ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ 1896-2005 Штереншис Михаил

Глава 4. 1947-1948: РОЖДЕНИЕ ГОСУДАРСТВА И ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

Domus propria -domus optima.

Свой дом - лучший дом.

1948: Будущие премьер-министры Израиля:

Давид Бен-Гурион (Грин) - 62 года, глава переходного правительства, вот-вот станет первым премьер-министром страны.
Моше Шарет (Шерток) - 64 года, вот-вот станет министром иностранных дел.
Леви Эшколь (Школьник) - 53 года, директор предприятий Хистадрута, член высшего командования Хаганы, генеральный секретарь Совета рабочих Тель-Авива.
Голда Меир (Майерсон) - 60 лет, глава политотдела Еврейского агентства.
Ицхак Рабин - 26 лет, член Пальмаха. командует бригадой "Харель" на Иерусалимском фронте.
Менахем Бегин - 35 лет, подпольщик, глава организации Иргун ШайЛеуми. После образования государства создаст в августе партию Херуг.
Ицхак Шамир (Изерницкий) - 33 года, подпольщик-боевик, глава организации Лехи. После образования государства займется коммерцией.
Шимон Перес (Перский) - 25 лет, член Хаганы, помощник Бен-Гуриона и Леви Эшколя.
Биньямин Нетаниягу - все еше не родился.
Эхуд Барак (Брук) - 6 лет, живет в кибуие Мишмар Ха-Шарон.
Ариель Шарон (Шейнерман)- 20 лет, командир взвода бригады Александрони в составе Хаганы.

Государство Израиль рождалось в три приема.

Первый шаг был сделан 29 ноября 1947 года, когда Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию № 181.

Второй шаг был сделан 15 мая 1948 года, когда Государство Израиль было официально провозглашено.

Последним шагом явилось подписание в феврале-июле 1949 года серии соглашений о перемирии с соседними арабскими странами, когда окончательно стало ясно, что Израиль - это свершившийся факт.

Мысль разделить и без того необширную Палестину на два государства и международный анклав была встречена жителями самой страны по-разному. Арабы были резко против.

С чего бы мы должны уступить часть нашей исконной земли очередным пришельцам?

Какое еще историческое право?

Евреи владели этой землей, если считать от Иисуса Навина до разрушения Второго Храма, чуть более 1200 лет, а на самом деле, учитывая перерывы на персидское и греческое правление, лет 600-800. Мусульмане же владеют Палестиной, если считать от захвата Иерусалима в 640 году и по сей день, чуть более 1300 лет. И даже если из этого вычесть 100 лет на крестоносцев, все равно Палестина уже давно арабская страна. В общем, никаких разделов.

Ревизионисты, Эцель и Лехи тоже выступили против раздела. Позвольте, нам Бальфур обещал вообще всю Палестину до Ирака, а тут даже Западная Палестина и та нам целиком не перепадает. И, между прочим, помимо исторического права есть еще и бидон со взрывчаткой, если кто-то против.

И лишь Бен-Гурион, как белый голубь, выступил за мир и принятие идеи о двух государствах в Палестине. Лучше иметь синицу в руках. Еврейское агентство развернуло пропагандистскую компанию по всему миру в поддержку идеи раздела Палестины.

Из Лондона еврейские интересы переместились в ООН. Ревизионисты и Эцель в очередной раз были преданы анафеме. Одновременно Бен-Гурион мудро не торопил англичан из Палестины, понимая, что ишув к открытому столкновениюс арабами еще не готов. Проблема была в том, что англичане уже и сами не чаяли убраться со Святой Земли.

"Дайте мне страну без войны, стрельбы, угроз и колючей проволоки. Я хочу отдохнуть от войны и разговоров о войне, от эмоций и больше всего от национализма!",

- писал британский консул Джок Джердин.

Перед тем как передать дело в ООН, англичане собрались в Лондоне в октябре 1946 года. Что делать с Палестиной дальше решали серьезные люди: генерал Демпси, командующий Ближневосточной армией Британии, генерал Кроуфорд из Греции, генерал Баркер из самой Палестины, сэр Рональд Кэмпбелл, посол в Каире, и его советник по Ближнему Востоку Уолтер Смарт. Кроме этого, в Лондон пригласили премьер-министра Египта Сидки-пашу и генерального секретаря Арабской Лиги.

У англичан, уставших после мировой войны, не хватало военных сил контролировать Грецию и Палестину.

Премьер Великобритании Эттли попытался вовлечь США в военный контроль над Ближним Востоком, но президент Трумэн не вовлекался. Тогда, уже весной 1947-го, министр иностранных дел Британии Бевин отправился в Москву. Основной темой переговоров была, конечно, не Палестина, но под конец визита Сталин сам заговорил с Бевином о Ближнем Востоке. Он сказал напрямик, что СССР не будет вмешиваться в английские дела в Египте и Палестине, не будет помогать арабам и евреям в освободительной борьбе, вообще будет соблюдать нейтралитет.

Взамен Сталин просил одного - не пускать на Ближний Восток США.

В целом англичане согласились и в политической сфере американцы были не у дел, но нефть-то прибрали к рукам именно они.

Вне желаний Сталина экономика Ближнего Востока уже была завязана на США.

В ООН проблему будущего Палестины передали сами англичане, и ситуация там складывалась более в пользу евреев, нежели арабов.

США изначально выступали за образование двух государств, чем сильно обидели арабов на заседании 11 октября 1947 года.

А через два дня, 13 октября, представитель СССР в ООН с запоминающимся именем Семен Царапкин также высказался в пользу раздела Палестины.

При первом голосовании в октябре за раздел страны высказались 25 делегатов, 13 - против и 17 - воздержались. Так как двух третей голосов набрано не было, то у арабов появилась последняя возможность повернуть колесо истории вспять. Арабские представители встретились в Ливане обсудить итоги их усилий в ООН. Возобладала мысль, что в ООН ничего не получится и надо готовиться к военным действиям. До арабов дошли известия, что Бен-Гурион отдал приказ о всеобщей мобилизации Хаганы. (Фактически Хагана была мобилизована полностью 12 декабря, уже после голосования в ООН.) В ответ делегаты арабских стран уговорились поставить мусульманам Палестины 10.000

. винтовок, но это было все, что они могли сделать на данный момент.

Бен-Гурион действительно готовился к войне. Он чувствовал себя на вершине возможностей и знал, что его поддерживает большинство еврейских жителей Палестины. Его давний соперник за власть, больной 72-летний Хаим Вейцман, потерпел очередное политическое поражение. На первом после войны 22-м сионистском конгрессе в Базеле в декабре 1946 года его освободили от должности президента Всемирной сионистской организации. Бен-Гурион же остался председателем исполкома (Правления) организации и вдобавок получил портфель отдела обороны. Теперь ему пришлось заняться Хаганой вплотную.

Получив в 1946 году Хагану с годовым бюджетом в 670.000. палестинских фунтов, Бен-Гурион довел этот бюджет в 1947 году до 770.000. Эти деньги он разделил следующим образом:

310 тыс. на военную промышленность,

130 тыс. на разведку и полевые части,

60 тыс. на местную оборону,

80 тыс. на администрацию,

12 тыс. на компенсации,

7 тыс. на молодежные батальоны.

Остальное шло на Пальмах, военную подготовку, помощь арестованным товарищам.

Во второй половине 40-х годов Хагана уже не была карманной милицией Хистадрута. Помимо профсоюза и партии "Мапай" ее финансово и кадрово поддерживали муниципалитет Тель-Авива и другие партии. Например, командир Хаганы в тот период, Моше Снэ, был из партии Общих сионистов А.

Все же до объявления войны арабы попытались лоббировать в ООН отмену раздела Палестины. Мусульманские и некоторые азиатские страны были готовы голосовать против раздела. Но за США и СССР сгруппировалось намного больше государств, которые полагали голосовать за раздел.

Помимо Царапкина от Советского Союза выступал и Андрей Андреевич Громыко, молодой уроженец деревни Большие Громыки, восходящая звезда советской дипломатии. В 1947 году он был первым заместителем министра иностранных дел СССР. Его выступление сводилось к тому, что евреи так настрадались за время второй мировой войны, что не дать им государства просто грешно.

Многие сильно удивились этому выступлению, но причина была в том, что СССР после взрыва отеля "Кинг Дэвид" уважал евреев как борцов против английского колониализма. Борьба с колониальным прошлым, ослабление позиций Англии на Ближнем Востоке - надо поддержать. Громыко говорил весной 1947 года:

"Еврейский народ перенес в последней войне исключительные бедствия и страдания. Эти бедствия и страдания, без преувеличения, не поддаются описанию... На территориях, где господствовали гитлеровцы, евреи подверглись почти поголовному физическому истреблению. Общее число погибшего от рук фашистских палачей еврейского населения определяемо приблизительно в 6 млн человек. Только около 1,5 млн евреев в Западной Европе пережили войну.

Но эти цифры, давая представление о жертвах, которые понес еврейский народ от фашистских агрессоров, не дают представления о том тяжелом положении, в котором очутились большие массы еврейского населения после войны. Огромное количество уцелевшего еврейского населения Европы оказалось лишенным родины, крова и средств к существованию. Сотни тысяч евреев бродят по разным странам Европы в поисках средств существования, в поисках убежища. Большая часть из них находится в лагерях перемещенных лиц и продолжает терпеть большие лишения.

Позволительно спросить, - продолжал Громыко, - могли ли Объединенные нации, учитывая такое тяжелое положение сотен тысяч уцелевшего еврейского населения, не проявлять интереса к положению этих людей, оторванных от родины и от своих очагов?... Пора не на словах, а на деле оказать этим людям помощь... Это является долгом Объединенных наций.

...Такое решение вопроса о будущем Палестины [двуединое демократическое арабо-еврейское государство] могло бы явиться здоровой основой для мирного существования и сотрудничества арабского и еврейского народов Палестины в интересах обоих этих народов и для блага всего населения Палестины, для мира и безопасности на Ближнем Востоке".

Основную же речь по палестинскому вопросу А.А. Громыко произнес на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 26 ноября 1947 года.

Видя, что арабам и евреям в одном государстве не ужиться, Громыко сказал, что, если отношения между арабами и евреями настолько плохи, что вариант единого государства не может быть реализован, необходимо рассмотреть другой вариант -

"раздел Палестины на два самостоятельных независимых государства - еврейское и арабское".

Так как арабы полагали, что делить страну нельзя, Громыко добавил:

"Представители арабских государств указывают на то, будто бы раздел Палестины является исторической несправедливостью. Но с этой точкой зрения нельзя согласиться хотя бы потому, что еврейский народ был связан с Палестиной на протяжении длительного исторического периода времени"1.

Кто не сильно удивился советской позиции, так это Наум Гольдман, тогда председатель исполкома Всемирного еврейского конгресса. Ему пришлось встречаться с советскими дипломатами Литвиновым и Потемкиным в Женеве, а с Громыко - в Вашингтоне, и он уже знал мнение СССР.

Борьба шла за каждый голос, так как за резолюцию должно было проголосовать не простое большинство, а две трети всех делегатов.

А Либерия все колеблется!

А представитель Парагвая до сих пор не получил инструкций от своего правительства! Делегат от Гаити в предварительных прениях высказался против раздела Палестины.

Почему именно Гаити, недоумевал член партии "Мапай" Моше Шарет, посланный Бен-Гурионом в Нью-Йорк на помощь находящемуся там Вейцману.

Французы не раскрывали своих карт до самого конца.

Англичане решили воздержаться.

Греция твердо решила голосовать против, как на нее американцы ни нажимали.

Филиппины решили голосовать против.

Американцы внимательно посмотрели в глаза филиппинскому послу Элизальде, и Филиппины решили голосовать за.

Джемаль Хуссейни, представитель палестинских арабов из плодовитого клана аль-Хуссейни, имел громкую поддержку прибывшего на голосование в ООН саудовского эмира Фейсала ибн Абд аль-Азиза и молчаливую поддержку английского представителя сэра Александра Кадогэна.

Когда уже в 60-х годах состоялась встреча представителей Хаганы, Эцель и Лехи за круглым столом, один из командиров Хаганы Моше Снэ так вспоминал усилия сторонников Бен-Гуриона во время дебатов в ООН (см. Коэн Г., 1990):

"М. СНЭ: г. Бегин сказал, что политические разъяснения Эцель давал после каждой операции. Здесь же было абсолютно иное. Была политическая борьба за поддержку международного общественного будущего независимости Израиля.

Н. ЕЛИН-МОР: Вы смогли бы разъяснить это более подробно?

М. СНЭ: Я могу, но это выходит за рамки нашей темы. Ну, к примеру, получить от Ватикана "зеленый свет" католическим государствам Южной Америки - не противиться плану раздела Палестины ООН, голосовать за раздел. Это ведь тоже была борьба за независимость.

Н. ЕЛИН-МОР: "Сколько дивизий было у Ватикана", - если вернуться к выражению Сталина...

М. СНЭ: Вы знаете, что сила Ватикана не в дивизиях. Был ряд стран, которым мы разъяснили ситуацию. Но их согласие голосовать за раздел зависело от "зеленого света" из Ватикана".

Наступил день 29 ноября 1947 года. Вейцман лежал в гостинице в Нью-Йорке, совершенно измотанный. Бен-Гурион лечил на Мертвом море свой застарелый радикулит. Моше Шарет и Джемаль Хуссейни устроились на галерке, на местах, отведенных "наблюдателям". Освальдо Аранха из Бразилии, президент Генеральной Ассамблеи, открыл голосование.

