я с ним встречался. Мама уже спрашивала напрямую: "Ты ведь не собираешься знакомиться с Гилом, правда?" Я ничего не ответил.

Она считает, что, если я увижусь с Гилом, это каким-то образом узаконит его существование. А он этого не заслуживает. Я не уверен в этом. Не думаю, что имею право менять чей-то статус. Тем не менее не могу устоять перед искушением поговорить с Гилом. Благодаря ему я начал этот путь. Так или иначе, он больше других может помочь мне понять религию. А потом я попрошу у семьи прощения.

Трубите в новомесячие трубою…

Псалтирь 80:4

День 31, после обеда. Библия велит мне - или Якову, или кем бы я там ни был - трубить в трубу в начале каждого месяца. (На всякий случай буду трубить еще и по еврейскому календарю.)

Я нахожу бараний рог в сувенирном магазине при еврейском культурном центре. Это маленький шофар[43] - на тридцать долларов только такой и купишь. Он примерно втрое больше казу[44] и по форме напоминает макароны-рожки.

Но баранье происхождение не вызывает сомнений: пахнет он давно не чищенным хлевом. Я стаю в гостиной и дую в шофар, но звука нет - получается только громко выдыхать воздух. Удивительно, как трудно играть на бараньем роге. Я по-прежнему стою на том, что Библия не запрещает компьютеры, и поэтому провожу полчаса в интернете, ищу полезные советы.

o Раздвиньте губы, словно собираетесь издать неприличный звук.

o Челюсть должна быть в таком положении, будто вы выплевываете арбузную косточку.

o Оближите губы, но не слишком их мочите.

o Если не удалось соблюсти меру, удалите слюну из рога щеткой для чистки кофеварок или аквариумов.

o Поместите шофар в уголок рта - а не в центр.

Я отпиваю из стакана воды, раздвигаю губы, выпячиваю челюсть и снова дую в шофар. Звучит как дышащий на ладан ксерокс. Но напоминаю себе, что осталось еще целых одиннадцать месяцев.

Я немного изучил вопрос и подозреваю, что не я один. В XXI веке еще остаются люди, которые дуют в трубу в начале каждого месяца. Однако считается, что они находятся на обочине религиозной жизни. Основные иудейские и христианские конфессии прекратили соблюдать и это, и сотни других туманных библейских правил.

Христиане полагают, что Иисус был последней жертвой. После того как его распяли, жертвоприношения животных стали не нужны. И не только они, но и многие другие церемониальные правила древних евреев. Вот почему христиане могут безнаказанно есть бекон и брить бороду. И вот почему им не надо дуть в трубу в новомесячие.

Большая часть христиан, хотя и не все, проводят разделение между моральными и ритуальными законами. Они придерживаются моральных законов Ветхого Завета - например Десяти заповедей (и порой запрета на гомосексуальность), но отбрасывают многие ритуалы. Конечно, приверженцы христианства много спорят о том, какие законы считать этическими, а какие - ритуальными. Считать ли шаббат этическим законом? Или ритуалом? А как насчет запрета на татуировки? Мне попалась длинная речь одного христианина, направленная против так называемых христианских тату-салонов.

Также есть десятки правил, которым не следуют и сами иудеи. Хотя причины у них другие. Иудеи считают, что животных в жертву можно приносить только в Иерусалимском Храме. Римляне разрушили Второй Храм в 70 году нашей эры. И с его исчезновением были отменены более двухсот правил, относящихся к жертвоприношениям (включая игру на трубе в новолуние, поскольку изначально это сопровождалось жертвой). Кроме того, американцы избавлены от еще сорока пяти законов, которые, как полагают иудеи, действуют только в Израиле - большинство из них относится к сельскому хозяйству.

Начиная этот проект, я дал обещание, что постараюсь соблюдать все библейские правила - насчет ритуалов, этики, сельского хозяйства и жертвоприношений - и посмотрю, к чему это приведет. Но, выражаясь в духе моего советника пастора Ричардса, скажу так: я откусил кусок, который не могу прожевать.

Если женщина имеет истечение крови, текущей из тела ее, то она должна сидеть семь дней во время очищения своего, и всякий, кто прикоснется к ней, нечист будет до вечера…

Левит 15:19

День 34. На случай, если вам вдруг интересно: у Джули вчера начались месячные - и это плохо по двум причинам. Во-первых, выходит, что наша попытка плодиться и размножаться опять провалилась. Во-вторых, из-за них библейский уровень жизни выходит на абсолютно новый уровень неудобства.

Еврейская Библия запрещает верным прикасаться к женщине неделю после начала ее месячных. Пока это правило вызывало только незначительные неудобства. Я даже нашел положительный момент: оно прекрасно сочетается с моим обсессивно-компульсивным расстройством и гермафобией и дает удобнейший повод для отказа прикасаться к 51 проценту человечества.

Когда подруги подходят, чтобы поцеловать меня в щеку, я уворачиваюсь, словно Оскар де ла Хойя[45]. Когда коллега женского пола пытается пожать мне руку, отступаю на безопасное расстояние.

- Прошу прощения, мне нельзя.

- О… А… Ну ладно.

Обычно этим все и заканчивается. Но не всегда. Например, вот такой разговор вышел у меня с Рейчел, австралийской подругой Джули, когда на прошлой неделе мы встретили ее в Центральном парке.

- Тебе не разрешается? Это как?

- Ну, ты можешь быть… нечиста.

- Что значит "нечиста"?

- Ну, твой цикл…

Я сделал паузу. Она смотрела непонимающе. Я решил: вот хороший момент, чтобы отвести глаза и взяться за изучение мостовой.

- А, ты имеешь в виду менструацию? Не беспокойся, она была на прошлой неделе.

После этого она меня обняла. Шансов уйти не оставалось.

Как ни странно, Рейчел не одинока. На удивление откровенное меньшинство подруг Джули согласилось давать мне исчерпывающую информацию о своих биологических циклах. Фоторедактор Esquire особенно отличилась, выслав расписание по электронной почте. И спросила, не нужна ли мне вдобавок таблица в Excel.

Я даже умудрился польстить одной женщине, с которой познакомился в гостях у свояченицы. Когда я объяснил, почему не могу пожать ей руку, она сказала: "Это лучший комплимент, который мне сделали за много лет". Я еще раз взглянул на нее: седые волосы, "гусиные лапки" в уголках глаз, за шестьдесят - похоже, ей давно не нужно беспокоиться о незапланированной беременности. Джули, однако, отнюдь не польщена. Она находит этот ритуал оскорбительным. Да и я от него не в восторге. Одно дело - избегать рукопожатий во время эпидемии гриппа. Но полностью отказаться от физических контактов с женой на семь дней в месяц? Оказывается, это весьма утомительно, болезненно и тоскливо. Надо постоянно быть начеку. Конечно, о сексе не может быть и речи, но вдобавок нельзя взять ее за руку, похлопать по плечу, взъерошить ей волосы, поцеловать на ночь. Передавая жене ключи от квартиры, я бросаю их в ее ладонь с высоты десять сантиметров.

- Это абсурдно, - говорит она, отпирая дверь. - Как вши в седьмом классе. Это теологические вши.

Я сообщаю Джули, что не могу выбирать библейские поучения, которые мне нравятся. Это бы свело на нет смысл эксперимента. Если я пытаюсь мыслить как древние евреи, нельзя пропускать даже самые неудобные и непонятные правила. Еще я добавляю, что не отослал ее в красный шатер.

Ей не смешно:

- Я чувствую себя прокаженной.

- На самом деле проказа в Библии - неправильный перевод. Скорее общее название для кожных болезней. Некоторые даже думают, что это сифилис.

Это неправда. Это остаточный рефлекс со времен, когда я читал энциклопедию и вел себя как всезнайка. И теперь, если мне нечего сказать, я неуклюже вворачиваю в спор произвольные факты.

Джули выходит из комнаты. Когда она раздражена, ее поступь становится тяжелой. Мне кажется, в квартире началось пятибалльное землетрясение.

Поскольку я понимаю возражения Джули и отчасти с ними согласен, думаю, стоит понять исторический и культурный контекст. Я обращаюсь в совет духовных наставников и читаю литературу. Как и в случае с другими удивительными библейскими правилами, здесь можно найти изобилие положительных моментов.

Во-первых, если все делать правильно, запрет на прикосновения не так уж и плох для брака. Совсем наоборот. Ортодоксальные иудеи по-прежнему следуют определенным законам относительно менструации, и многие говорили мне, что им нравится вынужденный отказ от секса. "Как будто у нас каждый раз маленький медовый месяц, - сказала ортодоксальная иудейка, с которой я познакомился в Центральном парке. - Или секс после примирения. Если тебе что-то недоступно, начинаешь больше это ценить".

Во-вторых, избегание жены в этот период - не проявление женоненавистничества. На самом деле это форма благоговения перед жизнью. Месячные похожи на маленькую смерть. Ведь только что исчезла потенциальная жизнь. И избегание - способ проявить уважение, вроде сидения шива[46].

Более того, "грязь" и "нечистота" - неточный перевод. Некоторые ортодоксальные иудеи считают их оскорбительными. Слово "тума" на иврите обозначает состояние духовной нечистоты и не имеет таких негативных коннотаций.

(Законы о чистоте имеют интересную и сложную историю. Давайте я попытаюсь впихнуть часовой разговор с раввином в несколько строк. Эти законы восходят к временам иерусалимских храмов. В те времена, чтобы совершить жертву, требовалось быть чистым. Когда был разрушен Второй Храм, многие правила касательно чистоты оказались ненужными. Многие, но не все. Мужчины-иудеи до сих пор держатся подальше от жен, когда у тех менструация. Но они приводят другую причину: физический контакт может привести к сексу, а секс в это время месяца - цел Храм или нет - запрещен другим законом из Книги Левит 20:18. Кроме того, для пущей подстраховки запрет на касания был увеличен с недели где-то до двенадцати дней. Ладно, хватит.)

Но все эти положительные моменты не успокаивают Джули. Особенно если учесть, что я решил следовать еще одному закону, по сравнению с которым запрет на касания - цветочки. Его мы находим в Книге Левит 15:20: "И все, на чем она ляжет в продолжение очищения своего, нечисто; и все, на чем сядет, нечисто". Другими словами, нельзя лежать на постели, где лежала менструирующая женщина, и сидеть на стуле, на котором она сидела.

Сейчас никто не следует этому правилу буквально. Но, повторюсь, я хочу полностью воспроизвести практику древних израильтян. И от чистоты хуже не будет, правда?

Что касается лежания на нечистых постелях, тут мне не о чем беспокоиться. Мы с Джули спим в разных кроватях. Дело в том, что во сне я мечусь, как выброшенный на берег марлин, поэтому Джули решила составить вместе две кровати. Это вызывает у меня тревожные ассоциации с родителями и комедиями начала 60-х.

Отказ от сидения на нечистых стульях вызывает больше трудностей. Сегодня, вернувшись домой после обеда, я собираюсь плюхнуться в серое кресло, обитое кожзаменителем, - мое обычное место в гостиной.

- На твоем месте я бы не стала, - говорит Джули.

- Почему?

- Оно нечистое. Я на нем сидела. - Она даже не отрывается от серии "Остаться в живых", записанной на TiVo[47].

Ладно. Хорошо. Намек понят. Ей по-прежнему не нравятся законы о нечистоте. Иду к черному пластмассовому стулу.

- Я и тут посидела, - говорит Джули. - И на всех кухонных тоже. И на диване в кабинете.

Жена подготовилась к моему возвращению, посидев на всех стульях и креслах в квартире, что и раздражает, и впечатляет одновременно. Похоже, она продолжила библейскую традицию предприимчивых женщин. Как, например, в случае с Юдифь, которая соблазнила и напоила злого военачальника Олоферна, чтобы отрубить ему голову во сне.

