Еврейские СКАЗКИ

СОЛОМОН И АСМОДЕЙ

Когда стал Соломон царем Израиля, он решил построить в Иерусалиме Храм единому Богу, как велел ему отец его Давид и как сказал Господь. Много всего оставил Давид Соломону для строительства Храма: и серебро, и золото, и бронзу, и медь, и драгоценные камни, и простые. А царь Тира Ливанского, который был другом Давида во все дни его жизни, согласился нарубить для Храма кедров в горах ливанских. Много разных мастеров собралось в Иерусалим, чтобы строить Храм, - и резчики, и медники, и каменотесы. Все было готово, и всем не терпелось поскорее приступить к работе. Но вот беда - так сказал Господь, и так было записано в святой Торе: "Не строить Дом Божий из камней тесанных". Не прикасаться, значит, к камню ни пилой, ни долотом.

День и ночь размышлял Соломон над этой загадкой: как ему построить Храм, не нарушив приказа? Хоть и был Соломон мудрейшим из людей, но ни разум его, ни сердце не подсказали никакого решения. Тогда собрал он всех мудрецов и всех старейшин и попросил у них совета.

- Мудрейший из царей, - начал свою речь старейший из старцев, - известно ли тебе, что в шестой день Творения создал Господь десять волшебных существ? И одним из них был волшебный червь Шамир? Червь, который заползает в камень и рассекает его лучше любой пилы. Крепчайший мрамор и гранит распадаются на части от одного только прикосновения Шамира.

Первый раз слышу о таком чуде! - воскликнул царь Израиля. - Где же его разыскать?

- О! - сказал старец. - Этого не знает никто из смертных. Но, добыв Шамира, ты сможешь построить Храм нашему Богу, не прикоснувшись к камню ни пилой, ни долотом.

- Твои слова веселят и радуют мое сердце, - сказал Соломон. - Но, может быть, тебе известно хоть что-то, что наведет меня на след волшебного червя?

Задумался старец и долго молчал. Некоторые из собравшихся даже забеспокоились, уж не заснул ли он ненароком или не умер, не дай Бог, от множества лет своих. Но, очнувшись от дум, старец сказал:

В тот час, когда он был создан, пребывал Шамир в райском саду. Но когда Ангел Тьмы восстал против Бога, своего владыки, и весь мир распался на Царство Света и Царство Тьмы, Шамир достался демонам. Говорят, что и поныне содержится он в тайном и недоступном месте в Царстве Мрака. Вот все, что мне известно. Если власть твоя, царь, распространяется и на демонов, призови их и расспроси о волшебном черве Шамире.

Поблагодарил царь Соломон старца и объявил собрание закрытым.

Власть царя не распространялась на демонов, но в тот час, когда он сел на трон, он получил чудный подарок от архангела Михаэля - волшебный перстень, позволявший понимать язык зверей и птиц и даже чудищ морских. И вот теперь, размышляя о том, как ему добыть червя Шамира, Соломон призвал к себе царя морей и океанов кита Ливьятана.

- Известно ли тебе о существовании волшебного червя Шамира и о том, где он может скрываться? - спросил Соломон.

- Не известно мне ничего об этом, - ответил Ливьятан и нырнул в морские глубины.

Тогда Соломон призвал к себе царя птиц Орла.

- Известно ли тебе о существовании волшебного червя Шамира и о том, где он может скрываться? - спросил Соломон.

- Ничего не известно, - ответил Орел и взмыл в небеса.

Тогда царь призвал к себе Льва, повелителя зверей.

- Известно ли тебе о существовании волшебного червя Шамира и о том, где он может скрываться?

Волшебный червь Шамир содержится в заточении в царстве могущественного духа ночи Асмодея, - ответил Лев.

- Где я могу отыскать его? - спросил Соломон.

Спроси у Летучей мыши, - сказал Лев.

Призвал к себе царь Летучую мышь, и та открыла ему тайну:

- Далеко-далеко отсюда и от святого Иерусалима, в безжизненной и каменистой пустыне стоит гора. У подножья этой горы есть колодец. По весне, когда с гор стекают ручьи, колодец наполняется талой водой. Чтобы солнечные лучи не могли проникнуть в колодец и иссушить его, он накрыт сверху огромным камнем. В этом колодце и обитает дух ночи Асмодей. Вот все, что я знаю.

