Быть или забыть:
предостережение современникам

Каким XX век войдет в историю? Назовут ли его веком генетики, физики и освоения космоса или же веком геноцида, человекофобии, преследований и убийств людей только за то, что они — другие? Другой расы, другой крови, другой веры, другой нации, другого социального класса... Не придется ли нам вновь и вновь платить своими судьбами и судьбами своих близких за «национальные» идеи сверхчеловека, сверхкласса, сверхнации, вырастающие в идеологии тоталитарных империй, идеологии, ведущие к расчеловечиванию человечества? Идеологии, в которых убийство Другого становится обыкновенной нормой социальной жизни и полностью оправдывается тем, что этот Другой не принадлежит к избранной нордической расе или избранному социальному классу. Какова историческая длина пути от идеи превосходства высших рас, наций и классов над низшими нациями и классами — к появлению «обыкновенного фашизма» с его лагерями смерти и «обыкновенного социализма" с его ГУЛАГом? Мог ли в 20-е годы нашего века хоть кто-то ощутить пепел жертв будущего Холокоста, Всесожжения, за страницами политического манифеста Адольфа Гитлера «Майн кампф» и идеологической доктрины Альфреда Розенберга «Миф XX века», пообещавших выплавить из расового мифа новый тип человека Первой Германской империи, исповедующего формулу «Только я хочу»...

Все эти мысли высвечиваются в моем сознании, когда я держу в руках книгу для школ «Передайте об этом детям вашим...», рассказывающую о почти неизвестной в России катастрофе Холокоста в Европе (1933—1945), написанную шведскими исследователями С.Брухфельдом и П.Левином. Эпиграфом к этой книге могли бы быть упомянутые в ней слова: «Можно представить худшее, но как представить непредставимое». Я подписываюсь полностью под этими строками, так как сколько бы книг ни выходило о Холокосте как непосредственном проявлении фашистской идеологии, катастрофа Холокоста не вмещается в сознание человека, прямо или косвенно не затронутого этой катастрофой. Сколько бы вы ни читали даже такие потрясшие мир книги о Холокосте, как «Дневник Анны Франк», девочки, описавшей Холокост и сожженной Холокостом, сколько бы ни смотрели такие фильмы, как «Список Шиндлера», масштаб трагедии Холокоста не вмещается в сознание. Холокост остается именно «непредставимым» и осознанно или неосознанно вытесняемым целыми странами и людьми из потока истории. Иными словами, о Холокосте забывают, как стараются забыть о болезни люди, пораженные этой болезнью. Увы, особая стена молчания возведена вокруг Холо-=коста и в России.

Я пишу эти строки и испытываю чувство тихого отчаяния от того, что они могут оказаться криком вопиющего в пустыне. Пишу и отчетливо понимаю, что для многих людей в России само слово Холо-кост, Всесожжение, — звук пустой. Оно либо неизвестно, либо вытеснено из сознания в самые пота-енные уголки нашей личности. То тут, то там звучат голоса: «Зачем вообще говорить о Холокосте, смущать людей историями методичного уничтожения более 6 миллионов евреев в 30—40-е годы XX ве-ка?» А наследники гитлеров и Сталиных вообще спрашивают: «Вы о чем? Разве был Холокост?» Они не хотят вспоминать о массовой этнической чистке, геноциде на глазах у почти безмолвствующего человечества во время войны и под прикрытием войны. Мол, война все спишет... Холокост, преступление, прикрытое войной, — преступление, прикрытое другим преступлением.

Поверьте, Холокост не только был. Он не только прошлое, но и наше возможное будущее. Исторически и психологически Холокост — это прежде всего симптом летальной социальной болезни человекофобии, охватившей все человечество, а не только национальный геноцид как мировая катастрофа.

Кто знает о болезни, тот имеет шанс излечиться. Выход книги «Передайте об этом детям вашим...» — это важный шаг России на пути излечения от болезни беспамятства. Особо отмечу, что отношение той или иной страны к трагедии Холокоста — это индикатор, своего рода лакмусовая бумажка, по которой другие страны судят о праве страны именоваться гражданским демократическим государством. Политический и исторический смысл запоздалого признания Россией мес-та Холокоста в истории цивилизации будет означать, что наша страна после многолетнего молчания сделала свой выбор и входит в общий ряд цивилизованных стран, для которых катастрофа Холокоста воспринимается как общечеловеческая, а не только национальная трагедия.

