Д. Клугер ВЕЛИКОЕ ВОССТАНИЕ

Жду Ваших писем!

=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ =


ЧАСТЬ 1 ЧАСТЬ 2 ЧАСТЬ 3 ЧАСТЬ 4 ЧАСТЬ 5 ЧАСТЬ 6

На первом этапе осады силы римлян состояли из четырех легионов (не считая союзной греко-сирийской конницы). Последним к Иерусалиму подошел базировавшийся ранее в Иерихоне Десятый легион. Следует сказать, что Десятый легион был прославленным, одним из лучших в армии подразделением. Цезарь именно с этим легионом в свое время разбил бриттов. Его бронзовые орлы были овеяны славой многочисленных победоносных походов.

И вот здесь, под стенами Иерусалима, это подразделение едва не прекратило свое существование - в считанные часы. Во всяком случае, сияние его славы изрядно потускнело. Вот как это произошло.

Тит приказал всему войску разбить три хорошо укрепленных лагеря: один на горе Скопус - для двух легионов, второй - несколько дальше, в нем находился Пятый легион.

Десятый легион получил приказ от Тита разбить третий лагерь на Масличной горе. Разбив временный лагерь, легионеры приступили к работам по укреплению оборонительных сооружений.

Лагерь находился в шести стадиях от Иерусалима. Видимо, легионеры все еще не принимали всерьез своих противников. Будучи осведомленными о том, что сил у евреев немного, да к тому же они поглощены внутренними распрями, римские солдаты вели себя достаточно беззаботно: работы велись днем и без усиленной охраны.

Евреи же, при виде сразу трех строившихся лагерей, наконец-то, поняли, что внешний враг куда страшнее и важнее, нежели внутренние раздоры. Впервые с начала войны восставшие объединились: Шимон Бар-Гиора, Иоханан Гуш-Халави и Эльазар бен-Шимон отныне действовали вместе против общего врага. Конечно, время было упущено, а жертвы - невосполнимы. Теперь предстояло сделать хотя бы то, что еще было возможно сделать для защиты.

Восставшие решили не сидеть и не ждать, пока римляне закончат возведение своих оборонительных сооружений и укрепят лагеря. Наиболее уязвимым справедливо представлялся ближайший к городу лагерь, укрепление которого спокойно завершали солдаты Десятого легиона. Евреи приняли решение совершить совместную вылазку. Если верить Иосифу Флавию, не последнюю роль сыграло то, что они были еще и оскорблены презрительной беззаботностью римских солдат.

Словом, городские ворота внезапно распахнулись, выпустив многочисленный вооруженный отряд защитников Иерусалима.

Римляне были застигнуты врасплох. Многие даже не успели взяться за оружие. Большая часть Десятого легиона была уничтожена на месте. Остальные позорно бежали, даже не помышляя о сопротивлении невесть откуда взявшемуся врагу. Говорят, это был первый случай такого панического бегства во всей истории прославленного легиона.

Завязалось настоящее сражение - первое крупное сражение под стенами Иерусалима. На помощь отступавшему в панике Десятому легиону спешно направились остальные силы римлян во главе с самим полководцем. Но и к евреям присоединялись все новые и новые бойцы. Впоследствии римляне оправдывали бегство тем, что, дескать, их дисциплинированные солдаты, привыкшие воевать в организованном порядке, были просто обескуражены невесть откуда взявшейся орущей и беспорядочной толпой вооруженных людей. Что ж, такое объяснение, как мне кажется, ставит под сомнение личные качества прославленного римского солдата, его умение самостоятельно сражаться и противостоять нестандартному противнику.

Буквально через несколько часов произошло событие, которое сводит на нет это объяснение. Предположим, римляне растерялись от внезапности нападения (хотя это говорит лишь о том, что нападавшие оказались лучше подготовлены к войне; вообще - странное обвинение: евреи, дескать, "неправильно" воевали). Тит сумел оттеснить евреев к воротам, после чего сурово выговорил солдатам Десятого за малодушие. Но тут, после короткого перерыва, вновь распахнулись городские ворота, и восставшие вновь атаковали римлян, которыми на этот раз командовал сам Тит.

Стремительность и неожиданность новой атаки были таковы, что римляне вновь показали себя не лучшими солдатами. Они вновь обратились в паническое бегство - на этот раз усугубив свой позор тем, что бросили своего полководца с горсткой воинов на холме, окруженного врагами.

Командирам с трудом удалось остановить солдат и отправить их на выручку Титу, казавшемуся уже обреченным. Видимо, испытать дважды один и тот же позор, для римлян было уже чересчур. Спустя короткое время они сумели прорвать кольцо евреев, окруживших холм, на вершине которого вместе с несколькими солдатами стоял римский полководец. Под натиском быстро возраставших сил римлян (к ним на выручку подоспел и свежий Пятый легион) евреи отступили в город.

Эти несколько эпизодов показывают, что даже на том этапе войны, когда римляне осадили Иерусалим, исход ее еще не был предрешен. Каждая из этих двух вылазок могла для римлян закончиться плачевно: потерей полководца.

Что же произошло бы дальше? Не исключено, что гибель полководца вынудила бы римлян снять осаду с Иерусалима. Тут следует отметить, что война в Иудее была не очень популярна среди солдат. При всей храбрости и безусловном профессионализме (об этом мы уже говорили) римские солдаты были в массе своей весьма суеверными людьми. Что, в общем, тоже неудивительно: солдат во многом зависит от удачи. Еврейский Б-г, невидимый и непостижимый, мстительный и гневный пугал многих из них. Такое подтверждающее Его могущество событие, как гибель предводителя войска, могло подействовать очень сильно и вызвать если и не паническое бегство, то, во всяком случае, поспешный отход от еврейской столицы.

Попробуем теперь представить себе, каким образом смерть Тита и фактический проигрыш Иудейской кампании мог сказаться на судьбе старшего Флавия - претендента на императорский престол Веспасиана. Перед тем, как в игру за высший пост включился полководец с Востока, на римском престоле сменилось несколько "короткоживущих" властителей: Вителлий, Гальба, наконец, Отон, против которого и выступил Веспасиан. Он вступил в эту борьбу, имея несколько серьезных козырей: победоносную армию на Востоке, популярность среди легионеров в других провинциях, надежного и сильного союзника - собственного сына. Описанное нами предположение мгновенно лишало его всех преимуществ. Не одного, а всех. Еврейский дротик в этом случае не просто лишил бы жизни Тита. Он дал бы Риму другого императора. Соперник Веспасиана также утратил к этому моменту былую популярность среди солдат, среди граждан Рима, среди провинциалов. Поражение Веспасиана в гражданской войне (а оно неизбежно следовало бы за поражением в Иудейской войне) ввергало Римскую империю в пучину смутного времени. Последующие властители, сколько бы их ни было, не занимались бы восставшей Иудеей: им было бы не до нее. Учитывая, что одновременно с войной против иудеев римляне воевали еще и против германцев, старались сдерживать бунтарские настроения среди галлов, умиротворять иберов в Испании, - понятно, что покорение Иудеи в этом ряду не являлось первоочередной задачей. Да и не могло рассматриваться задачей выполнимой.

ДАЛЕЕ