XXXVII

Рабби Иеошуа бен Хананья умер. И когда весь Израиль оплакивал его, новая скорбная весть наполнила трепетом всякое сердце: рабби Эльазар бен Азарья завершил свой жизненный путь.

Теперь рабби Акива был самым великим мужем в Израиле, не только по своим знаниям и способностям, но также и по тому величайшему уважению, которым он пользовался. Он был поистине духовным вождем своего народа, хотя и не был удостоен титула наси, который сохранялся за тогда еще очень молодым сыном раббана Гамлиэля, раббаном Шим'оном. В то время он еще учился в Бейтаре. После падения Иерусалима этот город быстро достиг расцвета, стал столицей и матерью городов.

Тем временем римский наместник Тиний Руф с жестокостью обрушился на все, что носило еврейское имя. Мужчин и женщин принуждали поклоняться изображениям императора и приносить им жертвы. Тот, кто отказывался делать это, умирал под страшными пытками. По приказу Тиния Руфа была пролита невинная кровь великих мужей – рабби Шим'она бен Нетанэль и рабби Ишмаэля.

Когда рабби Шим'она и рабби Ишмаэля вели на казнь, рабби Ишмаэль громко плакал. Тогда сказал ему рабби Шим'он: «Благородный, великий муж, отец и вождь Израиля! Всего лишь два шага отделяют тебя от общества благочестивых в Раю, и ты плачешь?» И рабби Ишмаэль отвечал: «Я плачу не потому, что мне суждено умереть, а из-за моих грехов, которые я, должно быть, совершил, ибо праведный Б-г, Твердыня, Чьи деяния совершенны, Чьи пути – справедливость, Б-г правды, предает меня насильственной смерти. Неужели я осквернил Субботу или совершил убийство, и за это на мою долю выпал жребий быть казненным?» – «Рабби, – сказал ему рабби Шим'он, – ты знаешь, что Б-г строго судит Своих благочестивых. Быть может, приходили к тебе с вопросом, когда ты сидел за столом или спал, и твой слуга отослал пришедших, так что те, устав спрашивать, приняли неверное решение. И это, хотя и кажущееся малым прегрешение, ты искупаешь теперь смертью, чтобы полностью приобщиться к вечному блаженству». Тогда рабби Ишмаэль осушил свои слезы. Он и его благочестивый друг с радостью подставили головы под меч римского палача.

Рабби Акива и рабби Иеуда бен Баба стояли на площади и вели свои занятия, окруженные тысячами своих учеников, когда до них дошла весть о казни. Они разорвали на себе одежды и громко зарыдали. И рабби Акива сказал:

– Братья мои, друзья, плачьте, плачьте не об убитых, а о тех ужасах, которые ждут всех нас впереди. Бели бы ждало нас добро, не отняли бы у нас Шим'она и Ишмаэля. Они жили бы, чтобы насладиться добром. Но мрачные времена надвигаются на нас, страшные события, поэтому покинули нас благочестивые, чтобы не быть свидетелями бедствий. О братья мои, примите к сердцу гибель этих благородных мужей! Осмыслим же наши пути, чтобы вернуться к Превечному, Б-гу нашему, чтобы не о нас было сказано слово пророка: «Праведник погиб, и никто не принял этого к сердцу». О мои ученики, мои сыновья! Вы благочестивы и добры, вы посвящаете ваши дни и ночи изучению Б-жественного Учения. Но многие из вас гордятся добытыми знаниями и ставят себя выше своих товарищей, и вы недостаточно уважаете друг друга. Примите это к сердцу, дети мои, и смирите гордость и высокомерие. О, если вы углубитесь в себя и возьмете примером для себя смиренных и скромных вождей Израиля, которым суждено было погибнуть, тогда станут они вашими спасителями и освободителями от приближающегося несчастья, исполнится другое слово пророка: «Наступит мир: ходящие прямым путем будут покоиться на ложах своих».

Так говорил рабби Акива. Но это предостережение не было воспринято сердцами. Тогда вспыхнула жестокая болезнь и унесла многих его учеников, которые были гордостью и надеждой Израиля. С ужасом и скорбью смотрел народ, как увядает цвет его молодежи и преждевременно падает в могилу. Отчаяние охватило сердца, молящиеся заполнили все синагоги.

Это происходило в дни омера, в период между праздником Песах и праздником Шавуот. С каждым днем, который прибавляли к исчислению, все сильнее бушевала страшная болезнь, избравшая своими жертвами благороднейших и лучших юношей Израиля.

Траур был всеобщим, радость покинула Израиль, не устраивались торжества, не заключались браки, пока на тридцать третий день Б-г внял молитвам Своего народа и прекратил жестокую эпидемию. С тех пор дни омера стали днями траура, когда не устраивают празднеств. Только тридцать третий день омера, восемнадцатый день месяца ияр, является днем радости.