- Но в какой же стороне искать эту гору? - спросил Соломон.

- Это мне не известно, - сказала Летучая мышь, - обратись к Сове, может, она что-нибудь знает.

Обратился Соломон к Сове, и та сказала ему следующее:

- Гора эта находится далеко-далеко на Востоке. Но учти, днем нельзя приближаться к жилищу Асмодея. Весь день Асмодей сидит в колодце, и только когда заходит солнце и тьма окутывает землю, дух ночи выползает

наружу и отправляется путешествовать по горам и долам, от одного моря до другого. Прежде чем покинуть свое логово, Асмодей накрывает колодец камнем и ставит на нем печать. Если хоть одно живое существо дотронется до камня, Асмодей тотчас учует это. Но если печать цела и камень не сдвинут, Асмодей, вернувшись на рассвете из своих странствий, погружается в прохладные воды колодца и спит в нем до следующей ночи. Вот все, что я знаю, - сказала Сова.

- Это уже немало, - решил Соломон и призвал к себе начальника царской стражи - своего любимца красавца Беньямина.

- Скажи, Беньямин, согласен ли ты сослужить мне великую службу? - спросил царь.

- Сделаю все, что ни прикажешь, - ответил бравый страж.

- Видишь ли, - сказал Соломон, - эта служба необычная. Я хочу, чтобы ты перехитрил и пленил могущественного Асмодея.

- а хоть самого дьявола! - воскликнул Беньямин. Ну что ж, если так, отбери сотню самых крепких и надежных ребят из моих стражников и отправляйся в путь, - сказал Соломон.

И он дал Беньямину несколько важных наставлений - как добраться до жилища Асмодея, не вызвав у духа никаких подозрений, и как одолеть его. Помимо этого Соломон вручил верному Беньямину золотую цепочку, на каждом звене которой было высечено Имя Бога, и сто бутылей самого лучшего вина из царских подвалов. А еще он велел захватить побольше воды и провизии, сто лопат и сто заступов, длинную крепкую веревку и сто мешков овечьей шерсти.

И вот Беньямин, снаряженный таким образом в дальний и опасный путь, покинул Иерусалим. А Соломон остался ждать его возвращения.

Много ли, мало ли времени прошло, но Беньямин со своими молодцами одолел наконец все перевалы, пересек все реки, миновал все города и страны и вступил в пустыню, на краю которой высилась крутая безжизненная гора. Достигнув подножья горы, Беньямин отыскал колодец. Возле колодца валялся громадный плоский камень. Беньямин на цыпочках приблизился к колодцу и глянул вниз. Густой храп и смрадное дыхание выдавали присутствие Асмодея. Беньямин принялся за дело. Поскольку солнце только что взошло, можно было не опасаться скорого пробуждения Асмодея -дух ночи почивал на дне колодца, утомленный ночными странствиями.

Первым делом Беньямин приказал вырыть большую яму ниже того места, где располагался колодец Асмодея, а затем потихонечку-полегонечку начать вести подкоп из ямы в сторону колодца. К тому времени, когда солнце достигло зенита, половина туннеля уже была готова. Тут Беньямин, опасаясь разбудить демона, велел прекратить все работы. Яму накрыли досками, доски закидали землей и камнями, и весь отряд спрятался за горой.

В сумерках в глубине колодца послышалось сопение и ворчание, а когда тьма окутала долину и горы, из колодца высунулась голова Асмодея. Беньямин, спрятавшийся за выступом скалы, хоть и не был робок, увидев демона ночи, испугался не на шутку. Асмодей был ростом с гору, весь покрыт густой черной шерстью и страшен, как сто чертей. Выбравшись на поверхность, дух ночи поднял своими ручищами громадный плоский камень, накрыл им колодец, поставил на камне свою печать и с громким свистом взвился в воздух.

Беньямин поспешил разбудить своих спутников, и все снова взялись за работу. Продолжив туннель, воины Соломона соединили вырытую ими яму с колодцем, и вода из колодца устремилась в яму. Когда вся вода вытекла, Беньямин заткнул отверстие овечьей шерстью и наполнил колодец самым дивным ароматным вином, какое когда либо имелось на земле.

