ЕВРЕИ В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В ЭПОХУ ТАЛМУДА (период Мишны с 70 по 220 гг.)

ПО МАТЕРИАЛАМ КУРСА ОТКРЫТОГО УНИВЕРСИТЕТА ИЗРАИЛЯ

Д. Годблат

Евреи Земли Израиля в период с 70-го по 132-ой гг.

2. Последствия восстания 70 года

Многие исследователи, занимающиеся оценкой последствий Великого восстания, говорят, в основном, о судьбе Иерусалима и Иерусалимского Храма. В связи с этим зачастую забывают, что во всех остальных частях провинции Иудея война закончилась за целый год до начала осады Иерусалима весной 70-го года. На большей части территории Земли Израиля война, по существу, завершилась за два года до разрушения Храма. Более того, значительная часть провинции Иудея вернулась во власть Рима без борьбы. Как представители Нееврейского населения провинции, так и самаритяне отказались принять участие в восстании. Более того, нееврейское население оказывало Риму активное содействие. Римским властям помогали также некоторые евреи, например, Агриппа II и силы, находившиеся в его распоряжении (как минимум часть из которых составляли евреи).

Многие еврейские города, такие как Ципори (Сепфорис), Тверия (Тивериада) и Гуш Халав (Гисхала) в Галилее сдались римлянам, не оказав военного сопротивления. Активное сопротивление противнику было оказано, видимо, лишь в нескольких укрепленных местах и в считанных городах (разумеется, помимо Иерусалима). При этом несомненным остается тот факт, что даже тем населенным пунктам, которые не оказывали сопротивления, грозили разорение и сожжение. Кроме того, во многих боях не принимали участия римские войска - так было в сражениях между евреями и неевреями, а также между верноподданными или нейтральными евреями и радикально настроенными повстанцами.

Несмотря на это, по всей видимости, многие районы провинции не были разрушены. Кроме того, разрушенные города были восстановлены в течение короткого периода. Так, Яфо (Яффа) и Лод (Лидда) были сожжены Цестием Галлом в 66-ом году. Но уже к 68-му году Лод был настолько восстановлен, что Веспасиан мог поселить в нем лояльных евреев. Город Яфо же, население которого было перебито, был восстановлен, вновь подвергся разрушению в 68-ом году и вскоре снова вернулся к жизни. Таким образом, следы войны везде, за исключением Иерусалима и некоторых других мест, либо не были обширными либо сохранялись недолго.

Несмотря на то, что почти во всей провинции бунт был подавлен до весны 69 года, наступление на Иерусалим было отложено на год из-за политической борьбы, происходившей в самом Риме. Осада еврейской столицы продолжалась фактически всего пять месяцев в течение весны и лета 70-го года. Однако взятие города и связанные с ним события привели к огромным разрушениям. Согласно Иосифу Флавию город был настолько разрушен, "что посетитель развалин едва ли мог признать, что эти места некогда были обитаемы" (Иудейская война VII, 1 [31]). Несмотря на это, из более поздних христианских источников следует, что некоторые из уцелевших построек сохранились вплоть до второго восстания (восстания Бар-Кохбы).

Так или иначе, Иерусалим стал штабом Десятого легиона, силы которого были расположены на близлежащих сельскохозяйственных угодьях. Можно предположить, что, как это было в большинстве легионных лагерей, и здесь вокруг лагеря создалось гражданское поселение. Представляется допустимым, что это поселение включало и какое-то число евреев. Но даже если после 70-го года в Иерусалиме жили евреи, то эта община не могла быть значительных размеров и не оставила существенных следов. Это подтверждается также тем фактом, что в результате проведенных в последнее время археологических раскопок в Иерусалиме было найдено лишь незначительное количество материалов, касающихся этого периода в Иерусалиме.

Все, что осталось римлянам после падения города, это захватить крепости Иродион, Махерон и Масаду. Из всех трех только Масада, которая была занята лишь в 73 или в 74 году, вызвала серьезные затруднения. Кроме того, эти крепости были расположены в пустыне, далеко от плотно населенных мест. Ни одна из них не угрожала власти Рима в провинции. Крепости, по существу, бездействовали большую часть войны.

