ИСТОРИЯ ГОСУДАРСТВА ИЗРАИЛЬ 1896-2005 Штереншис Михаил

Глава 2 1918-1939: БРИТАНСКАЯ ПРЕЛЮДИЯ

Principis est virtus maxima nosse suos.

Высшая добродетель правителя - знать своих.

Марциал

1918: Будущие премьер-министры Израиля:

Давид Бен-Гурион (Грин) - 32 года, носит форму Еврейского легиона.
Моше Шарет (Шерток) - 24 года, офицер турецкой армии.
Леви Эшколь (Школьник) - 23 года, вступил в Еврейский легион.
Голда Меир (Майерсон, Мабович) - 20 лет, живет в США.
Ицхак Рабин - ещё не родился.
Менахем Бегин - 6 лет, живет в Брест-Литовске, который пока относится к России.
Ицхак Шамир (Изерницкий) - 3 года, живет в Польше.
Шимон Перес (Перский) - ещё не родился.
Биньямин Нетаниягу - ещё не родился.
Эхуд Барак (Брук) - ещё не родился.
Ариэль Шарон (Шейнерман) - ещё не родился.

С взятием Иерусалима война с Турцией не закончилась. Потрепанная и полуголодная турецкая армия отходила в порядке на север, в Галилею. Хотя большая часть населения Палестины встретила Алленби как избавителя, профессиональный солдат не позволил себе расслабиться. Пока идет война и пока статус земель окончательно не прояснен, Палестина будет управляться как оккупированная территория вражеского государства. Никаких флагов, кроме британского, не должно быть видно. В стране начнет издаваться армейская газета "ThePalestineNews"на английском, арабском, иврите, хинди, урду и языке гурмухи. Железную дорогу Яффо-Иерусалим починить, аэродром возле Рамле, немцами при отходе поврежденный, отстроить.

Пережидая зимние месяцы начала 1918 года, Алленби озаботился разработкой плана наступления на Дамаск.

Русская революция освободила турецкую армию на Кавказе, и генерал догадывался, куда ее будут перебрасывать. Знал он также, что Джемаль-паша и прежнее немецкое командование отозваны, а новым его врагом становится Лиман фон Сандерс, еще один грамотный немецкий генерал.

Во времена Алленби Палестиной называлась вся территория от Средиземного моря до Междуречья, то есть она включала современные Израиль, Западный берег и Иорданию. В марте Алленби перешел на восточный берег Иордана и быстро пошел в сторону Аммана, отсекая турецкие гарнизоны Аравии от сердца империи.

Захватить Амман с наскока он не смог. Месяцы 1918 года проходили один за другим, а север Палестины все еще оставался турецким. Еврейский ишув оказался разрезанным надвое.

В Палестину тем временем прибывали дополнительные войска, включая дивизию австралийцев и индийские полки. Прибыли и французские войска. Французы, привыкшие воевать иностранным легионом, сразу открыли прием добровольцев и быстро сформировали батальоны из армянских беженцев, которые рвались в бой поквитаться с турками.

Наконец, прибыли в феврале и набранные в больших английских городах 38-й и 40-й батальоны королевских стрелков, состоящие из евреев. Владимир Жаботинский был в 38-м батальоне. Позже к ним присоединится 39-й батальон, набранный из евреев США и Канады. По этому поводу голубоглазый, подвижный Давид Бен-Гурион и высокая сероглазая обладательница густых каштановых волос Голди Мабович из Милуоки, будущая Голда Меир, были переполнены энтузиазмом. Свои войска прислали в Палестину Канада, Новая Зеландия, Южная Африка.

У турок в Галилее и Заиорданье оставалось около 33.000. штыков, но им приходилось удерживать фронт от Хайфы до Аммана. Наступать они не могли, однако немцы заставили их хорошо окопаться и умело распределить свои 390 пушек.

У Алленби войск было в два раза больше и пушек было 570.

Самое крупное сражение первой мировой войны на палестинской земле, знаменитая битва при Мегиддо, произошла 17-22 сентября 1918 года. Индийские части атаковали турецкие позиции в Изреэльской долине, а в это время английская кавалерия, прознав, что ставка главнокомандующего фон Сандерса находится в Назарете, внезапно атаковала город.

Фон Сандерс спал, когда все началось. Застигнутые врасплох штабная рота и адъютанты оказались немцами, и это спасло главнокомандующего. Немцы оборонялись стойко, отбили атаку врага, и генерал в плен не попал. Однако он не смог все это время руководить своими войсками, и те сражались сами по себе. Продвинувшись до древнего Мегиддо, англичане повернули от приморской равнины в глубь страны и атакой захватили Дженин (австралийцы) и Наблус (британцы). Авиация англичан разбомбила дорогу Тулькарм - Наблус и замедлила отступление турецких войск. Начались паника, бегство и массовая сдача в плен. Австралийские кавалеристы изрубили несколько батальонов деморализованной турецкой пехоты. Но было два командира в турецкой армии, немец и турок, которые умудрились в общем хаосе разгрома вывести часть войск из Палестины в порядке. Немцем был полковник фон Оппен, командующий германским контингентом, а турком был Мустафа Кемаль-паша, будущий Кемаль Ататюрк, отец новой Турции, в то время командующий 7-й турецкой армией.

Уже 23 сентября Алленби двинулся на Дамаск и в начале октября 1918 года город пал. Еврейские батальоны в это время воевали на восточном берегу Иордана и принимали участие во взятии Аммана 25 сентября. Всего 20 еврейских легионеров погибли в боях, и еще 30 умерли от малярии. На Дамаск Алленби наступал через Голанские высоты и поселок Кунейтру. К ноябрю все было кончено, и Палестина оказалась под властью военной британской администрации во главе с Алленби. Генералу пришлось задержаться на Святой Земле до 1920 года.

По приблизительным оценкам 1917года, в Палестине проживало 642.850. человек, из них мусульман 515.000., евреев 65.300 и христиан 62.550 человек.

Жители Палестины оказались в новых и очень многообещающих условиях. Во время войны, когда все было поставлено на карту и до последнего момента исход был неясен, англичане наобещали всем своим возможным союзникам золотые горы. Арабам они пообещали громадное арабское государство от песков Аравии до Дамаска. Основной помощник англичан Фейсал королевства еще не имел, но уже именовался эмиром (королем) Фейсалом. В начале войны арабы не искали контактов с англичанами, те нашли их сами, а похождения офицера разведки Томаса Эдварда Лоуренса, известного как Лоуренс Аравийский, внесли в кровавую бойню романтическую струю.

Евреи же, наоборот, очень упорно добивались союза с англичанами. Делали это, однако, не поселенцы в Эрец Исраэль, а лидеры Всемирной сионистской организации в Лондоне. Герцль, пока был жив, пытался воздействовать на султана через германского кайзера. Только в 1898 году он трижды встречался с молодым правителем Германии. Когда на этом направлении ничего не получилось, как не получилось и с самим султаном, и с папой римским, сионисты обратили внимание на Великобританию.

После смерти Т. Герцля в 1904 году президентом Всемирной сионистской организации был избран уроженец России Давид Вольфсон. Он торговал лесом в Кельне, организовал Еврейский колониальный банк и на посту президента в основном старался сохранить политическое значение сионизма. Его полемика с "практическими сионистами", которые ставили конкретное освоение земель выше забот о будущем своем государственном устройстве, не была особенно успешной. Кроме того, социалистический "Бунд", хасидизм и другие течения в еврейской среде в ту пору были более влиятельными и, соответственно, многочисленными, по сравнению с сионизмом. Вольфсон умер в Гамбурге в 1914 году.

Знамя политического сионизма из его рук подхватил Хаим Вейцман (Пинск, 1874 - Иерусалим, 1952). Из-за войны он стал президентом Всемирной сионистской организации только в 1920 году. Аккуратные усы, аккуратная бородка клинышком, высокий лысый лоб - если придать Ленину больше семитских черт, он и Вейцман были бы очень похожи. Вейцман был ученым-химиком, получившим образование в Германии. В Англии он жил с 1903 года и читал лекции в университете Манчестера. Свое время он делил между сионизмом и галогеновыми дериватами нафтаценехинона. Коллеги химики знали его как Чарльза Вейцмана. Час его пробил с началом войны. Будучи видным в своей области ученым, он сделал несколько работ, важных для военной промышленности Англии. Он изобрел быстрый способ получения ацетона, нужного для снарядов и взрывчатки. С сентября 1915 года взрывчатку для английского флота и армии делали по вейцмановским рецептам. По контрактам, которые он подписал, Вейцман получал от 10 шиллингов до 4 фунтов стерлингов с каждой тонны произведенного ацетона. Это дало возможность ему и его семье безбедно пережить страшную войну.

Вейцману удалось постепенно познакомиться со всеми ведущими политическими деятелями Британской империи, которых он пытался увлечь сионистскими идеями. Ходы при этом были обычными: сначала хорошее имя в научных кругах, потом контакты с евреями на видных государственных постах (Герберт Сэмуэль, например, был президентом Руководства местного самоуправления), а через них контакты с членами парламента, министрами, экс-министрами. С Ротшильдами он познакомился через Дороти де Ротшильд, молодую жену Джеймса Ротшильда, сына барона Эдмонда.

Так сионизм медленно стал просачиваться в семью банкиров. Всегда модно одетый в дорогие костюмы, ухоженный и обходительный, Вейцман излагал свои взгляды очень хорошим английским языком, без французской жестикуляции, русского напора и еврейского акцента. Он никогда не декламировал, никогда не просил, никогда не заискивал и никогда не угрожал. В сложных дискуссиях, когда француз бы уже призвал Небеса в свидетели, а русский уже опрокинул стол, Вейцман оставался англичанином - холодным, сдержанным, личностно отстраненным.

Хотя Вейцман и не читал Дейла Карнеги, но в разговорах с влиятельными англичанами он смотрел на предмет сионистской мечты глазами собеседника. Стоит ли во время суровой войны говорить о "еврейском государстве"? А вот о "британском протекторате над еврейской отчизной" стоит поговорить. Во время войны все складывалось на редкость удачно. Английские Ротшильды, наконец, дозрели до сионизма, и лорд Лайонел Уолтер Ротшильд был избран председателем Британской сионистской федерации, а Герберт Сэмуэль в 1916 году занял пост министра внутренних дел. В декабре 1916 года премьер-министром Великобритании стал Дэвид Ллойд Джордж. Он был из набожных англичан.

Протестанты английского толка, в отличие от католиков, не зацикливались на личностях Иисуса и Девы Марии, но воспринимали Библию целиком, с большим пиететом к Ветхому Завету. Для Ллойд Джорджа понятия "Палестина", "Иерусалим", "царь Давид", "Сион", "Иудея" не были пустыми словами. Он был христианским сионистом и приветствовал еврейское "возвращение в Сион" со своих христианских позиций. Впрочем, некоторые историки считают основной движущей силой Ллойд Джорджского сионизма его нежелание отдавать Святые места во французские руки.

Как бы то ни было, смена английского кабинета ускорила принятие положительного решения по "еврейскому вопросу". Министром иностранных дел в новом правительстве был лорд Бальфур. Для бывшего либерального премьер-министра Артура Джеймса Бальфура сионизм не был новостью. Он занимался им еще в 1903 году и являлся автором проекта о еврейской Уганде, а Вейцман познакомился с ним в 1906 году. И вот Ллойд Джордж, Герберт Сэмуэль и Бальфур оказались в одном кабинете.

В результате лорд Ротшильд получил 2 ноября 1917 года письмо от Бальфура. Бальфур писал, что

"правительство Его величества благосклонно рассматривает создание национального очага для еврейского народа в Палестине и сделает все от него зависящее, чтобы облегчить достижение этой цели..." с условием, что "гражданские и религиозные права существующих нееврейских общин в Палестине" не будут ущемляться.

