Веддиг Фрикке Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста

Часть II. Факты

Глава девятая. Предполагаемый суд в Синедрионе

Серьезные нарушения Моисеева закона

Если рассматривать суд в Синедрионе в том виде, как он описан в евангелиях, особенно у Марка и Матфея, нельзя не увидеть целый ряд серьезнейших отступлений от закона. Эти вопиющие нарушения не сравнимы ни с чем другим, даже с произволом судьи Роланда Фрайслера20, который хотя бы прилагал усилия к тому, чтобы все выглядело законно.

Судебные разбирательства запрещалось проводить в субботу, в праздники, в предпраздничные дни (Сангедрин, iv, 1a). Тем не менее процесс по делу Иисуса, предположительно, состоялся именно в ночь Седера. Заседания могли проводиться только днем (Сангедрин, iv, 1a), а суд над Иисусом, судя по описаниям, был проведен ночью.

Суд должен был проводиться на открытом заседании, и не где-нибудь, а во дворе Храма, в БейтДине (Сангедрин, xi, 2b). При этом мы читаем, что суд над Иисусом состоялся в частной резиденции первосвященника.

Только оправдательные приговоры могли объявляться сразу же после судебного разбирательства; оглашение обвинительного приговора обычно переносилось на следующий день. Это постановление также было грубо нарушено.

Факты, на которых основывается приговор, должны указываться либо в показаниях потерпевшей стороны (Втор. 21, 18-21), либо в свидетельстве, по меньшей мере, двух человек (Втор. 19, 15). Свидетельство против Иисуса было представлено председательствующим судебным чиновником во время заседания.

В случае особо тяжкого преступления приговор мог быть вынесен, только если нарушение было подтверждено, по меньшей мере, двумя свидетелями (Втор. 17, 6). В противоположность римской судебной практике, признания обвиняемого не было достаточно. Однако Иисус, предположительно, был приговорен только на основании собственного признания, а не показаний двух или более свидетелей.

Считается, что Иисус, будучи уже в зале суда, совершил грех богохульства, за который он якобы и был осужден, и что Каиафа призвал судей быть тому свидетелями. В таком случае уже не нужно было никакого признания. Хотя свидетелям запрещалось принимать участие в вынесении окончательного приговора (Сангедрин, v, 4b), в случае с Иисусом все члены совета, т. е. все свидетели, предположительно, участвовали в вынесении вердикта.

Само собой разумеется, что от участников суда, в особенности от председательствующего судьи и его коллег, требовались трезвый рассудок и ясность ума. Эти же судьи, предположительно, судили Иисуса не только после того, как их разбудили среди ночи, но еще и после обильного винопития, в котором они участвовали во время Седера несколькими часами ранее. В ночь Седера предписывалось минимум четыре чаши, а многие судьи, должно быть, выпили и того больше. Естественно, всякому, кто выпил четыре чаши вина или больше, фарисейская традиция запрещала участвовать в судопроизводстве.

Таким образом, суд в Синедрионе, изображенный в евангелиях, изобилует такими грубыми нарушениями, что любой критик может с полным правом говорить о его незаконности. Один этот факт свидетельствует об исторической неправдоподобности самого события.

Если предположить, что суд в Синедрионе все же имел место, то все, что сказано о ходе этого суда, крайне подозрительно. Ни одного из учеников не вызвали в качестве свидетеля, а описания евангелий настолько противоречивы, что их невозможно взять за основу исторического толкования.

Только Марк (в тринадцати стихах) и Матфей (в двенадцати стихах) описывают детали суда. Из этих сообщений можно заключить, что, судя по всему, было проведено два отдельных судебных заседания: одно состоялось ночью в личной резиденции Каиафы, а другой - в римском суде следующим утром.

А взявшие Иисуса отвели Его к Каиафе первосвященнику, куда собрались книжники и старейшины... Когда же настало утро, все первосвященники и старейшины народа имели совещание об Иисусе, чтобы предать Его смерти; и, связав Его, отвели и предали Понтию Пилату, правителю. (Матф. 26, 57; 27, 1-2)

У Марка и Матфея обвинение в богохульстве не было причиной судебного разбирательства - оно появляется только в конце заседания. В восьми стихах книги Луки, греческого произведения, адресованного греческой публике, обвинение Синедриона ограничивалось одним пунктом - предполагаемым заявлением Иисуса о том, что он Сын Божий. Кроме того, Лука не упоминает о ночном суде. После ареста Иисуса ведут в дом первосвященника; ночью он подвергается насмешкам и издевательствам со стороны тех, кто его арестовал (Лук. 22, 63-65). Суд начинается следующим утром во дворе Синедриона: "И как настал день, собрались старейшины народа, первосвященники и книжники, и ввели Его в свой Синедрион" (Лук. 22, 66).

