ЕВРЕИ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В ЭПОХУ ТАЛМУДА (период Мишны с 70 по 220 гг.)

ПО МАТЕРИАЛАМ КУРСА ОТКРЫТОГО УНИВЕРСИТЕТА ИЗРАИЛЯ

М.Смолвуд

Евреи под властью Рима

Статья М. Смолвуд является примером исследования данной эпохи нееврейским историком

Глава шестнадцатая - Восстание Бар-Кохбы

После восстания

После восстания Бар-Кохбы, как и после войны 66-70 годов, необходимо было восстанавливать разрушенные и уничтоженные города. Чтобы наладить работы, требовалась твердая рука опытного человека, знакомого с местными условиями. Первым послевоенным наместником провинции, как и в 70 году, был назначен один из военачальников, командовавших армией на заключительной стадии войны. Им стал Секст Юлий Север, который был награжден почетной наградой за особые успехи в подавлении восстания. Север руководил провинцией около двух лет - достаточно долгий срок для того, чтобы вновь наладить управление и создать условия для мира и безопасности в будущем.

В Палестине остались служить те же гарнизоны - VI (Ferrata) в Кфар Отнай и X (Fretensis) в Иерусалиме. Эмблема последнего (вепрь) изображена на новых монетах, отчеканенных в еврейской столице, которая отныне носила имя Элия Капитолина, и выгравирована на западных воротах (которые были расположены на месте теперешних Яффских ворот) возле военного лагеря. По-видимому, одно из подразделений Ч легиона было расквартировано в районе Мураббаат до времен правления Коммода. В пещерах были обнаружены монеты с эмблемой легиона, а также римские дротики, наконечники копий и деревянная печать (большая редкость), на которой было указано имя солдата и центурия, к которой солдат принадлежал - такую печать ставили на личных вещах или фабричных изделиях. Кроме того, воины VI легиона временно служили на юго-западе Иудеи и в Себастии. Судя по военным дипломам 139 года, после войны в Палестине были расквартированы пятнадцать вспомогательных воинских формирований, три кавалерийских и одно пехотное подразделение и другие военные части. Одно из таких формирований находилось в Эммаусе, а другие - в Себастии. Вполне возможно также, что довольно много военных служило в фортах на южной границе.

При Адриане в Палестине была создана разветвленная сеть дорог, и после войны шли активные работы по их строительству. Дороги играли очень важную роль в системе безопасности. Наиболее важные из них связывали лагерь легионеров в Кфар-Отнай с Кесарией, сирийским портом Птолемаидой, который обеспечивал римлянам дополнительный выход к морю, с Иерусалимом, где находился второй легион, со Скифополисом (Бейт-Шеан) и с Ципори. Только последняя из этих дорог была построена до войны. Дорога из Птолемаиды в Тверию, которая судя по надписи на камне была проложена в 135 году, должна была сохранить мир и спокойствие в Галилее - она обеспечивала прямое сообщение между сирийским побережьем и центром района.

Превращение Иерусалима в греко-римский город Элия Капитолина, против чего боролись евреи, стало реальностью. При этом основание нового города на месте старого, первоначально, может быть, задуманное как доброе дело, на самом деле явилось частью "наказания" евреев и символом жестокости римлян. Были организованы празднества в честь основания города, появилась новая монета, изображавшая Адриана во время исполнения древнего обряда "Циркумдукцио" - император управлял плугом, который тащили по кругу корова и бык, отмечая pomerium (границу города).