Наконец я устраиваюсь на деревянной скамейке Джаспера, которую она просмотрела, и пишу электронные письма на ноутбуке, упираясь коленями в подбородок, потому что скамейка в пятнадцать сантиметров высотой.

На следующий день я лезу в сеть и нахожу тридцатидолларовое решение проблемы - трость с сиденьем. Это алюминиевая трость, которая раскладывается и превращается в табуреточку на трех ножках. Производители выпустили ее для пожилых людей, а также "страдающих астмой, артритом, фибромиалгией; перенесших хирургическую операцию на бедре или ноге; имеющих травмы спины" - и так далее, список длинный.

Трость-сиденье прибывает через несколько дней, и как же она мне нравится. Теперь я ношу ее повсюду. Во-первых, это же трость, своего рода посох, что очень по-библейски. Во-вторых, если подумать, все скамейки в метро, кресла в автобусах и стулья в ресторанах абсолютно точно нечисты. Складной стул не особо удобен (его пластиковое сиденье не больше фрисби, а из-за сгорбленной позы побаливает спина). К тому же мне не избежать косых взглядов прохожих и нагоняев от охраны разных учреждений. ("Что вы делаете?" - спросил охранник в комплексе Time Warner Center. - "Просто сижу, друга жду". - "Здесь сидеть нельзя. Вставайте"). Однако трость-сиденье - это мой личный островок чистоты. Он дает мне немного покоя и безопасности.

Боже! Ты Бог мой,

Тебя от ранней зари ищу я…

Псалтирь 62:2

День 36. Религиозный статус: все еще агностик. Мне немного легче произносить слово "Бог", и я больше не потею, говоря его вслух, исключительно благодаря частым повторениям. Но беспокойство сменилось расстройством. И, честно говоря, скукой.

Библейский Бог поразительно интерактивен. Он не остается в стороне, а постоянно общается с людьми. Бог проводит сорок дней с Моисеем на горе, диктуя ему заповеди. Бог учит Иезекииля печь хлеб и даже дает рецепт с пшеницей, чечевицей и полбой. Бог борется - физически борется - с Иаковом на островке пустыни под названием Пенуэл. В результате Иаков получает перелом бедра и новое имя Израиль, которое означает "боровшийся с Богом". (Между прочим, некоторые считают, что с ним дрался не Сам Бог, а один из Его ангелов; но, так или иначе, это был контакт с божественной сущностью.)

Я не рассчитываю на уровень взаимодействия, который был у патриархов. Не думаю, что Бог продемонстрирует на мне двойной нельсон. Однако у меня даже не получается ощутить Его присутствие.

Я молюсь трижды в день. Как это ни удивительно, в Библии нет определенной квоты на молитвы, но трехразовый распорядок - утром, в обед и вечером - кажется мне беспроигрышным вариантом. Я по-прежнему использую готовые молитвы из Библии. Сегодня беру трогательный отрывок из Псалтири (62:2):

Боже! Ты Бог мой,

Тебя от ранней зари ищу я;

Тебя жаждет душа моя,

По Тебе томится плоть моя в земле пустой, иссохшей и безводной…

Это прекрасная молитва. В ней есть две мощные метафоры - во-первых, жажда Бога, во-вторых, любовь к Богу, подобная любви мужа к жене. Но, несмотря на мощь молитвы, я отвлекаюсь во время чтения. "Не забыть бы зарядить мобильный… Нам нужна мелочь для прачечной-автомата".

Праведник ненавидит ложное слово…

Притчи 13:5

День 37. Ну и врун же я. Я знал, что порой говорю неправду, но когда стал обращать на это внимание, оказалось, что масштабы моего вранья поистине ужасающи. Как и в случае с желаниями, пытаюсь фиксировать ежедневные нарушения.

Примеры за сегодня.

o Я наврал Джули, сколько в Starbucks стоит доступ в интернет: сказал, что восемь долларов, а на самом деле десять. Хотел, чтобы она раздражалась на двадцать процентов меньше.

o Я дал фальшивый адрес электронной почты религиозному журналу под названием "Проезжие", потому что не хотел, чтобы меня завалили спамом.

o Я сказал подруге, детской писательнице, что моему сыну очень понравилась ее книжка про печенье, которую мы даже не открывали.

o И наврал любезному Берковицу, который проверял, нет ли разнородных нитей в моей одежде. И продолжаю делать это как минимум раз в неделю. Берковиц звонит - обычно в восемь утра, когда Джули еще спит, - и спрашивает, нельзя ли зайти к нам, чтобы вместе помолиться. Если бы я соглашался каждый раз, он переехал бы к нам жить. И я вру. "Сегодня не могу, мистер Берковиц. Важная деловая встреча". "Извините, мистер Берковиц, я приболел. Горло дерет, голова раскалывается - в общем, по полной программе".

Я не вру по-крупному. Не поднимаюсь до масштабной лжи вроде "Я был в тюрьме с другом Леонардом"[48]. Я вру незначительно. Это ложь во спасение. Полуправда. Лакировка действительности.

Я такой опытный врун, что однажды отредактировал для Esquire статью про "уклончивые комплименты". Если ваш друг снял отвратительный фильм, что вы ему скажете? Я предложил несколько вариантов, например: "Ты снова это сделал!" или "Потрясающие титры!".

Я всегда считал, что такая фильтрация правды необходима в человеческих отношениях. Без маленькой лжи возобладает хаос. Начнутся разводы, увольнения и удары по самооценке. Я видел фильм "Лжец, лжец" с Джимом Керри. Я знаю, каково это.

Но если строго воспринимать Библию, надо избегать любой лжи. (Важное отступление: некоторые исследователи считают, что заповедь "не лжесвидетельствуй" должна толковаться у?же - изначально она относилась ко лжи под присягой. К несчастью для врунов, есть масса других отрывков, в которых запрещается обман любого рода, включая Притчи 6:16,17, где "язык лживый" называют "мерзостью".)

В книге "Почему Десять заповедей так важны"[49] священник из Флориды Джеймс Кеннеди говорит, что незначительное и безобидное вранье - на самом деле грех. Представьте себе ситуацию: вы договорились встретиться с подругой, но вам хочется остаться дома и смотреть телевизор. Вы не хотите ранить ее чувства и поэтому говорите, что больны. Подруга приходит к вам домой с кастрюлей куриного супа - и видит, что вы здоровы. Она больше никогда не сможет вам доверять. Поэтому, по мнению Кеннеди, лучше сразу сказать правду.

Итак, по крайней мере нужно лгать меньше. Я выбираю поэтапный метод. Первая цель - перестать врать сыну, а потом двигаться дальше. Я постоянно говорю ему неправду, особенно за едой. Вот классический пример: "Еще один кусочек". Он ест кусочек, а я продолжаю: "Хорошо, теперь еще один" - и так далее.

Впрочем, Джаспер не меньший обманщик. Ему разрешают смотреть телевизор только во время еды, и поэтому он пытается растянуть ужин на несколько часов. Стручок зеленой фасоли наполовину скрывается у него во рту и свисает с губы, словно сигарета.

- Ешь, Джаспер.

Тогда он немного посасывает фасоль, потом останавливается и снова наблюдает за Дорой-следопытом[50].

И вот мой вопрос: должны ли отношения родителя и ребенка строиться на обмане? Может быть, в абсолютно честном воспитании что-то есть.

Я начинаю с утра. Джаспер хочет бублик на завтрак. И я спрашиваю Джули, куда она положила бублики.

- Они закончились, - отвечает жена. - Дай ему английскую булочку и скажи, что это бублик.

Джули говорит, что сделала так вчера и он не заметил разницы.

И я даю сыну цельнозерновую английскую булочку.

- Бублик? - спрашивает Джаспер, показывая на нее пальцем.

- Нет, это не бублик. Это английская булочка.

Он явно в замешательстве.

- Она очень вкусная. Но это не бублик.

Как только он осознает, что бублика не будет, замешательство сменяется злостью, а потом гневом. Он так недоволен, словно ему только что снова сделали обрезание.

- Бублик! Бублик!

- У нас нет бубликов. Мы купим их завтра.

Минутой позже начинается полноценный приступ гнева. Меня до сих пор поражает, как дети могут так точно воплощать стереотипы. Когда у Джаспера случаются приступы гнева, он ложится на живот и принимается колошматить пол, словно герой комикса "Мелкота"[51].

- Что здесь происходит? - спрашивает Джули. Естественно, мне пришлось сказать правду.

Наверное, абсолютно честное общение с ребенком имеет преимущества в долгосрочной перспективе (во-первых, он поймет, что не все его прихоти будут удовлетворены, а во-вторых, будет вам доверять). Но есть и серьезнейшие недостатки.

В начале сотворил Бог небо и землю…

Бытие 1:1

День 40. Сообщаю другу Айвану, доброму католику, что еду в креационистский музей. В ответ он громко стонет: "Вот из-за таких о христианах думают всякую чушь".

Я понимаю, о чем речь. Похожее чувство бывает у многих евреев, когда они видят рекламный щит, гласящий, что ребе Менахем-Мендл Шнеерсон[52] - мессия. Или у геев при виде Рипа Тейлора[53], разбрасывающего конфетти. Это довольно неловкое ощущение. Как и Айван, я всегда считал эволюцию суровой и беспощадной правдой. Такой же бесспорной, как то, что солнце горячее, а Чарльз Дарвин женился на двоюродной сестре (последнее я вычитал в энциклопедии и никак не могу забыть).

Но креационизм - это библейский буквализм в его крайнем проявлении, поэтому игнорировать его нельзя. Я выяснил, какие места популярны у креационистов - иудеев и христиан, - и нашел несколько достойных. Но ни одно не сравнится с гигантским зданием на пологом склоне кентуккийского холма. Это Музей творения, Лувр для тех, кто верит, что Бог сотворил Адама из пыли менее шести тысяч лет назад. Его основатели - группа евангельских христиан под названием "Ответы в Книге Бытие". (К вопросу о выборе момента: я собираюсь плотно пообщаться с евангельскими христианами - и консервативными, и либеральными - на девятый месяц, когда начнется период, посвященный Новому Завету. Но поскольку креационизм так тесно связан с Книгой Бытие из Ветхого Завета, обращаюсь к ним заранее.)

Музей творения до сих пор строится - открыть обещают не раньше чем через год, но я не расстраиваюсь. Увидеть, как творят музей творения? В этом что-то есть. Так что лечу в Цинциннати, откуда до музея несколько километров.

В аэропорту понимаю, как глубоко в мозгу засели библейские символы. Выходя, вижу странную вывеску Федерального управления гражданской авиации, которая зловеще предупреждает: "Не оглядывайтесь". Каким будет наказание, не сообщается - думаю, полный обыск с обследованием всех возможных тайников, а не превращение в соляной столп. Но все же я слышу в нем причудливый отголосок Господнего повеления Лоту, когда тот бежал из Содома: "Не оглядывайся назад".

Через полчаса я подъезжаю к музею - низкому зданию с толстыми желтыми колоннами вдоль фасада. На парковке замечаю бампер, на котором рыба-Иисус глотает рыбу-Дарвина.

Меня приветствует пиарщик Марк Луй, седой мужчина с нежным голосом школьного учителя. Он показывает путь в вестибюль. И, надо сказать, вестибюль грандиозен.

В музее все еще идут строительные работы. Кругом люди в касках, пахнет опилками, завывают дрели. Но даже по незаконченному результату видно, что пресса будет в восторге, прямо как во время суда над Майклом Джексоном.

Первой бросается в глаза полноразмерная диорама места, напоминающего Эдем. В нем есть водопад, ручей и кипарисы. Аниматронная девочка с кожей цвета кофе с молоком хихикает, поднимает голову и смотрит прямо на меня. Это странно, тревожно и впечатляюще. Ребенок играет слишком близко от свирепого тираннозавра с острыми как бритвы зубами. Марк говорит: не стоит беспокоиться. Сначала люди жили в гармонии с динозаврами. А жуткие резцы предназначены для фруктов и кокосовых орехов, как и зубы панды.

