р. Иосиф Телушкин Еврейская мудрость

Часть III Между богом и человеком

Чего от нас хочет Бог?

54. "Твой народ - мой народ". Гиюр

Твой народ - мой народ, твой Бог - мой Бог.

Рут 1:16

Когда после смерти мужа-еврея Рут, моавитянка, решает принять иудаизм, она говорит эти слова своей свекрови Наоми. С тех пор эти слова определяют сущность иудаизма. "Твой народ - мой народ", то есть "Я хочу стать частью еврейского народа". "Твой Бог - мой Бог", то есть "Я хочу принять иудаизм".

Принятия только одного из этих двух утверждений недостаточно, чтобы нееврей стал евреем. Иудаизм - это и религия, и национальность.

Рабби Элазар бен Педат учил: "Всевышний, Благословен Он, рассеял Израиль среди народов для того, чтобы многие обратились в иудаизм".

Вавилонский Талмуд, Песахим 87б

Учитывая, что изгнание евреев из Израиля было одним из самых ужасных событий в нашей истории, удивительно, что такой признанный Раввин смог найти в нем и кое-что положительное.

Еще более удивительно, что большинство современных евреев считает, что иудаизм не приветствует обращение неевреев.

Правда, евреи, в отличие от христиан в средние века и даже в современном мире, не считают, что для достижения спасения, необходимо верить в доктрину иудаизма. Неевреи, следующие нравственным законам, а также праведники в глазах Бога будут вознаграждены.

Но если нееврей может быть праведником, не принимая иудаизма, то зачем вообще это делать? По той же причине, по которой вступают в партию, - чем больше людей активно поддерживает иудаизм, тем лучше для отдельной личности и для общества в целом.

Если кто-то хочет принять иудаизм, но говорит: "Я слишком стар", расскажи ему об Абраhаме, которому было 99 лет, когда он заключил завет с Богом.

Танхума, Лех Леха 40б

Еврейские мужчины заключают завет с Богом при обрезании: согласно Брейшит 17:24, Абраhам сделал себе обрезание, когда ему было почти сто лет от роду.

Талмуд отражает открытость иудаизма для прозелитов. Из более чем тридцати высказываний на эту тему только четыре носят негативный характер.

Другие народы проявляют сильное желание принять наши религиозные обычаи, и нет ни одного города, греческого или варварского, ни одного народа, в среде которого бы не распространился наш обычай воздерживаться от работы на седьмой день, и где бы не проводились трапезы и зажигание свечей в Шаббат и не соблюдались бы наши пищевые ограничения.

Иосиф Флавий (еврейский историк I в. н. э.), "Против Апиона" 2:39

Хотя можно заподозрить Флавия в преувеличении числа обращенных, другие источники подтверждают его данные. В первом веке иудаизм приняло столько людей, что это даже заставило римского писателя Ювенала сочинить сатиру, изображающую римских отцов, которые соблюдают Шаббат, не едят свинины, поклоняются только Единому Богу, делают своим сыновьям обрезание, нарушая римский закон, и изучают Тору.

В том же веке философ-стоик Сенека писал, что римляне победили Израиль в войне, а десятилетия спустя оказалось, что "побежденные дали свои законы победителям". Как говорят на идиш, "Алевай" ("Дай Бог"). (Высказывания Сенеки и Ювенала цитированы по книге Луиса Фельдмана "Евреи и язычники в древнем мире".)

Точно так же евангелист Матфей утверждает, что евреи готовы плыть за море и пересекать целые страны, чтобы обратить в иудаизм даже одного человека.

* * *

Разрешается сделать что-то хорошее для человека в его отсутствие.

Вавилонский Талмуд, Ктубот 11а

Какое отношение этот принцип имеет к гиюру? Дело в том, что раввины вводят его при обсуждении вопроса: имеют ли право родители обращать в иудаизм своих приемных детей? Ответ зависит от того, является ли обращение в иудаизм полезным или вредным ребенку. Младенец или совсем маленький ребенок недееспособен и как бы отсутствует при решении вопроса. Если обращение в иудаизм полезно, то родители имеют на это право, так как разрешается делать что-то хорошее для человека даже в его отсутствие (например, можно купить на чье-то имя лотерейный билет или облигацию). Если это все же вредно, то родители не имеют права принимать такое решение без ведома ребенка (как запрещено вносить имя человека в список поручителей для кредита, не получив его согласия).