На рассвете Асмодей вернулся к своему жилищу. Он осмотрел камень и печать и, не заметив ничего подозрительного, сдвинул камень. Но, сунув голову в колодец, он выскочил оттуда, как ужаленный.

- Что это? - завопил демон ночи, да так громко, что задрожали горы. - Это вино! Вино дурманит голову, помрачает память и вообще вредит здоровью. Только люди, существа легкомысленные и глупые, могут пить эту гадость! Но откуда эта дрянь взялась в моем колодце?!

Краешек солнца между тем показался из-за гор.

- Я вынужден спрятаться, - сказал Асмодей, - я не выношу дневного света. Но я не дотронусь до этой отравы!

И он залез в колодец. Сладчайший аромат щекотал его ноздри и возбуждал жажду.

- Я только лизну вино один-единственный разочек, - сказал Асмодей. - В конце концов, должен же я узнать, что в нем находят люди. Почему они теряют от него голову и, напившись, вытворяют всякие глупости.

Он высунул язык и лизнул вино. Затем он набрал полную пасть опасного напитка и проглотил с большим удовольствием. Затем он вылакал все вино до последней капли и подлизал дно колодца. А после этого он свалился и уснул как мертвый.

Могучий храп демона ночи разнесся по всей долине. Беньямин приказал обвязать себя веревкой и спустить в колодец. Асмодей, совершенно пьяный, валялся на дне колодца. Стараясь не дышать, Беньямин приблизился к ужасному демону и обмотал его шею золотой цепью, на каждом звене которой было высечено Имя Бога. Как только цепь коснулась шкуры демона, он вдруг весь сжался, как высохшая на солнце изюминка, и сделался не больше той обезьянки, которую царь Соломон ради забавы держал у себя во дворце. Беньямин без труда поднял плененного Асмодея и велел вытащить себя из колодца.

Когда солнечный свет коснулся духа ночи, тот завизжал от страха и забился в руках Беньямина. Но голосок его теперь был тоненьким и слабеньким, а силенок у него было не больше, чем у годовалого ребенка. Сколько ни метался демон, сколько ни крутился и ни изворачивался, не удалось ему сбросить с себя золотую цепь. Беньямин запихнул его в мешок и повез в Иерусалим.

Великие почести ожидали в Иерусалиме Беньямина и его отряд. Вся столица вышла встречать славных воинов, женщины плясали перед ними, били в бубен и пели победные песни, девушки осыпали их цветами, старушки обнимали и целовали. Хотя, сказать по правде, никто из жителей Иерусалима толком не знал и не ведал, что за добыча скрыта у Беньямина в мешке. Но вот, наконец, ликующая толпа осталась за стенами дворца, а Беньямин со своим сокровищем вступил во внутренние покои царского дома.

Соломон усадил своего любимца подле себя и подробно расспросил обо всем, что повстречалось тому в пути. Когда рассказ был окончен, Беньямин развязал мешок и вытряхнул из него духа ночи. Асмодей тотчас вскочил на ноги, злобно глянул на Соломона и пропищал:

А, это ты - царь Израильский! Неужто мало тебе того, чем ты владеешь? Неужто не насытился ты властью и хочешь и меня сделать своим слугой? Да знаешь ли ты, чем в конце концов придется тебе удовольствоваться? - Тут он нагнулся и процарапал когтем небольшой квадрат на плитках пола. - Вот надел любого смертного! И будь ты хоть трижды царь, тебе не избежать своей участи!

Могущественный демон! - отвечал ему Соломон. - Поверь, что не ради забавы и не ради собственной прихоти доставил я тебя в Иерусалим. Мне предстоит великое дело: я должен построить Храм единому Богу. И я прошу твоей помощи. Ты один знаешь, где можно разыскать червя Шамира, который точит, и пилит, и крошит камень.

