ИЕРУСАЛИМ В ВЕКАХ

Храмовая гора и Храм

Храмовая гора и Храм не только были настоящим сердцем Иерусалима эпохи Второго Храма, но и служили духовным центром еврейской нации. Примерно в середине своего царствования Ирод принял решение о переустройстве Храмовой горы и о перестройке самого Храма. В соответствии с текстом "Иудейской войны" (5:11:4), строительные работы начались на пятнадцатом году царствования Ирода, то есть в 22 году до н.э. "Иудейские древности" (книга 15) сообщают, однако, что осуществление проекта началось на восемнадцатом году царствования Ирода, то есть в 19 году до н.э. Существует также вероятность того, что в обоих сочинениях принят разный способ отсчета лет правления Ирода. Объем работ был колоссальным, и они продолжались в течение девяти с половиной лет. Около восьми лет длилось возведение галерей и устройство внешней территории, и полтора года - строительство самого Храма. В Вавилонском Талмуде сказано:

"Тот, кто не видел строения Ирода, тот не видел красивого здания"

Трактат Бава Батра, 4:71.

Работа по отделке и доработке отдельных частей здания Храма продолжались еще весьма длительное время, вплоть до периода правления наместника Альбина, 62-64 гг. н.э.

Основными источниками сведений о Храмовой горе и Храме являются трактаты Мишны "Мидот" и "Тамид", и некоторые другие тексты Талмуда и Мидрашей, а также сочинения Иосифа Флавия, его детальное описание здания Храма в "Иудейских древностях" (книга 15, 11) и в "Иудейской войне" (5:5:1-6).

Помимо этого в нашем распоряжении имеются многочисленные археологические свидетельства, полученные в результате раскопок на участках к югу и к западу от Храмовой горы. Они дополняют сведения, взятые из литературных источников, и обогащают наши знания о внешних территориях Храмовой горы, о галереях и воротах Храма. Однако, что касается реконструкции самого здания Храма, то, поскольку отсутствует возможность проведения раскопок непосредственно на Храмовой горе, мы вынуждены целиком полагаться на описания, содержащиеся в литературных источниках.

Работы на Храмовой горе полностью изменили топографию местности данного участка. По окончании этих работ территория Храмовой горы занимала площадь в 144 тысячи кв.м - 144 дунама. Подобные размеры были достигнуты за счет строительства двух длинных поддерживающих стен: южной стены, длиной 280 метров, и западной стены, длиной 485 метров. Различия в высоте были преодолены с помощью срыва высоких участков, заполнения котловин грунтом и камнями и строительством системы арок, помещения под которыми служили также хранилищами и подземными переходами. Территория Храмовой горы имела теперь вид четырехугольника, по форме похожего на трапецию. Поддерживающие ее стены вздымались на высоту около 30 метров над уровнем улиц, примыкавших к горе с юга и запада. Участок западной стены, который служит местом молитвы в наши дни ("Стена плача"), является лишь небольшим фрагментом западной стены того времени.

Архитектурной жемчужиной нового здания были внешние галереи, в особенности южная, которую также называли "царской стоей". О "царской стое" Иосиф Флавий с некоторым преувеличением говорит: "это здание заслуживает того, чтобы рассказать о нем, больше, чем чтобы то ни было другое, находящееся под солнцем" ("Иудейские древности", книга 15). Из подробного описания Иосифа Флавия следует, что это величественное сооружение в форме базилики с четырьмя рядами колонн. Два центральных ряда делили пространство галереи на три отделения: просторный зал посередине и два узких коридора сбоку. С внешней стороны помещения располагались два дополнительных ряда колонн. Проведенные в этой части Храмовой горы раскопки подтверждают правильность описания Иосифа Флавия.

На "царскую стою" (галерею) поднимались по лестнице, опиравшейся на ряд арок. Лестница начиналась от мощенной улицы, проходившей параллельно западной стене Храма. До наших дней сохранился внушительный фрагмент данной лестницы, так называемая "арка Робинсона", которая располагается между рядами камней западной стены недалеко от ее юго-западной оконечности. Свое название она получила по имени исследователя, впервые открывшего ее в XIX веке. С юго-западного угла Храмовой горы звуками трубы было принято возвещать о наступлении Субботы ("Иудейская война", 4:9:12). Надпись на одном из отесанных камней, которые упали вниз во время разрушения Храма, гласит "место для трубления" или "для возвещения Субботы".

Главным входом на Храмовую гору, через который на нее поднимались десятки тысяч евреев, служили расположенные на юге ворота Алдамы (Хульды), о которых так сказано в Мишне:

Каждый, кто заходил на храмовую гору, заходил справа, обходил и выходил слева. Случалось, что человек обходил слева. (Спрашивали его) "Почему ты обходишь слева?" "Потому что я в трауре".

Территория Храмовой горы была разделена на три зоны. Самая внутренняя из них - двор священнослужителей, и лишь им самим было позволено входить в нее. Вторая зона включала внутренние дворы Храма. Лишь евреи могли заходить в нее. Она была окружена низкой каменной оградой. На ней были установлены таблички с греческими и латинскими надписями, воспрещающими вход неевреев. Преступивший данный запрет карались смертью. Третья, внешняя зона, включала галереи. Доступ в нее был открыт для человека любой религии.

