ЕВРЕИ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В ЭПОХУ ТАЛМУДА

(период Мишны с 70 по 220 гг.)


= Главная = Изранет = ШОА = История = Ирушалаим = Новости = Традиции = Музей = Антисемитизм =Учеба = Атлас =

ПО МАТЕРИАЛАМ КУРСА ОТКРЫТОГО УНИВЕРСИТЕТА ИЗРАИЛЯ

М.Смолвуд

Евреи под властью Рима

Статья М. Смолвуд является примером исследования данной эпохи нееврейским историком

Глава восемнадцатая. В эпоху Северов

Когда в апреле 193 года сирийские легионы провозгласили своего легата Песценния Нигера императором, он получил широкую - если не всенародную - поддержку в других восточных провинциях, от Вифинии до Египта. История не знает, как вел себя в этом отношении легат Палестины (имя его также неизвестно) и два расквартированных там легиона, но маловероятно, чтобы они держались в стороне. Однако, после первых двух побед, одержанных Септимием Севером над Нигером под Цизисом и Ницеей, многие изменили последнему. Легат Аравии и префект Египта перешли на сторону противника. Возможно, что находившиеся в Палестине легионы разошлись во мнениях о том, кому отдать предпочтение. Нам известно, что за некоторое время до 208 года VI легион (Ferrata) был удостоен звания Fidelis Constans ("Верный и стойкий") - свидетельство того, что перед решающей битвой при Иссе легион бросил Нигера и перешел на сторону Севера. Если это так, то поскольку X легион (Fretensis) не получил от Севера ни наград, ни званий, логично предположить, что он оставался верным Нигеру до конца.

Соперничество между разными городами на Востоке нашло свое отражение в поддержке ими противоборствующих сторон в гражданской войне. Так, например, Битиния Никомедия провозгласила свою верность Северу после первой же его победы, а Ницея осталась верной Нигеру. После второй победы Севера на его сторону перешли Лаодикея, Тир и Гелиополис, в то время как Антиохия и Берит остались с Нигером. Та же ситуация имела место и в Палестине. Судя по всему, у нас нет причин ставить под сомнение утверждение в "Истории Августов" о том, что Север лишил город Флавия Неаполис (т.е. Наблус, он же Шхем) статуса города в наказание за оказание длительной военной поддержки Нигеру.

Там же упоминается о неких штрафах, наложенных на "жителей Палестины", и поэтому вероятно, что Неаполис был не единственным городом в провинции, который до конца сохранил свою верность Нигеру. В то же время, Себастии, впоследствии был предоставлен статус колонии, из чего можно предположить, что этот город перешел на сторону Севера; таким образом, Себастия добилась преимущества в ее перманентном соперничестве с ее соседом Неаполисом. Что касается Кесарии, то на монетах, отчеканенных там во время правления Септимия Севера и позднее, город назван почетным титулом Felix Constsns (или Concordia - "согласие"). Оказание подобной чести столице провинции однозначно говорит о том, что Кесария поддержала Севера, и что наместник Палестины вовремя заявил о своей верности новому императору.

Нам неизвестен реальный объем военной помощи, оказанной Нигеру Неаполисом и другими палестинскими городами, поскольку все его сражения с Севером проходили вдали от Палестины. Однако всеобщие смятение и неуверенность, которые сопутствуют любой гражданской войне, вполне могли оказать влияние на еврейское население провинции (на которое никак не распространялось поведение всех вышеперечисленных нееврейских городов) - в результате чего опять проявились антиримские настроения евреев.

Оросий и Евсевий говорят о некоем "бунте евреев и самаритян", разразившемся примерно в 194 году, то есть сразу же после окончательного поражения Нигера. У Диона Кассия, Иродиана и даже в "Истории Августов" не найдено ни единой фразы в подтверждение этой гипотезы. Не говорит об этом и еврейская литература. Выдвигалось предположение, что речь идет о местном конфликте между группой самаритян, сражавшейся на стороне Нигера, и группой евреев, поддерживавших Севера в Галилее. Однако, этому противоречит известная нам информация о том, кого из соперников поддерживали самаритянские города. Поэтому, скорее всего, возникшие беспорядки напоминали так называемый "еврейский мятеж" при Антонине Пие, то есть, явились не более чем очередными волнениями на национальной почве и проявлением антиримских настроений, которые никогда не прекращались.

