Иисус в источниках Б. Г. Деревенский

V. Иисус в раввинской литературе

Талмудом (от евр. lamed - "учение") в широком смысле называется свод еврейских правил и установлений, выработанных в послебиблейский период, состоящий из законодательной части - Мишны ("Повторения [Торы]") и обстоятельного комментария к ней - Гемары.

В узком смысле Талмуд - это и есть Гемара.

Мишна состоит из 62 трактатов, объединенных в 6 разделов. Традиция называет редактором Мишны рабби Иуду ха-Наси, главу синедриона ок. 170-219 гг. Различные добавления к Мишне, начало которым было положено почти одновременно с ее записью, именуются Тосефтой.

Гемара дошла до нас в двух редакциях: более ранней, палестинской, завершенной к 400 г., называемой Иерусалимским Талмудом (Талмуд Иерушалми), и относительно поздней, созданной в Месопотамии, завершенной к 500 г. и называемой Вавилонским Талмудом (Талмуд Бавли). По своему содержанию Вавилонский Талмуд гораздо богаче Иерусалимского (именно в нем находятся большинство указаний на Иисуса и его последователей); вместе с тем Вавилонский Талмуд менее историчен и содержит много агадических примесей.

Об Иисусе в Талмуде рассказывается довольно невнятно. Нельзя даже с полной уверенностью сказать, что во всех фрагментах, в которых традиционно видят указания на основателя христианства, речь действительно идет о нем. Во всяком случае, представленный Талмудом образ Иисуса составлен из разного рода преданий, высказываний раввинов и просто слухов.

Объединяет все эти сведения стойкое чувство неприязни, отношение к Иисусу как к еретику и вероотступнику, "сведшему Израиль с пути". Весьма вероятно, что в образе этом отразились черты нескольких деятелей, оппозиционных официальному иудаизму.

Считается, что Иисус фигурирует в Талмуде под различными именами.

Несколько раз упоминается Иешуа' бен (бар) Пантира, то есть "Иисус, сын Пантиры",

а также Иешуа' ха-Ноцри (Иисус Назорей), или просто Иешуа'.

Примечательно, что полное еврейское имя Иешуа' встречается только дважды (документ 1а), во всех остальных случаях дается сокращенная форма этого имени - Иешу.

Это вообще является специфической особенностью раввинской традиции по отношению к основателю христианства; другие имена в Талмуде не сокращаются[1].

Впоследствии возникло мнение, что в этом кроется какой-то тайный смысл.

Если взять три буквы, из которых состоит сокращенное имя Иешу (Ieshu), то эти буквы окажутся начальными буквами трех слов, составляющих традиционную формулу проклятия: "да изгладится имя его и память его" (документ 9в). Но это позднейшее толкование.

Скорее всего, сокращение имени Иешуа' было сделано из-за уничижительного, пренебрежительного отношения к нему раввинов.

Обозначение "ха-Ноцри" возникло позже имени "бен Пантира" и, по всей видимости, заимствовано из христианских преданий, где Иисус именуется Назореем или Назарянином.

Загадку представляет происхождение имени "сын Пантиры"[2]. Трудно сказать, отражало ли оно с самого начала еврейскую версию о внебрачном рождении Иисуса от некоего развратника Пантиры или Пандиры (документ 8г) и возникло ли в противовес христианскому преданию о зачатии Иисуса от Духа Святого.

В самых ранних талмудических фрагментах, относимых к основателю христианства, именование "сын Пантиры" не имеет еще никакого негативного, оскорбительного подтекста. Собственно говоря, и сама версия о внебрачном рождении Иешу(а') в Талмуде отсутствует или же выражена очень нечетко; она развилась в последующие времена.

Что же на самом деле стоит за именованием "сын Пантиры (Пандиры)"?

На этот счет предложено несколько версий.

Известный специалист по раввинским писаниям Самуэль Краус возводил талмудическое имя Пантира-Пандира к греческому слову "порнос" - "блудник, развратник". Следуя его предположению, еврейское обозначение "Бен Пантира" возникло на основе греческого выражения - "сын развратника", употреблявшееся по отношению к Иисусу его недругами[3].

Такая этимология слова "Пантира" выглядит слишком натянутой.