- Червя Шамира? - переспросил Асмодей. - Это все, что тебе от меня нужно? Ради такой чепухи меня вытащили из моего колодца и притащили в Иерусалим? Ну и ну! Червь Шамир действительно имелся у меня, но поскольку я не видел в нем большого проку, я преподнес его в подарок Ципор-птице. Это, правда, было давно, тысячу лет назад, а может, и больше, но не исключено, что червь находится у нее и доныне - разумеется, если Ципор-птица не скормила его своим птенцам. Коль скоро вы намерены разыскать гнездо Ципор-птицы, вам следует отправиться прямо на Восток, в Великую пустыню, Посреди Великой пустыни подымается одинокий утес, у самой вершины утеса есть пещера, в той пещере Ципор-птица свила свое гнездо.

- Ну что ж, - сказал Соломон, - спасибо и на том. Заберите его отсюда, - приказал он слугам, - и поместите в Восточную башню.

- Это нечестно! - завопил Асмодей. - Я сказал тебе все, что знал! Ты обязан освободить меня! Снимите с меня эту цепь!

- И можете давать ему вино из моих подвалов, прибавил Соломон, - но не больше одной бутылки в день.

- Будь другом, сними с меня эту цепь, - прошептал Асмодей на ухо одному из царских слуг. - Что тебе стоит? Только сними с меня эту проклятую цепь, и я клянусь - все сокровища Соломона станут твоими.

- Что ты! - сказал слуга. - Только один из людей может снять с тебя эту цепь - наш царь Соломон. Но с какой стати он будет это делать? Ведь у него и так есть все сокровища, которыми он владеет.

Асмодей завизжал от злости, но тут дверь башни захлопнулась за ним, и он в одиночестве принялся обдумывать, как отомстить Соломону.

- Мой верный Беньямин! - говорил тем временем Соломон своему любимцу. - Ты видишь, придется тебе снова отправиться в путь. Я надеюсь, Ципор-птицу будет перехитрить не труднее, чем Асмодея.

- Мой царь! - воскликнул верный страж. - Ради тебя я готов перехитрить и одолеть кого угодно!

Не прошло и трех дней, как Беньямин снова выступил в путь, но на этот раз весь его отряд состоял из десяти человек. Зато с ним было пятьдесят верблюдов, нагруженных водой и провизией. Трудно сказать, сколько дней шагали они по раскаленным пескам и камням, прежде чем достигли пределов Великой пустыни, и сколько дней они шли через пустыню. Но в конце концов утес, о котором говорил Асмодей, открылся их глазам. И на вершине этого утеса они действительно нашли пещеру, а в глубине пещеры было гнездо. Ципор-птицы не было в гнезде, только три птенца жалобно пищали и вытягивали тонкие шеи.

- Если детки на месте, - сказал Беньямин, - значит, и мамаша появится вскорости. Мы, конечно, можем схватить ее, но мне кажется, я знаю лучший способ раздобыть червя Шамира. А ну-ка, братцы, повернем этот валун да прикроем им вход в пещеру!

Десять молодцов поднатужились и повернули камень. А сами спрятались за скалой. Прошло немного времени, и Ципор-птица вернулась к своему гнезду с добычей. Но вход в пещеру был закрыт камнем. Птица кидалась на камень грудью, била его клювом, царапала когтями, пыталась сдвинуть валун крыльями, но все ее усилия оказались тщетными - камень был слишком тяжел и слишком тверд, чтобы она могла его одолеть. Тогда птица вдруг призадумалась и спустя минуту взвилась в воздух. Она вспомнила о подарке Асмодея - волшебном черве Шамире, который умеет рассекать камень. Тысячу лет держала она его в расщелине на вершине железной горы и не думала, что этот червь когда-нибудь сможет ей пригодиться. Теперь, подлетев к горе, она выбила клювом кусок железа, затыкавший расщелину, и извлекла Шамира на свет божий. Вместе с Шамиром вернулась она к своему гнезду и бросила червя на камень, преграждавший доступ в пещеру. Едва Шамир коснулся камня, как громадный валун треснул и распался на части. Птица кинулась в пещеру к своим птенцам, а Беньямин выпрыгнул из своего укрытия за скалой и схватил Шамира. Хоть червь и умел раскалывать камни, но из кулака Беньямина ему было не вырваться. Да он особенно и не старался. Беньямин посадил его в кожаный кошель, стянул кошель кожаным шнурком, потом запихнул кошель в кожаную суму, перевязал суму покрепче и запихнул в кожаный мешок. Привязав драгоценную ношу к седлу своего коня, он отправился в обратный путь.

