МИДРАШ РАССКАЗЫВАЕТ

Жду Ваших писем!

=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ = ОГЛАВЛЕНИЕ =

БЕРЕШИТ
ШМОТ
ВАИКРА
БЕМИДБАР
ДВАРИМ


ВАИКРА

Ямим товим (законы праздников)

Тема еврейских праздников затрагивается в Торе в трех местах:

1. В рассматриваемом разделе (Ваикра 23). Здесь главная цель - ознакомить нас с особым характером каждого праздника и временем его празднования.

2. В разделе Пинхас (Бемидбар 28, 29). Там главной задачей является детализация законов о жертвоприношениях в дни праздников.

3. В разделе Реэ (Дварим 16:1-17), где Моше повторяет законы о праздниках всей общине. Там подробно объясняется заповедь о праздничном паломничестве в Храм.

(Паломнические праздники также кратко упоминаются в Шмот17, 34:18).

Моше установил обычай начинать изучение законов каждого праздника за тридцать дней до его наступления.

Следует сделать для себя правилом знакомиться с законами Песаха перед Песахом, Шавуот - перед Шавуот, Суккот - перед Суккот, а также учить эти законы в дни самого праздника.

Шабат

Прежде чем рассказать о праздниках, Тора упоминает, что мы должны соблюдать шабат - день покоя после шести дней работы (23:3).

Почему о шабате говорится раньше, чем о праздниках?

Между шабатом и праздниками есть одно важное отличие.

В то время как святость каждого седьмого дня была раз и навсегда провозглашена Творцом на Небесах во время Сотворения Мира, день, на который во времена Храма приходились праздники, менялся от года к году. Начало нового еврейского месяца провозглашается Верховным Судом по показаниям двух надежных свидетелей появления новой луны. В соответствии с этим определяется дата праздника. Кроме того, Санхедрин мог добавить к году лишний месяц. Ашем заверил нас в том, что какой бы день Санхедрин ни объявил праздником, это решение будет одобрено Им на Небесах.

Может возникнуть впечатление, что осквернение праздника не такое уж серьезное нарушение, поскольку день, на который он выпадает, определяется человеком. Чтобы мы так не думали, Тора помещает повеления о шабате и праздниках рядом друг с другом, дабы дать понять, что осквернение любого из них одинаково недопустимо.

Песах

Весной мы отмечаем Песах в память о нашем Исходе из Египта. Мы освящаем этот день, воздерживаясь от любой работы, кроме приготовления требуемой для этого праздника еды. Еда должна быть приготовлена в соответствии с требованиями закона. Мы отмечаем этот праздник, облачаясь в особые наряды и вкушая праздничные трапезы.

Если бы Ашем разрешил нам выполнять в праздник любую работу, то каждый занимался бы в этот день своими делами. Так что еврею запрещен даже самый малейший труд, и он всецело предается празднованию. Он проводит время в синагоге и ешиве, изучает законы праздника, познает их смысл и радуется вместе со своей семьей и гостями великим чудесам, которые совершил в этот день Ашем для нашего народа.

Ашем запретил есть хамец (любую пищу, содержащую бродившее тесто) в течение всего праздника Песах.

Промежуточным дням праздника - хол амоэд - тоже присуща святость. В эти дни следует воздерживаться от всякой работы, кроме той, которая разрешена мудрецами. Например, если невыполнение работы причинит большой ущерб, то ее можно делать в хол амоэд.

Еврей, оскверняющий хол амоэд (совершая запрещенную работу и не почитая эти дни особой едой и питьем), лишается удела в Мире Грядущем.

Он получает наказание мера за меру. Он не выделил и не сберег хол амоэд как дни особой святости, но отнесся к ним как к обычным будням. Поэтому особое великолепие Грядущего Мира, припасенное для праведников, не будет сбережено для него.

Приношение Омера

На второй день Пвсаха, кроме установленных дополнительных жертв, евреи приносили в Храм Омер.

Эта жертва представляла собой один омер (мера, приблизительно равная 2,27 кг) ячменной муки, смешанной с маслом и благовониями. Она сопровождалась принесением ягненка в жертву ола.

Омер надо было приносить в "день, следующий за шабатом" (23:11). Согласно Устной Традиции, "шабат" означает здесь "праздник" и подразумевает, что жертва приносилась в день, следующий за первым днем Пвсаха.

Тому, что Тора употребляет здесь слово "шабат" вместо "праздник Песах", предлагались различные истолкования.

Рав Гирш (23:11) поясняет, что это слово здесь более чем уместно, ибо до тех пор, пока не совершалось приношение омера, почве был дан полный отдых, "шабат". До того времени запрещалось жать озимые или есть от них.

Бейтусеи (секта, существовавшая во времена Второго Храма и отрицавшая Устную Традицию) утверждали, что Тора желает, чтобы омер приносили в день, следующий за очередным шабатом, - иначе говоря, в первый день недели.

Посему мудрецы постановили трижды повторять все вопросы и ответы, произносимые во время обряда приготовления омера, чтобы решительно опровергнуть несоответствующее традиции учение бейтусеев.

