Зенон Косидовский.

СКАЗАНИЯ ЕВАНГЕЛИСТОВ

Жду Ваших писем!

=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИCТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ = АТЛАС = ОГЛАВЛЕНИЕ =

Часть 5. У истоков христианства.

Иисус и его время

Итак, многие библеисты доказали в своих работах, что невозможно воссоздать земную биографию Иисуса. Возникла, однако, школа исследователей, попытавшихся разгадать тайну его жизни и учения косвенным путем - тщательно изучая исторические реалии, которые его окружали и являлись фоном его деятельности. Речь идет о социальных условиях, политической обстановке, нравах, экономике и религиозных культах - словом, обо всем, что, несомненно, влияло как на самого Иисуса, так и потом на его приверженцев. В результате этих новаторских изысканий уже достигнуты интересные результаты, позволяющие нам лучше понять исторические и психологические процессы, которые привели к возникновению и развитию нового религиозного движения в первом и втором веках нашей эры.

Когда читаешь Новый завет, создается впечатление, что, кроме евангельских событий, ничего на свете не происходило. В евангелиях царит специфическая атмосфера деконкретизованных фактов. Благодаря такой манере повествования образ Иисуса непроницаем и загадочен в своих недомолвках, а вместе с тем полон евангельской тишины и кротости, почти идилличен. Между тем эпоха, когда жили Иисус и его ученики, отнюдь не была идиллией. Для палестинских евреев это было трагическое время, время гибели на крестах тысяч и тысяч невинных жертв, невыносимого гнета римских захватчиков, произвола своих царей и иноземных прокураторов, наглости и продажности священников, индивидуального террора, всеобщей анархии и частых кровавых расправ с угнетенными народными массами. Прежде всего, нельзя забывать, что Палестина не была монолитной страной.

Напротив, она отличалась большой географической, политической, этнической, религиозной и социальной пестротой. После смерти Ирода Великого его царство распалось, разделенное римлянами на четыре провинции, так называемые тетрархии, управляемые прямыми наследниками умершего царя. С 6 года нашей эры правителем Иудеи и Самарии стал прокуратор, назначаемый римским императором. Вдоль основных торговых путей располагались эллинские города с маленькими еврейскими гетто внутри. Объединенные в федерацию, так называемую Декаполис (Десятиградье), они были совершенно независимы от тетрархов, хотя и подчинялись императору. Своей демократической городской структурой и оживленной торговлей они напоминали ганзейские города средневековой Европы.

В Палестине повсюду звучал греческий язык, и не исключено, что Иисус тоже владел им. Даже Иудея, являвшаяся оплотом иудаизма и арамейского языка, не смогла устоять перед влиянием эллинской стихии.

Обстановка в Палестине была чрезвычайно напряженной. В эллинских городах то и дело вспыхивали еврейские погромы, иудеи же, со своей стороны, пользовались любой возможностью для кровавого возмездия. Не лучше вели себя и самаритяне: паломников, шедших из Галилеи в Иерусалим и вынужденных проходить через их территорию, они безжалостно грабили, а случалось, и убивали.

Мы уже рассказывали выше о том, что еврейская общественность была разбита на антагонистические секты и политические группировки, отражавшие не только религиозные разногласия, но прежде всего пропасть, которая существовала между богатыми и бедными. Саддукеи - это были главным образом священники, во главе с первосвященником, и богатеи - начальники. Опасаясь за свои посты, власть и состояние, они вели по отношению к римлянам примиренческую политику. О могуществе этой социальной группы можно судить по тому, что в Иерусалиме было двадцать тысяч священников, не считая левитов - служителей храма.

Двадцать тысяч священников в городе, все население которого, по подсчетам историков, составляло максимум 120-150 тысяч человек! Иисус, прибывший из далекой Галилеи, славившейся своим мятежным духом, и осмелившийся вести агитацию во дворе храма, не имел в этих условиях никаких шансов на то, чтобы остаться в живых.

