ХАДАССА БЕН-ИТТО ЛОЖЬ, КОТОРАЯ НЕ ХОЧЕТ УМИРАТЬ "ПРОТОКОЛЫ СИОНСКИХ МУДРЕЦОВ": СТОЛЕТНЯЯ ИСТОРИЯ

ИСТОЧНИКИ И БЛАГОДАРНОСТИ

Поскольку эта книга не содержит ни сносок, ни примечаний, следует осведомить читателя об источниках, использованных в попытке описать факты и события настолько точно, насколько то позволяет огромное множество существующих материалов.

Нет нужды перечислять все широко известные книги, которые были использованы для воссоздания исторической обстановки, стоит упомянуть, однако, что многие сведения я почерпнула из опубликованной переписки и воспоминаний различных общественных деятелей, таких, как граф Сергей Витте, Павел Милюков и Морис Палеолог, - все они упоминаются в книге.

Изданная в Англии в 1928 году книга княгини Екатерины Радзивилл "Последняя царица" предоставила в мое распоряжение немало живописных подробностей, переданных очевидицей. Еще один труд, который нельзя не похвалить за его краткий, выразительный текст и содержащиеся в нем превосходные подлинные фотографии, это "Закат династии Романовых" Михаила Ирошникова, Людмилы Процай и Юрия Шелаева, изданный в Москве в 1992 году и переведенный на английский язык.

Поскольку эти сочинения не имеют непосредственного отношения к "Протоколам сионских мудрецов", я не включила их в библиографию. Последняя ограничивается списком книг и статей, которые послужили для моей книги ценными источниками. Я в большом долгу перед их авторами, каждый из которых дал мне множество ценных сведений относительно "Протоколов" и помог в проверке и перепроверке всех изложенных в книге фактов.

Описывая судебные процессы - как те, что происходили в тридцатые годы, так и современные, проводившиеся в девяностых годах двадцатого века, я основывалась на оригинальных материалах, включая полные, дословные протоколы судов, которые мне посчастливилось раздобыть.

Я никогда не смогла бы написать эту книгу, если бы не помощь большого числа людей, которые предоставляли мне ценные материалы. Некоторые из этих людей принадлежали к числу моих друзей и знакомых, другие были совершенно посторонними. Всем им я глубоко благодарна.

Главным источником информации стали для меня документы Бернского процесса. Впервые я увидела их в Цюрихе, в одном из старых шкафов офиса Швейцарской еврейской общины, зашитыми в три пухлых папки, - такими оставил их Георг Бруншвиг генеральному секретарю общины доктору Вилли Гуггенхейму. В папках содержались рабочие и официальные документы, отчеты, переписка, протокольные записи и даже заметки частного характера.

В следующий мой приезд Вилли пригласил меня в архив Института истории в Цюрихе, где доктор Клаудиа Хоршелманн тщательно рассортировала все эти бумаги и сняла с них микрофотокопии.

Я очень многим обязана архиву, его директору профессору Клаусу Урнеру и начальнику отдела истории еврейства доктору Уриелю Гасту, любезно предоставившему мне 8000 страниц перенесенных на микропленку документов.

Неопубликованная рукопись покойного Эмиля Рааса, которой он позволил мне воспользоваться при подготовке этой книги, содержит важные наблюдения над участниками Бернского процесса.

Подлинные номера газет, ежедневно сообщавших о ходе Бернского процесса, предоставил мне в Берне Эмиль Дрейфус. В самый канун процесса его, резервиста, призвали на военную службу, и отец Эмиля сохранил для него все газеты, которые он потом, по счастью, не выбросил.

В одно из воскресений Себастиан Бенц провел меня по зданию бернского суда и позволил осмотреть зал, в котором происходил процесс. Он также порылся в юридической библиотеке и отыскал запрещавший непристойные публикации закон Бернского кантона от 1916 года.

Во время подготовки книги моим вторым домом на долгие периоды времени становилась Библиотека Винера в Тель-Авивском университете. Я никогда не сумела бы в такой полноте ознакомиться с огромным количеством материалов по "Протоколам", если бы не деятельная, щедрая помощь двух работающих там замечательных женщин - Мириам Броши и Гилы Мишловской. Именно благодаря им я ознакомилась с документами "Фрейенвальдского архива", которые легли в основу одной из глав моей книги.

Наиболее ценным источником сведений по текущим изданиям "Протоколов" была "Программа изучения антисемитизма" Тель-Авивского университета, осуществляемая под руководством Дины Порат, постоянно помогавшей мне советами и проницательными суждениями.

