КНИЖНАЯ ПОЛКА,

НЮРНБЕРГСКИЙ ПРОЦЕСС

НЮРНБЕРГСКИЙ ЭПИЛОГ

А.И.Полторак

ПИШИТЕ

= Главная = Изранет = ШОА = История = Ирушалаим = Новости = Традиции = Книжная полка = Музей = Антисемитизм = Атлас =

IV. Вильгельм Кейтель и Альфред Иодль

Полковник делает карьеру

Вслед за Риббентропом пришел черед Кейтеля. Перед Международным трибуналом предстал человек, занимавший в гитлеровской военной иерархии первое место. Среди военных не было лица, которое стояло бы ближе к Гитлеру.

Читатель, вероятно, помнит, как Функ жаловался, пытался уверить трибунал, будто его и близко не подпускали к высоким правительственным сферам, как слезливо он жаловался на то, что только подходил к двери, за которой вершилась большая политика, и всякий раз эту дверь захлопывали перед самым его носом. Кейтель не имел оснований для подобных жалоб: перед ним двери в высшие сферы третьего рейха были всегда распахнуты. Он был очень популярен в нацистской Германии, и этим предопределялась его популярность на Нюрнбергском процессе. Ни о ком столько не говорилось на заседаниях Международного трибунала, сколько о Геринге и Кейтеле. Никто так прочно не связал свое имя с многочисленными позорными документами гитлеровского правительства, как Кейтель.

У этого матерого военного преступника был достойный двойник генерал Альфред Иодль. В первые дни процесса меня не удивляло, что на скамье подсудимых фельдмаршал Кейтель сидит в первом ряду, а Иодль где-то на задворках второго ряда. Как-никак имя Кейтеля непрерывно мелькало в газетах, а о Иодле я раньше почти не слыхал. Многим генерал Иодль казался лишь тенью фельдмаршала. Кейтель был начальником штаба ОКВ (верховного командования вооруженных сил Германии), а Иодль возглавлял штаб оперативного руководства ОКВ и номинально подчинялся Кейтелю. Но если бы на Нюрнбергском процессе по мере раскрытия существа дела, по мере того как выявлялась подлинная роль каждого подсудимого в планировании и осуществлении нацистских злодеяний, можно было бы соответственно производить перемещения на скамье подсудимых, я без всякого сомнения оказал бы честь Иодлю и посадил его рядом с Кейтелем.

Вильгельм Кейтель, отпрыск старой юнкерской семьи, насчитывающей многие поколения земельных магнатов и военных, сам вступил на военную стезю в 1901 году в качестве кандидата на офицерскую должность в одном из артполков. В конце первой мировой войны он занимал относительно скромный пост начальника штаба морского корпуса во Фландрии и вплоть до прихода нацистов к власти продвижение его по служебной лестнице осуществлялось довольно медленно. В среде высшего германского командования не являлось секретом, что Кейтель не отличается полководческим талантом. Но этот недостаток с лихвой восполнялся прочными пронацистскими настроениями, и с 1933 года мало кому известный начальник отделения из организационного отдела военного ведомства пошел в гору. В 1938 году он уже начальник штаба верховного командования вооруженных сил, в 1939 году - генерал пехоты, а после западной кампании 1940 года - фельдмаршал.

В Нюрнберге мне пришлось увидеть и услышать многих германских военачальников. Я слушал фельдмаршалов Рундштедта, Манштейна, Браухича. Там же я узнал и о Бломберге, Фриче, Беке. У каждого из них уже до второй мировой войны была определенная и подчас довольно высокая репутация стратегов. Тем не менее в 1938 году, когда производилась реорганизация управления вооруженными силами Германии, Гитлер в поисках кандидата на пост начальника штаба ОКВ без колебаний остановил свой выбор на Вильгельме Кейтеле. И дело здесь вовсе не в том, что нацистский диктатор давно уже уверовал, будто сам он является гениальным стратегом, а потому, мол, для поста начальника штаба ОКВ вполне достаточно умственных ресурсов Кейтеля. Помимо этого действовали еще два весьма важных обстоятельства.

