ЕВРЕИ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В ЭПОХУ ТАЛМУДА (период Мишны с 70 по 220 гг.)

ПО МАТЕРИАЛАМ КУРСА ОТКРЫТОГО УНИВЕРСИТЕТА ИЗРАИЛЯ

М.Смолвуд

Евреи под властью Рима

Статья М. Смолвуд является примером исследования данной эпохи нееврейским историком

Глава шестнадцатая - Восстание Бар-Кохбы

Ход восстания

Дион Кассий отмечает, что "когда Адриан был рядом - в Египте и в Сирии, евреи вели себя спокойно. Они только изготавливали оружие намеренно низкого качества, чтобы римляне отказались от него, и оружие досталось им. Зато когда Адриан отправился в дальние края, они открыто восстали". По прочтении еврейских легенд создается впечатление о существовании (по крайне мере, внешне) дружеских отношений между императором и евреями во время посещения Адрианом Палестины: до нас дошли записи бесед между рабби Иеhошуа бен Хананией и Адрианом, в ходе которых император ("omnimum curiosatum explorator" - "исследователь всяких интересных вещей", по словам Тертуллиана) задает довольно дружелюбные и разумные вопросы о еврейских законах, обычаях и настроениях.

При встрече с пожилым евреем под Тверией он вроде бы проявляет трогательную заботу о своих подданных, одновременно не позволяя последним эксплуатировать императорскую доброту. Но, тем не менее, мы знаем, что в глубине народа постепенно зрело недовольство. Версия Диона Кассия о доверчивости римлян к евреям, производящим негодное оружие, сама по себе неубедительна, но первоначальные успехи повстанцев, а также длительность и упорность оказываемого ими сопротивления подтверждают гипотезу о том, что восстание было тщательно подготовлено. Однако такая подготовка не требовала более года-двух.

В талмудической легенде, которая, согласно еврейской традиции, рассказывает о причине падения Бетара, возможно, содержится информация о банальной ссоре, которая послужила поводом к восстанию. Римские солдаты, для того, чтобы починить паланкин дочери императора, срезали дерево, имеющее важное церемониальное значение для евреев. Агада объясняет, что римляне срубили для своих нужд дерево, посаженное еврейской семьей в честь рождения сына (в то время был обычай сажать деревья при рождении детей, чтобы затем из этих деревьев строить для этих детей свадебный балдахин) - и тем самым оскорбили евреев в их традициях (Прим. редактора перевода). Когда евреи ответили на это, применив силу, императору было сообщено о начале бунта, и он отправил войска для его подавления. Вообще говоря, история, в которой упоминается присутствие в Палестине несуществующей дочери Адриана в то время, когда сам император был в других краях (по утверждению Диона Кассия), не заслуживает особого доверия. Однако, гипотеза о том, что конфликт разгорелся из-за мелкой ссоры, вполне может соответствовать действительности.

Лидер повстанцев (имя которого не приводится в сочинениях Кассия) известен летописцам христианской Церкви только под именем Бар-Кохбы, т.е. "сын звезды". Евсевий считает его обманщиком, "бандитом и разбойником, эксплуатировавшим свой титул и претендовавшим на роль звезды, спустившейся с небес на землю, чтобы дать чудесный свет угнетенным".

Бар-Кохба - это мессианское имя, основанное на пророчестве из Торы (Книга Чисел 24:17): "Взойдет звезда от Яакова", чтобы принести избавление народу Израиля. Видимо, этот титул был дан лидеру повстанцев рабби Акивой - одним из ведущих мудрецов Палестины, который видел в нем Мессию.

Не все, однако, придерживались подобного мнения - один из более скептически настроенных мудрецов заявил: "трава прорастет через твои щеки, Акива, раньше, чем снизойдет к нам сын Давида [т.е. Мессия]". Истинное имя Бар-Кохбы и информация о занимаемом им официальном положении содержатся в папирусах, найденных в вади Мураббаат и Нахаль Хевер. Эти папирусы или составлены лично "Шимоном бар Косибой, патриархом ("наси") Израиля", либо адресованы ему, либо содержат ссылки на его имя. На оборотной стороне многих монет, отчеканенных повстанцами, начертано имя "Шимон", после которого иногда следует титул "патриарх Израиля".

В талмудических источниках обычно упомянут только патроним (отчество), которое иногда приводится как "Бар Козива", что означало "сын лжи", - пренебрежительное искажение истинного патронима, отражающее общее разочарование после подавления восстания.

