В. ИЗМИРЛИЕВА, 72 имени Господа:
Перевод, транслитерация и религиозная гибридизация
|
Имя собственное принципиально непереводимо. Языковая аномиалия
par excellence, оно обитает «вне» языковой системы как слово имеющее референт,
но лишенное «смысла», Выражаясь менее афористично и более точно, скажем, что
буквальное значение имени собственного (т.е. его исконное, этимологическое значение)
опускается в пользу чисто обозначающей функции.
Ввиду своего исключительного статуса среди других слов, имена – даже те, что
имеют лексическое значение, – обычно не переводятся, а транслитерируются или
даются в транскрипции.
Однако в христианской практике имена Бога вовсе не лишены смысла; более того,
их богословская значимость1 делает перевод необходимым. В данном случае, эти
имена более, чем любая другая вербальная единица, иллюстрируют утверждение Деррида:
"то, что остается непереводимым, есть по сути единственная вещь, подлежащая
переводу" (Деррида, 1992: 257).
В результате межязыковые передвижения этих имен сопровождаются своеобразным
колебанием между переводом и транслитерацией – порой даже внутри одного и того
же текста.
Эта парадоксальная практика раскрывается в любопытной форме в рамках так называемых
перечней божественных имен.
Перечисление имен Бога настолько распространенное явление в культуре христианства,
что было бы трудно выделить какую–либо общую функцию. Непомерно длинные взывания
и реестры священной номенклатуры используются в целях богослужебных и образовательных,
как средство предохранения или орудие подчинения, и встречаются в равной степени
на протяжении всего диапазона христианских дискурсов, от богословских до литургических
и магических, от официальных церемоний до каждодневных ритуалов.
Перевод текста на славянский язык с латыни, а тем более с одного из диалектов
Pax Romana, был крайне редким культурным явлением в жизни средневековой конгломерации
Slavia Othodoxa.
В настоящей статье я рассматриваю один из таких исключительных случаев, нарушающий
ряд культурных парадигм: процесс заимствования амулета, известного как «72 Имени
Господа», и его преобразования в славянской среде.