А. Б. Миндлин

РОССИЙСКИЕ ЕВРЕИ В ПРОЕКТАХ "ОБЪЕДИНЁННОГО ДВОРЯНСТВА"


=Главная =Изранет =ШОА =История =Ирушалаим =Новости =Россия=Традиции =Музей =Учителю= Росссия =

"Вопросы истории", 2002, №4

Революционное движение в России в начале ХХ века вызвало ответную реакцию правящего класса. На следующий день после октябрьского манифеста 1905 года началось контрреволюционное наступление определённых социальных групп, убедившихся в неспособности царской власти справиться с революцией. Одной из таких групп было дворянство, главным образом, крупные и отчасти средние землевладельцы, которые не хотели терять власть и политические привилегии. Поэтому возникла идея создания дворянского объединения в масштабе страны, которое могло бы координировать деятельность губернских дворянских обществ, существовавших до этого времени совершенно разобщённо.

В январе 1906 г. дворянские собрания Курской и Тамбовской губерний приняли решения организовать всероссийский съезд дворян. На их обращение положительно ответили 27 дворянских обществ, 6 отказались, а 14 вообще не отреагировали. В апреле в Москве начала работать подготовительная комиссия по созыву учредительного съезда. Она разослала в губернские собрания следующее письмо: "Тяжёлое время, переживаемое Россией вообще, а дворянским сословием в особенности, дало повод к возникновению в среде отдельных дворянских обществ мысли о необходимости для дворянства сблизиться и, независимо от разделения на отдельные дворянские общества по губерниям, объединиться в один общий всероссийский съезд дворянства"/1/.

С 21 по 28 мая того же года в Петербурге на съезде уполномоченных 29 губернских дворянских обществ была учреждена общероссийская организация объединённого российского дворянства. Она была сформирована при полной поддержке правительства в качестве силы, способной - по мысли её творцов - остановить революцию. Съезд утвердил устав организации. В параграфе 1 устава было записано: "Съезды уполномоченных дворянских губернских собраний имеют целью объединить дворянские общества, сплотить дворянство в одно целое для обсуждения и проведения в жизнь вопросов, интереса общегосударственного, а равно и сословного"/2/.

Основные функции организации, которую кратко стали называть "Объединённое дворянство", выполняли съезды уполномоченных, избиравшихся на 3 года губернскими дворянскими собраниями. Между съездами действовал также выбиравшийся на три года Постоянный Совет, компетенцию которого определял устав как исполнительного органа съезда. Но фактически Совет получил вскоре широкие распорядительные права, в том числе право обращения от своего имени к правительству.

С момента создания и в течение всего срока существования "Объединённое дворянство" выступало с антисемитских позиций.

Первым председателем Постоянного Совета с 1906 по 1912 г. был крупный землевладелец, граф А. А. Бобринский. В отрывке из его записки по вопросу о предоставлении равноправия евреям, датированном 1906 г., Бобринский повторил расхожее мнение о их негативных чертах - расчётливости, холодности, бессердечии к другим, любви к деньгам, кастовой обособленности - создавших "из этой нации опасную для других расу". Тип российских евреев - "повсюду шмыгающие, бойкие, хитрые, умные, практичные, торгующие... обмеривают и обвешивают, но только у них и можно купить нужный товар; они... скупают по выгодной цене рожь... Они содержали кабаки и спаивали крестьян... Это евреи приказчики, агенты, банкиры, кишащие как муравьи, проникающие и пролезающие всюду, выносливые, вечно подвижные... выколачивают из всякой дряни алтыны, из них рубли, а там червонцы и миллионы". Далее Бобринский писал, что результатом такого давления в экономической области явились "погромы, безобразия и дикая форма протеста". Однако в разных государствах устанавливают всякие ограничения, создают черты оседлости, отказывают в правах гражданства. Подобные меры с одной стороны ограждают иные страны "от еврейской эксплуатации", с другой "усиливается сплочённость еврейства; к прежним условиям их единения добавляется роль гонимых, притесняемых и известный мученический венец". Этот стимул вселяет в евреев "чувство обиды, горечи и мести"/3/.

В другом недатированном документе Бобринский выступал как противник равноправия евреев; по крайней мере, "равноправие должно быть дано не вдруг... Надо сперва, чтобы евреи изменили своё враждебное отношение к России... при этом, конечно, не следует притеснять евреев и надо тщательно пересмотреть существующие ограничительные законы; некоторые из них, например, о черте оседлости должны быть смягчены"/4/.

В неопубликованной статье "Только не назад. Беседы на современные вопросы", датированной 1913 г., Бобринский продолжил изложение своих взглядов по еврейскому вопросу, практически тех же, что и в двух предыдущих документах, но в большем объёме. Он разделил российских евреев на пять категорий.

Первая - еврейская беднота в западной и южной России, слабосильная и малоспособная к физическому труду, тёмная, неразвитая и необразованная, хотя по уровню грамотности всё же выше необразованных русских, не приносящая пользы государству; "всякое преследование их в смысле изгнания из засиженных гнёзд являлось бы несправедливым для культурной страны, с другой стороны - допустить свободное их передвижение по всей России было бы весьма легкомысленно... нет поводов для них снимать и остальные запреты, как-то право приобретать имущество или поступать на службу, так как государству нет причин развивать эту категорию подданных".

Вторая категория - интеллигенты, выбившиеся из нищеты, открыто не проявляющие крайних политических тенденций. Они "затаили в себе горечь претерпленных в течение всей жизни обид и мстят за них, составляя пассивную поддержку всякому движению против государственного строя... Они-то и наущают еврейскую бедноту всяким ухищрениям и обманам для обхода закона... Эта интеллигенция и есть виновница ненависти, которую испытывают к евреям русские люди... видя евреев во главе политических убийств и революционных движений". Русские, не вникая в сущность вопроса, видят во всех евреях причину наших бедствий, - заявлял Бобринский. Он писал, что русские желали бы удаления евреев из страны, тогда она вздохнула бы свободнее. Бобринский отмечал, что вторая категория евреев вредна для государства и что отменять ограничения для них невозможно.

Третья категория - открытые революционеры, являющиеся продуктом крайнего озлобления.

Четвёртая категория - евреи, с детства обеспеченные материально и становящиеся людьми, полезными обществу. Они понимают, что в преследовании евреев виноваты не отдельные люди, а общие исторические условия развития страны. Государство должно сделать так, чтобы евреи этой категории "испытывали к нему такие же сыновьи чувства, как и лица других вероисповеданий".

Пятая категория - евреи-солдаты. Бобринский предлагал правительству "заслуженных солдат иудейского вероисповедания" всячески "выдвигать, отличать и поощрять", дать им "свободный доступ во все места империи", права приобретения земли и службы.