Бар-Кохба являлся единственным в истории носителем национального титула "патриарх Израиля", который был дан ему в ознаменование его особых полномочий, аналогичных полномочиям патриарха периода Явне (или даже превосходящих их), на роль которого - роль лидера еврейского народа - претендовал Бар-Кохба. Однако, несмотря на мессианские амбиции, Бар-Кохба не был главой Синедриона (эта должность традиционно передавалась по наследству) и даже не был включен в состав входящих в него мудрецов. До нас не дошли документы, свидетельствующие о том, что Бар-Кохба носил звание "царя" (подобно вождю повстанцев в Киренаике в 115 году), но именно мессианские амбиции, подкрепляемые его признанием со стороны рабби Акивы, лежали в основе его приказа сурово наказывать христиан, отказывающихся признать его Мессией вместо Иисуса.

На нескольких монетах повстанцев (как правило, на оборотной стороне) высечено другое имя - имя Элазара-Священника (Элазар hа-Коhен). Очевидно, этот человек был одним из руководителей восстания, хоть и не столь известным, как сам Шимон. Личность его не установлена: наиболее правдоподобной, на наш взгляд, представляется версия, что это был Элеазар бен Азария, который был из рода коhенов и в то же время являлся известным мудрецом. Возможно также, что речь идет об Элеазаре из Модиина, дяде Бар-Кохбы.

Согласно легенде, на монетах периода Хасмонеев было высечено имя Первосвященника, но у нас нет уверенности в том, что в то время подобное звание действительно использовалось. Еврейский закон гласит, что "царь или первосвященник могут назначаться только судом в количестве семидесяти одного человека", то есть Великим Синедрионом, заседавшим в Храме. Великий Синедрион не мог быть созван, поскольку Храма более не существовало, и поэтому назначение первосвященника не производилось. Однако подобная честь, оказанная священнику при чеканке монет, очевидно, связана с тем, что повстанцы намеревались возродить Храм и храмовые службы, а Элеазар был в то время религиозным лидером, который существовал параллельно с политическим и военным предводителем и подчинялся ему.

Считается, что восстание разразилось весной 132 года. По преданию оно длилось три с половиной года и было окончательно подавлено в конце лета 135 года. Повстанцы провозгласили в стране летоисчисление по новой эре - эре "избавления Израиля Шимоном Бар-Кохбой, патриархом Израиля", которая, вероятно, начиналась в месяце Нисан 132 года. На юридических документах, издаваемых повстанческим правительством, вышеприведенная формулировка писалась в полном виде, а на монетах - в краткой форме.

Дион Кассий рассказывает, что когда разразилось восстание, "римляне не обратили на это внимание; но вскоре вся Иудея взяла в руки оружие, и евреи всего мира приветствовали это, совершая скрытые и явные враждебные действия против Рима. В результате весь мир был в смятении. Однако Кассий несколько преувеличивает масштабы восстания, чтобы подчеркнуть окончательную победу римлян. В египетских папирусах не найдено ни единого намека на то, что местные евреи пытались отвлечь внимание Рима другим восстанием, и это совсем не удивительно, если принять во внимание потери, понесенные евреями диаспоры пятнадцатью годами ранее.

До нас также не дошли сведения о беспорядках в других общинах диаспоры в пределах римской империи. Возможно, отдельные евреи Парфии и помогали повстанцам, но маловероятно, чтобы местное правительство было готово к очередному противостоянию с Римом, оказав поддержку восстанию, заведомо обреченному на неудачу. Некоторые евреи диаспоры могли отправиться в Палестину добровольцами. Так, в папирусах, найденных в Нахаль-Хевер, обнаружен ряд юридических документов, датированных 93/94 - августом 132 года и касающихся собственности и личных дел одной еврейской семьи, которая во время восстания покинула провинцию Аравии на юго-востоке Мертвого моря и вернулась в свой дом в Эйн-Геди.

Причиной переезда из спокойной Аравии в охваченную огнем Палестину возможно явилась принадлежность этой семьи к патриотически настроенным зелотам (они были в родственной связи с одним из офицеров армии Бар-Кохбы, который, как следует из других папирусов, находился в Эйн-Геди), мечтавшим внести свою лепту в борьбу за свободу. С другой стороны, подобные родственные связи и симпатии к повстанцам могли послужить причиной непопулярности членов этой семьи в Аравии, и, может быть, они вынуждены были бежать оттуда. Гипотеза же, что "весь мир пришел в смятение" - т.е. что и язычники оказывали поддержку повстанцам, мягко говоря, неправдоподобна, ведь еще в 115-117 годах они очень сильно пострадали именно от рук евреев. Даже если допустить, что в период восстания Бар-Кохбы имели место какие-то волнения в других провинциях, то в дошедших до нас документах - как бы скудны они ни были - скорее всего, нашлось бы хоть какое-то упоминание об этом, подтверждающее версию Диона Кассия.