Афганистан - против.

Аргентина воздержалась.

Бельгия - за.

Чили воздержалась.

Гватемала - за.

Нидерланды - за.

Новая Зеландия - за.

Чехословакия - за.

Гаити неожиданно - за.

Франция - за. (Вейцман звонил до голосования Леону Блюму в Париж.)

Великобритания - воздержалась.

СССР - за.

США - за.

В Таиланде революция, и он выпал из голосования вовсе.

В шестом часу вечера Освальдо Аранха объявил результаты: за раздел Палестины - 33, против -13, воздержалось - 10. Две трети голосов удалось набрать.

В Палестине каждый, кто имел радио, включил его 29 ноября. После объявления результатов арабы выключили радио и улеглись спать, а евреи упились и утанцевались, но не все.

Диктор радиостанции Лехи Геула Коэн, сбежавшая из тюрьмы с помощью жителей деревни Абу Гош, вылила ушат холодной воды:

"Еврейское государство без Иерусалима, без Хеврона и Бейтлехема, без Гилеада, Башана и всех земель за Иорданом!"

И она упрекала свое сердце за тайные чаяния о Великом Израиле, которые столь усугубили боль от рокового известия о разделе и без того крохотной страны. Менахем Бегин добавил:

"Раздел нашей родины незаконен. Мы никогда не признаем решения об этом".

Слова эти стали известны и арабским лидерам.

Все же для большинства евреев это был праздник, какие случаются редко. Сотни лет скитаний, десятки недружелюбных стран, вечное заискивание перед правителями, инквизиция, изгнания, желтые звезды, попытки скрыть национальность, а,главное - ощущение полной беззащитности перед чужой властью, все это позади. Пусть на очень маленькой территории, но на своей!

Паспорт гражданина Израиля!

Национальность - еврей, и я этим горжусь.

Мой президент - еврей.

Мой министр - еврей.

В моей армии - евреи.

И даже мой налоговый инспектор - еврей.

Трудно поверить.

Бегин же считал, в общем правильно, что англичане предугадывали кровавые столкновения арабов с евреями из-за раздела страны. В хаосе гражданской войны, мыслил Бегин за англичан, арабы окажутся сильнее, а евреи будут вынуждены просить мандатные власти остаться в Палестине на условиях, выгодных только Великобритании.

Всем было видно взаимное арабо-еврейское противостояние, но не всем оно было понятно, даже многим самим участникам конфликта. Но умные головы в ООН (Комиссия ООН по Палестине, о ней речь ниже) непредвзято проанализировали конфликт и вывели семь его причин:

o Юридическая - декларация Бальфура - это не закон, принятый парламентом, и не международный договор. Хотя Лига Наций одобрила эту декларацию и британский мандат на Палестину, все же международного правового статуса письмо Бальфура Ротшильду не имеет и апеллировать к нему очень сложно.

o Демократическая- так как арабы составляют большинство населения Палестины, то любого простого демократического голосования достаточно, чтобы отказать евреям в государстве. Однако есть внутри страны зоны, где евреев большинство.

o Историческая- Палестина находится под исламским контролем больше времени, чем находилась в древности под иудейским контролем, но для евреев вопрос об историческом праве самоочевиден.

o Политическая- раздел страны политически абсурден, так как спровоцирует гражданскую войну и интервенцию. Так политику не делают, но это единственный компромисс.

o Националистическая- ясно без пояснений.

o Экономическая - новое арабское государство, не в пример еврейскому, может оказаться экономически нежизнеспособным, а кооперация между двумя государствами вряд ли возможна.

o Идеологическая- сионизм был придуман в Европе и мало связан с реалиями палестинской жизни, но, с другой стороны, возникшие в результате иммиграции США служат всем иммигрантам великим примером.

Семь причин или семьдесят семь, но конфликт есть и страну надо было разделить.

Резолюция № 181 Генеральной Ассамблеи ООН (128-е пленарное заседание) помимо констатации факта раздела Палестины дала и конкретное описание того, что дальше якобы должно происходить на Святой Земле. Слово "Израиль" в резолюции не упоминается, и речь ведется о "городе Иерусалиме", "еврейском государстве" и "арабском государстве".

Действие мандата полагается закончить как можно быстрее, и в любом случае не позднее 1 августа 1948 года.

Это же касается и вывода английских войск. На раздел страны и формирование правительств ООН выделит от щедрот своих 2 млн долларов.

Намечен переходный период, во время которого евреям запрещено переселяться на территорию, отведенную арабам, и наоборот.

Святые места остаются святыми со всеми гарантиями. Облагать их налогами нельзя.

Религиозные меньшинства не ущемлять, права человека соблюдать, международные конвенции соблюдать, финансовые обязательства выполнять.

В ООН понимали, что как страну ни разделяй, экономически это один механизм. Поэтому особый раздел резолюции посвящен экономическому единству Палестины.

Это единство предполагало таможенный союз двух государств, общую валюту, единство шоссейных и железных дорог, общую ирригационную систему, совместное регулирование расхода воды и электроэнергии. У каждого государства, однако, могли быть свои центральные банки, фискальные органы и импортные лицензии. На нескольких страницах шло описание замысловатых границ обоих государств. Детально было описано и как ООН собирается управлять Иерусалимом.

Наблюдать за разделом Палестины ООН поручила комиссии из представителей пяти стран-членов ООН. Долго вчитывались в резолюцию назначенные представители Боливии, Чехословакии, Дании, Панамы и Филиппин, потирая лбы и силясь в далеком Нью-Йорке разобрать ооновские перлы:

"Зона арабского анклава Яффо включает в себя часть городской застройки Яффо, которая лежит к западу от еврейских кварталов южного Тель-Авива, то есть к западу по продолжению улицы Герцля до ее пересечения с улицей Иерушалаим, и далее на юго-запад по шоссе Яффо-Иерусалим и на юго-восток от означенного перекрестка. Граница идет далее по западной границе земель Микве Исраэль, до северо-западного угла муниципальной зоны Холона и далее на север по линии, соединяющей северо-западный угол Холона с северо-восточным углом муниципальной зоны Бат Яма и далее по северной границе муниципальной зоны Бат Яма".

Завершить переходный период предполагалось к 1 октября 1948 года. И дальше - мир и процветание...

Арабы резолюцию ООН не приняли, причем голос самих палестинских арабов становился слышен все менее. Заботу о них взяли на себя старшие братья. На глаз было видно, как представители арабских стран затирают местных палестинских лидеров, включая и муфтия.

Политический комитет Лиги арабских стран заявил, что он решит вопрос о Палестине военным путем сразу же по окончании действия мандата. И никакого вам еврейского государства.

В основе этого абсолютного негативизма помимо антисемитских сантиментов лежал страх, что еврейская экспансия в Палестине после образования государства резко усилится. Арабы, в определенном смысле, больше верили в идеи сионизма нежели сами евреи. Арабы действительно верили, что все евреи мира могут съехаться в Палестину, и эта волна просто сметет местных мусульман.

Кроме того, как уже говорилось выше, развитие еврейского и арабского национализма шло параллельно, и мечта о великом Арабистане была столь же сильной, как и мечта о великом Израиле.

Видя, как развиваются события, Бен-Гурион лихорадочно подсчитывал вооружение Хаганы:

10.000. винтовок,

1900 автоматов,

186 ручных пулеметов,

444 станковых пулемета,

672 двухдюймовых миномета и

96 трехдюймовых минометов.

Беда, что при всем этом арсенале осенью 1947 года в Хагане состояло лишь 2100 бойцов, мужчин и женщин. Пушек нет, зениток нет, противотанкового оружия нет, броневиков нет, самолетов нет, танков нет.

Отряды Хаганы на местах практически независимы. Большинство командиров не имеет военной подготовки. Моше Даян, впрочем, прошел с товарищами курсы командиров взводов, а позже и курсы старших командиров. Чуть позже по этому же пути прошел и Ицхак Рабин, будущий премьер-министр Израиля.

Бен-Гурион взмолился перед Правлением Всемирной сионистской организации о дополнительных деньгах на оружие.

Деньги поступили в размере 3 млн долларов. Не ахти, но с дополнительными дальнейшими приращениями их хватило на покупку

24 самолетов,

59 военных катеров,

40 танков,

144 бронетранспортеров,

416 артиллерийских стволов,

24 тяжелых минометов и большого количества стрелкового оружия.

Англичане уже вовсю собирались домой. Им нужно было вывезти из страны 75.000. человек и 250.000. тонн багажа, решить, кому передать должности, куда деть лошадей, когда выпустить заключенных из тюрем и сколько провианта оставить в психиатрических клиниках.

Не могли понять, куда деть полицейских собак. Они были дрессированы в Южной Африке и понимали только язык африкаанс. Собак решили усыпить.

Началось уничтожение документов, почтовых марок и бумажных денег.

Все имущество властей - от локомотивов до скрепок - было переписано. Кое-что, вроде пишущих машинок, решили распродать.

Бен-Гурион пытался использовать все средства, чтобы задержать уход англичан, так как он катастрофически не успевал подготовиться к войне с арабами, но послевоенный экономический и социальный кризис в Британской империи гнал англичан из Палестины. Армейские чины продавали форму, оружие, даже автомашины. У поселка ЗихронЯаков на шоссе Тель-Авив-Хайфа стояло придорожное кафе, где и заключались такие сделки.

Часть устаревших танков "Шерман" и "Кромвель" англичане тоже не хотели тащить назад в Англию. Их решено было бросить как металлолом, но евреи предлагали по 500 фунтов за танк, и до свалки металла ни один не доехал.

Сразу эти танки в бой вступить не могли, но после ремонта и пополнения боезапаса были готовы тряхнуть стариной.

Как ни странно, арабы, отвергнув план раздела, не поняли, что тем самым тоже лишили себя времени на основательную подготовку к войне. Арабы вообще оказались не готовы к западному образцу политики.

Так, план раздела арабские лидеры отвергли, но ни с какой собственной инициативой, ни с какими конструктивными предложениями взамен него они не вышли.

Арабских и еврейских лидеров отличал и способ руководства. У арабов продолжала оставаться сильной клановость, деление всех на своих и чужих. Лидер, добравшись до вершины власти, сразу пытался устранить всех прочих видных лиц, чтобы избежать в обозримом будущем нового витка борьбы за власть.

Вот почему практически все арабские лидеры Палестины выходили из клана аль-Хуссейни. Вожак окружал себя не умными и способными, а преданными и исполнительными помощниками.

У евреев, при всем авторитаризме Бен-Гуриона, проблемы обсуждались коллегиально и решения часто принимались голосованием. Бен-Гурион смог в борьбе за власть победить двух основных своих соперников - Вейцмана и Бегина, а третьего - Жаботинского - в 1940 году забрала к себе могила. Больше соперников у Бен-Гуриона не было, и он окружил себя командой очень способных и образованных помощников.

Мозговой центр, который привел ишув к собственной государственности, спаялся еще в 30-е годы. Лидировал прямой и резкий Давид Бен-Гурион, всегда уверенный в себе, какой бы вопрос ни обсуждался, и выражающий свою точку зрения короткими выразительными фразами. Ему помогали преданные и умные друзья. Искушенный и утонченный Моше Шарет (Шерток) славился умением до тонкостей анализировать любой комплексный вопрос. Усердно работал он в Хистадруте, а позже возглавил дипломатическую службу Израиля.

Крупный и солидный Элиезер Каплан, казначей Еврейского агентства, впряжется в ярмо министерства финансов новорожденного голодного государства.

Мудрый и проницательный Давид Ремез станет министром связи.

Остроумный и красивый мужчина Пинхас Любяникер (Лавон) станет министром обороны.

Умелый в делах весельчак Иосиф Шпринцак, способный говорить столь же едко сколь и гениально, станет первым спикером еврейского парламента - Кнессета.

Восторженное красноречие Залмана Рубашова (Шазара) приведет его к креслу министра образования.

Наконец, адвокат из Канады Дов Йосеф спасет осажденный Иерусалим своей суровой, но четко рассчитанной системой отпуска продовольствия по карточкам.

В этом блестящем мужском коллективе была одна великая женщина - Голди Майерсон, как она сама себя тогда называла, будущая Голда Меир. После войны она возглавила политотдел Еврейского агентства, то есть, оказалась ответственной практически за все и практически в той же степени, что и Бен-Гурион.

"Мы приехали в эту страну не для того, чтобы бороться за 8-часовой рабочий день и повышение зарплаты еще на шиллинг. Что мы хотим, так это создать условия, когда иммигранты смогут приехать и жить как члены свободной и независимой нации, работающей на собственной земле",

- говорила она тогда иностранным журналистам.

Это ей пришлось плавать на Кипр решать проблему скопившихся в DP-лагерях евреев из Европы. Это она постоянно сновала по делам между Тель-Авивом и Иерусалимом под огнем арабских снайперов. Однажды пуля влетела в ее иерусалимский кабинет через окно. В другой раз ее машину обстреляли, и сидевший рядом с ней мужчина был ранен. Это ей пришлось лететь в США собирать деньги на войну, когда Бен-Гурион понял, что с тремя миллионами ему не победить. Элиезер Каплан перед этой поездкой полагал, что с американских миллионеров-евреев удастся получить миллионов 5-7. Сколько лет мы уже их доим, вряд ли они смогут больше дать. Голда промчалась по Америке как ураган и смогла собрать 50 млн долларов, фантастическую сумму по ценам 1948 года.

