Веддиг Фрикке Кто осудил Иисуса? Точка зрения юриста

Часть II. Факты

Глава восьмая. Не евреи, а римляне

Евангелисты под политическим давлением

Согласно "детеологизированным" исследованиям, евангелисты вполне могли изобрести историю о том, что еврейские власти сговорились с целью умертвить Иисуса, или, по крайней мере, об участии в этом еврейского верховного совета, Синедриона, в состав которого входили влиятельные и патриотически настроенные фарисеи. Необходимо помнить, что евангелия составлялись в то время, когда христианская община, первое поколение которой состояло исключительно из евреев, отмежевалась от иудаизма и вошла в конфликт с религией, породившей ее.

Христианство уже на раннем этапе своего существования сочло необходимым показать, что Иисус не был связан ни с одним еврейским повстанческим движением. Только так Павел, который проповедовал не на своей родине, но обращался к евреям и язычникам за пределами Палестины, мог рассчитывать на успех в Римской империи. Разгром еврейского восстания против римлян в 70 г. н. э. обострил эту необходимость. В наши дни в теологических кругах часто можно услышать мнение, что полное поражение Иудеи было достаточной причиной для составителей евангелий, чтобы переложить на евреев вину за смерть Иисуса (достаточно процитировать протестантского теолога Шмитхальса). Но это слишком натянутое объяснение. Шмитхальс рассматривает попытку приписать евреям вину не как следствие антисемитизма или стремления оправдать римлян. Он возводит ее исключительно к тому факту, что после еврейской катастрофы 70-го года христиане были изгнаны из Синагоги, а потому лишились покровительства Римской империи, предоставляемого разрешенным религиям. Враждебность явно исходила от Синагоги, а не от Церкви. Стремление евангелий переложить вину на евреев понимается как ответная реакция на распространявшуюся синагогой клевету на христиан.

В действительности же римляне не проводили различий между разрешенными и запрещенными вероисповеданиями. (Они относились достаточно терпимо ко всем религиям и никогда не преследовали христиан по причине их веры. ) Этот аргумент можно оспорить и по другим причинам: переложение вины с римлян на евреев произошло не после 70 г. н. э., когда составлялись евангелия, а гораздо раньше. Роковая идея о вине евреев в смерти Иисуса явно восходит к Павлу; она возникла за четверть столетия до начала иудейско-римской войны. Согласно учению Павла, евреи (т. е. все еврейское религиозное сообщество) убили Господа, подобно тому, как они расправлялись с пророками в прошлом: "которые убили и Господа Иисуса и Его пророков, и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся" (I Фес. 2, 15).

Тезис Павла о том, что религиозная власть "отступившего Израиля" "всегда" убивала пророков и в конце концов навлекла на себя суд, убив великого пророка Мессию, встречается и в евангелиях. Примечательно, что притча о нечестивых виноградарях включена во все синоптические евангелия. Владелец виноградника (Бог) отдает свой виноградник (Израиль) арендаторам (евреям)17. Владелец время от времени посылает своих слуг (пророков) собрать плоды. Однако неверные виноградари убивают слуг одного за другим. В конце концов владелец посылает своего сына в надежде, что арендаторы не осмелятся прикоснуться к нему. Виноградари же умерщвляют и сына, ожидая, что виноградник теперь станет их собственностью. Как поступит владелец виноградника? Он придет и предаст смерти виноградарей, а виноградник отдаст другим.

Во всех четырех евангелиях - и, фактически, во всех писаниях Нового Завета - присутствуют антиеврейские тенденции. Иисус становится "истинным Израилем". Только верующие во Христа являются детьми Авраама, Исаака и Иакова; они "Израиль Божий". Отныне им принадлежит и еврейская Библия, которую следует использовать как орудие против евреев "старого завета". Не христиане отпали от веры, а евреи. Еврейские учителя - воры, которые прокрадываются в стадо овец не через ту дверь (при помощи ложных толкований). Народ Синайского завета обречен на уничтожение гневом Божьим. Тем не менее небольшое количество евреев, уверовавших во Христа, может спастись. Только по этой причине Бог не отверг Свой народ в том смысле, в каком об этом говорится в Послании к Римлянам (11, 2).