Подготовка к приготовлению омера муки сопровождалась великим ликованием и свершалась при участии народа, разделявшего честь исполнения этой заповеди.

В канун Песаха посланцы бейт дина приходили на поле, с которого предстояло сжать ячмень для омера. Они связывали колосья в пучки, чтобы после праздника их было легче срезать.

Вечером, по окончании первого дня праздника, местные жители сходились в этом поле, чтобы присутствовать при жатве. Чтобы разнести весть об исполнении этой мицвы, они поднимали большой шум.

Троих евреев назначали жнецами. Когда спускались вечерние сумерки, они совершали обряд вопрошения, повторявшийся из года в год.

"Зашло ли солнце?" - спрашивали они (ибо жатва начинается после наступления сумерек).

"Да", - отвечал им собравшийся народ.

"Зашло ли солнце?" - повторяли жнецы.

"Да".

"Зашло ли солнце?" - спрашивали они в третий раз.

"Да", - ответствовала толпа.

Все вопросы и ответы для того повторялись трижды, чтобы тем самым окончательно отвергнуть учение бейтусеев.

Затем каждый из жнецов вопрошал: "Жать ли мне вот этим серпом?"

"Да", - отвечал народ.

"Жать ли мне вот этим серпом?" - и так далее. Каждый вопрос и утвердительный ответ на него повторялся трижды.

"Сложить ли мне жатву вот в эту корзину?" - вопрошали жнецы.

"Да", - ответствовали им. И так повторялось три раза.

Если тот день приходился на шабат, жнецы спрашивали: "Сегодня шабат?" (Подразумевая: "Жать ли мне даже в шабат?").

"Да", - раздавалось в ответ (ибо для жатвы омера отменяется даже запрет на работу в шабат).

Три раза повторяли жнецы этот вопрос, и в завершение каждый из них спрашивал: "Жать ли мне теперь?"

"Да", - отвечали все.

"Жать ли..." - и так далее.

Как это было замечательно - лицезреть евреев, собравшихся для того, чтобы своими стараниями возвеличить

Ашем сказал: "Через ваше приношение Мне омера ячменя благословен будет урожай злаков на ваших полях!"

Это приношение свершалось в Песах потому, что именно в Песах Небесный Суд решает, каким быть урожаю зерна в тот год.

Ашем говорит еврейскому народу: Я требую от вас возвратить мне лишь ничтожную долю того, что Я ниспослал вам в дар. Хотя в пустыне Я всякий день оделял каждого члена семьи омером мана, Я не прошу, чтобы каждый из вас воздал Мне омером ячменя. Весь народ вместе приносит один-единственный омер!

Чтобы получить один омер (около 2,27 кг) чистой муки, сжинали три сэа (примерно 7,3 кг) ячменя. После жатвы ячменные колосья доставляли во внутренний двор Храма, обмолачивали, зерна прожаривали на огне, перемалывали и просеивали тринадцать раз, чтобы получить абсолютно чистую муку.

Коэн смешивал омер муки с маслом, приготовлял ее так, как предписано для приношения (минхи).

Затем он совершал обряд возмахания. Он взмахивал плоской ритуальной чашей с приношением во все четыре стороны света, вверх и вниз.

Обряд возмахания символически связан с идеей господства Властелина Вселенной. Взмахи взад и вперед символизируют Его власть над этим миром; вверх и вниз - над верхними и нижними сферами.

Кроме того, в награду за возмахание во все четыре стороны Ашем защищает урожай от злых ветров со всех четырех направлений, а в награду за возмахание вверх и вниз - от вредоносной влаги сверху.

После этого коэн брал пригоршню теста, посыпал ее солью и сжигал на жертвеннике. Оставшееся съедали во внутреннем дворе мужчины-коэны.

Может показаться, что это приношение, состоявшее всего лишь из нескольких мер ячменной муки, не имело большого значения. Но это неверно: благодаря этой мицве предотвращено было несколько стоявших на пороге катастроф.

- Приношение омера охранило евреев во времена Гидона (Шофтим 6, 7).

Ашем велел судье Гидону пойти войной на мидианитян, угнетавших евреев. Но Гидон боялся, что его заслуг и заслуг народа не хватит на то, чтобы даровать им победу. В ночь перед битвой Всемогущий повелел ему: "Возьми своего раба Пуру и спустись к вражескому стану. Услышав разговор мидианитян, ты перестанешь сомневаться в исходе войны".

Гидон так и сделал. Подкравшись со слугой к огромному лагерю мидианитян, он услышал такой разговор.

Один мидианитянин сказал: "Мне приснилось, что буханка ячменного хлеба катится по нашему стану и ударяется о шатер с такой силой, что тот падает".

Второй ответил: "Этот сон можно истолковать одним-единственным образом: ты увидел меч Гидона бен Йоаша, мужа еврейского. Б-г предал мидианитян и весь стан в его руки".

Гидон в благодарности распростерся перед Всемогущим. Он вернулся к евреям и приказал им: "Пойдемте же на битву, ибо Ашем предал полчища мидианитянские в наши руки!"