Поскольку они не играли существенной роли во время военных действий, то и их захват не имел большого военного значения. Взятие Иродиона, Махерона и Масады было лишь заключительной операцией, знаменующей полный разгром противника. По-видимому, большинство населения провинции Иудея (то есть: неевреи, самаритяне и многие евреи) не принимало участия в восстании. Поэтому не удивительно, что римляне не приняли никаких мер для "наказания" провинции в целом. Так, название, размеры и даже административное устройство провинции после войны не были изменены. Провинция по-прежнему называлась Иудея (ситуация после восстания Бар-Кохбы была иной - название было изменено на "Сирия Палестина").

Сохранение названия в 70-ом году представляется особо важным, поскольку слово ludaeus уже тогда имело определенное этническое и религиозное значение: оно означало скорее "иудей", чем "житель Иудеи". Сохранение исторического названия свидетельствует, таким образом, о том, что Рим не собирался разрывать связь между еврейским народом и его землей. Как было указано выше, не только название, но и границы провинции не были изменены после войны: она включала собственно Иудею, Эдом (Идумею), Самарию и Галилею (за исключением ее восточной части, которая еще до восстания принадлежала Агриппе II), Перею (Заиорданье) и побережье Средиземного моря от Кесарии до Рафиаха (Рафии). После смерти Агриппы II (между 93/94 и 96 гг.) четыре из его владений - Тивериада,Тарихея, Абела и Ливиада-Юлиада были присоединены к Иудее. Таким образом, в конце первого века к провинции относилась большая часть территории Иудеи в соответствии с границами времен Александра Яная и Ирода. По всей видимости, была сохранена в основном и административная структура провинции, то есть деление на округа (топархии).

Несмотря на вышесказанное, римляне осуществили важные изменения в другой сфере. До войны Иудейской провинцией управлял прокуратор (до правления Клавдия - префект), относившийся к сословию всадников. Гарнизон, находившийся в его распоряжении, включал вспомогательные наемные части, сформированные из местного населения. Самыми близкими по расположению легионами были четыре легиона, стоявшие в Сирийской провинции, которой управлял императорский легат. После войны сирийский гарнизон был сокращен до трех легионов.

Один из легионов - Десятый легион (Legio X Fretensis) - был переведен в провинцию Иудея, а его штаб был размещен в Иерусалиме. Провинцией теперь управлял легат, командующий легионом, который был также сенатором. Ему помогал прокуратор, ведавший финансовыми вопросами. В первое время правителем был претор, а к концу рассматриваемого периода провинцией управлял чиновник в сане консула, а ее гарнизон был увеличен до двух легионов. Назначение легата в сане претора в Иудею означало, видимо, что провинция не была подчинена легату Сирии, как в довоенное время. Вместе с тем, в связи с особым положением наместника Сирии в восточной части Империи, не исключено, что и после 70-го года в Иудее прислушивались к его мнению по важным вопросам.

Штаб Десятого легиона был размещен в Иерусалиме, но административным центром Иудейской провинции осталась Кесария. Это, несомненно, усложняло работу правителя, который был также командующим легионом. Историки уже указывали, что описанное выше устройство было в своем роде уникальным. По всей видимости, Иудея была первой провинцией, которой управлял легат, обладавший титулом претора, который был как правителем, так и командующим легионом. Может быть, что это явилось отражением распространенной в Риме точки зрения, согласно которой управление

Иудейской провинцией было связано с исключительными проблемами, требующими особого решения. Так или иначе, новое устройство свидетельствует о том, что Рим понимал, что система управления Иудеей в период прокураторов (с 6 по 41, а также с 44 по 66 г.) имела два существенных недостатка. Во-первых, было ясно, что недовольство евреев было во многом вызвано проблемами управления, причиной которых была деятельность плохо подготовленных корыстолюбивых правителей. Подчинение провинции опытному императорскому легату, имевшему титул претора, означала установление более эффективного руководства. Во-вторых, опыт показывал, что вспомогательных частей было недостаточно для поддержания порядка. Более того, вспомогательные наемные части сами были источником конфликтов.

Поскольку эти силы формировались из представителей местного нееврейского населения (в основном из жителей Себастии (Себасты) и Кесарии), то входившие в него солдаты принимали участие в местной борьбе между еврейским и нееврейским населением провинции, которая протекала в неявной форме всегда и также способствовала началу восстания. После окончания войны указанные вспомогательные части были размещены вдали от Иудейской провинции. Они были заменены римскими силами (т.е. войсками легиона), отличавшимися более высоким профессиональным уровнем и, как казалось тогда, большей нейтральностью.