Для успешного решения еврейского вопроса Бобринский считал необходимым пересмотреть законы о евреях таким образом, чтобы не могло быть их различных толкований и тем самым преградить путь произволу администрации; дать возможность каждому еврею стать полезным членом общества и установить для таковых широкие льготы; не пожалеть крупных затрат на создание сети государственных еврейских школ, где развивать стремление к объединению евреев с русскими. Как только правительство приступит к решению перечисленных задач, разумные евреи "должны отбросить помыслы о немедленной отмене ограничений". Пока они должны "бороться против революционного движения еврейской молодёжи... клеймить попытки к насилию и убийству со стороны своих единоверцев, прекратить пассивную поддержку революции"/5/.

Под стать своему председателю были как члены Совета, так и уполномоченные дворянских обществ. Уже на первом учредительном съезде "Объединённого дворянства" делегат Б. Г. Бланк поставил вопрос о недопустимости равноправия евреев с русским населением. Согласно его аргументации, хотя положение евреев тяжёлое и "они не виноваты в том, что не имеют своего государства и не имеют понятия о том, что такое родина", было бы опасно уравнивать евреев в правах с крестьянством, 80% которого составляет неразвитое население/6/.

10 ноября 1906 г., перед началом второго съезда, проходившего с 14 по 18 ноября, Бланк внёс в Совет заявление вторично возбудить перед съездом вопрос о недопустимости равноправия евреев с русским народом. Совет постановил в виду позднего срока поступления заявления и сложности вопроса на съезд его не выносить, а рассмотреть к следующему съезду.

На заседании Совета 13 ноября Бланк вновь просил Совет разрешить ему прочитать на съезде свою записку о евреях, не откладывая до следующего съезда, заявив, что вопрос не терпит отлагательства, ибо как он слышал, правительство намерено вскоре издать в порядке 87-й статьи Основных законов новый закон о смягчении некоторых ограничительных мер против евреев/7/.

Действительно, между роспуском первой и созывом второй Думы Совет министров, ещё испытывая на себе влияние революционных волн, признал целесообразным внести некоторое облегчение в законодательство, касавшееся правового положения евреев и дать им кое-какие поблажки, пересмотрев ряд пунктов "Временных правил о евреях" от 3 мая 1882 г. Несмотря на то, что по словам премьер-министра П. А. Столыпина проект готовился в условиях полной конфиденциальности, законодательные предположения Совета министров стали достоянием гласности/8/. Они немедленно вызвали бурный негативный отклик у реакционных кругов.

Ряд членов Совета поддержал Бланка, указав на опасность для государства, если вопрос будет скороспело решён бюрократическим путём, а не в общем законодательном порядке. Законодательные предположения Совета министров превратились в глазах выступавших в предложение о равноправии евреев. Отсюда возникло заявление, что равноправие "встретит в народе сильный протест, и может загореться новая революция уже против правительства, а для самих евреев закон этот... обратит против них народное негодование".

Уже во время работы второго съезда, 15 ноября на заседании Совета Бланк зачитал свою записку. В ней говорилось, что он "сам не чужд гуманности и чувства справедливости и был бы счастлив, если бы съезд изыскал такое разрешение данному вопросу, которое бы, твёрдо оградив народ русский, могло не нанести вреда евреям, умерив лишь их излишние вожделения". Бланк утверждал, что евреи считают себя народом, избранным богом, и мир должен принадлежать им. Эта цель оправдывает в их глазах все средства. Они не усвоили понятие отечества, поэтому у русских родилось недоверие к уверению, "что с уравнением их в гражданских и политических правах с русским народом, они будут относиться к нашему отечеству, как к своему народу". Далее Бланк заявлял, что наличие всемирного еврейского союза и еврейской революционной организации, именуемой "Бунд", в которую входят интеллигентные евреи и вся еврейская молодёжь, приводит к убеждению: идеи социализма и принудительного отчуждения частновладельческих и других земель исходят от евреев. Они стремятся, уничтожив крупную и среднюю земельную собственность, при достигнутом равноправии, закабалить неразвитое крестьянство и захватить раздробленную между крестьянами землю.

При обсуждении записки Бланка члены Совета говорили, что правительство, желая дать до Государственной думы евреям равноправие, хочет их умиротворить и тем остановить революцию и что вряд ли евреи удовлетворятся незначительными уступками, а потребуют большего. Установление равноправия представляет опасность в связи с новым законом о крестьянских землях, которые введены в сферу кредита, а значит и в сферу еврейского капитала/9/.

На съезде при обсуждении доклада о предполагаемой реформе избирательного закона П. Н. Крупенский предложил выделить евреев в отдельную избирательную курию, "чтобы не дать им возможности вредить другим"/10/.

По поводу решения Совета министров выступил В. М. Пуришкевич, один из основателей и руководителей "Союза русского народа" (СРН), впоследствии создавший организацию той же черносотенной направленности "Русский народный союз имени Михаила Архангела".

Пуришкевич рассказал, как отреагировал СРН на известие о готовящемся законопроекте. Он заявил, что, когда несколько дней назад Совет министров принципиально решил вопрос о расширении черты оседлости (Пуришкевич недоговаривал - речь шла не только об этом, но и о некотором расширении прав евреев), Главный совет СРН обратился ко всем своим 205-ти отделам на местах с настоятельной рекомендацией "просить Государя Императора воздержаться от утверждения проекта" Совета министров. По прошествии 24-х часов перед императором выросла стопка из 205 телеграмм с указанной просьбой. Завершая выступление, Пуришкевич сказал: "Нас называют реакционерами, но прочтите нашу программу, национально-либеральная она. И только в одном вопросе стоим мы на твёрдо консервативной почве, которая не подлежит никакому изменению - в вопросе еврейском. Когда еврей станет хозяином положения, Россия перестанет существовать"/11/.

Бланк представил съезду свою записку, по которой Совет дал заключение, принятое съездом в качестве постановления. В нём говорилось, что слух о готовящейся отмене ограничительных мер в отношении евреев возбудил в общественном мнении тревожное настроение. В основе исключительных законоположений лежало требование оградить от евреев государственную народность, так как это пагубное влияние проявилось в последнее время в России с чрезвычайной силой. В ситуации продолжающихся "революционных преступлений и оскорблений, наносимых национальному и религиозному чувству, всякая уступка еврейским притязаниям может отразиться в народном сознании как проявление слабости правительства. Подрывая к себе доверие, оно обратит общее негодование не против евреев только, но и против государственной власти". Поэтому всякие изменения законодательства о евреях требуют всестороннего обсуждения и должны рассматриваться в общем законодательном порядке с прохождением через Государственную думу и Государственный совет, а не, как первоначально предполагал Столыпин, по 87-й статье Основных законов/12/.