Ротшильд и Вейцман английский язык знали как родной и сразу обратили внимание, что понятие "национальный очаг в Палестине" сильно отличается от понятия "Палестина как национальный очаг". Палестина как национальный очаг означает Израиль от Тель-Авива до Евфрата, а национальный очаг в Палестине может оказаться и вовсе незначительным районом, анклавом.

Заметили они также, что арабы в декларации напрямую не упомянуты, а скрыты под объемным понятием "нееврейские общины". Само же понятие "nationalhome",дословно "национальный дом", придумали сами сионисты на конгрессе 1897 года, чтобы не волновать до времени международную общественность заявлениями о "еврейском государстве".

Осенью 1917 года, когда Бальфур составлял свою "декларацию" в полстраницы, исход войны еще не был ясен. В России весь этот год прошел в революционных брожениях, и надеяться на восточного союзника англичанам не приходилось. Союз с евреями был важен не только ради самой Палестины, но и ради укрепления связей с мировым еврейством, особенно богатеющим в США. При этом англичане знали, что сионизм не единственное и не основное течение в еврействе, но рука Вейцмана была предложена так элегантно, что грех был ее не принять.

Алленби публиковать декларацию Бальфура в Палестине запретил до времени, пока он окончательно не разберется с турками. Опытный воин уже тогда чувствовал, что после этой публикации покоя в Палестине не жди.

Сионисты в разных странах тоже не все были в восторге от вейцмановского достижения. Как понимать этот "очаг" - как государство или как просто "духовный центр"?

Что делать дальше с этой бедной и разоренной войной страной?

Куда деть арабов?

Кто согласится сделать город трех религий Иерусалим еврейской столицей?

И, наконец, почему Хаим Вейцман ведет себя как диктатор, единолично обо всем договаривается и ужинает с женой Верой у Бальфура без обсуждения своих действий с сионистским руководством?

Будучи более тонким дипломатом, чем Герцль, Вейцман тем временем смог даже папу римского, Бенедикта XV, расположить к сионизму. Непостижимым образом Вейцман убедил папу, что евреи в Палестине воспрепятствуют проникновению русского православия в Святую Землю.

Позже Британский мандат на управление Палестиной обсуждался на послевоенных конференциях в Версале (январь 1919), Сан Ремо (апрель 1920) и Севре (август 1920) и окончательно был утвержден Советом Лиги Наций в 1922 году.

В октябре 1922 года в Палестине жило 752.048 человек.

"Мандат" - это звучное слово, которое произносилось вместо слова "колония", но означало для многих то же самое. Людской контингент любой нормальной колонии состоит из туземцев, колонистов и администрации. В Северной Америке и Австралии колонисты и вовсе почти вытеснили туземцев. В Индии более чем многочисленных туземцев вытеснять никто не собирался, а в Южной Америке колонисты с туземцами смогли ужиться. В Африке же туземцев гноили и загоняли в рабство. В Палестине все укладывалось в ту же схему. Средний английский управленец арабоязычное население воспринимал как туземцев, евреев как колонистов, и англичан как администрацию. Колония должна приносить доход метрополии. В примитивном смысле это может быть золото инков и ацтеков или слоновая кость и рабы из Африки, а в более развитом подходе к колониальному хозяйству это выращивание пряностей, бананов, чая, кофе, хлопка и табака. Колонистов проще учесть и обложить подоходным налогом, нежели неизвестно чем занимающихся туземцев. Одним словом, евреи, милости просим.

Пока вокруг Палестины бурлили международные страсти, в самом национальном очаге жизнь постепенно начинала налаживаться. Меир Дизенгофф вернулся в любимый Тель-Авив из дамасского плена. Алленби деловито взялся за управление страной и создал оккупационную администрацию. Финансы, торговля, здравоохранение, суды, полиция, общественные работы, политический отдел - все было учтено. Благо, у англичан был большой опыт управления колониями. Алленби ездил по палестинскому бездорожью в "Роллс-ройсе". Общее управление всеми захваченными территориями осуществлялось из Египта. Евреи возвращались в страну. Бен-Гурион вернулся женатым и в форме еврейского легионера. Единственным его желанием было побыстрее распрощаться с погонами и окунуться в сионистскую деятельность.

Военным губернатором Иерусалима стал Роберт Сторрз. В начале своего правления он был в Иерусалиме бог и царь - судов и газет в городе не было. Иерусалим навевал на генерала романтические мечты. Сторрз хотел окружить Старый город кольцом зелени. Он приказал разрушить аляповатые турецкие куранты, которые были построены на городской стене и уродовали древний облик Иерусалима. Именно он издал знаменитый приказ, запрещающий употреблять при внешней отделке домов города иные материалы кроме местного известняка. Сторрз заказал таблички с названиями улиц в армянских керамических мастерских.

Англичане быстро повели себя как хозяева, а хозяин - это тот, кто собирает с тебя налоги. Английская "Прокламация о сборе налогов" появилась уже 7 мая 1918 года. Она быстро была дополнена "Оповещением №114 о жилищном и земельном налогах" от 15 ноября 1918. В дальнейшем, в 1921-1922 годах в новое налогообложение вводились поправки.

Как только война закончилась, Вейцман засобирался в Палестину, поглядеть на дело рук своих. Это был не первый его визит в Эрец Исраэль. Вейцман побывал на земле своих грез еще до войны. В Реховоте он присмотрел симпатичное место за городом, где спустя много лет он и поселится, став первым президентом Израиля. При всех улыбках англичане отказали сионистам в каком бы то ни было серьезном участии в администрировании подмандатной территорией. Никакого еврейского "президента", только английский губернатор. Король Георг V милостиво даровал Вейцману аудиенцию перед отбытием сионистской делегации в Палестину. Вейцман для этого случая купил цилиндр.

В Палестину он отправился во главе большой группы евреев из разных стран, сионистов и несионистов. Были среди них и Левонтин, и Ааронсон, и Джеймс Ротшильд. В Эрец Исраэль к ним присоединился Зеев Жаботинский, вложивший столько сил в создание Еврейского легиона в английской армии. Жаботинского Вейцман знал хорошо. Когда-то они вместе снимали квартиру в Лондоне. Жаботинский уже был славен своими монологообразными речами, риторикой и полной самостоятельностью в политике. Еще до войны он помогал собирать деньги на планируемый Еврейский университет в Иерусалиме. Он даже ездил в Бельгию и Италию, чтобы изучить положение в университетах с ограниченным бюджетом. Вся эта компания получила название Сионистской комиссии.

Ветры в то время дули самые разные, и еще не остывшие после мировой войны политики грезили о создании на обломках Оттоманской империи трех государств - еврейского, арабского и армянского, это как бы иудейского, мусульманского и христианского, чтобы помешать Турции вернуть утраченные земли.

Армения, однако, оказалась чуть позже в цепких объятиях СССР.

Была у Вейцмана идея распространить сионизм и на восточный берег Иордана, а попутно взять под контроль Хиджазскую железную дорогу, связывавшую Аравийский полуостров практически со всем остальным миром. Железную дорогу англичане не отдали.

Сионистская комиссия помимо чисто политических сионистских мотивов озаботилась и пропитанием религиозных евреев. Действительно, Европа лежала в руинах, халукки из Германии, Польши и России не дождешься. Чем кормить 1000 стариков, 7000 студентов иешив, 800 инвалидов и 1500 сирот?

Комиссия приняла на себя окормление не только этих людей, но и 1684 вдов и 448 нуждающихся семей. Порядка 40.000. долларов в месяц, 65 % всех расходов, пришлись на религиозные общины Иерусалима.

При всей этой помощи ультрарелигиозная еврейская община Иерусалима не скрывала своего непринятия сионистской идеи еврейского государства. Вейцман - не машиах, однозначно. Вейцман и не пытался быть мессией, однако он постарался по мере возможности привить сионистские ценности этим людям. Он предложил финансовую поддержку иешивам в обмен на введение преподавания на иврите вместо идиша. Раввины отказались. Попытки Вейцмана сблизить разные местные течения внутри самой только еврейской общины, не говоря об арабах, успехом тоже не увенчались.

"Чтобы навести порядок в этом аду, нужно иметь силу гиганта и терпение ангела", - писал он своей жене.

Иерусалим 1918 года навсегда оставил шрам в душе Вейцмана.

"Нет ничего унизительнее нашего Иерусалима, - продолжал он жаловаться жене. - Все, что можно было сделать для осквернения города - все успели сделать. Кругом столько фальши, богохульства, алчности и лжи, ты не можешь себе представить". В Иерусалиме есть все неудобства большого города и ни одного из его преимуществ. И кроме всего прочего, "во всем городе не найдется и одной чистой и комфортабельной квартиры", кругом грязь, уродство и нищие. Конечно, после аудиенции у короля попасть в Меа Шеарим...

Мэр Иерусалима, Фейсал аль-Хуссейни, умер спустя несколько месяцев после окончания войны. Сторрз назначил на место мэра его брата, Мусу Казима аль-Хуссейни, который стал наводить в городе порядок под зорким оком чистоплотных англичан.

В Иерусалим, который собирал дождевую воду в цистерны, провели водопровод с проточной водой из "бассейнов Соломона" к югу от Вифлеема. На обеде в доме Сторрза Вейцман встретился с арабской знатью Иерусалима. Он получил возможность поведать им, что сионизм несет мир, что евреи просто возвращаются домой и что места хватит всем. Аль-Хуссейни ответил вежливыми оборотами, но что-то Вейцмана насторожило и больше с местными арабами он не встречался.

Как и Ротшильд до него, Вейцман тоже сделал попытку выкупить Стену Плача у мусульманского Вакфа, и тоже неудачно. Вакф, религиозное управление местами общественного пользования, продавать сионистам ничего не собирался. Англичане в этой сделке постарались не участвовать, слишком уж деликатным был предмет покупки. Стена осталась в мусульманских руках. Это дало евреям урок, но не все его сразу поняли потому, что и они относились к арабам как к туземцам. Они бедные люди, мы их купим. И вот, не купили.

Сионисты утешились в другом. Еврейский университет в Иерусалиме! Еврейское государство без университета, это все равно, что Монако без казино, выразился Вейцман.

24 июля 1918 года церемония закладки первого камня в фундамент на горе Скопус была очень красочной. Пригласили муфтия, англиканских священников и местных раввинов. Алленби привез Вейцмана в своем "Роллс-ройсе". После речей люди спели сионистский гимн "Ха-Тикву" и "Боже, храни короля".

Более серьезные проблемы лежали в обсуждении границ возможного будущего еврейского государства. Лондонские сионисты в качестве национального очага мыслили себе область, северная граница которой проходила бы в Ливане между городами Тир и Сидон, а восточная находилась бы возле Аммана и Керака. Так, все Голанские высоты, оба берега реки Иордан и Акаба возле Эйлата оказывались в пределах этого образования. Жаботинский и его сторонники полагали, что еврейским государством должна стать вся подмандатная Палестина, от Средиземного моря до Ирака, но без ливанской территории. Англичане же решали свои отношения с военными союзниками.

В результате, Голанские высоты были отданы в 1923 году французскому мандату в Сирии.

