ШИМОН ДУБНОВ "Новейшая История Евреев"

ФРАНКФУРТСКАЯ РАСПРЯ; НЕВОЛЯ ЕВРЕЕВ В "ВОЛЬНЫХ ГОРОДАХ"

Общественной немецко-еврейской войне сопутствовала правительственная. Воевало с евреями правительство каждого государства Германии в отдельности. Поход открыли "вольные города", которые ещё на Венском конгрессе отстаивали своё право порабощения евреев (§ 54). Двусмысленная редакция 16-й статьи "союзных актов" дала Франкфурту и другим вольным городам свободу действия, - и они ревностно принялись за восстановление еврейского бесправия в том виде, как оно существовало до французских "новшеств". Но недаром прошла для евреев короткая эра свободы: это были уже не прежние сыны гетто, покорно сносившие иго, а люди, научившиеся бороться за право. Примеры упорной борьбы за свои права показали особенно евреи города Франкфурта. Борьба между ними и местным правительством - сенатом вольного города - длилась десять лет (1814-24). В неё вмешались Венский конгресс, Союзный сейм (Бундестаг), юридические факультеты различных университетов, пресса. Она окончилась компромиссом, давшим перевес сил над правом, но доказала, что времена еврейской покорности минули безвозвратно.

Когда после Венского конгресса сенат города Франкфурта приступил к восстановлению старого порядка - гетто, нормировки браков, ограничения промыслов, - еврейская община выступила с энергичным протестом. Она подала германскому Бундестагу, заседавшему во Франкфурте, обширную докладную записку (Denkschrift), анонимным автором которой был Людвиг Берне, будущий громовержец немецкой публицистики. В записке приводились веские юридические и политические доводы против действия франкфуртского сената, нарушающих и договор евреев с бывшим законным сувереном герцогом Дальбергом, и смысл постановлений Венского конгресса о сохранении за евреями тех гражданских прав, которые они приобрели до войны. Получив эту записку (ноябрь 1816), Бундестаг переслал её франкфуртскому сенату с требований объяснений. Ответ сената (май 1817) был направлен против всех притязаний евреев.

Сенат доказывал, что на основании своих стародавних привилегий городские власти Франкфурта некогда, по договору 1616 года, допустили евреев на жительство в особом квартале и с ограниченными правами. Чужеземное владычество последних лет упразднило этот порядок, но с восстановлением туземной власти должны возобновиться и старые договорные отношения. К своему ответу сенат приложил "неопровержимый" документ: полученный им отзыв юридического факультета берлинского университета, подписанный столпами реакционной "исторической школы права" - Савиньи и Эйхгорном. Отзыв факультета основывался на следующих аргументах: в средние века евреи были "камеркнехтами", крепостными государей. Государи уступили свою власть над этими крепостными во Франкфурте местному городскому управлению, которое может им диктовать какие угодно условия. Бундестаг же совершенно некомпетентен в решении этого спора, ибо не может вмешиваться во внутренние дела управления вольного города.

Этот отзыв берлинских юристов, доказывавших, что гетто и постыдное рабство должны существовать потому, что раньше существовали в силу привилегий крепостников, вызвал возражение со стороны франкфуртской еврейской общины. В поданном Бундестагу дополнении к прежней записке община спрашивает: если сенат и поддерживающие его юристы ссылаются на историю, почему же они останавливаются на позднейшем средневековом институте "камеркнехтов", а не восходят к более ранним эпохам, когда евреи селились в древней Германии на правах свободных граждан Римской империи? Крепостными или рабами евреи никогда себя не признавали. Императоры, а не города имели над ними суверенную власть, и герцог Дальберг, как преемник этой власти во Франкфурте, предоставил им равноправие на законном основании.

При этом, в противовес отзыву факультета берлинского университета, община предоставила отзыв юридического факультета в Гиссене, который признал компетенцию Бундестага в решении спора, ибо Союзный сейм обязан стоять на страже союзных актов, обеспечивших за евреями во всех странах Германии уже полученные права. - На возражение евреев последовала отповедь сената (окт. 1817), который на этот раз прибег к явному софизму: евреи-де были объявлены гражданами Великого герцогства Франкфуртского, а не вольного города Франкфурта. С упразднением же герцогства прекращается гражданство евреев и возобновляется их полная зависимость от городских властей (33) .

Рассмотрев доводы обеих сторон, Бундестаг выбрал особую комиссию для разбора дела, поручив ей добиться соглашения между сторонами (1818). Начался торг об объёме прав, которые город может предоставить евреям. Городские власти соглашались оставить оседлых евреев во Франкфурте на правах "покровительствуемых" (Shutzgenossen) с некоторым расширением района гетто, но с сохранением нормировки браков, ограничения промыслов и прочего аппарата бесправия. Возмущённая этим предложением еврейская община заявила протест: она не пойдёт вспять к режиму Shutzjuden.

