Веддиг Фрикке Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста

Часть II. Факты

Глава десятая. Преступления Иисуса, не упомянутые в вердикте?

Пренебрежение законами о чистоте?

Еще одно грубое обвинение состоит в том, что Иисус будто бы отвергал постановления о ритуальной чистоте, имеющиеся в Ветхом Завете: "...слушайте Меня все и разумейте: ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека" (Марк. 7, 14-15). Многие из его слушателей, возможно, не поняли точный смысл сказанного. Даже ученики едва понимали, и Иисус, возмущаясь их медлительности, пояснил:

Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон... Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы... всё это зло извнутрь исходит и оскверняет человека. (Марк. 7, 18-23)

Исходя из сказанного, всякая пища провозглашалась чистой27. Иисус отрицал какую бы то ни было разницу между чистыми и нечистыми животными или пищей. Дело состояло не только в том, мог ли он пренебречь обычаем омовения рук перед едой (Марк. 7, 5).

Триллинг пишет:

Всякий преломляющий хлеб с мытарями, грешниками или язычниками является отступником в глазах соблюдающих Тору евреев. Иисус же более чем отступник, он проповедник отступничества. Ибо, пренебрегая Моисеевыми законами о пище не только лично, но и в обществе, он упраздняет их (Марк. 7, 15; 7, 19) и склоняет своих учеников к отказу от соблюдения этих важных уставов.

В евангельских повествованиях случаи нарушения законов о ритуальной чистоте занимают намного меньше места, нежели случаи нарушения субботы. Однако многие ученые полагают, что отрицание установлений о ритуальной чистоте было более существенным. Как подтверждают евангелия, для Иисуса субботние постановления все же имели относительное значение. В словах о ритуальной чистоте, напротив, на ветер выброшен весь кодекс законов и формулируются совершенно новые правила (Марк. 7, 14-16). Мусснер пишет: "Ибо отрывок Марк. 7, 1-23 четко изображает "водораздел" этого евангелия: с точки зрения темы "чистого" и "нечистого" потоков, "воды" Церкви и "воды" иудаизма текут в разных направлениях".

Сомнения вызывает историческая достоверность сообщения евангелиста. Отчего такой законопослушный еврей, как Иисус, будет изменять своим религиозным принципам в столь важном вопросе? Тесное общение Иисуса с мытарями и язычниками, которые могли соблазнять его запрещенной пищей, было бы несовместимо с его патриотическими взглядами. Возможно, евангелист намеревался сделать из Иисуса предвестника некоего общества, не знавшего различий между чистой и нечистой пищей. Павел уже подготовил для этого почву: "Все, что продается на торгу, ешьте без всякого исследования, для спокойствия совести; ибо Господня земля и что наполняет ее" (I Кор. 10, 25-26).

Но даже будь такое возможным, нарушение законов о чистоте нельзя было бы связать с осуждением Иисуса. Даже если бы Иисус был "отступником в глазах евреев, живущих по Торе", то и тогда, как говорит Триллинг, факт остается фактом - на судебном разбирательстве против него евреи с подобными обвинениями не выступали.

В истории иудейского права нет ни одного случая, когда человека приговорили бы к смертной казни за нарушение законов о пище. Хаим Коэн, юрист по профессии, еврей по национальности, проделал, вероятно, самое тщательное исследование судебного разбирательства над Иисусом из Назарета. Согласно его сообщению, нарушения диетических законов никогда не преследовались. Наказание за вкушение запрещенной еды оставалось на усмотрение Бога, который мог "истребить" душу грешника (карет ) либо отложить его наказание до времени загробного суда. Спустя сотни лет карет был заменен побоями, возможно, с целью обуздания грешников. На вопрос о том, следует ли за один и тот же грех назначать два наказания (человеческое и божественное), можно ответить так: решение остается за Божьим судом, который, вероятно, удовлетворится человеческим наказанием.