11 декабря Совет направил Столыпину письмо с ходатайством по еврейскому вопросу в соответствии с постановлением съезда. 25 декабря премьер-министр ответил Совету, что предложения Совета министров по данному вопросу будут представлены на рассмотрение Думы и Госсовета/13/.

Правительственный антисемитизм в третьеиюньский период существенно усилился. Предпринимались меры, пересматривающие права отдельных категорий евреев на проживание вне черты оседлости, занятия промыслами и торговлей. Эти шаги осуществлялись на фоне оголтелой травли евреев крайне правыми думскими депутатами, в частности, Н. Е. Марковым 2-м, одним из лидеров СРН.

Руководители и вообще представители "Объединённого дворянства" в немалом количестве входили в Думу и в Государственный совет, присоединяясь к тем или иным правым фракциям, но там они были фигурами второго плана, оставаясь прежде всего деятелями дворянской организации. В Думе они уступали в известности и влиянии таким деятелям, как Марков и Пуришкевич, также входившим в дворянское объединение, где уже те были на вторых ролях. Однако их скандальные голоса часто раздавались как в Думе, так и на дворянских съездах. Например, Марков на заседании Думы в мае 1909 г. крайне негативно высказался по отношению к евреям: "Идея равноправия всех подданных русского Царя независимо от религии, независимо от племени - это идея безнравственная, не государственная, идея разрушительная и пагубная для государства". Марков рекомендовал создать "отдельные военные части еврейские: пусть их во время войны ставят вперёд; если они побегут, их можно расстрелять/14/.

Не оставалось в стороне от антисемитской истерии и "Объединённое дворянство" в целом. В марте 1910 г. оно провело шестой съезд. К съезду канцелярия Совета дворянских обществ подготовила справку по еврейскому вопросу из двух частей. Впоследствии, с 1911 по 1916 г., вышли ещё 11 частей. Справка, изданная в качестве "шпаргалки" для Совета, представляет собой компиляцию источников, извлечённых из архивов ряда государственных российских учреждений. Если отвлечься от недоброй политической цели авторов справки, имеющей антисемитскую направленность, то эти материалы ярко освещают многие еврейские трагедии ХIX- начала ХХ веков.

С целью ориентировки в материалах, которые Совет представил для обсуждения уполномоченным дворянских обществ на шестом съезде, далее приведено краткое содержание записки негласного лидера российских евреев во второй половине XIX, барона Г. О. Гинцбурга, "Еврейский вопрос и антиеврейское движение в 1881 и 1882 г.г.", включённой во вторую часть справки/15/.

Записка Гинцбурга, составленная, по-видимому, во второй половине 1882 г., попала без указания автора в 1884 г. к известному еврейскому историку С. М. Дубнову. В 1909 г. тот опубликовал часть записки, считая её анонимной/16/.

Записка состоит из пяти глав. В первой главе рассмотрена практика действовавшего на то время законодательства о евреях. Во второй главе опровергаются различные обвинения, направленные против евреев. Третья глава осветила погромы 1881-1882 г.г., деятельность губернских комиссий по еврейскому вопросу и Комитета о евреях (Гинцбург назвал его центральным комитетом), подготовившего материалы для "Временных правил о евреях" от 3 мая 1882 г./17/. В четвёртой главе автор изложил свой взгляд на истинные причины погромов и вообще антиеврейского движения в России, а также оценил некоторые меры правительства к предотвращению дальнейших погромов. В пятой главе Гинцбург доказывал необходимость решения еврейского вопроса в России на основах гуманности, терпимости и преуспеяния государства.

Материалы первой и второй части справки были представлены делегатам шестого съезда, состоявшегося с 14 по 20 марта 1910 г., одновременно с докладом члена Совета и управляющего его делами С. А. Панчулидзева.

В начале доклада он привёл обширную цитату из работы публициста М. И. Мыша, который доказывал, что евреи не являются инородцами, так как "евреи состоят в русском подданстве и исправляют все обязанности, лежащие на русских подданных, а они могут быть лишь членами единого русского народа, а не инородцами, хотя бы и отличались вероисповедными особенностями"/18/.

Панчулидзев не видел ничего оскорбительного в наименовании "инородцы". Выделение евреев в особую группу он усматривал в политических причинах: "евреям органически присущи антигосударственные свойства". А для ограждения от соприкосновения с ними части населения, которая не контактировала раньше с еврейством и не могла противостоять ему, и была введена черта оседлости. Другой мотив создания законодательства о евреях - экономический. Правительство неоднократно пыталось приобщить евреев "к полезному труду" и отвлечь их "от труда, вредного для коренного населения", а также ассимилировать евреев, для чего давало льготы за переход в христианство. Ещё меньше успеха принесли мероприятия по их превращению в земледельцев.

Далее автор доклада привёл два взгляда на проблему, сформировавшихся при Александре II. Сторонники первого считали, что религиозный фанатизм и предрассудки можно искоренить посредством образования еврейской молодёжи в общих с русскими учебных заведениях, что также будет способствовать сближению евреев с русским населением. Некоторые вообще высказывались за отмену исключительных законов о евреях, в том числе ликвидацию черты оседлости. Сторонники второго взгляда скептически относились к указанным предложениям.

В ходе военных реформ рекрутская повинность была в 1874 г. заменена всеобщей воинской повинностью. Панчулидзев утверждал, что евреи всячески уклонялись от военной службы. "Закон о всеобщей воинской повинности не словами, а цифрами показал, что еврей космополит, что у него нет отечества и потому он не может подняться до понятия о защите его". Далее докладчик заявил, "что всё революционное движение захвачено еврейством". Многие положения Панчулидзев подтверждал ссылками на документы из упомянутой "Справки". В заключение он предложил съезду одобрить ряд новых ограничений для евреев/19/.

Помимо доклада Панчулидзев в одном из выступлений заявил, что он так категорично высказался относительно удаления евреев со всякой без исключения государственной и общественной службы, ибо считал евреев в подавляющем большинстве революционным элементом, и их удаление от указанной службы необходимо в интересах государства/20/.

На основе доклада Панчулидзева съезд принял законодательные предположения, по которым евреи и выкресты из евреев не допускаются: к отбыванию воинской повинности, к поступлению в сухопутные и морские войска на правах вольноопределяющихся или охотников, в военноучебные заведения, к участию в земских избирательных собраниях и съездах, на земскую и гражданскую службы, на службу по городскому общественному управлению. Они не подлежат внесению в списки присяжных заседателей, не могут назначаться и избираться в должности по судебному ведомству, а также не могут быть присяжными и частными поверенными/21/.