Обе вышеуказанные меры, несомненно, служили интересам Рима. Их целью являлась эффективная организация управления провинцией поддержание порядка, а также реорганизация системы защиты восточных рубежей империи. Но в тоже время, таким образом были удовлетворены требования еврейского населения. Действия набранных в Себастии и Кесарии вспомогательных частей (подобные тем, которые имели место в Кесарии перед войной), привели к тому, что евреи, вне всякого сомнения, были заинтересованы в выводе этих частей из провинции.

Кроме того, евреи могли помнить, что императорские легаты в Сирии зачастую проявляли большее понимание их интересов, чем префекты и прокураторы Иудеи. Следовательно, не исключено, что евреи положительно относились к изменению статуса правителя провинции. Нет достаточных оснований того, чтобы утверждать, что евреи восприняли указанные административные реформы как результат учета их требований, но очевидно, что эти реформы не носили характера возмездия.

В других сферах реакция Рима на восстание не была столь мягкой. Ярким примером "наказания" еврейского населения может служить введение "еврейского налога" (Fiscus ludaicus}. Евреи ранее обычно выплачивали годовой налог размером в две драхмы, который шел на содержание Иерусалимского храма.

После разрушения Храма римляне сделали эту добровольную подать обязательным налогом, средства от сбора которого передавались в храм Юпитера Капитолийского в Риме. Ясно, что введение такого налога, который не только стал дополнительным бременем, но и служил поддержанию языческого храма, не могло не вызвать резко отрицательного отношения евреев. Следует подчеркнуть, что налогом облагались не только жители Иудеи, но и все остальные евреи в Римской империи.

Некоторые исследователи предполагают, что такой универсальный характер налога являлся дополнительной мерой наказания, предпринятой Римом. По утверждению этих исследователей, после 70 года статус всех свободных евреев в Римской империи был понижен до "дедитициев" ("иностранцев-подданных" - peregrini dediticii) - это означает, что они были лишены всех законных прав. Другие же историки считают это преувеличением. По их мнению, римские власти четко отделяли участников восстания от тех, кто остался им верным, и в провинции, и, тем более, за ее пределами. Скорее всего, какое-то число евреев действительно было переведено в разряд дедитициев, но утверждение, что такая участь постигла всех евреев, или даже всех евреев в Иудейской провинции, представляется лишенным основания.

Ряд исследователей считает, что еще одной (третьей по счету после налогообложения и статуса) сферой, в которой римляне предприняли меры коллективного наказания, была собственность на землю. При этом утверждается, что после 70-го года многие евреи были лишены своих владений в результате неорганизованного занятия земель солдатами или вследствие их конфискации государством.

Часть конфискованных земель осталась в собственности правительства, другие же владения были закреплены за римскими солдатами и аристократами, которые поддерживали Веспасиана в гражданской войне 69 года. Кроме того, часть земель была передана представителям местного нееврейского населения и евреям-коллаборационистам. Так или иначе, в результате многие евреи-земледельцы были вытеснены со своих земель. В лучшем случае евреям было разрешено остаться на их наследственных землях в качестве арендаторов во владениях новых хозяев или в качестве издольщиков в императорских имения) (Рmedium Caesaris). Арендная плата при этом была непомерно высокой.

Подтверждения фактов массовой конфискации земель и притеснения еврейских земледельцев могут быть найдены, по мнению указанных ученых, как в трудах Иосифа Флавия, так и в талмудических текстах. Самое четкое свидетельство Флавия, относящееся к этому вопросу, содержится в Иудейской войне, VII, 6,6 (216-217). Там рассказывается о том, как Веспасиан приказал легату Луцилию Бассу и прокуратору "... распродать всю страну иудейскую". Нового города oн не основал в ней, но оставил за собою страну в собственность. Следует сразу же отметить, что историческая точность этого короткого, но категоричного замечания Флавия вызывает сомнения. Прежде всего, при рассмотрении свидетельств в комплексе становится ясно, что Флавий имел в виду только собственно Иудею, а не всю провинцию.

Относительно провинции Иудея в целом нам известно, что Веспасиан основал в ней города. Так, статус Кесарии был повышен до "колонии", а неподалеку от Шхема (Сихема) был построен город Флавия Неаполис. Кроме того, значение выражения "всю страну иудейскую" неясно. В этом случае также следует предположить, что римляне различали участников восстания с одной стороны верноподданных и не принявших участия в бунте - с другой.

