Т.Божиковский

СРЕДИ ПАДАЮЩИХ СТЕН

ПИШИТЕ

=Главная=Изранет=ШОА=История=Ирушалаим=Новости=Традиции=Книжная полка=Антисемитизм=Материалы= Оглавление =

ВАРШАВСКОЕ ГЕТТО В БОРЬБЕ

В НОЧЬ "ШФОХ ХАМАТХА"

("шфох хаматха" - "излей гнев свой" - молитва, которая читается во время пасхального седера при вечерней ритуальной трапезе.)

К вечеру того же дня, 19 апреля, я заглянул в дом № 4, по улице Кута, чтобы достать электрический фонарик для нашей группы. Случайно я оказался в квартире раввина Майзеля. Только я вошел, как вспомнил, что сегодня первый седер Пасхи.

В доме был полный беспорядок. Постель разбросана, стулья перевернуты, на полу валяются вещи, оконные стекла разбиты вдребезги. Днем хозяева сидели в бункере. За это время все в квартире было перевернуто, и только стол посреди комнаты странно выделялся своим праздничным убранством. Красноватое вино, стоявшее на столе в бокалах, вновь напоминало о еврейской крови, пролитой в ночь наступления праздника. Пасхальное сказание - Агада - читалось под аккомпанемент выстрелов и взрывов, раздававшихся всю ночь в гетто.

Временами комнату и лица сидящих за столом освещали отблески пламени, поднимавшегося из горевших вокруг домов.

Когда дошли до "шфох хаматха", раввин и вся его семья зарыдали. Это был плач обреченных, смирившихся как будто со смертью, но охваченных ужасом в момент ее приближения. В голосе раввина слышалась печаль о тех, кто не дожил до первого седера, и тихая мольба о том, чтобы Господь дал сидящим здесь дожить до второго седера.

Настроение то поднимается, то падает вместе с усилением и ослаблением стрельбы. На какое-то мгновение вспыхнула надежда, и раввин сказал: может произойдет чудо, как тогда в Египте. Но уже в следующие минуты нас вновь охватило отчаяние, и мы ясно представили себе, что наше поколение - это "поколение пустыни", на долю которого выпал тяжкий жребий - погибнуть всем до единого.

Чем больше раввин углублялся в чтение "Агады", тем усиливалось отчаяние. Он сопоставлял тогдашнее освобождение с нынешней катастрофой, и не мог не думать о страшной судьбе, нависшей над нами.

Уставший от сидения в бункере, оглушенный взрывами, подавленный и испуганный известиями о происходившем в гетто, раввин вел седер лишь по долгу, выполняя религиозное предписание. Ни намека на праздничное настроение. Он отложил Агаду, опустил голову, время от времени подымая ее лишь для того, чтобы поговорить со мной.

Надеясь услышать от меня слова утешения, он расспрашивал о боевой организации, о первом дне восстания и наших планах на завтра.

Расставаясь со мной, раввин пожелал мне успеха: "Я стар и слаб, - сказал он, -но вы, молодые, не сдавайтесь, боритесь - с вами Бог".

Раввин проводил меня и дал мне несколько пачек мацы для борцов гетто. "Если доживем до завтра, - сказал раввин на прощание, - приходи с Цивьей". Я выполнил свое обещание: назавтра, в ночь второго седера, я пришел к раввину Майзелю вместе с Цивьей.

Вернувшись к товарищам, я как будто пришел из другого мира. Меня согрело тепло нашей товарищеской среды, я вновь попал в атмосферу, где нет места слезам, какими бы ни были наши беды. Какая сила духа! Именно она - источник силы нашей организации, она не дает отчаянию овладеть тобой, зовет на бой с врагом.

Ночь на исходе. Когда занялся день - 20 апреля, - вернулись наши товарищи с заданий в гетто. В эту ночь прибыли связные главного командования: Лютек Ротблат (Акива), Павел Брускин и Генек Каве (оба из ППР).

Мы получили информацию о ходе боев в первый день восстания в различных районах гетто и о положении на позициях. Несколько развеялось ощущение одиночества, мы вновь почувствовали себя единой сплоченной организацией бойцов.

Утром мы укрепили свою позицию на улице Кута, 4. Мы ждали прихода немцев, но они не появлялись. И только издали доносился до нас шум боев в различных районах гетто.


=Главная=Изранет=ШОА=История=Ирушалаим=Новости=Традиции=Книжная полка=Антисемитизм=Материалы= Оглавление =