И. П. Липовский БИБЛЕЙСКИЙ ИЗРАИЛЬ ИСТОРИЯ ДВУХ НАРОДОВ

Глава XI. ИУДЕЯ - НАСЛЕДНИЦА "ДОМА ИАКОВА"

СБЛИЖЕНИЕ С ИЗРАИЛЕМ И СОЮЗ С ДИНАСТИЕЙ ОМРИ

Наследник Асы, его сын Йеошафат (870-846 гг. до н. э.), сумел восстановить хорошие отношения с ааронидами и левитами, причем настолько преуспел в этом, что заслужил от них самую лестную оценку: "И был Господь с Йеошафатом, ибо он шел первоначальными путями Давида, отца своего, и не взыскивал Баалов, но взыскал он Бога отца своего, и по заповеди Его поступал, а не по деяниям израильтян" (2 Пар. 17:3-4). Как и его отец, Йеошафат на самом деле был верным и последовательным яхвистом. Но в отличие от Асы он был еще и гибким, искусным политиком и старался поддерживать добрые отношения со всеми влиятельными группами населения. Восхваляя его, носители традиции приписали ему проведение таких реформ, как "искоренение высот и Ашейр" и "обучение Торе народа в Иудее", которые никак не могли быть осуществлены в то время (2 Пар. 17:6,9). И действительно, та же самая книга Паралипоменон в послесловии об итогах правления Йеошафата признает, что "высоты не были упразднены: народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих" (2 Пар. 20:33).

Однако во внешней политике Йеошафат был намного успешнее. Самым главным его достижением стал мир, а затем и союз с Израилем. Правда, в начале своего правления он еще серьезно опасался продолжения военных действий со стороны Северного царства, поэтому, как свидетельствует библейский текст, "он укрепился против израильтян" (2 Пар. 17:1). Но израильские цари из династии Омри изменили приоритеты в своей внешней политике и вместо того, чтобы бороться с иудеями за овладение спорными городами в землях биньяминян, предпочли заключить союз с ними против куда более опасного врага - арамейцев Дамаска. Этот поворот в политике Северного царства нашел благоприятный отклик в Южном.

Отныне Иудея могла не беспокоиться за мир на северной границе и сосредоточить все военные ресурсы на защите своих интересов на юге и югозападе. Это позволило Йеошафату завоевать некоторые филистимские города и установить свою власть над эдомитянами, кочевыми племенами Негева и Мидьяна.

Библейский текст подтверждает благоприятную внешнеполитическую обстановку вокруг Иудеи того времени: "И был страх Господень на всех царствах земель, которые вокруг Иудеи, и не воевали они с Йеошафатом. А от филистимлян приносили Йеошафату дары и серебро в дань; также аравитяне пригоняли к нему мелкий скот: овнов семь тысяч семьсот и козлов семь тысяч семьсот" (2 Пар. 17:10-11).

Сближение с израильской династией Омри привело к созданию военного союза между двумя странами и совместным военным походам. "И сказал он (израильский царь. - К Я.) Йеошафату: пойдешь ли ты со мною на войну в Рамот-Гилад? И сказал Йеошафат царю израильскому: как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ; как твои кони, так и мои кони" (3 Цар. 22:4). Йеошафат принял участие и в другом походе израильтян - на этот раз с сыном Ахава, Йорамом, против моавитского царя Меши, решившего отколоться от Израиля после смерти Ахава. "И выступил царь Йорам в тот день из Самарии... и послал сказать Йеошафату, царю иудейскому: царь моавитский восстал против меня, пойдешь ли со мной на войну против Моава? И сказал он: пойду; как ты, так и я; как твой народ, так и мой народ" (3 Цар. 3:6-7).