Доказанным фактом является то, что римские власти во время войны поселили лояльных евреев в Перее, а также в районе Лода (Лидды) Явне (Ямнии). Имеются свидетельства еврейской собственности на землю в этих районах после 70-го года. Известно также, что Тит обещал нескольким почтенным евреям, которые были временно поселены в Гофне, вернуть их собственность. У нас нет никаких подтверждений того, что это обещание было выполнено, но мы знаем что сам Иосиф Флавий получил компенсацию за земли вблизи Иерусалима, которые были конфискованы у него, по всей видимости для нужд Десятого легиона.

Кроме того, Иосифу были выделены дополнительные земли в Иудее. Этот случай мог быть особым, но очевидно, что он не был единственным. Так или иначе, согласно имеющимся у нас свидетельствам, по меньшей мере, несколько верноподданных из числа евреев продолжали оставаться владельцами своих земель, получили конфискованную у них землю обратно или были наделены новыми земельными владениями после войны.

Отсюда следует, что формулировка Флавия "всю страну иудейскую" является преувеличением. Можно предположить, что земли евреев - участников вооруженного сопротивления, которые были захвачены римлянами (captivi - пленники) или сдались в плен (дедитиции), были конфискованы в качестве меры наказания. Кроме того, часть земель была отчуждена для государственных нужд - в пользу легиона, размещенного в Иерусалиме и в целях расселения ветеранов в Моце (пригороде Иерусалима). В последнем случае даже самые верные евреи, такие как Иосиф, могли потерять свои земли. Во второй части свидетельства Флавия говорится о "земле", которая находилась в собственности самого Веспасиана. Высказывалось предположение, что эти территории и до войны были "царскими землями" и включали владения династии Хасмонеев и потомков Ирода Великого.

По свидетельству Плиния ценные плантации хурмы неподалеку от Иерихона и в Эйн-Геди (Эн-Гади) стали владениями императора, контролируемыми фиском (императорской казной). Кроме того, мы располагаем сведениями о родовых владениях династии Ирода в Явне, которые еще до войны стали имением императора и, скорее всего, оставались таковым и впоследствии. Можно с почти полной уверенностью утверждать, что после 70-го года вследствие конфискации еврейских владений количество "царских земель" в Иудее увеличилось.

Но если Флавий говорил лишь об императорских имениях, находившихся в собственности Веспасиана, то нет оснований говорить о принудительном отчуждении земель в широком масштабе. Не исключено также, что воздерживаясь от строительства городов на этих землях, Веспасиан действовал в интересах евреев. Если бы император основал города на этих территориях, то евреи-земледельцы навсегда потеряли бы свои владения. Кроме того, эти земли, по всей видимости, оставались "царскими" во времена Бар-Кохбы. Из документов, найденных в Вади-Мураббаате, следует, что эти земли не были розданы земледельцам, а сдавались им в аренду - подобно тому, как это делалось римскими властями.

Таким образом, свидетельство Флавия подтверждает, что принудительное отчуждение земель имело место, но не предоставляет совершенно никаких сведений о его размерах. Ученым, утверждающим, что конфискация земель носила массовый характер, для того, чтобы подтвердить свою точку зрения, следует обратиться к другим источникам.

Некоторые исследователи ищут подтверждение этой точки зрения в Талмуде. Во-первых, в ряде текстов упоминаются "притеснители", захватывающие земли в Палестине. Считается, что речь идет о посредниках (conductores), отвечавших за аренду конфискованных еврейских земель или о римских солдатах и аристократах, получивших такие земли от властей. Талмуд рассказывает также о законах "сикарикона", согласно которым осуществлялся выкуп отчужденных земель.

Утверждается, что эти источники дополняют туманное сообщение Иосифа и свидетельствуют в пользу точки зрения, согласно которой после 70-го года имела место массовая конфискация еврейских земель. На самом деле информация, содержащаяся в Талмуде, не может являться подтверждением этой точки зрения.

Во-первых, свидетельства, в которых говорится о "притеснителях" и "сикариконе" относятся, по-видимому, не к периоду между 70-ым и 132-ым годами, а к восстанию Бар-Кохбы и следующим за ним годам.

