ШИМОН ДУБНОВ "Новейшая История Евреев"

I. Еврейский мир накануне 1789 года

ОСНОВЫ СТАРОГО ПОРЯДКА

Накануне 1789 года, политическое и социальное положение всех групп еврейского народа в государствах Европы представлялось в общих чертах однородным. Везде к евреям применялся особый кодекс ограниченного права, местами суженного до полного бесправия, своеобразное jus judaicum пережиток средних веков, имевший различные оттенки в отдельных странах, в зависимости от местных условий и юридической изобретательности правителей или правящих классов. Эти устои старого порядка выражались в следующем:

А. В политическом и гражданском отношениях евреи в каждой стране занимали положение своеобразной группы иностранцев, нигде не имеющих своего государства и поэтому незащищенных международными трактатами. Им дозволяли жить и заниматься некоторыми промыслами в определённых районах, на более или менее тяжелых условиях, диктовавшихся правительством, феодальною или муниципальною властью данной местности.

То были условия между хозяевами и пришельцами (хотя бы эти "пришельцы" насчитывали десятки поколений предков в данной стране), основанные на выгодах более сильной стороны: "пришельцу" отводился какой-нибудь задний угол для жилья и предоставлялись мелкие профессии, в которых его конкуренция была бы наименее чувствительна "коренному" жителю; за это он должен был уплачивать в казну огромные подати, в виде "платы за покровительство" (Schutzgeld) и множества других специальных налогов.

В большинстве стран еврею ставились неодолимые преграды в его попытках расширить отведенный ему тесный район жительства и круг промыслов; местами власти запрещали даже естественное размножение евреев, нормируя число браков и не допуская прироста населения. Суровая регламентация еврейской жизни достигла крайних пределов в двух главных центрах еврейства Западной Европы Германии и Австрии.

В сплошных массах еврейства восточной Европы Польши и её наследницы России - регламентация элементарных прав еврея не посягала прямо на закон размножения, но в умиравшей Польше жизнь еврея нормировалась специальными концессиями королевскими, шляхетскими или муниципальными, которые держали его в положении члена обособленной, внегражданской касты; в польских же провинциях, отошедших к России, уже тогда проявлялась тенденция к созданию исключительного законодательства о евреях.

Б. С гражданской исключительностью была тесно связана и экономическая. Правители, господствующие сословия, магистраты, цехи и гильдии загнали еврейскую массу в крайне узкую сферу промыслов. В Западной Европе из всех экономических отраслей евреям предоставлялась мелкая торговля и ростовщичество (даже к ремёслам их большей частью не допускали); крупные купцы, фабриканты и банкиры встречались в южной Франции, Голландии и Англии, и только к концу XVIII века они стали появляться в Пруссии и Австрии, где "просвященные" монархи Фридрих II и Иосиф II поощряли фабричную промышленность евреев; но это уже был зародыш плутократии, стоявшей вне народной массы.

В восточной Европе преобладающими формами экономической деятельности евреев были: мелкие ремёсла и торговля, аренда различных статей сельского хозяйства на помещичьих землях, в особенности аренда "пропинации" или продажи водки в городах и деревнях (шинкарство). Загнанная на задворки народного хозяйства, необеспеченная своими мелкими и случайными заработками, бедствующая еврейская масса являлась для окружающего мира символом экономической отверженности. Такие вынужденные промыслы, как ростовщичество на Западе и шинкарство на Востоке, усугубляли эту приниженность и будили недобрые чувства к пасынкам отечества.

В. В национальном отношении еврейская масса диаспоры, до 1789 года, представляла в каждой стране характерную обособленную единицу, с самобытным строем общинной и духовной жизни. Признанная государством общинная автономия евреев была результатом этого строя. Путём известного исторического процесса, в еврейской массе глубокие национальные факторы так переплелись с религиозными, что со стороны могло казаться, будто единство здесь зиждется только на религии, на общности верований и обрядов.

Отсюда разногласия в определении еврейства со стороны окружающего общества: для одних еврейство ярко выраженная племенная и национальная особь, живущая надеждой на реставрацию своей государственности в форме будущего мессианского царства; для других оно лишь религиозная группа или секта, входящая или могущая войти при благоприятных условиях в состав окружающих наций. Со второй половины XVIII века, с "эпохи просвещения", это разногласие вносит раскол и в еврейское общество. Вековой фундамент общинной автономии начинает расшатываться: на Западе под ударами "просвещенного абсолютизма", рассматривающего обособленность еврейства как преступление, а на Востоке вследствие распада польского центра еврейства, раздробляемого между Пруссией, Австрией и Россией.

Г. В области духовной культуры впервые в эту эпоху обнаруживается раздвоение между двумя гегемоническими центрами старого еврейства Германией и Польшей. В то время, как в Польше старая культура, недостаточно питаемая раввинизмом, находит себе новый огромный источник питания в хасидизме и на время укрепляет свою позицию, - в Германии с нею вступает в борьбу "просветительское движение", возникшее в эпоху Мендельсона. Это движение в своих умеренных элементах стремится обновлять еврейскую культуру, а в крайних разрушать её; результаты обоих стремлений скажутся уже после 1789 года.

Таким образом, накануне 1789 года, старый порядок был ещё в силе в жизни гражданской и экономической, и только в национально-культурной области началась кое-где ломка. Теперь рассмотрим, как проявлялся старый режим в отдельных странах.