По еврейскому преданию, в национальный день траура 9 Ава совершилось не менее пяти трагедий, и последние из них - взятие Бетара и "вспахивание" Иерусалима и территории Храма. Возможно, плуг прошелся по старому городу (как в Карфагене в 146 году до н.э.) в ознаменование его полного уничтожения и даже по месту, где некогда стоял Храм, - это должно было означать, что культ еврейского Бога окончательно вытеснен культом Юпитера. По преданию, Элия Капитолина была основана через год после восстания, и это весьма логично, поскольку восстановительные работы не могли начаться мгновенно. Еврейская столица в своем новом - колониальном - обличье (ее территория состояла теперь из трех бывших топархий) была полностью превращена в языческий город. В центре - в районе нынешнего христианского квартала - возвышались здания форума, среди которых был храм Юпитера капитолийского; на месте Храма Бога были возведены святилища Юпитера и самого Адриана, приравненного к богам, что символизировало крах еврейских надежд на восстановление своей святыни.

Выпущенные в городе монеты говорят о том, что при Антонине Пие в Элии Капитолине были официально приняты культы других богов - Сераписа, Диониса, Ареса и Диоскуров. В городе были построены и другие сооружения, типичные для греко-римской цивилизации: арена или амфитеатр, купальни и театр. В знак полного и окончательного превращения Иерусалима в римский город был издан императорский указ, согласно которому евреи изгонялись из нового города и прилегающих к нему районов и более не допускались туда. Запрет снимался лишь раз в году - в день 9 Ава, когда евреям было разрешено оплакивать судьбу города у Стены плача.

Это изгнание, о котором никто не мог помыслить еще в 130 году, когда перестройка Иерусалима, возможно, планировалась как благодеяние евреям, теперь стало частью постигшей их кары. Оно распространялось даже на евреев-христиан, которые не поддержали восстания. Таким образом, в то время иерусалимская церковь состояла исключительно из бывших язычников. В городе обосновались сирийцы и греки, приехавшие из других частей Палестины либо из соседних провинций. Возможно, там поселились и ветераны V легиона (Macedonica). В отличие от Кесарии после первого восстания, новая римская колония не получила никаких налоговых льгот.

По-видимому, Элия Капитолина была меньше, чем Иерусалим в границах до 70 года. Стены, окружавшие город, не сохранились: возможно, до византийского периода их и не было. Но если стены все же были возведены, в северной части они проходили по линии сегодняшней северной стены Старого Города - в ста пятидесяти метрах от стены Агриппы, а главные северные ворота стояли на месте теперешних Дамасских ворот. На перестроенных впоследствии воротах Ирода до сих пор сохранилась трудно различимая надпись, на которой все же можно прочесть слова "Элия Капитолина". Противоположная часть города также была сильно уменьшена - его южная граница проходила гораздо севернее южной стены прежнего еврейского Иерусалима, возможно, по линии стены современного Старого Города. Здания, находившиеся за пределами сегодняшней стены, использовались римлянами при строительстве в качестве своего рода каменоломен.

При закладке нового города было нарушено первоначальное расположение улиц - использовался типичный для римского города четкий план улиц, некоторые из которых сохранились до сегодняшнего дня. Самая значительная из них - дорога, идущая к югу от Дамасских ворот, которая проходит строго по линии главной улицы Кардо - одного из самых известных мест в городе на карте Мадабы. Во времена Юстиниана она была с обеих сторон окружена колоннами, а дорога, вдоль которой был выстроен один ряд колонн, спускалась прямо к Тиропеонской долине. Возможно, однако, что все эти украшения были сделаны при Константине или позднее.

Большая часть ворот Адриана в северо-восточной части Элии Капитолины сохранилась до сегодняшнего дня. Высокая центральная арка образует так называемый свод Esse Homo ("Вот человек"), который выходит на узкую улочку в пятнадцати метрах севернее Харам-Эс-Шериф (в Мусульманском квартале Старого Города). С северной части триумфальные ворота примыкают к монастырю Сестер Сиона - в восточной части монастырской часовни находится северная арка (южная арка разрушена). Под монастырем расположена большая красивая площадь, мощенная крупными плитами. Через нее проходит дорога. Если отойти от общего мнения, утверждающего, что это двор Антонии, выстроенный при Ироде, и предположить, что он был построен одновременно с воротами Адриана, то перед нами - второй форум, второстепенный по отношению к форуму в центре города.