Как только отряд достиг Иерусалима и в городе стало известно, что Беньямин добыл волшебного червя Шамира, царь тотчас велел приступать к строительству Храма.

В четвертый год царствования Соломона начали строить Храм в Иерусалиме и строили семь лет. И во все это время не раздался на месте строительства ни стук топора, ни лязг долота, ни звон пилы. Ни единым железным инструментом не воспользовались строители. И вот Храм был окончен. Внутри стены его были обшиты кедровыми досками, пол выложен кипарисовым деревом, потолок и стены изукрашены резьбой, а многие помещения отделаны чистым золотом. Во внутренней части здания установили двух херувимов, выточенных из оливкового дерева, а под крылья херувимов поставили Ковчег Завета. В Ковчеге не было ничего, кроме двух каменных скрижалей - двух плоских камней, которые положил туда Моисей, когда Господь заключил Завет с народом Израиля по выходе евреев из Египта. И как только Ковчег поставили под крылья херувимов, слава Господня наполнила Храм. Тогда Соломон выступил впереди народа и сказал:

- Господи! Прошу Тебя - услышь молитву раба Твоего и молитву народа, который взывает к Тебе отсюда. Пусть Имя Твое обитает в этом Храме и творит справедливость. Укажи нам путь верный и не оставь нас в беде и страдании.

С этими словами принес Соломон жертву Богу и освятил Храм. И зажил весь народ мирно и счастливо.

А Соломон, закончив строительство Храма, еще построил себе новый дворец, много прекрасней прежнего

Тринадцать лет строился царский дворец, но, наконец, и он был закончен. И благословил Бог Соломона, и послал ему такое великое богатство, какого не было ни у одного владыки на земле. Корабли из царского флота плавали во все концы света и отовсюду доставляли в Израиль серебро и золото, алмазы и жемчуга, драгоценные ткани и благовония, колесницы и коней. И зажил царь в почете, покое и неслыханной роскоши. И сделалось ему скучно.

Ничто не могло развеселить его сердца - ни сладчайшая музыка, ни прекраснейшие танцы, ни изысканные блюда, ни роскошные одеяния. Приходили к нему мудрецы и старейшины и вели с ним долгие беседы, но и они не сумели утешить царя в его печали.

- Возненавидел я жизнь, - сказал им царь. - Противны мне стали все дела, которыми я гордился. Возненавидел я все, совершенное мною. Ведь все равно умру. А тот, кто станет царем после меня, тот, кто будет распоряжаться всем наследием моим, будет он мудр или глуп? Не погубит ли он всего, что я сделал? Нет, жизнь человеческая - одна только скорбь.

Вздыхали мудрецы и старейшины и не знали, что возразить ему. И удалялись, оставляя его в одиночестве.

"Что пользы человеку от всех трудов его? - думал царь. - Что было, то и будет, и что делалось на земле, то и будет делаться. Бог поставил меня царем в Иерусалиме и дал мне великую мудрость и многие знания. Но разве стал я от этого счастливее? Я видел все дела, какие делаются под солнцем, и вот - все это суета и ни в чем нет проку. Кривое не может сделаться прямым, и чего нет, того нельзя сосчитать. Во многой мудрости много печали, и кто умножает познания, умножает скорбь".

И вдруг царь вспомнил об Асмодее. "Может, дух ночи знает ответы на те вопросы, что меня мучают? Может, у него я найду поддержку и утешение?" - подумал Соломон и велел привести к нему пленного демона.

- Зачем печалиться, пойдем прогуляемся по городу, - тут же предложил Асмодей. - Я полагаю, мы повстречаем что-нибудь интересное и поучительное. Что-нибудь такое, что развеет твою тоску. Только не облачайся, пожалуйста, в царские одежды, не то народ не даст нам и шагу ступить. Оденься так, чтобы тебя нельзя было узнать.

Послушался Соломон и оделся как простой человек. Выбрались они потихоньку из дворца и двинулись вдоль улицы.