Другая крупная иудейская секта - фарисеи - выросла непосредственно из массового народного движения. Беззаветно преданные своей религии, они фанатически верили в скорое пришествие мессии, который освободит их от римского ига. В мессианском пылу они доводили себя до состояния религиозного экстаза, постились и молились, предсказывая божий гнев и страшный суд.

Под руководством разного рода мессий, пророков и шарлатанов они, как саранча, срывались с места, направляясь в пустыню или в освященные традицией районы, вызывая во всей стране суматоху, волнения и беспорядки. Римляне, разумеется, реагировали мгновенно, римские солдафоны убивали, пытали, не делая различия между виноватыми и невиновными, вооруженными и безоружными. Иосиф Флавий рассказывает, что однажды в Иерусалиме распяли сразу две тысячи человек. Неудивительно, что возникли организации зелотов и сикариев (кинжальщиков), объявивших войну не на жизнь, а на смерть римлянам и тем, кто с ними сотрудничал.

В Талмуде сказано, что "Израиль попал в рабство потому, что в стране возникли двадцать четыре разновидности сектантства". Действительно, политические и религиозные группировки боролись друг с другом с невероятным ожесточением, и никто, в сущности, не был уверен в завтрашнем дне. Сикарии убили, например, даже первосвященника Ионатана. Еврейские правители и первосвященники пользовались деспотическими методами управления, в массовых масштабах применяли принудительный труд и держали население в узде с помощью многочисленной армии доносчиков.

Иосиф Флавий пишет, что доносчики свирепствовали по всей Палестине, шныряли в толпе в больших и маленьких городах, а плодом их деятельности были частые высылки, аресты и даже казни. Доносительство приняло характер подлинной эпидемии, и смутным эхом этого явления был, пожалуй, образ Иуды, о котором, как уже говорилось, не известно, существовал ли он в действительности или олицетворял собою тогдашнюю мрачную обстановку.

Братоубийственная война достигла апогея, когда к Иерусалиму приблизились легионы Веспасиана. Иосиф Флавий сравнил город с обезумевшим зверем, сжирающим собственное тело. Действительно, то, что там происходило, нельзя назвать иначе, как самоуничтожением народа. Вместо того чтобы готовиться к предстоящей осаде, враждующие партии дрались за храм и его сокровищницу, за продовольственные склады и арсеналы. По мнению историка Поуэла Дэвиса, в междоусобицах погибло больше евреев, чем в борьбе с римлянами.

Присылаемые в Иудею римские прокураторы рассматривали свою должность прежде всего как источник быстрого обогащения. Они безжалостно грабили подвластную им страну, неоднократно заключали сделки с грабителями и мятежниками, взимая с них плату за свое невмешательство, занимались шантажом, сажая людей в тюрьму, чтобы получить выкуп. Император Тиберий, когда его спросили, почему он оставляет своих наместников на должностях на длительные сроки, сравнивал их с мухами, которые сосут кровь из ран. Если их оставить в покое, они насытятся и перестанут мучить жертву. Если же их спугнуть, налетят другие голодные мухи и пытка начнется снова.

Иудея стонала под тяжестью государственных податей и дани в пользу храма. Английский востоковед Ф. С. Грант, автор книги "Экономический фон евангелий" (Оксфорд, 1926 г.), высчитал, что во времена Иисуса житель Иудеи отдавал на подати и дани от 30 до 40 процентов своего дохода, не считая сумм, выжимаемых у него сборщиками нелегально.

Во времена Иисуса на самой высокой ступени иерархической лестницы в Иудее стояли первосвященники. Но они не пользовались у соотечественников моральным авторитетом и политической поддержкой. Назначаемые и по любому поводу снимаемые с должности наместниками римского императора, они были безвольным орудием в руках ненавистных поработителей. Зачастую эту верховную должность могли купить те, у кого было достаточно для этого денег.