В этом плане выражение Кассия "вся Иудея", видимо, означает всю провинцию, а не только собственно Иудею. Иудея, несомненно, вынесла основную тяжесть борьбы, потому что евреи Галилеи полностью отстранились от участия в восстания. Тем не менее, до нас дошли свидетельства об их враждебных действиях в северных районах во время похорон римского легионера в Скифополисе (Бейт-Шеане), хотя он формально находился за пределами Галилеи. Об антагонизме в регионе упомянуто также в найденных в вади Мураббаат папирусах и в документах о конфискации земель после войны. В одном из еврейских преданий о войне повествуется об антиримских волнениях в галилейском городе Кфар-Харув и о последующем разрушении города.

Мы считаем, что именно неожиданность первого удара еврейских повстанцев и явное нежелание римлян отнестись к разгоревшемуся восстанию со всей серьезностью позволили евреям добиться значительных успехов, так что им удалось захватить либо основать заново не менее пятидесяти крепостей на всей территории страны. Точное местонахождение этих крепостей нам неизвестно, но расположение одной из них можно назвать с большой степенью достоверности - она находилась в Иродионе. Найденные там многочисленные монеты периода восстания, а также другие признаки говорят о длительном использовании крепости, и в то время там, по-видимому, было построено несколько укреплений.

Масада, как ни странно, не была в числе действующих крепостей, о чем свидетельствует полное отсутствие там монет и других археологических находок периода Бар-Кохбы. Свою основную цель повстанцы видели в возрождении Иерусалима путем изгнания оттуда римского гарнизона и последующем восстановлении Храма и храмовых служб. Они стремились к этой цели не только на первом этапе восстания, но и последующие два года противостояния с Римом.

Очевидно, вскоре после взятия Иерусалима была организована чеканка монет из серебра и бронзы. Но вместо того, чтобы делать собственные заготовки - как это было в 66-70 годах - повстанцы переделывали языческие монеты (несколько видов серебряных тетрадрахм, ряд денариев и различные бронзовые монеты). Они стирали изображения императоров, демонстрируя тем самым полное их неприятие, и чеканили собственные символы. На нескольких монетах до сих пор сохранились следы оригинального изображения.

Так, на самых ранних монетах был выбит портрет Гальбы, а на самых поздних - относящихся к 131-132 годам - портрет Газана. На некоторых монетах, отчеканенных повстанцами, высечена надпись "Первый год избавления Израиля", а на других - более многочисленных - "Второй год освобождения Израиля". Время выпуска более поздних монет неизвестно, но очевидно, что многие монеты с надписью "За свободу Иерусалима" (или "... свободы Иерусалима") были отчеканены после монет, на которых указан год, и относятся к третьему году восстания.

Ни в одном из литературных источников не содержится однозначного упоминания о том, что евреи возродили Иерусалим. Однако в пользу этой гипотезы говорит осада и разрушение города Адрианом, что не произошло бы, если бы евреи не овладели своей столицей. Наиболее ценное и достоверное доказательство найдено в работах Аппиана - историка того времени. Упоминая о разграблении Иерусалима Помпеем, он говорит: "город был перестроен, затем разрушен Веспасианом, и теперь Адриан вновь уничтожил его".

Современник Аппиана Юстин Мученик также упоминает о "захвате" Иерусалима. Говоря о том, что Тит разрушил половину города, Евсевий пишет: "когда при правлении Адриана разгорелось второе восстание евреев, была захвачена и уничтожена вторая половина Иерусалима". Иероним также несколько раз упоминает о разрушении города Адрианом.

Некоторые монеты, выпущенные повстанцами, носят символическое изображение Храма (подобных изображений не было на монетах периода Хасмонеев или войны 66-70 годов). Он представлен в виде четырех колонн, увенчанных архитравом, в центре которых изображен ковчег Завета (куполообразное помещение, в котором лежат свитки Торы, представленные в виде точек). Над архитравом обычно располагалась звезда (иногда - упрощенно в виде крестика) - явная ассоциация с Бар-Кохбой. На этих монетах была начертана надпись "Шимон" либо "Иерусалим".