Кроме того, съезд принял предложенную Марковым формулу перехода к очередным делам: "Признавая безусловную необходимость положить предел дальнейшему усилению иудейского засилья и влиянию на государственную, общественную, духовную и экономическую жизнь русского народа, съезд постановил благодарить С. А. Панчулидзева за составленный им доклад по еврейскому вопросу и поручить Совету выработать положения, долженствующие стать основой дальнейших решений по данному вопросу"/22/.

Съезд также решил указать правительству на необходимость строго следить за соблюдением нормы евреев в средних и высших учебных заведениях, ибо эта норма постоянно нарушается/23/.

8 апреля 1910 г. Совет решил направить постановление съезда по вопросу о евреях в Совет министров. 22 сентября Бобринский послал письма премьер-министру Столыпину и ряду министров, в которых, в частности, сообщил, что шестой съезд обратил внимание на нарушение процентной нормы в высших и средних учебных заведениях, что обусловило "чрезмерный наплыв туда евреев", и ходатайствовал перед правительством о необходимости точного соблюдения нормы/24/.

Постоянный Совет учредил несколько комиссий, периодически переутверждая и отчасти обновляя их состав. Комиссии должны были разрабатывать и представлять Совету свои рекомендации. Одной из значимых была комиссия по еврейскому вопросу. Совет по решению съезда поручил комиссии выработать проект основных положений по еврейскому вопросу. На заседании 30 декабря 1910 г. председатель комиссии М. Я. Говорухо-Отрок заявил, что доклад Панчулидзева не исчерпывает сути дела. В докладе не упоминается об ограничении евреев в политических правах. "Сохранив в полном объёме право избирать и быть избранным в законодательное учреждение, еврей всегда будет иметь огромное влияние на жизнь русского народа и было бы разумно лишить их и политических прав, приравняв к иностранцам, как в Румынии".

Панчулидзев сказал, что приравнять евреев к иностранцам практически невозможно. Марков предложил законодательным путём "создать для евреев такое положение, что их пребывание в России сделается невозможным. Лишённые прав русских подданных, они массами будут эмигрировать, и государство должно оказывать им содействие".

Комиссия решила представить Совету, помимо изложенных в докладе Панчулидзева, следующие предложения: евреи и выкресты из евреев в политических правах должны быть приравнены к иностранцам; черта оседлости не должна расширяться; необходимо уничтожить "все изъятия и уклонения" от закона о черте еврейской оседлости; следует установить уголовные кары для тех, кто будет играть роль подставных лиц для евреев при нарушении последними закона; евреи и выкресты из евреев должны быть лишены права приобретать, либо получать иным способом и владеть недвижимой собственностью, за исключением городов черты оседлости.

На заседании 12 января 1911 г. Комиссия добавила к перечисленным предложения о том, что евреи не могут избирать и быть избранными в законодательные учреждения империи, и что евреев не следует допускать к участию в городских избирательных собраниях.

Совет 15 и 27 января, 6 и 11 февраля рассматривал предложения комиссии. Член Совета генерал Н. Н. Янушкевич привёл данные о большом недоборе в армию евреев-новобранцев в 1901-1908 г.г. и о значительном количестве евреев-солдат, сдавшихся в плен во время войны с Японией. Поэтому Янушкевич предложил изъять евреев из состава вооружённых сил России, что по его мнению, "возможно лишь при условии совершенного удаления евреев из пределов родины или путём возложения на них денежного налога".

Большинство членов Совета заявило о трудной выполнимости ряда мер, предложенных комиссией по еврейскому вопросу, и высказалось за более общую форму законодательных предположений относительно евреев, тем более, что ни одна из проектируемых предыдущими съездами мер не была реализована. Принятая Советом резолюция была представлена седьмому съезду, состоявшемуся с 9 по 15 февраля 1911 г./25/. Её текст изложен ниже.

В день открытия съезда Государственная дума впервые приступила к обсуждению законопроекта об отмене черты оседлости, внесённого в Думу 31 мая 1910 г. за подписями 166 депутатов/26/. Хотя рассматривался только вопрос о передаче проекта в думскую комиссию, на заседании разгорелась ожесточённая борьба вокруг указанного предложения. Депутат В. А. Маклаков говорил: "Оппозиция против законопроекта была вызвана не столько свойством закона, а самостоятельно, как назревшая государственная проблема, как признание ненормальности еврейского вопроса в России". Поэтому, по словам Маклакова, "было бы трудно, конечно, отрицать симптоматический характер законопроекта"/27/.

Правые депутаты, которые были особенно возбуждены, поручили высказать их точку зрения Маркову. Тот заявил, что уважает инородцев - армян, грузин, поляков, но не включает сюда иудеев, и что инородцев с иудеями, даже по ошибке, он не смешивает. И далее: "История показывает, что нет ни одного народа на свете, который можно было бы бить, кроме иудеев"/28/.

На заседании Думы Марков следующим образом возражал против законопроекта. Во-первых, его авторы утверждали, что черта оседлости противоречит Манифесту 17 октября, а также принципам государственности. Но, по мнению Маркова, иудеи не могут быть приравнены к остальным гражданам империи, ибо преступники не должны приравниваться к непреступникам, а иудейская раса - человеконенавистническая, отбрасывающая все нормы христианского правосознания, считающиеся всеми христианскими народами обязательными. Поэтому иудеи должны подчиняться ограничениям, которые защищают народ от их натиска. Русские люди по отдельности не в состоянии бороться с иудеями своими средствами; это под силу только государству. Манифест не мог изменить взгляд русского народа на евреев и уравнять их с русским народом одним росчерком пера.

Во-вторых, защитники законопроекта говорили о том, что установление черты оседлости наносит государству прямой вред, насильственно ограничивая для огромной массы людей поле приложения труда. С этим согласиться нельзя, продолжал Марков, ибо "еврей только тем и живёт, что потом и кровью русского народа".

В-третьих, авторы законопроекта говорили о взимании с евреев ограничительных поборов. В этом вопросе Марков согласился с ними - развращается не только низшая администрация, но и высшая. Требуется все эти административные лазейки закрыть. Поэтому не только нельзя отменять черту оседлости, а необходимо запретить администраторам ни в каких случаях не допускать проживание евреев вне черты оседлости.

В-четвёртых, в законопроекте подчёркивалось, что существование черты оседлости воспитывает в русских вредное в государственном отношении сознание правомерности угнетения целых национальностей, составляющих часть населения империи. Марков же утверждал, что угнетение евреев не противоречит идеалам здоровой государственности, ибо государство не богадельня. Иудеи только сто лет несли тяготы государственные, а русские - целую тысячу лет. Затем Марков патетически воскликнул: ведь русские ваши братья и сестры, а иудеи чужие вам люди.

Далее Марков заявил, что в то время, когда проходит заседание Думы, комиссия по еврейскому вопросу Совета предложила собирающемуся седьмому дворянскому съезду резолюцию, приведённую ниже.