Это случилось в Песах сразу же вслед за приношением омера. Сон мидианитянина открыл Гидону, что Ашем разгромит вражеский стан посредством силы заповеди приношения в жертву омера ячменной муки!

= В заслугу омера спасены были евреи и во времена царя Хизкияу. Когда они спали в пасхальную ночь, вышел ангел и поразил стан Ашура (1 Мелахим 19:35).

Всемогущий потому сражался на стороне евреев, что те исполнили заповедь о приношении омера.

= И та же самая мицва избавила евреев от Амана. В то время, как царь Ахашверош приказал Аману оказать Мордехаю царские почести, тот наставлял своих учеников в ешиве. Это был день шестнадцатого нисана, и они учили законы приношения омера.

Мордехай увидел приближающегося Амана и испугался. "Должно быть, он разыскивает меня, чтобы убить!" - воскликнул он. "Бегите, - велел он ученикам, - чтобы не погибнуть вместе со мной!"

"На жизнь или на смерть, - ответили ему ученики, - но мы останемся с тобой и не покинем тебя".

Мордехай закутался в талит и стал молить Всемогущего избавить его от смерти.

Аман вошел в сшиву и, увидев ряды учеников, спросил их: "Что вы тут изучаете?"

"Мы обсуждаем вопрос об омере - приношении Всемогущему, которое совершалось в день шестнадцатого нисана в Святом Иерусалимском Храме".

"А это приношение, - осведомился Аман, - какова его стоимость? Тысячи золотых или серебряных монет?"

"Нет, - ответили ему. - Оно состояло из ячменной муки и стоило всего лишь десять манэ".

"Будь оно неладно! - вскричал Аман. - Сними эту пыльную тряпку, что надета на тебе, и перестань молиться. Вы, евреи, с вашими нищими жертвами, и даже не с самими жертвами, а с изучением законов о них, победили меня, предложившего царю десять тысяч кикаров серебра!

Встань, Мордехай, ибо мне приказано облачить тебя в эти царские наряды, посадить на царского коня и провести по улицам Шушана".

Аман одел Мордехая, но сначала ему пришлось постричь его и выкупать в ванне, потому что все шушанские цирюльни и бани были закрыты по приказу Эстер. Потом он подставил спину, чтобы Мордехай взобрался на царского коня, - в точное исполнение обещанного еврейскому народу: "Раболепствовать будут пред тобою твои враги, а ты будешь попирать их высоты" (Дварим 33:29).

Хотя после разрушения Храма мы не можем больше совершать приношение омера, изучение относящихся к нему законов является заслугой, равносильной действительному исполнению мицвы.

Мы не можем есть от нового урожая до приношения омера шестнадцатого нисана. Все те колосья, что не пустили корни свои до наступления Песаха, считаются "новым урожаем" и потому их запрещено употреблять в течение целого года до приношения омера в следующий Песах.

Не подобает человеку пользоваться новым урожаем, не пожертвовав от него прежде Властелину Вселенной.

В наши дни мы не приносим в жертву омер, который снял бы это запрещение, поэтому урожаем каждого нового года разрешается пользоваться после шестнадцатого нисана.

Сфират аомер (отсчитывание сорока девяти дней от Песаха до Шавуот)

Существует заповедь отсчитывать сорок девять дней со дня приношения омера - шестнадцатого нисана.

Тора заповедала, чтобы отсчет начинался со второго дня Песаха, а не с первого. Первый день должен быть целиком посвящен размышлениям об Исходе из Египта - основании нашей веры в Творца, и ничто не должно отвлекать нашего внимания.

Заповедь состоит в отсчитывании как дней, так и недель, ибо сказано в Торе: "Отсчитайте себе... семь недель; полными да будут они" (Ваикра 23:15).

Какая мысль скрывается за этим отсчетом?

Когда евреи были выведены из Египта, Моше сказал им, что через сорок девять дней они получат Тору. Сгорая от нетерпения, евреи отсчитывали проходящие дни, ожидая наступления великого дня. И тогда Ашем сделал этот отсчет заповедью на все времена.

Мы начинаем отсчет от Песаха, освобождения из рабства, и заканчиваем его днем дарования Торы, чтобы показать, что духовному избавлению, приносимому изучением и выполнением Торы, мы придаем еще большую важность, чем физическому освобождению.

Р. Аба и р. Хия шли по дороге и обсуждали вопросы Торы.

Р. Хия сказал: "Тора заповедует: "Отсчитайте себе... семь недель; полными да будут они". В чем сокровенный смысл этого отсчета?"

Р. Аба ответил: "Во время исхода еврейский народ был подобен невесте, которая стала ритуально нечистой и потому должна была очистить себя перед встречей с женихом. Так же как невеста отсчитывает семь чистых дней, евреи отсчитали семь недель. Поэтому в день дарования Торы они очистились от духовной скверны Египта и готовы были обручиться с Ашемом на горе Синай.

Мудрецы тоже должны очищать себя в эти семь недель, чтобы в ночь Шавуот воспринять Тору с величайшим рвением и преданностью".