Но совместные с израильтянами военные походы далеко не всегда были удачными для Иудеи; иногда они сопровождались серьезными потерями и даже поражениями, как это произошло в период войны за Рамот-Гилад. Кроме того, они вызывали возражения со стороны влиятельного священнического сословия яхвистов, которые видели для себя угрозу в усилении династии Омри, покровительствовавшей культу Баала. "Зачем помогать нечестивцу и любить ненавидящих Господа? - упрекал царя придворный пророк Йеху, сын Ханани. - За это на тебя гнев от лица Господня" (2 Пар. 19:2).

Несмотря на откровенное недовольство ааронидов и левитов политикой сближения с династией Омри, Йеошафат не отказался от нее, так как союз с Израилем изменил баланс сил в регионе в пользу древнееврейских царств. Правда, этот же самый фактор заставил объединиться и их противников. Отказ Иудеи от былой дружбы с Дамаском толкнул арамейцев на союз с Аммоном, Моавом и Эдомом в расчете использовать эти заиорданские царства в качестве противовеса древнееврейским государствам. Очевидно, вмешательство Дамаска сыграло решающую роль в спасении моавитского царя Меши в период войны израильтян и иудеев против него. Неожиданное нападение арамейцев на северные области Израиля заставило союзников прервать успешный поход и срочно уйти из Моава.

Чтобы нейтрализовать Иудею, помогавшую Израилю, Дамаск создал против нее коалицию из трех заиорданских государств: Аммона, Моава и Эдома. Каждое из этих царств в отдельности было слабее Иудеи, но все вместе они существенно превосходили ее. У каждого из них были свои претензии к Южному царству: Эдом тяготился зависимостью от Иудеи, а Моав и Аммон видели в ней союзника своего врага Израиля, который пытался господствовать над ними. Но заиорданские царства имели и серьезные проблемы друг с другом: Моав находился в давнем территориальном конфликте с Аммоном, а Эдом - с Моавом. Только искусная дипломатия Дамаска, а главное его богатые дары, сумели сгладить эти противоречия и создать союз, который мог существовать лишь во времена Авраама.

Совместное наступление армий заиорданских царств стало главной военной опасностью в период правления Йеошафата. Вести об их приближении вызвали страх при дворе царя: "И пришли, и донесли Йеошафату, говоря: идет на тебя множество великое из-за моря, от Арама, и вот они в Хацецон-Тамаре, он же Эйн-Геди. И убоялся Йеошафат, и обратил лицо свое взыскать Господа, и объявил пост по всей Иудее" (2 Пар. 20:2-3). Тот факт, что библейский текст посчитал нужным указать, что войско заиорданских царств пришло "от Арама", хотя оно появилось из-за Мертвого моря, косвенно подтверждает главную роль арамейцев в организации этого военного похода. Представляется странным, что авторы текста ничего не говорят о поддержке израильтян, которые были тогда важнейшими союзниками иудеев. Очевидно, поход состоялся в то время, когда шла война между Дамаском и Израилем, и был рассчитан на то, чтобы древнееврейские царства не могли прийти друг другу на помощь. Дальнейший поворот событий библейский текст представляет как чудо: ...И возбудил Господь распри между сынами Аммона, Моава и жителями горы Сеир, пришедшими на Иудею, и были они поражены. И восстали сыны Аммона и Моава на обитателей горы Сеир, избивая и истребляя их, а когда покончили с жителями Сеира, тогда стали истреблять друг друга" (2 Пар. 20:22-23).

Таким образом, военная коалиция трех царств развалилась еще до решающего сражения: ее участники передрались друг с другом и отказались от дальнейшего похода на Иудею. Подобный поворот событий не мог не казаться чудесным избавлением для их современников. Но у этого чуда имелась и достаточно прочная материальная подоплека. Так, Аммон - традиционный союзник южных племен со времен Давида, но столь же постоянный враг северных - не был заинтересован в ослаблении царства Йеошафата, он хотел лишь заставить его отказаться от союза с Израилем. Сходной позиции придерживался и Моав, конфликтовавший в основном с Северным царством и с теми древнееврейскими племенами, которые входили в его состав. К тому же моавитяне опасались, что ослабление Иудеи может усилить их соперника Эдом.