У Диона Кассия мы находим историю о бандите Клавдии, который в то время разбойничал в Палестине и в Сирии, и у которого хватило наглости пробраться в штаб Севера, который во время первой парфянской войны 195 года размещался за Евфратом. Однако историк ничего не говорит о национальной принадлежности разбойника, а судя по его имени, он вряд ли мог быть лидером еврейских отрядов. Его безрассудные поступки скорее присущи бандиту-язычнику. Возможно, это один из бывших партизан, сражавшихся за Нигера, либо один из людей, лишившихся крова и доведенных до того, чтобы зарабатывать себе на хлеб бандитизмом. В то же время, в Талмуде есть несколько историй, относящихся к самому концу второго века и повествующих о двух мудрецах, которые сотрудничали с римскими властями в розыске и поимке бандитов, к великому расстройству их друзей евреев.

В этих историях эти представители еврейского руководства предстают перед нами в довольно обычной для того времени роли - они осознают неизбежность и преимущества римского правления и при необходимости вступают в открытую борьбу против недальновидных и горячих нарушителей порядка. Но даже если в период гражданской войны и сразу после ее окончания и наблюдалась временная активизация национального движения в Палестине, не могло быть и речи о каком-либо настоящем восстании. Во всяком случае, вышеупомянутые данные летописцев христианской церкви никак не подтверждаются ни в классической греко-римской, ни в еврейской литературе. Разгул бандитизма не мог объясняться национальными мотивами, причиной его явились тяжелые экономические последствия гражданской войны.

Север не отличался мстительным характером, и наказание, назначенное им для сторонников Нигера, было отменено через пять лет - когда он с сыновьями провел на Востоке два года после второй парфянской войны. Император находился в Палестине с конца 198 до весны 199 года. Потом он с сыновьями отправился в Египет. О возвращении Неаполису статуса города свидетельствуют монеты Юлии Домны и Каракаллы (возможно, они были выпущены при Севере, профиль которого на монетах Неаполиса отсутствует). Именно в ходе этого визита Себастии было присвоен почетный статус колонии и титул "Луция Септимия". Даты на городских монетах говорят о том, что город был удостоен награды за верность в борьбе против Нигера не в 194 году, а позднее - в 199. На монетах Каракаллы изображен плуг, символизирующий превращение города в колонию. Были реконструированы городские постройки Себастии - храм культа императора, спортивные залы, базилика в форуме и театр. Вдоль главной улицы была возведена колоннада; к тому же периоду относится и строительство акведука. Была расширенатерриториальная юрисдикция города. Возможно, что присвоение Кесарии почетных титулов также относится ко времени визита Севера.

Для административного развития провинции была очень важна программа урбанизации, в соответствии с которой Септимий Север основал два новых города. Первый из них - это Луция Септимия Элеутерополис, построенный на месте деревни Бет-Габра (Бейт Гуврин) между Иерусалимом и Газой. (Объяснений этому имени не найдено. Скорее всего, оно было присвоено деревне раньше, а не дано при основании города.)

При Севере начал работу городской монетный двор - на монетах, выпущенных при Макрине и Элагабале (то есть, до и после июня 218 года), начертана цифра 19. Таким образом, они относятся к 199-200 годам. Территориальная юрисдикция города, простирающаяся до самого Мертвого моря, включала три бывших монархии Иудеи и Идумеи.

О процветании нового города можно судить по тому, что в четвертом веке Аммианий Марцелл ставит его в один ряд с Неаполисом и Кесарией - важнейшими городами Палестины. Вторым городом была Лод (Лидда), который отныне именовался Луция Септимия Севера Диосполис. Возможно, название Диосполис было дано городу раньше - например, Адрианом в 130 году одновременно с переименованием Ципори в Диокесарию, но его статус города - это, безусловно, дар Севера.

Даты, высеченные на городских монетах эпохи его правления, не позволяют нам четко определить время основания города. На них просто обозначен 201 год, таким образом, город был основан до этой даты. Однако, логично предположить, что Диосполис был основан одновременно с Элеутерополисом. Территория Диосполиса включала не только Бывшую топархию Лод, но и соседнюю топархию Тимна. Примерно двадцать лет спустя, в эпоху правления Элагабала, был возрожден город Эммаус-Никополис, который вероятно пришел в полный упадок, и ему было присвоено дополнительное название Антонинополис.

Очевидно, именно при Севере городу Элии Капитолине был присвоен почетный титул Коммодианы. Этот титул не имел формального значения, но, тем не менее, его присвоение было честью для города. Впервые название Коммодиана появилось на городских монетах, отчеканенных при Севере, и фигурировало на большинстве монет до тех пор, пока в середине третьего века выпуск монет не прекратился. На первый взгляд авторство этого названия может быть приписано Коммоду, который навязывал его даже в Риме, но отсутствие императора на многочисленных монетах, выпущенных в Элии во время его правления служит достаточно убедительным аргументом против этой гипотезы.