Еще раньше, в 1921 году, эмир Абдалла, из рода Хашимитов, получил из рук министра по делам колоний Уинстона Черчилля в управление всю Палестину к востоку от реки Иордан - Трансиорданию. Фейсал же предполагал стать королем в Дамаске. Увы, в июне 1920 года генерал Гуро, командующий французскими силами на Ближнем Востоке, уведомил Фейсала, что Французский мандат распространяется на Хомс, Алеппо и Дамаск. Фейсал, реалист среди романтиков, все понял и после менее чем пяти месяцев своего правления покинул Сирию и отправился на итальянскую Ривьеру. Жители Дамаска оказали французам сопротивление, но устоять перед бомбежками они не смогли. Фейсал же впоследствии утешился троном королевства Ирак.

С другой стороны, хоть и урезанная, Палестина оказалась в хороших руках. Министр по делам колоний Уинстон Черчилль посетил ее почти в одно время с Вейцманом и обеспечил финансами создание Палестинской электрической корпорации. Корпорацию возглавил инженер Пинхас Рутенберг из России, которому Черчилль разрешил экспроприировать любую землю, включая и частную арабскую, для строительства станций и плотины на Иордане.

Британский мандат - это английская власть плюс электрификация всей страны. Нового в жизни ничего нет, электричество стали воровать, как и везде. Наказание за воровство электричества могло составить 1-5 фунтов штрафа или 10-30 дней в тюрьме плюс компенсация за украденные киловатты. Электричество воровали в основном арабы.

Открылись школы, банки и суды. В стране стал ходить египетский фунт. Улучшилась система налогообложения.

Второй несомненной удачей для сионизма явилась личность первого управляющего гражданской администрацией мандата, Герберта Сэмуэля, еврея и сиониста. Сэмуэль происходил из богатой семьи ливерпульских банкиров, в которой соблюдались кашрут (свод иудейских правил питания) и шаббат (соблюдение покоя в день субботний). Узнав, что Англия посылает еврея управлять Палестиной, местные арабы опечалились.

На прощальном приеме в Иерусалиме, устроенном по поводу прекращения действия военной администрации, видный горожанин из христианских арабов Халиль аль-Сакакини сказал, обращаясь к отбывающим генералам Уотерс-Тэйлору и Болсу:

"Пожалуйста, доведите до сведения Европы, что мы не верим Европе, мы не уважаем Европу, и мы не любим Европу".

И это после того, как военная администрация справилась с эпидемиями холеры и тифа, прекратила голод регулярными поставками продовольствия из Египта и обеспечила еврейские и арабские сельские хозяйства семенами и саженцами.

Часть арабов, которые служили в военной администрации клерками, уволилась, чтобы не служить под началом еврея. Англичан это не слишком задело. Как выразился фельдмаршал сэр Генри Уилсон, "или мы управляем народом, или он управляет нами". А посему, всем смирно и держите свое мнение при себе.

Пятидесятилетний статный Герберт Сэмуэль высадился в Яффо в июле 1920 года в белой форме, белом шлеме, пурпурной ленте через плечо и со шпагой на левом бедре. Стоячий воротник расшит золотом, обшлага расшиты золотом - он выглядел очень импозантно и очень колониально.

Над портом кружился самолет, прозвучал салют из 17 пушек. Арабский мэр Яффо и еврейскиймэрТель-Авива Дизенгофф выступили с приветственными речами. Араб вежливо сказал свою речь по-английски. Дизенгофф обратился на иврите, которого Сэмуэль не знал. Губернатор вежливо проулыбался, но после, комментируя событие в узком кругу, сказал, что Дизенгофф поступил неправильно. Сионистская комиссия распустила слух, что арабы готовятся взорвать поезд с губернатором на пути в Иерусалим, и все путешествие Сэмуэля происходило с большими предосторожностями. В Иерусалиме Сэмуэль написал свой самый знаменитый документ, расписку: "Получено от генерал-майора сэра Луиса Дж. Болса - одна Палестина, целиком". И роспись.

Случай с Дизенгоффом заставил Сэмуэля и членов английской администрации задуматься о еврейском национализме. Военные рассказали ему много аналогичных случаев. К градоначальнику Яффо Стерлингу, например, пришел сионистский активист Мордехай Бен-Хиллель Ха-Коэн с требованием все административные постановления печатать на трех языках - иврите, английском и арабском. Так ведь большинство еврейских поселенцев иврита не знает, возразил Стерлинг. Но оказалось, что иврит - это дело политического принципа. Отношение к ивриту - это барометр отношения к сионизму. У генерала Сторрза тоже были подобные случаи. "Самоварный сионизм", ненужная борьба за символы, возмущался он. Мы, военные, пришли воевать, завоевывать и править, а не углубляться в политику.

А национальной политикой пахло везде. Английская администрация решила отремонтировать канализационную систему в еврейских кварталах Иерусалима. Сионистская комиссия согласилась дать на это денег при условии, что работу поручат еврейскому подрядчику. Комиссия пыталась перевести в еврейские руки управление горячими источниками в Тверии, телефонными станциями, эксплуатацией ресурсов Мертвого моря.

Англичане сначала этого не понимали. Не все ли равно, кто производит электричество, если потребляют его все? Однако постепенно они стали привыкать к такому положению вещей. Стирлинг принял на работу секретаря, владеющего ивритом. Им оказался Эхуд Бен-Иехуда, сын великого лексикографа. С ним появилась в канцелярии градоначальника Яффо пишущая машинка со шрифтом на иврите.

При Британском мандате иврит был одним их трех официальных языков Палестины. Это создавало англичанам много трудностей. Арабские предприниматели, вступая в переписку с англичанами по официальным вопросам, переводили названия своих бизнесов на английский язык. Например, хозяин торговой фирмы с ограниченной ответственностью "Аннаср", затевая, скажем, судебную тяжбу, называл в официальных бумагах свою фирму как AnnasrTradingCo. Ltd. Англичанам было понятно. Не так вели себя евреи. Допустим, "Мешек Гешер" - это компания с ограниченной ответственностью (Ltd. по-английски, бэеравон мугбаль на иврите), представляющая собой "группу совместно проживающих рабочих". Никакого перевода с иврита на английский евреи не делали, и английские клерки старательно своими перьевыми ручками выводили латинскими буквами малопонятную им абракадабру: MeshekGesher, KvutzatPoalimLehityashvutShetufit, BeeravonMugbal.

С судами вообще все было очень сложно. Еще при турках в местах компактного проживания евреев появились филиалы еврейского мирового суда. После окончания первой мировой войны, в 1918 году, на организационном собрании представителей ишува было принято решение о том, что "все еврейские граждане страны должны обращаться только в еврейский мировой суд". В разных местах страны были образованы областные суды, а возглавил их Верховный суд.

Еврейский мировой суд в условиях Британского мандата действовал параллельно с другими судебными системами, бок о бок с английскими и мусульманскими судами. С точки зрения британского закона, еврейский народный суд получил статус третейского суда. Его функционирование было облегчено после соответствующего акта мандатных властей в 1926 году.

Согласно этому документу, спорные вопросы могли решаться как судьей единолично, так и коллегией из трех судей. Голова у англичан тогда шла кругом, так как в то же время функционировали и раввинские суды. До образования Главного раввината в 1921 году эти суды действовали разрозненно, в рамках отдельных этнических общин, но с 1921 года значительная часть их начала функционировать в рамках Главного раввината. Еврейский мировой суд и раввинский суд действовали параллельно и независимо как два национальных суда при разборе имущественных претензий и гражданских дел.

После короткого десятилетнего периода (1920-1930 гг.), когда еврейский мировой суд разобрал довольно большое количество дел, резко уменьшилось обращение населения к его услугам. Одна из причин этого, несомненно, носила объективный характер и вытекала из реальной действительности того времени: еврейский мировой суд не обладал возможностью заставить выполнять свои решения. Он действовал на правах третейского суда. Одновременно раввинский суд решительно отмежевывался от светских судов. Руководители национально-религиозного еврейства не признавали судебных органов, действовавших вне рамок раввинского суда.

Действительно, светские суды не руководствовались в своих решениях религиозным каноном Шулхан Арухом и последующей галахической литературой, а с другой стороны, эти суды не располагали никакими иными нормативными документами, на которые могли бы опираться судьи, выносящие решения. Фактически, мировые суды действовали как суды "простых людей", рассматривая дела с абстрактных позиций справедливости, морали, гуманизма, общественной пользы или, в лучшем случае, устаревающих турецких законов. В мировом суде заседали в большинстве своем люди, которые не были знакомы с еврейским правом или вообще не имели юридического образования.

Некоторые англичане уже в начале 1920-х годов почувствовали, что агрессивный еврейский национализм натолкнется на не менее агрессивный национализм арабский и жизнь на подмандатной территории превратится в ад. Появились английские антисионисты, которые стали выступать против декларации Бальфура.

Один из них, генерал-лейтенант сэр Уолтер Конгрив, полагал, что евреям надо действовать медленно, постепенно, малозаметно, не обостряя отношений с арабами. Тогда, глядишь, все тихо само приведет к созданию государства. Но нет, евреи "агрессивны, вздорны и разнузданны". Почему итальянцы не требуют себе Англию на том основании, что римляне когда-то ею владели? По сценарию Конгрива, сионисты наводнят Палестину бедными евреями из России, Польши и Румынии, создадут еврейское большинство на этом пространстве, победят и вытеснят арабов, а потом избавятся и от самих англичан. Не в этой последовательности, но так, в основном, и оказалось!

Веками сдерживавшийся, загнанный в гетто национализм евреев, наконец, вырвался на свободу. Людей можно понять. Может быть, впервые в жизни они оказались в такой стране, где никто им не тыкал, что они евреи. Ты еврей? Да ради Бога. Долго сдерживаемое чувство национального самоутверждения вырвалось на свободу подобно взрыву. Детей нельзя отдавать в британские школы, только в еврейские. Семьи, отдающие своих детей в британские школы, будут подвергаться бойкоту, а их фамилии будут печататься в газете Доар Ха-Йом. Еще один сын плодовитого Элиезера Бен-Иехуды, Итамар Бен-Ави, редактор газеты, требовал от Хаима Нахмана Бялика, Шауля Черниховского, Менахема Усышкина и Меира Дизенгоффа перевести их фамилии на иврит. Это называлось "гебраизация имен". Зачем вы тираните людей, удивился генерал Боле. Но без национализма нельзя построить национальное государство... Когда англичане объявили выборы в органы местного самоуправления, группа активистов во главе с Жаботинским заявили, что участвовать в выборах и быть выбранными могут только те из евреев, кто владеет ивритом. Система учреждений, представлявшая еврейскую общину,ишув, в Палестине как автономное образование и пользовавшаяся признанием английских властей, называлась Кнессет-Исраэлъ. В 1920 году как раз состоялись первые всеобщие и пропорциональные выборы в ее основной орган, Собрание депутатов (Асефат ха-нивхарим).

Евреев прорвало. В выборах приняло участие 70 % всех евреев Палестины. Сионистские флаги, синий Магендавид на белом поле, стали вывешиваться на улицах. "Ха-Тиква" звучала на каждом перекрестке. Народ вел себя так, как будто арабов уже нет, а англичане присутствуют в качестве гостей.

Боясь возможных беспорядков, англичане запретили вывешивание всех флагов, кроме британского, и исполнение всех гимнов, кроме "Боже, храни короля". Пришлось сионистскому руководству переводить "Ха-Тикву" на английский язык, чтобы доказать отсутствие в ней антиарабских куплетов.

Все это началось еще до прибытия Сэмуэля в страну. Прибыв, новый губернатор, или если дословно переводить "highcommissioner",верховный комиссар, евреев обрадовал. Мы за развитие национального самосознания. Вот, пожалуйста, вы хотите перевести на иврит "Отцы и дети" Тургенева и "Путешествия Гулливера" Свифта. Кто возражает? Опять же, Хаим Вейцман как-то выступал публично на своем нетвердом иврите. Подыскивая более емкое выражение, он сбился на немецкий и его ошикали. А как-то в другой раз он сбился на идиш, и его опять ошикали. Но это все ваши личные дела и английская администрация в это не вмешивается.