И лишь эдомитяне, данники Иудеи, являлись единственными, кто был заинтересован в полном поражении Йеошафата, ведь оно принесло бы им независимость от их "младшего брата". Столь разные интересы участников похода, помноженные на золото и дипломатию Йеошафата, вызвали острые разногласия между ними, которые превратились во взаимную бойню и уничтожение: "И когда иудеи пришли на возвышенность к пустыне и взглянули на ту рать, и вот - трупы, лежащие на земле, и нет уцелевшего" (2 Пар. 20:24). Этот поход был первой и последней попыткой заиорданских царств объединить свои военные усилия против Иудеи.

В целом, внешнеполитическая обстановка в правление Йеошафата была более благоприятной, чем в годы царствования его предшественников - Рехавама, Авии и Асы. В значительной мере это объяснялось дальновидной политикой царя, направленной на тесный союз с Израилем - северным соседом и самым мощным государством тогдашней Палестины. Сотрудничество с Северным царством не ограничивалось только военной и политической областями, но затрагивало также и торговлю. В Библии имеется упоминание о неудачной попытке совместного плавания в легендарный Таршиш, находившийся где-то в южной Аравии или на Африканском Роге.

Вероятно, предпринимались и другие, более успешные, торговые экспедиции, о которых носители традиции предпочли не упоминать из-за своего крайне отрицательного отношения к израильским царям вообще и к династии Омри в особенности. Неприязнь южных яхвйстов к правителям Северного царства была столь велика, что любая попытка Йеошафата к сотрудничеству с ними заведомо порицалась как аморальная. Не зря, например, пророк Элиэзер, сын Додаваху из Марейши, поспешил осудить Йеошафата только за то, что тот попытался организовать торговую экпедицию совместно с израильским царем Ахазией: "Так как ты объединился с Ахазией, - предрекал он, - то разрушит Господь дело твое" (2 Пар. 20:37). Однако хотя Йеошафат и был преданным яхвистом, он, как разумный политик, не мог отказаться от сотрудничества с Израилем, от которого зависело благополучие Иудеи.

Из внутриполитических преобразований царя наибольший след оставила его судебная реформа. В принципе она свелась к двум основным моментам: во-первых, к выделению судебного производства в отдельную отрасль власти, и вовторых, к приобщению ааронидов и левитов к судопроизводству. Трудно сказать, чем больше руководствовался Йеошафат: то ли он хотел таким образом бороться со злоупотреблениями в судебном деле, то ли усилить роль яхвистских священников, которые активно поддерживали его. Возможно, что этой реформой он хотел закрепить влияние законов Моисея в области морали и быта в ущерб распространенным тогда языческим нормам права.

В пользу последнего свидетельствует назидание Йеошафата судьям: "Смотрите, что вы делаете; ведь не для человека вы судите, а для Господа, который с вами в деле суда. А ныне да будет у вас страх Господень. Осмотрительно действуйте, ибо нет у Господа, Бога нашего, ни неправды, ни лицеприятия, ни мздоимства" (2 Пар. 19:6-7).

Йеошафат оставил своим преемникам непростое наследство. С одной стороны, благодаря своему союзу с Израилем, он добился мира и экономического процветания страны, расширения ее границ и влияния на соседние народы, но с другой - сам попал в опасную зависимость от более сильного соседа и его царской династии. Последнее обстоятельство вызывало недовольство у части придворных и у влиятельных яхвистских священников. К концу жизни царя при дворе сложились две враждебные друг другу партии - "израильская", поддерживавшая тесный союз с Северным царством, и "иудейская", яхвистская, выступавшая против него. Естественно, что Йеорам, старший сын Йеошафата, женатый на дочери Ахава, представлял при дворе израильскую партию, а другие сыновья царя, все или по крайней мере часть из них, поддерживали яхвистский, иудейский, лагерь. Тот факт, что при восшествии своем на престол Йеорам (851-843 гг. до н. э.) "умертвил всех братьев своих мечом, а также [некоторых] князей израильских" (2 Пар. 21:4) говорит в пользу того, что смена власти сопровождалась политической смутой и дворцовыми интригами. Очень показательно, что носители традиции, в данном случае аарониды, авторы книги Паралипоменон, сочли необходимым подчеркнуть, что отец "отдал царство Йеораму, потому что он первенец" (2 Пар. 21:3). Но иудейские цари могли выбирать себе наследника независимо от того, кто из их сыновей был старшим, и факты избрания Соломона и Авии лишь подтверждали подобную практику.