Как рассказано в книге, полные протоколы южноафриканского процесса были переданы мне частным порядком, с согласия господина Янкеловича, в конторе которого они пролежали долгие годы. Прочая информация о южноафриканском процессе поступила из библиотеки Сионистской федерации в Йоханнесбурге.

Протоколы и исходные материалы, связанные с поданной в Коллегию по делам печати апелляцией, оказались в моем распоряжении благодаря тому, что я сама участвовала в этом деле.

В качестве президента Международной ассоциации еврейских адвокатов и судей я консультировала по этому вопросу наше южноафриканское отделение и пользуюсь здесь удобным случаем выразить руководству отделения и юристам, вызвавшимся оказать ему профессиональную помощь, восхищение их прекрасной работой и благодарность за предоставленные мне материалы.

Профессор Бернард Льюис, чьи книги и статьи помогли мне разобраться в ситуации, сложившейся в арабских странах, охотно делился со мной своим личным опытом во время наших прогулок по Тель-Авиву, предоставив мне бесценную возможность узнать необходимые факты от одного из виднейших специалистов по этому предмету. Он подтвердил также, что "Протоколы" продаются в настоящее время в книжных магазинах арабских столиц, которые он постоянно посещает.

Люди, предоставившие мне документы, касающиеся Московского процесса, и собственные свои показания как очевидцев, останутся по их просьбе неназванными. Я очень им благодарна.

Мой русский помощник, доктор Борис Морозов, рылся в недавно открывшихся для публики российских архивах и поставлял мне бесценные материалы - главным образом из Государственного архива Российской Федерации. Он также проверил и перепроверил русские материалы и загадочное для меня написание русских имен и фамилий.

Информация о роли Филиппа Грейвса и "Таймс" получена из архива этой газеты, который я изучала с любезной помощью руководства "Таймс".

Материалы, касающиеся истории с Фордом и интервью Радзивилл и Херблетт, поступили из вашингтонской Библиотеки Конгресса и содержались главным образом в экземплярах "Америкен хибру", во всей полноте освещавшего эту историю по мере ее развития. Дженет Тернер заслуживает благодарности за неоценимую помощь, позволившую мне найти дорогу в эту библиотеку и без каких-либо затруднений получать доступ ко всем имеющим отношение к делу материалам.

Судья Мириам Эзрати, бывший председатель Апелляционного суда Франции, отыскала для меня подлинное тюремное досье Мориса Жоли. Предпринятые ею попытки найти подлинные протоколы судебных заседаний по делу Жоли не увенчались успехом, поскольку архив суда, в котором оно слушалось, сгорел.

Многие люди заслуживают особого упоминания и благодарности:

Одетта Бруншвиг - за то, что открыла передо мной свой дом и свое сердце и познакомила меня со многими важными источниками. Она же передала мне книгу Мориса Жоли и личные заметки ее покойного мужа Георга Бруншвига, из которых некоторые были сделаны сразу после Бернского процесса, а другие всего за несколько месяцев до безвременной кончины Георга в 1973 году.

Музи Вертхайм - за веру в меня и значительную поддержку.

Рон Газит - за верную дружбу и щедрые советы, за потраченное на меня дорогое время.

Доктор Джил Фейлер, которая познакомила меня с миром компьютеров и никогда не отказывала в совете и помощи.

Профессор Бен Ами Шиллони, поделившийся своим личным опытом и проверивший все, что касается Японии.

Профессор Израэль Гутман, прочитавший рукопись и проверивший точность изложенных в ней фактов.

Мой литературный агент Ева Коральник, поверившая в книгу еще до того, как было написано хотя бы слово, и затем организовавшая ее издание.

Издательство "Ауфбау", рискнувшее связаться с книгой, написанной лишь наполовину, да еще и на другом языке, и мой редактор, доктор Аннетт Антон, которая приехала в Израиль и жила в моем доме, помогая придать книге ее теперешнюю форму.

И моя дочь Орли, чьи суждения как интеллигентного, критически настроенного читателя я очень ценю, - она прочитала рукопись целиком, Морально поддерживала меня и помогала замечаниями.

При всей полученной мною помощи это все же был труд одного человека, и потому я очень благодарна всем моим близким друзьям и помощникам - их слишком много, чтобы поименно назвать каждого, - сопровождавшим меня в этом долгом странствии, никогда не устававшим слушать мои рассказы и делившим со мной как радостные, так и нелегкие времена.