Другие монеты напоминали монеты Хасмонеев или войны 66-70 годов. На них были изображены различные предметы культа - шофар (рог, в которые трубили в Храме), этрог (плод цитрона) и пальмовые ветви, а также ветви других деревьев, используемые при праздновании Суккот (возможно, это был первый праздник, который повстанцы встретили в освобожденном Иерусалиме в 132 году), лира, служившая музыкальным инструментом во время праздников, а также гроздья винограда и пальмовые деревья, символизирующие традиционные продукты страны. Конструкция Храма, изображенная на монетах, была не более чем выражением религиозных надежд и чаяний евреев.

В то же время, возможно, что велись реальные работы по восстановлению Храма, хотя свидетельства, в которых говорится об этом, довольно туманны и относятся к более позднему периоду. В еврейской литературе имеются упоминания об Адриане (либо о Тиннее Руфе), разрушившем Храм. Об этом же говорится в Chronicon Pachale. Возможно, это лишь метафора, означающая, что Адриан осквернил место, где стоял Храм, выстроив на нем языческую святыню, или просто отражение мечтаний и планов повстанцев, которым так и не дано было свершиться. В то же время, подобные упоминания косвенно подтверждают гипотезу о том, что евреи овладели Иерусалимом и некоторое время удерживали его в своих руках.

Мы не знаем, были ли в действительности начаты работы по возрождению Храма или нет, но точно известно одно: евреи возродили соблюдение в полной мере обряда обрезания. В еврейской литературе описано, как те мужчины, которые до этого сделали себе пластическую операцию по уничтожению следов обрезания, теперь прошли повторное обрезание "в дни Бар-Козбы" - возможно, это было обязательным условием входа в святой город, очищенный от язычников.

Под полный контроль повстанцев перешла значительная часть (если не вся территория) Иудеи, и они удерживали ее в своих руках до самого конца войны. Бар-Кохба самостоятельно занимался гражданским управлением, руководил военными операциями, назначал гражданских служащих на местах, которые действовали от его имени. Фактически он взял под свой контроль земли, которые с 70 года являлись собственностью Рима. Среди папирусов, найденных в Нахаль Хевер и Мураббаат, можно встретить документы об аренде государственной земли, изданные "управляющими Бар-Косбы, патриарха Израиля" в Эйн-Геди (косвенное свидетельство того, что в начале восстания дополнительный римский гарнизон был изгнан из этого района) и в Иродионе. Документы охватывают период с весны 132 года до конца 133 года. Таким образом, земля находилась в руках повстанцев практически два года, и все это время ситуация в регионе была достаточно стабильной для того, чтобы совершать долговременные коммерческие сделки. Все это вполне сочетается с утверждением Диона Кассия о том, что вначале римляне недооценили серьезность восстания, позволив ему выйти из-под контроля и перерасти в настоящую войну.

О масштабах опасности, угрожавшей римскому господству, можно судить по характеру отправленного в Палестину подкрепления (некоторые части были переброшены издалека), по составу римского командования и по тому факту, что Адриан лично посетил фронт. Размещенные в Палестине войска - Десятый (Fretensis) и Шестой (Farrata) легионы - очевидно, приняли на себя всю тяжесть борьбы на начальном этапе восстания. Однако, ни у Диона Кассия, ни у Евсевия не найдено ни единого намека на то, что Десятый легион (Fretensis) был изгнан из Иерусалима (а это должно было быть одним из первых достижений еврейских повстанцев).

Евсевий утверждает, что Тиннею Руфу было отправлено подкрепление. В первую очередь, в Палестину был переброшен из Египта Двадцать второй легион (ХХII Deiotariana). В 119 году он был размещен в Египте, но в списках воинских формирований середины второго века он уже не упоминается. Дальнейшие следы пребывания этого легиона также утеряны. Наиболее логичным объяснением подобного исчезновения является версия о том, что легион был переброшен в Палестину после поражения расквартированного там гарнизона и был наголову разбит повстанцами. Попытка Фронто утешить потерпевшего поражение Марка Аврелия, напомнив ему о предыдущих катастрофах, среди которых была и "страшная резня, затеянная евреями в эпоху правления Адриана", может быть истолкована как намек на эту утрату, хотя она может относиться и к общим потерям римлян в войне.

