Веддиг Фрикке

Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста

Жду Ваших писем!

= ГЛАВНАЯ = ШОА = ИСТОРИЯ = ИЕРУСАЛИМ = НОВОСТИ = ТРАДИЦИИ = АТЛАС = ОГЛАВЛЕНИЕ =

Часть II. Факты

Глава девятая. Предполагаемый суд в Синедрионе

Почти оправданный

Если мы сравним обвинения, которые можно было бы выдвинуть против Иисуса, с теми, которые приведены у Марка и Матфея, обвинительный акт покажется нам поразительно скудным. Не упомянуты нарушения субботы, хотя именно они гарантировали бы осуждение. Иисусу даже не поставили в вину нарушение общественного порядка на территории Храма. Согласно двум этим евангелиям, список обвинений мог бы быть довольно внушительным. Но, вероятно, обвинения были настолько неубедительны и беспочвенны, что евангелисты ни разу не перечислили их по отдельности. "Первосвященники же и весь Синедрион искали свидетельства на Иисуса, чтобы предать Его смерти; и не находили. Ибо многие лжесвидетельствовали на Него, но свидетельства сии не были достаточны" (Марк. 14, 55-56).

В этой связи на память приходит Книга Второзакония (18, 20), где о лжепророчестве говорится как о преступлении, заслуживающем смертной казни. В действительности, широкие полномочия, на которые притязал Иисус, можно было бы подвергнуть сомнению, исходя из еврейского понимания Закона. Однако суть его проповеди - провозглашение Благой вести о приближении Царства Божьего, сопровождающееся призывами к покаянию, - нельзя было оспорить с юридической точки зрения. Те же самые идеи провозглашал ранее Иоанн Креститель, и никто не обвинил его в лжепророчестве.

Нередко можно услышать мнение, что Иисус был привлечен к ответственности по обвинению в совращении в идолопоклонство, как об этом сказано в Книге Второзакония (13, 2-12). Однако такая точка зрения неприемлема. Иисус никого не призывал к тому, что могло хотя бы отдаленно напоминать "идолопоклонство"; но попытка совратить кого-либо с пути поклонения одному истинному Богу действительно считалась бы "совращением в идолопоклонство" в терминах уголовного кодекса. Обвинение в том, что Иисус был "соблазнителем" Израиля, было выдвинуто против него гораздо позже, более чем через шестьдесят лет после его смерти, когда под влиянием учения Павла в христианской среде появились признаки некоего "разбавления" еврейского монотеизма.

Остается рассмотреть только один эпизод евангелий, а именно: обещание Иисуса разрушить Храм и построить на его месте более величественный, а также его заявление о том, что он мог бы сделать это за три дня. У Марка в связи с этим обвинением были вызваны несколько лжесвидетелей, показания которых были противоречивы:

И некоторые, встав, лжесвидетельствовали против Него и говорили: мы слышали, как Он говорил: Я разрушу Храм сей рукотворенный, и через три дня воздвигну другой, нерукотворенный. Но и такое свидетельство их не было достаточно21. Тогда первосвященник стал посреди и спросил Иисуса: что Ты ничего не отвечаешь? что они против Тебя свидетельствуют? Но он молчал и не отвечал ничего. (Марк. 14, 57-61)

В Евангелии от Матфея (26, 61) данный отрывок несколько смягчен. Вопрос о разрушении Храма не был задан. Марк и Матфей, очевидно, полагали, что Иисус не счел необходимым опровергать столь бессмысленные заявления. Почему он, верный Закону и традициям еврей, должен был стремиться разрушить Храм, который он считал святым местом, "домом молитвы Отца моего"? Люди, выдвинувшие подобные обвинения, абсолютно неправильно истолковали его слова. У Марка отрывок, связанный с разрушением Храма, гласит:

И когда выходил Он из Храма, говорит Ему один из учеников его: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания! Иисус сказал ему в ответ: видите сии великие здания? все это будет разрушено, так что не останется здесь камня на камне. (Марк. 13, 1-2)

Иисус говорит о разрушении Храма в страдательном залоге, предвещая грядущее бедствие неминуемого конца света. Однако подобное пророчество не стали бы приравнивать к наказуемому преступлению. На самом деле, уже имелся подобный исторический прецедент: суд над пророком Иеремией (Иер. 26, 1-19). Пророчество Иеремии о разрушении Иерусалима поначалу вызвало великое возмущение и чуть было не привело к казни пророка. Однако Иеремия был оправдан и полностью реабилитирован, поскольку смог доказать, что его пророчество было вызвано большим беспокойством за Израиль.

Да, Иисус действительно четко сказал: "...разрушьте Храм сей, и Я в три дня воздвигну его" (Иоан. 2, 19); но он вкладывал в эти слова аллегорический смысл, а не буквальный. Иисус, очевидно, подразумевал храмовое служение, а не само здание; подобная критика была не просто позволительной, но и типичной для утрированных высказываний, которые были нередки в прениях между евреями.