В нашей весьма сжатой характеристике той эпохи мы упоминали также события, имевшие место как до рождения Иисуса, так и после его смерти. Читателю это может показаться странным, ибо принято считать, что появление Иисуса было как бы демаркационной линией, разделившей историю Иудеи на две различные эпохи. Но ведь в восприятии тогдашних евреев и римлян это было совсем не так. Выше мы уже показали, что современники Иисуса не придавали такого значения факту его существования.

Историю этой страны следует рассматривать как цепь взаимосвязанных событий, имеющих определенное значение для характеристики времени, о котором идет речь. Все, что происходило до и после Иисуса, имело своим источником одну и ту же социальную, политическую, экономическую и религиозную обстановку в Иудее в последние десятилетия ее истории. И, например, братоубийственная борьба в храме во время осады Иерусалима, хоть она и имела место спустя тридцать с лишним лет после распятия Иисуса, ретроспективно проливает свет на его время, ибо представляла собой логический финал той же драмы, кульминационное проявление недуга, издавна мучившего еврейский народ.

Не лучше была обстановка и в других районах Римской империи. За фасадом роскоши и великолепия крупных городов Ближнего Востока скрывалась печальная действительность. Социальная верхушка, стремясь удовлетворить свое тщеславие, строила блестящие метрополии за счет безжалостной эксплуатации народных масс. Английский историк Ч. Доусон в своей книге "Очерки средневековой культуры" пишет: "Римская империя и сопровождавший ее развитие процесс урбанизации были в действительности грандиозной системой эксплуатации, которая организовала богатства провинций и концентрировала их в руках привилегированных классов".

Внутри покоренных народов Ближнего Востока росли противоречия, углублялась пропасть между немногочисленной группой привилегированных граждан и теми, кто нес на своих плечах всю тяжесть государственных расходов, - между земледельцами, ремесленниками и бесчисленной армией рабов. Богатые становились еще богаче, бедные - беднее. К тому же это была эпоха непрерывных войн, экономических кризисов, падения стоимости денег и эпидемий голода. Например, в 44-48 годах голод свирепствовал почти на всей территории Римской империи.

Положение народных масс становилось в этих условиях невыносимым. И мессианистские идеи иудеев и христиан встречали среди деклассированных социальных низов чрезвычайно благодатную почву. Угнетенная беднота эллинских городов была на редкость предрасположена к приятию учения о спасителе и о "царствии небесном на земле", ибо, казалось, только сверхъестественные силы могут изменить ее жизнь к лучшему.

Поэтому количество приверженцев Иисуса быстро росло. Повсюду возникали многочисленные их общины. Христианские общины представляли собой братские товарищества, прибежища для тех, кто ощущал свою нравственную и социальную бесприютность в жестоком и чуждом мире Римской империи. Из посланий Павла мы знаем, что в эти общины проникали не только достойные и искренне верующие люди. Некоторые искали там главным образом материальную выгоду.

Павлу пришлось, например, заклеймить группу прозелитов, которые, ссылаясь на приближающийся конец света, отказывались работать и жили за счет общины. Это не касалось, однако, большинства верующих, которых привлекало в христианстве учение о любви к ближнему и обещание освобождения от земных мук. И что, пожалуй, самое главное - новая религия, делая их братьями среди братьев, помогала им вновь обрести чувство собственного достоинства.

В свете этих фактов и исторический Иисус, и Христос религии предстает пред нами как символ жестокого времени, которое его породило. В его краткой драматической биографии нашли отражение извечные страдания рода человеческого и неугасимая вера людей в окончательную победу справедливости на земле.

Вместо заключения

Христианство не было в истории человечества чем-то исключительным и необъяснимым, не было сверхъестественным явлением. Оно представляет собой, как и все другие верования, определенную веху в развитии общественного сознания в целом и религиозных идей в частности. Его возникновение и эволюция были обусловлены также определенными социально-политическими факторами.