Люди из "Ответов в Книге Бытие" полагают, что, когда музей откроется, в него хлынут тысячи посетителей. Возможно, так оно и будет - если верить опросам, 45 процентов американцев считают себя креационистами. И речь не о "разумном замысле", а о твердой вере в то, что Земле меньше десяти тысяч лет. (Знакомые креационисты фыркают, когда заходит речь о "разумном замысле" - теории, согласно которой мир был создан высшим разумом, но не обязательно за семь календарных дней. Они считают ее мутной теологической тарабарщиной.)

Марк знакомит меня с Кеном Хэмом, основателем "Ответов". Кен - энергичный жилистый мужчина пятидесяти шести лет с седой бородкой клинышком. Он расспрашивает меня о последней книге - про чтение энциклопедии, и в конце концов я рассказываю о неудачном участии в "Кто хочет стать миллионером?". Я засыпался на вопросе "Что такое эритроцит?".

- Это красная кровяная клетка, - говорит Кен.

Он прав, и это застает меня врасплох. Креационист, который лучше меня разбирается в науке, - как неожиданно и неприятно.

Кен родился в религиозной семье в австралийском Квинсленде и до сих пор говорит с сильным акцентом, хотя двадцать лет прожил в США. Мы начинаем обход залов.

- Наш дизайнер делал аттракцион "Челюсти" для парка развлечений студии Universal, - говорит Кен.

И это заметно. Здесь явно работают профессионалы. Вот десяток с лишним роботов-динозавров. Статуя Евы - длинные струящиеся волосы прикрывают упругие груди. Недостроенный ковчег. Зал с полуконусом, похожим на музей Гуггенхайма[54] в Нью-Йорке, - тонкий намек на падение человека и изгнание из Рая. Кинозал с пульверизаторами для имитации потопа. Огромный крокодил (реквизит из светского фильма "Крокодил Данди"). Будущий дом для говорящего робота - Святого Павла. Средневековый замок - тематический книжный магазин. Почему средневековый? Потому что драконы тех времен на самом деле были динозаврами.

Мы минуем статую римского центуриона и пока еще безголового жирафа, и я задаю Кену вопросы, которые он слышал уже тысячу раз.

- Если у Адама и Евы родились два сына, Каин и Авель, как же у них потом могли быть дети?

- Легкий вопрос. У Адама и Евы родились не только Каин и Авель. В Книге Бытие 5:4 сказано, что Адам родил "сынов и дочерей".

- Когда речь идет о "дне", имеются в виду сутки из двадцати четырех часов?

- Да. Нужно вернуться к оригинальному слову на иврите - "йом". Оно переводится именно как "сутки". Если вы не принимаете такое толкование, вы на скользкой дорожке.

- А как же научная хронология, согласно которой миру миллионы лет?

- Методы определения возраста ошибочны на девяносто процентов.

- Какую версию Библии вы используете?

- Обычно Библию короля Якова. Но надо быть осторожнее с переводами.

Кен объясняет, что, например, многие виды кроликов "жуют жвачку" (Левит 11:6).

- Скептики говорят: кролики так не делают. Но если посмотреть оригинал, читаем: "кролик повторно ест свою пищу". И что же на самом деле делает кролик? Он испражняется шариками и ест их. Так что Библия права.

Мы входим в зал с кирпичной стеной, покрытой угрожающего вида графитти. Он посвящен недугам наших дней, среди которых наркотики и расизм.

- Есть только одна раса - человеческая, - говорит Кен.

Креационисты, с которыми я познакомился, удивительно либеральны в расовых вопросах. Межрасовый брак считается абсолютно нормальным. Более того, они полагают, что теория Дарвина может привести к расизму, потому что меньшинства порой рассматриваются как более низкие виды гомо сапиенс на эволюционной шкале. У них прогрессивные взгляды насчет Дарфура. В других вопросах - включая аборт и однополый брак - они безоговорочно консервативны.

Мы проходим мимо динозавра в конской сбруе. Журнал Esquire, где я работаю, высмеял этот экспонат, назвав "динозавром на выездке" - из-за английского седла. Кен сглаживает эффект:

- Это просто завлекалка. Чтобы детишкам понравилось.

Он ведет меня дальше.

- Сюда, Эй Джей.

(Я заметил, что здесь часто говорят "Эй Джей". Кажется, у определенного типа очень религиозных людей есть общая черта - они все время называют тебя по имени. Это напоминает о первых словах Бога к Моисею: "Моисей! Моисей!" Но, может, просто совпадение.)

Кстати о динозаврах - если они правда были на ковчеге, как утверждают креационисты, как же Ною удалось их туда запихнуть?

- Он взял тех, что помоложе и поменьше. Можно сказать, подростков.

Потом я купил в книжном при музее труд в бумажной обложке под названием "Ноев ковчег: к вопросу о возможности создания"[55]. Там на трехстах страницах описываются блестящие инженерные решения, благодаря которым корабль мог функционировать. Есть описание вентиляционной системы, методика физических упражнений для животных на борту и развенчание мифа о взрывоопасном метане.

Книга полна прекрасных аргументов - и я не верю ни одному слову. Что в конечном итоге противоречит моей задаче. Я сказал пиарщику Марку, что открыт и избавлен от предубеждений, но на месте понимаю: это не совсем так. Я могу понять, что значит принимать существование Бога, видеть красоту ритуалов, ощущать благо молитвы. Но юный бронтозавр на ковчеге? И земля, которая немногим старше Джина Хэкмена[56]? Здесь мне придется согласиться с 99 процентов ученых.

Конечно, у креационистов полно собственных научных доказательств. Или, точнее, они интерпретируют известные данные как доказательство креационизма. Марк рассказал мне о кости тираннозавра из Монтаны. Она развалилась - и оказалось, что внутри кровеносные сосуды. Не может быть, что ей миллионы лет. По крайней мере, так утверждает Марк.

Та статья в Esquire называлась "Привет из идиотской Америки" и была очень смешной. Но должен не согласиться с заголовком. Люди из "Ответов в Книге Бытие" не идиоты. Хотя в британской новостной программе отрывки из статьи прочли под мелодии на банджо в духе фильма "Избавление"[57], неграмотной деревенщиной этих людей не назовешь. У всех, с кем я познакомился, есть полный набор зубов, не обойденных ортодонтом, и моргают они регулярно. Доказательств у меня нет, но готов держать пари, что у среднего креациониста и эволюциониста будет примерно одинаковый IQ.

Дело в том, что они верят в Библию так сильно, что готовы сжать и исказить любые данные - лишь бы они совпадали с Книгой Бытие. Порой их умственные выкрутасы поразительны.

Вот, например, местный астрофизик Джейсон Лисли. Марк с гордостью представил его мне:

- Настоящий, живой доктор наук, который верит в креационизм. Вот он перед вами, в трех измерениях!

У Джейсона тщательно разделенные на пробор волосы. Он немного похож на Пола Рубенса[58] и очень мил в своей непринужденности. Он рассказывает, что в аспирантуре было нелегко оставаться креационистом. Ему приходилось скрывать свои воззрения и писать в журнал "Ответов" под псевдонимом.

И тут начинается самое интересное. Как и обычные ученые, он полагает, что Вселенная занимает миллиарды световых лет. Но если она такая большая и при этом ей всего шесть тысяч лет, лучи света с отдаленных звезд не успели бы долететь до земли. Разве ночное небо не должно быть черным?

- Трудный вопрос, - говорит Джейсон. - Но и на него есть ответ.

Вот несколько вариантов.

1. Изменение скорости света. Возможно, она не всегда составляла 300 миллионов метров в секунду и была больше в начале существования Вселенной.

2. Аналогия с часовыми поясами. Можно уехать из Кентукки в пять вечера и прибыть в Миссури в четыре. В космосе тоже не исключена подобная ситуация.

3. Нечто под названием "гравитационное расширение времени". Не вполне понял, что это, но как-то связано с особым местом нашей галактики во Вселенной.

После беседы с Джейсоном-астрофизиком меня ведут через вестибюль, чтобы познакомить с еще одним креационистом по имени Карл Керби. Карл крупный мужчина - оказывается, его отец был профессиональным борцом. Он одет в гавайскую рубашку. Кажется, он из тех, кто часто расслабленно сидит, положив ноги на стол.

Карл работает экспертом по поп-культуре в Музее творения. Он отслеживает неочевидные или вполне очевидные аргументы в поддержку эволюции в фильмах и телепередачах, чтобы оповестить об опасности товарищей-креационистов.

В его список входит "В поисках Немо" (а конкретно реплика: "Сдавайся, старик, с эволюцией не поспоришь. Я создан для скорости"). И "Остров Гиллигана" (они дважды использовали слово "доисторический" в одной серии, а по словам Карла, "доисторического не бывает"). Среди других нарушителей "Багз Банни", "Лило и Стич", "Боб-строитель" и "Невероятный мистер Лимпет"[59].

- Когда-то это был мой любимый фильм, - говорит он про "Лимпета". - Но как-то я решил посмотреть его с семьей, и на четырнадцатой минуте появился ученый-ботаник, развернул график и начал говорить, что нашими предками были рыбы. Пришлось остановить фильм и объяснить все семье.

Конечно, если речь идет о светских развлечениях, врагом номер один для креационистов остается фильм "Пожнешь бурю" о широко известном "обезьяньем процессе" Скоупса[60]. Пьеса была поставлена на сцене в 1955 году, а потом по ней сняли фильм со Спенсером Трейси. И Карл вместе с коллегами настаивает, что он чудовищно несправедлив к христианам. Приехав домой, я взял фильм в прокате и сравнил реплики героев с подлинными стенографическими отчетами из суда. И должен сказать… фильм чудовищно несправедлив к христианам. Или по крайней мере к одному течению.

Уильям Дженнингс Брайан - глубоко верующий человек и трехкратный кандидат в президенты от демократической партии, который был государственным обвинителем противников эволюции, - превратился в паяца по имени Мэтью Харрисон Брейди в исполнении Фредрика Марча. Это пузатый обжора, который часто рыгает и чмокает губами. В одном эпизоде он поглощает жареную курицу из коробки - прямо в зале суда. Фильм воссоздает знаменитый спор по поводу Библии между Брайаном и блестящим чикагским адвокатом Кларенсом Дэрроу. Это хорошая сцена. Но если почитать отчет, окажется, что разговор был гораздо интереснее и тоньше. Например, вот диалог из кино.

Дэрроу: Вы верите, что каждое слово в Библии - правда?

Брайан: Да. Каждое слово - буквальная правда.

А вот что они сказали на самом деле:

Дэрроу: Утверждаете ли вы, что все, написанное в Библии, должно трактоваться буквально?

Брайан: Я верю, что все в Библии должно приниматься так, как подано там. Часть Библии иллюстративна - например, "Вы - соль земли". Я бы не стал утверждать, что человек на самом деле соль или что его плоть состоит из соли. Здесь соль означает спасение Божьего народа.

Как и сегодняшние креационисты, он признает, что в Библии есть образные приемы, хотя большая ее часть должна считаться правдой в прямом смысле. Кроме того, Брайан был остроумен: "Я верю, [что Библия] была вдохновлена Всемогущим, и Он мог использовать язык, который понимали в то время, а не тот, который не понимали, пока не родился Дэрроу" [Смех, аплодисменты].

Неплохо, правда?

Как я уже говорил, я по-прежнему верю в эволюцию. И так будет всегда, даже если кто-нибудь найдет квартальный календарь Ноя на ковчеге, сохранившийся в первозданном состоянии. И я понимаю - художественное преувеличение и все такое. И мне кажется странным, что в этом фильме, который вроде бы должен защищать правду, столько искажений. Для чего? Особенно если правда на вашей стороне.