Потрясающая женщина, вспоминали миллионеры, "простая, сильная, старомодная - она как с библейских страниц сошла". Узнав о 50 млн, Бен-Гурион чуть не поперхнулся.

"Однажды, когда будут писать историю, скажут, что вот была еврейская женщина, которая достала денег, благодаря которым создание государства стало возможным", - сказал он.

Все деньги ухлопали на танки и прочее солидное вооружение. Кроме этого на еврейское вооружение деньги жертвовали евреи Латинской Америки, еврейские гангстеры США и ирландские подпольщики, которые вообще помогали всем, кто воюет против Англии.

Наконец, это ей пришлось встречаться с королем Трансиордании Абдаллой и договариваться о его невмешательстве в возможную будущую войну. Голда предложила королю союз и возможность пользоваться еврейскими портами на Средиземном море. Она не возражала, если Западный берег Иордана король присоединит к своему государству. Именно присоединит, аннексирует. Они оба на этом согласились. При этом договорились закрыть глаза на резолюцию ООН об арабском государстве. Абдалла пообещал не воевать. Ваше величество не передумает? - осведомилась Голда. Нет, - ответствовал потомок шерифа Мекки, - слова я не нарушу. Во-первых, я бедуин, человек чести. Во-вторых, я король. В-третьих, мужчина не должен изменять слову, данному женщине. В общем, как мужчина, бедуин и король я буду верен нашему договору. Ладно, - подумала Голда, - как женщина, еврейка и начальник политотдела Сохнута я тебе верю.

"Сионизм и пессимизм не сочетаются", - говаривала она.

Узнав намерения арабов, евреи бросили все силы на укрепление и реорганизацию своих вооруженных сил. Хагану разделили на полевые части и гарнизонные отряды. В полевые части попали мужчины от 18 до 25 лет, а в гарнизонах оказались мужчины старше 25 лет и женщины. Командиром Хаганы стал Исраэль Галили. Он сразу сказал, что местные арабы строевым шагом наступать на еврейские поселки не будут и надо готовиться к партизанской войне.

Но неприятности для евреев оказались сильнее всех ожиданий. Трудно понять, как вчерашние добрые соседи вдруг похватали присланные из Сирии винтовки, отцовские ружья и дедушкины кинжалы и бросились в смертельный бой.

Помимо националистической и антиеврейской пропаганды существовали для этого и экономические причины. На крестьянском уровне новаторские еврейские поселения успешно конкурировали с закабаленными долговыми обязательствами арабскими феллахами, продолжавшими пахать землю на ослах.

В индустрии евреи и вовсе забили арабов. Половина всей промышленности Палестины к концу мандатного периода концентрировалась в Тель-Авиве. И так немногочисленный арабский пролетариат, всего около 200.000. человек, работал почти весь в наем на крупных английских и еврейских предприятиях, включая хайфский порт, каменоломни, дорожное и гражданское строительство. Лишь менее 9000 арабских рабочих трудилось на частных арабских предприятиях, причем предприятия эти были мизерными. В 1942 году их было зарегистрировано 1558. Получалось, что в среднем на одну такую фирму приходилось по 3-4 работника. Большинство этих минибизнесов были заняты в пищевой, текстильной, швейной и деревообрабатывающей отраслях промышленности.

И вот, англичане уходят, и куда податься десяткам тысяч рабочих каменоломен при отсутствии собственных справных хозяев? Наниматься в кабалу к евреям! Как унизительно. Причем еще не каждого возьмут, так как Хистадрут борется за "еврейский труд". Как будто у труда есть национальность. Наконец, евреи-ревизионисты не делают секрета из того, что им нужна вся Палестина, а не только та, которая к западу от реки Иордан.

На всех плакатах ревизионистов Израиль изображается в рамках 1920 года, то есть Палестина + Иордания.

И горячее восточное воображение рисовало страшную картину ничем не обузданного еврейского владычества.

Иракский генерал Исмаил Сафуат-паша оценивал сионистскую армию по численности в 50.000. человек, имеющую танковые и артиллерийские части и даже секретную авиацию.

Уже 1 декабря жители Яффо атаковали кварталы Тель-Авива, в основном квартал Хатиква. Англичане убрались из зоны боя от греха подальше, лишь один констебль случайно попал под пулю. Бойцы Хаганы и Эцель, жители Тель-Авива, забыв все разногласия, бросились отражать атаку. Бои шли несколько дней. Арабам почти удалось прорваться к улице Алленби. Какой ненавистью к евреям надо было пылать, когда лишь потеряв 70 человек убитыми, арабы поняли, что надо отступить. И началось...

11 декабря арабы атаковали еврейский квартал Старого города в Иерусалиме. Бойцы Хаганы оказались на месте и убили несколько арабов, включая местного командира Иссу Мохаммеда Иракаша.

В Негеве отряд Пальмаха попал в засаду и 10 человек погибли.

Постепенно стычки, засады и погромы распространились по всей стране. Тысячи боев описаны в исторических трудах, анализирующих этот период. Ариель Шарон пишет в своих мемуарах, что, начиная с 12 декабря он, боец Хаганы, воевал просто каждый день.

На помощь местным арабским бойцам поспешила наспех сформированная на территории Сирии добровольческая Арабская освободительная армия. Первую атаку эти ближневосточные махновцы провели на еврейские поселения 10 января 1948 года. Поселение Кфар-Сшольд, которое защищало менее сотни еврейских бойцов, атаковали от сирийской границы 900 человек. Неизвестно, чем бы закончился этот неравный бой, если бы боевая английская часть, которая квартировала неподалеку, не пришла бы евреям на помощь. Английские артиллерия и пулеметы открыли огонь по наступающим "освободителям". Одновременно англичане вызвали авиацию, и самолеты Королевских военно-воздушных сил разметали нападавших. Так как официально Британский мандат еще не кончился, то переход сирийско-палестинской границы вооруженными бандами вызвал у англичан сильное раздражение.

Британский посол в Дамаске обратился с протестом к сирийскому правительству. В ответ сирийский премьер-министр процедил:

"Очень скоро арабские армии преподадут евреям урок, который те не скоро забудут".

В самом начале 1948 года американцы спохватились, что в Палестине идет гражданская война. В Вашингтоне этого не хотели. Да, мы голосовали за раздел страны, но не за гражданскую войну вблизи наших нефтепроводов, давайте повременим с разделом.

Эти настроения стали известны еврейским руководителям и вызвали у них большую тревогу.

В январе 1948 года Абба Эван уже был в ООН. Он понял, что спасать положение в Вашингтон нужно отправлять тяжелую артиллерию в виде Хаима Вейцмана. Вейцман уже вернулся к себе в Лондон и собирался в Реховот, руководить исследовательским институтом. В Лондоне 23 января его настигла телеграмма Эвана с просьбой вместо Реховота лететь в США.

Не хочу я лететь в США, - заупрямился Вейцман, - я старый и больной, а Бен-Гурион выжил меня из Сохнута. Хочу остаток дней посвятить науке в институте в Реховоте. К Эвану подключились другие сионистские деятели. Они объяснили Вейцману, что, если он не спасет положения, в Палестине начнется хаос и у него не будет института в Реховоте. Этот аргумент старый ученый понял и отправился в Нью-Йорк.

Он не смог с ходу добиться приема у президента Трумэна и 10 февраля написал ему письмо на высоком английском языке с просьбой об аудиенции2. Изысканные фразы письма не произвели впечатления на Трумэна и Вейцману в аудиенции он отказал.

Лишь 18 марта смог он пробиться к президенту США. В Белый Дом он попал через Восточные ворота, а не через центральный вход, чтобы избежать внимания прессы. В 45-минутном разговоре Вейцман убедил Трумэна не мешать созданию Государства Израиль. В Иерусалиме облегченно вздохнули.

Палестинские арабы не были одиноки в своей ярко вспыхнувшей ненависти к евреям. В конце 1947 - начале 1948 года антиеврейские выступления и погромы прошли по всем арабским странам.

В Бейруте, Адене, Каире, Александрии, Алеппо и других городах в декабре 1947 года толпы арабов растерзали сотни местных евреев, с которыми десятилетиями жили бок о бок.

Палестинские евреи тоже не были одиноки. Почти сразу после решения ООН, когда стало ясно, что война неизбежна, в Палестину стали прибывать добровольцы, из которых сформировали корпус "Иностранных добровольцев" (митнадвейхуцлаарец, сокращенно "Махал"). Этих добровольцев, евреев и неевреев, въехало примерно 3500. Половина прибыла из США и Канады, 800 человек из Южной Африки, примерно 600 из Англии и остальные из Франции, Бельгии и других стран.

Большинство из них были ветеранами второй мировой войны, и именно они составили костяк будущих израильских авиации, артиллерии и танковых частей.

О еврейской авиации мечтал и Эзер Вейцман, будущий командующий военно-воздушными силами Израиля и будущий президент страны, который служил летчиком в британских ВВС и после войны демобилизовался. Его двоюродному брату Майклу, младшему сыну Хаима Вейцмана, тоже летчику, повезло меньше. Он погиб в воздушном бою.

К началу 1948 года евреи катастрофически не были готовы к войне. Арабы были готовы к войне не меньше, но из-за особенностей своего мышления они и не думали особенно готовиться. Главное, что численно их больше, думали они.

Первое большое и более-менее спланированное нападение на евреев произошло 14 января, когда около тысячи деревенских арабов с криками "Джихад! Джихад!" атаковали группу еврейских поселений Эцион возле дороги Иерусалим-Хеврон. Земли подКфар Эцион были куплены в 1935 году, а в 1943 году к этому поселку добавились Эйн Цурим, Масуот Ицхак и Ревадим. Защитников Эциона было всего 30, но они крепко сражались, убили около 150 нападавших, израсходовали почти все боеприпасы, но арабов прогнали. Одновременно они запросили подмогу из Иерусалима. Помощь последовала на следующий день, 15 января. Около 40 студентов Еврейского университета нагрузили броневики оружием и патронами и ринулись выручать поселенцев. Вторую половину пути им пришлось идти пешком ночью, и ранним утром 16 января они напоролись на арабскую деревню Суриф. Евреев заметили, завязался беспорядочный бой, и к трем часам дня большая часть отряда иерусалимской подмоги погибла. Около десятка бойцов закрепились на холме, окруженные арабами со всех сторон.

К утру следующего дня погибли все. Британские солдаты появились в деревне Суриф лишь 18 января, нашли обезображенные тела павших евреев и увезли их на кладбище. Арабы носить трупы отказались. Деревенские развели руками и сказали: да, кто-то ночью стрелял, но мы ничего не знаем, мы спали.

Месть настигла арабов через месяц. На другом конце страны, у ливанской границы, стояла арабская деревня Суса. Отряд Хаганы под командованием Моше Кельмана скрытно атаковал ее, взорвал 35 домов, убил 60 человек и без потерь отошел на базу через болото.

Этой же зимой в Палестину стали прибывать арабские добровольцы. Они шли через иорданскую границу по ночам и якобы скрытно, но и англичане, и король Иордании знали об этом. Англичане настояли, чтобы эти добровольцы проникали в страну неофициально до тех пор, пока Палестина официально управляется Британским мандатом. Пришлые арабы сосредоточивались в деревнях под Наблусом.

Группа же поселений Эцион оказалась в блокаде.

Постепенно, при почти полном невмешательстве англичан, в стране началась гражданская война, которая велась без всяких правил. Часть англичан открыто проявляли симпатии к арабам и старались помогать им.

Основным английским ратоборцем за арабскую идею выпало быть сэру Джону Глаббу. Глабб-паша, как его часто называли, командовал Арабским легионом, который входил в состав британский войск в Палестине, а после окончании действия мандата перешел на службу к Иордании. Глабб был не единственным англичанином в этом легионе. Командиром первой бригады легиона был, например, полковник Десмонд Голди. В самом начале столкновений Глабб еще воздерживался от открытой войны, но потом решил примкнуть к арабам. Опытный воин, он организовал нападение на еврейский конвой, и 14 членов Хаганы погибли в этом бою. Тогда началась быстрая дополнительная мобилизация бойцов в Хагану, и организация выросла до 32.000. бойцов. Элитный Пальмах, во главе которого стоял Игаль Аллон, насчитывал 3100 воинов.

Эцель решила ответить на арабские атаки в своем излюбленном стиле - террором, так как денег на создание армии по типу Хаганы и Пальмаха у ревизионистов не было. Если Бен-Гурион оперировал миллионами долларов, то Эцель счет вела на десятки тысяч. При этом, отвергая план раздела Палестины, лидеры Эцель ставили перед собой более широкие военные задачи, нежели Хагана.

Менахем Бегин сказал тогда, что государства создаются не голосованием, а штыками. "Зачем нам маленький изувеченный Израиль? Эрец Исраэль без Иерусалима и Хайфы, без земли и без воды, без свободы и без будущего".

Бороться надо против всех - англичан, арабов, всех, кто стоит между нами и нашим будущим.

Лидеры Лехи рассуждали немного не так. Они продолжали видеть англичан своими главными врагами и полагали, что арабам просто замутили головы. Им надо все объяснить и еврейско-арабской войны можно будет избежать. Хорошей координации действий с Хаганой у ревизионистов не получалось даже в столь тяжелое время. Бен-Гурион считал Бегина сепаратистом, а Хагана опять стала похищать людей Эцель. В январе был похищен офицер Эцель в Хайфе Едидья Сегал. В ответ Эцель задержала людей Хаганы. Командиры Хаганы предложили обмен пленными, и членов Хаганы выпустили на свободу. Сегала же через несколько дней нашли мертвым в арабской деревне.