Заключил Марков выступление словами: для решения еврейского вопроса есть единственное правильное средство - "массовое выселение евреев, куда угодно, но только подальше от России"/29/.

Борьбу против смягчения ограничений для евреев правые вели как в Думе и в своей прессе, так и в дворянской организации. На седьмом съезде в прениях по докладу о высшем образовании Пуришкевич заявил, что в центральном ведомстве министерства народного просвещения "полное засилье жидов".

Основным антисемитским застрельщиком был тот же Марков. Он предложил лишить евреев права участия в законодательной жизни государства, не допускать их на государственную и общественную службу. "Раз признаётся, что евреи так вредны, то с ними совместно невозможно учить и воспитывать наших детей. Врачами, по крайней мере для лечения христиан, евреи быть не должны". Затем Марков повторил сказанное в Думе о необходимости изгнания евреев из России.

Далее Марков добавлял: "Мы боремся и все государства мира борются с социализмом... Нас ждёт вторая революция, которую снова подготавливают иудеи... Высшие учебные заведения - это авангард, затем пойдут рабочие, затем, может быть, и крестьяне... Допущение снятия черты еврейской оседлости, даже молчание в столь исторический момент о том, что черта оседлости должна быть во что бы то ни стало сохранена и даже по возможности стеснена, - это было бы актом государственной измены".

В унисон этому выступил А. С. Шмаков. Присяжный поверенный Шмаков был автором ряда антисемитских книг и брошюр; он участвовал в качестве защитника погромщиков в судебных процессах по делам о еврейских погромах в 1903-1905 г.г., выступал гражданским истцом по делу Бейлиса. Шмаков произнёс речь со ссылками на еврейское вероучение с целью доказать существование верховного еврейского правительства, повелевающего народами, творящего историю и жаждущего захватить власть над миром. Съезд постановил выразить благодарность Шмакову и напечатать его речь отдельной брошюрой/30/. Такая брошюра вышла и была передана Шмаковым в Совет с просьбой на основании постановления съезда растиражировать её и разослать уполномоченным дворянских обществ. На заседании Совета 28 апреля 1911 г. Панчулидзев сказал, что текст брошюры значительно расходится со стенограммой речи Шмакова на съезде и что критика Священного Писания в брошюре оскорбляет верования. Поэтому Совет решил указанную брошюру от имени "Объединённого дворянства" не издавать; в трудах седьмого съезда поместить стенограмму действительной речи; о причинах неисполнения постановления съезда доложить следующему съезду. Однако Шмаков позже существенно дополнил брошюру и выпустил книгу объёмом более 600 страниц о международном еврейском правительстве/31/.

На основании резолюций комиссии по еврейскому вопросу и самого Совета редакционная комиссия съезда предложила ему доклад, принятый в качестве постановления съезда. В нём был повторен ряд пунктов постановления шестого съезда по еврейскому вопросу и добавлены новые:

не допускать евреев, хотя бы и переменивших вероисповедание, в государственную службу на должности, соединённые с административной или судебной властью, а также ни с какой деятельностью законодательной, понимая под ней не только избрание в члены законодательных учреждений, но и всякое участие в выборах;

русская и вообще христианская молодёжь должна быть совершенно разобщена от еврейской, при упразднении вовсе допускаемого в учебных заведениях процента евреев и предоставлении им пользоваться лишь точно определёнными учебными заведениями, либо учреждении таковых при справедливом, в известных условиях и размере, "воспособлении из средств казны";

евреи, хотя бы и переменившие вероисповедание, не должны получать прав российского дворянства;

черта еврейской оседлости и все ограничительные постановления о евреях должны оставаться в силе;

предположения о недопущении евреев к некоторым свободным профессиям (адвокаты и пр.) и к службе в городских и земских учреждениях, как требующие подробного обсуждения, передать в Совет для доклада следующему съезду;

предложение Совета о признании евреев иностранцами отклонить/32/.

Представители правительства не высказывались ни на заседании Думы, ни на дворянском съезде. Но свою точку зрения об отмене антиеврейских ограничений правительство определило совершенно демонстративно: на следующий день после заседания Думы 9 февраля 1911 г. Совет министров принял постановление (утверждённое царём 11 марта), которое ограничивало количество евреев, сдающих экзамены в средних учебных заведениях в качестве экстернов общей процентной нормой (от 3 до 15%), но исчисляемой по отношению к общему количеству экстернов/33/. Действительный смысл закона состоял в практическом запрещении сдавать евреям экзамены экстерном, ибо у христиан не было никакой необходимости в экстернате; поэтому лишались такой возможности и евреи.

После седьмого съезда активная деятельность правых отчасти переместилась из собственно дворянской организации в Думу. 27 апреля 1911 г., отвечая в Думе на запрос по поводу неправомерного применения правительством 87-й статьи для принятия закона о западном земстве (по этому закону, в частности, евреи не допускались к участию в земских выборах и не могли быть избраны в земские гласные в Западном крае), Столыпин заявил, что "в этом законе проводится принцип не утеснения, не угнетения нерусских народностей, а охранения прав коренного русского населения". Пуришкевич приветствовал речь Столыпина, сказав, что это есть "проявление твёрдой правительственной власти". Он провозгласил следующие положения государственного национализма: в Российском государстве главенствующая роль принадлежит русской народности (велико-, мало- и белорусов); русский народ является народом-хозяином; окраинам империи с однородным по языку массовым инородческим населением, туго поддающимся русской культуре и ассимиляции и своим количеством превосходящим тамошнее русское население, права выборного самоуправления не могут быть предоставлены в интересах сохранения прав русского меньшинства; евреям строжайше воспрещается занятие в империи каких-либо должностей в области государственного управления по любому из ведомств как вообще, так и в особенности на её окраинах; евреи, изобличённые в посягательстве на занятие любой должности по государственному управлению, привлекаются к ответственности.

В отличие от видения национализма Пуришкевичем фракция националистов в Думе признавала право широкого местного самоуправления на выборных началах для окраин империи с инородческим населением, наравне с губерниями, населёнными русскими; при этом в интересах ограждения прав русского меньшинства такие начала основаны на системе двух курий - одной для русского населения окраин, другой для инородческого, однообразного или разнообразного по составу/34/.

Вообще националисты утверждали, что они не шовинисты и желают культурного национального развития инородцев. Они заявляли о своём желании быть народом освободителем и охранителем, но не народом поработителем. Однако националисты из ряда народностей выделяли "один особый вид инородцев", против которых рекомендовали чрезвычайные меры предосторожности. "Равноправие евреев недопустимо", - гласила их программа/35/.