Я не склонен верить часто приводимому в последнее время объяснению, согласно которому все это - внутрииудейские противоречия, а потому здесь не идет речь об антииудаизме. Это типичный апологетический прием, которым некоторые люди охотно пользуются в наши дни, когда уже неприлично открыто высказывать антиеврейские суждения. Отцы Церкви, учителя Церкви, папы, теологи самых разных убеждений совсем по-другому рассматривали данный вопрос. Они были рады возможности процитировать Новый Завет, дабы подкрепить собственный антисемитизм. Поскольку Лука, к примеру, пишет, что евреи, соблюдающие Закон, - "мерзость пред Богом" (Лук. 16, 15)18, а Павел учит, что евреи Старого завета "Богу не угождают" и "всегда наполняют меру грехов своих" (I Фес. 2, 15-16), то авторы подобных изречений должны были понимать и применять процитированные слова в соответствии с их общепонятным значением.

Когда составлялись евангелия, внутри группы последователей Иисуса эллинистическое направление (Павла) явно возобладало над иудаистской тенденцией. Вследствие трагического исхода иудейской войны, назаряне, основатели ранней христианской общины, практически утратили свое влияние. Христиане в диаспоре, будь то евреи или неевреи, встали на сторону победивших римлян. "Поэтому евангелия ставили перед собой задачу указать правильное направление христианам из язычников, а также, после 70-го года, дать им возможность утверждать следующее: "Мы не евреи, и Иисус на самом деле не был евреем, он родился им по чистой случайности. Иисус был верен Риму, как и все мы"". Разрушение Храма толковалось как отвержение иудаизма по причине его отказа поверить во Христа (Матф. 24, 15; Лук. 21, 22).

Наиболее влиятельной христианской общиной за пределами Палестины была община Рима, основанная Павлом. Ее члены были увлечены вихрем римского триумфа над Израилем. Более того, Павел наставлял общину оставаться верными императору: "Всякая душа да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от Бога..." (Римл. 13, 1). Павел предписывает такое поведение во время правления Нерона, "в государстве политического клоуна, отцеубийцы и матереубийцы... В то время как римские интеллектуалы резко критиковали несправедливость римской системы, Павел и его ученики закрывали глаза на несправедливость".

Противоречия и расхождения возникали у молодой Церкви, главным образом, с фарисеями (Матф. 23, 29-35). Зелоты и ессеи были уничтожены в войнах; саддукейская знать утратила свое имущество и былое влияние; иродиане растворились среди римлян или ассимилировались. Фарисеи были единственной еврейской сектой, выжившей в катастрофе 70-го года. Эти люди, преданные Моисееву Закону и волей обстоятельств ставшие противниками римлян, оказывали сильнейшее интеллектуальное противление христианской миссионерской деятельности с характерной для них педантичностью. Поэтому именно эта группа, которая якобы находилась в состоянии постоянной вражды с Иисусом, воспринималась особенно негативно. Авторы и редакторы евангелий пытались изобразить фарисеев именно таким образом, несмотря на то, что их наставник Павел сам был фарисеем (Флп. 3, 5; Деян. 23, 6). Кроме того, именно рабби Гамалиилу, весьма уважаемому фарисейскому руководителю в Израиле, был обязан своим освобождением Петр, которого взяли под стражу по приказу первосвященника через два года после смерти Иисуса (Деян. 5, 34). В общем и целом фарисеи первыми проявили симпатию к новой еврейско-христианской секте, о чем свидетельствует их резкий протест против осуждения иерусалимского епископа Иакова, брата Иисуса. Иаков был благочестивым фарисеем (в противоположность Павлу, который упоминал о своем фарисействе, только когда ему это было выгодно).

Ситуация изменилась после 70 г. н. э., когда Церковь резко обособилась от фарисейского иудаизма и завязала дружеские отношения с римлянами. В результате этого и возникло противостояние между христианами (в том числе и евреями-христианами) и фарисеями. Несомненно, евангелисты, и прежде всего Матфей, отразили в евангелиях свои дискуссии с фарисеями и антипатию к ним. Они также без колебаний воспользовались недовольством внутри самой группы фарисеев, традиционной самокритикой раввинов. "Берегитесь закваски фарисейской!" - гласит предупреждение ранней Церкви. Рут Кастнинг-Ольмесдаль пишет: "Они полагали, что фарисеи представляют собой весь иудаизм; критика фарисеев рассматривалась ими как критика иудаизма в целом".