Тора заповедует нам отсчитывать семь "полных (без изъяна) недель" (23:15), намекая, тем самым, что в этот период мы с особой силой должны стремиться к цельности и совершенству, отстраняя от себя все, что отдаляет нас от Ашема.

В каждый из сорока девяти дней пребывания Моше на горе Синай Всемогущий открывал ему одно понятие из Б-жественной премудрости, пока на сорок девятый день разум Моше не приблизился максимально к Б-жественному. Но пятидесятая ступень познания осталась сокрыта от него, ибо постичь ее - выше человеческих возможностей.

Праздник Шавуот

- каждом из дней Сотворения Тора говорит: "И был вечер, и было утро: день один; ...день второй; ...день третий", и так далее.

Однако описание шестого дня завершается иначе. Нумеруя шестой день, Тора употребляет определенный артикль: йом ашиши, то есть тот самый, известный шестой день (Берешит 1:31). Тора намекает здесь на "тот самый" шестой день, а именно, на шестой день месяца сивана 2448 года, в который человечество получило Тору.

Намек на дарование Торы уже в повествовании о Сотворении Мира показывает, что это событие фактически определяет, устоит ли Творение. Мир был сотворен с условием, и дальнейшее его существование зависело от того, примут ли люди Тору. Отвергни еврейский народ Тору, само существование Творения потеряло бы всякий смысл, и оно вернулось бы в первоначальное небытие.

Тора была дарована через семь недель после Исхода из Египта в шабат - самый святой день недели.

Существует обычай не спать всю ночь Шавуот, изучая Тору.

Р. Шимон имел обыкновение изучать Тору всю ночь напролет и называл эту ночь "ночью, когда к жениху вводят невесту". Р. Шимон сказал мудрецу, занимавшемуся вместе с ним: "Как счастлив твой жребий! Ты вводишь Невесту под свадебный шатер. Всякий, кто в эту ночь украшает невесту и радует ее, заносится в Памятную Книгу Ашема; он благословляется семью Б-жественными благословениями и венцами из высших сфер. Пусть каждый из нас разъяснит еще не объясненные места в Торе и тем самым украсит невесту драгоценными украшениями".

Почему в ночь Шавуот принято бодрствовать?

Утро дарования Торы евреи проспали. Ашем пробудил их громом и молниями, и Моше привел их к горе Синай. Бодрствуя в ночь, предшествовавшую дарованию Торы, мы показываем, что ждем и жаждем ее.

Каждый Шавуот р. Йосеф приказывал своим домочадцам: "Приготовьте мне особую трапезу! Если бы не дарование Торы, я бы ничем не отличался от всех остальных Йосефов".

Пятикнижие называет Шавуот "праздником на пятидесятый день после приношения омера" (Ваикра 23:16), "Шавуотом" (Дварим 16:9) (что означает "Недели", ибо мы отсчитываем от приношения омера семь недель) и "праздником жатвы" (Шмот 23:16) (ибо он приходится на начало жатвы пшеницы). Называют его еще и "праздником первинков", так как в этот день на жертвенник возлагали два хлеба, испеченных из пшеничной муки нового урожая.

Письменная Тора не называет Шавуот праздником дарования Торы. Таким образом Ашем избавил народ от стыда, ибо вскоре после принятия Торы евреи преступили ее основополагающую заповедь "Я Ашем, твой Б-г" (Шмот 20:2), изготовив золотого тельца. Кроме того, это должно научить еврея, что Тора должна царить в его сердце все дни его жизни.

Праздник Суккот

Суккот начинается пятнадцатого тишрей и продолжается семь (за пределами Израиля - восемь) дней. Среди его многочисленных заповедей выделяются две:

- пребывание в сукке (шалаше); о четыре вида растений.

Пребывание в сукке

Тора повелевает, чтобы на все семь дней праздника каждый еврейский мужчина перебирался из своего дома в сукку и жил в ней. На это время сукка должна стать его постоянным жилищем, а дом - временным.

Полагается сделать сукку столь же удобной для жилья, как и дом, поэтому следует принести туда хорошую посуду и предметы обихода и застелить стол красивой скатертью.

Почему нам заповедано провести этот праздник в сукке?

Тора объясняет (Ваикра 23:43): "Дабы знали ваши поколения, что в суккот Я поселил сынов Израиля, когда вывел их из земли Египетской: Я Ашем, ваш Б-г".

Каковы же были те жилища, в которых обитали евреи в пустыне?

1. Рабби Акива утверждал, что евреи делали себе переносные деревянные палатки, в которых они и жили в пустыне.

2. По другому мнению суккот - это не деревянные палатки, а Облака Славы, которыми окутывал евреев Всемогущий, укрывая их от врагов, от других окружающих их опасностей и от знойного солнца пустыни.

Общепринятой является вторая точка зрения.

Таким образом нам для того заповедано обитать в этот праздник во временных жилищах, чтобы мы вспоминали о великих чудесах, которые сотворил для нашего народа Всемогущий в пустыне, укрыв наших предков Облаками Славы.