В середине девятнадцатого века основатель теологической школы в Тюбингене, Фердинанд Баур, писал: "Сутью христианства является не личность Иисуса, а абстрактная идея, разработанная в течение столетий, предшествовавших нашей эре". А бельгийский религиовед Кюмон следующим образом подытожил результаты своих исследований: "По мере изучения истории религий Римской империи становится все очевидней, что торжество христианства представляло собой кульминацию долгой эволюции культов". Словом, ни о какой оригинальности и исключительности христианства не может быть и речи.

Его родословная явным образом связана с религиозными течениями иудаизма и эллинизма, а также с религиями Месопотамии, Египта, Персии, Индии и др. Как было показано выше, наши сведения о жизни основоположника христианства Иисуса ничтожны. То, что рассказано о нем в Новом завете, - результат полной мифологизации его личности и учения, лишающей Иисуса каких бы то ни было живых человеческих черт. Он стал одним из типичных образов, повторяющихся в истории различных религиозных культов, потеряв именно то, что стремились в нем подчеркнуть евангелисты: свою единственность и неповторимость.

"Ибо он взошел пред ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в нем ни вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нем вида, который привлекал бы нас к нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от него лице свое; он был презираем, и мы ни во что ставили его. Но он взял на себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что он был поражен, наказуем и уничижен богом" (глава 53).

Все названные выше авторы жили во второй половине второго века, а значит, они отражали взгляды поколения, отделенного от момента распятия Иисуса более чем ста годами. В эпоху, когда средняя продолжительность жизни была очень небольшой, это был огромный промежуток времени. А ведь быстротечное время размывает историческую память поколений, прокладывая путь легенде. К таким легендам относится и приведенный нами портрет Иисуса, основанный на широком и свободном толковании ветхозаветных пророчеств. Ориген, полемизируя с Цельсом, именно в уродстве Иисуса усматривал доказательство его божественной сущности. По его мнению, в этом нашло выражение превосходство души над бренным телом.

К тому же в таком облике Иисус делался ближе и понятнее бесчисленным массам тогдашних христиан, живших в нищете и бесправии. Это был Иисус, созданный по их образу и подобию, любимый и обожаемый, своей невзрачностью символизирующий их собственную жалкую судьбу. Однако позднее пришло время, когда в сознании христиан начал складываться иной облик Христа, восходящий к греческой и римской мифологии: Иисус был богом, а значит, у него был прекрасный, благородный облик. Начало новой тенденции положил Иоанн Златоуст, заявивший, вопреки существующей традиции, что Иисус был прекрасен. Самое яркое выражение новая тенденция нашла в искусстве Ренессанса.

Микеланджело, ярый приверженец платонизма, на фреске "Страшный суд" в Сикстинской капелле изобразил Иисуса красивым безбородым юношей, что было встречено в штыки многими папскими сановниками. Еще интереснее в этом смысле его незавершенная скульптура, установленная слева от алтаря в римской церкви Санта-Мария супра Минерва. Иисус изображен нагим, гармонично сложенным юношей, похожим на греческого бога, с крестом в руке.

Скульптура вызвала среди святош бурю возмущения, после чего на нее надели нелепую бронзовую набедренную повязку. Но среди широких масс статуя стала предметом культа, так что пришлось прикрыть бронзой еще и одну ступню, чтобы мрамор не пострадал от бесчисленных поцелуев верующих.