Остатки главного форума сохранились до нашего времени - под Русским приютом Александра. Однако, несмотря на изменение имени и облика города, утверждение Евсевия о том, что к четвертому веку уже никто не знал, что такое "Иерусалим", представляется маловероятным.

Меры, предпринятые римлянами с целью предотвращения любых проявлений еврейского национально-религиозного движения, не ограничились превращением Иерусалима в языческий город и осквернением самого святого места иудаизма. На горе Геризим - святыне самаритян - был возведен храм Юпитера, который был, в частности, изображен на монетах Неаполя (Наблуса), отчеканенных при Антонине Пие. На них изображены два горных пика, один из которых увенчан храмом, а другой - алтарем; у подножия горы стоит колоннада, и на вершину ведет монументальная лестница. Самаритяне, возможно, и не участвовали в восстании, но они поклонялись еврейскому Богу, во имя которого сражались повстанцы. Осквернение святыни самаритян - это скорее мера предосторожности, чем наказание, поскольку традиционный соперник иерусалимского Храма никак не мог стать его преемником.

Основание Элии Капитолины было естественно связано с лишением евреев права владения землей и другим имуществом в Иерусалиме. Упоминание Евсевия о "порабощении" еврейских земель после войны означает, что в 135 году были повторены меры, некогда предпринятые Веспасианом. Так, было восстановлено имперское владение территориями, постепенно возвращенными евреям после войны 66-70 годов либо насильственно отобранными повстанцами. Страшная еврейская легенда об "адриановых виноградниках", простиравшихся от Тверии до Ципори, вокруг которых император соорудил забор из трупов евреев, павших в Бетаре, возможно отражает повсеместную конфискацию земли и создание императорских имений.

В 135 году не только Иерусалим был переименован, как планировалось в 130 г. Вся провинция Иудея теперь была переименована в "Сирию Палестину". Это был тяжелый удар по еврейскому национальному самосознанию, и означало возрождение провинции, но под новым именем и с новым статусом. Отныне Иудея должна была считаться не преимущественно еврейской землей, а главным образом сирийской и эллинистической территорией. Старое название, естественно, не могло умереть за один день - прошло пятьдесят лет, а оно все еще не было забыто.

Но, что еще более удивительно, старое название официально использовалось на монетах серии "провинция" или "adventus" ("возвращение"}, выпущенных в конце эпохи правления Адриана в память о его поездках по провинциям империи. Однако даже по этим монетам можно судить о предполагаемом изменении характера провинции. Так, фигура, символизирующая Иудею, была лишена чисто еврейских черт либо местных атрибутов, которые изображались на других аналогичных монетах из той же серии. Теперь она выступала в греческом обличье. Во время жертвоприношения и в сопровождении двух-трех детей, что символизировало колонизацию.

Некоторые из монет этой серив увековечивали этнические группы, а не административные подразделения, например, "Ливия" или "Фригия". Однако они принципиально отличаются от монет "Иудея", при выпуске которые Адриан стремился не подчеркнуть, а наоборот - подавить этнический характер провинции. На них представлена новая эллинистическая Иудея, которую император надеялся создать вокруг греко-римской Элии Капитолины. Она изображалась не как печальный символ Иудеи покоренной ("Judaea devicta"), встречающейся на монетах Флавиев, как Иудея возрожденная ("Judaea renascens"), которая приветствует своего императора-покровителя, стремящегося вдохнуть в нее новую жизнь.

Монеты серии "restitutor" ("восстановитель") не связаны Иудеей, но на некоторых монетах серии "провинция", в которую входили и монеты типа "restitutor", отчеканена надпись Judaea. Н этих монетах император поднимает с колен склонившуюся перед ним фигуру, олицетворяющую собой провинцию. Картина Иудеи в первые годы после восстания, согласно еврейским источникам, выглядит совершенно иначе. В еврейской литературе имя Адриана часто сопровождается проклятием "Да сгниют его кости! Причина столь сильной ненависти евреев к императору, может быть, кроется не только в том, что он подавил их последнюю попытку обрести политическую независимость, но скорее в его попытке полностью подавить иудаизм в последние годы правления, в период называемый еврейскими источниками "эпохой опасностей преследований".