Рабби Акива полагал, что Тора подчеркивает величие Поколения Пустыни. Весь народ - мужчины, женщины и дети - не колеблясь, последовал за Моше в необитаемую землю, лишенную всякой растительности и населенную змеями, скорпионами и дикими зверями.

Приютом им служили не добротные дома, а деревянные шалаши, и тем не менее они сорок лет следовали за Моше. Нам тоже заповедано жить в шалашах, чтобы мы учились безраздельно уповать на Ашема, как делали это наши предки.

Казалось бы, Суккот следует отмечать после Песаха, в весеннее время, когда и происходили в действительности события Исхода.

Однако Тора намеренно перенесла этот праздник в начало холодного сезона.

Если бы мы праздновали Суккот в нисане или ияре, можно было бы предположить, что евреи покидают свои дома, чтобы насладиться теплой погодой.

И это подтолкнуло бы детей к сомнению в истинных основаниях этой заповеди.

Кабала учит, что Шехина простирает свои крыла над евреем, сидящим в сукке. Когда он входит туда, за ним входят Небесные гости, дабы разделить с ним сию Б-жественную обитель.

Рассказывают, что р. Амуна-старший всегда входил в сукку в радостном расположении духа. Однажды, находясь в сукке, он поднялся со своего места, подошел ко входу и воскликнул: "Пригласим же гостей Небесных!"

Когда стол был накрыт, он прочитал благословение и воскликнул: "Усаживайтесь, гости Небесные, занимайте свои места!"

Перед тем, как начать есть, он воздел к небу руки и воскликнул:

"Как счастлив наш жребий, и как счастлив жребий всего еврейского народа, чьим уделом является Ашем!"

Чтобы порадовать Небесных гостей, еврей должен пригласить в сукку бедняка на праздничную трапезу или сделать ему крупное пожертвование.

Если еврей приглашает в свою сукку Небесных гостей, а бедняка обделяет, то стол, который он накрывает в сукке, не есть стол Всемогущего, и он не достоин присутствия посланцев Неба.

Авраам в земной своей жизни не садился за трапезу, не пригласив гостей в дом. А этот еврей думает, что может пригласить Авраама вместе с остальными праотцами и царем Давидом и в то же время обойти бедняка?!

Авраам встает, чтобы покинуть эту сукку, и призывает остальных: "Уйдем из шатра этих нечестивцев!"

И все Небесные гости уходят вслед за ним.

Ицхак провозглашает: "Чрево нечестивца да не насытится!" (Мишлей 13:25). Яаков восклицает (там же, 23:8): "Ты изрыгнешь кусок, который съел".

А остальные праведники в один голос говорят: "Ибо все столы наполнены блевотиной и отбросами, и нет чистого места" (Йешаяу28:8).

Давид замечает: "Этот человек подобен Навалу, отказавшему мне в еде и питье".

Каждый человек обязан воздать бедняку, ибо сказано: "Каждый должен давать по возможностям своим из того, чем благословил его Ашем, наш Б-г" (Дварим 15:14). Да не скажет человек: "Сначала я щедрой рукой сделаю покупки для себя, а там посмотрим, что останется для бедняка", но пусть он наметит себе такие праздничные расходы, в которые включено было бы и пожертвование для бедняка. Если он порадует бедняка, Всемогущий счастлив будет с ним вместе.

Авраам говорит о щедром: "Тогда ты воззовешь, и Ашем услышит" (Йешаяу 58:9).

Ицхак заверяет: "Сильно будет на земле его семя - род правых, кои будут благословенны. Обилие и богатство будут в его доме" (Теплим 112:2,3).

Яаков говорит о нем: "Тогда откроется, как заря, твой свет" (Йешаяу 58:8).

Остальные праведники восклицают: "Ашем всегда будет твоим вождем и во время засухи будет насыщать твою душу" (там же 58:11).

Давид благословляет его: "Ни одно оружие, сделанное против тебя, не будет успешно" (Йешаяу 54:11).

Счастлив еврей, заслуживший все эти благословения!

Арба Миним (Четыре Вида)

В Суккот нам заповедано взять четыре вида растений:

= лулав (нераспустившуюся пальмовую ветвь);

= этрог;

= две ивовые ветки;

= три веточки мирта с тремя листками на каждом ответвлении.

В Храме эти Четыре Вида брали в руки в течение всех семи дней (коэны и те, кто приходил в Храм). Однако, согласно закону Торы, всюду, кроме Храма, Четыре Вида брали только в первый день праздника.

После разрушения Храма р. Йоханан бен Закай постановил, чтобы в память о Храме евреи брали Четыре Вида в каждый из семи дней Суккот.

Каждый день коэны один раз обходили жертвенник с Четырьмя Видами в руках и восклицали: "Смилуйся, Ашем, смилуйся и избавь!" На седьмой день праздника они совершали семь кругов с Четырьмя Видами в руках и возносили хвалы за дарование искупления.

Почему нам заповедано брать в праздник Суккот Четыре Вида? Вот некоторые из объяснений наших мудрецов.

Рамбан (Комментарий к Торе, Ваикра 28:39) ссылается на кабалистическое учение о том, что, беря этрог вместе с другими видами, мы исправляем грех Адама, ибо, по одному из мнений, Деревом Познания был именно этрог.