Рабби Акива был не только учителем, но и отцом для своих учеников. Когда преждевременная смерть настигла стольких молодых людей, он взял на себя заботы о вдовах и сиротах, чтобы защитить их от нужды и бед. Трудно было собрать средства, необходимые для этого: вся Иудея обнищала из-за грабежей римского наместника. Но бедственное положение сирот и вдов было столь ужасным, что требовалась немедленная помощь. Рабби Акива уже израсходовал значительную часть своего состояния, но для того, чтобы успешно бороться с нуждой, требовалось по меньшей мере сто тысяч золотых денариев.

На берегу моря, недалеко от Яффо, стоял прекрасный дом, в котором жила знатная римлянка. Паула Ветурия познакомилась в Риме с мудрецами Израиля, прилежно и усердно изучала она Священное Писание, а после смерти мужа отправилась в Палестину, чтобы быть ближе к еврейским учителям. Здесь она велела построить для себя дом на берегу моря и жила в нем со своими многочисленными слугами и служанками. Паула Ветурия владела огромными богатствами. К ней и отправился рабби Акива, чтобы просить ее дать ему в долг сто тысяч золотых денариев для помощи бедствующим вдовам и сиротам.

Римлянка приняла учителя Израиля с большой радостью.

– Приветствую тебя, рабби, – сказала она, – как счастлива я вновь видеть тебя.

– Не торопись радоваться, благородная женщина, – ответил рабби Акива, – я пришел просить серьезного доказательства доверия. Ты, верно, слышала, что тяжелая, жестокая болезнь унесла многих из моих учеников. Тысячи женщин и детей лишились своих кормильцев, им грозит голодная смерть, если не придет помощь. Наши средства исчерпаны. Чтобы бороться с нуждой, нам нужны сто тысяч золотых денариев.

– Ты намерен собрать эту сумму, рабби? Я тоже пожертвую деньги на это.

– Нет, благородная женщина, пожертвование нам не поможет. Я пришел просить, чтобы ты выдала мне всю сумму. Б-г укажет мне средства и пути, как возвратить тебе деньги через год.

– Ты требуешь многого, рабби. Сто тысяч золотых денариев – это сумма, лишившись которой, я сама стану нищей.

– Деньги принесут тебе неоценимые проценты. Множество спасенных тобою человеческих жизней добудут тебе вечную жизнь. Прошу, не откажи мне, ибо я не знаю, к кому еще можно обратиться.

– Какой залог ты можешь дать мне?

– Залогом буду служить я со всем моим состоянием, и если ты требуешь, я представлю тебе еще десять зажиточных мужей.

– Смотри, там катит свои волны бесконечное море. Можешь ты сосчитать его волны? И все же там нет ста тысяч... Нет, за такую огромную сумму ты должен представить мне другие гарантии. Я доверю тебе эту огромную сумму, если ты скажешь, что поручителями будут Б-г Израиля и море.

– Пусть будет так, как ты сказала. Б-г и море будут тебе поручителями в том, что я возвращу тебе всю сумму ровно через год.

Рабби Акива взял деньги. С их помощью он помогал вдовам и сиротам и спас многих от голодной смерти. Часть денег он использовал на займы, которые были возвращены ему через несколько месяцев. Для того, чтобы собрать недостающие деньги, он обратился к зажиточным израильтянам, и еще до того, как наступил срок возврата долга, у рабби Акивы была собрана вся сумма. Внезапно рабби Акива тяжело заболел. В сильном жару без сознания лежал он на своей постели.

В день уплаты долга Паула Ветурия с нетерпением ждала рабби Акиву. Настал полдень, а рабби не приходил. Солнце клонилось к горизонту, но не было ни рабби Акивы, ни вестей от него. Тогда римлянка выбежала из дома и в отчаянии стала ходить вдоль берега моря.

– Всемогущий Б-же, – воскликнула она, – я доверилась Твоему поручительству. Неужели моему доверию суждено обернуться позором? Прикажи морю, чтобы оно выдало свои богатства и возвратило мне мое состояние!

С этими словами она посмотрела на море. Что это? Прекрасный украшенный золотом и драгоценными камнями ларец танцевал на поверхности моря. Через несколько минут волны выбросили его на берег, к ногам римлянки. Она хотела поднять ларец, но тот оказался слишком тяжелым. Пауле пришлось позвать слуг, которые отнесли находку в дом.

Лишь с большим трудом удалось открыть ларец. В нем лежало сто тысяч золотых денариев.

– Б-г сотворил чудо, – воскликнула Паула Ветурия, – да будет благословенно святое имя Его!

Откуда приплыл ларец с его драгоценным содержимым, мы узнаем из последующих глав.