ИСТОРИЯ ХОЛОКОСТА НА ТЕРРИТОРИИ СССР

К ЧИТАТЕЛЮ

"Привет! Меня зовут Анна Дворсон. Мне 14 лет. Я живу в России в небольшом промышленном городе Рыбинске. Здесь родились я, мой папа, мои бабушка и дедушка, я очень люблю свой город. А вот моя мама и другие бабушка с дедушкой родились в районном центре Монастырщина, недалеко от Смоленска.

Недавно в одной из передач я услышала незнакомое слово "Холокост". Стала искать его в словарях, но долго не могла ничего найти. На помощь пришла компьютерная Большая Энциклопедия Кирилла и Мефодия. На экране прочла: "ХОЛОКОСТ" (от греческого слова Holocaustos - всесожжение, жертвоприношение с помощью огня), наиболее распространенный термин, обозначающий преследование и уничтожение 6 миллионов евреев нацистами и их пособниками после прихода к власти в Германии Гитлера идо окончания Второй мировой войны в Европе (1933-45 гг.)".

Шесть миллионов уничтоженных! (А хотели уничтожить всех, до единого.) И только за то, что они - евреи. В чем же они (и я, в том числе, и мои родные) провинились перед остальным человечеством?

Мои вопросы требовали ответов. И я вспомнила, как каждый раз, когда мы приезжали всей семьей в Монастырщину, то ходили к высокому мраморному обелиску. На нем было напечатано:

"Здесь покоятся останки более тысячи советских граждан: женщин, стариков и детей, замученных и убитых фашистами 9 января 1942 года".

Кто же были эти замученные?

... Для устрашения населения в августе 1941 года на центральной площади Монастырщины была сооружена виселица, и в тот же день на ней были повешены пятеро неизвестных. Впоследствии на этой виселице мученически завершили свой жизненный путь немало русских людей, пытавшихся спасти евреев от уготовленного им жуткого конца.

В ноябре 1941 года в Монастырщину прибыл новый состав военной комендатуры во главе с капитаном Паулем Речке. Первым делом он отдал приказ вырыть в Чертовом Яру огромные рвы, которые должны были стать братскими могилами. И вот в один день были расстреляны 1000 евреев, а среди них - родные мне люди. Как рассказывали очевидцы, при отправке людей на казнь самый маленький сын моего прадедушки Давыда Залмановича Рыскина - ему было три года - попытался убежать и спрятаться между жителями Монастырщины, безмолвно стоявшими поодаль. Но один из полицаев, решив выслужиться перед своими хозяевами, растолкал людей, выхватил мальчика и что есть силы ударил его головой о землю.

... Многие упали в ров живыми, получив лишь пулевые ранения. И могилы засыпали землей, обрекая на мученическую смерть тех, кто еще дышал. В этом страшном месте земля еще не один день шевелилась и стонала. Люди звали на помощь и молили бога, чтобы сохранил им жизнь. Помощи прийти было неоткуда. Несколько дней и ночей жители не спали: стон с места расправы был слышен в каждом уголке поселка."

Из школьного сочинения Анны Дворсон, г. Рыбинск

Убивают каждый день. Понарошку и всерьез. В кино иногда убивают в каждом кадре. Кого-то это волнует и возбуждает. На такие фильмы ходят с удовольствием. Убийствам в жизни никто, конечно, не радуется, но кажется, мы уже привыкли к смерти. Привыкли повторять, что жизнь человеческая ничего не стоит, и вздыхаем, вопрошая:

"Чего она стоит, эта человеческая жизнь"?

По-настоящему переживают лишь те, кто потерял близкого, у кого дети воюют в Чечне, у кого сын занимается бизнесом и не уверен в завтрашнем дне... Кто ждет детей из школы - как бы чего не случилось. Кому пригрозили, и он боится войти в подъезд. Все это быт, жизнь, как она есть, наша сегодняшняя жизнь.

Мы отупели, ожесточились, с нами что-то случилось?!

Почему фильм Спилберга "Список Шиндлера", который ошеломил весь мир, у нас почти не заметили?

Мне говорят: "Что там Освенцим?! В сталинских тюрьмах и лагерях погибло куда больше".