Между тем неисчерпаемый клан Хуссейни дал палестинским арабам умного военного лидера, Абд эль-Кадера Хуссейни, пользовавшегося доверием муфтия, которому приходился двоюродным братом. Этот солидный сорокалетний человек, выпускник Американского университета в Каире (1932) и националистический журналист, был ходячей легендой. Он боролся против англичан с 30-х годов, был арестован, бежал, продолжал воевать, был ранен. Истекающего кровью его вывезли тайком за пределы Палестины на верблюде. Выздоровев, он отправился воевать с англичанами в Ирак. Там его снова поймали, и четыре года он провел в тюрьме. "Нашу честь и нашу страну мы защитим нашими мечами", - бросил Абд эль-Кадер лозунг, и к нему толпами стали стекаться мусульманские добровольцы.

Арабы, разумеется, были разными. Если кто-то бежал к Абд эль-Кадеру, то кто-то паковал тюки и вьючил верблюдов. Богатые палестинцы, мусульмане и христиане, отцы больших семейств искали путей выехать из горящей Палестины в соседние страны.

Другая часть арабского населения, в основном в деревнях, полагала, что воевать с евреями не стоит.

Наиболее дальновидные поспешили заключить с еврейским руководством договор о нейтралитете. Самый известный пример такого поведения - деревня Абу Гош, населенная мусульманами-черкесами. Деревня взяла на себя обязательство не помогать арабским вооруженным отрядам и не давать им приют в своих домах. В результате, среди страшной мясорубки гражданской войны и интервенции 1948-1949 годов жители этой деревни остались целыми и невредимыми.

Интересно, что и деревня Дейр Ясин пыталась заключить такой же договор, но оказалась более слабой, и отряды арабских повстанцев продолжали в нее заходить.

Нейтралитет держали и друзы. К 1948 году в Палестине проживали приблизительно 13.000. друзов. Их старейшины приняли решение о нейтралитете и выдерживали его почти без осечек, хотя арабы давили на них сильно.

Шейх Нимр альХатиб, палестинский лидер "Братьев-мусульман" и член Национального совета Хайфы, специально пытался склонить друзов к выступлениям против евреев, но ничего не смог добиться.

Проведя смотр своему неграмотному, недисциплинированному, слабовооруженному и эмоциональному воинству, опытный командир Абд эль-Кадер понял, что прусской выправки ему не добиться. Он разбил свои кадры на мобильные отряды и попытался организовать партизанскую войну. Надо сказать, что со своей задачей он справился очень умело и Хагана с Пальмахом при всей своей дисциплине, храбрости и мобильности оказались в очень трудном положении. У Абд эль-Кадера было два хороших помощника - Камаль Ирекат, который действовал на дороге Иерусалим-Хеврон, и шейх Хасан Саламе из Яффо, который воевал против Тель-Авива.

Помимо партизанщины Абд эль-Кадер, видя, как умело пользовались этим оружием евреи, озаботился и терактами. Конечно, взрывать второе крыло гостиницы "Кинг Дэвид" он не собирался, но хотел сделать нечто если и не столь крупное, то хотя бы столь же громкое. Он решил взорвать редакцию и типографию газеты "PalestinePost",в которой работали евреи. Для этого задания арабы нашли двух английских дезертиров, у одного из которых, Эдди Брауна, еврейские подпольщики убили брата.

Вечером 1 февраля два автомобиля - джип с англичанами и крытый грузовик с двумя бочками тринитротолуола - проследовали через английские и еврейские посты в еврейскую часть Иерусалима на улицу Ха-Солель, где и находилась редакция. В газете "PalestinePost",как и положено изданию на английском языке, работали американские евреи - Мартин Левин, Майк Эскольский, Тед Лурье и др. Время подходило к 11 вечера, но в редакции и типографии было несколько десятков человек. Арабский водитель грузовика, правая рука эль-Кадера, Абдель HypЯнхо, припарковал машину у входа в дом, поджег шнур, прошел по улице вверх, сел в джип к англичанам и они умчались назад к чекпостам.

Они уже миновали посты, когда жуткий взрыв потряс город. Убитых оказалось мало - один линотипист, 20 человек, почти все журналисты, ранило. Газета все же вышла на следующее утро, так как ее напечатали в соседней типографии, но само здание редакции и два соседних дома разнесло в кусочки. Эль-Кадера не сильно волновало число погибших, его задачей было доказать, что арабы могут взрывать не хуже евреев.

Через три недели, 22 февраля, рано утром три грузовика со взрывчаткой прорвались с перестрелками в центр еврейского Иерусалима, на улицу Бен-Иехуда, и ужасный взрыв убил 46 человек и ранил 130. В этом теракте вместе с арабами уже участвовало четверо английских дезертиров.

После этих успехов Абд эль-Кадер решил убить Бен-Гуриона и, если повезет, других еврейских лидеров. Его подручный водитель Дауд умудрился подвести машину, принадлежавшую американскому консульству, ко входу в здание Сохнута в Иерусалиме.

Произошло это 12 марта, машина была напичкана взрывчаткой. Дауд якобы приехал с письмом от американцев. Он зажег запальный шнур, вошел в здание, где сидели Бен-Гурион и другие лидеры, быстро вышел через заднюю дверь и был таков. Еврейский охранник увидел, что машина блокирует вход в здание, сел в нее и стал отгонять к левому крылу здания, где были кабинеты Еврейского фонда. Там и раздался страшный взрыв, который убил 14 человек - охранника и работников фонда - и ранил еще 40. Еврейские лидеры не пострадали.

Но у Абд эль-Кадера был и соперник в лице Фавзи эль-Каукджи, который уже упоминался во второй главе. Каукджи сам претендовал на место лидера освободительного арабского движения, и его поддерживала Лига арабских стран. Этот военный гений воевал в турецкой армии, бок о бок с немецкими частями против англичан в первую мировую войну. Из рук генерала Отто фон Крейсса он получил немецкий Железный Крест и с тех пор преклонялся перед немецкой армией. После войны он ушел в шпионаж.

Именно он, а не муфтий, повел арабов Палестины против англичан в 1936-1938 годах. Теперь, уже в третий раз, собирался Фавзи эль-Каукджи проверить свое военное счастье на холмах Палестины. Однако в глазах палестинских арабов между ним и Абд эль-Кадером была большая разница. Абд эль-Кадер был свой, местный, а Каукджи был родом из Северного Ливана.

Видя индифферентность англичан, Каукджи 21 января 1948 года переправил 700 своих бойцов на 20 грузовиках через сирийскую границу в Палестину. Сам он проехал в Амман, переоделся бедуином и небритый пересек границу Палестины 25 января. Официально английские пограничники его просто не распознали. Жизнь в Палестине никогда не была реальной. Она основывалась на сказках. Все зависело от того, какую сказку ее жители предпочитали в данный момент.

Силы Каукджи насчитывали до 3000 человек, включая батальон из 500 бойцов сирийских друзов, которые, в отличие от палестинских друзов, решили попытать боевого счастья. Командовал друзским батальоном Шакиб Вахаб. Играя на арабодрузских противоречиях и пользуясь позитивным примером палестинских нейтральных друзов, евреи попытались подкупить Шакиба Вахаба с тем, чтобы он увел свой батальон назад в Сирию. Вахаб отказался. В марте 1948 года сирийские друзы уже воевали в Палестине.

Этим профессиональным солдатам Бен-Гурион противопоставил командира Пальмаха Игаля Аллона (Пайковича), уроженца поселения Кфар Тавор, который успел повоевать в регулярных английских частях в 1941-1942 годах. Ему помогали Игаль Ядин, член Хаганы с 30-х годов, который после начала официальных военных действий дослужится до начальника генштаба израильской армии, и Ицхак Садэ, который создаст первый танковый батальон.

Бен-Гурион все же трезво оценивал Хагану более как подпольную милицию, нежели армию. Он сомневался в стратегических способностях ее командиров. Поэтому он стал искать человека за рубежом, способного помочь местным военачальникам бороться с надвигающейся угрозой.

Такого человека Бен-Гурион нашел в США, и он оказался очень ценным приобретением. Американский еврей Давид (Мики) Маркус, выпускник военной академии Уэст Пойнт, окончивший мировую войну в чине полковника, прибыл в Израиль в январе 1948 года и сначала стал личным советником Бен-Гуриона по военным вопросам. Закончив службу в оккупированной Германии, Маркус вернулся в Бруклин на покой. Он провел пять лет на войне и хотел отдохнуть. Когда Коллек и Шарет стали уговаривать его ехать воевать в Израиль, Маркус долго не соглашался. Наконец он неохотно уступил. Видимо у него было нехорошее предчувствие. Это предчувствие его не обмануло - он погиб в Израиле. Маркус написал несколько военных руководств, изменил систему курса молодого бойца и сделал много других улучшений. Фактически именно он за четыре месяца превратил Хагану в настоящую армию. Ицхак Рабин позже служил под его началом.

Однако Армия обороны Израиля строилась не по американскому образцу. Бен-Гурион, понимая, что Пальмах похож более на банду Робин Гуда, нежели на армию, взял за образец английскую армию. Большинство еврейских офицеров и солдат служили в Восьмой британской армии, которой командовал Монтгомери. Эту армию Бен-Гурион и использовал в качестве образца для создания армии Израиля.

Группу поселений Эцион, о которых шла речь выше и которые находились в арабской осаде с января 1948 года, решили разблокировать 27 марта.

Хагана собрала в Иерусалиме конвой из 19 броневиков и 33 обшитых железом грузовиков и автобусов. Двести бойцов погрузили в эти машины еду, горючее, оружие и боеприпасы и поехали выручать Гуш Эцион. Арабы не были заранее оповещены об этой вылазке, поэтому Вифлеем удалось миновать спокойно. В 9:30 утра конвой уже приближался к осажденным поселениям. Машины быстро разгрузились, забрали часть жителей и скота и уже в 11:30 отправились в обратный путь к Иерусалиму.

И здесь их ждала арабская засада. Головная машина была подбита, и евреи приняли бой.

Одновременно они радировали в Иерусалим о своем положении. Командиры Хаганы, которые все свои машины потеряли с конвоем, вдруг вспомнили, что в стране еще официально сохраняется британская власть, и обратились к англичанам за помощью. Англичане воевать не хотели и тянули до ночи. Тем временем начиная с 6:30 вечера, арабы стали кидать в еврейские машины бутылки с горючей смесью и подожгли несколько машин.

Потери убитыми и ранеными внутри конвоя и вокруг него росли. Лишь на следующее утро английский майор Эллен прибыл с войсками к месту боя. Он остановил арабов, и после переговоров сошлись на том, что евреи уходят с англичанами, но все оружие и машины оставляют арабам. К этому времени погибли 12 евреев и 135 арабов. Под британским надзором евреи из конвоя вернулись в Иерусалим.

Хагана быстро набирала силу и опыт. После первых трудных недель она перехватила инициативу и вместо отражения арабских атак на еврейские поселки стала сама тревожить поселки арабские, заставляя арабов более думать об обороне своих собственных домов, нежели о засадах на дорогах.

Абд эль-Кадер все же нащупал самое уязвимое место в обороне ишува - шоссе Тель-Авив - Иерусалим. Умело расставив засады и снайперов, он сделал шоссе практически непроезжим для еврейских машин и фактически окружил Иерусалим. А дела в Иерусалиме были очень непростыми. Еврейские кварталы обороняли отряды Хаганы под командованием Д. Шалтиеля, отряд Эцель под командованием М. Раанана и отряд Лехи, которым руководил И. Зеттлер. Все эти три командира не признавали друг друга и ругались почти по любому поводу.
Основным опорным пунктом арабов вдоль шоссе стала высота Кастель, 770 метров над уровнем моря, названная так за невразумительные развалины средневекового замка (castle) на ее вершине.

Под вершиной находилась арабская деревня. С Кастеля хорошо просматривается и соответственно простреливается большой отрезок шоссе. Отряд Хаганы захватил высоту, укрепился на ней, и связь с Иерусалимом возобновилась. Потом арабы отбили высоту. Затем, в ночь со 2 на 3 апреля, отряд Пальмаха вновь овладел высотой. Абд эль-Кадер как раз в это время был в Дамаске и выпрашивал у Арабской Лиги вооружение. Новость о падении Кастеля ему ехидно сообщил генерал Исмаил Сафват-паша, который более полагался на Каукджи. Абд эль-Кадер понимал стратегическую важность этой позиции. Он ринулся назад в Палестину и прибыл в Иерусалим 6 апреля.

Несколько сотен арабских воинов еще с 3 апреля непрерывно атаковали еврейские укрепления. Евреи умудрились выбить себе окопы в скалистом грунте и держались, сколько могли. 7 апреля Абд эль-Кадер сам руководил атакой вместе с местным командиром Абу Дая. Отряду из 150 арабов противостояли бойцы бригады "Эциони".