Самую большую радость Сэмуэль приберег напоследок. Господа, сказал он членам Сионистской комиссии, ваша мечта сбылась. Двери в Палестину для евреев широко открыты. Мы примем всех желающих. Устроит ли вас для начала 16.500. иммиграционных виз на этот год? И он оглядел собрание взором отца-благодетеля. 16.500. новых колонистов, думал он про себя; они приедут на деньги Сионистской организации, начнут работать, а подоходный налог-то будут платить английскому правительству. Очень неплохо. Лица вождей сионизма тем временем радостью все не озарялись. Даже наоборот, они выглядели озадаченно. Шестнадцать тысяч, мы не можем осилить шестнадцать тысяч, мы можем организовать приезд только тысячи евреев. И, видя остолбенение Сэмуэля, они сбивчиво стали объяснять, что деньги от американских менторов поступают крайне нерегулярно и, вообще, послевоенная разруха. Сэмуэль начал уговаривать сионистов и, наконец, уговорились на 8.000. новых поселенцев. Столько и въехало в Эрец Исраэль в 1920 году. 1000 евреев покинула страну.

Правление Всемирной сионистской организации указало в отчете 12-му Сионистскому конгрессу в 1921 году:

"Принимая во внимание существующие экономические условия Палестины и финансовое положение Всемирной сионистской организации. Правление сочло отправку в Эрец Исраэль нуждающихся в средствах халуцим [пионеров поселенцев] нежелательной и поэтому разослало во все важнейшие эмиграционные бюро телеграммы с инструкцией не отправлять в данный момент эмигрантов в Эрец Исраэль".

Гостеприимные англичане промолчали. В конце концов, сионизм - это дело самих евреев.

Сильнее были задеты евреи, которые уже жили в Эрец Исраэль. Мы уже приехали, давайте скорее государство. Местные сионисты были заинтересованы в увеличении численности ишува, и они хотели этот процесс максимально ускорить. Но в самом начале 1920-х годов голос местных жителей до высоких сфер долетал редко. Хаим Вейцман и к Герберту Сэмуэлю поначалу относился как к своему подчиненному.

Отцы сионизма делали большую политику во всемирном масштабе. Они организовывали приезд в Палестину евреев со всего мира, они сосредоточились на этом.

Евреи, которые уже попали в Эрец Исраэль, занимали их меньше. В Палестине надо покупать землю, а дальше - плуг вам в руки. Мнением местных сионистов, Давида Бен-Гуриона, Давида Ремеза, Ицхака Бен-Цви, они интересовались мало.

Последних раздражало, что к ним относятся как к малым детям и все решают за них. Бен-Гурион прямо сказал, что члены Сионистской комиссии - иностранцы, и мало чего понимают в реальной жизни ишува. Он еще и лично обижался на то, что Жаботинского включили в состав комиссии, а его, как и других местных лидеров, нет. Но что поделаешь, если Вейцман является президентом Всемирной сионистской организации и чай с булочками у министра по делам колоний пьет, а Бен-Гурион, вчерашний боец Еврейского легиона, каждый пиастр считает и не имеет возможности родителей из Польши к себе в Иерусалим забрать.

Выход нашелся в создании новой организации, абсолютно местной, - профсоюза рабочих Палестины, городских и сельских, евреев и арабов. Так как слова "профсоюз" в иврите не было, то назвали союз просто "организация",хистадрут. Позже, с эволюцией иврита, это слово стали понимать сначала как "федерация", а после и вовсе как "профсоюз".

Всеобщая федерация трудящихся Эрец Исраэль, как полностью звучало ее название, была создана на рубеже 1919 и 1920 годов. Сначала в нее входило 4433 человека. Бен-Гурион вошел в секретариат Хистадрута в 1921 году и быстро стал основным лидером. Защита интересов трудящихся, экономическая деятельность, расселение иммигрантов, культура, образование, здравоохранение (больничная касса, Купат холим, больница "Бейлинсон"), права женщин (ими стала заниматься Голда Майерсон (Меир) с 1928 по 1934 год), охрана поселений (Хагана) - заниматься пришлось всем. Бен-Гурион осел в Хистадруте на долгие годы и постепенно превратил бедную и малочисленную федерацию в самую мощную движущую силу местного пролетарского сионизма.

Идеология Хистадрута была социалистической. Зарплаты рабочим, членам этой организации, решили платить, например, в зависимости не от профессии, а от выслуги лет и количества иждивенцев в семье. Когда уже в 1934 году Бен-Гурион перевел Голду Меир в исполком Хистадрута, Ваад ха-поэль, уборщица в ее кабинете получала жалованье больше самой Голды, причем Голда считала это нормальным положением вещей1. Официально членство в Хистадруте было открыто и для арабов, но фактически число арабоязычных членов профсоюза было очень незначительным сравнительно с числом евреев.

В 1923 году Бен-Гурион побывал в качестве представителя рабочих Палестины на Международной сельскохозяйственной выставке в Москве. До Москвы он добирался через Одессу. При всей разрухе и голоде Бен-Гурион рассмотрел громадный потенциал нового строительства и проникся уважением к Ленину и его идеям. Коммунизм, однако, интернационален, а сионизм - национален.

Получалось, что еврей не может быть одновременно и коммунистом и сионистом. Еврейский национализм по-прежнему не получал достаточного удовлетворения, и евреи продолжали переживать по поводу того, что английские офицеры и члены администрации не встают при звуках сионистского гимна "Ха-Тиквы". Когда сионисты узнали, что Мохаммед Али, брат лидера индийских мусульман, по разрешению властей будет похоронен в Иерусалиме, в пределах мечети Аль-Акса, они хотели перезахоронить в Эрец Исраэль останки Т. Герцля. В то время это не получилось. Национальное чувство удалось утешить покупкой скалы, на которой горстка еврейских повстанцев стояла насмерть во время последнего восстания против римлян, - Масады.

Масаду купили за 3.000 фунтов стерлингов.

В целом, евреи организовывались быстрее и четче арабов. У арабоязычного населения Палестины не было покровителей в Лондоне, не было американских меценатов, не было мудрых местных лидеров. Во время войны турки перевешали почти всех видных арабских националистов. Теперь, когда турки ушли, взоры местных арабов обратились к Аравийскому полуострову, пытаясь там разглядеть новые ориентиры для дальнейшей жизни. Увы, историческая родина арабов в 1920-х годах пребывала в полном хаосе.

До войны арабы Аравийского полуострова, наполовину покоренные турками, еще не чувствовали себя одним народом. За господство над пустыней боролись два клана, возглавляемые соответственно ибн Саудом и ибн Рашидом. Пока эти два воина боролись друг с другом за песок, Меккой и Мединой управлял шериф Хусейн.

Было у Хусейна два сына - вышеупомянутые Абдалла и Фейсал. Когда ибн Сауд, будущий основатель Саудовской Аравии, победил ибн Рашида, он отнял святые исламские города у Хусейна. Шериф спрятался в Каире у англичан, а его сын Фейсал, стимулируемый Лоуренсом Аравийским, отправился искать себе другое королевство. Так он и оказался в песках Заиорданья, где его настиг Вейцман. Встречу устроили англичане. Они деятельно подпитывали арабов деньгами. Шериф Хусейн получил от них золота на сумму более 11 млн фунтов стерлингов (свыше 400 млн долларов по ценам 2000 года).

Хаим и Фейсалу рассказал про сионизм и мирное сосуществование, присовокупив, что это может быть и обоюдовыгодно с финансовой точки зрения. Фейсал воодушевился, и два обладателя бородок клинышком, один в куфье, другой в светлой шляпе, пожали руки, а позже скрепили договор и письменно. Вейцман был уверен, что с арабами у него вышло также элегантно, как и с англичанами. И как он ошибся! Фейсал мог обещать все, что угодно, но ни малейшего отношения к Палестине он не имел.

Уроженец Аравии, сын шерифа Мекки, он арабоязычное население Палестины за арабов не считал. Мало ли кто говорит по-арабски. Его влек к себе Дамаск, он хотел оспорить его у Французского мандата, не смог сладить с французами, некоторое время жил в Хайфе, уехал в Европу, а в результате оказался королем в Багдаде. Гримасы колониализма.

Из местных же национальных лидеров, избежавших турецких виселиц, выделялись Мухаммед Иззат Дарваза, Халиль аль-Сакакини, мэр Иерусалима Муса Казим аль-Хуссейни и его сын Амин. Это были все образованные люди.

Иззат Дарваза прочел в арабской газете перевод "Еврейского государства" Т. Герцля и многое для себя вынес. Он стал организовывать арабское палестинское национальное движение по канонам сионизма.

Амин аль-Хуссейни был студентом в Каире и готовился принять от отца должность муфтия. Он совершил паломничество в Мекку и стал именоваться как Хадж Амин аль-Хуссейни. Когда началась война, он вступил в турецкую армию. В 1917 году он ее плавно покинул и перешел к англичанам, навербовав в британскую армию более двух тысяч арабов. Этот Арабский легион потом сражался на фронте вместе с Еврейским легионом, и каждый мечтал о независимом государстве в Палестине.

С 1920 года в стране стали образовываться националистические арабские ассоциации, мусульманские и христианские. Придумали национальный четырехцветный флаг. Красный цвет - кровь за свободу, зеленый цвет - свобода, белый цвет - родовой цвет борца за свободу эмира Фейсала (25 жен и наложниц, 175 телохранителей, два автомобиля), черный цвет - сионистская иммиграция. Сформулировали три основных требования - независимость, прекращение еврейской иммиграции, запрет на продажу земли евреям - и перестали носить турецкие фески.

На народном уровне обе нации уживались относительно мирно. Арабских женщин нанимали в сиделки к еврейским детям. Еврейские моэли делали обрезание арабским мальчикам. Бен-Гурион вспоминал в своих мемуарах, что еще в турецкие времена арабы нападали на евреев на дорогах не с целью убийства, а с целью грабежа. Он писал, что не ощущал страха, путешествуя в одиночку по стране. Однажды он доехал на лошади от поселения Седжера до Бейрута.

Но времена стали меняться. Как заметил Вейцман, "араб примитивен и верит тому, что ему говорят". Не надо быть лидером, чтобы пытаться оставить все как есть. Если хочешь быть национальным лидером, нужно вести народ куда-то. Нужен лозунг. И самым простым и доходчивым лозунгом стало "Бей евреев!".

В 1920 году начались первые подмандатные арабо-еврейские столкновения, достигшие наибольшего размаха в Иерусалиме (волнения праздника Наби Муса). Там состоялась демонстрация арабов с требованием независимости. На митинге у Арабского клуба Иерусалима выступил еще один национальный лидер - Ареф аль-Ареф, редактор газеты Сурия алъ-Джанубия ("Южная Сирия").

"Палестина - наша страна, евреи - наши собаки!", - кричала толпа. По-арабски это рифмуется.

Обходительного Вейцмана в Палестине не было и его замещал гораздо менее обходительный Менахем Усышкин. Он поругался с мэром аль-Хуссейни, и страсти накалились еще больше.

В городе начался погром.

Жаботинский попытался организовать сопротивление.

Прибыли английские солдаты. Финал был страшный - 5 убитых и 216 раненых евреев, 4 убитых и 23 раненых араба, семь раненых английских солдат.