На борьбу с повстанцами был брошен также один из размещенных в Сирии легионов - Третий (Gallica) легион (либо его часть), который скорее всего был первой воинской частью, присланной на смену неудачливому Двадцать второму легиону (ХХII Deiotariana). Легион отправился в Палестину в 132 или 133 году под командованием легата Сирии Публиция Марцелла, который был специально для этого отозван со своего поста - он считался наиболее подходящим в регионе военачальником, способным вернуть римлянам утраченные позиции. Кроме Третьего легиона (Gallica) в Палестину были направлены дополнительные части - подразделение еще одного египетского легиона (II Traiana) и легион III (Cyrenaica из Аравии. Но Марцелл и подкрепления из соседних провинций, очевидно, были не в состоянии победить повстанцев, и в Палестину были переброшены войска из более дальних стран: подразделения М легиона (Macedonica) и XI легиона (Claudia) из Нижней Мезии, а также X (Gemina) легиона из Верхней Паннонии. По-видимому, эти части включились в борьбу на более поздних этапах восстания.

Чтобы обеспечить окончательную победу в войне, Адриан отправил в Палестину командующего из еще более отдаленной провинции: он "послал против евреев лучших из своих военачальников во главе с (Секстом) Юлием Севером, который был вызван из Британии, где служил наместником ".

Дошедшая до нас информация о вспомогательных римских войсках, которые боролись против еврейских повстанцев, еще более скудна, чем свидетельства о легионах. Известно, что в 139 году в Палестине находились три кавалерийские и двенадцать пехотных частей (возможно, там были расквартированы и другие воинские формирования). Весьма вероятно, что эти подразделения участвовали в военных действиях, а затем остались служить в регионе, однако согласно имеющимся у нас сведениям, до войны в Палестине находилось только одно из них. В 124 году одна из этих частей была расквартирована в Британии, и очевидно, она включилась в военные действия вместе с Юлием Севером. Некоторые подразделения были переброшены из Сирии, другие прибыли вместе с легионерами из Дунайского бассейна.

В военных операциях участвовал и сирийский флот. Вероятно, он защищал от повстанцев прибрежные города, в частности Кесарию - столицу римлян, которая явно была потенциальной мишенью для евреев. Относящиеся к периоду Адриана надписи о лесных работах на горе Ливан, возможно, связаны со строительством кораблей во время войны с евреями. В надписях на акведуке в Кесарии, которые также были сделаны при Адриане (хотя точная дата на них не указана), приведены наименования подразделений Десятого (Fretensis), Шестого (Ferrata) и Второго (Traiana) легионов.

Хотя на них конкретно и не упомянуто еврейское восстание, это единственное событие эпохи правления Адриана, которое могло заставить воинов Второго (Traiana) легиона перебраться из Египта в Палестину. Судя по тому, что надписи похожи друг на друга, логично предположить, что все они были сделаны в одно и то же время - в память о работе, выполненной на последнем этапе восстания или после его подавления и связанной с восстановлением акведука, который повстанцы разрушили в пику римской администрации.

Столь крайняя мера, как вызов военачальника из самой дальней точки империи, свидетельствует как о высокой репутации Юлия Севера, так и о критическом положении в Палестине. Возможно, речь идет о 134 годе, но, к сожалению, мы не располагаем достаточным количеством документов, подтверждающих это. Хотя Юлий Север и выполнял функции командующего, он не занял место легата Палестины Тиннея Руфа, который, безусловно, сыграл важную роль в военных операциях. Именно его имя, а не имя Севера ассоциируется с концом войны, как в еврейских, так и в христианских текстах. Прибытие Севера знаменовало собой кардинальное изменение ситуации в пользу Рима. На третьем году восстания был закрыт еврейский монетный двор, который был организован повстанцами, по всей видимости, в Иерусалиме. Таким образом, к этому времени римляне вновь овладели столицей, и Север сыграл в этом немалую роль.

Во время войны Адриан нанес повторный визит в Палестину. Возможно, он был приурочен к назначению Севера. В дошедших до нас документах об этом визите не упоминается, но косвенные ссылки на него содержатся в начале отчета Диона Кассия. Он пишет, что потери римской армии в войне против евреев были настолько громадны, что Адриан даже не начал свое выступление в Сенате со стандартной фразы "Надеюсь, вы и дети ваши находятся в добром здравии. Что касается моих легионов и лично меня, то мы также в добром здравии".