Ночью арабам показалось, что они сломили сопротивление врага, занимавшего деревню. Абд эль-Кадер, слегка контуженный минометным взрывом, пошел осматривать места ночного уличного боя и чуть ли не в упор был убит автоматной очередью сержанта Меира Камиоля. Командир соединения Мордехай Газит обыскал убитого, но документы, а именно водительское удостоверение египетского образца, оказались на имя Абд эль-Кадера Салима, не Хуссейни, и евреи не поняли, как им повезло. Арабы тоже не знали, что их обожаемый командир и вождь убит. Они полагали, что он просто застрял в вязком уличном бою.

Из Иерусалима и деревень Эйн Керем, Бет Сафаф и Дейр Ясин тысячи бойцов ринулись на Кастель. Взвод Пальмаха пришел на подмогу, но сдержать натиск арабов было невозможно, и евреи отступили.

"Рядовые отходят, командиры прикрывают!" - этот приказ прозвучал впервые именно в бою за Кастель 8 апреля 1948 года.

Ему суждено было стать уставным приказом израильской армии на долгие годы. Десять командиров погибли тогда. Кастель захвачен, арабы ликуют, а Абд эль-Кадера все не видно. Случайно парнишка-официант из Иерусалима узнал вождя в одном из убитых, лежавших на улице. Ликование в одно мгновение перешло в горе, доходившее до истерики. Этот человек олицетворял надежду на победу над евреями, и вот его не стало. Тело своего героя арабы перенесли в Иерусалим, где должны были состояться всенародные похороны. И некому было отдать приказ хоть кому-то из арабов остаться охранять большую, кровью завоеванную позицию.

Практически по собственной инициативе полевой командир Бахджат с 50 бойцами остался охранять позицию. Боеприпасов у его людей было мало, и Бахджат решил сам покинуть Кастель, не дожидаясь еврейского штурма, который представлялся ему неизбежным и гибельным. Арабы ушли. Утром 9 апреля (по другим документам, 10 апреля) рота из 4-го батальона Пальмаха, командир Иосиф Табенкин, заняла пустующий Кастель без единого выстрела.

Комиссия Генеральной Ассамблеи ООН официально вздохнула 10 апреля 1948 года:

"Вооруженные арабские банды из сопредельных арабских государств просочились на территорию Палестины и вместе с местными арабскими силами угрожают целям резолюции [имеется в виду Резолюция №181 о разделе Палестины] актами насилия"3.

Благодаря кровопролитным апрельским боям на иерусалимском шоссе, обычно известным как операция Хаганы "Нахшон", связь с городом восстановилась. Командиры Эцель и Лехи в Иерусалиме, вышеупомянутые Раанан и Зеттлер, пытаясь координировать свои действия с общими замыслами Хаганы, решили поддержать эту операцию своей собственной вылазкой.

Они присмотрели деревню Дейр Ясин, недалеко от Иерусалима и кибуца Гиват Шауль, в качестве цели своей операции. Арабы Дейр Ясин запомнились евреям еще со времени погромов 1929 года, настало время поквитаться. В отличие от деревни Кастель, Дейр Ясин не имела прямого выхода на иерусалимское шоссе и не была поэтому стратегическим объектом. Командир Хаганы в Иерусалиме Д. Шалтиель знал о готовящейся атаке на деревню. Сохранилось его письмо Раанану и Зеттлеру от 7 апреля, в котором он одобряет операцию, но рекомендует не взрывать дома. Бен-Гурион позже утверждал, что штаб Хаганы об этой инициативе не знал. Шалтиель писал так4:

"Я узнал о вашем плане атаковать Дейр Ясин. Я хочу указать, что захват и удержание Дейр Ясин - это одна стадия нашего общего плана. У меня нет возражений против вашей атаки на деревню при условии, что вы сможете ее удержать. Если вы будете не в состоянии так поступить [удержать деревню], я вам советую деревню не взрывать, так как это приведет к бегству ее населения, а руины после займут иностранные силы [Шалтиель имеет в виду иракцев или иорданцев]. Такая ситуация усилит наши трудности в основной борьбе, а повторный захват этого места потребует больших потерь.

Кроме того, если иностранные силы возьмут верх, это нанесет удар по нашему общему плану создания летного поля..."

У Шалтиеля были свои виды на эту деревню. Она располагалась на чуть ли не единственной ровной местности среди окружающих Иерусалим холмов и была хорошим местом для планировавшегося военного аэродрома. Деревню предполагали атаковать 132 человека. Договорились, что Лехи предоставит взрывчатку, Эцель - автоматы, а Хагана одолжит часть винтовок. Сколько в деревне арабских партизан, никто не знал. Ходили неясные слухи, что в деревне могли заночевать иракские добровольцы. Разрешения на проведение операции Раанан и Зеттлер у своих командиров в Тель-Авиве не запрашивали. На письмо Шалтиеля они тоже не ответили.

Печально знаменитый бой в Дейр Ясин в руках арабских и советских политиков и историков на десятилетия стал символом кровожадности и жестокости сионистов. В Израиле тоже по сей день продолжаются споры и даются самые противоречивые оценки случившемуся. Почти все живые свидетели происшествия рассказали свои истории, которые отличаются в кое-каких существенных деталях. Некоторые важные документы по этому бою до сих пор являются секретными.

Эти секретные документы, включающие и киносъемку, выполненную на следующий день на месте боя, находятся в Архиве Армии обороны Израиля.

В отличие от Хаганы и Пальмаха, бойцы Эцель и Лехи не умели вести открытый бой. Взрывчатку подложить, нож под лопатку, листовки ночью расклеить, побег товарищей из тюрьмы организовать, пистолетом в упор - тут они были мастера каких поискать, но бой на местности - их этому просто не учили. Все же, стараясь не отстать от бойцов Игаля Аллона и Исраэля Галили, они рвались в атаку.

Уговорились, что воины Эцель будут наступать на деревню с востока и юга, от иерусалимского квартала Бейт ха-Керем, а члены Лехи начнут атаку от кибуца Гиват Шауль. У Лехи был броневик, на который установили громкоговоритель. По замыслу, иракский еврей из Лехи, свободно владеющий арабским языком, должен был начать вещать на подступах к деревне, призывая мирных жителей уходить в открытом для них направлении на деревню Эйн Керем.

И вот, ровно в 4:30 утра 9 апреля, точно по графику, бойцы Эцель, возглавляемые Бенционом Коэном, приблизились к околице спящей деревни. Никакой связи с отрядом Лехи у Коэна не было, но он предполагал, что и у Лехи все идет по плану. Вот сейчас заголосит громкоговоритель, и мы начнем.

Однако отряд Лехи, возглавляемый Давидом Готлибом, завозился со своим неповоротливым броневиком и опаздывал. Нетерпеливые стрелки Эцель начали обстреливать деревню сами.

Неожиданно для них арабский бетонный, выражаясь современным языком, блокпост, или ДЗОТ, выражаясь языком второй мировой войны, открыл ответный огонь. Его обороняли три арабских солдата. Этого отряд Эцель не ждала и вместо продвижения в деревню вступила в бой на ее подступах. Грохот боя в покрытых утренним флером холмах разносился эхом и разбудил всех. Ехуд алайн! - евреи идут! - понеслись крики и элемент внезапности оказался утерян. Отряду Эцель пришлось принять настоящий бой. Когда отряд Лехи подоспел к своей окраине деревни, там уже все кипело. В полутьме броневик с громкоговорителем угодил в яму. Часть бойцов Лехи осталась на месте и стала пытаться выручить машину.

Другая часть отряда бросилась в бой на деревню. На автоматные очереди наступавших отвечали в основном турецкие ружья и старые маузеры местных жителей. Арабские стрелки из первого ряда домов увидели возню вокруг броневика и открыли по отряду Лехи прицельный огонь.

В такой переделке подпольщикам Лехи бывать еще не приходилось. Недоумевая, как это якобы врасплох захваченная мирная деревня в 5 часов утра так яростно защищается, они ожесточенно продолжали бой. Неожиданно громкоговоритель проснулся:

"Вы атакованы превосходящими силами! Западный выход из деревни открыт! Убегайте все! Не медлите! Наши силы наступают! Бегите на Эйн Керем!"

К этому времени все уже оглохли от выстрелов и мало кто обратил внимание на эти призывы.

Все это творилось не в вакууме. Мохаммед Касим, деревенский плотник, выбежал из деревни и бросился искать подмогу. Сначала он нарвался на офицеров одного из отрядов Каукджи и возопил о помощи. Те отмахнулись, мол, приказа не имеем. Касим прибежал в Старый город Иерусалима и нашел там полевого командира шейха Ясина эль-Бакри. Шейх повел его в полицию и позвонил в английские казармы. Англичане тоже сослались на отсутствие приказа и с места не тронулись.

Рассвело, и стало ясно, что арабы намерены защищать деревню до конца. Бой велся на окраинах, пробиться к центральным домам все никак не удавалось, потерь было много, в основном ранеными. Особенно огрызался высокий и прочный дом мухтара, старосты деревни. Евреи послали за подмогой. К 11 утра приехал взвод Хаганы с минометами. Минометчики разрушили дом мухтара, солдаты Хаганы собрали раненых и в полдень они все уехали. Сопротивление как бы прекратилось, но никто не выходил и не сдавался.

Дальше рассказы очевидцев расходятся. По одной версии, когда измотанные боем и ожесточенные потерей множества товарищей бойцы Эцель и Лехи отправились проверять дома, по ним опять стали стрелять. Тогда они решили брать дома штурмом, один за другим. Тактика при этом использовалась обычная, хорошо зарекомендовавшая себя во время второй мировой войны, а именно - гранату в окно, дверь пинком, пару длинных очередей по комнате сразу, потом оглядеться.

Выяснилось, что в каждом доме оставались женщины и дети, но бой уже снова разгорелся. Видя, что арабы по-прежнему не сдаются, а потери среди евреев все растут, командиры Эцель (раненого Коэна заменил Иуда Лапидот) и Лехи послали за взрывчаткой в Гиват Шауль. Подкрепление приволокло рюкзаки с тринитротолуолом, и дома начали взрывать динамитом. Взорвали домов 15, затем провели последнюю атаку на все тот же дом мухтара, где и добили последних защитников.

Чудом уцелевших, совершенно потерянных арабов, числом около 70, погрузили на грузовики, провезли по улицам Иерусалима и высадили у Старого города, где они и растворились. Погибли 254 араба.

По другой версии, после того как к полудню бой стих, бойцы Эцель и Лехи прочесали все дома и без особых взрывов поубивали всех, кто там был, невзирая на пол и возраст. Из плененных и провезенных по Иерусалиму жителей деревни около 25 мужчин отвезли назад, отвели в ближайшую каменоломню и там расстреляли. Погибли 107-110 мирных жителей и 13 арабских стрелков, а командир Эцель М. Раанан прихвастнул перед журналистами о 254 убитых, хотя никто скрупулезно убитых не считал. Нападавших погибло 5 человек, ранено - 31.

Проверять, что случилось в Дейр Ясин, побежали все - офицеры Хаганы, врачи Красного Креста, представители британских властей, репортеры. Представитель Красного Креста д-р Жак де Ренье нашел трех уцелевших жителей - 10-летнюю девочку и двух женщин. Нашли детей, убитых не взрывами, а ружейным огнем. Нашли расстрелянных пленных. Крик поднялся неимоверный. Бен-Гурион в очередной раз проклял ревизионистов и их методы, а также послал телеграмму соболезнования королю Абдалле.

Доказывали, что громкоговоритель был придуман не из гуманных соображений, а как элемент психической атаки. Были мужчины, которые пытались покинуть деревню в одежде женщин, пытались оправдываться бойцы Эцель, поэтому мы стреляли и в женщин. А в одежде детей кто пытался покинуть деревню? - орали на них.

Смерть Абд эль-Кадера и особенно разгром Дейр Ясин привели к нескольким очень тяжелым для страны последствиям:

o часть арабов резко озлобилась и решила мстить и воевать против евреев беспощадно, насколько возможно

o часть арабов перепугалась так, что, оставив все нажитое, бросилась прятаться в соседние страны, создавая проблему арабских беженцев

o отношение к палестинским евреям во всем мире резко ухудшилось, так как большинство политиков в других странах просто не разбиралось в различиях между Хаганой, Эцель и Лехи

o арабские страны получили дополнительный весомый повод для вторжения в Палестину

o в самом ишуве раскол между сионистами-трудовиками Бен-Гуриона и сионистами-ревизионистами Бегина еще больше углубился

Выживших жителей деревни Дейр Ясин евреи в родные дома не пустили. На части местности построили-таки аэропорт, а в сохранившихся домах в 1949 году поселили новых иммигрантов и назвали это место Гиват Шауль Бет.

Те из арабов, которые решили мстить, уже утром 13 апреля подкараулили еврейский конвой, направлявшийся в иерусалимскую больницу Хадасса на горе Скопус. Конвой этот двигался через арабский квартал Шейх Джарра. Конвой возил продовольствие, медикаменты и все, что необходимо больнице, а также врачей и медсестер на работу. Амбулансы и автобусы были обшиты железом и выкрашены в белый цвет. Впереди и позади конвоя ехали броневики.

В этот раз конвой вез 105 человек. Арабы подложили на дорогу мину, которая взорвалась между передним броневиком и первой машиной скорой помощи. Конвой встал и тут же попал под обстрел арабов. Водители машин конвоя понимали, что стоять нельзя, они начали объезжать передние машины по бездорожью, попадая в рытвины и оставаясь в них. Люди внутри машин были более-менее в безопасности, но выйти наружу под пули не могли и оставались в западне. Они стали отстреливаться. Естественно, городской бой в Иерусалиме стал известен британцам, вплоть до генерала МакМиллана, но генерал решил не ввязываться, и британцы попыток прекратить огонь не предпринимали.