Жаботинского арестовали за ношение револьвера и приговорили к 15 годам тюрьмы. Бен-Гуриона в стране в это время не было. В Лондоне Жаботинского знали и даже газета "Таймс" удивилась суровости приговора. Приговор уменьшили до одного года тюрьмы. Хадж Амина аль-Хуссейни и Арефа аль-Арефа приговорили к 10 годам тюрьмы каждого, но они бежали из города. Мэра аль-Хуссейни сняли с занимаемой должности, и новым мэром Иерусалима временно стал Раджиб аль-Нашашиби.

В Лондоне Вейцман обратился с просьбой к Черчиллю освободить Жаботинского. Пока Черчилль соглашался, а Герберт Сэмуэль готовился, жители Тель-Авива вышли на улицу Алленби и переименовали ее в улицу Жаботинского. Раввин Авраам Ицхак Хакоэн Кук даже пренебрег святостью последнего дня Песаха, чтобы подписать в синагоге петицию с требованием освободить Жаботинского.

Когда до Вейцмана стали доходить слухи, что Жаботинского намереваются силой вызволить из тюрьмы Акко, он похолодел. Весь союз с англичанами может насмарку пойти, а Жаботинский станет диктатором. Он написал местным сионистским лидерам, Бен-Гуриону и Берлу Кацнельсону письмо по-русски, ибо только на этом языке Вейцман смог выразить все, что он думает о сионистах ишува. "Дешевый героизм" и "фальшивое мученичество" были самыми вежливыми его выражениями в этом послании. Как можно грубить английской администрации? Вейцман столько труда потратил, чтобы их приручить. Ну, не умели евреи Эрец Исраэль расшаркиваться перед англичанами. Ну, что тут поделаешь?

Первого марта 1920 года погиб Иосиф Трумпельдор, самый знаменитый сионистский военный, стоматолог из России, однорукий герой русско-японской войны. Ему случилось организовывать отряды самообороны на севере Галилеи. Этот район был все еще ничейной зоной - турки ушли, а англичане и французы еще не определились, кому что принадлежит. Отдаленная еврейская ферма Тель Хай оказалась на дороге арабской дружины, воюющей с французами. Арабы захотели обыскать ферму на предмет французских солдат.

Один из поселенцев выстрелил в воздух, подавая сигнал бедствия соседней более крупной деревне Кфар Гилади. Трумпельдор как раз был в Кфар Гилади. Он собрал десять человек, и они побежали выяснять, что случилось в Тель Хай. Арабов более интересовали французы, но когда они увидели бегущих к ним десять вооруженных человек, они похватались за свои берданки. В короткой жаркой стычке погибло пять евреев и пять арабов. Трумпельдор был ранен в руку, а затем и в живот. Доктор прибыл только к вечеру и спасти жизнь отважному бойцу ему не удалось. "Не имеет значения, за страну стоит умереть", - сказал умирающий Трумпельдор по одной версии. По другим версиям его последними словами были "Стоит умереть за Эрец Исраэль" или "Хорошо умереть за свою страну"2. Оставшиеся в живых жители Тель Хай и Кфар Гилади покинули свои поселки.

Дальше - хуже. В 1921 году арабские волнения продолжились и Хистадрут решил создать военную организацию для самообороны - Хагану ("Оборона"). Хагана появилась в марте 1921-го. В ней, как в зеркале, отразилось положение в еврейском ишуве. Так, например, верующие евреи образовали собственные подразделения, стараясь соблюдать кошерное питание и не чистить ружья по субботам.

Вместе с Жаботинским Сэмуэль простил и Хадж Амина аль-Хуссейни, и даже сделал его очередным муфтием Иерусалима вслед за смертью его отца, Мусы Казима. Увы, желанного Сэмуэлю спокойствия 28-летний (он родился в 1893 году) новый муфтий не принес и даже сам встал во главе волнений.

В мае 1921 года арабы атаковали еврейский квартал Неве Шалом в Яффо, а в ноябре - еврейский квартал в Старом городе Иерусалима. В Иерусалиме погибло четыре еврея. Были нападения и на еврейские поселения. Хагана закупила в Вене револьверы и патроны. Одновременно с погромами арабы отправляли в Лондон дипломатические миссии с просьбой остановить приток евреев в страну.

Во все периоды конфликта двух народов и среди евреев и среди арабов бытовали различные точки зрения на предмет.

Часть арабов считала, что приезд евреев - это на благо. Больше людей, больше капитала, больше бизнеса и торговли. Опять же нашлись покупатели на мою колючкой заросшую пустошь. Другая часть арабоязычного населения относилась к евреям индифферентно. Еще один пласт полагал, что главное - это слушаться новых властей и тогда все будет хорошо. Наконец, были арабы, которые полагали, что приезд евреев - это во зло, а поддержка еврейской иммиграции англичанами - это двойное зло. Внутри этой части населения было два направления - пассивное и активное. Пассивные националисты могли ругать евреев у себя на кухне до хрипоты, но взять в руки нож и пойти резать - нет. Активные националисты крови не боялись и готовы были бороться и умереть за государство, которое создадут они и которое будет принадлежать им.

Расслоение еврейского населения Палестины было практически таким же: арабы - это хорошо, с ними надо дружить, торговать и нанимать на работу; арабы - это плохо, но бить их не надо; арабы - это плохо, но пусть их бьют англичане; арабы - это плохо и нам их нужно гнать отсюда самим.

За всю историю своего существования, сионистское руководство так и не смогло решить "арабский вопрос".

За все время существования сионистского движения арабы не смогли решить "еврейский вопрос".

А англичане по следам кровопролития 1921 года создали комиссию (Комиссия Хэйкрафта), которая, изучив причины беспорядков, написала в отчете, что они возникли из-за интенсивной иммиграции евреев в страну. Выводы из этого заявления правительству Его величества еще предстояло сделать. У местной же администрации голова шла кругом.

Помимо арабо-еврейской напряженности не все было гладко и в христианском мире. Греческая православная церковь Палестины оказалась в 1922 году на грани банкротства. До войны греки жили на богатые пожертвования русских меценатов. С началом войны пожертвования прекратились, а многие греки погибли или бежали. И вот внушительные владения церкви - монастыри, храмы, земельные наделы - большое и сложное хозяйство, оказалось без средств к существованию.

Сначала, по недальновидности, греческий патриарх стал брать денег взаймы. Настал час расплаты, а с ним и угроза банкротства. Англичане не могли допустить разорения церкви. Они создали еще одну комиссию и решили взять церковное хозяйство на баланс. В Греческую православную патриархию был назначен английский бухгалтер. Он смог свести доходы с расходами, часть земель продал армянам, реструктурировал и постепенно выплатил долги. Так английский клерк вывел греков из банкротства.

Христианское паломничество при британской администрации сильно возросло количественно, но христиане всегда оставались в Палестине в меньшинстве. Между тем к моменту ратификации Британского мандата (июль 1922) в Палестине жило 83.790. евреев, 11 % от всего населения.

В 1920 и 1921 годах евреев въезжало по 8000 в год, а затем иммиграцию прорвало.

В 1923 году въехало 32.000. человек,

в период 1924-1927 год в страну въехало еще 65.000. евреев из Польши, так называемая Третья Алия. Земли было достаточно, чтобы принять этих людей. Еврейский национальный фонд делал покупки постоянно.

Самой крупной сделкой явилась покупка очень большого пространства, почти 40 км2, в долине Изреэль(Эмек) между Назаретом и Дженином. Место это было заброшенным и, как многие низинные земли, малярийным. (Поэтому арабы селились на холмах, а земли в низинах, пусть даже и плодородные, не возделывали.) Оно принадлежало жадному жителю Ливана, заломившему большую цену. Земля - это товар, к которому понятие "переплатить" не относится, сказал Усышкин и купил равнину. А на какие деньги ты будешь осушать малярийные болота и поселки строить, зашумели сионистские руководители в Европе. Усышкина чуть не отдали под суд за разбазаривание фондов, но потом покупку одобрили.

Мало того, Еврейский национальный фонд продолжил покупку земель в долине и всего потратил на это миллион египетских фунтов. Так между Назаретом и Дженином, вдоль железной дороги Хайфа - Дамаск, появились поселения Нахалаль, Гинега, Тель Адашим, Гева, Эйн Харод, Тель Йосеф, Хефциба и Бальфурия.

К 1925 году 2600 евреев поселились в долине.

В 1927 году к югу от озера Кинерет (Тивериадское озеро, Галилейское море) вырос кибуц Бейт Зера. В этом же году появился молодежный поселок Бен Шемен.

Деньги, однако, кончились. На Всемирных сионистских конгрессах 1925 и 1927 годов было решено больший акцент сделать на развитии городской, а не сельской жизни. Это не спасло ишув и Всемирную сионистскую организацию от банкротства. В Палестине начался спад активности, выросла безработица, люди стали голодать, особенно в сельской местности.

В 1927 году выезд евреев из страны (иерида) превысил въезд(алия). Как сказал Вейцман американским сионистам: "Кошмаром называется бюджет Палестины".

В период с 1923 по 1928 год Вейцман ездил в США шесть раз и все за деньгами. Американцы денег то давали, то не давали, европеец Вейцман вообще не понимал американские мозги - вроде бы сионисты, но никто в Палестину не собирается, кроме отдельных энтузиастов вроде Голды Майерсон (она приехала с семьей в 1921 году, как раз погромы кончились). В общем, "янки дудль иудаизм". Денежный кризис в сионизме затянулся.

В 1931 году, когда в США бушевала Великая депрессия, сионисты опять остались без денег, и доктор Вейцман отправился в Париж к Ротшильду. Не успел он приехать в город, как свалился с тяжелым гриппом. Самый яркий из сионистских ораторов потерял голос перед столь важной встречей! Мокрый от пота и страдающий лежал он в постели, когда в его гостиничный номер вошел сам 86-летний барон. "А я принес вам жаропонижающее", - улыбнулся Эдмонд, помахивая в воздухе чеком на 40 тыс. фунтов. Он вложил бумажку в руку обессиленного Вейцмана и тихо вышел.

Хистадрут, возглавляемый полуголодным Бен-Гурионом, делал титанические усилия, чтобы помочь своим членам выжить. Были организованы торговый кооператив Ха-Машбир, молочное предприятие Тнува, строительные кооперативы. С июня 1926 года стала выходить газета "Давар" и появилась спортивная организация "Хапоэль". Сионистское руководство пыталось руководить всеми евреями Палестины - сионистами и несионистами, религиозными и светскими.

Между тем ультрарелигиозная часть еврейской общины, которая продолжала расти за счет своей иммиграции, основанной на религиозных, а не политических ценностях, вовсе не была согласна с таким положением вещей. Им просто хотелось жить, как они жили раньше, в своем неспешном темпе, служа вечным ценностям иудаизма. Еще в 1924 году у этой общины появился лидер, Исраэль де Хаан, который попытался отделить ортодоксальную общину от сионистской. Он отправился в Амман обсудить эту мысль с шерифом Хусейном, гостившим у старшего сына эмира Абдаллы. Затем де Хаан засобирался в Лондон, чтобы ходатайствовать за вывод религиозной общины из-под сионистского подчинения. До Лондона де Хаан не добрался. 24 июня он был убит по приказу руководства Хаганы. Этот поступок скрывался 50 лет, и лишь не так давно историки А. Дж. Брауэр и позже М. Гилберт написали об этом.

Во второй половине 1920-х годов, когда Вейцман как заведенный метался между Лондоном, Европой, Палестиной и Америкой в поисках денег и поддержки, меньше всего поддержки ощущал он как раз в Палестине. Бен-Гурион (1 м 66 см), обиженный на то, что представителей Хистадрута не ввели в Сионистскую комиссию, сделался главным критиком Вейцмана.

