=ГЛАВНАЯ =ТРАДИЦИИ =ИСТОРИЯ =ХОЛОКОСТ =ИЗРАНЕТ =НОВОСТИ=

Добро пожаловать в научно-просветительский центр МАХАНАИМ

Н.Лейбович "Новые исследования книги Бытие в свете классических комментариев"
Книга Бытие / Недельный раздел Толдот

Жду Ваших писем!

К оглавлению книги

Мать Яакова и Эйсава   (Бытие гл. 27:42-28:5)


     Начнем со слов Раши по поводу последних трех слов, которыми заканчивается одна фраза Торы в конце раздела "Толдот":

28:5И ОТОСЛАЛ ИЦХАК ЯАКОВА, И   
ПОШЕЛ ТОТ В ПАДАН-АРАМ К ЛАВАНУ,   
СЫНУ БЕТУЭЛЯ-АРАМЕЙЦА, БРАТУ   
РИВКИ, МАТЕРИ ЯАКОВА И ЭЙСАВА. :   

     О них говорит Раши:
     Я не знаю, чему это нас учит.

     
Многие, восхваляли Раши за проявленную здесь скромность, и говорили, что тем самым он в полной мере исполнил сказанное в Мишне о настоящем мудреце Торы (Авот 5:8): "А о том, что не слышал, говорит: 'Я не слышал'". Однако нам все же необходимо понять, что Раши имел в виду, сказав это. Трудность в содержании этой фразы очевидна: с какой целью Тора сочла нужным упомянуть, в самом конце недельного раздела, после рассказов о рождении Эйсава и Яакова и всего, что произошло вплоть до ухода Яакова в Харан, что Ривка - мать обоих братьев? Сам Раши во многих местах отмечает (идя по стопам наших мудрецов), что эпитеты и определения, сопровождающие в Торе имена собственные, не служат простым украшательством, но имеют вполне определенный смысл. Однако здесь Раши не извлек никакого урока из этих слов, кажущихся абсолютно лишними с точки зрения их информативности 1.
     Однако можно спросить (как спрашивают многие комментаторы): если Раши не знал, для чего в Торе написаны эти три слова, для чего ему нужно было объявить об этом? Один из возможных ответов - исполнение завета наших мудрецов: "Приучи свой язык говорить: "не знаю". Однако мудрецы завещали так отвечать тогда, когда вам задают вопрос, на который вы не можете ответить, однако если никто вас не спрашивает, для чего громко заявлять о своем незнании? Ведь в Торе есть множество мест, о которых Раши не говорит ни слова, - так промолчал бы и здесь, если ему нечего сказать!
     Однако на самом-то деле все обстоит иначе. Смысл тех отрывков, которые Раши не комментирует, был ему настолько ясен, что он просто считал излишним их объяснение, будучи уверен, что они будут столь же ясны для любого, изучающего Тору. Однако в нашем отрывке - не так: если бы Раши промолчал, создалось бы впечатление, будто и здесь все совершенно понятно, и, возможно, никто не обратил бы внимания на загадочность смысла последних трех слов. Поэтому Раши заявил во всеуслышание, что лично он не знает, что эти слова означают, чтобы тем самым побудить других исследователей искать, изучать, углубляться в контекст Торы в надежде найти решение проблемы, которую поставил Раши.
     Этот вызов приняли многие комментаторы Раши. Так, Риба полагает, что этими словами Тора объясняет, как получилось, что у Ицхака и Ривки - двух праведников - родился такой нечестивец, как Эйсав: сказалась дурная наследственность Бетуэля-арамейца. Однако раби Овадья Бартанура говорит следующее:

Тора упоминает об этом для того, чтобы объяснить нам, почему Ривка послала Яакова именно к Лавану: потому что он был их был близким родственником и ему можно было рассказать всю историю разлада между Яаковом и Эйсавом - в то время как если бы он рассказал это чужим людям, он уронил бы свое достоинство.
     Представляется, все же, что наиболее близки к теме нашей главы слова комментария "hаамек давар":

Благодаря этому ни Ицхак, ни Эйсав не заметили, что в действительности Яаков бежит от Эсава: ведь Лаван - тоже дядя Эйсава.
     Все же нам следует поискать ответ на наш вопрос не только в контексте данного отрывка, но также во всей последовательности тематического развертывания. Тогда очевидно, что ключ в разрешению проблемы находится в словах Ривки, обращенных к Яакову:

27:45:ЗАЧЕМ МНЕ ЛИШАТЬСЯ ВАС   
ОБОИХ В ОДИН ДЕНЬ?