Я провожу последние полчаса в музейном книжном. Просматриваю детскую книгу о динозаврах. Это комиксы в стиле "Дальней стороны"[61] о падшем мире, книгах по биологии и книгах по теологии. Несколько минут трачу на книгу по астрономии под названием "Развенчание большого взрыва"[62], которая старается показать философскую слабость упомянутой теории. Она напоминает о штатном астрофизике "Ответов" Джейсоне. Перед нашим расставанием он дал понять, что не верит в геоцентризм - не считает Землю центром Вселенной. Я спросил, есть ли еще такие люди. Оказалось, да: существует группа под названием "Библейские астрономы". Они верят, что Земля неподвижна, потому что в Библии сказано, что "вселенная тверда, не подвигнется" (Псалтирь 92:1). Джейсон их стесняется.

Умеренные креационисты, которые считают других креационистов слишком ортодоксальными? Неожиданно. Однако отсюда я извлекаю один из главных уроков года: умеренность - понятие относительное.

А в седьмой год да будет суббота покоя земли…

Левит 25:4

День 42. На обратном рейсе в Нью-Йорк я погружаюсь в краткую депрессию по поводу музея. Столько творческих идей и энтузиазма, такая энергия направлена в ненужное русло.

Я чувствую потребность в компенсации. Мне хочется отдать дань самой Библии. Поэтому даю обет посвятить несколько дней самым благородным проявлениям библейского буквализма. Возможно, сегодня я обнаружил их в книге под названием "Невидимая рука Господа"[63]. Она посвящена этике, основанной на вере, и рассказывает о движении преданных христиан и иудеев за применение библейских финансовых законов к проблеме бедности. Таким образом Библия спасла тысячи, если не миллионы жизней.

Вот как это работает: Библия говорит, что годы - как и дни недели - объединяются в циклы из семи. Седьмой год называется субботним, и во время его происходят важные события.

Во-первых, весь этот год нельзя работать. Сельскохозяйственный труд запрещен. Это нужно, чтобы земля отдохнула и нуждающиеся могли прийти и есть все, что хотят, с виноградных лоз и оливковых деревьев. Во-вторых, необходимо простить долги ближнего. Все задолженности отменяются.

После семи последовательных циклов - по истечении сорока девяти лет - происходит нечто еще более радикальное: юбилейный год. В течение этого года необходимо вернуть всю собственность ее изначальному владельцу (Левит 25:10).

Ученые не знают, как строго соблюдали юбилейный закон в Древнем Израиле. Может, его практиковала только горстка благочестивых крестьян. И, естественно, как отмечает мой друг банкир Айван, если бы мы сегодня следовали этим правилам, на финансовых рынках наступил бы хаос.

Мне кажется, это трудно даже на личном уровне. Подумайте, что значит не работать. Я работал шестнадцать лет без перерыва, так что годовой отпуск мне полагается очень давно. Проблема в том, что у меня есть срок сдачи этой книги и ребенок, одержимый возмутительно дорогими игрушками "Паровозик Томас".

Что касается прощения долгов, я решаю сделать следующее.

1. Поскольку облигации - тоже долги, я прощу займ девятилетней давности. Облигацию выпустило Управление общежитиями штата Нью-Йорк.

"К нам никогда не поступало таких запросов", - сказал четвертый человек, к которому меня перенаправили. Наконец он предложил пожертвовать немного денег любимого факультету Нью-Йоркского государственного университета.

2. Насколько я помню, единственный долг, который мне не возвращают больше семи лет, остается за соседом по комнате на втором курсе. Это как минимум двадцать долларов. Прохвост покупал йогурт на общие деньги и потом прятал его в бумажных пакетах с надписью "Фотореактивы - не трогать!" Я всегда держал на него зуб. Но больше не буду.

Однако я могу кое-что сделать - с помощью организации под названием "Юбилейная сеть США".

В 1990-е годы на двух британских евангелистов Мартина Дента и Билла Питерса снизошло озарение. Они установили связь между юбилейным годом в Библии и долговым кризисом третьего мира. Дент и Питерс работали в Африке на британский эквивалент Корпуса мира. Дента даже избрали почетным вождем нигерийского племени. Он видел бедность своими глазами. И предложил, чтобы развитые страны простили долг третьему миру. Часто эти обязательства оставались со времен коррумпированных режимов. Библия же говорит, что каждый заслуживает шанса начать сначала.

Основанное ими движение привело к массовому прощению долгов со стороны Англии, Франции, США и других стран. Они приобрели огромную известность, когда инициативу поддержал Боно (и его солнечные очки). Вот что он сказал о Юбилейном движении в выступлении на Национальном молитвенном завтраке в 2006 году:

"Идея юбилея так важна, что Иисус начинает с нее свое служение. Он молод. Он встретился с раввинами, произвел впечатление, о нем заговорили. Старейшины сказали - он умен, этот Иисус, но пока почти ничего не сделал. Он еще не говорил с народом…

А когда это происходит, его первые слова - из Исаии: "Дух Господень на Мне; ибо Он помазал Меня благовествовать нищим". И тогда Иисус объявляет год Господнего благоволения, юбилейный год (Св. Евангелие от Луки 4:18).

На самом деле он говорил об эре милосердия - которая продолжается до сих пор".

Я вступил в эту сеть в качестве волонтера и начал рассылать конгрессменам и сенаторам открытки с текстом об облегчении долгового бремени.

Я все понимаю. Еще рано звонить в Осло и сообщать о моем поступке в Комитет премии мира. Но это лучше, чем смотреть сериалы и есть жевательные конфеты. Кроме того, я набрал очки в глазах социально сознательной жены, которая вместе со мной несколько часов подписывала конверты и клеила марки. Когда Джули присоединяется к библейским исканиям, я чувствую кайф, прямо как Берковиц.

…Итак, если можешь прочитать это написанное и объяснить мне значение его, то облечен будешь в багряницу, и золотая цепь будет на шее твоей…

Даниил 5:16

День 44. Пытаясь сократить число соблазнов, я ограничил потребление новостей - особенно о том, как голливудские актрисы сбегают с инструкторами по пилатесу. Но все же обнаружил одну статью, которая показалась мне достойной. Она была посвящена члену Верховного суда Антонину Скалии.

Оказалось, Скалия выступил перед студентами в Пуэрто-Рико. По его утверждению, люди, которые думают, что Конституция должна эволюционировать вместе с обществом, - "идиоты". Он считает, что это неверно. Нужно придерживаться изначального замысла Отцов-основателей. Как он выразился: "У Скалии действительно есть философия. И она называется оригинализм". (Кстати, Библия не запрещает говорить о себе в третьем лице, а надо бы. Ну разве что у вас есть библейское альтер эго по имени Яков.)

Это может мне помочь. Я ведь пытаюсь четко сформулировать свою задачу. И вот ответ: я применю прием Скалии к Библии. Попытаюсь найти изначальный замысел. Я хочу жить религией в оригинале.

Многие говорят: это пустые фантазии. Библия была написана тысячи лет назад людьми с совершенно другими взглядами на мир. И я согласен. Это сложно. Гораздо сложнее, чем найти изначальный замысел Конституции, которая по крайней мере была написана на одной из разновидностей английского, пусть даже буквы S и F в ней похожи друг на друга. Библия же писалась на иврите, арамейском и греческом. И, как известно, ее путь в другие языки был очень ухабистым. Возможно, Библия - это текст, в переводах которого сделали больше всего ошибок за всю историю человечества.

"Красное море" - неправильный перевод словосочетания "море тростника". А представление, что у Моисея и его потомков были рожки, идет от неправильного перевода слова "каран". На самом деле это означает, что лицо Моисея сияло или излучало свет.

Я делаю все что могу. С тех пор как мне сказали, что читать Библию в переводе - все равно что смотреть черно-белый телевизор, я пытаюсь компенсировать это всеми возможными способами. У меня есть навороченная библейская программа со словарем древних языков. Есть совет духовных наставников.

Я купил самоучители по ивриту и древнегреческому - весьма оптимистичный поступок, учитывая мои сроки.

Но даже если считать, что перевод адекватен, встает непростая проблема изменений, внесенных в текст за прошедшие века. Большинство современных ученых (по крайней мере светского толка) не верят, что средневековые писцы были безупречными копировальными аппаратами. Они и случайно, и намеренно вносили небольшие изменения.

Еврейская Библия оставалась неизменной в течение столетий, однако можно увидеть небольшие вариации, если сравнить ее, например, со свитками Мертвого моря[64].

Но я не хочу сдаваться только из-за трудностей. Кроме того, метод "изначального смысла" Скалии остается основным в толковании Библии, как в христианстве, так и в иудаизме, - хотя и в совершенно другом ключе.

Короткое отступление. Многие столетия большинство верило, что в Библии дан подлинный отчет о происходивших событиях. Она считалась документальной литературой. Эти люди, как говорит исследователь религии Маркус Борг, были "естественными буквалистами": у них не имелось достаточных оснований верить во что-то другое.

Но наука все чаще и чаще входила в противоречие с буквальной библейской. Как совместить Галилееву теорию Вселенной с притчей о том, как Иисус остановил солнце в небе? Или теорию эволюции Дарвина - с Ноевым ковчегом? По этому поводу есть разные мнения. В последнее столетие преобладают два течения.

1. Модернизм. Согласно ему, наука и религия существуют отдельно. Как выразился Стивен Гулд[65], это "непересекающиеся учения". Библия полна образных выражений и поэзии. История творения, какой бы мощной она ни была, - миф. Но религия и Библия по-прежнему важны, потому что наука не может ответить на вопросы о вере, цели и смысле жизни.

2. Фундаментализм. Представители этого направления продолжают утверждать, что Библия на сто процентов точна - с точки зрения как этики, так и исторической правды. Иисус Навин действительно остановил солнце. Ной правда загнал животных на большой корабль из дерева гофер. Они признают, что в Библии встречаются образные выражения - когда Исаия говорит, что деревья "хлопают в ладоши", это, очевидно, метафора. То же и с притчами Иисуса. Но если ту или иную фразу нельзя назвать фигуральной, Библию следует воспринимать буквально. Как советники Белого дома в 60-е, фундаменталисты имеют собственную теорию домино[66]. Если одна часть Библии точно неверна, каковы основания верить любой другой? Хороший аргумент. И, будучи агностиком, я видел ситуацию так же - но под другим углом. Зачем следовать книге, которая вроде как потворствует рабству и отрубанию рук? Этот вопрос, в частности, вдохновил меня на нынешние искания.

Конечно же, движение христианского буквализма известно консервативным подходом к политике. Например, осуждая гомосексуализм, его последователи цитируют Левит 18:22: "Не ложись с мужчиною, как с женщиною: это мерзость".

Но не все христианские буквалисты консервативны: набирает силу прогрессивное движение. Одна из его ветвей называется "христиане Красной буквы", потому что в старых Библиях слова Иисуса были выделены красным. Представители этого течения - вроде преподобных Тони Кэмполо и Джима Уоллиса - уделяют основное внимание не гомосексуальности и абортам, а буквальному соблюдению учения Иисуса о бедности и мире. Когда я буду исследовать Новый Завет, спрошу совета у обеих сторон.

Иудейская интерпретация Библии пошла по немного другому пути. Экспресс-курс на эту тему мне дает умный раввин по имени Робби Харрис. Говорит он так быстро, что я едва поспеваю за ним и пальцы болят от ударов по клавиатуре. Робби преподает Библию в Еврейской теологической семинарии Верхнего Манхэттена.

Когда я увидел его в первый раз, он говорил по сотовому с пиарщиком Knitting Factory - хипстерского клуба в центре города.