Назначение Лоллия Урбиса на должность "адъютанта Адриана в еврейской кампании" также свидетельствует о личном присутствии императора. В мае 134 года Адриан еще был в Риме. Поэтому, он, скорее всего, отправился в Палестину летом и оставался там всю зиму, до окончательного подавления восстания. Это более логично, чем версия, согласно которой император прибыл в самом начале войны и уехал, когда ситуация изменилась в пользу Рима. В упомянутом фрагменте отчета Кассия не содержится временных ссылок. Поэтому мы можем предположить, что выступление Адриана, которое представлено Кассием как сделанное на финальном этапе восстания, возможно, касается поражения местных подразделений и уничтожение ХХII легиона (Deiotariana) в начале войны. Императорские монеты конца эпохи правления Адриана, носящие надпись Felecitati Aug. ("Счастливый Август") и изображение галеры, на которых обычно перевозили военные знамена, наверняка как-то связаны с поездкой императора в Палестину. Другие монеты, изображающие Адриана в военном одеянии в сопровождении солдат и носящие надпись Disciplina Aug, ("Учение Августа"}, подчеркивают его роль главнокомандующего.

Монеты, на которых начертано Fortuna Redux, ("Возвращающий успех"), выпущены в память о путешествиях Адриана по империи. Но, к сожалению, ни на одной из монет нет даты выпуска. В 134 году Адриан носил титул проконсула, который обычно (хотя и не всегда) присваивался императорам, находящимся за пределами Италии. Это никак не сочетается с гипотезой о визите Адриана в Палестину на начальном этапе войны. Упоминание имени Адриана при рассказе о взятии Иерусалима римлянами, возможно и не означает его личного присутствия при этом акте, но если верить еврейской традиции, император был свидетелем падения Бетара.

В любом случае, на более поздних этапах восстание в основном приняло форму партизанской войны (за исключением последней осады Бетара). Дион Кассий утверждает, что евреи готовились к этому с самого начала: он говорит, что в начале войны евреи "не осмеливались рисковать и сражаться с римлянами в открытую - они захватили стратегические объекты и укрепили их стенами и туннелями, чтобы было где спрятаться в тяжелой ситуации, и чтобы можно было передвигаться под землей, оставаясь незамеченными. Они прорубили отверстия в крышах своих подземных убежищ, чтобы там были воздух и свет".

Эту тему Дион Кассий развивает при описании подавления восстания Юлием Севером, который "не осмеливался открыто атаковать врага - тот был слишком велик числом и отчаян. У него было достаточно войск и людей, чтобы раздробить евреев на небольшие группы и, создав блокаду, лишить их продовольствия. Таким образом, ему удалось без особых потерь - хотя и медленно - ослабить, раздавить и уничтожить врага. Почти никого не осталось в живых. Пятьдесят важнейших цитаделей повстанцев и девятьсот восемьдесят пять важнейших населенных пунктов были стерты с лица земли".

Заключительному этапу войны было посвящено письмо Аполлодора из Дамаска (архитектора возведенного Траяном моста через Дунай) императору (без указания имени такового), который обратился к автору письма за информацией о состоянии артиллерийских войск в кампании, где он принимал личное участие. Судя по тексту письма, речь идет о партизанской войне, и Аполлодор просит императора остерегаться бревен, камней и повозок, сбрасываемых врагом с высоких скал. В последний год войны, когда Иерусалим был оставлен еврейскими повстанцами, они потеряли всякую надежду на окончательную победу, и старались лишь оттянуть момент неизбежной капитуляции. В то время повстанцы сконцентрировались в районе Иудейских гор - в крепостях Иродион и Бетар и пещерах Мертвого моря. Римские дороги, ведущие из Хеврона на запад в Элеутерополис (по пути из Иерусалима в Газу), на север в Эммаус, Кфар-Лекитая и Бет-Хорон (места, где римские стражники, судя по всему, проверяли беженцев), и затем опять на восток - до соединения с дорогой Иерусалим - Антипатрис в четырех милях от столицы, скорее всего, были построены при Адриане (хотя камни с соответствующими надписями и не найдены) - по ним вели поверженных повстанцев.

Письма Бар-Кохбы подчиненным ему воинам, обнаруженные в пещерах вади Мураббаат и Нахаль Хевер, проливают некоторый свет на организацию партизанской войны в южной Иудее на заключительных этапах восстания. Два офицера армии Бар-Кохбы - Ионатан бар Беайя и Масабала бар Шимон, которым адресовано большинство писем, находились в районе Эйн-Геди - одном из административных центров повстанцев и главном порту, куда прибывали грузы, отправляемые по Мертвому морю.