Согласно другим толкователям (Хинух, Абарбанель), Четыре Вида - прекраснейшие растения, и даже когда мы просто смотрим на них, душа наша радуется. Беря их, мы усиливаем ощущение радости, которую испытываем в этот день.

В Суккот Всемогущий устанавливает, насколько обилен будет год дождями.

Ашем сказал: "Я повелел вам брать Четыре Вида, чтобы вы обрели заслугу, за которую вам дано будет в этом году изобилие дождей".

Каждый из Четырех Видов произрастает около воды.

Этроги растут у воды, о чем сказано в мидраше (Ваикра раба 30:8).

Ивы большей частью растут около ручьев и называются в Писании "речными ивами".

Мирт предпочитает расти около озер, как сказано в пророчестве Зехарии (1:8).

Пальмы произрастают в долинах, где много влаги.

Если мы используем эти Четыре Вида, нуждающиеся во влаге, для мицвы, Ашем посылает нам обильные дожди.

Кроме того, Четыре Вида символизируют наших праотцев и праматерей, в честь которых Всемогущий дарует нам Свои благословения.

Этрог - Авраам (этрог называют "прекрасным плодом", а Ашем украсил Авраама долголетием и всеми земными благословениями).

Лулав - Ицхак (Тора называет его капат темарим, намекая на Ицхака, который был капат (связан) и возложен на жертвенник).

Мирт - Яаков (как мирт покрыт густой листвой, так и Яаков был благословен многими сыновьями).

Ива - Йосеф (статусом равный праотцам еврейского народа. Как ива вянет прежде других растений, так и Йосеф умер раньше других своих братьев).

Аналогия с праматерями:

Этрог - Сара (Сара была благословена долголетием и всем хорошим, что есть на земле. Этрог же называют "плодом прекрасным").

Лулав - Ривка (как на листьях плодоносной финиковой пальмы есть колючки, так и Ривка родила праведника и грешника).

Мирт - Лея (у которой было больше детей, чем у всех других праматерей, подобно тому, как мирт богат листвой).

Ива - Рахель (которая умерла раньше своей сестры Леи, подобно тому, как ива вянет прежде всех прочих видов).

Беря в руки Четыре Вида, мы выражаем намерение следовать в своих делах за нашими праотцами и праматерями.

Четыре Вида символизируют также четыре части еврейского народа.

- Этрог съедобен и издает приятное благоухание, поэтому он подобен еврею, сведущему в Торе и соблюдающему заповеди.

- Пальмовые плоды вкусны, но лишены аромата. Поэтому пальма уподобляется еврею, изучающему Тору, но не соблюдающему заповеди.

- Мирт распространяет благоухание, но он несъедобен, подобно еврею, соблюдающему мицвот, но малосведущему в Торе.

= Ива несъедобна и не издает приятного запаха, поэтому ее можно сравнить с евреем, чуждым и Торе, и заповедям, но все же не отпавшим от еврейской общины.

И сказал Ашем: Я не хочу истреблять даже этих последних: пусть все четыре части пребудут в единстве и согласии, чтобы одна смогла заслужить искупление для другой!

И, наконец, еврей, стоящий перед Ашемом с воздетыми в небо Четырьмя Видами, напоминает воина, благополучно вернувшегося с поля битвы и потрясающего копьем в воздухе в знак победы.

Шел суд, в котором разбиралась сложная тяжба, и толпа, собравшаяся у дверей, ждала решения судей. Наконец двери распахнулись, и все увидели одного из тяжущихся, стоящего с высоко поднятым жезлом. И тогда все сразу поняли, что он выиграл дело, и бросились его поздравлять.

Подобно этому, в Рош Ашана народы выдвигают обвинения против евреев, и неясно, на чьей стороне правда. Но в Суккот, когда народы видят сыновей Израиля с пальмовыми ветвями в руках, они признают, что евреи одержали победу.

Какой же спор между евреями и другими народами имеет в виду этот мидраш?

В Рош Ашана ангелы-хранители народов говорят Всемогущему: "Почему, Ашем, Ты должен прощать евреям их грехи? Они ничем не лучше прочих народов. Они тоже служат идолам, проливают кровь и распутничают. Зачем же оказывать им особую милость?"

Но Ашем показывает им истинную сущность евреев, которая проявляется в Суккот еще яснее, нежели в Рош Ашана и в Йом Кипур. Во время Дней Трепета можно предположить, что евреи постятся и каются в страхе перед небесной карой. В Суккот все евреи радостно размахивают пальмовыми ветвями. Этим они показывают, что принимают власть Ашема, влекомые любовью к Нему, и поэтому победа в споре с обвинителями остается за ними.

Четыре Вида соответствуют четырем способам смертной казни по суду: побиванию камнями, сожжению, смерти от меча и удушению. Ашем говорит: "Если ты возьмешь Четыре Вида, Я искуплю твою вину, когда ты навлечешь на себя какой-либо из этих четырех видов смертной казни".