Видя индифферентность англичан, арабы подобрались ближе и подожгли один пассажирский автобус удачно брошенной бутылкой с зажигательной смесью. Все, кто был в автобусе, погибли. Всего арабы убили 78 врачей и медсестер. (По другому списку - 76: д-р Должанский, д-р Гюнтер Вольфсон, д-р Энцо Бонавентура, д-р Бен-Давид и многие другие).

В этом бою погиб и жених дочери Бен-Гуриона Раанана. Тут до англичан дошло, что неплохо бы вмешаться. Они отправили к месту засады соединение с минометами и пулеметами. За несколько минут британцы смели начисто арабские позиции, забрали мертвых и помогли выбраться выжившим. Всего с момента взрыва мины до момента прихода англичан бой продолжался около 7 часов.

Те же из арабов, кто решил бежать, ускорили свой отъезд. Один из последних видных мирных арабских националистов, Халиль Сакакини, житель иерусалимского арабского квартала Катамон, выехал с семьей в Египет именно после Дейр Ясин. И вовремя! Бои развернулись за сам Катамон. Всего из Палестины выбралось 750.000. арабов. Кто-то заранее спланировал свой отъезд, кто-то убежал, в чем был, из разрушенного снарядом дома, а примерно половину из этого числа выгнали.

Чем ближе к 15 мая, тем несуразнее становилась жизнь в Иерусалиме. К последнему дню Британского мандата город подошел без почтовых услуг, рейсовых автобусов, банков, судов и железной дороги. Вопросы воды, еды и топлива стали жизненно важными. Водонапорные башни находились в арабской зоне. Предчувствуя неладное, евреи стали собирать воду во все емкости, которые были под рукой, от кувшинов до подземных цистерн римских времен.
Одновременно на севере армия Каукджи перешла в атаку. Он боялся, что после взятия Катамона евреи нацелятся на Старый город. Его друзский батальон, о котором упоминалось выше, вступил в бой с бойцами Хаганы 14 апреля у еврейского поселения Рамат-Йоханан в Нижней Галилее. Три дня шел упорнейший бой, и только с очень большим трудом Хагане удалось вырвать победу. В этом бою погиб брат Моше Даяна Зорик.

Моше Даян был молод, но уже известен даже друзам. Они стали серьезно опасаться, что по законам арабской кровной мести Даян не успокоится, пока их всех не перережет. Но Даян был евреем и поэтому поехал к друзам на переговоры и смог добиться от последних нейтралитета. Мало того, часть друзов избатальона Вахаба перешла на сторону евреев.

Видя, что творится, англичане решили не дожидаться 1 августа и покинуть страну 15 мая, о чем и сообщили всем заинтересованным. Поставленный в новые временные рамки, Бен-Гурион стал торопить своих воинов захватывать все, что можно:

"Не будем придерживаться территориальных границ".

Он в очередной раз развернул карту страны. Кибуцы - это, конечно, хорошо, но в государстве главное - это города. А что у нас есть из городов? Из всех городов и городков Палестины только пять по населению являются чисто еврейскими: Тель-Авив, Петах Тиква, Реховот, Ришон-Ле Цион и Рамат Ган. Еще пять городов - Иерусалим, Яффо, Хайфа, Тверия и Цфат - это города со смешанным населением. И остальные 16 городов - это города чисто арабские: Рамалла, Рамле, Лидда (Лод), Вифлеем (Бейтлехем), Бейт Джала, Беэр-Шева, Хеврон, Газа, Мадждал, Хан Юнис, Назарет, Наблус, Акко, Тулькарем, Дженин и Бейсан.

Было над чем задуматься, но Бен-Гурион считался человеком дела. По резолюции ООН Тверия, Цфат и Хайфа наши, так почему там все еще нет еврейской власти? Хагану на север! Операция "Ифтах" по захвату северной части страны была успешной. Тверию взяли 18 апреля, Бейт Шеан - 12 мая.

Цфат пал 10 мая, хотя его и оборонял отряд Арабской освободительной армии под командованием сирийского полковника Адиба Шишекли. Последние английские войска покинули Цфат 16 апреля. Готовясь к атаке на Цфат, 3-й батальон бригады "Ифтах" занял две близлежащие арабские деревни - Эйн Зейтун и Бирия. Женщинам и детям дали спокойно уйти, а вот куда делись деревенские мужчины, точно не известно.

Арабский мэр Цфата, Заки Каддура, ринулся в Дамаск просить о защите города. Сирийцы отказали. Тогда он быстро прибыл в Амман и обратился с этой же просьбой к королю Абдалле. Абдалла пояснил запыхавшемуся мэру, что до 15 мая он войти в Палестину войсками не имеет права, но вот потом он всем покажет. Сирийцы все же прислали в город 130 сырых новобранцев-добровольцев.

Многие не верили, что Цфат достанется евреям, - на момент начала боев в городе жили 12.000. арабов и лишь 1500 евреев. У местных арабов был полевой командир Амин Джамьян. Многие из евреев Цфата являлись глубоко религиозными людьми с мистическим мировоззрением. Они не хотели воевать и полагали или уйти из города, или договориться с арабами.

Но Цфат был важен не только как духовный центр еврейства, но и как важный стратегический пункт, через который совершалась связь с еврейскими поселениями на севере страны. Поэтому небольшой отряд Пальмаха город занял и заявил сидящим по погребам местным евреям, что они уже в Израиле. Все арабские жители город покинули.

Что же касается короля Абдаллы, то он окончательно для себя понял, что война неизбежна. И дело не в собственных амбициях, а просто обстановка так складывается. И раз она так складывается, значит надо готовиться. Поэтому король и его верный Глабб-паша стали спешно забирать у уходящих британцев военное снаряжение и припасы. Грузовики с английским военным добром потянулись в Амман через Беэр-Шеву, мимо Хеврона и далее через Иерусалим. Тут и попали эти грузовики под огонь оседлавших шоссе Хеврон-Иерусалим защитников Гуш Эциона. Они повредили несколько арабских конвоев за несколько дней. Глабб озаботился. Он тоже знал, что англичане уйдут 15 мая, он тоже торопился. Особенно ему были важны английские артиллерийские снаряды, и он сильно переживал по поводу разбитых конвоев. Постепенно в уме Глабба стал созревать план операции против Эциона, но время для его исполнения наступило только в мае.

В апреле же события особенно живо развивались на севере Палестины. С арабо-еврейской Хайфой Хагане было сложнее, чем с Тверией или Цфатом. Помимо арабов - исконных жителей города, в Хайфе жило и много пришлых арабов. Когда британцы решили улучшить конструкцию порта и вид залива, они завезли на тяжелые земляные работы примитивных арабов-хаурани из Сирии и Иордании. Хистадрут, конечно, чувствовал, что в порту должно быть еврейское присутствие. Но так как арабам платили всего по 10 пенсов в день, то конкуренцию им еврейские рабочие составить не захотели. Из принципа несколько евреев устроились работать, но арабские бригадиры заставили их носить 100-килограммовые мешки с землей и быстро вывели из игры. Когда строительство кончилось, многие из этих арабов-хаурани остались жить в городе. Кроме этого, через хайфский порт убывали англичане.

С англичанами Бен-Гурион пытался договориться о передаче власти. Еврейское агентство - это хорошо отлаженная бюрократическая машина, почему бы не передать ему полномочия на управление оставляемым хозяйством? Хотя официально англичане заявили, что передавать страну в управление конкретно евреям они не собираются, но в жизни в основном именно так и получилось. У евреев уже чуть ли не правительство сформировано (1 марта 1948 года был создан Временный Совет, нечто вроде правительства переходного периода), они согласны на создание государства, а от арабов пока никаких предложений не поступало.

Так, в рабочем порядке, англичане начали передавать евреям телефонные станции, систему водоснабжения Иерусалима, службу генерального ревизора, отдел статистики, радио, отдел городского планирования и много других отделов и организаций, которые, в сущности, и составляют ткань государства. Однако передача эта происходила постепенно и с определенными колебаниями. Англичане не хотели, чтобы внешне создавалось впечатление, что страну они сдают именно евреям. Поэтому у евреев возникли опасения, что англичане могут передумать и что они уйдут, как им и положено, не прощаясь, и оставят после себя только пепел сожженных документов.

Рассматривался и самый худший сценарий, который предполагал, что напуганные размахом кровопролития англичане просто все бросят в хаосе и сбегут. Тогда государственные структуры достанутся тому, кто быстрее бегает и ловчее хватает.

Еврейское агентство поэтому пыталось максимально ладить с англичанами, оставляя на своих рабочих местах тех государственных служащих, которые не собирались к туманному Альбиону. На местах все шло удачно, и функции мандатной власти сдавались или представителям Еврейского агентства, или членам местных муниципалитетов. Это не было знаком особой любви к евреям, это была ментальность правящей нации.

На следующий день после нашего ухода кому-то надо заниматься судами, ветеринарной службой, отделом древностей и расписанием поездов. Никакая арабская структура, сравнимая по организации с Еврейским агентством, не пыталась оговаривать с англичанами передачу управленческих функций и учреждений. Сами же англичане постепенно стягивались именно к Хайфе.

Из хайфского порта уходили тяжело груженные суда под британскими флагами. Гражданские и семьи офицеров уже уплыли, сами офицеры грузили багаж. К 21 апреля генерал-майор X. Стокуэлл, ветеран мировой войны с Бирманского фронта, отвел войска из города, оставляя под охраной сам порт. Для Хаганы это был сигнал к действию. Арабским сопротивлением в городе руководил ливанский друз, капитан Амин Бей Иззатдин, с которым Стокуэлл обсудил обстановку.

Не ожидая сиюминутного начала борьбы за город, англичане сосредоточились на отправке багажа. Офицеры решали непростые вопросы. Багаж в крупных контейнерах, включая и личную мебель из домов офицеров, уходил за счет государства. Стоит ли отправлять столовое серебро и фарфоровые сервизы отдельно за свой счет, или лучше их отправить вместе с мебелью за государственный счет? А если пропадет или в плавании побьется? Пренебречь бесплатной доставкой?

Пока англичане решали подобные дилеммы, командиры Хаганы Моше Кармель и Мордехай Маклеф разработали операцию по захвату Хайфы под названием Миспараим ("Ножницы"). В расположенной на склоне горы Хайфе арабские кварталы находились внизу, у порта, а еврейские кварталы - выше по склону. Наступление сверху вниз пойдет двумя колоннами в виде ножниц и разрежет арабскую часть города на три части.

Начался 48-часовой бой за Хайфу. Сначала оседлали стратегический мост Рашмийя, чтобы лишить арабов возможности получить подкрепление. По численности арабское население города в апреле 1948 года превосходило еврейское. Иззатдин, однако, сбежал на судне в Бейрут якобы за подкреплениями, а за ним и его заместитель. Оставленные без командования арабские защитники, числом около 600, дрогнули. Оружия у них было мало.

Арабская Лига отправила в город 11 конвоев с оружием и боеприпасами, но евреи подкупили ответственного работника Арабской Лиги (по 150 долларов за конвой) и он выдал Хагане детали и маршрут. В результате девять из этих конвоев евреям удалось перехватить. У еврейских сил уже были своего изготовления минометы -"давидки".

По мере того, как бой спускался к арабским кварталам, мирных жителей охватила паника, им мерещилась вторая Дейр Ясин, и они толпами хлынули из города, бросая в домах имущество. Наиболее истеричные бежали к докам порта, умоляя посадить их на суда. Логика в этом бегстве была простая - страх мести.

В декабре 1947 года арабы убили в Хайфе 41 еврейского рабочего нефтеочистительного завода.

Когда победа Хаганы стала ясна, англичане организовали мирные переговоры. Председательствовал голубоглазый Стокуэлл. Дальновидный старый генерал понимал, что чем быстрее евреи овладеют Хайфой, тем спокойнее последние англичане закончат эвакуацию. Евреи предложили простые условия, набросок договора о перемирии содержал 11 пунктов:

1. Арабы сдаются сами и сдают все оружие, включая взрывчатку.
2. Оружие сдать к полудню 23 апреля.
3. Убрать все арабские блокпосты с дорог.
4. Все арабские мужчины, которые не имеют палестинского гражданства, пусть убираются из города и страны в течение 24 часов.
5. Всем европейским нацистам сдаться еврейским войскам.
6. Комендантский час на 24 часа.
7. Кто вовремя не сдаст оружие - пусть пеняет на себя.
8. После комендантского часа пусть все занимаются своими обычными делами.
9. Все жители Хайфы равны в правах и свободны.
10. Возникшие вопросы обсуждаем на встречах в мэрии города.
11. Перемирие вступает в силу немедленно.

По первому впечатлению, арабская делегация во главе с арабским мэром города Виктором Хайеком была готова договор подписать. Но затем они стали тянуть время и в конце подписывать бумагу отказались. Арабские лидеры Хайфы пытались связаться с Дамаском по радио, которое находилось в здании сирийского консульства. Они испрашивали инструкций, что делать, но ответа не получили.

Нет, ответили арабы, мы не хотим быть под управлением Хаганы, лучше уж бездомные скитания. И действительно, арабские отцы города бросили клич арабам из города уходить. Опять же, богатые арабы покинули Хайфу до апреля и переехали с семьями в Бейрут и Дамаск. Теперь же из города бежали неимущие жители, которым одна дорога была в лагеря беженцев. Кому не хватило места на судах, плывущих в Ливан, отправились пешком в Назарет.