Поскольку сказано, что показания, связанные с разрушением Храма, были противоречивыми, можно предположить, что ряд свидетелей со стороны защиты отрицали этот факт. Это важно, так как свидетельские показания играли большую роль в еврейских уголовных процессах. Точные указания, которые судьи должны были давать свидетелям, весьма поучительны:

Возможно, вы не знаете, что мы тщательно проверим ваши показания во время перекрестного допроса. Вы должны понимать, что существует огромная разница между преступлениями, за которые предусмотрена смертная казнь, и всеми остальными нарушениями. В последнем случае дело можно уладить при помощи штрафов, но в первом случае свидетели берут на себя ответственность за кровь несправедливо осужденного человека и за всех его будущих потомков (которым не суждено родиться). Адам был сотворен в единственном числе для того, чтобы научить своих потомков следующему: когда человек становится причиной гибели единственной души, Закон относится к нему так, словно он уничтожил весь мир, а когда человек спасает жизнь хотя бы одной душе, Закон относится к нему так, словно он спас жизнь всему миру.

Очевидно, для судьи расследование предполагаемого подстрекательства к разрушению Храма было невероятно трудной задачей. Марк и Матфей пишут, что, по мнению судьи, заявлений свидетелей не было достаточно для обвинительного приговора. Таким образом, дело могло полностью расстроиться. Затем первосвященник, предположительно, спросил Иисуса, хочет ли он чтолибо сказать по этому поводу - это было нарушением судебной процедуры, и никакие свидетельства в этом случае не могли быть приняты. Он не получил никакого ответа, а потому в перспективе Иисуса ожидал оправдательный приговор.

Богатое воображение и мастерство рассказчика позволили теологу Штауфферу воссоздать картину суда, описанного евангелистами, совершенно по-иному:

Председатель суда вплотную подошел к обвиняемому, стоящему посреди зала. Судебная процедура требует от судьи, производящего допрос, "запугивать" обвиняемого; очевидно, таким и было намерение опытного Великого Инквизитора. Он пытается вывести Иисуса из равновесия... Однако Иисуса трудно испугать или сбить с толку. Он знает, что... показания, представленные свидетелями, оказались несостоятельными. Согласно еврейскому закону, Синедрион теперь должен оправдать подсудимого и осудить лжесвидетелей. Каиафа пытается замять нарушение процедуры, используя свою чрезвычайно эффективную тактику устрашения, и заманивает Иисуса в ловушку. Иисус видит это и не теряет самообладания. Он по-прежнему молчит. Показной судебный процесс зашел в тупик.

По сравнению с теологом Штауффером, упрек фон Шлотхайма в том, как вел себя Каиафа в ходе суда, звучит более или менее безобидно: "Председатель... поднялся со своего места и подошел к столу заседавших судей (Марк. 14, 60). Однако тот, кто "заседает" в суде, должен оставаться сидящим, дабы продемонстрировать свое высокое положение всем собравшимся в зале суда. Только таким образом он действительно будет отправлять правосудие".

Если мы оставим в стороне эти допущения и возьмем за основу только то, что написано о суде, мы увидим, что Каиафа, рассматривая обвинение в намерении разрушить Храм, полностью придерживался предписанной судебной процедуры: "...разыщи, исследуй и хорошо расспроси..." (Втор. 13, 14). В других отношениях мы можем думать о Каиафе все что нам заблагорассудится: в еврейскую историю он вошел как оппортунист и предвзятый судья. Однако в описании летописцев он выглядит куда благороднее, чем Пилат; во всяком случае, никто не приписывал ему каких-либо откровенно жестоких поступков.

Невзирая на гротескные отступления от процедуры, которые обязательно омрачили бы судебный процесс, если бы он действительно состоялся, евангелия все-таки сообщают нам кое-что о самом Каиафе: этот древний еврейский судья провел слушание, имевшее основные черты конституционного и справедливого суда (что евангелисты, конечно же, не намеревались подчеркивать). Каиафа не поддавался давлению ни одной из сторон. Он тщательно взвешивал все показания. Когда же неожиданно возникли противоречия, он решил поступить в соответствии с максимой in dubio pro reo 22. Он не использовал молчание подсудимого против него. Потребовалось почти два тысячелетия, чтобы этот принцип был включен в судебные правила. Следовательно, не может быть и речи о процессе-спектакле, подразумеваемом Евангелием от Матфея (27, 1).


= ГЛАВНАЯ = ШОА = ИСТОРИЯ = ИЕРУСАЛИМ = НОВОСТИ = ТРАДИЦИИ = АТЛАС = ОГЛАВЛЕНИЕ =