Сукку можно одолжить у кого-нибудь, но Четыре Вида надо приобрести самому. В первый день праздника (за пределами Израиля также и во второй день) еврей не может выполнить заповедь, вознося чужие растения.

Р. Гамлиэль, р. Йеошуа, р. Элазар бен Азария и р. Акива плыли на корабле, когда наступил праздник Суккот. Четыре Вида были только у р. Гамлиэля, потратившего на их приобретение огромную сумму в тысячу зузов. Когда пришло время исполнять заповедь, они поступили так: сначала р. Гамлиэль взял Четыре Вида и совершил возмахание. Затем он подарил их р. Йеошуа. Р. Йеошуа смог исполнить с его помощью мицву, после чего он подарил их следующему рабби, и в конце концов Четыре Вида вернулись к своему первоначальному владельцу, р. Гамлиэлю, тоже как подарок.

Если еврей сильно потратился, приобретя к празднику кашерный и красивый набор Четырех Видов, ему не стоит думать, что из-за этого он понес убытки. На самом деле он заработал.

Во-первых, деньги - явление преходящее: в конце концов человек должен будет оставить их в этом мире. А вот выученная им Тора и исполненные заповеди остаются с ним навсегда.

Кроме того, расходы, которые несет еврей в честь шабата, праздников и для оплаты обучения своих детей Торе, Небо возмещает ему.

Ашем говорит: "В Египте Я повелел вам взять пучок иссопа и смочить его в крови пасхальной жертвы (Шмот 12:22). Сколько потратили вы на покупку этого иссопа? Трава эта стоит гроши. А что получили вы взамен? Добычу от Ям Суф, добычу от Сихона и Ога и добычу от тридцати одного ханаанского царя".

Если еврей тратит крупную сумму денег на покупку Четырех Видов, то насколько же больше получит он взамен!

Амекалель (сын египтянина, поносивший Б-жественное Имя)

В первый год пребывания евреев в пустыне произошел случай богохульства.

Был среди них один человек, происходивший от египтянина.

Матерью его была Шломит бат Диври, единственная еврейка, покорившаяся египтянину - не по доброй воле, а ошибочно приняв его за своего мужа. Тем не менее обвинять в своем несчастье она могла лишь саму себя.

Она была из породы болтливых женщин и вела себя несообразно с еврейскими представлениями о стыдливости и скромности. Она имела обыкновение привечать всех, даже незнакомцев, словами и улыбкой. Ее имя "Шломит" означает, что ко всем, кого она только ни встречала, обращалась она со словами: "Шалом вам! Шалом вам всем!"

Однажды утром, когда евреи жили еще в Египте, надсмотрщик-египтянин пришел к ней домой, чтобы позвать ее мужа на работы, а она улыбнулась и приветствовала его. Это поощрило его вернуться обратно после ухода ее мужа и утолить свою похоть.

Небо не защитило Шломит, как защищало оно в Египте других евреек, ибо поведением своим она показала себя недостойной Б-жественной помощи.

Муж Шломит заметил, как из его дома выходил надсмотрщик, и понял, что он там делал. Испугавшись, что о его поступке узнают люди, египтянин решил избавиться от мужа Шломит и стал во время работ его избивать.

Когда Моше осматривал египетские трудовые лагеря, он увидел, как египетский надсмотрщик жестоко избивает еврея. И тогда он поразил египтянина насмерть, произнеся над ним Четырехбуквенное Имя Б-га.

И вот теперь сын Шломит, родившийся от египтянина, показал, что он унаследовал нечестивость своего отца и стал осмеивать учение Моше. Моше обучал народ законам лэхем апаним (хлебов предложения), объясняя, что хлебы эти надо испекать каждую пятницу, оставлять на столе до следующего шабата и затем разделять между коэнами.

"Подобает ли, чтобы в Святилище, во дворце Царя, хлеб разделяли через девять дней после его истечения, когда он уже черствый?" - насмехался сын египтянина.

На самом же деле Ашем специально повелел не убирать хлеб со стола до следующего шабата: Он хотел показать Свою заботу о еврейском народе. В Мишкане и в Храме происходило чудо: хлеба предложения девять дней оставались свежими и теплыми. Но этот грешник не верил в чудеса.

Сын египтянина поставил свой шатер среди нечистых людей, пребывавших за пределами Стана. Но вот однажды решил он перебраться в часть, отведенную колену Дана. Как только он раскинул свой шатер, к нему обратился один еврей и спросил его: "Кто дал тебе право ставить здесь шатер?"

"Моя мать происходит из колена Дана", - ответил сын египтянина.

"Порядок расположения шатров определяется происхождением по отцу, - ответил ему еврей. - Твое место не здесь".

"Нет, здесь", - настаивал сын египтянина.

"Обратимся к Суду, который утвердил Моше, и выясним, кто из нас прав", - предложил еврей.

Выслушав их спор, члены Суда решили, что прав был еврей. Все колена располагались лагерем согласно порядку, который положил их праотец Яаков, и принадлежность еврея к тому или иному колену определялась его родословной по отцу.

Сын египтянина вопросил с яростью: "А кто был мой отец?"

"Это был египтянин, которого умертвил Моше", - сказали ему.