В одном месте праздновали свадьбу. Гости пели, плясали и веселились, но Асмодей при виде этого зрелища лишь горько вздохнул да сказал: "Бедные вы, бедные! Ах вы, несчастные..." И двинулся дальше. Прошли они с Соломоном мимо сапожника. Какой-то человек заказывал себе башмаки и требовал, чтобы башмаки вышли крепкие, такие, чтобы ему не сносить и не порвать их и за семь лет. Услышал это Асмодей и рассмеялся. Вышли они с Соломоном за городскую стену и увидели чудака, который роет яму под громадным камнем в надежде отыскать клад. И опять рассмеялся Асмодей.

- Чему ты смеешься и отчего прежде вздыхал? - спросил Соломон.

- Смеюсь я оттого, что он ищет клад здесь, за городской стеной, в то время как сокровище зарыто в его собственном саду, - объяснил Асмодей.

- А отчего ты смеялся возле лавки сапожника? - продолжал царь.

- Я смеялся оттого, что человеку, который заказывал башмаки, осталось жить на свете не более семи дней. А он, бедолага, требует, чтобы обуви хватило на семь лет. И жениху, который теперь веселится на собственной свадьбе, не придется, бедняге, дожить и до вечера. Потому-то я и вздохнул. Ну, как, царь, помогла тебе прогулка? Развеселила она твое сердце?

- Ты смеешься и надо мной! - воскликнул царь. - Ты показал мне, что вся моя мудрость не стоит ломаного гроша! Что проку от всех моих знаний, если я не подозреваю и не ведаю, что готовит мне завтрашний день!

- А ты хотел бы ведать? - спросил Асмодей ласково.

- Хотел бы, - ответил царь.

- Ну что ж, давай совершим сделку, - предложил коварный демон. - Я открою тебе мудрость, недоступную смертным, а ты за это освободишь меня, согласен?

- Согласен! - воскликнул Соломон.

- Сними с меня цепь и дай на минутку твой перстень с печатью, - сказал демон.

И Соломон выполнил его просьбу. Как только цепь спала с Асмодея, он вырос ростом с Масличную гору и зашвырнул царский перстень в море.

- Ха-ха-ха! - рассмеялся демон. - А говорили, Соломон, царь Израильский, мудрее всех людей! Немногого, видно, стоит людская мудрость! Ну-ка, посмотрим, как она тебя выручит в чужих краях! - Тут Асмодей наклонился, подхватил Соломона своими огромными лапищами и перенес в единый миг за море-океан. - А я, - сказал демон, - так и быть, поцарствую вместо тебя в Иерусалиме. Это тебе моя месть за то, что держал меня в башне!

И Асмодей действительно принял облик Соломона и, как ни в чем не бывало, вернулся в царский дворец.

А несчастный Соломон побрел куда глаза глядят. Долго ли, коротко, пришел он в какую-то столицу и отыскал там царский дворец.

Что тебе нужно, чужестранец? - спросили его стражники.

- Я прибыл из Иерусалима и хотел бы видеть вашего царя, - ответил Соломон.

Впустили его в царский дворец и подвели к царскому престолу.

- Слушаю тебя, - сказал царь.

- Я Соломон, царь Израильский, - начал Соломон и поведал всю свою печальную историю. - Демон ночи перехитрил меня и забросил в ваши края. Но если ты, царь, согласишься дать мне свиту и снаряжение, я вернусь к себе в Иерусалим и отблагодарю тебя за помощь.

- Странно мне слышать твои речи, чужестранец, - вздохнул царь. - Хоть Иерусалим и очень далек от нас, тем не менее, мы наслышаны о мудрости Соломона, царя Израильского. Не думаю, чтобы демону ночи было так уж просто перехитрить его. А, кроме того, я уверен, что Соломон не стал бы обращаться за помощью ко мне. Соломон, с Божьей помощью, и сам нашел бы, что ему делать. Извини меня, но весь твой рассказ - нелепая и неумная выдумка. Оставь мой дворец и не попадайся больше мне на глаза. - И с этими словами царь повел рукой и подал стражникам знак выкинуть обманщика вон.

Что те и сделали.