Во-вторых, толкование текстов, согласно которому под "притеснителями" подразумеваются римские солдаты и аристократы, не может быть принято. Кроме того, нет никаких оснований, чтобы с уверенностью утверждать, что в рассказах о "притеснителях" и "сикариконе" речь действительно идет о землях, конфискованных после войны. Было высказано, например, предположение, что имеются в виду земельные участки, перешедшие во владение кредиторов по закладным. Таким образом, талмудические источники еще меньше, чем свидетельство Иосифа Флавия, могут служить подтверждением предположения о массовой конфискации земель, якобы имевшей место после первого восстания.

Историки, говорящие о широкомасштабной конфискации земель, не оспаривают того факта, что в большинстве случаев первоначальным хозяевам было разрешено владеть своей землей на правах арендаторов или издольщиков. Кроме того, совершенно не очевидно, что арендная плата существенно превышала налоги, которые они должны были платить до войны в качестве владельцев земли. По существу нет Доказательств того, что земледельцы в Иудее в период прокураторов являлись собственниками обрабатываемых ими земель, а не арендовали их у состоятельных помещиков. Радикальное изменение политики повстанцев, когда группы последних начали атаковать состоятельных жителей как в Иерусалиме, так и в сельских районах является косвенным свидетельством того, что положение издольщиков было тяжелым и до войны.

Более того, никто не оспаривает тот факт, что многие из тех, кто стал издольщиком на своей земле, в конце концов получили ее обратно в полную собственность. Происходившее же отчуждение земель также в целом ряде случаев было формальным и временным. В дополнение к этому, как уже указывалось, у историков нет реальных доказательств того, что после 70-го года произошли существенные изменения в структуре землевладения в Иудее.

Свидетельств же о подобных изменениях в других частях провинции вообще не существует. Как и всегда во время войны, многие люди вынуждены были оставить места своего проживания, и представляется довольно естественным, что участники бунта были лишены недвижимости. Создание лагеря легиона, расселение ветеранов и другие административные нужды привели к необходимости конфискации земельных участков.

Следует отметить, что ни в каких из имеющихся в нашем распоряжении источников не упоминаются какие-либо дополнительные мероприятия, которые могут быть восприняты как акты возмездия римских властей, направленные против евреев-землевладельцев как класса. Нет также никаких оснований для того, чтобы заключить, что еврейские земледельцы были притеснены, или, что условия их существования ухудшились после войны. Наши выводы подтверждаются также тем фактом, что экономическая жизнь провинции нормализовалась в относительно короткие сроки.

Сказанное выше позволяет сделать вывод о том, что реакция Рима на восстание была достаточно сдержанной. В определенном смысле она являлась продолжением политики римлян во время войны. Даже если приводимые Флавием факты неточны, в провинции, несомненно, проходили жестокие бои, и каждая из сторон понесла тяжелые потери. При этом не найдено никаких подтверждений тому, что Рим проводил политику геноцида или что его целью являлось уничтожение еврейской общины в Палестине.

Нет также никаких свидетельств о религиозных преследованиях еврейского населения ни во время восстания, ни в ближайшее время после него.

Не может считаться актом такого преследования и сожжение Храма - не стоит забывать, что Храм являлся также крепостью, взятие которой было частью военных действий. Кроме того, обстоятельства возникновения пожара до сих пор до конца не ясны.

Так или иначе, у нас не имеется свидетельств того, что существовал категорический запрет Рима на восстановление Храма после 70-го года. Очевидно, что замена пожертвований в пользу Храма "еврейским налогом" и размещение римского легиона в Иерусалиме не способствовали строительству Храма.

С другой стороны, следует отметить, что доступ к месту Храма, которое, по всей видимости, никак не использовалось римлянами, был открыт для евреев. Более того, некоторые исследователи утверждают, что и после 70-го года на этом месте сохранились определенные элементы богослужения (хотя свидетельства, приводимые этими учеными, недостаточно убедительны). Историки приводят также свидетельство иудео-христианского писателя Игесиппа цитируемое Евсевием Кесарийским. Игесипп говорит о преследованиях потомков рода Давида в Палестине в годы правления Веспасиана, Домициана и Траяна. Возможно, что в этом свидетельстве, связанном, скорее всего, с христианской апологетикой (согласно которой Иисус происходил из рода Давида), говорится о враждебном отношении Рима к христианам, а не к евреям. Так или иначе, до нас не дошли дополнительные свидетельства о подобных преследованиях.