Вредно или полезно обращение в иудаизм? С одной стороны, жизнь еврея имеет определенные недостатки. Неевреи обязаны соблюдать только законы Ноаха - семь основных моральных принципов, а еврей обязан следовать 613 заповедям Торы и тысячам дополнений к ним, включенным в Талмуд. Кроме того, евреев всегда преследовали, и обращение ребенка в иудаизм может сделать его объектом притеснений и даже привести к его смерти.

Но все же, так как традиционно евреи считают иудаизм лучшим образом жизни из всех известных человечеству (Тора и ее законы даны нам непосредственно Богом), то нельзя представить лучшего удела для ребенка.

В конце концов раввины решили, что обращение в иудаизм скорее идет на пользу человеку, чем во вред. Так как "разрешается делать хорошее человеку даже в его отсутствие", приемные родители должны обращать своих детей в иудаизм.

Однако к этому правилу существует необычное дополнение: человек, обращенный в детстве, может отречься от иудаизма в возрасте бар- или бат-мицвы (тринадцать лет - для мальчиков, двенадцать - для девочек). Если подросток решает остаться евреем, он уже не сможет изменить своего решения позже. Кстати, приемные дети - единственные, кому еврейское право предоставляет выбор в этом вопросе.

Учитывая серьезность политических и социальных проблем, с которыми сталкивается любой еврей, раввины обязательно предупреждают о них потенциальных новообращенных.

Раввины учили: если в наши времена кто-либо пожелает пройти гиюр, ему нужно сказать следующее: "Почему ты хочешь стать евреем? Разве ты не знаешь, что сейчас евреев преследуют, угнетают, презирают, гонят с места на место и жизнь их трудна?" Если этот человек отвечает: "Я знаю, и все же я недостоин (быть евреем)", его тут же принимают и обучают некоторым главным и второстепенным заповедям.

Вавилонский Талмуд, Йевамот 47а

Этот отрезвляющий вопрос все же уравновешивается восхвалением еврейского образа жизни. Затем, на следующей странице, Талмуд тонко определяет отношение к потенциальным прозелитам: "Его, однако, не следует ни слишком уговаривать, ни, наоборот, слишком сильно разубеждать". Как только человек проходит гиюр, "он является евреем во всех отношениях".

Так как обращение в иудаизм достаточно трудно, и обращенные подвергают себя опасности, раввины испытывают к ним особую симпатию. Эти же чувства приписывались и Богу.

Реш Лакиш сказал: "Прозелиты дороже нам, чем евреи, которые стояли у горы Синай. Почему? Потому что если бы евреи не слышали грома и медных труб, не видели молний и земля не тряслась бы под их ногами, они бы не приняли Тору. Но вот он, не видевший всего этого, приходит и отдает себя Всемогущему и принимает владычество Небес. Кто может быть дороже его?"

Танхума В, Лex Леха 6

Всевышний, Благословен он, любит тех, кто пришел в иудаизм. С чем это можно сравнить?

У некоего властителя было стадо овец, которое уходило на луг каждое утро и возвращалось каждый вечер. Однажды к стаду прибился олень. Он пасся с ними вместе, а в один из вечеров пришел в загон вместе со стадом. Властителю сказали: "Олень присоединился к стаду". Тот почувствовал особую симпатию к этому пришельцу и сказал пастухам: "Разве не может олень пастись, где хочет? Итак, не отгоняйте его и обращайтесь с ним особенно осторожно". Когда стадо вернулось в следующий раз, властитель сам проследил, чтобы оленю подали воды.

Слуги сказали властителю: "Хозяин, у тебя столько коз и овец, но ни об одной из них ты не даешь нам специальных указаний. А об этом олене заботишься отдельно. Почему?"

Властитель ответил: "Для домашних животных естественно пастись весь день на лугу и спать в загонах. Но олень привык спать на воздухе, на свободе, и место, освоенное людьми, может отпугнуть его. А хорошо ли это будет? Итак, нам следует радоваться, что он оставил дикую природу и пришел к нам!"

Так и мы должны бережно относиться к прозелиту, оставившему свою семью, свой народ и все народы этого мира, и решившему прийти к нам. Вот почему Бог дает ему особую защиту.

Бемидбар Рабба, 8:2

В еврейских источниках так много говорится об уважении к прозелитам, что, согласно традиции, один из них даже удостоится высочайшей чести. По Талмуду, Машиах будет прямым потомком Рут (прабабки царя Давида), моавитянки, принявшей иудаизм, именем которой названа одна из книг Танаха.