Поэтому представляется гораздо более логичным, что название было дано именно Севером, который в силу какого-то выдуманного усыновления провозгласил себя сыном Марка Аврелия и братом Коммода, обожествленного им в 197 году. Очевидно, титул Коммодиана был присвоен городу Севером во время его пребывания в Палестине в 198-199 годах. На памятном медальоне, выпущенном в Элии Капитолине и изображающем императора с супругой и сыновьями, не фигурирует название города, однако, возможно, что медальон был выпущен до визита.

Новое название города увековечено в посвящении императорской семье от колонии Элия Капитолина Коммодиана, высеченном на повторно использованных Иродианских плитах из развалин Иерусалимского Храма (единственное сохранившееся эпиграфическое доказательство данного названия). До наших дней дошел фрагмент посвящения на одной плите, на котором начертано имя жены Каракаллы Плаутилии. Брак ее с императором был весьма недолгим, что позволяет отнести данную запись к 202-205 годам. Остается неясным вопрос - почему Север решил увековечить память своего "брата", а не себя и не членов своей семьи?

При Александре Севере на отчеканенных в Кесарии монетах фигурирует титул "метрополия", и впоследствии он использовался достаточно регулярно. Это был почетный титул, обычно присваивавшийся столицам провинций и иногда другим крупным городам. Очевидно, он не имел административного значения. Нам неизвестна точная дата присвоения этого названия, поэтому можно лишь строить догадки. Монета, изображающая Посейдона и плывущую галеру, говорит о визите Александра Севера в Палестину по дороге на войну в Персии 231-232 годов. Визит императора часто служил поводом для присвоения городам различных титулов и предоставления им привилегий. Таким образом, при Северах вовсю шли работы, начатые еще Веспасианом при основании Неаполиса и продолженные Адрианом, Который превратил Иерусалим в греко-римский город Элия Капитолина, - были созданы два новых города и возрожден третий, была расширена и возведена в ранг колонии Себастия. Множество районов претерпело административные изменения - они перестали быть топархиями и перешли под юрисдикцию вновь образованных городов.

В южных областях провинции, где теперь преобладало еврейское население, городское управление греческого типа пришло на смену системе топархий, которая существовала в еврейских городах провинции еще до захвата Палестины Римом. (Что очень важно, монеты Элеутерополиса и Диосполиса носят полностью языческий характер.) Урбанизация, в ходе которой все больше и больше земли переходило под контроль иноверцев, была одним из аспектов эллинизации Палестины. Она не коснулась лишь Галилеи, где было в основном сконцентрировано еврейское население.

При Северах был прекрасно налажен выпуск монет. В начале их правления много денег тратилось на военные нужды, но впоследствии этот спрос упал. Огромное количество монет выпускалось на старых монетных дворах, особенно в Неаполисе и в Элии при Элагабале, эмблема которого в форме конического камня фигурирует на нескольких монетах) и в Кесарии при Александре Севере.

Были открыты монетные дворы в трех вновь созданных городах, а также в Диосполисе и Элеутерополисе, однако с падением династии Северов и прекратили свое существование. Выпуск монет в Эммаусе-Никополисе возобновился лишь на один год после повторного основания города.

После того, как Себастии был присвоен новый статус колонии, там также была налажена чеканка монет, но выпускались они в небольших количествах. Наиболее поздние из дошедших до нас монет относятся к периоду Элагабала. Монеты в Ципори периодически выпускались еще при Нероне, но последние из них относятся к тому же периоду. После 235 года монетные дворы работали только в Элии, Кесарии и Неаполисе. на первом этапе правления Северов в Палестине продолжалось активное строительство дорог. При недолгом - трехмесячном - царствовании Пертина на Востоке велось огромное дорожное строительство. Именно при нем была построена дорога из Кфар-Отнай в Скифополис (Бейт-Шеан). Дорожные камни молчаливо свидетельствуют о массовом строительстве при Септимии Севере и Каракалле.

В Иудее также было построено или реконструировано несколько дорог, но основное дорожное строительство велось на севере провинции - из Ципори в Птолемаиду и Кфар-Отнай, из Скифополиса в Кфар-Отнай и Неаполис. Однако впоследствии эти работы постепенно "сошли на нет": два камня говорят нам о строительстве дорог в Палестине при Маркине, но при Элагабале строительство велось вяло, а при Александре Севере прекратилось вообще. Правда, сразу же после смерти последнего оно возобновилось.