И забывают при этом, что Освенцим - это особая история. Индустрия смерти - изощренные способы уничтожения людей, в основном по одному признаку, национальному. Евреи.

Вернувшись с фронта, где воевало 500 тысяч советских евреев, из них 200 тысяч были убиты, поэт Борис Слуцкий с горькой иронией написал:

"Евреев не убивало, все возвратились. Живы..."

"О расстреле евреев в городе Каменка Черкасской области в начале марта 1942 года показал на допросе старший полицейский Ф.Н. Цвиркун: "...Из конюшни стали выводить по 8 -10 евреев, подводили к подвалу, раздевали их, вталкивали в подвал, затем следовали выстрелы... Я выпил стакан спирта, бутыль которого стояла тут же, взял в углу винтовку, встал в ряд с другими полицейскими и стал стрелять в подводимых к стенке группами евреев."

Из школьного сочинения Евгении Овчинниковой, г Верхняя Пышма, Свердловской области

Сколько ни читаю, ни езжу, ни смотрю, не могу понять: почему, за что... Пытаюсь поставить себя на место палачей. Не получается.

Несколько лет назад мы были с писателем Алесем Адамовичем (увы, ныне покойном) в Киеве на трагической годовщине Бабьего Яра. Помню, он сказал:

"Я знаю, у вас в Киеве погибли родные. Давайте вместе пройдем этот скорбный путь".

И мы пошли.

О чем я думала тогда? Больше всего о том, как я бы повела себя на месте этих людей. Хватило бы сил бежать? Нет, наверно, не смогла... Хотя сейчас невозможно это представить. Себя на их месте... Себя, покорно идущую на смерть.

Можно только в скорбном молчании подойти к памятнику и сказать: "Простите! За всех, которые помнят, не помня, и ничего не делают или делают очень мало, чтобы этого больше никогда не повторилось".

"Раздетых евреев направляли в овраг, примерно 150 метров длиной, 30 метров шириной и целых 15 метров глубиной В этот овраг вело 2 или 3 прохода, по которым спускались евреи. Когда они подходили к краю оврага, шуцполицейские хватали их и укладывали на трупы уже находившихся там расстрелянных евреев. Трупы лежали аккуратными рядами. Как только еврей ложился, подходил шуцполицейский с автоматом и стрелял лежавшему в затылок

Расстрел производили всего два шуцполицейских. Один из них действовал в одном конце оврага, другой - в другом. Стоя на уже положенных телах, они стреляли в одного за другим.

Когда жертвы сходили в овраг и в последнее мгновение видели эту страшную картину, они испускали крик ужаса. Но их тут же хватали "укладчики" и присоединяли к остальным"

Из школьного сочинения Евгении Овчинниковой

Как? Почему? За что? Наша книга - первая скромная попытка вместе с Вами осмыслить прошлое, чтобы оно не стало будущим. Чтобы неприязнь к непохожему не стала для Вас ненавистью к чужому народу, к чужой религии, к чужой стране.

Понимаю, слаб человек, но именно знание, именно историческая память делает его сильным.

"Немецкий офицер, ограбив квартиру Арона Мизора, приказал солдатам

унести отобранные им вещи, сам же с двумя солдатами остался развлечься. Он нашел большой нож резника и узнал о профессии Мизора. "Я хочу посмотреть твою работу, - сказал он и велел привести трех маленьких детей соседки. - Режь их", - сказал офицер Мизор думал, что офицер шутит. Но тот ударил старика по лицу кулаком и снова приказал: "Режь!"

Жена и невестка Мизора стали молить и плакать, тогда офицер сказал. "Тебе придется зарезать не только детей, но и этих двух женщин".

Нож выпал из руки старика, Мизор упал без сознания на пол. Офицер поднял нож и ударил им старика по лицу."

Из школьного сочинения Евгении Овчинниковой

Потенция добра и зла в человеке одинакова. Но один творит добро, а другой - зло. Где и когда человек оступается первый раз, чтобы на своем пути ко злу он уже не мог остановиться?

Мы пришли в Ваш класс, чтобы вместе подумать, почему один способен развить в себе талант любви и созидания, а другой может лишь разрушать и ненавидеть. История Холокоста - это одна из возможностей разобраться в этом. Тут тысячи вопросов и не на все мы сможем дать ответы...

Будем думать вместе!