ШИМОН ДУБНОВ "Новейшая История Евреев"

ТОРГ МЕЖДУ ПОЛИТИКОЙ И РЕЛИГИЕЙ В БАДЕНЕ

Нигде так ярко не проявилось стремление впутать иудаизм в эмансипационную борьбу, как в Великом Герцогстве Баденском. В этой стране с наиболее либеральной для того времени конституцией условием эмансипации откровенно выставлялось отречение евреев от тех национально-религиозных особенностей, которые мешают их полному слиянию с немцами. Если в Баварии такое вмешательство в духовную жизнь позволяла себе правительственная власть, то в Бадене это делали и народные представители, в лице своих передовых элементов.

В Бадене с его 20-тысячным еврейским населением действовал в ту пору полулиберальный закон 1809 года (§ 34), который обуславливал право "местного гражданства" евреев их профессией, оставляя в состоянии бесправия массу мелких торговцев впредь до перехода их к "гражданским способам пропитания" (burgerliche Nahrung). То, к чему в Баварии только стремились - централизация еврейского общинного управления под надзором правительства, - в Бадене уже было осуществлено, в форме "Еврейского верховного совета" (Oberrath) или главной консистории. Таким образом, путь реформы был намечен, и предстояло идти по нему дальше. Но тут вмешалась реакция - не правительственная, которая в Бадене была очень слаба, а общественная. В юдофобском хоре 1815-16 годов, запевалой которого был берлинский профессор Рюс, громко звучал и голос баденского профессора Фриса (§ 55), призывавший к крестовому походу против "одичалого гуманизма".

Пастор-гуманист Эвальд протестовал против этих попыток воскрешения средневековья, но пущенная в ход идея "христианско-немецкого государства" заряжала политическую атмосферу и в Бадене. Антиеврейские уличные манифестации 1819 года происходили в Гейдельберге, Мангейме и Карлсруэ. Юдофобская зараза прилипала даже к свободным умам. Свободомыслящий гейдельбергский теолог Паулус, заговоривший в 1817 году о необходимости искоренения еврейского "партикуляризма", выставлял в 1830 году, в своей известной книге "Еврейская национальная обособленность" (§ 58), следующий тезис: "Пока евреи останутся верными иудейству в раввинско-Моисеевом смысле, они не могут получить гражданские права среди всякой другой нации, ибо они сами желают остаться обособленной нацией и считают это своей религиозной задачей".

Это говорилось в момент политического пробуждения Германии, с целью воздействовать на "все немецкие правительства и земско-сословные собрания", которым Паулус и посвятил свой труд. Агитационная тенденция баденского публициста вызвали на бой с ним книгу юного Риссера (§ 58) и других бойцов за эмансипацию. Франкфуртские реформисты М. Крейценах и Мих. Гесс ответили Паулусу книгой, вторая часть которой (Гессовская) была озаглавлена: "Послание евреев к Павлу" (Epistel der Hebraer an Paulus, 1831). Это остроумное заглавие прикрывало очень плоскую тенденцию: авторы старались доказать, что те обособляющие национально-исторические элементы иудаизма, которые Паулус считал препятствием к эмансипации, ныне устарели и обречены на исчезновение. Еврейские апологии не могли, однако, ослабить то впечатление, которое произвёл на немецкое общество памфлет Паулуса. Послание "Павла", апостола либеральной юдофобии, к правительствам и ландтагам дошло по адресу.

В июне 1831 года вторая палата баденского ландтага обсуждала ряд еврейских петиций о равноправии. В прениях сказалось влияние идеи Паулуса об устранении национальных элементов иудаизма, как предварительном условии эмансипации. Была принята следующая резолюция: "Просить правительство о созыве собрания еврейских депутатов для обсуждения тех предложений, которые правительство найдёт целесообразным в видах возможного устранения препятствий, мешающих дальнейшему цивилизованию евреев и уравнению их с христианами". Таким образом, на требование эмансипации баденская палата ответила евреям требованием, чтобы они "эмансипировались" от иудаизма. Министерство передало резолюцию ландтага "Верховному совету" еврейских общин, предлагая ему выработать план созыва депутатских собраний.