Лука изображает не два отдельных судебных процесса, а один, состоящий из двух частей: слушание в верховном суде (без показаний свидетелей) и суд перед Пилатом. Он не описывает допрос Иисуса первосвященником, но говорит о том, что все члены Синедриона спросили Иисуса, является ли он Мессией и Сыном Божьим. После того, как Иисус ответил утвердительно (или, возможно, не смог четко сказать "нет"), Синедрион счел судебное заседание завершенным и был готов передать Иисуса под юрисдикцию оккупационной власти: "Они же сказали: какое еще нужно нам свидетельство? ибо мы сами слышали из уст Его" (Лук. 22, 71). После чего "все множество их" поднялось и повело подсудимого к Пилату.

Лука не счел нужным упомянуть ни о предполагаемом обвинении в богохульстве, выдвинутом Синедрионом против Иисуса, ни о смертном приговоре, основанном на этом обвинении. Его сообщение содержит интересную деталь. Он пишет, что решение по делу Иисуса не было единодушным. "Тогда некто, именем Иосиф, член совета, человек добрый и правдивый, не участвовавший в совете и в деле их; из Аримафеи, города Иудейского, ожидавший также Царствия Божьего, пришел..." (Лук. 23, 50-52).

В то время как Евангелие от Марка (14, 64) и Евангелие от Матфея (27, 1) утверждают, что приговор Иисусу был вынесен единогласно, Лука упоминает об одном голосе против. За этим явно скрывается глубокий смысл: согласно еврейскому закону того времени, если обвиняемый единогласно признавался виновным, его следовало оправдать. Предполагалось, что в подобном случае суд скорее всего проявил предвзятость. В целом Лука стремится затушевать нарушения установленной процедуры, не включая в свое описание ночное слушание в доме первосвященника. Он являет такую же осмотрительность, упоминая об одном голосе против при вынесении обвинительного приговора.

Пилату, продолжает Лука, члены совета сообщили, что Иисус обвиняется в подстрекательстве к мятежу, в уклонении от уплаты налогов, а также в незаконном присвоении высокого общественного статуса или в оскорблении императора - все это исключительно политические преступления: "...и начали обвинять Его, говоря: мы нашли, что Он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю, называя Себя Христом Царем" (Лук. 23, 2).

Четвертое евангелие вновь приводит совершенно иную версию. Согласно Евангелию от Иоанна (18, 12-40 и 19, 1-16), допрос проводился ночью в доме бывшего первосвященника Анны, а на следующее утро состоялся суд Пилата. Во время допроса у Анны с Иисусом обходились весьма грубо: за свой дерзкий ответ Иисус заслужил пощечину и тут же запротестовал против подобного обращения. Однако еврейские власти не настаивали на немедленном обвинении; они просто расспрашивали Иисуса о его учениках и доктринах. После уклончивого ответа Иисуса его передали Пилату. Только тогда, под давлением еврейских властей, состоялся суд, основанием для которого послужил следующий факт: "Иудеи отвечали ему: мы имеем Закон, и по Закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим" (Иоан. 19, 7).

В таком случае, неверно утверждение многих теологов - и здесь вновь следует особо выделить Блинцлера - о том, что евреи внезапно отказались от своих первоначальных обвинений (в нарушении религиозного закона) перед римским правителем и заменили их политическим обвинением, чтобы добиться слушания дела перед Пилатом. Евангелие от Луки является единственным основанием для подобного заявления. Марк и Матфей не уточняют, какие обвинения были выдвинуты во время суда у прокуратора. Согласно Иоанну, основным было обвинение в преступлении религиозного характера. Евангелист Иоанн, очевидно, упустил из виду тот факт, что подобное обвинение скорее всего показалось бы римскому прокуратору неуместным.