Поднялся Соломон с земли и побрел прочь от дворца. На свое счастье он обнаружил в кармане платья, что было на нем надето, несколько мелких монет. С этими деньгами он пытался уговорить какого-нибудь купца или морехода принять его в караван или на корабль, что направляется в Израиль, но все купцы и мореплаватели лишь посмеялись над бродягой.

- Купи себе осла и поезжай, куда пожелаешь! - посоветовал какой-то парень.

И Соломон в конце концов так и поступил. Он купил осла и, восседая на нем верхом, двинулся в сторону Иерусалима. Не прошло и трех лет, как он достиг пределов Святой земли. Трудно было узнать в нем прежнего Соломона. Заплатанные штаны и рваная рубаха прикрывали его тело. Ноги его были босы, волосы спутаны, руки потрескались от грязи и холода, лицо осунулось и покрылось морщинами. Но ничто не могло остановить его: он добрался до Иерусалима и подошел к царскому дворцу. У ворот он увидел стражника, и лицо этого человека показалось ему знакомым.

- Радуйся, дружище! - промолвил Соломон и едва не заплакал от счастья. - Твой царь вернулся домой!

Ты что-то путаешь, бродяга, - ответил стражник. - Наш царь пребывает во дворце и не имеет обыкновения отлучаться из царских покоев. Топай-ка лучше отсюда подобру-поздорову, не то услышит твои речи начальник стражи и велит арестовать тебя как самозванца.

- Начальник стражи? - обрадовался Соломон. - Уж кто-кто, а он-то меня узнает! Зови его скорее!

- Ну что ж, - сказал стражник, - если ты сам того желаешь, будь по твоему.

- И он вызвал начальника стражи. Но это был уже не верный Беньямин, а совсем другой человек, вовсе царю не ведомый.

- В чем дело? - спросил он строго.

- Этот человек утверждает, что он наш царь Соломон.

- Гони его в шею, - промолвил начальник, но увидев, что вокруг собралась толпа, решил немного позабавиться. - Ты, странник, осмеливаешься утверждать, что ты царь Израильский? - обратился он к Соломону. - Но как же это может быть? Разве два Бога заключили на горе Синай Завет с Израилем? Разве два Израиля на земле? Разве два Иерусалима в Израиле? Разве два Храма в Иерусалиме? И разве мыслимо, чтобы два царя правили народом?

Один Бог на небе, - отвечал Соломон, - и один Израиль на земле. Один Иерусалим в Израиле, и один Храм в Иерусалиме. И это так же верно, как то, что я Соломон, сын Давида.

Толпа покатилась со смеху.

- Мудрость бедняка пренебрегается, и слов его не слушают, - промолвил Соломон с горечью и побрел прочь.

Дошел он до городского рынка и сел на углу, где обычно сидели нищие.

"Я построил себе дворец и насадил виноградники, принялся он размышлять, - устроил сады и рощи, сделал водоемы и приобрел стада, каких не было прежде в Иерусалиме. Я был богаче всех людей, но разве сердце мое не томилось тоской? Стану ли теперь печалиться, лишившись сокровищ? Все это суета. Богатство приходит и уходит. Не во власти человека удержать накопленное. Все от Бога - и милость, и бедствие. За то, что возжелал я неземной мудрости, Бог оставил меня и лишил своего благословения. Ну что ж, всему свое время - время плакать и время смеяться, время искать и время терять, время сберегать и время бросать".

- Эй, ты! - позвал его вдруг какой-то человек. - Не поможешь ли мне дотащить корзину?

Соломон поднялся с земли и взвалил себе на плечи корзину с овощами. Тот, что окликнул его, оказался поваром в богатом доме. Увидев, что Соломон неглуп и проворен, повар предложил ему быть его помощником.

С утра спешил Соломон на рынок, потом чистил овощи, таскал воду, мыл горшки, отскребывал сковороды, растапливал плиту и выносил мусор на свалку. И за все это получал штаны и рубаху с чужого плеча да одну мелкую монету в год. "Человек не может постигнуть дел, которые Бог делает, - думал он, - но разве глаза бедняка видят меньше, чем глаза богача, и разве мир Божий не одинаково прекрасен для обоих? Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастия размышляй", - говорил он самому себе.