Верховный совет дал достойную отповедь на это предложение торговать совестью для получения равноправия. "Мы полагаем, - писал он, - что дела, касающиеся внутренней жизни человека, не должны быть предметом политических переговоров. Религиозные мнения и чувства могут меняться в ходе исторического развития человеческого духа,... но было бы противно высшей природе человека и гибельно для всякого религиозного чувства предпринимать изменения в системе религии и церкви с целью достижения временных выгод, даже чрезвычайно важных в политическом отношении". Совет предлагал поставить на обсуждение намеченного собрания не религиозные, а гражданские и общественные вопросы: об улучшении правового и экономического положения, школьного воспитания и т.п. (1832). Но правительство отказалось созвать еврейских депутатов по такой суженой программе, не соответствовавшей резолюции ландтага.

Борьба за права возобновилась в 1833 году. Быстрые успехи либерализма в конституционном Бадене поощряли евреев к открытой борьбе - путём воздействия на народное представительство. Они подали ландтагу обширную записку (Denkschrift) для обоснования своей петиции о равноправии. Записка принадлежала перу самого талантливого публициста того времени - Габриэля Риссера.

В ней Риссер победоносно отражает все доводы противников равноправия, разделённые им на три категории: моральные, национальные и религиозные. Доказывая, что ни в догматах и обрядах, ни в морали иудаизма нет ничего противного современной цивилизации, к которой евреи быстро приспособляются, автор столь же решительно отвергает существование "навязанной нам еврейской национальности" (uns aufgeburdele Nationalitat), на основании уже знакомых нам аргументов.

Петиционная комиссия признала эту записку заслуживающей внимания. Начались прения в общем собрании "первой палаты". Многие депутаты дали лестные отзывы об успехах просвещения среди евреев, об их быстром приобщении к немецкой культуре, о стремлении их преобразовать свою жизнь путём усиления крупной торговли, ремёсел и либеральных профессий за счёт мелкого торгашества, и делали отсюда вывод, что евреи созрели для эмансипации. Другие оспаривали целесообразность немедленного уравнения в правах. Наконец первая палата приняла резолюцию: "передать министерству петицию евреев с особенно настоятельной рекомендацией".

Иной оборот приняли прения во второй (нижней) палате (27 сентября 1833 г.). Докладчиком от комиссии выступил здесь вождь либеральной партии, известный историк Роттек. Большинство комиссии высказалось за отклонение еврейской петиции по следующим мотивам:

1) Неудобно эмансипировать евреев, когда многие христиане ещё лишены политических прав.

2) Евреям немного недостаёт до полного равенства.

3) Удовлетворение их ходатайства потребовало бы изменения в конституции.

4) Надлежит разрешить сначала более сложные вопросы.

Эти явно недобросовестные в устах либералов доводы защищались такими софизмами, которым можно бы было предпочесть грубую откровенность сторонников "христианского государства". Роттек и его единомышленники доказывали, что государство вовсе не посягает на свободу совести, ставя условием равноправия известные религиозные уступки со стороны данной вероисповедальной группы; что евреям в Бадене живётся очень хорошо, о чём свидетельствует их быстрый культурный рост. После долгих прений, вторая палата подтвердила резолюцию ландтага 1831 года о предварительном устранении препятствий (со стороны евреев!), мешающих эмансипации, причём выразила надежду, что эта цель будет достигнута, если евреи впредь не будут отвергать ведущего к ней пути.

Так как баденские евреи и теперь не пошли по пути торга между политикой и религией, то эмансипация была отсрочена на неопределённое время. Новые петиции, которые подавались ландтагу неугомонными еврейскими общинами, неоднократно ещё вызывали тень еврейского вопроса в палатах, но каждый раз принималась резолюция о переходе к очередным делам. Только в 1846 году, уже после смерти либерального противника равноправия - Роттека, вторая палата созрела до понимания истины, что либерализм без принципа равенства перед законом непоследователен, и большинством 36 против 18 голосов вотировала резолюцию рекомендовать правительству рассмотреть петицию о равноправии. За этим "рассмотрением" еврейского вопроса застал баденских законодателей переворот 1848 года.