То, что активное дорожное строительство продолжалось именно при Пертине и Макрине, которые недолго находились на троне, говорит о том, что в данный период претворялась в жизнь общая политика улучшения провинций, независимо от инициативы конкретного императора. Работы, выполненные при Каракалле, вряд ли могут быть как-то связаны с его поездками по Палестине в 215 году либо с подготовкой к восточной кампании 216 года, поскольку все дорожные камни этого периода датированы 213 годом.

В первые годы правления Александра Севера на Востоке происходили чрезвычайно серьезные события. Вассальная Персия, находившаяся по ту сторону Персидского залива, восстала против парфянского владычества, восстание увенчалось успехом, и страной начала править персидская династия Сассанидов, сменившая Аркашидов.

Расширение персидского владычества на запад неизбежно привело к столкновению с Римом. В 230 году был захвачена Мессопотамия, в свое время аннексированная Септимием Севером. Активное изгнание Рима из провинций оказало существенное влияние на Палестину, которое четко проявилось в начавшейся войне. В то время прокуратором Палестины был Фурий Тиместей, который впоследствии (при Гордиане III) занимал пост преторианского префекта. Перед ним стояла особая задача, заключавшаяся во "взыскании остатка "анноны" (натурального налога) для священного похода". "Аннона", продовольствие и другие необходимые для армии вещи собирались в провинциях во втором веке как экстраординарная добавка к обычным налогам, а товары обычно оплачивались правительством, хотя и не всегда по полной рыночной цене.

Начиная с периода Северов "аннона" стала регулярным натуральным налогом, дополнительно взыскиваемым с землевладельцев и арендаторов земли, которые более не получали за свой товар компенсаций от правительства, даже частичных. В начале третьего века в империи началась сильная инфляция, стоимость денег резко колебалась и имела тенденцию к падению. Поэтому поборы "натурой" были гораздо надежнее, чем налоги, выплачиваемые в иноземных монетах.

Судя по фразе, использованной для описания особой миссии Фурия Тиместея в Палестине, можно предположить, что местные власти не смогли полностью взыскать все сборы. Возможно, что в связи с нуждами персидской кампании они были необычно высокими, и правительство было вынуждено предпринять экстренные шаги для их взыскания. Сборы "натурой" для евреев Палестины, которые должны были соблюдать законы Седьмого (субботнего) года, были гораздо более тяжелым бременем, чем для местных язычников. Однако, евреям не было сделано ни уступок, ни послаблений - только Юлий Цезарь в свое время предоставил им подобные льготы, чтобы они могли выполнять требования своего Закона.

Патриарх Иеhуда I под давлением обстоятельств вынужден был объявить некоторые пограничные статус которых поэтому не был однозначно определен) области провинции "находящимися вне Страны Израиля") и тем самым освободить их от соблюдения законов Седьмого года (несмотря на политику, с которой ему пришлось столкнуться). Его преемник Гаммлиэль III снял ряд (имеющих второстепенный характер) ограничений, накладываемых на ведение сельского хозяйства в месяцы, непосредственно предшествующие и непосредственно следующие за Седьмым годом. Один из мудрецов, живший в то время, пошел еще дальше - для выполнения требований по сбору "анноны" разрешил некоторые сельскохозяйственные работы в Субботний год. Система назначения городскими советами богатых граждан своих городов ответственными за уплату выделенных им налоговых квот, очевидно, была принята евреями Палестины - либо навязана им - в начале третьего столетия. В Талмуде рассказано о правительстве эпохи Иеhуды I, которое обложило налогами состоятельных граждан, и о том, как рабби Иоханан (который умер где-то в 279 году) сетовал на то, что евреям, избранным в городской совет, лучше уж бежать из мтраны, чтобы избежать подобных обязанностей.

До настоящего момента при рассказе о Северах мы главным образом рассматривали их политику по отношению к Палестине в общем плане, а также в плане ее влияния на экономическое и административное развитие провинции, практически не касаясь взаимоотношений между императорами или их посланниками и евреями. Об этом истории известно немногое. По утверждению Иеронима, некоторые евреи толковали пророчество в Книге пророка Даниила о помощи, ждущей евреев, как упоминание об императорах Севере и Каракалле, которые "очень хорошо относились к евреям".

Гораздо более ценным для нас представляется надпись в Кайсуне на северо-востоке Галилеи, где высечена молитва евреев за благополучие Севера и его сыновей. Эта надпись была сделана в период с весны 196 по январь 198 года и однозначно свидетельствует о популярности императорской семьи. Надпись, возможно, была сделана в то время, когда начиналась вторая парфянская война. Здание, в котором была найдена плитка с надписью, наверное (исходя из его предполагаемой структуры) было языческим храмом, а не синагогой. При этом представляется странным тот факт, что евреи были счастливы, принося приношение по обету (возможно, это был щит или корона из драгоценного металла), - учитывая доминирующую роль языческих культов в их родной стране. Однако, в синагогах подобные посвящения помещались только в Александрии.