- Хорошо, - сказал он. - Отлично. Я тебе перезвоню.

И объяснил, что его группа будет играть там на следующей неделе. Группа называется Shake, Rabbis and Roll (сокращенно - SR2).

- И что это за музыка? - спросил я.

- Рок-н-ролл. Тебе нравится рок-н-ролл?

- Кому же он не нравится?

Робби сыграл пару песен из первого альбома, который "стал алюминиевым". Мне понравилось, особенно про нью-йоркскую девушку-сноба. Центральный парк для нее - это главный водораздел, а Верхний Вестсайд она считает трущобами. Робби благоверный иудей, а еще с ним довольно легко найти общий язык, потому что, в отличие от исключительно религиозного Берковица, он одной ногой стоит в светском мире, а другой - в иудейском.

Вот чему научил меня Робби: в иудаизме есть буквальное значение отрывка из Библии и есть интерпретация раввинов в книгах вроде Талмуда.

Иногда они согласуются. Когда Библия не велит смешивать шерсть и лен, рекомендацию следует понимать буквально: не смешивай шерсть и лен. Здесь раввины просто уточняют, какая именно шерсть (овечья) и насколько далеко она должна отстоять ото льна.

Но в других случаях буквальные значения и интерпретации раввинов чудовищно далеки друг от друга. Например, известная фраза из Книги Левит "око за око" не значит, что нужно выцарапать глаз у другого. На деле все гораздо более цивилизованно. Согласно традиции, здесь подразумеваются "деньги за глаз". Нападающий должен заплатить жертве.

Или возьмите этот отрывок: "Не вари козленка в молоке матери его" (Исход 23:19). Если понимать его буквально, как пытаюсь сделать я, задача легкая: надо проявить силу воли и держаться подальше от ферм. Так я вполне протяну год без варки козленка в молоке его матери. Друг Джон посоветовал, если станет совсем невмоготу, сварить козленка в молоке его тети. Спасибо, Джон.

Но у раввинов гораздо более изощренная интерпретация. По их мнению, это значит, что надо разделять мясо и молоко. Отсюда и идут кошерные правила с запретом на чизбургеры. И еще множество правил: например, сколько времени должно пройти между употреблением мясного и молочного блюда (от одного до шести часов, в зависимости от местной традиции) и надо ли отделять посуду, которая контактировала с молоком, от той, что контактировала с мясом, в посудомоечной машине (да).

Строгие ортодоксальные иудеи считают, что Бог дал эти дополнения, или устные законы, Моисею на горе. Именно поэтому патриарх провел там сорок дней. Моисей передал устные законы древним евреям, а те рассказали сыновьям - и так далее, пока их в конце концов не записали. Традиционно считается, что законов из важнейших пяти книг Моисея - Торы - шестьсот тринадцать (мой список правил подлиннее, потому что я включил в него советы из других частей Ветхого Завета, таких как Притчи и Псалмы). Другие евреи полагают, что устные законы развивались в течение тысячелетий, но тем не менее священны.

В иудаизме есть секта, которая полностью отрицает устный закон, - караимы[67]. Они теологические минималисты - следуют только Библии, что нередко заставляет их выполнять очень строгие правила. В шаббат многие выключают отопление, чтобы не вступать в коммерческие отношения с электростанцией - ведь это может считаться работой. "Я просто надеваю много слоев одежды, - сказал мне один караим, у которого я брал интервью. - Вполне нормально получается". Золотым временем для караимов были Средние века - тогда к ним относилось примерно десять процентов евреев. С тех пор их число уменьшилось до примерно пятидесяти тысяч. Большинство живет в Израиле и, как ни странно, в калифорнийском Дейли-Сити.

В этом году я планирую учитывать устный закон. Но не собираюсь следовать исключительно ему. Я чувствую, что придется самостоятельно решать библейские головоломки, даже если ошибки неизбежны.

И благодаря этому понимаю: в определенном смысле мой проект проникнут иудаизмом, поскольку я трачу много времени на еврейское Писание. Но в других отношениях на него сильнее влияет протестантская идея о том, что можно толковать Библию самостоятельно, без посредников. Это называется sola scriptura.

Мартин Лютер защищал sola scriptura, противостоя католической церкви. Рискуя запутать дело, скажу, что в плане толкования Библии католицизм находится где-то между иудаизмом и протестантизмом.

Как и в иудаизме, там есть посредник между вами и Библией - а именно церковная доктрина. Но требования католической церкви обычно менее изощренны и сложны, чем требования раввинов.

В некоторых отношениях буквальное понимание легче, чем раввинский иудаизм. Надо ли носить ермолку? Нет, Библия такого не требует. Это правило пошло от раввинов. Но в других случаях бывает неизмеримо сложнее. Когда Библия говорит "око за око", я не хочу смягчать это до раввинского "немного денег за глаз". Если сказано, что надо крушить идолов, я хочу крушить идолов. Кроме того, я уже испытываю некоторое чувство вины и по этому признаку понимаю, что я действительно еврей. Кажется, праотцы были бы разочарованы. Воображаю, как мой далекий предок Виленский Гаон - известный раввин из Восточной Европы - качает головой и вздыхает: "Ой-йи-йи-йи".

Дайте сикеру погибающему и вино огорченному душою…

Притчи 31:6

День 44, после обеда. Мой коллега по Esquire Дэвид расстался с подругой. У него ишиас[68] - а я всегда думал, что им болеют только люди, которые водят Ford Crown Victoria и ходят в кино за полцены. А еще он написал очень смешной сценарий про вычурные рождественские композиции - но оказалось, кто-то продал ту же идею за два дня до него.

Оказавшись в редакции, я захожу к нему в кабинет с бутылкой красного вина Kendall-Jackson.

- Вот, - говорю я, протягивая бутылку через стол.

- Что это?

- Это от депрессии. В Библии сказано: огорченным надо приносить вино.

- В Библии?

- Да. И еще сказано, что не стоит петь для тех, кто печален. Это все равно что втирать уксус в раны.

- Так ты не будешь мне петь?

- Нет.

Кажется, Дэвид благодарен за вино и уж точно - за отказ от пения. Обожаю, когда Библия дает советы в духе Эмили Пост[69] - и мудрые, и легкие в исполнении.

Помни день субботний, чтобы святить его

Исход 20:8

День 45. Седьмой шаббат моего библейского года. Точнее, день после него. В сам шаббат я не мог сделать эту запись, поскольку Библия велит мне не работать. (Один друг сказал, что, соблюдая шаббат, я могу его нарушить, потому что моя работа - следовать Библии. После этого у меня на два часа разболелась голова.)

Перед библейским годом я входил в число виднейших нарушителей шаббата в Америке. Я трудоголик. Эту черта досталась мне от отца, который непрерывно что-то царапает на полях юридических книг - на пляже, в поезде, во время "просмотра" старых фильмов с Кэтрин Хэпберн на DVD (когда он порой бросает взгляд на экран, словно желая убедиться, что картинка не остановилась). Если наступит апокалипсис, он, конечно, будет работать до последнего - разве на секунду оторвется от материалов дела, чтобы посмотреть, как реки наливаются кровью. Вероятно, я буду вести себя примерно так же.

И у нас будет много соратников. Сейчас, с приходом эры смартфонов, есть ли граница между буднями и выходными, работой и переработкой? Мы трудимся в субботу, еврейский шаббат. И в воскресенье, христианский шаббат. У нас больше трудовых часов, чем у самого Бога из Книги Бытие.

В Америке так было не всегда. Как указывает журналист New York Times Джудит Шулевиц, пуритане по большей части уезжали из Англии, чтобы свободно следовать четвертой заповеди. Они серьезно относились к шаббату: никаких танцев, курения, хождений в гости. В этот день нужно идти в церковь, но пуритане "наказывали всех, кто слишком спешил или появлялся на слишком заметной лошади". В Америке шаббат выжил, даже когда пуритане ушли со сцены. Как пишет Шулевиц, всего восемьдесят лет назад "американский футбол считался слишком вульгарным", чтобы играть в него в воскресенье.

Вы и сегодня можете наблюдать следы пуританского влияния - попробуйте купить крепкий алкоголь на Манхэттене в воскресенье утром. И жесткий шаббат возвращается в отдельные круги евангельских христиан. Пастор из Флориды Джеймс Кеннеди не велит прихожанам ходить в ресторан в воскресенье, потому что это подталкивает официантов к работе и таким образом побуждает нарушить Божий закон.

Самые строгие блюстители шаббата сегодня - это, возможно, ортодоксальные евреи. В постбиблейские времена раввины написали сложный список дел, запрещенных в шаббат. В него входят тридцать девять разновидностей работы, включая приготовление еды, расчесывание волос и мытье. Нельзя сажать растения, поэтому садоводство под запретом. Нельзя ничего рвать, поэтому туалетную бумагу нужно приготовить предварительно в течение недели.

Нельзя составлять слова, поэтому в "Эрудит" не поиграешь (хотя по крайней мере один раввин разрешает более "продвинутый" вариант, потому что у квадратиков есть рамочки, которые разделяют буквы, и из них в итоге не составляются слова).

Я на собственном опыте узнал, что такое ортодоксальный шаббат, когда тетя Кейт была в гостях у моих родителей. Ривка, очень милая и очень благочестивая тринадцатилетняя дочь Кейт, закончила есть. Она съела часть мороженого и хотела положить остатки в морозилку, на потом. Но дело было в пятницу, и солнце стремительно клонилось к закату. (Еврейский шаббат начинается на закате пятницы и продолжается до захода солнца в субботу.) Открыть морозилку после заката она не могла, потому что там включилась бы лампочка, а это не дозволяется.

- Ты можешь вывернуть лампочку из морозилки? - попросила она мою маму.

Мама попыталась, но оказалось, что это невозможно, если не вынуть из выдвижной морозилки все замороженные вафли и контейнеры с мороженым.

- Знаешь что, - сказала мама, - я сама открою морозилку.

- Тебе нельзя. Ты еврейка, - сказала Ривка.

- Тогда я попрошу Джоэль (Джоэль - моя двоюродная бабушка-католичка.)

- Нельзя ее просить. Она должна сама вызваться.

Мама сдалась. Думаю, бедный кошерный пломбир по сей день лежит в ее морозилке.

На первый взгляд шаббат и все его правила кажутся дикими. Но все же я решил отказаться от оценочных суждений, пока не испытаю его на себе.

Или, по крайней мере, пока не испытаю подчеркнуто библейскую его версию. В отличие от раввинов, сама Библия не дает детальных инструкций, как именно надо воздерживаться от работы. А те, которые она дает, относятся к фермерам и участникам реалити-шоу: нельзя разводить огонь, собирать хворост и убирать урожай.

Итак, мне надо понять это самому. Поскольку моя работа - писать, я, конечно, решаю от этого воздержаться. Также я отказываюсь от сбора материала, звонков коллегам и просмотра газет в поисках идей. Дело в том, что резкий отказ пугает меня. Я хочу войти в этот океан, осторожно пробуя воду, как пенсионер, переехавший во Флориду.

В первую неделю я сказал себе: не проверять электронную почту. Тогда я продержался целый час, а потом решил, что не буду открывать письма - только посмотрю темы, ведь это не считается работой. И открыл ящик. Хм. Письмо от мамы. Библия точно говорит, что надо уважать родителей. А может быть, это срочно. Кроме того, у меня будет еще пятьдесят один шаббат на исправление. Я щелкнул мышкой. Это оказался анекдот про пять блондинок и слепого в баре.

На следующую неделю я попытался снова. Я планировал не открывать ни одного письма с захода солнца в пятницу до захода солнца в субботу. Вечер пятницы я продержался, но сломался субботним утром - и снова глянул в почту одним глазком. Ну, сказал я себе, осталось еще пятьдесят шаббатов. К несчастью, ситуация не улучшилась в шаббаты с третьего по шестой.