Еще один адресат, офицер Бар Кохбы - Иеhошуа бар Гальгула - находился в деревне возле Хеврона.

Третья военная база, возможно, располагалась близ Текоа. Письма касаются различных повседневных вопросов - провианта, передвижений отдельных воинов, арестов, проблем, связанных с беженцами, приказов и советов. По этим документам можно составить определенное представление о настроениях повстанцев. Бар-Кохба и его люди, вместе отправившиеся в религиозный поход против Рима, были ортодоксальными евреями. Они не позволяли себе нарушать еврейский Закон даже в военной обстановке. По субботам караваны не доставляли повстанцам провиант, и, несмотря на чрезвычайное военное положение, шли приготовления к празднованию Суккота 134 года - обеспечивались поставки этрогов (цитронов) и лулавов (пальмовых ветвей).

Тон некоторых писем несколько нервозен - такое впечатление, что по мере надвигающегося поражения энтузиазм повстанцев сильно угас настроение резко упало. Так, Бар-Кохба предупреждает Иеhошуа ар Гальгула и его людей, что они будут посажены в тюрьму, если чем-то обидят жителей Галилеи, которые в то время тоже находились вместе с повстанцами (возможно, это были беженцы, отправившиеся на юг, когда Рим вернул себе северную часть провинции). Воинам Текоа грозит наказание, если они откажутся сражаться. Все продукты богатого землевладельца в Эйн-Геди были конфискованы за отказ сотрудничать с повстанцами и/или за спекуляцию. Даже Ионатан и Масабала получили выговор за то, что они "ели, пили... и ничего не принесли своим братьям". В письме к Иеhошуа, написанном управляющими деревни в районе Хеврона, обрисована ситуация на заключительной стадии войны: поскольку "язычники приближаются к нам", передвижения между деревней и военной базой стали невозможными. В другом письме (ни имя автора, ни имя адресата нам неизвестно) сообщается об окончании поставок зерна и об "ответной" резне, развязанной римлянами.

Археологические раскопки в ущельях на западном берегу Мертвого моря подтверждают рассказы Диона Кассия о подземельях, вырытых евреями, и о римской блокаде. Очевидно, когда ситуация стала совсем безнадежной, повстанцы укрылись в отдаленных и недоступных пещерах, взяв с собой документы личного и официального характера, часть из которых дошла до наших дней. В двух пещерах были обнаружены цистерны для воды, которые, по-видимому, были приготовлены заранее.

Пещеры служили повстанцам не только военным штабом, но и домом, где жили их семьи. Результаты раскопок говорят о том, что беженцы укрывались в них не один день. Так, были найдены остатки пищи, скелеты овец и коз, многочисленные предметы быта, относящиеся к первому и второму веку, включая различные сосуды, кухонную утварь, туалетные принадлежности, иголки и веретена, клочья одежды, сандалии, остатки мебели и письменных столов, свитки священных писаний. Монеты периода Бар-Кохбы, относящиеся к этому времени, обнаружены в ряде пещер и в руинах Хирбет Кумрана.

Раскопки в Кумране свидетельствуют скорее о временном, чем о длительном пребывании там беженцев. Римляне разбили свои лагеря по всей долине, но открытое наступление иногда было невозможным, а иногда - просто ненужным. "Пещера страха" в Нахаль Хевер (по красочному определению археологов) была самой недоступной для врага, в ней укрывалось не менее сорока повстанцев. Ее нельзя было взять штурмом, и римляне решили уморить находящихся там повстанцев голодом; на найденных в пещере скелетах (среди которых были и скелеты женщин и детей) нет никаких следов насилия. Умершие первыми были похоронены в самом дальнем углу пещеры (что противоречит мидрашам, в которых описаны случаи каннибализма среди голодающих беженцев).

Когда последние из оставшихся в живых поняли, что смерть неизбежна, они уничтожили и сожгли свое имущество. В огромной пещере в противоположном конце долины также похоронены жертвы римской блокады. Найденные там предметы были разбиты и запрятаны под камнями - вероятно повстанцы укрыли их перед тем, как бежать. Некоторые группы так и не были обнаружены римлянами, им удалось укрыться в безопасном месте и остаться в живых - в некоторых пещерах не найдено ни скелетов, ни ценных вещей. Археологические раскопки в пещере Мураббаат свидетельствуют о жестокости римских войск, которые все же решились на штурм последних цитаделей противника - обнаруженные там библейские тексты намеренно разорваны в мелкие клочья.