Другая версия, прямо противоположная первой, была выдвинута в середине XIX века немецкими учеными Нитчем и Блееком, предположившими, что имя Пантира-Пандира возникло как искаженная передача греческого слова "парфенос" - "дева".

В Евангелиях так называется мать Иисуса (Мф 1:23; Лк 1:27) на основе греческого перевода пророчества Исаии 7:14 о "деве, принявшей и зачавшей младенца".

Выходит, "Иешу(а') бен Пантира" есть искаженное "Иисус, сын Девы"[4].

Но и эта версия не выдерживает критики. Допустим, раввины исказили христианское название.

Но мужское имя "Пантера", упоминаемое в числе предков Иисуса, было известно и христианским писателям (документы 8е-8ж). Передавая еврейскую версию рождения Иисуса, Ориген говорит, что Пантера был солдатом (документ 8г).

Составители обширного комментария к Новому Завету Г. Штрак и П. Биллербек замечают, что еврейская форма "бен Пантира", встречаемая в самых ранних талмудических фрагментах, более всего соответствует лежащему в ее основе греческому прозвищу [5]. Пантерой греки называли крупного барса.

По сохранившимся античным надписям известно несколько спартанцев, носивших такое имя.

Со времен Селевкидского владычества в Палестине немало иудеев помимо еврейского имени принимало также греческие имена и прозвища. Учитывая это, ученые не исключают, что один из предков Иисуса носил греческое имя или прозвище, как это и отражено в трудах некоторых христианских писателей.

На Востоке издавна распространен обычай называть человека по имени деда или какого-либо предка, если его собственное имя и имя его отца являются достаточно распространенными. Так делается для того, чтобы отличить данного человека от других одноименных ему людей.

В случае с основателем христианства дело могло обстоять именно таким образом: соплеменникам полагалось называть его Иешуа' бен (бар) Иосеф ("Иисус, сын Иосифа"), но, поскольку евреев с такими именами было множество, то в ход было пущено обозначение "бен Пантира", сложенное на основе имени или прозвища одного из его предков.

Примечательно, однако, что талмудическое имя Пантира, как и Пандира Оригена, воспроизводят не столько греческое слово, сколько его латинскую форму - panthera.

Барсов-пантер отлавливали в Передней Азии и в большом количестве поставляли в Рим для гладиаторских боев. Из-за силы и красоты этих хищников слово panthera сделалось прозвищем некоторых римлян.

То, что имя "Пантера" употреблялось у римлян как cognomen, доказывает найденная близ германского городка Бингербрюка надгробная плита I в. с латинской надписью, гласящей:

"Тиб[ерий] Юл[ий] Абдес Пантера из Сидона, [проживший] 62 г[ода], прослуживший 40 лет солдатом I ког[орты] стрелков, п[окоится] з[десь]" (CIL 13, 07514; см. рис. 7).

Еще раз заметим, что в передаче Оригена, цитирующего Цельса, Пантера выступает как солдат, и, скорее всего, римский. Некоторые исследователи предположили даже, что стрелок Абдес Пантера из финикийского Сидона и был тем самым солдатом, упомянутым Цельсом и Оригеном, которого считали внебрачным отцом Иисуса.

Во всяком случае, сама по себе личность Пантиры-Пантеры представляется вполне реальной. Если эта фигура была бы плодом фантазии, возникшей в пылу антихристианской полемики, то вряд ли бы мы встретились здесь с нееврейским именем. Чистый вымысел оперировал бы привычными распространенными именами и обозначениями, как это мы видим в апокрифических сказаниях.

Так же, в конце концов, произошло и с Пантирой. Когда окончательно сложилась версия о внебрачном рождении Иешуа', непривычное имя "Пантира" было адаптировано рассказчиками-евреями в качестве прозвища лица, носящего распространенное еврейское имя (документы 9а-9в).

Изучая происхождение прозвища "Бен Пантира" - "сын Пантеры", стоит, вероятно, учитывать традиционную символику пантеры, а также леопарда.

Согласно Плинию Старшему, Солину и Исидору Севильскому, самец пантеры - pardus. От нечестивой и неравной связи пардуса со львицей произошел леопард, т. е. бастард (Плиний. Естественная история, VIII, 42; Исидор. Этимологии, XII, 10-11).