Каракалла должен был пройти через Палестину в 215 году, по дороге из Антиохии в Александрию, хотя ни один историк не указывает его точного маршрута. Если еврейское предание об "Антонине и Рабби", подробности которого, вообще говоря, вымышлены, основано на реальных взаимоотношениях между неким императором и еврейскими лидерами во время императорского посещения Палестины, то кроме Марка Аврелия речь в нем может идти лишь о Каракалле.

Визит Каракаллы в Палестину в 215 году мог скорее явиться поводом для различного рода историй, чем его посещение провинции в 198-199 годах, когда он был еще ребенком. К сожалению, полное отсутствие документальных свидетельств общения Каракаллы с евреями не позволяет нам утверждать, что оно действительно явилось основой для описания дружеских бесед между "Антонином и Рабби" в еврейских преданиях. В то же время, судя по характеру и интересам Каракаллы, патриарх никак не мог избрать его своим оппонентом в воображаемом философском диалоге.

Археологические раскопки говорят нам об активном строительстве и реконструкции синагог (особенно в Галилее), которое велось с конца второго века. Это свидетельствует о том, что к тому времени евреи уже окончательно оправились от тяжелых экономических последствий многих лет войн и беспорядков. Все синагоги строились по одному архитектурному принципу - это не были типично еврейские постройки, они больше походили на сирийские здания, за заключением ряда мелких деталей.

Активное строительство синагог относится к эпохе правления Северов и к более поздним периодам. Если это как-то связано с взаимоотношениями между императором и евреями (именно с евреями, а не с самой провинцией), то вполне возможно (хотя и не доказано), что во время посещения Палестины в 198-199 годах Север явился инициатором активной строительной деятельности в провинции. Что же касается отдельных людей, то мы располагаем документальными доказательствами того, что по крайней мере часть еврейского населения Палестины достигла определенного уровня благосостояния именно при Северах. Об этом красноречиво говорят величественные каменные саркофаги в пещерах Бет Шеарим. Это кладбище действовало первые четыреста лет нашей эры, но с конца второго века, когда Синедрион под руководством Иеhуды I переехал в Бет Шеарим, оно стало особо популярным, и пещеры стали местом семейных захоронений.

Оний Максим - один из немногих известных нам наместников Палестины в эпоху правления Северов - был одновременно легатом X легиона и наместником провинции. Таким образом, можно предположить, что в то время там был расквартирован лишь один легион. На единственной надписи, свидетельствующей о Заимствовании Юния Максима и о занимаемой им должности, он назван легатом при двух Августах. Если исходить из этого, то речь идет о периоде между 198 годом, когда Каракалла стал Августом, и концом 209 года, когда этот титул был присвоен Гете, либо первым годом правления Каракаллы - до убийства царствовавшего вместе с ним императора.

Учитывая эти временные рамки, очевидно, что VI легион (Ferrata) был временно отозван из Палестины на вторую парфянскую войну Севера. Вторая осада Хатры была осенью 198 года, и военные действия могли продолжаться до 199 года. В этом случае шестой легион мог заработать свое почетное звание (см. выше) в сражениях на полях парфянской войны, а не в качестве награды за поддержку в борьбе против Нигера. Однако, в данном случае для нас гораздо более важен вывод о том, что в то время обстановка в Палестине была достаточно мирной, и из этой провинции без особых проблем был отозван целый легион. Важно также, что этот отозванный легион размещался именно в Галилее, где преобладало еврейское население, а не в более надежных южных областях, заселенных язычниками.

То, что отзыв носил временный характер, утверждает Дион Кассий, который при описании дислокации легионов в 215 году и VI, и X легион относит к "Иудее". Об этом также свидетельствует обращенная к богу Серапису молитва о благополучии Элагабала, оставленная потомкам неким центурионом VI легиона. Шестой легион был отозван из Палестины навсегда несколько позже, когда он был переброшен в Дамаск в конце правления императора Филиппа Аравитянина (в 249 году). Вероятно, эта переброска осуществлялась в рамках реорганизации защиты границ после не слишком удачного завершения войны в Персии 231-233 годов, которую вел Александр Север. Тогда расквартированный в Сирии III легион (Gallica) оставил Рафанею и перешел на базу под Дамаском, чтобы охранять дорогу, ведущую из Дамаска в Пальмиру. Возможно также, что легион был отозван из Палестины в связи с кампанией Гордиана Ш в 243 году.