Опыт Холокоста как мировой катастрофы всего человечества, приведшей к физическому уничтожению шести миллионов евреев в середине кажущегося цивилизованным двадцатого столетия, фактически не представлен в массовом сознании российского населения, В современных образовательных программах средней общей и высшей школы отсутствует какое-либо прямое упоминание о Холокосте, а сам термин Холокост, широко распространенный в странах Западной Европы и в США, практически не используется в России. Подобный диссонанс между осмыслением трагедии Холокоста в ведущих странах современного мира и России не только и не столько говорит о политической слепоте, - «скотоме» в сознании россиян к этому явлению мировой истории, но и служит своеобразным фоном для формирования этнических предрассудков, выступающих как предпосылка политического экстремизма, прежде всего — политического антисемитизма.

В массовом сознании постоянно смешиваются два принципиально различных по своей психологической и исторической сути явления - геноцид и война, прежде всего Холокост и война. В любых войнах, сколь дра-матичны они бы ни были, убийство другого человека совершается как средство достижения политических, религиозных, экономических или территориальных целей. Геноцид имеет другую природу. Явная или неявная цель геноцида — превращение убийства другого человека, так или иначе отличающегося по этническим, религиозным или каким-либо иным признакам, в обыденную социальную норму повседневного поведения. Говоря более жестко, геноцид - это узаконенное в массовом сознании разрешение на убийство, на уничтожение другого человека. Не только в этическом, но и в общем эволюционном аспекте геноцид, по словам М.Гефтера, «не бывает против кого-то, геноцид всегда против всех». Страстная формула М.Гефтера раскрывает сущность природы геноцида как аутоагрессии, которая в эволюционном контексте повлечет за собой уничтожение всего человечества. Отсюда фундаментализм, национализм, фашизм, антисемитизм выступают как философия и идеология не только этнофобии, но и человекофобии, грозящей своими историческими последствиями — Холокостом всего человечества. В связи с этим особо следует подчеркнуть, что ни в коем случае нельзя смешивать катастрофу геноцида с катастрофами войн. Геноцид, в том числе Холокост, как это ни парадоксально, прячется под маской войны. Холокост прячется под маской Второй мировой войны, в действительности же по своим временным границам и социально-психологическим последствиям имея куда более широкий радиус поражения человеческой цивилизации. Именно эти моменты достаточно рельефно звучат в книге шведских авторов. Особая срочность и даже экстренность издания книги «Передайте об этом детям вашим...» вызвана тем, что различные экстремистские движения в России иногда осознанно, а иногда неосознанно обратились, по существу, к использованию весьма эффективных технологий обработки массового сознания в системе образования и средствах массовой информации. В сфере образования сторонники национал-патриотической и неофашистской идеологии мечтают о создании образовательных программ, направленных на формирование «обыкновенного» фанатического сознания, подчиненных формуле «нация превыше всего». Эти идеологи вслед за Сталиным призывают спасти русско-православное сознание от троцкистской химеры, космополитизации, финансового порабощения антропологической российской православной цивилизации. Эти идеологические изыскания не остаются на уровне призывов. Они начинают реализовываться в программах тренинга учителей в разных регионах России, а также в издании учебников с экстремистской окраской. В перспективе, как это ни чудовищно, именно такая по своей природе фундаменталистская (а не только фашистская или националистская) идеология имеет шанс стать официальной национальной доктриной российского образования.

Стоит ли в сложившейся ситуации доказывать, что именно вопрос «Быть или забыть Холокост?» стано-вится гамлетовским для истории будущей России. Книга «Передайте об этом детям вашим...» выступает как предостережение не только детям, но прежде всего нам самим, современникам уходящего XX века. Решатся ли учителя не только взять эту книгу в руки, но и, преодолевая сопротивление этнических предрассудков и стереотипов, поведать о Холокосте своим ученикам? Надеюсь, что прежде всего мысль о собственных детях подтолкнет учителей к тому, чтобы они сделали этот шаг. Надеюсь и верю, что, как и в другие переломные моменты истории, именно учителя спасут Россию от пути к Холокосту.

АЛЕКСАНДР АСМОЛОВ