Почему же современные евреи считают, что иудаизм не приветствует новообращенных? Ответ лежит скорее в области истории, чем теологии. В четвертом веке, после того как Римская империя стала христианским государством, император издал указ, запрещающий обращение в иудаизм под страхом смертной казни, как самого прозелита, так и евреев, принявших участие в ритуалах его посвящения. Этот закон периодически подтверждался и возобновлялся во всех христианских, а позже и мусульманских странах. В средние века евреи, живя под постоянной угрозой преследований и изгнания, стали считать обращение прозелитов опасными для их и так шаткого положения. Ведущий европейский талмудист шестнадцатого века постановил:

В современных условиях, когда мы живем в чужой стране как рабы под бичом надсмотрщика, если еврей поощряет желающего пройти гиюр, он становится государственным преступником, достойным смертной казни… Поэтому я спешу отговорить любого от участия в таких делах, ибо этим он ставит под угрозу собственную жизнь.

Рабби Соломон Лурия (1510-1573), комментарий к Вавилонскому Талмуду, Йевамот 49а

Почему предубеждение против обращения неевреев сохранилось в гораздо более благоприятных американских условиях? Во-первых, просто по инерции. Нелегко сломать стереотип поведения, выручавший общину тысячу лет. Во-вторых, и это кажется мне более важным, большинство современных евреев обладают скорее этническим, чем религиозным самосознанием. Они не готовы обращать кого-либо в религию, предписаниям которой сами следуют в весьма малой степени.

Гиллель Халкин, светский еврей, автор всеми любимой книги "Письма к еврейскому другу: спор о сионизме", пишет: "Моя знакомая еврейская девушка собиралась замуж за нееврея и хотела, чтобы он принял иудаизм. Она попросила меня поговорить с ним, и я согласился. Он сразу же задал мне вопрос: "Скажи, кроме того, что моя теща будет рада этому, зачем мне еще становиться евреем?" И я не мог найти ни одной причины… Если бы тот же вопрос задал мне ассимилированный еврей или еврей, который хотел бы приблизиться к своим корням, я бы тоже не смог ответить. Я не знаю, зачем нужно быть евреем".

* * *

Хотя раввины надеялись, что прозелит хочет пройти гиюр, так как его привлекает иудаизм, а не романтические чувства к какому-нибудь еврею или еврейке, они понимали, что эти два мотива часто пересекаются. Вот одна из самых романтических историй Талмуда на эту тему. Понятно, я прочел ее не в еврейской школе, когда был маленьким.

Один человек, который всегда носил цицит, услышал о проститутке в далекой стране, которая брала четыреста золотых монет за свои услуги. Он послал ей деньги и договорился о времени свидания.

В назначенный день он ждал у двери проститутки. Служанка сказала ей: "Человек, пославший вам четыреста золотых монет, ждет у двери". Женщина приказала впустить его. Когда он вошел… обнаженная блудница уже лежала на кровати. Он подошел к ней, но вдруг четыре кисти цицит хлестнули его по лицу. Тут же он отошел и сел на пол.

Женщина встала с кровати и села возле него на полу. "Клянусь головой императора, я не оставлю тебя, пока ты не скажешь, какой изъян ты нашел во мне (что заставило тебя отойти)?"

Он ответил: "Я не видел женщины, красивей тебя, но у нас есть заповедь, данная Господом Богом нашим, - цицит". (Он объяснил, что цицит должен напоминать о заповедях и что Господь наградит тех, кто их соблюдает, и накажет тех, кто их нарушает.) И вот четыре кисти цицит были как четыре свидетеля (говорящие Богу о грехе, который я собирался совершить с тобой)".

Женщина сказала: "Я не отпущу тебя, пока ты не скажешь своего имени, названия города, откуда ты приехал, имени твоего Учителя и названия школы, в которой ты изучаешь Тору". Он записал все это и вложил ей в руку. Человек уехал, а эта женщина разделила свое состояние на три части… треть - римскому правительству, треть - бедным, а на последнюю треть она купила драгоценностей и взяла их с собой. Оставила она себе и простыни с той самой кровати. Затем она отправилась в йешиву рабби Хийи и сказала ему: "Учитель, я хочу принять иудаизм".

"Дочь моя, - ответил он, - возможно, тебе понравился один из моих учеников".

Она взяла бумагу, данную ей тем человеком, и передала ее рабби Хийе. "Иди, - сказал рабби, - и наслаждайся своим приобретением". (Она быстро приняла иудаизм и вышла замуж за того самого человека.) И стелила для него законно те же простыни, что когда-то постелила с греховной целью.

Вавилонский Талмуд, Менахот 44а