Ури Дан.
ОПЕРАЦИЯ ЭНТЕББЕ
|
Ури Дан.ОПЕРАЦИЯ ЭНТЕББЕ |
|
В Каире первыми осознали, что терроризм приносит больше неприятностей, чем пользы. Этой проблеме там стали уделять такое внимание, что однажды президента Ануара Садата даже разбудили среди ночи, чтобы доложить о современном терроризме. В течение нескольких лет египетские лидеры внимательно наблюдали за развитием терроризма, за возникновением новых террористических баз на территориях других, более левых арабских государств и в Сомали;
некоторые чувствовали, что у них больше общего с Израилем, чем с этими мастерами современных революций.
- Ни для кого не секрет, что главный террорист Шакал вернулся в Ливию, - заявил Адат редактору "Хабар аль-Йом". - Я хочу, чтобы Кадаффи слышал это. Шакал ездит то в Южный Йемен, то в Судан, чтобы сделать наивных лидеров неопытных наций послушными инструментами в руках одной сверх державы.
Он не назвал прямо СССР, но позднее открыто заявил о том, что русские поддерживают Ливию.
В 2.20 по угандийскому времени президент Амин был разбужен телефонным звонком из тель-авивского магазина, где "Борька" - Бар-Лев слушал радио.
- Скажите вашему президенту, что он должен принять требования похитителей, - сказал Большой Папа.
- Понимаю, - торжественно отвечал "Борька".
- Переговоров больше не будет, - сказал президент Уганды.
- Хорошо. Спасибо за все, что вы сделали, - сказал Бар-Лев.
- Спасибо? За что? - спросил Большой Пала.
Бар-Лев повесил трубку. Радио Парижа уже передало весть о рейде в Энтеббе. Очевидно, Амин все еще ничего не знал. Заложники уже находились вне пределов его досягаемости. Террористы, прославившие его на весь мир, были мертвы.
Через несколько часов, приблизительно в 5 утра, ситуация изменилась. На этот раз Амин звонил в ТельАвив своему старому другу.
Прерывающимся голосом он спросил Бар-Лева:
- Что вы со мной сделали? Почему вы стреляли в моих солдат? В конце концов я заботился об израильтянах, я хорошо с ними обращался, я дал им одеяла, матрасы, я предоставил им обслуживание. Я надеялся, что скоро мы совершим обмен, - и вот, вы убили моих солдат.
Бар-Лев рассказывает, что голос Амина выдавал его смятение. Он все еще не понимал, что случилось в Энтеббе.
Амин: Они стреляли в моих людей...
Бар-Лев: Кто стрелял? Разве у заложников было оружие?
Амин: Стреляли не заложники. Самолеты прилетели и стреляли.
Бар-Лев: Самолеты? Я не знал, что там были самолеты. Вы меня разбудили. Я спал и понятия ни о чем не имею.
В ходе разговора Амин пришел в себя. Бар-Лев спросил, не хочет ли он поговорить с его женой Нехамой, которую Амин хорошо знал. Президент отказался, но передал привет ей и детям.
Перед тем, как повесить трубку. Амин снова обрел свой торжественный стиль:
- Не как политик, а как профессиональный солдат я должен сказать, что операция была проведена блестяще, и ваши солдаты были великолепны.
На рассвете его осенила новая идея. Он опять позвонил Бар-Леву и потребовал, чтобы Израиль поставил для его армии "некоторые запасные части".
- Часть пушек и танков в не очень хорошем состоянии, - сказал Амин, и в этих словах звучал замаскированный страх перед русскими, которые будут не слишком довольны потерей своих "МИГов".
Вероятно, они поставили Амину военное оборудование вместе с прямым и недвусмысленным приказом о его защите.
Как сказал израильский военный представитель:
- За последние несколько лет русские вложили 20 миллиардов долларов в эту часть земного шара, и чтобы гарантировать эту инвестицию, они должны выбирать между неустойчивыми лидерами вроде Амина и террористическими группировками. Рейд в Энтеббе серьезно подорвал престиж ООП и НФОП. Бог знает, как он отзовется на Амине.
Быть может, Большой Папа тоже об этом думал. Я позвонил ему из Тель-Авива, когда самолеты "Молнии" были уже на пути в Израиль. Угандийский президент принялся плакаться:
- Я держал на руках трупы солдат, которых убили пули ваших людей. За мое добро вы отплатили мне злом.
Все агентства уже начали передавать отрывочные сведения о трех таинственных самолетах, которые приземлились в Энтеббе, произведя там чудовищный разгром, сея смерть и разрушение. Израильский военный представитель сделал короткое, сухое заявление:
"Заложники в Энтеббе были освобождены военными силами Израиля".
Первые неистовые международные звонки превратились в настоящий ураган вопросов. Со всех концов мира звонили в Израиль. Все хотели знать подробности операции, которая поразила и друзей, и врагов.
Но сам Иди Амин мало что знал о том, что случилось у него под носом. С большим трудом я уговорил перепуганного заместителя Амина позвать его к телефону. Когда я наконец услышал его дрожащий голос, я понял, что он получил самый сильный удар в своей жизни. Это был человек, у которого выдернули ковер из-под ног.
Амин сказал:
- Я говорю с вами с аэродрома. Я подсчитываю трупы солдат, убитых этой ночью.