Но вот однажды отправился он на рынок, чтобы купить рыбу к обеду. На углу, как обычно, сидели нищие. Вдруг один из них приподнялся и указал на Соломона.

- Слово царское храни ради клятвы перед Богом, - сказал нищий.

Удивился Соломон, но не подал виду и прошел дальше. В рыбном ряду наткнулся он на человека, который взглянул на него и сказал:

- Кто может выпрямить то, что Бог сделал кривым? Еще больше подивился Соломон, но опять ничего не промолвил. А когда он уже выбрал рыбу и заплатил за нее, какая-то женщина вдруг воскликнула:

- Поглядите! Как этот человек похож на нашего царя! Будто брат-близнец.

Поспешил Соломон с рынка домой и принялся чистить рыбу. Вспорол ей брюхо и увидел, что внутри у нее есть рыбешка поменьше. Взял он меньшую рыбку и хотел выбросить, но вдруг нащупал у нее под кожей что-то твердое. Вспорол он рыбке брюхо и увидел свой перстень, заброшенный Асмодеем в море. Промыл Соломон перстень, надел себе на палец и тотчас очутился в собрании мудрецов Израильских.

А посреди этого собрания стоял красавец Беньямин и докладывал:

Должен признаться, - говорил Беньямин, - что с того самого дня, как царь явил свою милость и произвел меня в хранители своих покоев, я начал замечать за ним нечто странное. Прежде царь любил гулять по саду и любил, чтобы его выносили в город. Любил праздники и веселье, солнечный свет и людской гомон. А теперь он чурается дневного света, как огня. Весь день сидит в своих покоях, все окна и двери велел завесить черными шторами, а с наступлением ночи исчезает неизвестно куда и неизвестно как. И это, конечно, не все. Вы и сами знаете, что тот, кто построил Храм нашему Богу, и возносил молитвы, и не пропускал ни единого праздника, приносил мирные жертвы и умножал славу Божью, вот уже пять лет как в Храм ни ногой.

Мы знаем, что царь отступился от единого Бога и отклонил от него свое сердце, - подтвердили собравшиеся. - Нам известно, что он построил капища мерзостным богам Моавским, и Аммонским, и Сидонским и приносит им жертвы. Горе царю и горе Израилю!

- Но и это еще не все, - продолжал Беньямин. - С некоторых пор я обратил внимание на то, что царь прячет от людей свои ноги и не позволяет никому из слуг ни мыть себя, ни обувать. И вот вчера в полдень, когда царь почивал на своем ложе, мне удалось приблизиться к нему. Я сделал вид, будто хочу получше задернуть полог возле кровати, на самом же деле я приподнял покрывало и взглянул на ноги царя. Клянусь своей жизнью, это были не ноги человека, а ноги петуха! Все собравшиеся переглянулись в ужасе.

- Ничего удивительного, - сказал самый мудрый из старцев, - так всегда бывает, когда демон принимает образ человека. Лицо и все тело представляются нам человеческими, но ноги выдают нечисть, ноги выглядят петушиными.

- Значит ли это, что Израилем правит демон?- вскричали многие в голос. - И где же тогда истинный царь?

- Я - истинный царь, - сказал Соломон, выступая вперед. - Я, Соломон, сын Давида, построивший Храм и почитающий единого Бога. И вот доказательство того, что слова мои - чистая правда. - Тут он поднял над головой руку, и все увидели перстень архангела Михаэля с Именем Божьим на нем.

- Вот истинный царь! - воскликнули все. - Идем во дворец.

И все собрание мудрецов Израильских поднялось и двинулось к царскому дворцу. Впреди всех шел Соломон, а рядом с ним верный Беньямин. По дороге многие жители Иерусалима присоединились к процессии, и, когда Асмодей увидел приближающуюся толпу и услышал крики: "Да здравствует царь! Долой самозванца!", он все понял и не стал дожидаться, чтобы его снова схватили и заперли в башню. С диким воем сбросил он личину Соломона, взвился выше гор и был таков.

А Соломон вновь поселился в царском дворце и правил Израилем сорок лет. Он мудро и справедливо судил свой народ, и преумножал богатства страны, и сочинял прекрасные книги, и слава о нем разнеслась по всему свету, от края до края.