Характерным выражением этой тенденции является также "Послание Лентулла", представляющее собою будто бы отчет проконсула Палестины римскому сенату. Вот что сообщает в нем автор своему начальству об Иисусе: "Человек он среднего роста, с хорошей осанкой и великолепным благородным лицом. Его вид внушает и любовь, и страх одновременно. Волосы цвета спелого ореха ниспадают гладко до ушей, а дальше до самых плеч вьются колечками, чуть более светлыми и блестящими; посередине головы они разделены пробором, как это принято у назореев; лоб ясен и чист, лицо без морщин и пятен дышит силой и спокойствием; линии носа и рта безукоризненны, борода густая, того же цвета, что и волосы, не очень длинная, разделенная посередине. Взгляд прямой, проницательный, глаза сине-зеленые, яркие и живые. В гневе он страшен, а поучает дружески и нежно, с радостной серьезностью. Иной раз плачет, но не смеется никогда. Держится гордо и прямо, руки и плечи его полны изящества, в разговоре он серьезен, скромен, сдержан, и к нему по праву можно отнести слова пророка: "Вот самый прекрасный обликом из всех сынов человеческих".

Такой вот панегирик якобы прислал в сенат высокий римский чиновник. И самое странное то, что даже образованные люди в течение целых столетий верили в подлинность "Послания Лентулла", которое без конца переиздавалось и распространялось. Сегодня доподлинно известно, что этот апокриф или, вернее, шитая белыми нитками фальшивка была создана в тринадцатом веке и впервые опубликована в 1474 году. В этой связи стоит вспомнить одну чрезвычайно интересную фигуру - итальянского гуманиста Лоренцо Балла, секретаря при дворе папы Николая пятого.

Лоренцо Валла одним из первых применил в изучении Библии метод исторической критики текстов и обнаружил в ней массу несоответствий. Этот рационалистический метод исследования библейских текстов позаимствовал у него великий гуманист Эразм Роттердамский.

Валла понял истинную цену "Послания Лентулла" и публично объявил его досужим вымыслом, плодом чьего-то пылкого воображения. Однако люди не поверили этому смелому и знающему человеку: уж очень приятно и удобно было верить, что Иисус был таким, каким его изображает "беспристрастный свидетель" - высокий чиновник Римской империи. Вместе с тем, однако, не погасла среди христиан и древнейшая традиция портретирования Иисуса. Она то и дело возрождалась под влиянием духовных потребностей новых поколений, в особенности - в глубоко волнующем готическом искусстве. Сегодня она бытует главным образом в народном творчестве, в вырезываемых из дерева грустных христосиках. Любопытно, что вопрос о внешнем облике Иисуса, а точнее, о его росте всплыл снова несколько лет назад. Причиной этих современных споров стала знаменитая туринская плащаница, смертное покрывало, в которое, по преданию, Иосиф из Аримафеи обернул тело Иисуса Христа; На холсте виден ржавого цвета стершийся контур человеческого тела.

В 1898 году один туринский фотограф сделал снимок плащаницы, ставший подлинной сенсацией. Оказалось, что контур представляет собою негатив, вроде того, какой получают на проявленной фотопленке. На фотопластинке контур получился совершенно четко, видны линии тела - спереди и сзади - голого, бородатого мужчины крепкого сложения, с рубцами от гвоздей на руках и ногах и со шрамами на спине, которых насчитали 125. Виден даже след от удара копьем на грудной клетке и множество следов от уколов на черепе, вызывающих мысль о терновом венке.

Следует, по-видимому, еще объяснить, почему на холсте запечатлелся двойной контур. Дело в том, что тело положили на одну половину покрывала, а накрыли второй половиной. Таким образом, получились отпечатки мужского тела, спереди и сзади, соприкасающиеся макушками. Медики и химики уже много лет пытаются ответить на вопрос, почему образовались эти отпечатки на покрывале. Преобладает мнение, что произошла химическая реакция при соединении аммиачных испарений тела с миром и алоэ, которыми был пропитан холст.

Следует сказать, что все евангелисты упоминают о плащанице. Однако только в Евангелии от Иоанна говорится о благовониях - миро и алоэ,- принесенных неким таинственным Никодимом.