Вначале он говорил самоуничижительным тоном. Он выставлял себя защитником заложников, невинной жертвой израильского коварства, отрицая свое сотрудничество с террористами.
- Сегодня я собирался работать над освобождением израильтян. Для этого я ускорил свое возвращение с Маврикия. Все, что осталось мне теперь, - это подсчитывать жертвы.
Амин отказался сообщить, сколько солдат было убито на аэродроме. У меня создалось впечатление, что Амин все еще не знал толком, что случилось.
- Прилетели ваши "Геркулесы", а мои солдаты не хотели стрелять в них, потому что иначе они бы их сбили.
Наш разговор с Амином продолжался 30 минут.
- Почему угандийские солдаты находились на аэродроме? Разве заложники были угандийскими пленниками?
- Заложники не были пленниками угандийцев, они были пленниками палестинцев. Если бы мои солдаты хотели сражаться, они бы сражались. Но они были убиты. Мои солдаты находились в 200 ярдах от здания, а палестинцы были внутри. Спросите у ваших людей, когда они вернутся в Израиль.
- Собираетесь ли вы приехать в Израиль, чтобы выяснить, что произошло?
- Зачем? У меня нет причин этого делать. Все совершенно ясно. Я был очень добр к израильтянам. Я буду помогать каждому в мире бороться за мир. Мне жаль, что вы убили невинных людей.
- Почему вы позволили пиратам действовать на вашей территории в течение целой недели?
- Только вчера я разговаривал с генеральным секретарем ООН и сказал ему, что получил сообщение от самолета (Эр Франс), что у него осталось горючего на 15 минут. Тогда я сказал, что вынужден разрешить ему посадку в Энтеббе. С того времени я все время занимался переговорами о спасении заложников. - Голос Амина прервался, и он продолжал, почти крича: - Мы смотрели за ними очень хорошо! Мы все делали для них! Мы давали им воду, туалетные принадлежности и охраняли их, чтобы можно было произвести обмен! А теперь - с чем я остался теперь? Вместо благодарности вы убили моих людей!
Он добавил:
- Бог поможет всем, и наступит мир. Бог хотел, чтобы мои люди умерли сегодня. Это очень плохо, очень плохо. Я собираю тела убитых. Я знаю, что все идет от Бога, и я помогу ему и всем людям принести мир. Я не хочу войны, потому что все мы - дети Бога. И на Ближнем Востоке - тоже. Я хочу установить мир между вами и палестинцами.
Я спросил его:
- Почему вы сотрудничаете с палестинцами, даже позволяете их летчикам тренироваться на ваших "МИГах"?
Амин ответил:
- Я не сотрудничаю с палестинцами. Самолет похитили не только палестинцы. Там были также немцы, французы и другие. Это неправда, что палестинцы летают на моих самолетах, - мои пилоты летают на них.
Я спросил, почему же оказались убитыми угандийские солдаты, если никакого сотрудничества с палестинцами не было.
Амин: Солдаты находились там, чтобы защищать жизни израильтян. Я сохранил им жизнь, и скажите им, когда они прилетят, что я желаю им счастья. Я даже сказал это полковнику Бар-Леву, когда говорил с ним по телефону. Если бы мои солдаты стреляли по самолетам, они бы убили ваших солдат. Но мы не хотели сражаться. Мы умеем сражаться, - когда хотим. Мы только хотели разрешить ваши проблемы. Я очень, очень сожалею о том, что произошло. Вы сделали плохое дело.
Вопрос: И тем не менее, господин президент, вы в течение всей недели обеспечивали террористам безопасность вместо того, чтобы выгнать их. Почему вы позволили палестинцам вмешиваться во внутренние дела вашей страны?
Амин: Они не вмешивались в дела Уганды. Я хотел защитить ваших людей. Но палестинцы, и не только палестинцы, а европейцы - немцы и французы - подложили в здание взрывчатку и угрожали его взорвать. Я поселил израильтян в здании, потому что хотел предоставить людям хорошие условия, но это неправда, что я сотрудничал с палестинцами. Я старался спасти пассажиров.
Вопрос: Собираетесь ли вы объявить чрезвычайное положение? Не опасаетесь ли вы, что после такого удара вы можете потерять свой пост?
Амин (неуверенно и тревожно): Нет, нет! Конечно, нет! Мои солдаты со мной, они помогают мне, и тут нет никаких сложностей!
- Вы объявите чрезвычайное положение?
- Да.
Мгновение спустя Амин изменил свое решение и в ответ на следующий вопрос, касающийся возможного объявления чрезвычайного положения, ответил:
- Зачем? Я сказал:
- Чтобы ваш режим мог устоять...
Амин: Моя страна хорошо защищена. То, что случилось, - это мелочь, вы еще увидите.
- Последний вопрос, господин президент. Обратитесь ли вы в связи с происшедшим в ООН или в организацию африканского единства?
- Я не могу говорить об этом теперь по телефону. Благодарю вас.
С того момента, как я услышал об угнанном в Уганду самолете, я все время
вспоминал сцену из документального фильма об Иди Амине, где он плавает на
лодке по озеру Виктория и разговаривает с крокодилами. Пока я следил за
мучительными переговорами при так называемом посредничестве Амина, мне все
время казалось, что это вот такие "крокодилоподобные" переговоры.
Хотя у меня еще были сомнения. Но когда я закончил свою беседу с Амином,
мне стало ясно, что на другом конце провода сидел "крокодил".
|
|