Гитлер считал, что первое и последнее слово в большой политике может и должен произносить только он. Всякое возражение, всякая критика "великих предначертаний" фюрера рассматривались им как подрыв нацистских устоев. А господа генералы, о которых я только что говорил, почему-то не всегда воспринимают указания фюрера как истину в последней инстанции. Не то чтобы ими не разделялись установки Гитлера на подготовку большой войны. Гитлер хорошо знал, что никто не настроен так реваншистски, как именно эти генералы. Только невежды не подозревали, что все речи Гитлера, в которых он развивал мысль об агрессивной стратегии, были вдохновлены высшим германским генералитетом. Все это так. Но Гитлера раздражали излишние сомнения и осторожность некоторых из этих старых господ. До него, возможно, дошли слова Бека: "Плохо не то, что мы делаем, а то, как мы делаем".

Наряду с этим Гитлер почувствовал и нечто другое, что уже совсем плохо настраивало его в отношении Бека, Фрича и других генералов "старой школы". Они, конечно, жаждали войны не меньше, а даже больше, чем сам Гитлер. В этом смысле веймарский режим не представлялся им самым подходящим. Нацистская партия, которая открыто говорила о реванше как важнейшей части своей программы, казалась гораздо лучшим союзником германского генералитета. И старые милитаристские зубры поначалу уверовали, что, оказав нацистам поддержку при захвате власти, им удастся сделать Гитлера "ручным фюрером" и стать хозяевами положения. Но как раз такая позиция меньше всего устраивала, тщеславную до мозга костей натуру Гитлера.

И не только Гитлера. Безмерно честолюбивый Геринг был глубоко убежден в том, что никто, кроме него, не способен достойно возглавить вермахт. Он и предпринял для этого известные уже читателю шаги, в результате которых Бломберг и Фрич потеряли свои посты. Следующим шагом должно было стать назначение Германа Геринга на пост военного руководителя Германии. Должно было стать, но не стало. Гитлер предпочитал держать "верного паладина" чуть поодаль от слишком уж влиятельного поста. Соглашаясь с Герингом относительно того, что надо реорганизовать управление вооруженными силами и убрать чересчур возомнивших о себе кайзеровских генералов, Гитлер предпочел назначить на пост верховного главнокомандующего не Геринга, а… самого себя, что он и сделал 4 февраля 1938 года.

Оставалось лишь подобрать подходящего начальника штаба ОКБ. На этом посту Гитлер хотел видеть не просто военного специалиста, а человека, безгранично и безоговорочно верящего в полководческий гений фюрера, а потому сознающего необходимость быть только его тенью и мыслящего теми же нацистскими идеологическими категориями, что и сам Гитлер.

Именно таким являлся Вильгельм Кейтель.

Полковник Кейтель слыл в среде германского командования ярым нацистом. Многолетней, хотя и бесцветной, службой он доказал свою исключительную лояльность и, более того, неограниченную покорность Гитлеру. Даже в Нюрнберге на допросе 3 августа 1945 года Кейтель заявил:

- В глубине души я был верным сторонником Адольфа Гитлера, и мои политические убеждения были национал-социалистскими. С тех пор как фюрер оказал мне доверие, личный контакт, который мы с ним поддерживали, помог мне обратиться в сторону национал-социализма. И по сегодня я остаюсь убежденным сторонником Адольфа Гитлера, однако это совсем не значит, что я разделяю все пункты программы и политику партии.

Национал-социалистская убежденность Кейтеля решила дело, и он оказался начальником штаба ОКВ.

Кейтель отлично знал, что поставлен во главе учреждения, основная и, в сущности, единственная задача которого заключается в подготовке большой войны. И коль судьба уж так высоко вознесла его, он считал, что должен сделать все возможное и даже невозможное, чтобы оправдать доверие фюрера.


= Главная = Изранет = ШОА = История = Ирушалаим = Новости = Традиции = Книжная полка = Музей = Антисемитизм = Атлас =