Акцент на то, что Йеошафат "дал братьям Йеорама большие подарки серебром, и золотом, и драгоценностями, вместе с укрепленными городами в Иудее", говорит в пользу того, что среди них были и более любимые сыновья от любимых жен царя, которые тоже могли претендовать на престол. Это же подтверждает и послание пророка Илии, где ясно говорится, что братья, которых умертвил Йеорам, были лучше его (2 Пар. 21:13). Однако за спиной Йеорама была его жена Аталия, дочь израильского царя, поддержка израильской партии при дворе, а может быть, и угроза военного вмешательства со стороны Северного царства. Эти факторы сыграли решающую роль в избрании именно Йеорама, а не кого-либо другого из сыновей Йеошафата.

В любом случае, уничтожение всех возможных претендентов на престол и многих представителей знати являлось нехарактерным для Иудеи эпизодом престолонаследования. Складывается впечатление, что-либо Йеошафат не успел назначить официального наследника, либо его первоначальный выбор был изменен под давлением израильской партии. Нечто подобное произошло и с царем Давидом, когда он под нажимом группы придворных изменил свое завещание в пользу Соломона.

Аарониды и левиты не скрывали своей откровенной неприязни к Йеораму. Они обвиняли его в том, что "он устроил высоты в горах Иудейских, и развращал жителей Иерусалима, и соблазнил Иудею" (2 Пар. 21:11). С точки зрения яхвистов, "он ходил путем царей Израиля, поступал как дом Ахава, ибо дочь Ахава была его женой, и делал он неугодное в очах Господних" (2 Пар. 21:6). Вероятно, его жена Аталия, да и сам царь поклонялись культу Баала и покровительствовали его жрецам, точно так же, как это делали Ахав и Изевель в Самарии.

Внутренние неурядицы и распри сильно ослабили Южное царство и, как следствие, породили внешнеполитические осложнения. Первым серьезным ударом для Йеорама оказалась потеря Эдома, традиционного данника Иудеи: "Во дни его отложился Эдом от Иудеи; и поставили они над собою царя" (4 Цар. 8:20). Судя по всему, война с эдомитянами сильно затянулась и шла с переменным успехом.

В открытых сражениях побеждала иудейская армия, но эдомитяне предпочитали партизанскую войну в хорошо знакомой им пустынной местности: "И пошел Йеорам в Цаир, и все колесницы с ним; и встал он ночью, и поразил эдомитян, окружавших его, и начальников над колесницами, но народ убежал в шатры свои" (4 Цар. 8:21). В конце концов Йеорам предпочел отказаться от бесконечной и дорогостоящей войны за власть над Эдомом, и "старший" брат стал снова независимым от "младшего".

В годы войны с эдомитянами Йеорама ожидала новая неприятность: от Иудеи отпал город Ливна, который представлял собой мощную крепость, расположенную в районе Шфелы, на стратегически важной дороге из Филистии в Иерусалим. "В то же время вышла и Ливна из-под власти его, потому что он оставил Господа, Бога отцов своих" (2 Пар. 21:10). Город являлся одним из западных форпостов

Иудеи на границе с территорией филистимлян, и отпадение его от царства Йеорама стало весьма болезненной потерей для него. Хотя Ливна после завоевания ее древнееврейскими племенами была отдана для поселения левитам, большинство населения по-прежнему составляли амореи. Отцы города, воспользовавшись войной Йеорама с Эдомом и внутренними распрями в стране, предпочли поменять политическую ориентацию и пошли на союз с филистимлянами - своими западными соседями.