Это грубейшее искажение исторического факта. Ибо христианство опиралось на фарисеев больше, чем на любую другую духовную ветвь иудаизма. В связи с этим Кольпинг пишет следующее:

Бессмертие каждой отдельной души и суд после смерти, воскресение (по крайней мере, праведников), существование ангелов, свобода воли человека и влияние Провидения - все перечисленные догматы веры провозглашались именно этой религиозной партией. Их этическое учение о любви к ближнему относилось также и к неизраильтянам. Моральная вина понималась только в контексте Божьей воли; благочестие человека не отменяло необходимость Божьей благодати. По сравнению с консервативными саддукеями фарисеи были прогрессивным течением в теологии. Они добились серьезного влияния при помощи своих книжников в Синедрионе, несмотря на свое относительно небольшое количество. Их понимание Закона не было привязано к букве, как это было характерно для саддукеев. Начиная с 70 г. н. э. новообразованный Синедрион находился полностью под их контролем. Фарисеев в целом не следует оценивать только на основании описаний евангелий, где они описаны как лицемеры, и уже тем более на основании общей негативной тенденции Нового Завета.

В широком смысле самого Иисуса также можно считать фарисеем, хотя некоторым это покажется шокирующей идеей. Иисуса называли почетным званием "Учитель", который использовался по отношению к высокообразованным фарисеям, так называемым книжникам. Хотя Иисус и критиковал звание "раввин", которым фарисеи именовали особо выдающихся людей, в своем учении он применял типичный педагогический метод раввинов - обучение посредством притчей. Что касается вопроса о жизни после смерти, волновавшего всех людей, Иисус соглашался с фарисеями, говоря о воскресении мертвых в "конце дней". Раввины утверждали: "Тот, кто отрицает воскресение мертвых, не имеет доли в грядущем мире". Рабби Гиллель сформулировал Золотое правило фарисеев: "Не делай другим то, что ненавистно тебе самому". У евангелиста Матфея Иисус говорит: "...как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними..."

Патриотические и произраильские идеи, отраженные в высказываниях и поступках Иисуса, также соответствуют мышлению фарисеев, а не воззрениям священнической касты саддукеев или светских иудейских властей и их последователей (иродиан), которые всегда проявляли готовность сотрудничать с римской оккупационной властью. Фарисеи фактически были основной аудиторией Иисуса; его деятельность была направлена на них, и он вращался преимущественно в их кругах. Как пишет Кюнг: "Не следует забывать, что фарисей, которого Иисус упомянул в качестве примера, не был лицемером. Это был искренний, богобоязненный человек, который говорил простые истины. Он исполнял то, о чем говорил. Фарисеи отличались образцовой моралью и всегда пользовались уважением тех, кто мог достигнуть установленных ими стандартов".

Иисус охотно делил трапезу с фарисеями (Лук. 7, 36); а они своевременно предупредили его об опасности (Лук. 13, 31), когда Ирод Антипа выслал своих людей, чтобы схватить его. Когда он въезжал в Иерусалим, они предупредили его, что не следует позволять ученикам столь восторженно приветствовать его, так как информаторы римлян могли это услышать (Лук. 19, 39).

Во времена Иисуса фарисеев было около шести тысяч. Сами они называли свою партию "братством", а друг друга - "товарищами". По причине близости Иисуса к фарисеям для него было вполне естественным вести дискуссии преимущественно с ними. Это, должно быть, зачастую приводило к бурным спорам, особенно с теми, кто, по мнению Иисуса, слишком строго придерживался буквы Закона и не исследовал глубинного смысла предписаний. Возможно, у Иисуса были также личные враги среди фарисеев, которые могли желать его смерти. Многие его толкования - к примеру, касающиеся соблюдения субботы и постановлений о ритуальной чистоте, - должно быть, были для ортодоксальных фарисеев подлинным вызовом. Однако невозможно представить, чтобы Иисус намеренно оскорблял фарисеев при помощи таких выражений, как "...лицемеры... за то примете тем большее осуждение" (Матф. 23, 14) или "порождения ехиднины" (Матф. 12, 34).