Убийство мальчика Андрея Ющинского в Киеве 12 марта 1911 г., которому суждено было превратиться в "дело Бейлиса", резко усилило позиции правых, в том числе "Объединённого дворянства". Правые утверждали, что убийство совершили с ритуально-религиозными целями евреи. Данное утверждение стало с этого момента в правой прессе основным аргументом против уравнивания евреев в правах с коренным населением.

Пуришкевич в Думе заявил, что они, правые, и всё правое русское общество, ждут в настоящее время твёрдой правительственной власти, непреклонности к делу Ющинского, "боясь, что оправдаются слухи о том, что дело это будет замято из-за страха перед еврейской прессой и перед наглеющим еврейством; но этой власти мы не дождёмся, по всем вероятиям, если мы сами в этом отношении будем спать". Нет, они не спали, и 26 апреля 1911 г. 39 депутатов подали в Думе заявление о спешном запросе по поводу убийства Ющинского. В запросе, в частности, присутствовали данные о процессах по ритуальным убийствам христиан, совершённым якобы евреями, в Велиже в 1823 г. и в Саратове в 1852 г. (материалы этих и других аналогичных процессов приведены в пятой части справки по еврейскому вопросу, появившейся в 1912 г.). Собственно сам запрос министрам внутренних дел и юстиции был сформулирован так: "известно ли им, что в России существует преступная секта иудеев, употребляющая для некоторых религиозных обрядов своих христианскую кровь, членами каковой секты замучен в марте 1911 г. в Киеве мальчик Ющинский, как о том сообщили газеты?"

После зачтения запроса выступил Пуришкевич, заявивший, что правые не обвиняют всё еврейство, а только хотят знать, существуют ли среди евреев секта, пропагандирующая совершение ритуальных убийств. Закончил он речь словами: "рассмотрение этого запроса есть лучший показатель того, еврейская ли у нас Государственная дума, зависит ли она от еврейских течений, еврейского направления, или мы имеем счастье подняв этот запрос в русской Государственной думе, узнать, что она русская не только по крови, но и по духу и по направлению".

На том же заседании Думы выступил Марков. Он также доказывал ритуальный характер убийства, ссылаясь в частности, на Талмуд. Пуришкевич, Марков и поддерживающие их депутаты получили достойную отповедь слева, и спешность запроса Дума отклонила/36/.

3 ноября 1911 г. думская комиссия по запросам высказалась за отклонение запроса от 29 апреля, а 7 ноября правые внесли в Думу второй спешный запрос, теперь уже по поводу неправильных действий чинов полиции г. Киева при производстве дознания по делу об убийстве Ющинского. Первым подписавшимся под запросом был Г. Г. Замысловский, друг Маркова, до избрания в Думу товарищ прокурора г. Вильно. Он вместе со Шмаковым выступал гражданским истцом по делу Бейлиса. Чиновник особых поручений при председателе Совета министров, заведующий Министерским павильоном при Государственной думе Л. К. Куманин в январе 1916 г. так характеризовал деятельность Замысловского и его отношений с Марковым: в правом крыле Думы "инспиратором и вдохновителем всех решений является Г. Г. Замысловский. Его директивам, впрочем, не без некоторого противодействия подчиняется официальный вождь фракции правых Н. Е. Марков"/37/.

После чтения упомянутого запроса выступил Замысловский. Он вновь утверждал, что христианский мальчик зверски умучен иудеями для ритуального обряда. "Цель нашего первого запроса, - говорил Замысловский, - состояла в том, чтобы рамки исследования были расширены, чтобы производилось дело не только о данном убийстве, но и вообще об изуверской секте, которая убивает христианских детей ради их крови". Он обвинил полицию в том, что она как будто не хочет заняться этим вопросом. Закончил Замысловский следующим: русское простонародье может извериться во всём и сказать, что "единственное средство против засилия евреев - народная с ним расправа". Однако спешность запроса Дума отклонила.

23 ноября 1911 г. при обсуждении в Думе разъяснений министра внутренних дел по поводу убийства Столыпина Марков утверждал, что в этом преступлении "уже теперь можно безошибочно видеть тайную руку подстрекателей, нанявших убийцу-жида", и "нанявшие были те же жиды". 15 русских губерний (черты оседлости - А. М.), - заявил он, - находятся на прокормлении "жидовского племени, теперь злоумышляют и остальную Россию отдать в рабство иудейского кагала". Завершая выступление, Марков вновь восставал против мифического тайного иудейского правительства, всемирного израильского союза, который ведёт подпольную борьбу с русским народом/38/.

В конце января 1912 г. в Киеве утверждался первый акт о предании Бейлиса суду по обвинению его в убийстве Ющинского; в то же время, а именно 27 января, правые внесли в Думу спешный запрос по поводу того, что в Киеве разрешили жить евреям-купцам первой гильдии, не имеющим ранее на то права (первые подписавшиеся Замысловский и Марков). Замысловский, в частности, заявил: "за что дают противозаконные льготы жидам в Киеве, за то ли, что эти жиды замучили Андрюшу Ющинского, или за то, что из их среды вышел Мордка Богров, который убил председателя Совета министров, проводившего "дикие идеи" национализма?"

2 июня 1912 г. левые фракции Думы предложили обсудить в одном из ближайших заседаний заявление о запросе, внесённом правыми 7 ноября 1911 г., в связи со вновь открывшимися обстоятельствами по делу, а именно, убийством Ющинского не евреями, а воровской шайкой. Предложение было принято. Но Думе не удалось высказаться по указанному поводу, так как 9 июня она была распущена из-за истечения срока полномочий.

23 октября 1913 г. общее собрание присяжных поверенных Санкт-Петербургской судебной палаты приняло резолюцию, в которой заявило протест "против извращения основ правосудия, проявившегося в создании процесса Бейлиса, против возведения в судебном порядке на еврейский народ клеветы, отвергнутой всем культурным человечеством, и против возложения на суд несвойственной ему задачи пропаганды идей расовой и национальной вражды". По этому поводу 25 октября правые внесли в Думу запрос, где говорилось, что эта резолюция явно незаконная и выходит за пределы компетенции сословия присяжных поверенных. И хотя Марков, комментируя запрос, говорил, что он не касается дела Бейлиса, а только выступает против самого факта протеста поверенных (к Маркову присоединился и Пуришкевич), было ясно, что они подспудно вновь повторяли погромные высказывания/39/.

30 октября 1913 г. присяжные заседатели оправдали Бейлиса. Реальные убийцы Ющинского не были установлены, но демократическая общественность страны, в частности, А. Блок, М. Горький, В. Короленко, Д. Мережковский выступили против навета. Как бы ни старалось "Объединённое дворянство" и другие правые круги доказать ритуальный характер убийства с тем, чтобы противостоять проеврейским реформам, ничего из этого не вышло, правда, и евреи не получили новых антиеврейских законов.