"Так он убил его? Как он это сделал?"

"Он только произнес Четырехбуквенное Имя Б-жье, и твой отец пал замертво".

Когда сын египтянина услышал это, он стал выкрикивать то самое Имя, проклиная и хуля его.

Его сразу же привели к Моше, чтобы тот покарал его, и Моше спросил Всемогущего, следует ли наказывать его смертью.

В четырех делах, представленных его рассмотрению, не знал Моше нужного закона: из них в двух случаях обвиняемым угрожала смертная казнь:

= мекалелю (богохульнику), сыну египтянина;

= мекошешу, человеку, собиравшему дрова в шабат (Бемидбар 15:32).

Два других случая касались денежных или личных дел:

= случай с людьми, которые, будучи нечисты, не могли принести пасхальную жертву (Бемидбар 9:7-8);

= иск дочерей Цлафхада {Бемидбар 27:1-11).

В двух первых случаях речь шла о жизни и смерти, поэтому Моше намеренно отложил вынесение приговора (хотя он сразу же получил ответ от Всемогущего о том, как поступить). Тем самым он показал всем будущим еврейским судьям, что они должны быть осмотрительны, решая вопросы жизни и смерти. В двух же последних случаях он вынес приговор сразу по слову Ашема, дабы научить судей, что в делах, касающихся денежных и личных вопросов, они не должны медлить с решением.

Во всех этих случаях Моше всенародно объявлял: "Я не знаю, как быть с этим делом!" - чтобы показать судьям всех будущих времен, что даже он, величайший из наставников, мог открыто признать свое неведение. А раз так, то им-то уж, несомненно, не следовало стыдиться признать, если это необходимо, свою недостаточную осведомленность.

Ашем велел Моше побить сына египтянина камнями и добавил: "Это закон для всех поколений - еврей, который произносит Четырехбуквенное Б-жественное Имя и хулит его, подвергается смертной казни через побиение камнями".

Ашем дал Моше также добавочное наставление, касающееся споров, связанных со смертной казнью, и возмещения за ущерб. Эти наставления дополняют собой законы, изложенные в разделе Мишпатим.

Евреи свершили суд над богохульником. Они привели его в назначенное судом место и столкнули оттуда вниз; свидетели забросали его камнями; затем его повесили, а с наступлением сумерек сняли с виселицы и похоронили.

Они казнили его не в отмщение за то, что он рассердил еврея, а единственно лишь для того, чтобы исполнить Б-жественную заповедь удалять грешника из общины.

Два особых закона, касающихся хуления Всемогущего

Если еврей поносит Всемогущего, то применяются два особых закона:

1. Всякий, кто слышит богохульство, должен разорвать свои одежды, как если бы он оплакивал близкого человека.

Равшакей, военачальник царя Ашура и еврей-вероотступник, послан был в Иерусалим, чтобы убедить еврейского царя сдаться ассирийцам. Вместе с другими посланцами Равшакей стал под стенами Иерусалима и стал поносить Всемогущего. Он кричал евреям на их языке: "Не уповайте на заверения царя Хизкияу, что Ашем спасет вас и что град сей не будет предан в руки царя ассирийского. Разве боги хоть одного из других народов избавили свою землю от руки царя Ашура? Разве боги Хамаса и Арпада, Сфарваима, Эрны и Ивы, и всех прочих стран избавили свои земли от войск ассирийских? Что, Ашем спасет от них Иерусалим?"

Народ хранил молчание, ибо царь Хизкияу повелел, чтобы никто не смел отвечать. Но они разорвали свои одежды, когда услышали, как Равшакей хулит Всемогущего, уподобляя его божествам прочих народов. Когда царю донесли про богохульственные речи, произносимые ассирийским военачальником, он тоже разорвал свои одежды, покрыл себя рубищем и отправился молиться в Храм. Он послал своих людей к пророку Йешаяу, дабы узнать слово Б-жие. Йешаяу сказал им: "Не бойтесь богохульных речей царя ассирийского, изрекаемых этим военачальником. Ашем говорит: "Получит он послание, что Тирака, царь Куша, вышел сражаться с ним. Он оставит Иерусалим и вернется в свою землю, где падет от меча".

2. Когда Суд судил богохульника, применялась особая алаха.

В конце судебного разбирательства все выходили, кроме судей и свидетелей, ибо свидетели должны были повторить хулу слово в слово. Услышав слова поношения, судьи раздирали свои одежды. Затем следовал особый обряд. Каждый судья вместе с одним из свидетелей совершал возложение рук на голову преступника. Это символически означало: "Ты сам навлек на себя смертный приговор - вина целиком на тебе" (они как бы извиняли себя за то, что им пришлось повторить и услышать богохульство, и возлагали за это вину на преступника).

Смерть богохульника уничтожает и осквернение Имени Б-жьего, содеянное им.


=ГЛАВНАЯ =ИЗРАНЕТ =ШОА =ИТОРИЯ =ИЕРУСАЛИМ =НОВОСТИ =ТРАДИЦИИ =МУЗЕЙ = ОГЛАВЛЕНИЕ =