"Почему вы не требуете еврейского государства в Палестине?",- спросил он как-то раз Вейцмана напрямую. Вейцман (1 м 82 см) терпеливо стал объяснять: "Мы не требуем государства потому, что никто нам его не даст. Мы можем добиваться лишь условий, которые позволят нам создать еврейское государство в будущем. Это просто вопрос тактики".

Европейские сионисты недооценивали политической силы ишува. Ишув переоценивал свои силы. В результате рабочее движение евреев Эрец Исраэль умудрилось почти одновременно оказаться в условиях конфронтации с арабами, конфронтации с англичанами, конфронтации с Всемирной сионистской организацией, конфронтации с ультрарелигиозной общиной и конфронтации с движением Жаботинского, о котором речь впереди.

Чуду подобно, что в таких условиях Бен-Гурион и его соратники смогли стать основной движущей силой в реальном создании государства.

Положение Хистадрута осложнялось тем, что во время кризиса безработица среди евреев была сильнее, чем среди арабов. Вот пример из Петах Тиквы 1927 года. Большинство евреев этого городка выращивали цитрусовые деревья. Урожай они продавали арабским торговцам, когда тот еще был на дереве, то есть арабский торговец должен был платить и за сбор плодов. За день работы на плантации еврей брал 1,75 пиастра, еврейка -1,5 пиастра, араб - 1 пиастр, а арабская женщина и того меньше. Конечно, арабский торговец нанимал на уборку урожая арабов. Хистадрут пытался вести кампанию за "еврейский труд", но даже сами еврейские фермеры нанимали на полевые работы арабов, более дешевых и более работоспособных. В целом, ишув нищал. Армяне тоже все никак не могли оправиться от кошмаров военных лет, и армянские девушки танцевали канкан, а иногда и стриптиз, в арабском кафе, которое находилось в Хайфе, в районе базара. Палестине нужно было минимум 2 млн фунтов стерлингов, чтобы прийти в себя.

Наконец в декабре 1927 года Английский банк выпустил 5 % акции для Палестины, и в страну хлынуло 4 млн 475 тыс. фунтов. Их потратили, в основном, на железные дороги и на строительство современного порта в Хайфе, соответственно создали новые рабочие места. К концу 1928 года кризис почти миновал.

Пока Бен-Гурион донашивал последнюю рубашку, Голда Меир не знала, чем кормить семью вечером, а десятилетний Моше Даян, вместо того чтобы проводить детство в резвости беспечной, после школы доил коров, Вейцман в Лондоне жил как барин. Его патенты на промышленные методы изготовления ацетона и бутилового спирта раскупил весь мир от Японии до США и гонорары текли рекой. Он вкладывал деньги в предприятия и акции в США. За один 1926 год только из Америки он получил 70.000. долларов прибыли с производства ацетона. Вейцман создал корпорацию Бутацет (бутил - ацетон), которая к 1929 году уже оценивалась в 515.000. долларов. Особняк в Лондоне у него был со вкусом: дворецкий, шофер (при роллс-ройсе), гувернантки, повар, служанки. Путешествовал он первым классом, жил в лучших отелях, курил лучшие сигары и, если ему надо было купить сигарет, то посылал он только на Бонд-стрит, в магазин "Египтянин", за маркой Viafidis. В промышленность Палестины он вложил немного, к 1944 году всех его инвестиций было на 32.000. фунтов.

Не изобрел папа Моше Даяна ацетон, приходится доить коров.

Но спокойно доить коров по-прежнему не давало арабоязычное население. К 1928 году на подмандатной территории жили уже 150.000. евреев и 590.000. всех остальных, в подавляющем большинстве мусульман. За десять лет английского владычества в сердцах арабов поселился страх, что евреи действительно отнимут у них землю.

В 1929 году арабы дозрели до очередного мятежа, и большинство историков полагают, что это был жест отчаяния.

Волнения начались 23 августа. Молящиеся у Стены Плача евреи решили поставить ширму между женской и мужской половинами пространства. Год назад перед Йом Кипуром они уже пытались это сделать, но тогда англичане не разрешили ничего менять у Стены Плача. Вот и теперь арабы усмотрели в этом нарушение религиозного статуса-кво. Сегодня ширму, завтра синагогу, а послезавтра им мечеть Аль-Акса не понравится. В молящихся евреев стали кидать камни, началась потасовка, прибыли английские полицейские, драка переросла в побоище, расплескавшееся сначала по всему Старому городу, а потом и по всей стране. 20 убитых евреев в Цфате, 7 убитых евреев под Хайфой, 67 (по другим данным, 59) убитых евреев в Хевроне. Евреи покинули поселок Мишмар Ха-Эмек. Даже Тель-Авив был атакован арабами и 6 евреев погибло. Хагана умоляла англичан позволить применить оружие. Не надо, сами справимся, отвечали англичане. Хоть и с явным опозданием, получив подкрепление из Египта и с Мальты, они сноровисто взялись за дело, и от рук английских полицейских и солдат погибло 110 арабов. Еще 6 арабов убили евреи в ответном налете на Яффо. К ночи 26 августа 133 еврея были убиты и 339 ранены.

Самый тяжкий кошмар случился в Хевроне. Двух раввинов, 68-летнего Меира Кастеля и 70-летнего Цви Драбкина, толпа погромщиков кастрировала. Убили хромого фармацевта Бенциона Гершона, который 40 лет делал лекарства для евреев и арабов. Его дочь изнасиловали и убили. 70-летнего Ицхака абу Ханаана привязали к двери и замучили до смерти. Двухлетнему Менахему Сегалу оторвали голову. Пальцы и кисти рук отрезали в погоне за кольцами и браслетами. Сохранились фотографии этих отрезанных пальцев. Синагоги разграбили и сожгли. В городе была горстка английских полицейских под началом офицера Раймонда Каффераты, и они отчаянно защищали еврейский квартал, убив девятерых арабов. Бен-Гурион, обычно довольно критичный к действиям англичан, писал много позже: "А что мог один британский офицер поделать в таком городе как Хеврон?"

За всем этим стоял муфтий Хадж Амин аль-Хуссейни. Однако прямых доказательств этому не было, и никто его не судил. Приближенные обожали его, враги называли коррумпированным деспотом. Свой пост, полученный из рук Сэмуэля, он использовал для возвышения себя и своего клана. Сначала он победил кланы аль-Нашашиби и аль-Хади, а потом хотел взяться и за евреев. Но коса нашла на камень в лице нового верховного комиссара Палестины, фельдмаршала лорда Герберта Чарльза Онслоу Пламмера, бывшего до нового назначения генерал-губернатором Мальты. Семидесятилетний отставной военный с седыми усами солидного моржа, он ходил в черном котелке и с зонтиком. В политику старался не вмешиваться, но порядок соблюдал жестко. Он правил. Когда муфтий однажды сказал ему, что если политика англичан в отношении евреев не изменится, то ему будет трудно отвечать за закон и порядок в городе, Пламмер осадил его знаменитой фразой:

"А ты и не должен заботиться о законе и порядке. Я отвечаю за закон и порядок в этой стране, и я знаю, как его применить. (Понял?)".

По неприятному совпадению именно в день погрома, 24 августа 1929 года, в Каире в семье палестинского купца эль-Кудва родился мальчик Рахман Абдель Рауф. Родился он недоношенным, его мать Захва полагала, что роды придутся на конец сентября. Так появился на свет будущий Ясир Арафат. Его мать умерла в 1933 году, а отец, обремененный семерыми детьми, отправил Рахмана к его дяде, брату матери Салиму Абу Сауду в Иерусалим. Так будущий вождь палестинцев оказался в Палестине. Он прожил в Иерусалиме до 1937 года, а потом вернулся к отцу в Каир.

Помимо неприятностей с мусульманами евреи умудрились нарваться и на неприятности с христианами. Случилось, что сын Теодора Герцля, Ханс, перешел в христианство. Палестинская еврейская газета Доар Ха-Йом прокомментировала, что, по крайней мере, в отличие от Иисуса из Назарета, сын Герцля не является незаконнорожденным. Редактор Итамар Бен-Ави предстал перед судом, обвиненный в клевете на христианскую религию. Немного спустя, еврейский археолог Элиэзер Сукеник объявил о том, что нашел погребальный оссуарий, на котором на ивритенаписано, что здесь покоится Иисус - Иешуа бен Йосеф. Сукеника оштрафовали.

?

Улаживание национальных трений требовало от англичан сил и денег. Они пытались организовать хозяйство Палестины, чтобы и жизнь населения улучшить, и самим доход получать. Быстро разобрались, что в одном английском акре примерно четыре дунама, и быстро подсчитали, что сельскохозяйственной земли к западу от Иордана им досталось 3 млн акров и еще столько же можно пустить под пастбища и лесонасаждения. Теперь дело в людях. Поощрение иммиграции евреев и увеличение естественного прироста арабов - и рабочих рук хоть отбавляй. С иммиграцией все было хорошо. Кризис 1927 года преодолен, евреи охотно едут в Эрец Исраэль. С гордостью показывали англичане таблицу иммиграции:

Евреев в Палестине на конец 1926 года - 150.000.(100 %).

Евреев в Палестине на конец 1937 года - 396.000. (264 %).

Евреев в Палестине на конец 1938 года - 411.000. (274 %).

Евреев в Палестине на конец 1939 года - 445.000. (297 %).

Вот видите, говорили клерки, за 13 лет почти в три раза увеличилось еврейское население!

Теперь об арабах. Естественный прирост увеличим за счет улучшения медицинской помощи и санитарного контроля. В 1925-1927 годах рождаемость среди местных арабов была 52,6, а смертность - 28,6. К 1939 году смертность упала до 20,3 (на 29 %!), а рождаемость незначительно снизилась до 47,8 (на 9 %).

В 1931 году в Палестине жило около 750.000. арабов, а в

1939 году уже 915.000.

Прогресс налицо. Данные переписи населения на ноябрь 1931 года дали следующие цифры:

всего в Палестине живет 1.033.314 человек,

из них мусульман - 759.700,

евреев - 174.606,

христиан - 88.907 и

прочих - 10.101.

На местах, или, как сейчас принято говорить, "в регионах", англичане оставили местную администрацию, не слишком различая еврейские и арабские поселения. Так, например, староста любого поселения назывался мухтаром. Были, соответственно, мухтары кибуцев. Все мухтары получали от правительства Великобритании зарплату - 2 фунта в месяц.

Итак, земля есть, люди есть, менеджмент есть. Что будем делать, как будем богатеть? Пшеницу и хлопок выращивают все, кому не лень. Египетский хлопок в любом случае лучше по качеству. Мы займемся дальнейшим увеличением производства цитрусовых. Чтобы вся Европа ела только наши апельсины. И страна взялась за апельсины!

1922 год - у евреев 10.000. дунамов под цитрусовыми плантациями,

а у арабов - 22.000. дунамов,

всего на 32.000. дунамов растут апельсины, мандарины и лимоны.

Уже через 10 лет, в 1932 году, 200.000. дунамов занято под плантации, причем евреи обогнали арабов - 120.000. у евреев и только 80.000. у арабов.

Еще через пять лет, в 1937 году, у евреев уже 156.000. дунамов, а у арабов - 144.000. Всего 300.000. дунамов, или 30.000. гектаров, занято цитрусовыми деревьями.

Апельсины измеряли не килограммами или тоннами. Считалось, что нормальная плантация средних размеров должна приносить 6000-7000 "ящиков апельсинов" в год. Через яффский и хайфский порты апельсины несли аромат Палестины в Европу.