Евреи сильно озадачились этим тотальным Исходом. Мэр еврейской части города Шабтай Леви и представитель центра Абба Хуши лично бегали уговаривать арабов не уходить. Отпечатали листовки, призывающие арабское население остаться, успокоиться, продолжать работать. Ничего не помогало, десятки тысяч людей добровольно уходили в изгнание.

Для города со смешанным населением это было трагедией. Большинство фабрик в Хайфе держали евреи и работали там еврейские рабочие. Несколько маленьких фабрик принадлежало арабам, использовавшим арабскую рабочую силу. Но в Хайфе было очень много британских производств - хранилища нефтяных компаний, нефтеочистительные заводы, порт, железные дороги, масса контор. Рабочая сила на этих предприятиях была по национальному составу смешанной. Теперь вся эта система рушилась.

Известия о великом бегстве арабо-язычного христианского и мусульманского населения из Хайфы распространились быстро. Бен-Гурион, опасаясь очередных кошмаров по типу Дейр Ясин, ринулся в Хайфу, чтобы самому во всем убедиться. Ошарашенный бродил он по пустым улицам арабской части города.

"Жуткий и фантастический район, - записал он позже в дневнике, - мертвый город, городтруп".

Позже выяснилось, что помимо обычного человеческого страха был еще и приказ Верховного арабского командования из Дамаска покинуть город. Планируя войну против еврейского государства, горячие головы в арабских столицах полагали, что их доблестные самолеты разбомбят Хайфу до последнего кирпича. Писали также, что арабское радио вещало на Хайфу и призывало жителей покинуть город, но фактических подтверждений этому нет.

Последний всплеск английской государственной активности по поводу Палестины случился 22 апреля, когда в Хайфе бои были в самом разгаре. Фельдмаршал Монтгомери, начальник британского генштаба, был срочно вызван к премьер-министру Эттли. Когда бравый воин прибыл на Даунинг-стрит, 10, его там уже ждали помимо Эттли министр иностранных дел Бевин и министр обороны Александер.

Эттли начал издалека. Вы газеты читаете? - поинтересовался он у Монтгомери. - Ну. - Про бои в Хайфе слышали? - Ну. - А вы читали, что в городе убито 23.000. арабов? - злобно встрял Бевин, - ситуация катастрофическая, вы что-то собираетесь предпринять? Фельдмаршал ничего не знал о переговорах Стокуэлла с воюющими, но он не смутился.

Монтгомери спокойно ответил, что он не верит всему, что пишут в газетах и считает цифру арабских потерь сильно преувеличенной. Два дня нажимал на него Бевин, чтобы заставить армию вмешаться в бои в Хайфе, но Монтгомери отказался. Благодаря этому англичане в палестинскую гражданскую войну так серьезно и не вмешались.

Документы британской полиции были захвачены Хаганой после того, как британцы оставили Хайфу. Из них они узнали, что организованный отъезд части арабских жителей города был результатом переговоров о перемирии после того, как еврейские силы овладели городом. Арабские военные представители не хотели подписывать соглашение о прекращении огня и просили англичан помочь перевезти арабское население в соседние страны. Англичане выделили средства, в основном грузовики. Лидеры и официальные представители арабов Эрец Исраэль подчеркивали добровольный характер отъезда и гордились этим. Еще до массового отъезда Джемаль Хуссейни, председатель Высшего арабского совета, сообщил в Совете безопасности ООН:

"Арабы не хотели оказаться в плену перемирия... Они предпочли оставить дома, имущество, все, что у них есть, и уйти из города. Так они и сделали" (Записки Совета безопасности ООН, третий год, № 62,23 апреля 1948, с. 14).

В зависти к ошеломляющему успеху Хаганы в Хайфе бойцы Эцель обратили взоры к Яффо. По резолюции ООН город Яффо не входил в состав еврейского государства, поэтому Бен-Гурион медлил с атакой на арабских соседей Тель-Авива. Но коль уж Бегину не терпится, кто же будет его останавливать? Фактически Яффо не был чисто арабским городом. В пределах его муниципальных границ жило до 30.000. евреев. Однако эти евреи никак не были связаны с городом. Все, что им было нужно, - школы, почта, больница, банки - было для них в Тель-Авиве.

Муфтий Хуссейни пытался из Каира наладить оборону города. Он назначил умелого бойца шейха Хасана Саламе ответственным за оборону Яффо, Рамле и Лидды (Лода). Саламе разделил город на три сектора обороны, запасся оружием, но тут в город вошли 80 солдат Арабской освободительной армии под командованием иракского майора Абдула Вахаба. Саламе оказался в сложной ситуации еще до еврейских атак. С одной стороны, он конфликтовал с мэром города Юсефом Хейкалом, который хотел без кровопролития договориться с евреями. С другой стороны, Саламе вынужден был вступить в препирательства и с Вахабом, так как город Яффо он мыслил оставить за муфтием, а не пришлыми арабами из соседних стран.

Увы, 22 февраля в город пробрались еще 150 сирийских и иракских солдат и у Саламе опустились руки.

Независимо от этой междоусобицы арабские бойцы Яффо были хорошо вооружены, хорошо подготовлены и агрессивны. Их снайперы обстреливали Тель-Авив каждый божий день. Бледный и бородатый Бегин, просидевший годы Британского мандата в подполье, впервые появился перед своим войском. Его никто не знал в лицо!

"Люди Иргуна! Мы идем захватывать Яффо, - заговорил он, и всем стало сразу понятно, что это и есть их легендарный и, как Волшебник Изумрудного города, невидимый командир. - Перед вами жестокий враг, который поднялся вас раздавить. За вами ваши родители, братья и дети. Ударим сильно по врагу. Цель правая. Вас поведет в атаку лейтенант Гидеон. У вас есть лишь одно направление - вперед".

Говорил Бегин это в 2 часа утра 25 апреля, и с солдат сразу сошла последняя сонливость. В 8 часов утра два миномета Эцель открыли огонь по городу. Они методично бомбили жилые кварталы в течение нескольких часов, вызвали панику среди цивильных жителей, которые, по хайфскому примеру, ринулись в порт ставить паруса на свои рыбацкие суденышки.

Когда стало известно, что их атакует не Хагана, а Эцель, у жителей Яффо волосы встали дыбом. На простых лодках гребли они веслами прочь от берега. Вооруженные же защитники города, наоборот, воевали отчаянно. Они знали, что атака на город неизбежна и заранее к ней подготовились. Они обложили свои позиции на ключевых перекрестках мешками с цементом и оборудовали боевые точки на крышах домов. У них были немецкие ручные пулеметы. Эцель тоже располагала ручными пулеметами, и грохот боя раскатами долетал до Тель-Авива.

В здании Еврейского агентства морщились. Ну вот, опять очередная громкая акция Эцель, шумная и, как обычно, слабо подготовленная. Разведка Хаганы знала, что город сильно укреплен. Ну что ж, посмотрим, как Эцель будет грызть этот орех. С политической точки зрения полезно будет, если ревизионисты потерпят фиаско.

Первый день боев окончился ничем. Эцель потеряла четырех человек убитыми и шестерых тяжело раненными. Всего город атаковали примерно 1500 евреев. На второй день боев удалось, наконец, захватить первый ряд домов и начались тяжелые перестрелки по комнатам. Дальше дело не шло. Минометы нагнали, конечно, страху на гражданских, но в ближнем бою проку от них было мало.

Прошел второй день.

Исраэль Галили и Игаль Ядин из Хаганы отправились к Бегину выяснять обстановку. Бегин, озадаченный упорством сопротивления, предполагал отдать приказ об отступлении. Командиры Хаганы рассуждали как военные люди. Рано или поздно с арабами Яффо придется опять иметь дело. Так уж лучше все кончить сейчас, раз уж Эцель ввязалась в бой. Тогда один бравый командир Эцель предложил взрывать дома и таким образом прорубить "просеку" через Яффо до моря.

В 4 часа утра 28 апреля началась динамитная атака. Организованное сопротивление удалось сломить, и евреи стали подавлять последние очаги сопротивления.

Дольше всего арабы держались в мечети Хасан Бек, которая стоит сейчас между Тель-Авивом и Яффо у берега моря.

Полевым командиром у арабов Яффо был Абдель Бари. Когда все было кончено, он погрузил солдат, женщин и детей на рыболовные лодки и яхточки и отчалил. Они поплыли на юг, выбились из сил и решили причалить. Арабам Яффо не повезло, прибой был сильным и несколько лодок перевернулось. Было уже мелко, и мокрые жители выбрались на берег совершенно обессилевшие. Случилось, что они успели доплыть до арабской территории около Ашкелона. Их приютили местные жители, а потом они побрели пешком в Газу. Практически никто из них в свой родной город уже не вернулся.

Утром 30 апреля бойцы Эцель захватили железнодорожную станцию Яффо. Этим наконец озаботились англичане, которые еще не эвакуировали все войска из зоны Иерусалима. "А ну-ка вон из Яффо! - послал главный секретарь администрации мандата Гарни депешу Бен-Гуриону, - иначе я прикажу Королевским Военно-воздушным Силам бомбить Тель-Авив!"

Бен-Гурион поленился ответить.

В Яффо вошли британские танки. В 11 часов утра танки ринулись на еврейские позиции по трем основным дорогам города. Лейтенанта Гидеона, о котором говорил Бегин, на самом деле звали Амихай Фаглин, командиром он был действительно умелым. Он засек британскую атаку с крыши дома и быстро организовал оборону.

На одной дороге первый танк группы был подбит из гранатомета, и вся группа встала.

На вторую дорогу он послал саперов, так как там танк стоял возле высокого дома и стрелял. Саперы взорвали дом, и он похоронил танк под своими обломками.

На третью дорогу Фаглин послал броневик. Это была отчаянная атака.

Броневичок вынырнул из-за поворота и помчался на плотный, солидный английский "Кромвель". Ошарашенные английские танкисты сделали выстрел из пушки, который разнес броневик и оборвал жизни четырех храбрецов. Но дело было сделано. И по третьей дороге англичане прекратили продвижение.

Танковый бой с воинами Эцель закончился ничем, но позже англичане договорились, что Эцель передаст свои позиции в городе Хагане для наведения порядка. Шрага Эллис, командир ревизионистов, согласился, но настоял на расписке. Так, после знаменитой расписки Герберта Сэмуэля появилась в истории вторая знаменитая расписка на странице из командирского блокнота Хаганы: "Получено от Иргун Цвай Леуми: одна Яффа".

В этой одной Яффе из 70-тысячного населения осталось 3000 арабов. Город стоил евреям 42 убитых и 400 раненых.

Англичане спешно уходили к Хайфе. Часть британского войска, Арабский легион Джона Багота Глабба, двигался в обратном направлении, за границу на территорию Трансиордании. Несколько британских солдат дезертировали и присоединились к еврейским солдатам. История сохранила имена Майкла Фланагана, ирландского сержанта, и Десмонда Ратледжа, сержанта-англичанина, которые браво воевали в Хагане. Ратледж после сменил имя на Цви Раймер и остался жить в Израиле. Фланаган же и еще один сержант Гарри МакДональд умудрились выкрасть два танка "Кромвель" уже с территории хайфского порта. Они уселись в танки, рванули с места, снесли ворота и исчезли во мраке майской хайфской ночи.

Последний верховный комиссар Палестины Канингэм устроил скромный прощальный прием в Иерусалиме. Оглядывая из окна добротные новостройки города, обеспеченного теперь электричеством, канализацией, телефоном, больницами, школами и хорошими дорогами, Канингэм расчувствовался:

"Да, мы многое успели сделать для этой страны. Мы могли бы сделать и больше, но из-за некоторых воинственных идиотов мне приходилось из годового бюджета в 24 млн фунтов 8 млн тратить на обеспечение безопасности".

К 4 мая Глабб составил план операции против еврейских бойцов блока поселений Эцион (Гуш Эцион), которые блокировали шоссе Хеврон - Иерусалим, затрудняя подвоз вооружения иорданской армии. Евреи заняли русский монастырь у шоссе, и Глабб решил его отбить.

Утром 4 мая танки и броневики легиона пошли в атаку на монастырь при поддержке пехоты и горячих голов из местных арабских деревень. Монастырь был жестоко обстрелян и после упорной схватки взят. Но позже евреи пошли в контратаку и вернули позиции, включая и монастырь. Весь день бились и остались на прежних позициях. Но еврейских бойцов - мужчин и женщин - было лишь 400, и 42 из них были убиты или ранены в этом бою. Подкреплений Гуш Эциону не было.

Глабб получил последние подтверждения тому, что 15 мая начнется интервенция арабских армий в Палестину. Он и раньше знал, что война неизбежна, теперь же ему предстояло добавить последние штрихи к боеготовности своего легиона. Одним из таких последних штрихов был очередной конвой с английским вооружением для иорданской армии, который должен был пройти по злосчастному шоссе Хеврон-Иерусалим 12 мая. Это был последний предвоенный конвой, его ценность для Глабба была велика. Он решил атаковать и уничтожить Гуш Эцион до 12 мая.

10 мая Голда Меир снова отправилась на встречу с королем Абдаллой, так как дошли слухи, что Трансиордания готовится к войне и что она подписала соответствующие договоры с другими арабскими странами. Грустный король встретил ее в Аммане.