Кроме того, колкие выпады в целом характерны для стиля еврейских дискуссий, но они даже отдаленно не напоминают ту личную враждебность, которая изображена в евангелиях.

Для того чтобы понять Иисуса и Новый Завет, необходимо воспринимать словесные схватки Иисуса с фарисеями не как антифарисейские в принципе, но как типичные внутриеврейские прения, восходящие еще к ветхозаветным временам, острота которых в данном случае была обусловлена приближением Царства Божьего.

Слишком очевидна политическая цель в евангелиях - создать антагонизм между фарисеями и Иисусом. После 70 г. н. э. это подразумевало как можно большее обособление Иисуса от иудаизма и помещение его в центр языческого христианства, которое было настроено дружески по отношению к Риму. С этой точки зрения становится понятна попытка авторов Нового Завета преуменьшить вину римлян в смерти Иисуса, ведь это было необходимым условием для пропаганды Евангелия в Римской империи, где оно имело наибольшие шансы на успех.

В апокрифическом Евангелии от Петра римский прокуратор полностью оправдан - Иисуса осуждает на крестную смерть не Понтий Пилат, а еврейский тетрарх Ирод Антипа. Евреи участвуют в казни, а Пилат исповедует, что Иисус - Сын Божий:

И они, взяв Его, гнали и бежали, толкая Его, и говорили: "Гоним Сына Божия, получив власть над ним". И облачили Его в порфиру, и посадили Его на судейское место, говоря: "Суди праведно, царь Израиля". И кто-то из них, принеся терновый венец, возложил его на голову Господа. А одни, стоящие (рядом), плевали Ему в глаза, другие били его по щекам, иные тыкали в него тростниковой палкой, а некоторые бичевали Его, приговаривая: "Вот какой почестью почтим мы Сына Божия". <...> И, вознегодовавши на него, приказали не перебивать Ему голеней, чтобы Он умер в мучениях. <...> Отвечая же, Пилат сказал: "Я чист от крови Сына Божия, вы же так решили". (Евангелие от Петра 3.6-9; 4.14; 11.46)19

Евангелие от Петра соответствует не только духу ранней Церкви, но и ее более позднему учению. Ориген: "Евреи пригвоздили Иисуса ко кресту"; Фома Аквинский: "Евреи распяли не только человека Иисуса, но и Божьего Христа".

Из всех канонических евангелий политическая апология ярче всего отражена в Евангелии от Луки. Его версия звучит так, словно Пилат лично не выносил смертного приговора, а отдал Иисуса евреям, которые и повели его на крест: "...а Иисуса предал в их волю. И когда повели Его..." (Лук. 23, 25-26).

Лука (или его редактор) вкладывает в уста Петра слова, от которых у самого Петра перехватило бы дыхание, если бы он прочел их. Вскоре после Голгофы Петр у Луки говорит следующее: "Итак, твердо знай, весь дом Израилев, что Бог соделал Господом и Христом Сего Иисуса, Которого вы распяли" (Деян. 2, 36).

Согласно Иоанну, евреи явно требовали распять Иисуса не как политического диссидента, а как богохульника (19, 7), и сами евреи привели приговор в исполнение: "Тогда наконец он предал Его им на распятие" (Иоан. 19, 16).

В евангелиях римская оккупационная власть полностью отходит на задний план. Она упоминается лишь в нескольких отрывках, и то косвенно; при этом исторически римляне воспринимались иудеями как невыносимые угнетатели и вызывали у народа раздражение. Здесь же только римские легионеры охарактеризованы негативно. Именно они высмеивали Иисуса, как это обычно делают солдаты, жестоко и грубо издевались над ним. Остальные оккупанты, начиная с сотника и выше, изображены весьма положительно.