Несмотря на то, что шестой и седьмой съезды уполномоченных дворянских обществ принимали резолюции о разобщении христианской и еврейской учащейся молодёжи в средних учебных заведениях и о недопущении евреев к службе в армии, комиссия по еврейскому вопросу и Постоянный Совет неоднократно возвращались к обсуждению этих вопросов, особенно в 1913 и в начале 1914 г. По первому вопросу решение не было принято, но его рассмотрение перешло к положению евреек в средних учебных заведениях. На заседании Совета 11 февраля 1914 г. Говорухо-Отрок указывал, что женские средние школы, число которых в стране ограничено, часто содержащиеся при пособии от земств и городов, переполнены еврейками, что обусловливает нехватку учительниц-христианок в низшей народной школе. Подобная нехватка объясняется также тем, что до недавнего времени народные школы заполняли учителя-мужчины. Их работа в школе в течение шести лет давала освобождение от воинской повинности. После отмены этой льготы появится много незаполненных вакансий в низшей школе и потребуется множество учительниц. Поэтому следует в женских школах ввести процентные нормы для евреек/40/.

Со 2 по 6 марта 1914 г. проводился десятый съезд уполномоченных дворянских обществ, снова обратившийся к еврейскому вопросу. По докладам Совета съезд постановил признать желательным распространение по всей империи существующей в мужских учебных заведениях процентной нормы для приёма евреев и на женские средние школы, а также установление для евреев, взамен воинской повинности, обязательных работ с факультативной заменой последних особым налогом/41/.

На последнем одиннадцатом съезде, проходившем с 10 по 14 марта 1915 г., еврейский вопрос не рассматривался. В годы Первой мировой войны позиции "Объединённого дворянства" ослабли, и почти вся деятельность правых сосредоточилась в Думе.

26 августа 1915 г. шесть думских фракций объединились в "Прогрессивный блок", декларация которого провозгласила проведение политики, направленной на "сохранение внутреннего мира и устранение розни между национальностями и классами", а в области еврейского вопроса "вступление на путь отмены ограничений в правах евреев". Говорилось о дальнейших шагах к отмене черты оседлости, облегчению доступа в учебные заведения и отмене стеснений в выборе профессии. Крупенский по поводу отмены ограничений для евреев высказался так: "Я прирождённый антисемит, но пришёл к заключению, что теперь необходимо для блага родины сделать уступки для евреев. Наше государство нуждается в настоящее время в поддержке союзников. Нельзя отрицать, что еврей - большая международная сила и что враждебная политика относительно евреев ослабляет кредит государства"/42/.

Расшифровывая слова о дальнейших шагах к отмене черты оседлости, необходимо указать, что под первоначальными шагами понимался, очевидно, циркуляр министра внутренних дел князя Н. Б. Щербатова от 15 августа 1915 г., предоставивший евреям право жить в любых городских поселениях, кроме столиц и местностей, находящихся в ведении министерств Императорского Двора и военного/43/.

Даже такие "косметические", к тому же только предполагавшиеся меры по облегчению положения евреев вызвали бурное негодование правых против "Прогрессивного блока". Бобринский называл его "жидо-кадетский блок"/44/. При обсуждении в Думе доклада бюджетной комиссии по смете расходов министерства внутренних дел на 1916 г. Марков 29 февраля 1916 г., обращаясь к депутатам, входящим в блок, обвинял их в излишнем рвении к равноправию евреев, а также в том, что они хотят иметь только то правительство, которое даст евреям равноправие. 8 марта он резко критиковал программу блока, в которой будто бы есть пункт, говорящий о полном равноправии евреев. Затем Марков добавил: "тех самых евреев, которые воюют с Россией в союзе с Германией". Примерно таким же образом выступал член национальной фракции князь К. Н. Шаховской. Вряд ли они не читали текст декларации; скорее всего, их высказывания были направлены на нагнетание страстей. Представители же фракций, входивших в блок, ещё раз подчеркнули, что в его программе еврейское равноправие даже не упоминается/45/.

В одном недатированном документе говорится, что Марков, выступая на каком-то собрании, показал в присутствии Пуришкевича его книжку "Памятка русскому народному союзу имени Михаила Архангела", где тот якобы писал в 1914 г.: "Особенно зловредны жиды, которые хотя о своём царстве не мечтают, но стремятся безпрепятственно овладеть всей Россией, чего они отчасти благодаря попустительству плохих чиновников и достигли... Интеллигенты к русскому народу любви не питают, а хотят всех инородцев и даже жидов уравнять с русским народом в правах". Пуришкевич отреагировал так: "Это не я писал, но во всяком случае присоединяюсь"/46/.

19 и 20 июня 1916 г. на закрытых заседаниях думской комиссии по военным и морским делам обсуждалась поездка делегации из 10 депутатов Думы и 6 членов Государственного совета, посетившей в мае-июне Англию, Францию и Италию. Доклады об итогах зарубежных встреч сделали участники делегации П. Н. Милюков и А. И. Шингарёв. На заседаниях должны были говорить об увеличении военной и финансовой помощи союзников России, что являлось главной целью поездки, но доклады и дебаты по ним вылились, в основном, в обсуждение еврейского вопроса (а он в данном случае имел лишь служебное, подчинённое значение), так как докладчики говорили о предоставлении Западом займов России в связи с положением в ней евреев.

Милюков, в частности, указал на условие, выдвинутое фактическим главой еврейского финансового мира в США Якобом Шиффом, для предоставления займа - облегчение жизни российских евреев/47/.

Шингарёв рассказал о посещении им, Милюковым и руководителем делегации А. Д. Протопоповым в Лондоне лорда Ротшильда, который заявил, что российская антиеврейская политика мешает английскому кредиту в США. То же заявил Шингарёву парижский Ротшильд в отношении и французского и английского кредита.

Милюков огласил заключительную часть доклада правительству Франции депутата французского парламента В. Баша после его поездки в США. Баш в Америке пытался доказать, что в России есть либеральные силы, которые решили после войны потребовать дарования евреям гражданских прав. Но американские евреи не верили обещаниям, а требовали немедленных действий. В конце доклада Баш повторил условие Шиффа.

Принятое почти за год до поездки делегации решение российского правительства о фактической ликвидации черты оседлости в большей её части прошло как бы незамеченным для Запада.

Марков остался верен себе и, говоря о позиции Шиффа, повторил избитое заявление о сильнейшем международном еврейском правительстве, которое приказывает России, Англии и Франции поступать так, как желает оно. Марков резко критиковал выступления Милюкова и Шингарёва, которые поддерживали евреев якобы только потому, что "иначе нам не дадут денег". Марков предложил спорить по поводу равноправия евреев после войны. Он заявил: "Если большинство выскажется за равноправие, значит тогда и быть равноправию. Но сейчас это делать - от Российской империи, от Российского государства, даже думая, что это будущая республика, - останется мокрое место"/48/.