Следовательно, даже если в словах Игесиппа и есть зерно истины, нет оснований говорить о преследованиях в серьезном масштабе. В лучшем случае мы можем сделать вывод о том, что римские власти опасались возникновения мессианских движений, деятельность которых обычно имела последствия политического характера. Наши сомнения относительно существования религиозных преследований подтверждаются и тем, что нет никаких явных свидетельств о волнениях в Иудее в течение 40 лет после войны.

Сложившаяся у нас картина положения в Иудее такова. После восстания римляне не принимали мер для наказания евреев в целом. Исключением при этом является введение "еврейского налога". Этот налог явился дополнительным бременем для евреев, но бремя это Легло в равной степени на плечи всех евреев Империи, а не только тех, кто проживал в провинции Иудея. По всей видимости, не проводилась крупномасштабная конфискация земель и не было усилено давление на еврейских земледельцев. В том, что касается экономической ситуации, провинция очень быстро оправилась от войны.

Не существует свидетельств продолжительных волнений в провинции в первые годы после войны. Нет также свидетельств вмешательства римских властей в исполнение заповедей еврейской религии. Административные реформы, проведенные Римом, соответствовали интересам еврейского населения, хотя такое соответствие и не являлось основной целью их проведения. Сам тот факт, что во многих сферах римские власти не произвели никаких изменений, свидетельствует о том, что Рим не стремился наказать евреев в целом. Таким образом, послевоенная позиция римлян была умеренной и конструктивной. Ясно, что римские власти не могли относиться терпимо к еврейскому национально-освободительному движению, но, по всей видимости, не предпринимали враждебных шагов против самого еврейского народа и его религии.

По нашему мнению, предложенная выше картина исторических событий соответствует имеющимся в нашем распоряжении свидетельствам современников. Здесь следует отметить, что точка зрения историка, рассматривающего события двухтысячелетней давности, может существенно отличаться от ощущений людей переживавших эти события.

Попробуем оценить: какова же была реакция евреев на подавление восстания.

Ряд историков отмечали, что независимо от объективных экономических условий, которые имели место в провинции, в результате поражения в войне в еврейском народе распространилось ощущение полной безнадежности и отчаяния.

Однако приводимые при этом свидетельства современников отнюдь не являются убедительными доказательствами, по крайней мере в том, что касается настроений народных масс. В частности, различные высказывания Талмуда, приводимые в поддержку этой точки зрения, носят чрезвычайно общий характер и, в любом случае, не могут быть отнесены к первым годам после восстания. Что же касается приводимых обычно в этой связи соответствующих отрывков из апокрифических текстов (4-я книга Ездры, 3-я книга Баруха), то у нас нет уверенности, что высказанная в них точка зрения отражает настроения широких слоев населения, а не только апокалиптически настроенных кругов.

Другие сочинения еврейских авторов, которые, возможно, были записаны тогда же, когда и указанные апокрифы, не выражают отчаяния. Так, в "Библейских древностях" Псевдо-Филона вообще нет следов пессимистического настроения, а в Четвертом пророчестве Сивиллы, напротив, выражено удовлетворение в связи с прекращением жертвоприношений. Нет чувства безнадежности и в сочинениях Иосифа Флавия.

Таким образом, представляется, что литературные источники не дают однозначной оценки настроения евреев после 70-го года. Для того, чтобы прояснить ситуацию, попробуем более внимательно рассмотреть изменения, происшедшие в жизни евреев после войны Прежде всего необходимо отметить, что в 70-ом году евреи потерпели неудачу в попытке восстановить национальную независимость, а не в попытке сохранить ее. Независимость была утрачена задолго до 70-го года. Не стоит забывать, что Иудея находилась "под покровительством" Рима с 63-го года до н.э., а с 6-ого года н.э. (за исключением короткого периода царствования Агриппы I в 41-44 гг. которое стало возможным только с согласия Рима) была обычной римской провинцией.

Более того, как мы уже отмечали война не привела к ухудшению политического положения провинции и ее еврейского населения. Напротив, прежний статус провинции сохранился, и были приняты меры для повышения эффективности римской администрации. Конечно, многие из борцов за независимость погибли, а оставшиеся в живых были в отчаянии от того, что их надежды не сбылись. Однако не все евреи провинции разделяли эти надежды и, вне всякого сомнения, не все участвовали в попытке их осуществить. Нам не следует рассматривать далекое прошлое, исходя из современных представлений о национальных чувствах. Итак, мы приходим к выводу, что нет уверенности в том, что поражение повстанцев привело к массовому смятению в среде еврейского народа.