На этой неделе я поклялся продержаться до конца. Я был полон оптимизма. В шесть часов вечера пятницы солнце официально зашло за нью-йоркский горизонт. Я захлопнул крышку компьютера, запихал все книги в угол, заглушил рингтон на телефоне - все равно собирался поменять звонок - и сделал победное движение кулаком, как Берковиц. Что-то щелкнуло в мозгу. Как будто начались летние каникулы. Я ощутил волну облегчения и освобождения. Как бы я ни хотел работать, мне нельзя. Выбора нет. Какое прекрасное чувство. И очень недолгое. Через час мозг опять переклинило, и я стал испытывать острую боль лишения всякий раз, проходя мимо выключенного ноутбука. Что за письма у меня в ящике? А вдруг редактор из New Yorker внезапно прислал мне предложение о работе? В полдень субботы я сорвался. Проверил почту. Никто ведь не узнает?

Мне было так стыдно, что я не смог признаться Джули. Ей очень нравится, что я пытаюсь нарушить семидневный рабочий цикл, и шаббат - ее любимая часть в моем эксперименте. Поэтому держу свой провал в секрете.

И еще хуже, что потом я использую шаббат как отговорку от домашней работы.

- Вынесешь эти бумаги в контейнер?

- Я правда не могу. Мне нельзя переносить вещи за пределами дома.

Джули понесла бумаги сама - и я услышал тяжелые шаги в вестибюле.

Пришельца не притесняй и не угнетай его…

Исход 22:21

День 46. Сегодня я пригласил свидетеля Иеговы домой. Понимаю, что один этот факт делает меня членом экстремального меньшинства.

Не думайте, что я просто лениво открыл дверь и впустил свидетеля Иеговы. Я настойчиво добивался встречи - позвонил в их штаб-квартиру и попросил, чтобы ко мне выслали представителя. После трех звонков и немалого замешательства с их стороны - запрос-то был необычный - мое желание наконец исполнилось.

Да, я в курсе, это звучит безумно. Все равно что добровольно вызваться в присяжные заседатели или купить билет на фильм с Вином Дизелем.

Ладно, хватит! Бедные свидетели Иеговы. Неуемное желание звонить людям в двери превратило их в любимый объект для американских анекдотов о религии. Поэтому обещаю: больше никаких глупых шуток об этих людях.

Но я правда хочу узнать о них больше и понять, во что они действительно верят. Возможно, это самая быстрорастущая группа библейских буквалистов в мире. Сегодня их более 6,6 миллиона, и каждый год в их ряды вступают около трехсот тысяч новообращенных. А еще они интересны мне, потому что, хотя обычно их считают христианами, как и амиши, они во многом полагаются на еврейские Писание.

Моего свидетеля Иеговы зовут Майкл, и он приходит ровнехонько в 19:30. На нем коричневый костюм, коричневые туфли и коричневый галстук, а в руках - коричневый портфель с Библией и буклетом. Он был бы немного похож на актера Гэри Бьюзи, если бы тот носил волосы на прямой пробор.

Майкл - приятный в общении человек. У него низкий голос - но скорее мягкий, а не зычный: не тренера по американскому футболу, а психотерапевта.

И он благодарен. Так благодарен, что почти хочется плакать. Он благодарит за то, что я его принял:

- У людей столько предубеждений против свидетелей Иеговы. Я рад, что вы говорите со мной и хотите узнать правду.

Он сидит на диване в гостиной, наклонившись вперед и разводя руки, словно показывает: "вот такая была рыба".

- Говорят, что у нас примитивное христианство, - а мы считаем это комплиментом.

Свидетели верят, что возвращаются к изначальному смыслу Библии. Буклет, который дает мне Майкл, называется "Чему на самом деле учит Библия?".

Майкл, компьютерщик из огромной штаб-квартиры свидетелей Иеговы в Бруклине, читает мне короткую вводную лекцию о своей вере. Вот некоторые основные моменты (конечно же, в упрощенном виде).

o Бога нужно звать Иеговой, потому что так зовет его Библия. "Можно назвать человека "мужчиной", а можно обратиться к нему по имени - например Боб. У Бога есть имя - Иегова".

o Люди должны буквально воспринимать пацифистские слова Иисуса. "В Ираке не найдешь свидетелей Иеговы, - говорит Майкл. - Иисус сказал: "Все, взявшие меч, мечом погибнут…""

o Они не верят в Троицу. Иисус не Бог, но первое творение Бога. (Из-за этого иногда считается, что они не относятся к христианам.)

o Армагеддон приближается - и верующие воскреснут, чтобы жить в раю. Но большинство добродетельных не вознесется в небеса. Почти все останутся в раю здесь, на Земле. Небеса же будут зарезервированы для 144 тысяч праведников, которые станут править вместе с Иеговой как божественные администраторы.

o Свидетели не празднуют Рождество и Пасху, поскольку эти праздники не упоминаются в Библии. Дни рождения тоже исключаются: в Библии присутствуют только два - египетского фараона и еврейского царя, симпатизирующего римлянам. Майкла не расстраивает этот запрет, особенно сейчас: "Чем старше я становлюсь, тем меньше мне нужны напоминания о дне рождения".

o Ада нет. Свидетели верят, что "ад" - неправильный перевод слова "геенна". Так называлась древняя свалка для мусора. Они говорят, что неверующие просто умрут во время Армагеддона, а не попадут в ад. "Как можно верить в доброго и любящего Бога, который поджаривает людей?" - спрашивает Майкл.

Меня удивляет теология свидетелей - особенно этот последний пункт. Я слышал, что секта грозит неверным адскими муками - но вот передо мной Майкл, и он говорит об отрицании ада. Возможно, по общепринятым стандартам это еретическое верование, но в нем есть что-то приятное.

Прошло тридцать минут, и Майкл начал посматривать на часы.

- Вы скажите, когда мне будет пора, - говорит он. - Я со Среднего Запада и не привык злоупотреблять гостеприимством.

- Нет, все в порядке.

Я и правда мог бы продолжать часами. Сомневаюсь, что Майкл обратит меня, но обсуждать Библию очень интересно. Не могу наговориться.

Спрашиваю, какой из постулатов его веры вызывает самые большие споры.

- Вопрос переливания крови, - отвечает он. - Нас считают психами. Но мы в полной мере пользуемся системой здравоохранения. (Интересно, это был тонкий намек на христианскую науку?[70]) Просто отказываемся от переливания крови.

Причина - в буквальном переводе нескольких стихов из Библии, среди которых Деяния 15:29, Бытие 9:4 и Левит 7:26. В последнем сказано: "И никакой крови не ешьте во всех жилищах ваших".

Здесь Свидетели приводят необычный аргумент. Они говорят, что слово "есть" надо переводить как "потреблять" и что переливание нужно считать потреблением.

Как утверждает Майкл, это весьма скандальная тема. Критики говорят, что запрет привел к многочисленным смертям, и на Свидетелей неоднократно подавали в суд. За последние годы руководство церкви смягчилось. Сейчас компоненты крови - например гемоглобин - уже допускаются. Однако запрет на переливание крови как таковой остается.

Для меня все сводится к такому вопросу: надо ли следовать библейским правилам, если они связаны с риском для жизни? Я посмотрел, что говорит сама Библия. Как и ожидалось, четкого "да" или "нет" там не нашлось.

С одной стороны, в Библии полно мучеников и почти мучеников за веру. В Книге Даниэля злой царь Навуходоносор приказывает троим евреям поклониться золотому идолу и обещает в противном случае бросить их в огонь. Те отказываются. Навуходоносор разжигает огонь в семь раз жарче - и бросает туда бунтовщиков. Но Бог защищает верных, и те выходят необожженными.

С другой стороны, есть множество примеров, когда жизнь оказывается важнее соблюдения правил. Иисус выговаривает фарисеям, которые критикуют его последователей за сбор зерен в шаббат. Точно так же в современном иудаизме жизнь перевешивает все. Даже самый кошерный раввин разрешит прихожанам пересадку сердечного клапана от свиньи, если это необходимо (а вот в сериале "Анатомия страсти"[71] все было наоборот).

Как вы, возможно, догадались, из меня бы вышел ужасный свидетель Иеговы. Даже во время библейского года, если бы мне понадобилось переливание крови, я бы закатал рукав до того, как доктор закончил предложение. Просто я недостаточно предан/смел/безрассуден, чтобы поступить иначе. Более того, Библия побудила меня относиться к жизни еще более благоговейно.

Наконец в десять тридцать - через три часа после прихода - Майкл вежливо говорит, что ему надо идти, потому что уже поздно и он не дает мне лечь спать. Я собираюсь сказать, что готов продолжать, но звонит его телефон. На проводе жена Майкла.

- Да, мы как раз здесь заканчиваем.

Майкл встает и жмет мне руку.

И тогда до меня доходит: я сумел сделать то, что мало кому удавалось. Я переплюнул свидетеля Иеговы в стремлении говорить о Библии.

Праздник кущей совершай у себя семь дней…

Второзаконие 16:13

День 47. В Библии подробно объяснено, как построить Ноев ковчег: 300 на 50 на 30 локтей, с крышей и тремя палубами из дерева гофер. А потом идет аж восемь страниц о том, как сделать скинию - шатер, в котором хранились Десять заповедей, - с подробностями вплоть до голубых и пурпуровых занавесей.

К счастью, я освобожден от участия в обоих этих проектах - они были одноразовыми.

Однако Библия все же велит мне построить кое-что другое - а именно шалаш. Раз в год следует построить шалаш и жить в нем неделю, чтобы вспомнить, как жили древние евреи, пока сорок лет бродили по пустыне. Это один из главных библейских праздников под названием Праздник кущей, или Суккот, и он до сих пор отмечается религиозными евреями. Начинается он сегодня. (Как выяснилось, октябрь очень богат библейскими праздниками. Также я отмечал Йом-Киппур и Рош ха-Шана - но об этом, с вашего разрешения, позже.)

Откровенно говоря, от идеи построить большую трехмерную конструкцию у меня ноет живот. Я совсем не мастер на все руки. Скажем так, когда мы с Джаспером смотрим "Боба-строителя", я всегда узнаю? что-нибудь новое (так вот как выглядят стропила!).

Пытаюсь успокоить себя тем, что шалаш будет приятной переменой после запретов в духе "Не делай того-то и того-то". Здесь ясно сказано: "Делай то-то". Поэтому я с места в карьер приступаю к решению первого вопроса: где устроить шалаш? Крыша кажется логичным вариантом. Я звоню нашему управдому и объясняю план.

- Не могу этого разрешить. Материальная ответственность.

- А если во дворе?

- Пользоваться двором запрещено всем, кроме жильцов одной квартиры.

- А какой?

- Вам это не поможет. Строить шалаш во дворе нельзя.

И я возвращаюсь к запасному плану - соорудить шалаш в нашей гостиной. Это не идеально по двум причинам. Первая - в том, что это наша гостиная.

Вторая - подобный шалаш, который на иврите называется "сукка", не прошел бы проверку даже у самого вольнодумного раввина в Америке. Раввины говорят: шалаши надо строить на улице, заодно соблюдая десятки других правил. В это время года одобренные сукки вырастают повсюду на крышах Вестсайда.

- Не легче ли использовать сукку на крыше Еврейского культурного центра? - спрашивает Джули.

- Может быть, - говорю я.

Но чувствую, что это будет нечестно.

Объясняю Джули, что у меня сольный проект и задача лично докопаться до истинной сути Библии. Я одинокий искатель приключений. Я должен сам прокладывать дорогу.

- Хорошо, но, кажется, ты усложняешь себе дело.