По еврейскому преданию, именно в этот период действовали указы "империи зла", запрещающие обрезание, соблюдение субботы, посвящение мудрецов в религиозный сан и изучение Закона. Кара за непослушание была столь серьезной, что группа раввинов на тайной встрече (по-видимому, Синедрион в то время не заседал) приняла решение о том, что если еврею грозили муки, то ему разрешалось нарушить любой закон за исключением запретов идолопоклонства, инцеста, прелюбодеяния и убийства.

Некоторые мудрецы, спасаясь, вынуждены были скрываться и покидать родину. Так, рабби Шимон бар Иохай вместе с сыном несколько лет прятался в пещере, чтобы избежать наказания за свое враждебное отношение к римлянам. Вместе с тем, были и такие, которые предпочли мучения любому компромиссу.

Рабби Акива, арестованный за изучение Закона, был замучен до смерти и скончался с запретной молитвой "Шма Исраэль" на устах (молитвой, которая начинается словами: "Слушай, Израиль: Господь, Бог наш - Господь один").

Рабби Иегуда бен Бава приказал нескольким ученикам Акивы учить Закону до последнего дыхания, за что и был казнен.

Вновь посвященные мудрецы в тот период были вынуждены бежать из страны. Предания о гонениях в эпоху Адриана столь глубоко укоренились в еврейской литературе, что их трудно считать полностью вымышленными. Вполне возможно, что в дополнение к превращению Иерусалима в римский город Адриан активно пытался эллинизировать сам еврейский народ, который на его монетах символически изображался в греческом обличье. Именно с этой целью он не поощрял (а зачастую и запрещал) различные еврейские обряды, надеясь таким образом подорвать национальные чувства евреев и свести к минимуму возможность возникновения политических волнений.

Однако мы предполагаем более вероятным, что все эти предания о гонениях на евреев - это не более, чем раздувание самими евреями темы о предвоенном запрете обрезания, - запрете, который остался в силе и после войны, явившись частью назначенного евреям наказания. Мы предполагаем, что запрет этого важнейшего еврейского обряда вполне мог истолковываться в еврейских сказаниях как запрещение иудаизма в целом. И в самом деле, фигурирующие в еврейских преданиях даты (хотя они и достаточно расплывчаты) позволяют предположить, что запрет обрезания имел место и до войны, когда все остальные обряды иудаизма никто не собирался запрещать. Но после восстания ситуация стала несколько иной. Надежды евреев на возрождение храмовой службы потерпели окончательный крах в связи с осквернением места Храма, а потому евреи убедили себя в том, что римляне питают ненависть к иудаизму.

Патриарх раббан Гамлиэль II был приговорен римлянами к смерти в самом начале восстания, и никто не пришел ему на смену. Таким образом, евреи лишились своего духовного и политического лидера. В связи с естественной послевоенной депрессией и опасениями евреев по поводу возможного усиления репрессивных мер римских властей, активные действия римлян по восстановлению порядка могли быть истолкованы евреями как враждебные акты. Под влиянием этих факторов у евреев могло также сложиться впечатление, будто мудрецы, отказывающиеся следовать начертанной Римом линии и, естественно, казненные за нарушение римских законов, являлись невинными мучениками веры, и что специально для них были изобретены леденящие душу пытки и мучения.

Но даже если учесть все эти преувеличения и искажения действительного положения вещей, в еврейских преданиях все же есть некоторая доля истины. Сильная ненависть, испытываемая евреями к Адриану (она была гораздо острее их отрицательных чувств к Титу), говорит о том, что после восстания евреи все же были угнетаемым народом, т.е. обычная для римлян политика покровительства претерпела некоторые изменения. Однако, со смертью Адриана все постепенно вернулось на круги своя.