Здание Храма располагалось в центре Храмовой горы. По словам Иосифа Флавия, высота его фасада, обращенного на восток, составляла около 50 метров. У самого фасада здания находился жертвенник, а в его внутренней части - Святая Святых. Лишь первосвященник мог зайти в нее, и даже он - только один раз в году, в Судный день. Иосиф Флавий так описывает внешний вид Храма и жертвенника:

Внешний вид храма представлял все, что только могло восхищать глаз и душу. Покрытый со всех сторон тяжелыми золотыми листами, он блистал на утреннем солнце ярким огненным блеском, ослепительным для глаз, как солнечный луч. Чужим, прибывавшим на поклонение в Иерусалим, он издали казался покрытым снегом, ибо там, где он не был позолочен, он был ослепительно бел. Вершина его была снабжена золотыми заостренными шпицами для того, чтобы птица не могла садиться на храм и загрязнять его. Каменные глыбы, из которых он был построен, имели до сорока пяти локтей длины, тогда как длина и ширина его были одинакового размера в пятьдесят локтей. Он представлял собой четырехугольник и имел на своих углах горообразные выступы, с юга вела к нему слегка подымавшаяся терраса. Он был сооружен без железного инструмента и никогда железо его не коснулось. Храм вместе с жертвенником были обведены изящной, сделанной из красивых камней, решеткой около локтя вышины, которая отделяла священников от мирян.

"Иудейская война", 5:5:6.

В заключение нашего описания Иерусалима на исходе эпохи Второго Храма мы приведем отрывок из статьи М. Ави-Иона:

Как и любой другой город, который был основан в древние времена и продолжал развиваться в различных областях, Иерусалим эпохи Второго Храма имел весьма неоднородный внешний облик. Человек, который приближался к городу, прежде всего замечал многочисленные стены с высокими башнями, окружавшие его. Стены скрывали за собой большинство городских зданий, и наблюдатель мог увидеть извне лишь самые высокие из них: Храм и башни Ирода. Стены Иерусалима были, вне всякого сомнения, возведены в соответствии с известной эллинистической техникой. Они опирались на широкое основание, в толще стены наличествовали многочисленные переходы и ступеньки, на ее поверхности были установлены высокие ограды для того, чтобы защитить от стрел бойцов. В стене также были проделаны бойницы для стрельбы лучников. На крышах башен были особые площадки, с которых метательные машины могли обстреливать нападавших камнями и стрелами. За пределами стен существовала полоса садов, огородов и рощ, в которых можно было увидеть монументальные надгробия. Территорию садов и переднюю часть стены разделял выдолбленный в камне ров.

Сам город подразделялся на новые и старые районы, на фешенебельные кварталы и кварталы бедноты. В нем находились также площади, общественные здания и рынки. Можно предположить, что дома богатых жителей Иерусалима были построены в соответствии с принятым в то время эллинистическим стилем. Он подразумевал наличие внутреннего дворика, окруженного галерей с колоннами и комнатами. В таких домах также были чердаки, с которых открывался вид на большую часть города.

Дворцы, в частности дворец Ирода, были окружены садами. Со стороны улицы их защищала высокая стена. Эллинистический архитектурный стиль господствовал даже на Храмовой горе. Нет сомнения, что в этом стиле были построены галереи внешнего двора Храма, а также ворота Никанора и его фасад. Однако, что касается строений, непосредственно связанных с культом, то здесь использовался традиционный стиль Востока. Архитектура некоторых дворцов города также не соответствовала греко-эллинистическому стилю. Так, можно предположить, что вид резиденции царей Адиабены соответствовал стилю, принятому на их родине, с большим открытым двором. Вместе с тем, как это принято на Востоке, внутренняя часть строения была тщательна защищена со стороны улицы.

Общественные здания, которые были возведены по инициативе Ирода (здание буле, Ксист, Агора, театр и ипподром) с ионическими и коринфскими капителями колонн имели типичный эллинистический облик. Можно предположить, что архитектурное обрамление их фасадов напоминало стиль надгробий того периода, обнаруженных в окрестностях Иерусалима. Раскопки на самой Храмовой горе показали, что строители воздерживались от украшения зданий фигурами животных. В отличие от этих величественных сооружений, Нижний город с его рынками представляется типичным восточным городом. Дома имели небольшие размеры и были построены из камня. Хотя при них отсутствовали сады, обычно все-же существовал внутренний дворик, скрытый стеной.

Рынки представляли собой улицы с рядами колонн по бокам. Можно предположить, что они были такими же шумными и грязными, как восточные базары в наши дни. Мост, соединявший Верхний город с Храмом, был построен специально для того, чтобы первосвященники и прочие уважаемые горожане могли пройти в Храм, не спускаясь в Нижний город с его суматохой и грязью. В отличие от кварталов бедноты, которые были построены без предварительной планировки, Верхний город был тщательно спланирован. Его дома окружали центральную площадь, "агору", или верхний рынок. Насколько известно, в Иерусалиме того времени не было общественных парков, однако были распространены сады для выращивания роз на продажу.

М. Ави-Иона, "Иерусалим в эллинистическую и римскую эпохи", в М. Ави-Иона (ред.). Эпоха династии Ирода (в серии: "История народа Израиля"), Иерусалим, 1973.

На исходе эпохи Второго Храма Иерусалим являлся средоточием различных культурных тенденций и стилей. Все они, впрочем, отражали еврейский образ жизни того времени. Город был, таким образом, настоящим центром национальной и религиозной жизни евреев Эрец Исраэль и диаспоры.