При этом у войны были последствия и другого характера, которые повлияли на всех евреев провинции. Среди них историки упоминают разрушение Иерусалима, утрату Синедриона Храма и института первосвященников, а также прекращение жертвоприношений.

Рассмотрим каждое из этих изменений попытаемся оценить: каково было их влияние на евреев.

Разрушение Иерусалима, главного города Иудеи, несомненно, нанесло ущерб ее экономическому положению. Однако относительно быстрое восстановление экономики во всех районах провинции, включая собственно Иудею, свидетельствует о том, что этот ущерб не был непоправимым. Так или иначе, жизнь других частей Иудейской провинции не была прервана.

Что касается первосвященников, то, несмотря на то, что их служба прекратилась в 70-ом году, само звание было сохранено. Деление священников на "череды" сохранялось в течение сотен лет, священники продолжали также получать полагающиеся им по статусу пожертвования ("трумот"). Более того, как будет показано в дальнейшем, священники и после войны играли важную роль в общественной жизни евреев провинции. Вообще говоря, истории известны случаи, когда власть священников продолжалась и без храма, как это было в кумранской общине и в общине самаритян. Таким образом, и после разрушения Храма оставалась возможность участия священников в управлении провинцией.

Для того, чтобы оценить значение отмены Синедриона, следует прежде всего определить, о каком органе идет речь. Историки расходятся во мнениях относительно структуры и функций Синедриона, а также в том, существовал ли он вообще в период прокураторов. Не останавливаясь подробно на этом вопросе, мы все же рассмотрим в дальнейшем органы еврейского самоуправления до 70-го года.

На данном этапе отметим, что точка зрения историков, утверждающих, что власть в провинции была централизованной и что главным ее органом являлся Синедрион (то есть точка зрения, основанная, в основном, на талмудических источниках), является не более чем идеализацией действительности и не отражает реального положения дел в довоенный период. Следовательно, и в этой сфере мы не видим, чтобы война стала причиной упадочных настроений.

Таким образом, нам осталось считать наиболее важным, с точки зрения жизни еврейского народа, последствием войны разрушение Храма и отмену жертвоприношений. У нас есть достаточно свидетельств, в которых говорится о том, какую роль играл Храм в жизни евреев. Сюда трижды в год (в праздники Песах, Шавуот и Суккот) стекались паломники, сюда присылались пожертвования богобоязненных евреев из различных мест Иудеи и диаспоры. Нам известно также, что жертвоприношения занимали особое место в иудейской религии.

Потеря Храма, несомненно, оказала серьезное влияние на жизнь евреев. Однако и это влияние не следует преувеличивать.

Отмена жертвоприношений не оставила невосполнимого пробела в религиозной жизни. К тому времени евреи диаспоры уже в течение сотен лет служили Всевышнему, находясь вдали от Храма и не принимая участия в жертвоприношениях. В этих общинах придавалось большое значение Торе, религиозным обычаям и заповедям, таким как кошерность пищи, соблюдение законов субботы и праздников, а также синагоге. Это верно и для большинства евреев Земли Израиля, которые лишь изредка бывали в Иерусалиме.

Таким образом, приспособление к новым условиям (в том, что касается религиозной жизни) было для этой части евреев относительно легким (см. далее относительно олитв в синагоге). Кроме того, как уже отмечалось, ряд обычаев и обрядов, связанных с Храмом, продолжали существовать и после его разрушения. Это касается, например, положения священников и паломничества на место Храма.

И самое важное: тот факт, что еврейская жизнь в провинции после 70-го года продолжалась, подтверждает, что разрушение Второго Храма сказалось на евреях не более, чем разрушение Первого Храма в 586 г. до н.э. или, чем разрушение храма на горе Гризим (Гаризим) в хасмонейскую эпоху сказалось на жизни самаритян. Утрата Храма была болезненно воспринята евреями, но нет никаких доказательств того, что в массе народа царило отчаяние. Поскольку лучшим подтверждением того, что евреи не были сломлены поражением 70-го года является продолжение и обновление их общественной и религиозной жизни после войны, то это и будет следующей темой нашего обсуждения.