|
|
|
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
СОЛДАТСКИЕ ДЕТИ, ДЕТИ ВОЕННЫХ ПОСЕЛЯН. СОЗДАНИЕ КАНТОНИСТСКИХ ШКОЛ.
С того момента, когда молодой крестьянин стал рекрутом, помещик потерял над ним власть, и он перешел в собственность военного ведомства. Будучи уже на службе, солдат имел право жениться. В расположении воинских частей солдаты обзаводились семьями, и местами даже образовались целые солдатские слободы.
Родившиеся у солдат мальчики по закону принадлежали военному ведомству, то есть становились наследственными солдатами, и с малолетства их готовили к военной службе. Солдатские дети составляли будущие кадры армии для того, чтобы, не так часто прибегать к рекрутским наборам и тем самым уменьшить расстройство в помещичьих хозяйствах.
Поскольку солдатские сыновья в 18 лет сами становились солдатами, то, естественно, что государство содержало и воспитывало их до этого возраста. Жена крепостного, взятого на военную службу, также освобождалась от крепостной зависимости, и государство стало выдавать паек и деньги на содержание солдатской жены и детей.
Еще при Петре I при гарнизонах были созданы школы, в которых солдатские дети обучались грамоте и ремеслам. К концу 18-го века, в разгар наполеоновских войн, осталось много сирот, отцы которых погибли в боях. Поэтому гарнизонные школы переименовываются в военно-сиротские; число воспитанников в каждой такой школе увеличивается и достигает нескольких сот человек.
В 1824 году военно-сиротские школы переходят в ведение начальника военных поселений Аракчеева. Несколькими годами позже, уже при Николае I , школы получают новую военную структуру, число воспитанников в каждой из них все больше и больше увеличивается. Они разделяются на батальоны, полу-батальоны и роты и уже называются школами военных кантонистов.
Кантон - слово французское и означает округ. При Аракчееве жители созданных им округов комплектовали полки, расположенные в этих округах. Отсюда и название кантонисты, то есть малолетние воспитанники военных школ, в которых готовили будущих солдат. Помимо военных поселений, кантонистские школы были созданы в каждом губернском городе. Все они были объединены в шесть учебных бригад, которыми командовали генералы. Ежегодно в кантонистских школах воспитывалось от 250 тысяч до 300 тысяч мальчиков.
Солдатские жены всякими способами уклонялись от отдачи своих детей в кантонистские школы. Естественная материнская любовь, опасение вечной разлуки побуждали их к сокрытию рождения, если это был мальчик. Весьма часто солдатки при наступлении времени родов оставляли деревни и слободы, где они проживали, и затем возвращались с новорожденными, выдавали их за приемышей или подкидышей, неизвестно кому принадлежащих, надеясь такой уловкой спасти своих детей от ожидавшей их участи. Часто после разрешения от родов, оставаясь жить в деревне, они отсылали новорожденных мальчиков для воспитания в другие селения и даже в другие губернии.
С течением времени расширялся контингент мальчиков, подлежащих поступлению в кантонисты. В их число стали входить незаконнорожденные солдатскими женами, вдовами и "девками" мальчики, которые составляли весьма большой процент.
Постепенно законодательством в эти школы отдавались дети кочевавших цыган, польских мятежников, раскольников, а затем и евреев. В кантонистские школы отдавали также молодых бродяг, преступников, беспризорных. Солдатские сыновья, кто в какой губернии родился, к той губернской школе и приписывался, оставаясь в семье до 10-14 летнего возраста. Мать получала на сына по 3 рубля в год на воспитание, а достигнув требуемого возраста, мальчик становился кантонистом и переходил на полное казенное содержание.
С 1824 года, когда кантонистские заведения перешли в ведение Аракчеева, сыновей коренных жителей военных поселений также стали зачислять в кантонисты, но они оставались при поселенных полках, где были созданы свои кантонистские школы. Дети всех военных поселян считались кантонистами со дня рождения и уже в малолетнем возрасте носили военную форму. Они делились на три возраста: малый - до 7 лет, средний - от 7 до 12 лет и старший - от 12 до 18 лет.
До семи лет мальчик оставался в доме родителей, школу не посещал и на него продовольствия не получали. В среднем возрасте родители получали продовольствие на кантониста. В старшем возрасте кантонисты-поселяне, помимо продовольствия, получали жалованье и обучались фронтовому строю. В то же время они должны были помогать родителям в хозяйстве и приучаться к нему. Помимо фронта они обучались в школе грамоте и различным ремеслам. Одежду и обувь для себя производили собственными силами.
Круглые сироты отдавались на воспитание военным поселянам-хозяевам, у которых жили до 15 лет.
Каждый поселенный полк имел резервный батальон. Он составлял негласный запас, из которого пополнялась убыль кантонистов, умиравших в школах вследствие жестокого обращения и вследствие самоубийств.
Что касается солдатских детей, то осенью того года, когда мальчику исполнялось 12 лет, мать или родственники в назначенный срок отвозили его из деревни или селения в уездный город в канцелярию инвалидного начальника. При отправке происходили душераздирающие сцены. Матери знали, какая судьба ожидает детей, знали, что никогда они не увидят их больше. Далее мальчиков направляли в пункты, где сходились группы из нескольких уездов и началось пешее путешествие в свой губернский город, продолжавшееся дней 10, а то и больше.
В пути партию обыкновенно присоединяли к этапам арестантов и ночью на привалах всех вместе содержали в острогах с тем, чтобы на следующий день не было хлопот со сборами. Дети ночевали вместе с каторжанами в грязных и холодных конурах. Вонь, звяканье цепей, обломанные неудобные дощатые нары не давали спать. Мальчики бодрствовали целые ночи напролет, были напуганы. Каторжане обкрадывали их, отнимали у них продукты и деньги, которыми родные снабжали на дорогу. За отказ терроризировали и тайком от конвоя избивали.
Дети, вконец утомленные от многодневного пути, прибывали на место назначения.
Сопровождавший унтер-офицер передавал партию детей школьному начальству.
|
|