И, наконец, в довершении всех невзгод на Йеорама обрушилась личная трагедия. В то время как иудейская армия вместе с царем находилась в очередном военном походе, вглубь страны проникли отряды филистимлян и кочевников из Мидьяна: "И возбудил Господь против Йеорама дух филистимлян и аравитян, сопредельных кушитам; И они пошли на Иудею, и прорвались в нее, и захватили все имущество, находившееся в доме царя, а также сыновей его и жен его; и не осталось у него сына, кроме Йеоахаза (Ахазии. - И. Я), младшего из сыновей его" (2 Пар. 21:16-17).

Вероятно, речь шла о тех филистимлянах и мидьянитянах, которые являлись данниками царя Йеошафата. В результате ослабления Южного царства они сочли возможным не только освободиться от власти Иудеи, как это сделали эдомитяне и Ливна, но и атаковать своего бывшего господина. Не исключено, что за отложением Эдома и Ливны, а также за нападением филистимлян и мидьянитян стояло Дамасское царство, пытавшееся максимально ослабить ближайшего союзника Израиля. Оно же помогало и противникам израильской партии в Иудее, тем самым подталкивая страну к гражданской войне. Не зря же арамейцы так обхаживали израильских яхвистов, преследуемых династией Омри.

Надо думать, что пророк Элиша не случайно появился в Дамаске и стал личным гостем у царя Бен-Хадада и его военачальника Хазаэля. Точно так же арамейцы покровительствовали и всем противникам царя Йеорама, включая яхвистов Иудеи. Время Йеорама относилось к периоду усиления конфронтации между Израилем и Дамаском, поэтому, если израильтяне искали союза с врагами Дамаска, например с Ассирией, то арамейцы были готовы помочь любому, кто выступал против Северного царства и его союзников.

В целом восьмилетнее правление Йеорама оказалось крайне неудачным для Иудеи: все эти годы страна находилась в состоянии, близком к гражданской войне, и потеряла все территориальные приобретения, сделанные в период власти Йеошафата. Конец жизни Йеорама был столь же трагичен и мучителен, как и его царствование: "А после всего этого поразил Господь внутренности его болезнью неизлечимою. И через некоторое время, по прошествии двух лет, выпали внутренности его от болезни его, и он умер в жестоких страданиях" (2 Пар. 21:18-19). Так исполнилось пророчество Илии, предсказавшего царю страшную смерть за преступления против Господа и убийство своих братьев.

Наследником Йеорама стал его единственный оставшийся в живых сын Ахазия (843-842 гг. до н. э.). На этот раз переход власти произошел спокойно и без дворцовых интриг, так как соперников - претендентов на престол - у Ахазии не было. Однако новый царь представлял ту же самую израильскую партию и был так же ненавистен яхвистам, как и его отец. Более того, воцарение Ахазии ознаменовало апогей сближения двух древнееврейских государств. Его мать, Аталия (Гофолия), была дочерью Ахава и сестрой правившего тогда израильского царя Йорама. Сам Ахазия приходился племянником израильскому царю и внуком Изевели, его матери. Можно сказать, что в этот момент царские династии Иудеи и Израиля практически слились.

Естественно, что носители традиции отнеслись к новому царю откровенно враждебно: "Он также ходил путями дома Ахава, - подчеркивают они, - потому что мать его была советницею его по беззакониям. И делал он неугодное в очах Господних, подобно дому Ахава, потому что он был ему советником, после смерти отца его, на погибель ему" (2 Пар. 22:3-4). Правда, царствование Ахазии оказалось на редкость коротким - всего один год, и столь же трагичным, как и правление его отца.