Составление Мишны (первое письменное изложение устного еврейского Закона) под руководством патриарха Иеhуды I (скончавшегося в 220 году) скорее всего относится к периоду правления Северов. Невероятно трудная задача, состоявшая в сопоставлении и систематизации огромного количества законов, которые складывались столетиями и развивали идеи Торы, могла быть выполнена школой мудрецов только в мирных условиях, в условиях политической стабильности. Выполнение этой работы красноречиво свидетельствует о положении в провинции.

Запрет посещения Элии Капитолины для евреев все еще официально оставался в силе (в четвертом веке Иероним говорит о нем в настоящем времени), но на практике во времена Северов он соблюдался все меньше и меньше. Еще в период Антонинов евреям удавалось пробираться в город не только в день 9 Ава, а в эпоху Северов они могли открыто и свободно посещать его в дни праздников. Однако, более важным представляется вопрос проживания евреев в Элии Капитолине. По-видимому, Северы пошли в этом вопросе на некоторые уступки. Встречающиеся в Талмуде упоминания о "святой общине в Иерусалиме", работавшей над толкованием Закона во времена Иеhуды I говорят о том, что в конце второго - начале третьего века в городе надежно обосновалась группа мудрецов. Относящиеся к тому же периоду ссылки на "народ Иерусалима" (как на отдельных людей и как на общину) при упоминании мудрецов позволяют предположить, что некоторым простым еврейским жителям также удалось поселиться в городе.

Документы, свидетельствующие о дружеском отношении Севера к евреям, и введенный им запрет на прозелитизм не противоречат друг другу. В "Истории Августов" просто сказано "запретил людям переходить в иудаизм под страхом серьезного наказания", без всяких мотивов или причин. Вероятно, подобный указ императора вступил в силу во время его визита в Палестину в 198-199 годах. Хотя это утверждение и не подкреплено более надежными источниками либо юридическими документами, и хотя указанная дата также неточна, принятие императором этой меры несомненно может считаться историческим фактом.

Подозрительный характер запрета на обращение в христианство, якобы введенного Севером примерно в то же время, не обязательно отменяет его запрет на обращение в иудаизм. Он вполне сочетался с политикой, начатой Антонином Пием в впоследствии продолженной (по крайне мере теоретически) его преемниками. Речь идет о принятии иудаизма как religio licita, ("законная религия") для евреев и противодействии обращению в него язычников. Стремясь ограничить распространение иудаизма, римские власти пытались применить существующие законы. Путем прямого запрета прозелитизма Север достиг результата, к которому безуспешно стремился Антонин Пий, прибегая к косвенным мерам типа запрета обрезания неевреев.

Введенный Севером общий запрет более широкого действия, чем мера Антонина - он был применим к мужчинам, так и к женщинам. Кроме того, его условия распространялись как на принятие "обращенными в иудаизм" ряда еврейских обрядов, так и на полный прозелитизм. "Серьезное наказание", очевидно, ожидало как еврея, виновного в обращении, так и самого обращенного, а виновных в обрезании нееврея по-прежнему ждал смертный приговор. Однако, введенный Севером запрет не подрывал авторитет иудаизма и не запрещал его для евреев - как в Палестине, так и в любом другом месте.

Содержащийся в "Истории Августов" рассказ о том, что у семилетнего Каракаллы был приятель, которого избили за "исповедывание еврейской религии", а принц отказался разговаривать с собственным отцом и с отцом мальчика, считая их виновными в избиении друга, ни в коем случае не может рассматриваться как исторически верное свидетельство. Существует целый ряд рассказов, сочиненных специально для того, чтобы подчеркнуть разительный контраст между добросердечием Каракаллы-ребенка и его жестокостью как императора. Все эти истории - не более, чем обычные легенды о раннем детстве политического деятеля. Возможно, сочинитель видел в приятеле Каракаллы еврея, возможно - члена семьи прозелитов (выражение "еврейская религия" указывает на последний вариант), но в любом случае идея наказания ребенка за непреднамеренный проступок сама по себе абсурдна. Судя по возрасту Каракаллы, события происходили в 195 году, до введения запрета прозелитизма. Эта легенда - это просто еще один пример того, что автор "Истории Августов" склонен приводить рассказы о евреях, не проверяя их достоверности.