Как же так, бросилась в атаку Голда, вы же как мужчина и бедуин обещали. Обещал, не отрицал король, но обстоятельства изменились. Я связан обязательствами с другими арабскими правительствами, а мой собственный народ требует, чтобы я шел мстить за убитых в Дейр Ясин. Впрочем, есть один вариант избежать войны вообще. Евреи не провозглашают государства, я как король без боев распространяю свою власть на всю западно-бережную Палестину до моря, евреи становятся моими подданными и получают соответственное представительство в моем парламенте.

Нет, покачала головой Меир, как член партии "Мапай" я на это пойти не могу.

И тут она стала выкручивать Абдалле руки. Вы же знаете, Ваше величество, что последние пять месяцев евреи победоносно воюют с арабскими бандами. Власти муфтия в стране практически не чувствуется. Евреи сейчас сильнее, чем пять месяцев назад, когда я с вами встречалась в первый раз. Легкой победы не ждите, лучше миром договориться.

Она могла так говорить, сейчас за ней стояли собранных 50 млн долларов. Увы, Абдалла не был американским миллионером, и на него библейская простота Голды впечатления не произвела.

В этот же день 10 мая Глабб приехал в Хеврон повидаться с его мэром шейхом Мохаммедом Али Джабари и договориться о совместных действиях.

Мэр воодушевился, кинул клич в городе и по соседним деревням, и к 11 мая собрал 4000 вооруженных местных арабов. К этой толпе Глабб присовокупил своих солдат и специально пригнал из Иордании 40 танков и броневиков, а также артиллерию.

В ночь на 12 мая Гуш Эцион плотно обложили со всех сторон.

11 мая Бен-Гурион собрал совещание центрального комитета своей партии "Мапай". В практическом смысле члены этого ЦК были уже правительством Израиля. Вопрос стоял один - провозглашать Государство Израиль в ночь с 14 на 15 мая или нет.

Дело осложнили американцы.

США голосовали в ООН за раздел Палестины и образование еврейского государства.

Теперь же американцы советовали повременить с провозглашением независимости, так как стало абсолютно ясно, что на Ближнем Востоке начнется кровопролитная полномасштабная война. Стоит ли опять лить кровь?

Командир Хаганы Игаль Ядин, который отчитывался перед ЦК 12 мая, честно говорил, что его дружины с регулярными частями могут и не справиться.

Приехавшая из Аммана Голда Меир дала знать Бен-Гуриону, что иорданцы будут воевать. Никогда еще Бен-Гурион не чувствовал на себе такой страшной ответственности за будущее.

Он поставил перед членами Народного Совета ишува вопрос о продолжении войны и провозглашении государства. В совете было десять человек.

Шестеро - Бен-Гурион, Моше Шарет, А. Цизлинг, М. Бентов, М. Шапира и П. Бернштейн - проголосовали "за".

Э. Каплан, Д. Ремез, П. Розенблит и Б. Шитрит проголосовали "против".

Будем воевать, сказал Бен-Гурион, и этими словами подписал смертный приговор более 6000 еврейских солдат, более 2000 арабских солдат и неизвестному числу арабских партизан, которые погибнут во время израильской Войны за независимость.

Тем же днем 11 мая премьер-министр Египта Нокраши-паша собрал египетский сенат, чтобы обсудить перспективы войны в Палестине. Английские эксперты предсказали, что война закончится за месяц, больше сионисты не продержатся. Ладно, давайте будем воевать, решили в сенате.

Утром 12 мая началась общая атака на поселения блока Эцион. Удерживать все позиции было невозможно, и евреи стали отходить к укреплениям самих поселений. Арабы просочились между поселениями, захватили взлетно-посадочную полосу и лишили евреев возможности получить помощь по воздуху. К полудню защитники собрались в основном поселке - Кфар Эционе - и продолжали отчаянно защищаться.

К этому времени поселок уже был под артиллерийским обстрелом, а броневики находились в ста метрах от его ограды. Снова и снова посылала радистка Ализа Фейхвангер призывы о помощи в Иерусалим, но ответа не было. Чудом они дотянули до ночи, когда атака прекратилась. Защитники остались без руководства. Их командир Моше Зильбершмидт был убит еще во время отступления из русского монастыря. Наконец ночью из штаба Хаганы по радио запросили о возможности отступить из поселения, так как подкреплений им не было.

Отступить - легче сказать, чем сделать. Кфар Эцион был в осаде.

На следующий день арабская атака повторилась, броневики прорвались на территорию поселения, а отступать было некуда. Около 30 последних защитников блока Эцион решили сдаться. Их согнали во дворе, сфотографировали, а затем расстреляли из автоматов. Считанные единицы защитников Гуш Эциона уцелели, блок поселений был потерян.

Как ни горек рассказ о гибели Гуш Эцион, трудно винить Хагану в Иерусалиме за неприсылку подкреплений. В эти дни решался вопрос с Еврейским кварталом Старого города, который еврейские бойцы собирались принять у англичан. Чем там дело обернется, никто не знал. Получилось, что английский командующий майор Эллен сдал Еврейский квартал и Сионские ворота раввину квартала Вейнгартену без проволочек, но ведь могло случиться и по-иному.

Хагана устроила прощальный обед для последних британских управленцев. Атмосфера была невеселой. Кабинеты уже стояли пустыми. Полиция заперла на складе свое имущество стоимостью 1 млн фунтов. Ключи от склада англичане принесли представителям ООН 13 мая, но те отказались принять их.

Отговорка представителя ООН была глупой. Ребята, сказал он, вы заканчиваете мандат в полночь с 14 на 15 мая, вот в эту полночь я у вас ключи и приму.

Тогда главный секретарь администрации мандата Гарни отправился к зданию представительства ООН и просто положил ключи на крыльцо.

Ключи от Сионских ворот Старого города принес рабби Вейнгартену некий ветхий старик.

"От 70 года новой эры и до сего дня никогда ключи от Иерусалима не находились в руках евреев, - с чувством прошелестел он. - И вот впервые за более чем 18 веков такая честь выпадает таки вам".

У Вейнгартена под очками на глазах навернулись слезы.

Вечером в здании земельного фонда Керен Каемет ле-Исраэль состоялось последнее заседание Народного правления, на котором обсуждался текст Декларации Независимости.

Комиссия под председательством Моше Шарета предложила проект текста Декларации. Львиная доля работы была проделана самим Шаретом, который консультировался с профессиональными юристами. Вопрос встал о том, какие границы государства упомянуть в Декларации.

Послушный Шарет полагал указать границы страны, как они даны в резолюции ООН. Дальновидный Бен-Гурион посоветовал о границах вообще ничего не говорить. Он накануне прочел Американскую Декларацию Независимости и не нашел в ней упоминания о территориальных границах страны. Приближалась война с арабами, зачем же связывать себе руки?

Ну ладно, допустим о границах ни слова. А как назвать страну? Предложений было три - Иудея, Сион, Израиль. Выбрали "Израиль". Чешский еврей художник Отто Валиш уже работал над первой почтовой маркой страны. Он еще не знал, как назовут новое государство, поэтому написал просто:Доар иври - "еврейская почта".

Бен-Гурион поручил распорядителю Зееву Шарефу организовать церемонию провозглашения государства и подписания Декларации Независимости в здании музея Тель-Авива на бульваре Ротшильда. Шареф вызвал того же Валиша: 24 часа тебе, чтобы подготовить и украсить аудиторию для провозглашения государства. - Валиш присвистнул. - И чтобы уложился в 150 фунтов (450 долларов). - Валиш остолбенел.

Наступило 14 мая. Была пятница.

В 7:15 утра секретарь Гарни и последние 17 человек из его штата вышли из отеля "Кинг Дэвид". Один из них спустил британский флаг и поднял вместо него флаг Красного Креста. Корреспондент ВВС и другие журналисты проследили, как англичане рассаживаются по двум легковым машинам, одному автобусу и четырем полицейским броневикам.

На перекрестках дороги, ведущей к местному аэропорту Каландия, все еще стояли британские танки. Почти в это же время, в 8 утра, и с тем же церемониалом правительственный дом покинул верховный комиссар Канингэм. Он тоже отправился в своем "роллс-ройсе" в аэропорт Каландия, откуда вылетел в Хайфу. Ему предложили ехать в аэропорт в броневике, но он хотел отбыть "в стиле" и настоял на "роллс-ройсе".

Сэр Алан Канингэм приземлился в Хайфе в 9 часов утра. Он провел смотр войскам, попрощался с еврейским мэром Хайфы и его арабским заместителем, а потом проследовал в конвое к хайфскому порту. Дороги были пусты, никто не махал платочками. Порт охраняла ирландская гвардия, ее оркестр сыграл "Боже, храни короля". Британский флаг спустили, Канингэм отсалютовал куда-то в сторону горы Кармель, вступил на катер, и около 10 часов утра Британский мандат в Палестине закончился.

Часть служащих покидала Палестину через аэропорт в Лидде (Лод). Когда последний самолет на Мальту уже готовился взлететь, кто-то заметил, что британский флаг все еще развевается над зданием аэропорта. Самолет остановился, и англичанин побежал снимать государственный флаг. Генералу МакМиллану пришлось задержаться в Палестине после 15 мая. Он командовал английскими частями в зоне хайфского порта и занимался отправкой последнего имущества и служащих.

Есть в английском языке понятие timing,тайминг, как способность определить правильный момент для выполнения того или иного политического решения. С точки зрения англичан, они уходили из Палестины вовремя, строго по таймингу.

Тайминг был очень неудачен для евреев. Государство надо провозгласить сразу по окончании мандата, но ведь будет-то суббота,шаббат. Надо же уважать такие вещи. В пятницу утром, до наступления шаббат, провозглашать тоже неудобно, так как действие мандата еще официально не кончилось. Придумали компромисс, что государство провозгласят в 4 часа дня в пятницу, перед самым наступлением еврейской субботы, чтобы подписи под Декларацией Независимости успеть поставить до захода солнца.

В 4 часа дня черный автомобиль Бен-Гуриона остановился у ступеней музея Тель-Авива. Хотя место проведения церемонии провозглашения независимости хранилось в тайне, тысячи тель-авивцев узнали о нем. Вся улица у входа в музей была запружена народом.

В зале амфитеатром размещались приглашенные: раввины, старейшины и руководители ишува, командиры Хаганы и Пальмаха, мэры городов, писатели и журналисты. После исполнения Хатиквы Бен-Гурион зачитал две странички машинописного текста - Декларацию Независимости.

Читал он эти две странички 17 минут.

Текст Декларации Независимости от 5 ияра 5708 года (май 14, 1948) начинается с утверждения, что земля Израиля была тем местом, где еврейский народ родился. Далее следует описание надежд и страданий евреев в изгнании. Далее упоминаются Теодор Герцль, декларация Бальфура и нацистский Холокост. Теперь евреи имеют право "на достойную, свободную и трудовую жизнь". Далее упоминается о резолюции ООН от 29 ноября 1947 года.

Но дело не только в резолюции. Является "самоочевидным, что еврейский народ, как и другие народы, имеет право на собственное суверенное государство".

Далее следует собственно провозглашение еврейского государства, которое будет носить имя "Израиль". Национальный Совет будет временным правительством с 15 мая по1 октября 1948. Все иммигранты могут въехать, равенство, братство, мужчины и женщины равны, свобода вероисповедания, образования и культуры, уважение принципов хартии ООН. Жителям-арабам - полное и равноправное гражданство. Предложение мира всем соседям.

В беседах выяснилось, что опасения анархии в еврейском секторе не подтвердились. Да, англичане перестали собирать налоги и регистрировать автомашины, и имеются данные, что часть документации уничтожена, все же количество еврейских служащих в государственных структурах оказалось таково, что управленческий аппарат быстро справился. Еврейские бизнесы, транспорт, банки, сама повседневная жизнь избежали хаоса.

Где был хаос, так это в арабском секторе. Еврейский рынок сбыта стал недоступен, государственные рабочие места исчезли, бизнес остановился, банки закрыты, беженцы прибывают. Евреи тем временем шутили, что Эрнсту Бевину надо поставить памятник - своей глупостью и неуступчивостью он помог созданию Израиля.

Этим же днем Генеральная Ассамблея ООН приняла еще одну резолюцию, № 186, обсуждающую права и обязанности представителей ООН в Палестине. Предполагалось отправить в Палестину посредника, который постарался бы уладить споры. Так как надежды на это было мало, то Международный Красный Крест и Всемирная организация здравоохранения должны начинать готовить бинты и носилки. Примечательно, что Иерусалим как международная зона не упомянут в резолюции вообще.

Примечания:

1. Полный текст выступления А.А. Громыко на пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН 26 ноября 1947 года см. в Приложении 2. Это выступление было опубликовано в газете "Правда" 30 ноября 1947 года.
2. Помимо бумаг Х.Вейцмана это безукоризненное по стилю письмо опубликовано в оригинале в книге:Kurzman, Dan.Genesis 1948: The First Arab-Israeli War. New York, Da Capo Press, 1992. C. 93.
3. UN Doc. A/532, Ch. V. Par. 2, 10 April 1948.
4 Это письмо было потом неоднократно растиражировано и служило основанием возлагать вину за Дейр Ясин и на Хагану тоже. Текст письма неоднократно публиковался, см. в частности:Kurzman, Dan.Genesis 1948: TheFirstArab-IsraeliWar. New York, Da Capo Press, 1992.