Англичане продавали в частные руки права на ведение того или иного бизнеса на определенной территории. Так, например, при них права на рыбную ловлю на озере Кинерет (Тивериадское) принадлежали арабской семье Хури и еврею из Тверии Залману Гольдцвейгу. Сельские же угодья у места впадения Иордана в Кинерет принадлежали одной курдской семье еще при турках, а англичане просто подтвердили это право.

В 1931 году 59 % арабов было занято в сельском хозяйстве, а евреев во всех кибуцах и мошавах только 19 %. Торговлей занималось 13,8 % еврейского населения и лишь 8,4 % арабского. Христианские арабы вместе с армянами, например, конкурировали с еврейской винодельческой индустрией. Существовало, например, "Арабское алкогольное агентство" (совладельцы Сахаг Сахагян и Халед Абдель Латиф), которое ввозило алкоголь из Сирии. Больше всего евреев работало в промышленности - 30,6 % всей общины. Из арабов в рабочие пошло только 13 %. Еврейский рабочий класс рос ошеломляющими темпами:

1926 год - 25.000 еврейских рабочих в Палестине (100 %)

1937 год - 107.000(418%!!!)
1938 год - 112.000 (448%)
1939 год - 120.000 (480 %).

Вот она, сила Бен-Гуриона и его поддержка. Арабские рабочие были заняты, в основном, не на фабриках и заводах, а на строительстве и каменоломнях. Кстати, неработающих домохозяек в еврейской общине было 5,3 %, а у арабов, при всей их высокой рождаемости, - 3,2 %. Наконец, поэтов, музыкантов, скульпторов, актеров, художников и прочих лиц "либеральных профессий" среди евреев в 1931 году было 11,6 %, а среди арабов только 2,3 %. Они не писали стихов!

И, наконец, - деньги. Частные инвестиции, государственные займы, общественные инвестиции, пожертвования, ввоз капитала. До 1927 года в стране ходил египетский фунт, делящийся на пиастры, который с 1 ноября сменил фунт палестинский. Этот местный фунт базировался на английском фунте стерлингов, но в нем были не шиллинги и пенсы, а 1000 мил.

За первые 25 лет мандата с еврейской иммиграцией в страну по разным каналам попало до 120 млн палестинских фунтов. Если капитал делить поровну, чего никогда не бывало, то в 1922 году на одного еврея приходилось в год менее 63 фунтов, а в 1939 году уже 107. Денежная масса как всегда увеличивалась.

В 1927 году банкнот и монет было выпущено примерно на 1,5 млн фунтов, а в 1937 году в стране уже было более 5 млн палестинских фунтов.

Помимо английских банков типа BarclaysBank в стране открывались и собственные - KingSolomonBankLtd., MizrahiBankLtd. Существовали и арабские банки, например, Арабский сельскохозяйственный банк в Иерусалиме.

Чтобы понять уровень цен того времени, скажем, что гонорар адвоката по гражданским делам мог составить 3-10 фунтов, а судебные издержки колебались от 4 до 15 палестинских фунтов. Денежными делами в сионизме занимался Палестинский фонд, Керен Хаесод.

Англичане были довольны. Есть люди, есть деньги, есть рабочие места, заработные платы и, значит, есть с кого взимать подоходный и прочие налоги. О, англичане были специалистами по налогам. Британский подоходный налог, incometax, учитывал все виды доходов и даже возможных доходов при всех видах деятельности. Закупленный за границей товар; закупленный, но еще не ввезенный товар; ввезенный, но на конец отчетного года еще не разгруженный в порту товар; разгруженный в порту, но еще не поступивший в продажу. И так далее. Последний раз подоходный налог был пересмотрен англичанами в 1947 году.

Увы, вкусить от плодов своих англичанам не пришлось. При всем том, что с продолжением еврейской иммиграции экономическое положение местных арабов, как сельских феллахов, так и рабочих, улучшалось благодаря созданию новых рабочих мест, лидеры арабоязычной общины по-прежнему выступали против этой иммиграции.

После волнений 1929 года национализм арабов еще больше усилился. Появилась даже радикальная националистическая партия "Истиклаль" (Независимость). Популярный сионистский лидер Хаим Арлозоров предсказывал тогда, что лет через 20 арабское национальное движение по широте и интенсивности сравняется с сионизмом.

В 1932 году арабы впервые совершили покушение на английского чиновника.

А в 1936 году, когда скрипач Бронислав Губерман организовал Палестинский оркестр и пригласил Артуро Тосканини дирижировать на первом его концерте, арабы вновь заволновались по всей стране. Идея была столь же проста: не надо евреев, не надо англичан, это наша земля, вон могила моего отца, а вон могила моего деда, мы хотим здесь жить одни и сами.

Все попробовали арабы, чтобы заставить власти услышать себя, - кровавые погромы, петиции и делегации в Лондон, индивидуальный террор, петицию 1935 года администрации мандата - ход вещей, предписанный декларацией Бальфура, с некоторыми модификациями, но в целом продолжался.

В 1936 году еще 61.000. евреев прибыла в страну. Теперь арабы решили попробовать новый метод - всеобщую забастовку. Муфтий призвал прекратить платить налоги, а в мае 1936 года арабы перестали работать. Официально общая арабская забастовка началась 22 апреля, причем кланы Хуссейни и Нашашиби выступили согласованно. Англичан это не сильно задело, а евреи и вовсе обрадовались. Наконец еврейский труд вытеснит труд арабский. Конец безработице среди евреев! Грузчиками в яффском порту работали одни арабы. И вот, суда стоят неразгруженными. Хорошо, сказал Бен-Гурион, мы построим свой порт в Тель-Авиве. Сказано - сделано. Порт евреи построить не могли, так как гавани в Тель-Авиве нет, но добротный причал они соорудили и суда стали разгружать. Арабские грузчики схватились за голову и забастовку отменили. Поздно.

Общая арабская забастовка окончилась общим арабским обнищанием и больше ничем. Добиться чего-то от англичан, кроме расплывчатых фраз и туманных намеков, муфтий не смог. Он проиграл. Если бы муфтий закончил на этом, его популярность бы тоже закончилась.

Поэтому единственным выходом для него стало обострение ситуации, и он перевел забастовку в вооруженное восстание. Командовать повстанцами, муждахеддинами, приехал иракский офицер Фавзи эль-Дин эль-Каукджи, успевший до этого уже повоевать в Сирии. Деньги он получил из Саудовской Аравии, а оружие из Италии. Этому воинству противостояли генерал-лейтенант Дилл, британские войска и полиция, в меньшей степени еврейская Хагана и в еще меньшей степени новая Национальная военная организация, на иврите Иргун Цвай Леуми, сокращенно Иргун, ИЦЛ, или, в произношении на иврите, Эцель. Появилась Эцель в 1931 году в результате несогласия сторонников сионистского ревизиониста Жаботинского с несмелой тактикой Хистадрутовской Хаганы во время волнений 1929 года.

Сначала Диллу удалось загнать слабодисциплинированные арабские отряды в горы, но потом дело застопорилось и решающей победы не получилось. В районеТверии арабы упорно сопротивлялись английским кадровым войскам в течение трех дней.

Руководство Хаганы и Еврейского агентства (Сохнут) приняло решение в конфликт сильно не ввязываться, проявлять "сдержанность" (хавлага). Однако, чувствуя, что пожар разгорается, деятели Хаганы решили внутри своей военизированной организации создать более мощное и более профессиональное военное ядро. Так возникли отряды Пальмаха.

Эцель тоже не сильно ввязывалась в бои, позволяя англичанам вести наступление. Итог 1936 года был очень грустным: убито 195 арабов, 89 евреев, 16 полицейских и 21 солдат, ранено в четыре раза больше.

И в 1937 году восстание не удалось подавить, и в 1938-м.

Тут уже Эцель взялась помогать англичанам всерьез, правда, без их согласия. 4 июля ее бойцы атаковали арабские кварталы в Иерусалиме и Яффо. Через два дня боец Эцель привез якобы пустые бидоны из-под молока на овощной рынок в Хайфе. Взрыв убил 23 араба и ранил 79. Аналогичный взрыв в Иерусалиме убил 15 арабов. 25 июля еще один взрыв в Хайфе убил 39 и ранил 46 арабов.

Наконец, в ноябре 1938 года, в Палестину прибыл один из наиболее даровитых британских военных, генерал-майор Бернард Монтгомери. Всемирная слава обласкает его в 1945 году наравне с Жуковым и Эйзенхауэром. С "Монти" Каукджи было не тягаться. Монтгомери сразу отмел рассуждения о "национальном восстании", "волнениях местных жителей", "вышедшем из-под контроля национальном движении" и прочие обтекаемые обороты администрации мандата. У него под командой была дивизия, и он оценил ситуацию как войну с "бандами профессиональных бандитов". Понимая, что основная масса арабского населения уже сыта забастовками и восстаниями по горло, Монтгомери, в то же время никаких сантиментов к вооруженному врагу не питал и приказ своим солдатам дал самый короткий и ясный: "killthem"- убивайте их.

Восстание генерал подавил, солдат орденами наградил, население успокоил. Монтгомери был дальновиден и более всего он радовался, что смог хорошо натренировать солдат перед возможной крупной войной. Всего за годы восстания погибло 610 британцев, 2394 еврея и 3764 араба.

На уровне нормальных граждан все это выглядело очень грустно. Бизнесы страдали, торговля терпела убытки. Вот пример из жизни. Торговец Шмуэль Леви имел свой склад в Яффо. Предчувствуя неприятности, он застраховал склад на случай пожара в итальянской страховой компании АссикурациониДженерали. Действительно, его склад сожгли во время беспорядков в декабре 1936. Леви ожидал страховой компенсации, но не дождался. В его страховом полисе, в разделе форс-мажорных обстоятельств, помимо землетрясений, тайфунов и ураганов были обозначены "война, вторжение, беспорядки, мятеж, восстание, гражданские волнения, революция, заговор, путч, осадное положение и т. п". На основании этого полиса страховые агенты полагали, что страховка выплачена быть не может. Леви обратился в суд. Такая была жизнь в Палестине в 30-х годах: итальянцы застраховали еврея, его склад сожгли арабы и он обратился в английский суд. Среди судей, разбиравших это дело уже после апелляции, был и еврейский судья Фрумкин. Суд Тель-Авива и позже суд по апелляциям рассудили, что так как ситуация в Яффо в декабре 1936-го была далека от нормальной, страховка Леви не полагается. Форс-мажор был. Так торговец потерял свои товары.

Восстание, хоть и подавленное, заставило англичан сильно насторожиться. Дела в Палестине шли из рук вон плохо. Вместо дохода от цитрусовых территория приносила расходы на военные действия. Комиссии из Лондона постоянно посещали Святую Землю, а арабские и еврейские делегации плавали в Лондон, и все высокие умы решали, что делать дальше.

Не в один день в умах англичан произошла смена приоритетов, но когда это случилось, на смену одностраничной декларации Бальфура пришел официальный государственный десятистраничный "Белый доклад" 1939 года (WhitePaper, "Белая книга"). Сиониста Дэвида Ллойд Джорджа, в честь которого даже был основан поселок Рамат Давид, к этому времени на посту премьер-министра сменил Н. Чемберлен. Официально доклад был опубликован 17 мая, за три с половиной месяца до начала второй мировой войны.