Евреи всюду идут от рабства к свободе, а не наоборот. Примирительная комиссия Бундестага предложила сенату устранить обидное название "покровительствуемых" и сделать некоторые другие уступки. Среди членов сената обнаружилось колебание. Особая сенатская комиссия проектировала следующие уступки: установить термин "израильские граждане" (Israelitische Burger), дать облегчение в промыслах, но сохранить норму браков.

Еврейская община заявила, что она пойдёт на соглашение, если будут устранены ещё некоторые ограничения в промыслах, но требовала, чтобы результат соглашения был закреплён в акте договора между сенатом и еврейской общиной, а не в виде закона, издаваемого сенатом и могущего быть отменённым по его усмотрению. Но общее собрание сената не согласилось ни с предложениями своей комиссии о термине "израильские граждане", в котором всё же есть опасное слово "граждане", ни с требованиями евреев о договорной форме, ограничивающей произвол законодателей. На этом безрезультатном торге закончился печальный 1819-й год, ознаменовавшийся уличными демонстрациями и во Франкфурте.

Упорство сената побудило евреев обратиться в Вену, к всесильному Меттерниху, руководителю Германского союза и официальному защитнику "союзных актов". Из Вены сделано было франкфуртскому сенату внушение, что если он будет упорствовать в стремлении дискриминировать евреев, вопреки смыслу союзных актов, Бундестаг будет вынужден взять в свои руки решение вопроса. Но на сенат производилось давление и с другой стороны: франкфуртские бюргеры, заботясь о своих интересах, не допускали никаких уступок евреям. В одном из бюргерских памфлетов говорилось: "Стоит нам принять либеральный проект относительно жительства и торговли евреев - и у нас готов Новый Иерусалим, через 20 лет наши дети и внуки будут делать Mores (поклоны) перед евреями, и нас загонят в особую христианскую улицу (Christengasse)". Под влиянием этой агитации сенат, не смотря на внушения из Вены, решительно отказался от дальнейших уступок - и в переговорах наступил продолжительный перерыв (1822).

Они возобновились только в начале 1824 года, когда община снова поставила перед комиссией Бундестага вопрос: согласна ли комиссия с положительной точкой зрения общины, что евреи граждане - и только ради компромисса уступают часть своих прав, или с отрицательным взглядом сената, что евреи бесправны и от соглашения приобретают некоторые права. На этот раз комиссия Бундестага вынесла определённое решение в пользу евреев: она одобрила термин "израильские граждане" и договорную форму нового регламента (ибо недопустимо, чтобы одна из спорящих сторон издавала законы для другой). Она настаивала на скорейшем соглашении, указывая, что длительное неопределённое состояние евреев немало содействовало печальным эксцессам 1819 года. Комиссия также нашла, что ограничение еврейских браков 15-ю в год на население в 3000 душ "неестественно и безнравственно", что это приведёт к внебрачному сожительству или обходу закона.

Посредническая деятельность Бундестага принесла, наконец, свои плоды. Между представителями еврейской общины и сената было достигнуто соглашение, которое было оформлено в следующем регламенте, ненарушаемость которого гарантирована Бундестагом (1 сентября 1824 г.): оседлые "израильские граждане" во Франкфурте составляют отдельную общину, которая не принимает участия в городском управлении, а управляется на основании особых правил. Евреи пользуются правом жительства по всему городу, могут покупать дома, но не более одного на семью, имеют право заключать не более 15 браков ежегодно (этот варварский закон был вскоре смягчён, а в 1834 году и отменён вовсе).

В торговле евреи ограничены определённой нормой (не более 200 торговцев для ближайшего времени). Они не могут торговать некоторыми предметами - мукой, фруктами, топливом. В ремесле и фабричном деле они, по прошествии шестилетнего срока, не могут пользоваться трудом христиан-рабочих. - Утомлённые десятилетней борьбой, евреи должны были мириться с этим регламентом, заменившим недавний акт равноправия. Невольно сойдя с почвы борьбы за право, еврейское общество и дальше катилось по пути уступок. Чрезмерную уступчивость оно проявило в деле своего внутреннего самоуправления.

Лишив еврейскую общину права участия в городском управлении, сенат предоставил себе право участия и надзора в еврейском самоуправлении. По утверждённому сенатом уставу еврейской общины, во главе общинного правления (Vorstand) должен стоять сенатский комиссар, а сами члены правления назначаются сенатом из числа предложенных кандидатов. Без согласия комиссара решения правления недействительны. Этот чиновник контролирует не только хозяйственные дела общины, но и религиозные, в смысле их соответствия государственным законам.