Звучит разумно. День начинается с путешествия в магазин под названием "Столичные пиломатериалы". Мне нужны десяток брусьев, несколько бетонных блоков и холст. Дело налаживается. Покупка пиломатериалов дает некое удовлетворение. Я чувствую себя человеком, который сам может построить веранду и оборудовать игровую комнату, а еще использует слово "гипсокартон".

Потом я вешаю спортивную сумку на плечо и отправляюсь в поход в парк Риверсайд. Библия велит нам собирать "ветви красивых дерев, ветви пальмовые и ветви дерев широколиственных и верб речных". (В библейские времена все это, возможно, использовали для строительства шалашей, но евреи уже давно завели традицию махать ими в воздухе.)

Гуляя на нью-йоркской разновидности природы, я набиваю сумку ветвями деревьев. Покупаю пальму размером с волейбольный мяч и ближневосточный фрукт, похожий на лимон, который на иврите называется "этрог" (традиционно считается, что им плодоносят упомянутые красивые деревья). Приятно. Я добиваюсь результатов. Я вспотел.

В одиннадцать утра я возвращаюсь в квартиру и начинаю сколачивать перекладины, держа гвозди во рту. Еще больше потею. Через три часа благодаря простейшему чертежу, скачанному из интернета, я действительно получаю скелет добротного шалаша. Который валится, как в фильме Бастера Китона, и с грохотом рушится, столкнувшись со стеной.

- О боже, - говорит Джули, переступая через порог.

Я спрашиваю, не раздражает ли ее моя конструкция.

- Немного. Но больше поражает, что ты сам построил такую махину.

Джули изучает мой шалаш. Он состоит из четырех деревянных столбов, перекрытых большим куском белого холста, который почти касается потолка квартиры. Интерьер скудный, но украшен ветвями дерев широколиственных и верб речных. Она протискивается между шалашом и батареей отопления, чтобы посмотреть с другой стороны. Проверяет, не поцарапают ли пол бетонные блоки.

Библия велит жить в шалаше, и я планирую не мелочиться - есть там, читать книги, спать. Приглашаю Джули присоединиться, но она говорит: "Пусть это будет самостоятельный полет".

Итак, вечером, в одиннадцать тридцать, я расстилаю три одеяла на деревянном полу. Ложусь, кладу руки за голову, устремляю взор на драпированный холст, вдыхаю запах цитруса и ивовых листьев (пахнет как субстанция, которую втирают во время массажа в спа-салоне) и пытаюсь разобраться в ощущениях.

Во-первых, я понимаю, что до сих пор в эйфории от постройки шалаша. Я соорудил его собственными руками. Бертран Рассел - философ, известный своим агностицизмом, - сказал, что в этом мире два вида работы: менять расположение материи на земле и приказывать другим менять расположение материи на земле. Мне нравится заниматься первым. Я рад, что разрушил стереотип о физически ущербном еврее - хотя бы на день.

Однако восторг омрачен чувством вины. Эта сукка слишком уж комфортабельна. Она должна напоминать о древних шалашах в пустыне, но я-то в кондиционированной квартире - ни песка, ни ветра, ни недостатка в пище. Не надо беспокоиться ни о страшно холодных ночах, ни о невыносимо жарких днях, ни о чуме, от которой погибло сорок тысяч из шестисот тысяч древних евреев.

Однако это чувство, в свою очередь, смягчается благодаря вот какому озарению: праздник посвящен библейской жизни. Бог, если Он существует, приказывает всем - а не только тем, у кого есть договор на книгу, - отправиться в прошлое и попробовать пожить в мире древнего Ближнего Востока. Бог создал "журналистику погружения", как называет ее мой друг. Может быть, в конечном итоге Он одобряет мой проект.

У терпеливого человека много разума, а раздражительный выказывает глупость.

Притчи: 14:29

День 50. Я заметил, что жизнь по Библии связана с постоянными напоминаниями. Именно для этого нужны кисточки, которые я прикрепил булавками к рубашке, - Библия говорит, что они должны напоминать о десяти заповедях, как библейский вариант крестика на руке.

Соблюдая традицию, я приклеил к зеркалу в ванной список самых частых нарушений. Посмотрим, поможет ли он. Попробовать стоит. В список вошли следующие классические пункты:

o Ложь. Вот последний случай: сказал другу, что скоро верну ему книгу о молитве, а на самом деле потерял ее.

o Тщеславие. Каждый день проверяю, не выпадают ли волосы на висках.

o Сплетни. Мы с Джули обсуждали, что ее брат Даг до сих пор носит пестрые свитера кричащих цветов, как будто позаимствованные из "Шоу Косби"[72].

o Желание запретного. Несколько дней назад я подписывал книги на книжной ярмарке, а за соседним столом сидел Энтони Бурден, звезда кулинарии и известный писатель. К моему столу подошли следующие посетители: моя мать, мой отец, моя жена, мой сын. А очередь перед столом Бурдена напоминала о премьере первой части "Звездных войн", разве костюмов Дарта Мола было поменьше.

o Прикосновение к нечистым предметам. Несмотря на трость-сиденье, этого слишком трудно избежать.

o Гнев. Я "послал" банкомат.

Ну, он взял с меня доллар и семьдесят пять центов за снятие наличных. Доллар семьдесят пять? Безумие какое-то. И я показал дисплею средний палец. Джули говорит: те, кто показывает неприличные жесты неодушевленным предметам, плохо справляются с собственным гневом.

В гневе я не кричу, и вена не раздувается у меня на лбу. Как мой папа, я редко повышаю голос (повторюсь - люблю, чтобы эмоции всегда были под контролем). Мои проблемы с гневом можно описать как застарелое недовольство. Я часто замечаю или выдумываю, что мной пренебрегают по мелочам, - и в итоге появляется куча поводов для злости.

Обязательно было так злиться на жонглера на уличной ярмарке, который прервал выступление, чтобы ответить на звонок? И потом говорил по сотовому, наверное, минут пятнадцать, а Джаспер все смотрел на него с надеждой и нетерпением? Да, неприятно. Но бывало и хуже.

Или вот мужик в Starbucks, который монополизировал туалет на сорок пять минут. (В свое оправдание скажу, что на нем был черный берет - и дело происходило на Манхэттене в 2006 году, а не в Париже на левом берегу в 1948[73].) Я вскипел.

А случай в столовой?

Я был волонтером в столовой для бездомных "Святые апостолы" в Челси. Это потрясающее место, самое большое подобное заведение в Нью-Йорке и второе по размеру в стране. Они раздают нуждающимся более тысячи ста порций в день. А командует там суровый харизматичный лидер - его легко представить во главе восстания против римских центурионов.

Обычно от работы в столовой для бездомных я испытываю телячий восторг. Это, говорю я себе, жизнь по Библии в ее лучших проявлениях. Я следую вдохновляющим словам Второзакония 15:7: "Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих… то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим".

И все же… даже здесь я нахожу повод обидеться.

В самый последний раз меня поставили работать на кухне - и тут же понизили. Сказали, что из-за бороды. Я понимаю. Никто не хочет найти в плове неприятный сюрприз. Я не расстраиваюсь - пока не замечаю другого добровольца, работающего на кухне, несмотря на густую и длинную бороду.

Почему такое неравноправие?

- Ой, я ее завтра сбрею, - объясняет соперник.

Но я не вижу в этом смысла. Разве сила тяжести перестает действовать за день до того, как вы побреетесь?

Меня ставят на мусор. Я беру использованные пластиковые подносы и, убрав приборы, с силой бью ими о край мусорного бака - чтобы стряхнуть остатки картофельного пюре и зеленой фасоли. Кажется, у меня неплохо получается - руководитель мусорной команды, парень в футболке с группой Jets, говорит: "Молодец". Я чувствую прилив бодрости и работоспособности.

Но спустя полтора часа я становлюсь жертвой столовских интриг. Мужчина постарше по имени Макс - с обвисшей кожей на лице и сердитым взглядом - подходит ко мне, настойчиво сует в руки стакан чая со льдом и говорит:

- Пей. И уходи.

Я не хочу чая со льдом и не хочу уходить. Стою и смотрю на него в упор.

- Пей. И уходи, - повторяет он, злобно глядя на меня.

Насколько я понимаю, он никак не выше меня в волонтерской пищевой цепочке - но по неизвестным причинам хочет занять мое место на мусоре.

Библия велит уважать старших и не спорить с ними. Поэтому я ухожу. Но кипячусь по этому поводу добрых два дня. Пей. И уходи. Вот гад.

Я боролся со вспышками гнева с самого начала проекта. И действительно хочу избавиться от негодования. Знаю, что без него лучше и полезнее для здоровья. Но как это сделать, если в столовой для бездомных на тебя нападает агрессор? Самый подходящий библейский ответ я нашел в Книге Ионы. Небольшая справка для тех, кто (как я три месяца назад) в курсе только про кита.

Бог призывает Иону проповедовать в грешном городе Ниневии (на территории современного Ирака). Иона отказывается. Он пытается убежать от Бога, сев на корабль. Ничего не получается: Бог вызывает сильную бурю, и напуганные моряки выбрасывают Иону за борт. Затем Бог посылает кита, который проглатывает Иону (на самом деле в Библии говорится про "большую рыбу", а не про кита) и невредимым выплевывает его на берег.

Вразумленный Иона соглашается пойти в Ниневию. Он проповедует там и добивается успеха. Более ста двадцати тысяч мужчин, женщин и детей каются. Господь их прощает.

Можно подумать, Ионе стоило бы обрадоваться Божьему прощению, однако он в гневе. Он хотел, чтобы грешники были наказаны. Он хотел карающего пламени. Иона так сильно злится на Бога, что не хочет больше жить. Бог спрашивает: "Неужели это огорчило тебя так сильно?"

Иона не отвечает, но идет на окраину Ниневии, чтобы там горевать. И Бог решает преподать ему урок: он выращивает растение, которое защищает голову пророка от безжалостного солнца пустыни. Иона чрезвычайно рад. Но уже на следующий день Бог делает так, чтобы червь подточил растение. Пророк снова оказывается под безжалостным солнцем и сильно злится. И снова Бог спрашивает: "Неужели так сильно огорчился ты за растение?"

Затем Бог объясняет свою мысль: Иона огорчился из-за растения, "над которым не трудился" и которое прожило всего день. "Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество скота?" Другими словами - взгляни на проблему шире.

Именно это я и пытаюсь сделать. Задаю себе вопрос, который Бог задал Ионе: "Неужели ты так сильно огорчился?" Нет, отвечаю я себе. Ну да, в столовой для бездомных меня в странном соревновательном порыве ущемил волонтер. Это не конец света. И стоило бы вспомнить о современной Ниневии, где тысячи жизней подвергаются опасности, - например о толпе бездомных у дверей церкви Святых Апостолов; или, тем более, о любом месте в Восточной Африке.

Библейски приемлемый гнев существует - это праведное негодование. Моисей гневается на древних евреев за поклонение фальшивому идолу. Иисус гневается на менял за осквернение Храма. Нужно пылать праведным гневом и подавлять мелкое недовольство. Я был бы счастлив, если бы удалось достичь баланса.

Давид скакал из всей силы пред Господом…

2 Царств 6:14

День 55. Сейчас вечер 25 октября, и я присутствую на самой громкой, разбитной и пьяной вечеринке в моей жизни. Я и несколько сотен хасидов.

Я пришел потанцевать. В Библии есть эпизод, где царь Давид празднует прибытие Ковчега Завета в Иерусалим. Он был уже не молод - действие происходило спустя годы после убийства Голиафа камнем из пращи. Давид поразил своего учителя Саула, который с годами все сильнее страдал паранойей, и стал царем Израиля. Он вернул домой ковчег - священный ящик с Десятью заповедями - и отпраздновал это танцами. Ох, как же он танцевал. С таким воодушевлением, с такой радостью, что не заметил, как его одежды взлетели вверх и молодые рабыни увидели его наготу.