Безусловно, синоптики не зашли так далеко, как апокрифическое Евангелие от Петра, где даже Пилат исповедует веру в то, что Иисус - Божий Сын. Однако они все-таки вкладывают подобное исповедание в уста римского сотника (Лук. 23, 47-48; Марк. 15, 39), будто бы он был первым членом христианской общины, зародившейся после смерти Иисуса. Этот отрывок, несомненно, является вариацией на популярную литературную тему: обращение палача. Тем не менее, следует упомянуть и о политическом соображении. Хенхен излагает это следующим образом:

Именно христианская община вкладывает в уста сотника свое собственное исповедание веры... Поскольку рядом не было ни кого из последователей, кто мог бы произнести подобное исповедание в момент смерти Иисуса, община вынуждена была проговорить эти слова устами римского офицера. Это должно было указать на то, что сам Рим признал в казненном Иисусе Божьего Сына.

Считалось, что Иисуса не следует изображать как простого человека, умершего смертью мятежника. Даже такой автор, как Блинцлер, который обычно не забывает упомянуть об абсолютной вине евреев в смерти Иисуса, допускает, что было нецелесообразно "слишком явно изображать основателя христианства как человека, который был законно осужден на смерть римским судом и казнен". Соответственно, именно евреи, а не римляне, были представлены как настоящие враги Иисуса. Петер Фидлер пишет:

Давайте на мгновение представим себе, какое бремя обвинения нависло над первыми христианскими миссионерами в Римской империи! Проповедуемый ими Господь и основатель нового религиозного сообщества был осужден официальными представителями суверенной государственной власти как бунтовщик и казнен с позором, в соответствии с установленной практикой. Ничто не могло эффективнее устранить подобное затруднение, как утверждение о том, что соответствующие римские чиновники осознали и установили невиновность Иисуса, однако при вынесении приговора им пришлось уступить давлению еврейских властей.

Обращение в христианскую веру не должно было рассматриваться как следование за бунтовщиком. Потому событие изображалось так, будто Иисус был обвинен евреями по религиозным причинам и вследствие этого осужден на смерть. Луц пишет: "Израильский народ, презираемый и отвергаемый после восстаний зелотов, должен был выступить в роли козла отпущения, дабы можно было смягчить очевидный конфликт христианства с римской верховной властью".

Целью было убедить римские имперские власти в том, что основатель новой религии не нес никакой угрозы империи; что именно так считал Пилат; что именно поэтому он вынес смертный приговор после долгих колебаний и под давлением еврейских властей. Только при помощи вымышленного описания суда и перенесения вины на евреев можно было надеяться на терпимость Рима. Это было необходимо для выживания едва зародившейся Церкви. Лапид пишет: "Евангелисты, чувствуя острую нужду в том, чтобы свести к минимуму вину римлян за смерть своего Спасителя, использовали всевозможные стилистические и редакторские приемы, дабы возложить как можно больше вины на плечи евреев, и без того почитавшихся бунтовщиками".

Римские источники свидетельствуют о том, что сами римляне нисколько не заботились о снятии с себя ответственности. Они даже не осознавали, что существует какая-либо ответственность в подлинном смысле этого слова; с точки зрения римлян, этот случай был слишком незначительным. Для римлян I века христианство было всего лишь презренным восточным суеверием. Тацит в своих "Анналах" (XV, 44), мельком упоминает о Христе, давшем название Christiani . Он видел в основателе этой секты просто казненного преступника, кем бы его ни провозглашали (Тацит не знал об "Иисусе из Назарета"). В то время как Тацит утверждает, что этот человек был казнен per ("при содействии") Понтия Пилата, Апостольский символ веры заявляет, что это произошло sub ("при") Понтии Пилате. За то время, которое разделяет эти два источника, стало оскорбительным и недопустимым возлагать на римлян вину за распятие.

Эти обстоятельства, а также тот факт, что Евангелие от Иоанна подчеркивает участие римлян даже при аресте, ясно показывают, что именно римляне, и никто другой, организовали весь судебный процесс над Иисусом из Назарета, от его ареста до осуществления смертного приговора.

Чрезвычайно ироничную реакцию на тенденциозные описания евангелий можно было наблюдать в июле 1972 года, когда христианские теологи подали ходатайство в Верховный суд Израиля об упразднении решения суда по делу Иисуса из Назарета. Председатель суда вежливо объяснил, что, к сожалению, он не может рассмотреть ходатайство по причине отсутствия полномочий и перенаправил истцов в суд Италии.