В эпоху античности, а также в средневековых бестиариях леопард - отрицательный символ. Ему приписывались все пороки, которыми обладает бастард: лицемерие, хитрость, вероломство.

Леопард - образ грешника, чья душа запятнана грехами так же, как шкура этого зверя покрыта черными пятнами.

Считалось, что леопард может менять вид и цвет своих пятен, чтобы ввести в заблуждение противника.

Не случайно в эпоху Крестовых походов леопард служил символом сарацина, и мусульмане часто назывались Turci versipelli - "меняющие свою кожу"[6].

Вернемся к талмудическим сообщениям, традиционно относимых к Иисусу.

Помимо Бен Пантиры его видят, в частности, в еретике Бен Стаде или Бен Сотеде, научившимся магии в Египте. О нем говорится, что его побили камнями или повесили в городе Лидде (документы 3г, 3е).

Последнее обстоятельство затрудняет отождествление этого лица с Иисусом, который был казнен в Иерусалиме. И, хотя в Оксфордском и Мюнхенском кодексах вавилонских трактатов Шаббат, 104a и Сангедрин, 67a имеется позднейшее добавление, утверждающее:

"Бен Стада есть Бен Пантира..." (документ 3д), впечатление, что эти лица связаны между собою произвольно, не исчезает.

В этом же добавлении слово "Стада" представляется как женское имя, которое носила мать Иешуа'.

Последняя связывается с некоей "Мириам, завивающей волосы женщинам", о которой говорится в Талмуде, что она была неверной супругой Паппоса бен Иуды.

Однако из вавилонского трактата Берахот, 5г и 61б следует, что Паппос бен Иуда был современником знаменитого рабби Акибы бен Иосифа и жил в конце I - начале II вв. н. э., то есть более чем на полвека позже Иисуса.

Происхождение имени "Стада" также, по-видимому, не еврейское. С. Краус связывал его с греческим словом - "чувственное наслаждение, сладострастие".

Так назывался цикл непристойных стихов, приписываемый александрийскому поэту Сотаду (ум. 279 г. до н. э.). Следовательно, имя "Бен Стада" является нарицательным и означает "сын сладострастия" (или "сын блуда")[7].

Такое было бы более чем вероятным, если установить, что Бен Стаду с самого начала поносили как незаконнорожденного. Но в талмудических сообщениях этого не видно.

В Тосефте и Иерусалимском Талмуде Бен Стада фигурирует только как "совратитель" (еретик) и "безумец".

Отождествление его с Иешу(а') бен Пантирой произошло позднее, и уже с связи с Иешуа' возникло представление о Стаде как о матери Иешуа', а также появилась этимология этого имени: stath-da ("она изменила [мужу]") (документ 3д).

Далеко не все ясно еще с одним именем, которое многие комментаторы Талмуда расценивают как условное обозначение Иисуса.

Это Билеам, по русскому синодальному переводу Библии известный как Валаам. В раввинской литературе нередко фигурируют ветхозаветные противники и отступники Израиля:

Валаам, сын Веоров (Чис 22:5 сл.),

Доик Идумеянин, убивший израильских священников (1 Цар 21:7 сл.),

Ахитофель, заговорщик при царе Давиде (2 Цар 15:12 сл.) и

Гиезий, слуга пророка Елисея, обманувший своего господина (4 Цар 5:20-27).

Все они служили для раввинов яркими иллюстрациями нечестия и греха.

Особое внимание при этом уделялось Валааму.

Со временем его стали представлять как главу языческих пророков, великого нечестивца, склонявшего людей к греху.

Имя Валаама стало нарицательным обозначением всякого врага ортодоксального иудаизма[8].

В Вавилонском Талмуде имеется ряд фрагментов, заставляющих думать, что под этим именем раввины с некоторых пор стали подразумевать основателя христианства и его последователей.

Подобным путем был сложен образ другого отступника иудаизма - Ахера (Элиши бен Абуйи, II в. н. э.), представляющего в талмудической литературе тип раввина-отрицателя и еретика, склонившегося к "эллинской мудрости".