Однако, похоже, что введенный Севером прямой запрет прозелитизма оказался столь же неэффективным, как и косвенный запрет Антонина, - он столь же безнаказанно не соблюдался. Евсевий рассказывает об одном человеке, отказавшемся от христианства и перешедшем в иудаизм во время преследований церкви Севером. Возможно, он был евреем-христианином, который вернулся в иудаизм. Но если же этот человек был неевреем (на что, похоже, намекает автор), то мы можем сделать вывод, что обращенного в иудаизм ждала меньшая опасность, чем христианина. В отрывке, который, возможно, был написан при Каракалле (короткое отступление, посвященное Палестине, евреям и их религии, следует после отчета о захвате

Иерусалима Помпеем), Дион Кассий утверждает, что "евреями" именуются не только коренные жители Палестины, но и язычники, принявшие иудаизм, и что "эти люди" (то есть, и обращенные в иудаизм, и евреи) "встречаются даже среди римлян" (то есть, в самом Риме, где рассматриваемый нами запрет должен был бы соблюдаться наиболее рьяно).

Очень важным моментом является то, что автор использует настоящее время. Несколько позднее Ориген мимоходом также упомянул о язычниках, перешедших в иудаизм. При описании мучений, перенесенных Пионием - жертвой гонений в Деции - евреи Смирны представлены как открыто обучающие язычников и ведущие активную миссионерскую кампанию среди христиан своего города. И, наконец, законодательство четвертого и начала пятого века, запрещающее переход христиан в иудаизм, показывает, что подобная деятельность продолжалась и после становления христианства господствующей религией.

Данные еврейских источников вполне согласуются с приведенными выше свидетельствами. Поощрение прозелитизма мудрецами в третьем веке говорит о том, что обращение в иудаизм не влекло за собой смертельной опасности, а само существование небольшого талмудического трактата "Герим" ("Прозелиты") - сборника правил, касающихся принятия в иудаизм и статуса новообращенных - доказывает, что даже в последующие столетия вопрос прозелитизма был важен для еврейских ученых не только с теоретической точки зрения.

Необходимо отметить контраст между немедленным принятием прозелита в Палестине (как только он лично заявит о своих намерениях) и требованием о том, что в любом другом месте ему необходимо привести свидетелей, которые подтвердили бы его искренность и способность выдержать испытания, неизбежно ожидавшие прозелита в диаспоре. Это, однако, не означает, что в третьем веке эти испытания были сильнее, чем раньше.

Самым известным шагом, предпринятым Каракаллой, явилось издание в 212 году "Антонианской конституции" (Constitutio Antoniana), по которой римское гражданство предоставлялось всем свободным жителям империи. В греческом переводе эдикта, дошедшего до нас на весьма потрепанном папирусе, говорится о том, что статус дедитициев (dediticii) был в чем-то иным.

Однако в литературных источниках не говорится об исключениях из общих правил предоставления гражданства, и большинство современных ученых сходится во мнении о том, что по основному пункту текста папируса римское гражданство предоставлялось всем жителям провинций без исключения, а дедитиции исключались только во второстепенном пункте (грамматически подчиненном основному) - этот пункт до сих пор является предметом обсуждения, поскольку основная его часть изложена в отрывке, который до нас не дошел.

Таким образом, отныне на всех или почти на всех евреев империи распространялась "господская милость". К чему бы ни относилось исключение дедитициев (даже если это был отказ в предоставлении гражданства), маловероятно, что под эту категорию подпадало большое количество евреев. Жители Палестины понесли наказание за восстание Бар-Кохбы, но если определенное их число и было понижено в статусе до дедитициев, то этот статус обычно имел временный характер (за исключением преступных элементов, которые в Lex Aelia Sentia ("Законах Адриана") подпадают под ранг in numero dediticirum ("в число дедитициев"), и им по истечении определенного срока должен был быть возвращен обычный статус жителей римской провинции. Имя Каракаллы Аврелий, которое принималось новыми гражданами империи, очень часто встречалось среди евреев диаспоры.

Дион Кассий считает, что Антонианская конституция была принята более чем из практических соображений - император стремился увеличить число налогоплательщиков (ряд налогов выплачивался только гражданами римской империи), чтобы компенсировать собственную расточительность. Однако, судя по греческому тексту эдикта, вводя конституцию Каракалла стремился повысить престиж римских богов, которые уберегли его от какой-то опасности (слово утеряно, но речь очевидно идет о заговоре против императора, в ходе которого был убит Гета), увеличив число поклоняющихся им. Тем не менее, по конституции евреи имели те же самые права, что и другие жители провинций, и не были поставлены в менее выгодное положение.