Этот эпизод можно считать завершающим антиеврейскую политику "Объединённого дворянства", так как после Февральской революции фактическое существование организации прекратилось, а в мае 1917 г. Совет принял решение о самоликвидации в связи с отменой сословного деления/49/.

В течение почти всех десяти лет существования "Объединённое дворянство" в лице комиссии по еврейскому вопросу, Постоянного Совета и съездов уполномоченных дворянских обществ выдвигали антиеврейские законодательные предположения, вплоть до полного изгнания евреев из страны. И ни один голос среди десятков дворян ни разу не поднялся против таких проектов. Более того, любое предложение, возникающее в Думе, хотя бы совсем немного облегчающее участь евреев, принималось в организации дворян в штыки.

В правительственных кругах благоразумие одерживало верх, и одиозные предложения "Объединённого дворянства" или его представителей в Думе практически не рассматривались. Таким образом, "Объединённое дворянство" не влияло на внутреннюю политику России. Всё же оно создавало определённую атмосферу и опосредовано вносило свою лепту в отказ от проведения проеврейских реформ, а в ряде случаев - в ужесточение законодательства, направленного против евреев.

Примечания

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 434, оп. 1, д. 3, л. 48.
2. Там же, л. 376.
3. Российский государственный архив древних актов (РГАДА), ф. 1412, оп. 2, д. 700, лл. 2-10.
4. Там же, д. 451, лл. 36 об., 37.
5. Там же, оп. 8, д. 228, лл. 6-21.
6. Труды I съезда уполномоченных дворянских обществ. СПб., 1906. С. 92.
7. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 75, л. 33; д. 76, л. 39.
8. Миндлин А. Б. "Еврейская политика" Столыпина // Общество "Еврейское наследие". Препринт. М., 1996. Вып. 19. С. 4-5.
9. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 76, лл. 39, 43; д. 203, л. 43.
10. Труды II съезда уполномоченных дворянских обществ. СПб., 1906. С. 18.
11. Там же, с. 51-53.
12. Там же, с. 135-136.
13. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 203, лл. 57, 58.
14. Стенографические отчёты Государственной думы (СОГД), созыв 3-й, сессия 2-я, часть 4-я, книга 2-я, стб. 1949; Краткая еврейская энциклопедия. Т. 7. Иерусалим, 1996. Стб. 354.
15. Постоянный Совет объединённых дворянских обществ. Справка к докладу по еврейскому вопросу. Ч. 2. СПб., 1910. С. 29-124.
16. Антиеврейское движение в России в 1881 и 1882 г. (Из записки, предназначенной для "Паленской комиссии", с предисловием С. М. Дубнова) // Еврейская старина. СПб., 1909. Т. 1. Вып. 1, с. 88-109; вып. 2, с. 265-276.
17. Вопросы истории, 2000, №8, с. 55-56.
18. Мыш М. И. Руководство к русским законам о евреях, 3 изд. СПб., 1904. С. I.
19. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 203, лл. 368-372.
20. Труды VI съезда уполномоченных дворянских олбществ. СПб., 1910. С. 364.
21. Свод постановлений I-X съездов уполномоченных дворянских обществ 1906-1914 гг. Пг., 1915. С. 38-39.
22. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 203, л. 457.
23. Труды VI съезда, с. 369.
24. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 80, л. 34; д. 203, лл. 417-423.
25. Там же, д. 81, лл. 3-11, 23; д. 82, л. 16; д. 203, лл. 457, 458, 460, 461; д. 205, лл. 12, 39-40.
26. СОГД, созыв 3-й, сессия 3-я, часть 4-я, стб. 2888; Липранди А. П. Равноправие и еврейский вопрос. Харьков, 1911. С. 82
27. СОГД, созыв 3-й, сессия 4-я, часть 2-я, стб. 1543.
28. Там же, сессия 3-я, часть 2-я, стб. 1963-1964.
29. Там же, сессия 4-я, часть 2-я, стб. 1555-1568.
30. Труды VII съезда уполномоченных дворянских обществ. СПб., 1911. С. 142-144, 154-168, 175-190, 220-221, 223.
31. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д.81, лл. 46-48; Речь по еврейскому вопросу, произнесённая 12 и 13 февраля 1911 г. А. С. Шмаковым, уполномоченным московского дворянства. М., 1911; Шмаков А. С. Международное тайное правительство. М., 1912.
32. Труды VII съезда, с. 318-319; Свод постановлений I-X съездов, с. 39-40.
33. ПСЗ-3. Т. 31, ст. 34900.
34. СОГД, созыв 3-й, сессия 4-я, часть 3-я, стб. 2861-2862, 2893, 2910-2912.
35. Националисты в 3-ей Государственной думе. СПб., 1912. С. 144.
36. СОГД, созыв 3-й, сессия 4-я, часть 3-я, стб. 2893, 3112-3117, 3119, 3123-3124, 3139-3147, 3151.
37. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 1276, оп. 10, д. 1217, л. 311.
38. СОГД, созыв 3-й, сессия 5-я, часть 1-я, стб. 1428-1432, 1434, 1438, 2536-2537.
39. Там же, сессия 5-я, часть 2-я, стб. 1085-1087, 1093; часть 4-я, стб. 3377, 3383, 4271; созыв 4-й, сессия 2-я, часть 1-я, стб. 313-323.
40. ГАРФ, ф. 434, оп. 1, д. 84, лл. 4-5, 22-26, 29-30; д. 205, лл. 40-46; д. 206, лл. 350-353, 355; д. 211, лл. 5-7 об.
41. Свод постановлений I-Xсъездов, с. 40-41.
42. Речь, 26 августа 1915; Красный архив, 1932, №50-51(1-2), с. 149.
43. Отмена черты еврейской оседлости. Вып. 1. М., 1915. С. 3.
44. РГАДА, ф. 1412, оп. 8, д. 96, л. 24.
45. СОГД, созыв 4-й, сессия 4-я, часть 2-я, стб. 2471, 2579, 3015, 3019, 3020, 3023.
46. РГАДА, ф. 1412, оп. 2, д. 224а, л. 1.
47. РГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 446, л. 265; Вестник Еврейского университета в Москве, 1996, №2(12).
48. РГИА, ф. 1278, оп. 5, д. 446, лл. 356, 360, 368-369, 381.
49. ГАРФ, ф. 434, оп. 2, д. 61, л. 1.


=Главная =Изранет =ШОА =История =Ирушалаим =Новости =Россия=Традиции =Музей =Учителю= Россия =