Не исключено, что при этом какие-то черты передались от Ахера к Иешу ха-Ноцри, и наоборот (и тот, и другой иногда обозначаются как pheloni - "некий").

Впрочем, к Ахеру, вышедшему из круга еврейских законоучителей, раввинская традиция всегда относилась гораздо снисходительнее, чем к основателю христианства.

Талмудические сообщения об Иисусе следует разделить на более ранние, относящиеся ко времени раввинов-таннаев (ок. 40-220 гг.), и на позднейшие рассказы раввинов-амораев (ок. 220-375 гг.).

Большое влияние на развитие раввинской традиции оказало широчайшее распространение христианства в II-IV вв. и его победа в Римской империи.

С этого времени сообщения об Иешуа', Бен Стаде и Валааме отягощаются острой полемикой с новой религией, вышедшей из недр иудаизма. Если в ранних слоях Талмуда речь идет, по-видимому, все же о разных лицах, то в последующее время появляются попытки сблизить Иешу с Валаамом (документы 2б, 5в, 5г), а также отождествить его с разными еретиками.

Психология раввинов вполне объяснима: им казалось, если удастся как можно больше связать с Иешуа' отрицательных моментов, они смогут лучше защититься от растущего влияния христианства.

Понятно поэтому, что историческую ценность представляют те сообщения Талмуда, которые лишены позднейших напластований.

Это касается прежде всего таннаических упоминаний об Иешуа', содержащихся в Тосефте и Иерусалимском Талмуде (документы 1а, 1б), и их прямые параллели в Вавилонском Талмуде (документы 1в, 2а).

Здесь нет еще собственного рассказа об Иешуа', - на него только ссылаются как на главу некоего еретического учения, возникшего в Палестине.

Но уже фигурирует его прозвище Бен (Бар) Пантира, приводится его высказывание, говорится о том, что его последователи лечили его именем болезни, то есть представляли своего учителя как божественную личность.

Вполне вероятно, что, сообщая об Иешуа' и его последователях, раввины пользовались данными, полученными от иудео-христиан, таких, например, как Иаков из Кефар-Самы, который общался с рабби Элеазаром бен Дамой и Элиезером бен Гирканосом. Эти, подобные Иакову, палестинские последователи Иисуса, составлявшие первоначальную христианскую общину, естественно, располагали собственными преданиями, немалая часть которых, надо думать, не вошла в греческие Евангелия и осталась нам не известной.

В таком случае мы имеем дело с некими оригинальными сообщениями, только переработанными с точки зрения раввинов.

Все упоминания об Иисусе, содержащиеся в Талмуде, сгруппированы вокруг того или иного имени или обозначения Иисуса, и отдельно - вокруг Мириам - "завивальщицы волос" и Паппоса бен Иуды.

В последнем разделе собраны фрагменты, в которых комментаторы находят косвенные указания на основателя христианства.

Выдержки из Мишны и Тосефты приводятся по изданию: Талмуд: Мишна и Тосефта. Критический перевод Н. Переферковича. Т. I-VI. СПб., 1902. Фрагменты 1б-2а, 2в, 2г, 2е, 3в-3е, 4б, 5в, 5г, 6в, 6г, 6е даны в переводе, выполненном по изданию: Strack H. L. Jesus, die Hareticer und die Christen nach den Altesten judischen Angaben. Leipzig, 1910. Фрагменты 2б, 2д, 6д переведены непосредственно с Вавилонского Талмуда (Ed. T. Epstein. In 35 vol. London, 1935-1952).

Сокращения: ВТ - Вавилонский Талмуд; ИТ - Иерусалимский Талмуд. Названия трактатов даются без сокращений. Для Мишны, Тосефты и Иерусалимского Талмуда указываются главы и параграфы, для Вавилонского Талмуда - страницы.

Необходимо отметить, что некоторые слова, фразы и целые фрагменты талмудического текста, где упоминается Иешу ха-Ноцри (как, например, эпизод с Иошуа' бен Перахийа в ВТ Сангедрин, 107b, барайта к ВТ Шаббат 104b и др.), исключены в некоторых изданиях Талмуда. Исключенные места взяты нами в фигурные скобки: {}.