Такое грубое вмешательство в духовную жизнь еврейской общины могло быть допущено только вследствие раскола внутри самой общины между ортодоксами и реформистами (§ 64): каждая партия искала поддержки у сената и таким образом втягивала в свои духовные дела власть, враждебнуюеврейству.

Этим объясняется, что во время разгара реформационной борьбы (1839) сенат осмелился заявить тоном верховного судьи, что он "всегда готов противодействовать всему, что оскорбляет совесть верующих израильтян и нарушает традиционное богослужение, но с другой стороны будет поощрять то, что требуется для истинного религиозного воспитания в силу условий современного прогресса". Франкфуртские патриции, отнявшие у евреев гражданские права, в роли покровителей той или иной формы иудаизма! - Вот до какого падения дошли "израильские граждане". Но последние этого не чувствовали. Один из тогдашних деятелей франкфуртской общины историк Иост, находил этот порядок "вполне целесообразным" (durchaus zweckmassig).

Если во Франкфурте власти расправились с еврейским равноправием лишь после десятилетней борьбы, то в других вольных городах эта "победа" далась им почти без борьбы. Во Франкфурте евреи имели хоть юридический повод для отстаивания равноправия, которое они получили от законной власти в лице великого герцога Дальберга. В Гамбурге же, Любеке и Бремене равноправие было простым результатом французской оккупации и, следовательно, не могло быть защищаемо формально, на основании венских союзных актов. Здесь предлог von вместо in в 16-й статье актов решил участь евреев: они должны были вернуться в "первобытное состояние".

В Гамбурге политику делало то христианское бюргерство, которое, по меткому каламбуру Берне, ненавидело евреев "не потому, что они того заслуживают, а потому, что зарабатывают" (nicht weil sie es verdienen, sondern weil sie verdienen). Вот почему ограничения сковывали главным образом экономическую деятельность почти десятитысячного еврейского населения. Евреям запрещалось заниматься всякими цеховыми ремёслами, даже в качестве подмастерьев и учеников, розничной продажей пищевых продуктов, разносной торговлей. Они не имели права жительства и приобретения недвижимости во многих городских кварталах. Евреи-солдаты могли дослужиться только до звания сержанта - унтер-офицера. Нечего говорить, что их не допускали ни к каким государственным и общественным должностям, которые стали им доступны в короткий промежуток эмансипации.

Лишая евреев права быть портными и сапожниками, гамбургские власти преграждали им доступ и к свободным профессиям: евреи-юристы не допускались к адвокатуре, врачебная практика была крайне ограничена. Антиеврейские уличные демонстрации 1819 года, не миновали и Гамбурга, давая повод реакционерам оправдывать эту возмутительную систему бесправия: евреям-де нельзя дать равноправие, ибо народ против них.

В 1830 году, под влиянием июльской революции, в Гамбурге произошла революционная манифестация, сопровождавшаяся нападением толпы на евреев, и юдофобы сделали отсюда надлежащий вывод в пользу своей политики. В 1834 году, группа еврейских общественных деятелей, с молодым публицистом Риссером во главе, подала городскому совету Гамбурга петицию о допущении евреев к ремёслам и адвокатуре. Бюргеры, решив отклонить ходатайство, спровоцировали столкновения христиан с евреями в одном трактире и на улице (1835), а затем заявили, что пересмотр законодательства о евреях откладывается "впредь до успокоения". В таком гражданском рабстве должна была прозябать одна из самых культурных общин германского еврейства, вплоть до революции 1848 года.

Совсем просто разделались со своими евреями два других ганзейских города - Любек и Бремен. Здесь оспаривалась сама законность поселения евреев на запретной территории во время французской вольницы (§ 33). Юдофобский любекский сенат поспешил истолковать в свою пользу двусмысленную редакцию известного пункта Венского конгресса, и в сентябре 1815 года приказал всем "самовольно" поселившимся в Любеке евреям (66 семейств) оставить город. Когда евреи, защищая своё приобретённое право, не хотели подчиняться бесчеловечному приказу - власти опечатали их лавки и конфисковали товар (1816). Несчастным пришлось оставить город и приютиться в соседнем селении Мойслинге, откуда большая часть их раньше прибыла. - Так же покончил со своим "еврейским вопросом" и вольный город Бремен.

Примечания.

(33) Все эти записки и возражения на них были не только канцелярскими актами, но представлялись и на суд общественного мнения. Обе стороны публиковали свои записки и подкреплявшие их отзывы факультетов в особых брошюрах и распространяли их для агитационных целей. О полемической литературе по франкфуртской распре - см. библиографию к настоящему параграфу.