Под давлением общественного мнения туринский архиепископ создал в 1969 году комиссию, призванную решить вопрос о подлинности плащаницы. Но прежде чем рассказать о ее деятельности, коснемся еще одного вопроса, возникшего попутно и имеющего непосредственное отношение к нашей теме. Исследователи решили, что по контуру на холсте удастся определить, какого роста был Иисус. Но это оказалось совсем не просто. Итальянский профессор Николо Миани и прелат Гило Риччи пришли к выводу, что рост Иисуса равнялся 162,56 см. А по расчетам скульптора и специалиста по анатомии профессора Лоренцо Ферри - 182 см. Дело в том, что очертания на холсте смазаны и лишены четкости.

В результате так и не удалось выяснить, был ли Иисус высок ростом или мал. К тому же во всех этих спорах и вычислениях роста Христа в сантиметрах есть что-то детское, несерьезное. Прежде всего потому, что подлинность плащаницы, несмотря на отчаянные усилия церковников, доказать так и не удалось. Этого не сумела сделать и упомянутая выше комиссия, составленная главным образом из католиков. Когда одного из руководителей комиссии, профессора Кордильо, знаменитого специалиста в области судебной медицины, спросили, верит ли он в подлинность плащаницы, Кордильо сказал, улыбаясь: "Как верующий я отвечаю: да; но как врач прошу: подождите еще минуточку".

Минуточка затянулась на годы, и комиссия до сих пор не обнародовала своего заключения. Даже папа римский воздерживается высказать определенное мнение по этому вопросу, а кардинал Пеллегрино, архиепископ Турина, в чьем ведении находится плащаница, заявил, что не удалось доказать, тот ли это именно холст, который до 1204 года находился в Константинополе. Церковные власти не разрешили провести единственно надежное в научном отношении исследование ткани с помощью изотопа углерода С, так как для этой цели пришлось бы пожертвовать слишком большим куском плащаницы.

Доводы против подлинности плащаницы слишком многочисленны и серьезны, чтобы их можно было игнорировать, как делают некоторые. В католических церквах хранится, например, целых сорок якобы подлинных плащаниц с тела Христа. Туринская плащаница появилась только в 1204 году, после завоевания Византии крестоносцами. Это было время, когда торговля поддельными реликвиями особенно расцвела. При разделе военной добычи плащаница досталась французскому рыцарю Отто де ла Рошу, а тот послал ее в дар своему отцу. Дальнейшая судьба реликвии также известна. А что же было с погребальным покрывалом Христа до 1204 года? Без малого 1200 лет после смерти Иисуса о нем ничего не было слышно. Нет о нем ни единого упоминания и в богатейших и достоверных византийских летописях.

Этот факт можно объяснить двояко: или плащаница была окружена заговором молчания, или ее в ту пору просто не существовало. Пока в истории данной реликвии этот громадный пробел не будет заполнен, ни один здравомыслящий человек не сможет поверить в ее подлинность.

Тем более что библеисты выдвигают еще один очень серьезный довод против ее подлинности. Дело в том, что по тогдашним погребальным обрядам иудеев обертывание тела усопшего в холст не практиковалось. Согласно строго соблюдаемому ритуалу тело при захоронении намащивали благовониями и обвивали узкими полосками ткани, а голову повязывали платком, как это описано, например, в сказании о воскрешении Лазаря (Иоанн, 11:44). При этом условии, как отмечает католический священник Домбровский, тело не могло соприкасаться с покрывалом, если даже таковое находилось в гробу. "Весь описанный выше погребальный ритуал,- пишет Домбровский,- исключает подлинность туринской плащаницы".

Итак, что же нам удалось узнать о внешнем облике Иисуса? Ответ однозначный ровным счетом ничего. Все, что мы прочли на эту тему, представляет собою плод фантазии и благие пожелания, одним словом, чистейшей воды вымысел. Живописцы и скульпторы изображали (и изображают) Иисуса так, как им подсказывала их фантазия и дух эпохи. Отсюда вывод: даже на заре христианства ничего достоверного об основоположнике этой религии известно не было. Уже тогда Христос был загадкой.


=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИCТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ = АТЛАС = ОГЛАВЛЕНИЕ =