     На первых взгляд непонятно: ведь в тот момент опасность грозила одному Яакову - со стороны Эйсава, который собирался убить его после того, как умрет Ицхак. Почему же Ривка опасалась потерять обоих сыновей? Приведем несколько ответов на этот вопрос и рассмотрим каждый из них.
     Раши:
     Если Эйсав поднимется на тебя и ты убьешь его, его сыновья поднимутся в свою очередь и убьют тебя.

     
Рашбам:
     Если он убьет тебя - он тоже будет убит кровными мстителями.

     
Хизкуни:
     Вас обоих" - твоего отца и тебя. Ведь Эйсав сказал: "Наступят дни траура по отцу моему" (27:41) - в тот самый день, когда умрет Ицхак, Эйсав убьет Яакова, и получится, что Ривка в один и тот же день потеряет и мужа, и сына.

     
Почему Раши говорит именно об убийстве Эйсава от руки Яакова - ведь, наоборот, это Эйсав угрожал убить Яакова и именно за жизнь Яакова беспокоилась Ривка! Не является ли натяжкой предположение, что Ривка опасалась и за жизнь Эйсава, которого может убить Яаков, защищая свою жизнь? По всей видимости, Раши встал на этот путь из-за слова "обоих": если Эйсав убьет Яакова, нет никого, кто мог бы отомстить за него, и неизвестно, появятся ли дети у Яакова раньше, чем произойдет эта трагедия. Поэтому Раши объяснил по-другому: в случае, если, защищаясь, Яаков убьет Эйсава, Ривка все равно потеряет обоих сыновей, так как у Эйсава уже есть дети - кровные мстители. И все-таки трудно отделаться от впечатления, что и эта интерпретация не вполне убедительна.
     Рашбам подошел к разрешению этой проблемы иначе, и, следует признать, его комментарий гораздо более соответствующим мысли, не дававшей покоя Ривке: "Если он убьет тебя..." Однако тоже непонятно: откуда у нее уверенность, что кровные мстители Яакова убьют Эйсава - да и кто же они такие, эти кровные мстители? Ведь, как сказано, у Яакова детей пока не было!
     Кроме того, оба эти комментария не раскрывают смысла выражения "в один день". Даже если понять его в переносном смысле - "в один и тот же отрезок времени", все равно непонятно: кто может поручиться, что между убийством одного из братьев и мщением за него не пройдет так много времени, что выражение "в один день" не будет соответствовать ему?
     Поэтому Хизкуни находит новый вариант интерпретации, при котором эта трудность снимается. Тем не менее, и в этом случае чувствуется натяжка: в подлиннике стоит слово   ['эшкаль'], которое обычно обозначает именно потерю детей, а не мужа (для чего служит другое слово, ['hитальмен'], однокоренное со словом ['альмана'], "вдова").
     Теперь обратимся к комментарию Бен-Амузага, и, безусловно, согласимся с тем, что он говорит:
     Ривка думала: "Кто бы не был убит, я потеряю обоих в один день. Ведь убийца своего брата станет мне ненавистным, словно чужак, словно враг, и перестанет существовать для меня так же, как и убитый им. Выходит, я в любом случае потеряю обоих в один и тот же день".
     И кажется, что эта интепретация действительно полностью соответствует смыслу слов Торы, так как и убитый, и убийца перестанут существовать для Ривки буквально в один и тот же день, в один и тот же час.
     Теперь мы вернемся к нашему первому вопросу и, возможно, найдем для него ответ. После того, как Тора рассказала о том, как Ривка отослала Яакова подальше и тем самым лишила Эйсава возможности привести в исполнение свою угрозу, с какой целью снова подчеркивается, что Ривка - мать Яакова и Эйсава? Вот что говорит автор комментария к Раши "Цейда ладерех":
     Ривка проявила себя не только как мать Яакова, заставив его убежать и тем самым избежать смерти, но также как мать Эйсава, поскольку спасла его от страшного преступления - убийства брата.

     
И хотя в течение всей главы Ривка старается на благо "Яакова, сына своего меньшего", теперь, в момент величайшей опасности, она действует с сознанием, что является матерью как Яакова, так и Эйсава, - чтобы не потерять их обоих в один день.
     
     
     
     

1 Ср.: "...Когда он взял себе в жены Ривку из Падан-Арама, дочь Бетуэля-арамейца, сестру Лавана-арамейца" (25:19) - Раши объясняет: "Это написано в похвалу Ривке - сказать, что хотя она была дочь нечестивца и сестра нечестивца и жила среди нечестивцев, не научилась их делам".


Продолжение