Будучи преданным союзником Израиля, Ахазия, подобно своему деду Йеошафату, принял участие в совместном походе с израильским царем Йорамом в северное Заиорданье против арамейского царя Хазаэля. Эта военная кампания оказалась тяжелой и сопровождалась серьезными потерями со стороны союзников. В ходе одного из сражений Йорам был ранен и увезен в свою резиденцию, в город Изреэль, находившийся в одноименной долине. Ахазия как верный союзник и близкий родственник отправился навестить его. Так, на беду свою, иудейский царь очутился в Изреэле в тот момент, когда израильский военачальник Йеху совершил переворот и прибыл туда со своими воинами, чтобы убить Йорама. Вместе с ним был убит и Ахазия, а затем и многочисленные члены его семьи, пришедшие, как и он, навестить раненого родственника.

Свержение династии Омри в Израиле и неожиданная гибель Ахазии вдохновили яхвистов Иудеи на переход в наступление против баалистской произраильской партии в Иерусалиме. Однако мать убитого царя, Аталия, опередила своих противников. Не желая подвергнуться страшной участи Изевели, она решила любой ценой захватить власть в свои руки. Пользуясь поддержкой сановников и дворцовой гвардии, она пошла на чудовищное преступление - приказала умертвить всех царских сыновей, своих внуков, - и, убрав таким образом потенциальных соперников, заставила возвести себя на престол. Но и яхвистская партия не собиралась сдаваться. Йеошева, жена первосвященника иерусалимского Храма, сумела спасти одного из царских сыновей - младенца Йоаша. Будучи сестрой царя Ахазии и дочерью самой Аталии, она воспользовалась своим привилегированным положением при дворе, чтобы спрятать Йоаша и его кормилицу в иерусалимском Храме, у своего мужа, первосвященника Йеояды. "И был он у них в доме Божьем скрываем шесть лет; Аталия же царствовала над страной" (2 Пар. 22:12).

Шесть лет царствования Аталии (842-836 гг. до н. э.) были фактическим продолжением правления династии Омри - только не в Израиле, а в Иудее. В эти годы Иудея диаметрально изменила свою внешнюю политику: из союзника Израиля она превратилась в его врага, зато снова наладила отношения с Дамаском, филистимскими городами и заиорданскими царствами. Не меньшие перемены произошли и во внутренней политике. Произраильская партия, поддерживавшая Аталию, переродилась в политическую группу, боровшуюся за господство культа Баала. Если раньше она стояла за теснейший союз с Израилем, то после свержения династии Омри всячески мешала нормальным связям с ним. С другой стороны, после переворота Йеху и истребления им жрецов Баала в Самарии, яхвистский лагерь в Иудее изменил свое крайне негативное отношение к Северному царству и не исключено, что даже имел тайные сношения с двором израильского царя Йеху.

Годы правления Аталии, как впрочем и ее мужа Йеорама и сына Ахазии, были временем господства культа Баала и его жрецов в Иудее, а аарониды и левиты оказались оттесненными на второстепенные позиции. Тем самым был нарушен статус-кво, согласно которому главным религиозным культом в Иудее всегда являлся культ Яхве, сопровождавший южные племена на протяжении всей их истории. Разумеется, это не могло не вызвать ожесточенного сопротивления со стороны яхвистов, которые почувствовали себя ущемленными даже в своей собственной вотчине - Иерусалиме. Недовольство, интриги и заговоры сопровождали правление Йеорама и, возможно, Ахазии, но особенно трудным в этом плане было положение Аталии. Она в отличие от своего мужа и сына уже не надеялась на военную поддержку Израиля, да и восшествие ее на трон представляло собой откровенную узурпацию власти.

К тому же Аталия не имела никакого отношения к династии давидидов и в глазах иудеев выглядела чуждой им правительницей, захватившей власть в результате преступления. Она могла рассчитывать только на верную ей дворцовую гвардию, состоявшую из наемников-иностранцев, а также на жрецов Баала, многих из которых она привезла с собой из Северного царства, а может быть, и из Финикии тоже. Не чувствуя за собой прочного тыла, Аталия избегала любых военных кампаний, которые могли бы подвергнуть риску ее власть или усилить военачальников, среди которых яхвисты искали еще одного Йеху.