Отсюда следует, что мотивы, предложенные Дионом Кассием, которые не могли быть произнесены с высокой трибуны, вполне соответствовали действительности, а представленные в эдикте причины - это просто отговорка. Требования еврейской религии, предполагающие невозможность полноценного участия евреев в общественной жизни язычников (и в особенности - участия в культах), очевидно не явились достаточным мотивом для не предоставления евреям римского гражданства.

Наоборот - религиозные свободы новых граждан империи никто не ущемлял. Говоря о евреях и их религии во время издания новой Конституции, Дион Кассий рассказывает об их теперешнем положении, употребляя настоящее время: евреи и прозелиты "встречаются даже в Риме, и хотя их часто подвергают гонениям, число их возросло до такой степени, что они получили полную религиозную свободу. Они отличаются от всех остальных людей практически во всех аспектах повседневной жизни, и в особенности тем, что они фанатично поклоняются одному Богу и не почитают других богов... Их культ совершенно необыкновенен... Суббота) посвящена их Богу, и в этот день они не занимаются никакой серьезной работой".

В заключение настоящего обзора эпохи Северов можно было бы проанализировать еще несколько фрагментов "свидетельств" из Истории Августов", которые, в общем, аналогичны сказке о еврейском приятеле Каракаллы, и точно так же отмести их как чисто вымышленные. В биографиях Северов, правивших империей более поздние периоды, содержатся разнообразные упоминания о евреях, которые не содержат никаких исторических фактов, весьма далеки от истины и не могут считаться аутентичными. Все эти упоминания просто демонстрируют любопытство автора к данной теме (равно как и его невежество).

Так, отмечается, что Элагабал планировал перенести предметы культа всех богов, которым поклонялись в Риме, в храм, построенный им для сирийского бога солнца - объекта его поклонения. Вместе с этими предметами переносились также "предметы еврейской, самаритянской и христианской религий, чтобы жрец Элагабала мог объединить таинства всех культов под своим контролем." Однако, ни в одном источнике не найдено упоминаний о каких-либо волнениях и беспорядках, которые неминуемо возникли бы среди евреев и христиан вследствие подобного предложения. Затем нам сообщается, что тот же император иногда подавал к обеденному столу мясо страуса, утверждая, что это обязательный компонент еврейского шпиона. Но законы еврейской кухни не содержат подобного требования, наоборот - употребление в пищу страусиного мяса было наверняка запрещено.

Вполне возможно, что Александр Север действительно "сохранил права евреев", хотя до нас не дошли соответствующие юридические документы, относящиеся к эпохе его правления. С другой стороны, мы не можем утверждать, что права евреев были как-то ущемлены. Однако, представляется маловероятной история о плохо подобранной коллекции скульптур "великих людей и святых душ", которую император хранил в одном из двух ларариев (помещение для хранения изображений ларов, духов-хранителей) (более важном) в своем дворце. В этой коллекции были представлены Иисус, Авраам, Орфей, Александр Македонский, Аполлоний из Тианы ("чудотворец", живший в первом веке н.э.), обожествленные императоры и его собственные предки.

Остается лишь недоумевать, почему полет фантазии автора, заставившего Александра допустить Христа в римский пантеон, не позволил ему приписать императору планы по предоставлению подобного статуса еврейскому Богу. Далее утверждается, что Александр стыдился того, что он был рожден в Сирии, и был очень раздражен, когда "на каком-то празднике жители Антиохии, Египта и Александрии привычно оскорбляли его, называя руководителем сирийской синагоги и первосвященником".

Даже если предположить, что был какой-то праздник, на котором собрались вместе жители Египта и Сирии, и даже если какой-то человек, не желавший видеть сирийца своим императором, старался обидеть его и приписал ему мелкую должность в местной еврейской общине, подобная шутка скорее имела хождение в Риме, а не на Востоке. Неубедительность обстановки, послужившей фоном для подобной истории, еще более подчеркивает ее вымышленный характер. Взаимоотношения императора с евреями не имеют к ней никакого отношения. Существует также свидетельство о присутствии в Риме евреев из Арки (Ливан), города, где родился Александр, которые были привлечены туда самим императором и, по-видимому, пользовались его покровительством. Это свидетельство также считается в настоящее время не заслуживающим доверия.

Отметим также, что если Александр действительно придавал гласности имена людей, назначаемых на правительственные посты, чтобы дать людям возможность оценить насколько они пригодны для этого назначения, весьма маловероятно, что это произошло потому, что он "был не согласен с тем, что обычай христиан и евреев объявлять имена людей, назначаемых на религиозные должности, не может быть применен для наместников провинции, наделяемыми огромными полномочиями".


= Главная = Изранет = ШОА = История = Ирушалаим = Новости = Традиции = Музей = Антисемитизм =Учеба = Атлас =