Этот документ помимо вступления имеет три секции - Конституция, Иммиграция и Земля. В первой секции разъясняется, что понятие "национальный очаг для еврейского народа" вовсе не означает еврейское государство. Правительство Его величества не намеревается "превратить Палестину в еврейское государство против воли арабского населения страны". Мысль эта повторяется дважды разными оборотами речи. С другой стороны, продолжает бумага, "национальный очаг" для евреев уже создан. Смотрите, как хорошо евреям под английским руководством. Община имеет свои политические органы и главный совет, это раз. В городах избираются городские советы еврейского самоуправления, это два. Евреи создали свою систему школьного образования, это три. Главный раввинат самостоятельно занимается религиозными делами, это четыре. Вот, например, в Иерусалиме существует Верховный раввинский суд ашкеназской общины. Он создан на основании Правил организации религиозных общин от 1926 года. Англичан не касается, каких раввинов выбирают в судьи и как там они судят. Дела ведутся на иврите и пресса печатается на иврите, это пять. Одним словом, заключали англичане, еврейская община имеет свое самоуправление, свои политические, религиозные и социальные структуры, суды, язык, школы, газеты, обычаи, свою жизнь. И это все не "национальный очаг"?

Опять же о еврейской судебной системе. Более двадцати лет закрывали англичане глаза на то, что раввинским судам в Эрец Исраэль не удавалось наладить четко действующее судопроизводство с постоянной, четко сформулированной процедурой. Значительное улучшение произошло лишь в 1943 году, когда Главный раввинат опубликовал разработанную им судебную процедуру. Она предусматривала порядок подачи заявлений в суд, порядок судебного разбирательства, порядок предоставления доказательств, порядок обжалования судебных решений и многое другое. Были опубликованы также формы бланков с различными вариантами исковых требований, приглашения в суд тяжущихся сторон и свидетелей, кассационных заявлений и т. п. Часть этих документов была составлена на основе религиозных предписаний Галахи, а часть - под влиянием общепринятых судебных процедур. Были разработаны четкие инструкции по уплате судебных расходов при разборе разного рода споров и конфликтов.

Появились указания в вопросах усыновления и удочерения, и это тоже было чем-то новым для еврейского права. Самым радикальным новшеством того периода, узаконенным под давлением мандатных властей раввинским судом, следует считать, пожалуй, раздел о наследстве, который уравнял наконец в правах дочерей и сыновей, женщин и мужчин. Было принято также важное принципиальное постановление о том, что отец обязан содержать своих детей до 15-летнего возраста. Англичане пытались втолковать раввинскому суду, что мужчины и женщины равны. Но как бы там себя ни чувствовали раввины, суды-то существовали. И это все не "национальный очаг"?

А теперь поговорим об арабах, разворачивается дальше английская мысль в другую сторону. Да, много чего мы арабам во время войны наобещали, но с трудом припоминается, что среди этих обещаний конкретно были земли к западу от реки Иордан. И уж точно никто не обещал создания арабского государства в Палестине. И если когда-то в будущем в Палестине появится независимое государство, то евреи и арабы будут иметь пропорциональное представительство в его правительстве. Правительство Его величества предполагает создание "независимого палестинского государства" лет через десять. В этом государстве интересы обеих общин должны будут равно учитываться.

Вторая часть доклада, "Иммиграция", была посвящена исключительно евреям. Страна не резиновая, она имеет "экономическую емкость", которая ограничивает размеры иммиграции. Арабское население боится непрекращающейся еврейской иммиграции. Одному Богу известно, сколько уже живет в стране нелегальных иммигрантов. Посему еврейская иммиграция продолжится еще пять лет, по 10.000. в год. Если обстоятельства позволят, верховный комиссар может позволить въезд еще 25.000. Итого, 75.000. и на этом все. Дальше только естественный прирост населения.

Наконец, в секции "Земля", просто и коротко говорилось, что бесконтрольная и безграничная продажа земли арабами евреям заканчивается, а дальнейшие земельные операции будут осуществляться под контролем верховного комиссара. На практике 5 % земли Палестины все еще могли покупаться евреями.

Арабы встретили доклад со смешанными чувствами, муфтий вообще выступил резко против, а для евреев-сионистов это была просто катастрофа. Получалось, что через пять лет сионизма не станет. Карьера Хаима Вейцмана, построенная на союзе с Великобританией и уже потерпевшая урон в 1931 году, практически закончилась. Из центральной фигуры сионизма он превратился в фигуру маргинальную. Бен-Гурион, наоборот, встретил тяжелый удар на взлете своей карьеры, уверенный в своих силах. Тридцатые годы, хоть и очень сложные, были для него удачными. В 1930 году он смог объединить две рабочие еврейские партии, Ахдут Ха-Авода и Ха-Поэль Ха-Цаир, в единую, более сильную партию Мапай. В 1935 году Бен-Гурион был избран председателем исполкома Еврейского агентства, Сохнута. Теперь без Вейцмана, у которого к тому же в июне 1939 года еще и мама умерла, он готов был принять на себя лидерство в борьбе против коварных англичан. Но у официального сохнуто-гистрадрутного сионизма был соперник, который в новых условиях заявил о себе очень громко. Звали этого соперника сионистский ревизионизм.

Владимир (Зеев) Жаботинский основал свою партию ревизионистов в Париже еще в 1925 году. Союз сионистов-ревизионистов (Брит ха-ционим ха-ревизионистим) не был сугубо палестинской организацией, он был всемирным. На его первый съезд 25 апреля 1925 года из Палестины приехал только один делегат - д-р Яков Вайнштал. Тогда его главным противников был Вейцман. Не будучи особенно сентиментальным по отношению к арабам, Жаботинский полагал, что арабов в Палестине без особенных моральных проблем можно подчинить, колонизировать. Еще в 1923 году в статье "Этика железной стены" он писал:

"Станем на минуту на точку зрения тех, которым кажется, что это все аморально. Разберемся. Корень зла заключается, конечно, в том, что мы хотим колонизировать страну против воли ее теперешнего населения, т. е., следовательно, колонизировать ее насильно. Все остальные неприятности вытекают из этого корня с автоматической неизбежностью. Что же остается делать? ...

Необитаемых островов на свете больше нет. В какой оазис ни сунься - всюду сидит уже туземец, сидит с незапамятных времен и не хочет пришлого большинства или даже просто большого наплыва пришельцев.

Следовательно, если есть на свете безземельный народ, для него даже самая мечта о национальном доме есть мечта имморальная. Безземельные должны навсегда остаться безземельными; вся земля на свете уже распределена, и кончено. Так требует этика.

В нашем случае эта этика особенно любопытно "выглядит". Нас на свете, говорят, 15 млн; из них половина живет теперь в буквальном смысле жизнью гонимой бездомной собаки. Арабов на свете 38 млн; они занимают Марокко, Алжир, Тунис, Триполитанию, Египет, Сирию, Аравию и Месопотамию - пространство (не считая пустынь) величиною с пол-Европы. В среднем на этой огромной территории приходится по 16 арабов на квадратную английскую милю; для сравнения полезно напомнить, что в Сицилии на кв. милю приходится 352 человека, а в Англии 669. Еще полезнее напомнить, что Палестина составляет приблизительно одну двухсотую часть этой территории. Но когда бездомное еврейство требует Палестину себе, это оказывается "имморальным", потому что туземцы находят это для себя неудобным".

Простыми словами: мы, евреи, гонимый и безземельный народ, поэтому имеем право на Палестину, а ты, араб, - туземец и вообще прав никаких не имеешь.

Будучи убежденным сионистом, Жаботинский предлагал ему провести "ревизию" своего восторженного отношения к Британскому мандату. Будущему еврейскому государству должны принадлежать земли по оба берега реки Иордан. Нужно спешить с созданием государства. Армию будущего еврейского государства нужно создавать уже сейчас. Практический сионизм с покупкой земли - это хорошо, но нельзя забывать политических целей. С Бен-Гурионом Жаботинский расходился по вопросу о роли рабочего движения в сионизме. Дай Бог пролетариям всех стран доброго здоровья и долгих лет жизни, но почему Хистадрут монополизировал все трудовые отношения и рабочие места? Знаем мы, к чему централизация власти приводит, посмотрите на СССР. А ваша практика зарплат, когда уборщица получает больше директора, вообще вредна. Да, конечно, все мы читали "Гражданскую войну во Франции" Маркса и "Государство и революция" Ленина. "Сведение платы всем должностным лицам в государстве до уровня заработной платы рабочего", "от демократии буржуазной к демократии пролетарской, от демократии угнетательской до демократии угнетенных классов". Читали. Но посмотрите на СССР! Так жить нельзя. Необходимо развивать частную инициативу и поощрять рынок, конкуренцию, предпринимательство и частный капитал. Но в самой Палестине Жаботинскому трудно было тягаться с Бен-Гурионом. Помня активность Жаботинского и его арест во время волнений 1920 года, англичане старались ограничить въезд его в Палестину. Визы он получал с трудом. И хотя в конце 20-х годов удалось провести пару плодотворных лет в Эрец Исраэль, редактируя газету "Доар ха-Йом" ("Дневная почта"), но позже в визе ему было окончательно отказано, и он оказался за пределами Палестины.

И до и после опубликования "Белой книги" в социалистической части ишува не прекращались дебаты по поводу самого факта создания государства. Маркс и Ленин говорили, что государство - это плохо. Маркс ругал "централизованную государственную власть с ее вездесущими органами: постоянной армией, полицией, бюрократией, духовенством, судейским сословием". Не появится ли в будущем еврейском государстве "классового антагонизма между капиталом и трудом"? Не примет ли государственная власть "характер машины классового господства"? В СССР уничтожили духовенство, но в Израиле об этом вопрос и не встанет. Допустим, выборы. Но разве не назвал Энгельс всеобщее избирательное право "орудием господства буржуазии"?

Жаботинский без обиняков требовал дать евреям возможность "управлять" Палестиной. Когда ему говорили, что меньшинству населения недемократично управлять большинством, неэтично, он взрывался. Выйдя из Всемирной сионистской организации в 1935 г., Жаботинский и его сторонники создали к 1939 году свою обособленную структуру, Новую сионистскую организацию, со своим финансовым органом (Керен Тель Хай), своим профсоюзом (Хистадрут Ха-Овдим Ха-Леумим), своей больничной кассой (купат холим Леумит), молодежным военизированным движением Бейтар, а главное, своей подпольной армией Эцель(Иргун), о которой уже упоминалось.

Час Эцель пробил с публикацией "Белой книги" 1939 года. Пока Вейцман, БенГурион, Берл Кацнельсон, Ицхак Табенкин и другие сионисты ломали голову над тем, какой бы политический демарш предпринять, Жаботинский и командир Эцель Давид Разиель сформулировали простую программу: максимально увеличить нелегальную иммиграцию и начать бороться с английской администрацией и неуступчивыми арабами военным путем, а точнее, по-эсеровски - террором.

Уже 23 мая, через пять дней после опубликования "Белой книги", Эцель убила первого английского полицейского в Иерусалиме. Затем, 29 мая, в арабском кинотеатре в Иерусалиме взорвалась бомба. В ответ последовали облавы и аресты, в которых прошло все лето, а потом наступило 1 сентября...

Примечания:

1. Такая уравниловка была обоснована в книге В.И. Ленина "Государство и революция" (М.: Политиздат, 1977. С. 42-44). Голда Меир эту книгу читала. Ленин объяснял, что функции старой государственной власти так упростились, что могут быть сведены "к таким простейшим операциям регистрации, записи, проверки, что эти функции станут вполне доступны всем грамотным людям, что эти функции вполне можно будет выполнять за обычную "заработную плату рабочего", что можно (и должно) отнять у этих функций всякую тень чего-либо привилегированного, "начальственного"". Бен-Гурион и Голда Меир поняли эти слова слишком прямо.

2. В разных версиях действительно есть разночтения. См. об этом подробнее у Тома Сегева в книге "OnePalestine, complete". Скорее всего, Трумпельдор процитировал Горация: Dulceetdecorumestpropatriamori - "Приятно и прекрасно - умереть за отечество".