Его чопорная жена Мелхола пришла в ужас. И совершила ошибку, устроив царю нагоняй. За это она была проклята бесплодием.

Несчастливый конец кажется незаслуженно суровым. Но мне очень нравится образ царя, танцующего священную джигу. Радость религии - вот что переживал Давид. А я недооценивал или, скорее, игнорировал ее в моей светской жизни. Я хочу почувствовать то же, что и Давид, поэтому приехал на метро в район Краун-Хайтс в Бруклине во вторник вечером.

Повод - еврейский праздник под названием Симхат Тора, который отмечают в последний вечер перед тем, как разобрать сукки. Он отсутствует в самой Библии, но имеет к ней отношение: так отмечают конец ежегодного чтения Моисеева Пятикнижия. Я решил - праздник слишком интересен, чтобы его пропустить.

Мой проводник Гершон - приятель приятеля. Это добрый новобрачный хасид в очках, у которого на автоответчике записано: "Ваше следующее действие может изменить мир, так что постарайтесь!"

Теперь я вижу ортодоксальных евреев с новой стороны. В метро они обычно суровы и сосредоточенны. Но сейчас, пьяные в стельку, они шатаясь идут по улице - кто-то несет в руках бутылку дорогого виски Crown Royal, кто-то громко поет на иврите.

В нынешний праздник не только допускается выпивать - это даже обязательно. Мы с Гершоном идем в дом его родителей и выпиваем водки в сукке, построенной в палисаднике. Идет дождь, капли падают сквозь дыры в крыше и плюхаются в наши рюмки.

Перед тем как выпить, Гершон читает молитвы на иврите, а я украдкой смотрю на него. Глаза полуприкрыты, веки трепещут, глазные яблоки закатились. Смогу ли я когда-нибудь испытать похожее религиозное чувство? Получу ли такое желанное просветление? Боюсь, что этого не произойдет.

Выпив водки, мы направляемся на место действия - в огромное здание под названием "Номер 770 по Истерн-Парквей", мозговой центр этой ветви хасидизма. (Они называются любавичскими хасидами и менее других склонны к изоляции - напротив, настойчиво вовлекают неопределившихся евреев в свой круг.)

На мне черные брюки и черный свитер - традиционная "униформа" хасидов. Я забыл взять абсолютно необходимую ермолку, но Гершон одалживает одну из своих.

- Мы отдаем должное нашей животной стороне, - говорит Гершон, перешагивая через лужи. - Тора предназначена для обоих сторон нашей натуры. Чтение - для божественной, а танцы - для животной. Ты когда-нибудь прыгал с тарзанки?

- Нет.

- А я прыгал. Инструкторы говорят: просто прыгай, не надо думать. И здесь точно так же.

Я понимаю, что он имеет в виду. Просто войти в зал - уже экстремальное развлечение. У дверей толпятся десятки кутил в черных пиджаках - сплошь мужчины, ни одной женщины (хасидизм не особо приветствует общение полов). Приходится протискиваться, расталкивая других локтями.

Толстый рыжебородый мужчина подходит к Гершону, заключает его в объятия и пускается в пьяную тираду из серии "люблю тебя, мужик, ты самый лучший" на добрые две минуты.

Наконец Гершон вырывается из объятий.

- Кто это был? - спрашиваю я.

- Первый раз его вижу.

Мы протискиваемся внутрь. Перед нами волнующийся океан черных шляп. Их сотни, а может тысячи - в помещении размером с большой спортивный зал. Шумно, как на рок-концертах. Но вместо барабанов и гитары небольшая толпа мужчин поет "Ай-йи-йи-йи".

Обстановка, как на танцполе в Сиэттле в 1992 году. Все пихаются, толкаются, натыкаются друг на друга. Один танцор так сильно врезается в меня, что я почти падаю с ног. "Эй, бородатый!" - кричит он. Все оглядываются. Он зычно смеется.

Мы образуем большой, медленно движущийся круг - нечто вроде священного роллер-дерби. Если поднять глаза, видишь, как какой-нибудь хасид подпрыгивает в воздух, словно на пружине. Если на полу образуется свободное место - а это происходит нечасто, - какой-нибудь гуляка делает сальто. Двое постоянно обмениваются черными шляпами, словно разыгрывая сценку Лорела и Харди[74].

Поверьте, я никогда не наблюдал такой незамутненной радости. Это сильное, заразительное чувство - словно кто-то выпустил в зал канистру веселящего газа. Вот мы, сотни танцующих царей Давидов. Даже фанатик контроля вроде меня не может остаться в стороне. Ты словно оглушен. И либо сольешься с потными, прыгающими, кричащими, поющими "эй-йи-йи" ордами, либо будешь затоптан.

Эмоции сменяют друг друга: страх быть раздавленным, восторг от того, что люди могут вести себя так, паранойя - вдруг они что-нибудь сделают с незваным гостем (в голове смесь "Избавления" и "Йентл"[75]). Но бывают моменты, когда меня охватывает сумасшедшее счастье. Не знаю, Бога ли я чувствую. И это счастье не так сильно, как мои детские озарения. Но пару раз за вечер я ощущаю нечто трансцендентное, благодаря которому будущее, прошлое, дедлайны и долги по кредитке исчезают и я целиком и полностью принадлежу настоящему. И, по крайней мере на несколько секунд, между мной и библейским альтер эго Яковом нет никакой разницы.

Спустя три часа - в час ночи - я говорю Гершону, что мне пора (хотя самые упертые танцоры остаются до шести). Он провожает меня на улицу.

- Помни, - говорит он, когда мы обмениваемся рукопожатиями на углу, - иногда нужно смотреть на вещи шире и не замечать странностей. Это как Храм в древнем Иерусалиме. Если бы ты вошел туда, то увидел бы, как убивают быков и все такое. Но чтобы понять истинный смысл происходящего, надо смотреть на вещи шире.

Наконец я дома. В ушах по-прежнему звенит "ай-йи-йи-йи". Я пытаюсь понять, какой же смысл кроется за странностями. И вот что я решил: может, во мне есть скрытая склонность к мистицизму. Может, снаружи я рациональный пресвитерианец, а внутри - эмоциональный баптист. Думаю, при определенных обстоятельствах им стал бы каждый, даже Генри Киссинджер[76].

На следующее утро я рассказываю Джули о диких танцах с хасидами и о том, как вкусил чистую радость.

- А где в это время были женщины?

- Ну как где, смотрели. Там есть окна для наблюдения.

- Окна для наблюдения? - Джули явно раздражена.

Это странно. Конечно, я заметил разделение полов - но той ночью было столько необычных и поразительных вещей, что именно на этой детали я не фокусировался. Я впал в забытье, слившись с большинством.

- Да, - говорю я. - Ну, я старался не судить категорично.

- А они, кажется, категорично судят о женщинах.

Я чувствую, у Джули все больше скепсиса по отношению к религии - или, во всяком случае, к ее крайним проявлениям.

Перед началом проекта жена был умеренной защитницей религии в нашей семье. Она верила в некоего Бога или, по крайней мере, во Вселенную, не лишенную этики. "Ничего не происходит просто так", - всегда говорила она, когда я жаловался на какие-нибудь проблемы в работе. Джули обожает ритуалы Хануки и Песаха. И уже начала предлагать темы для бар-мицвы Джаспера (футбол! церемония вручения "Оскара"!).

Но сейчас я чувствую, как она отдаляется от религии - в то время как я сам потихоньку проникаюсь некоторыми вещами. Все дело в разнице между жизнью по Библии и жизнью с тем, кто живет по Библии.

…Он так и сделал: ходил нагой и босой.

- Исаия 20:2

День 61. Печатаю эти строки сразу после полуночи. Псалмы требуют вставать в полночь и возносить хвалу Богу, что я и делал в течение недели. Джули я обещал, что это продлится не дольше, потому что приходится заводить будильник на 23:58 и прерывать цикл ее сна через два часа.

Второй месяц эксперимента подошел к концу, и вот что я чувствую: восторг, смятение, ошеломление, недостаток знаний, очарование и страх. И еще смущение.

Мое библейское альтер эго Яков выглядит чудаковато. С одежды свисают кисти. Я повсюду ношу с собой трость-сиденье, гарантирующее чистоту. Борода стала не просто кудлатой. Теперь она свисает с подбородка на добрые пять сантиметров, начала завиваться и торчит в разные стороны. (Джули хочет, чтобы на Хэллоуин я был Томом Хэнксом из "Изгоя", а она - волейбольным мячом, но я не могу отмечать языческий праздник[77].)

Да, отчасти я наслаждаюсь вниманием. В конце концов, мой хлеб - мемуары. И да, я знаю, что сам напросился - никто не заставляет меня следовать Библии, приставив нож к горлу. Но постоянные взгляды, пристальные и насмешливые, смутят кого угодно, даже меня. А заодно добавят поводов для расстройства.

К счастью, я обрел вдохновение в Библии. Как предложил бруклинский раввин Энди Бахман, я перечитывал Пророков. Энди прав: потрясающе.

Мне очень нравится смысл их речей о социальной справедливости - особенно Амоса, Михея и Исаии. Вновь и вновь они порицают жестокосердных богачей, которые возлежат на постелях из слоновой кости, довольно потягивают вино и "жаждут, чтобы прах земной был на голове бедных". Их дни сочтены.

Но еще мне очень нравится, как они доносят этот смысл. Видите ли, пророки не просто излагали свои пророчества. Они разыгрывали то, что называется "деяниями пророков": дикие, захватывающие представления, вдохновленные Богом. Пророки были изобретателями уличного театра, как указывает исследователь Маркус Борг в книге "Перечитываем Библию в первый раз"[78]. Они были Дэвидами Блейнами[79] древних времен, только приказывал им Бог, а не руководитель телеканала.

Возьмите Осию, который женился на блуднице и назвал детей "Не помилованная" и "Не мой народ". Имена были предупреждением: евреи должны покаяться за идолопоклонство, или Бог так и не проявит жалости и отторгнет их.

Еще радикальнее был Исаия, который три года ходил босой и голый по Иерусалиму. (Это символизировало возможные события, которые произойдут, если Иудейское царство объединится с Египтом и Эфиопией: страну завоюют, и все в итоге станут голыми пленниками.) Еще один пророк, Иеремия, все же носил одежду, но ходил с деревянным хомутом на шее - намеком на хомут вавилонского правления.

Но всех затмил Иезекииль. Он был знатоком своего дела. Из энциклопедии мне известно, что Иезекииль съел свиток, таким образом полностью усвоив его смысл. И это еще были цветочки. Например, однажды Бог велел Иезекиилю вырезать модель Иерусалима из кирпича и лечь рядом на левый бок. И он лежал. Триста девяносто дней. Потом Иезекииль повернулся на правый бок и пролежал еще сорок. Эти дни символизировали годы, которые Израиль и Иудея проведут в изгнании после вавилонского завоевания.

Во время 430-дневного подвига Иезекиилю пришлось сидеть на скудной диете из хлеба, приготовленного на костре, топливом для которого служил человеческий кал. Иезекииль взмолился, и Бог разрешил брать для этой цели коровий навоз.

В начале третьего месяца Иезекииль и его соратники-пророки стали моими героями. Они были бесстрашными и буквально воплощали метафоры. Они превратили свою жизнь в протест - и доказали, что порой во имя правды надо не бояться, что подумают приличные люди, а решиться выглядеть чудно.

Может, мое альтер эго Яков продолжает пророческую традицию Иезекииля. Я на это надеюсь. С другой стороны, возможно, он заблуждается. Полагаю, на каждого Иезекииля приходилась пара сотен лжепророков, которые разгуливали по Иерусалиму, скажем, в набедренной повязке на голове и ели комки грязи.

Я дую в шофар. Он по-прежнему звучит как ксерокс, но уже работающий.