Постепенное уничтожение отдельных очагов сопротивления (подобных пещерам на Мертвом море) продолжалось и после официального окончания войны, как было и в случае восстания 70 года. Но тем не менее основным завершающим этапом римской кампании считается осада и взятие Бетара (Биттира), расположенного в семи милях к юго-востоку от Иерусалима. Осада Бетара - это единственная военная операция, о которой упоминает Евсевий: "война достигла своего пика на восемнадцатом году правления Адриана (134-135 годы) в Бетаре - мощной цитадели противника, находящейся неподалеку от Иерусалима. Осада была долгой, и в конце концов повстанцы умерли от голода и жажды". Поскольку в Бетаре заседал

Синедрион, логично предположить, что он был довольно большим городом. В то время он был переполнен беженцами. Однако дошедшие до нас еврейские предания несколько преувеличивают его размер и степень оказываемого им сопротивления. Так, они рассказывают нам, что в городе было огромное количество школьников, которые угрожали заколоть врага при помощи инструментов для письма (а возможно и выполнили эти угрозы); что осада продолжалась три с половиной года (явная ошибка, поскольку такова была продолжительность войны в целом); что за падением Бетара последовала массовая резня оставшихся в живых защитников города, число которых исчислялось сотнями тысяч, и кровь жертв текла в море. На месте города не было археологических раскопок, но оставшиеся развалины вполне согласуются с описанием Евсевия.

Город был очень удачно расположен - с трех сторон он был защищен ущельями, а с четвертой рвом. Защитникам осталось только быстро возвести оборонительные укрепления. Однако римляне прибегли к стратегии, успешно использованной в Масаде за шестьдесят лет до этого. Они заблокировали город осадными сооружениями, следы которых сохранились до сегодняшнего дня. В частности, был сооружен вал длиной в две с половиной мили и разбиты два лагеря, в одном из которых размещался целый легион, а в другом - пол-легиона. (Сохранившиеся в Бетаре надписи позволяют предположить, что это были V Macedonica и XI Claudia легионы.) Затем на месте рва был выстроен временный мост, используя который римляне таранили крепостные стены.

Еврейское предание гласит, что под гнетом осады защитники города надломились и готовы были сдаться врагу: дядя Бар-Кохбы был казнен за подозрение в предательстве. Если мы истолкуем замечание Евсевия "зачинщик еврейских беспорядков получил по заслугам" в смысле того, что Бар-Кохба был схвачен и казнен после падения Бетара, то мы сделаем вывод, что еврейские патриоты сочли такую судьбу неподходящей для национального героя и сочинили для него достойную смерть, которая, по их утверждению, вызвала восхищение римлян: а именно, еврейские источники рассказывают, что Бар-Кохба был убит во время осады, и голову убитого вождя показали Адриану. Однако император пожелал, чтобы ему предъявили тело врага. Когда тело нашли, обнаружили, что вокруг шеи обвилась змея. Адриан прореагировал на это следующим образом: "Если бы его Бог не убил его, то кто мог бы его победить?"

По еврейскому преданию, Бетар пал 9 Ава - в годовщину разрушения Храма в 70 году. Год падения города можно определить, исходя из того, что Адриану второй раз присягнули как императору сразу же после капитуляции последней крупной цитадели противника - между апрелем и декабрем 135 года. Императорский монетный двор увековечил окончание войны выпуском "победных" монет и монет типа virtus ("Доблесть"). На монетах с надписью Adventus Augusti, ("Прибытие, возвращение Августа") богиня Рима приветствует возвращающегося домой императора. Некоторые монеты изображают Юпитера, покровительствующего Адриану. Но среди монет, посвященных победе над повстанцами, не было монет с однозначной надписью Judaea capta, ("Поверженная Иудея") - как при Флавиях. В то время поражение евреев обсуждалось гораздо менее бурно, чем в 70 году, и Адриан, в отличие от Веспасиана и Тита, не был удостоен триумфа.

Это была нелегкая победа, которая дорого обошлась Риму. Потери с еврейской стороны были еще более серьезными. Евсевий утверждает, что Тинней Руф "истребил десятки тысяч мужчин, женщин и детей", а Кассий определяет число потерь как "пятьсот восемьдесят тысяч убитых в сражениях. Количество умерших от голода, болезней и пожаров подсчитать невозможно. В результате было истреблено практически все население Иудеи". К общему числу потерь можно добавить огромное количество пленников, проданных в рабство, которые заполонили невольничьи рынки того времени - еврейский раб стоил не больше лошади.