ЕВРЕЙСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ В МОСКВЕ
Вестник ЕУМ, № 3 (13), 1996

С. Швейбиш (Иерусалим)

ЕВРЕЙСКИЙ СЕМЕЙНЫЙ ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД Ш. ЗОРИНА

Во время второй мировой войны в Минске было создано гетто, которое по количеству узников занимало на оккупированной нацистами территории СССР второе место после Львовского. В Минском гетто, несмотря на жестокий террор, было мощное подполье. Организованная борьба велась как в самом гетто, так и за пределами города. Из узников Минского гетто были созданы, по одним источникам, семь [1], а по другим — десять партизанских отрядов [2]: 5-й отряд им. Кутузова, отряды им. Лазо, Буденного, Фрунзе, Пархоменко, Щорса, 25-летия БССР, отряды 406 и 106, а также 1-й батальон 208-го отдельного партизанского полка.

Подполье, которое действовало в Минске, выводило евреев-узников в леса, и беглецы попадали в те партизанские отряды, которые их принимали. Путь в партизанский отряд был непростой. Евреи уходили из гетто, надеясь на спасение. Из Минска их выводили проводники, чаще всего это были дети.

Боец отряда 106 Арон Фитерсон, участник гражданской войны, минский подпольщик, утверждал, что после очередной акции в гетто ему, знавшему дорогу в Старосельский лес, поручили вывести детей из Минска. Впоследствии их стали использовать в качестве проводников. Это были: Катя Кеслер, одиннадцатилетняя Сима Фитерсон (у нее были документы о том, что она русская), Давид Клионский, Рахиля Гольдина, Моня и другие. Многих узников Минского гетто привели они в отряды. Сима Фитерсон стала известна в СД, ее разыскивали. Уничтожили ее мать, расстреляли отца, сама Сима чудом уцелела (Архив Яд Вашем М-41/19 л. 20).

Об этом рассказывают и другие партизаны, которые вспоминают, что пионерку Симу Фитерсон направили для установления связи с партизанским отрядом. Эта девочка оказалась очень способной и находчивой. Ей удалось установить связь с бригадой им. Фрунзе и отрядом им. Пархоменко. К приходу Симы в гетто подпольщики подготавливали группу вооруженных людей, которых она уводила в отряды. Уже упомянутый Арон Фитерсон выбрал двух мальчиков — Давида Клионского и Боньку Гамера, которых Сима познакомила с дорогой, и они также стали прекрасными проводниками (там же, л. 9).

В своих воспоминаниях Анна Семеновна Мочиз-Левина тоже говорит о детях-проводниках, среди них — о Бене, которому было 12 лет, но фамилии которого она, к сожалению, не запомнила. Беня вывел из гетто более 100 человек и погиб во время одного из боев. Другой мальчик — Давидка Клионский, пишет Мочиз-Левина, 12 раз ходил в Минское гетто и выводил людей, а Фаня Гимпель выводила из гетто врачей (М-41/12(2) л. 30). В других источниках названы и другие проводники-дети: Броня Звало, Вилик Рубежин, Броня Гамер, Катя Перегонок, Леня Модхилевич, Миша Лонгин, Леня Меламуд, Альберт Майзель (3-41).

В ноябре 1941 г. из гетто выбралась первая вооруженная группа евреев во главе с Б. Хаймовичем. В феврале-марте 1942 г. поиски партизан оказались неудачными и почти вся группа погибла.

10 апреля 1942 г. из Минска вышла вооруженная группа с И. Лапидусом, Оппенгеймом и В. Лосиком, которая выросла впоследствии в партизанский отряд им. Кутузова 2-й Минской бригады.

Находясь в гетто, евреи чувствовали себя обреченными. И все же, когда им удавалось бежать из него, они не считали себя уже спасенными, так как не имели поддержки и сочувствия неевреев (за редким исключением).

Выйдя из гетто, они ждали проводников, которые уводили их в отряды. Но бывали случаи, когда бывшие узники не дожидались проводников и уходили искать партизан. Не найдя партизан, они возвращались в гетто. В нем, они знали, их ждет смерть, но, быть может, не сразу, что на какое-то время она отодвинута. А вне гетто они будут уничтожены сразу, как только будут обнаружены. Единственное место, где евреи были бы частично в безопасности,— это партизанские отряды, куда их принимали не очень часто и не очень охотно. Чаще отказывали.

В своем свидетельском показании, данном сотруднице Яд Вашем в ноябре 1991 г., бывший боец отряда 106 Фейгельсон утверждает, что довольно часты были случаи, когда евреи, попавшие с таким трудом в отряд, уничтожались самими партизанами. Для этого евреев ставили на боевое дежурство, а потом обвиняли в том, что они засыпали на посту, и расстреливали (М-03/6679 с. 19).

Но в данный момент нас интересует одно из многих партизанских формирований, созданных на оккупированной Белоруссии,— семейный отряд 106, или отряд Зорина. О возникновении отряда мы узнаем из рапорта начальника штаба отряда и комиссара отряда начальнику оперативного отдела Белорусского штаба партизанского движения от 2 августа 1944 г. В этом документе говорится, что отряд возник в конце апреля 1943 г. (М-41/87 л. 24). Это подтверждают и другие документы. Так, в приказе по отряду № 36 от 3 октября 1943 г. указывается, что представители «Партии и Правительства 5 месяцев тому назад поручили командиру отряда тов. Зорину организовать семейный отряд для сохранения жизни еврейских женщин, детей и стариков, мужья, сыновья и отцы которых сражаются за свободу народов на фронтах Отечественной войны» (М-41/83 л. 22).

Это же утверждает и Феликс Липский в своем материале об отряде, опубликованном в 1994 г. Автор попал в отряд четырехлетним мальчиком вместе со своей матерью из Минского гетто. Вот что пишет Ф. Липский: «Одним из первых приказов командира Барановичского партизанского соединения Василия Чернышева («Платон») было решение создать из разрозненных групп, бежавших из гетто, семейный отряд. Для этой цели из отряда им. Буденного выделили кавалерийский взвод во главе с Шоломом Зориным» (3-41).

Бывший боец отряда 106 Фейгельман в интервью для Яд Вашем предлагает другую версию возникновения отряда 106. Суть ее заключается в том, что когда он, Фейгельман, выбрался из Минского гетто и добрался до партизан, то встретился с командиром партизанского отряда им. Пархоменко Семеном Гонзенко и стал просить его принять в отряд бежавших с ним евреев. Но командир отряда отказал, мотивируя это тем, что его отряд не имеет постоянного лагеря, он передвижной и дислоцируется в небольших лесах. Гонзенко тут же посоветовал евреям отправиться в Налибокскую пущу, куда из его отряда убежал Зорин, его бывший командир разведки, а вместе с ним бежали еще десять вооруженных евреев-партизан. Тот же Гонзенко объяснил, что те бежали потому, что в отряд евреев не принимали.

Согласно тому же Фейгельману, по лесам бродили еврейские женщины, старики и дети и Зорин этого перенести не мог и решил бежать, чтобы создать такой отряд, где найдется место для любого еврея. Автор воспоминаний утверждает, что Гонзенко отдал приказ найти дезертира Зорина и живого или мертвого доставить в отряд для расправы (М-03/6679 с. 18).

История создания отряда 106 отразилась в официальных документах. В цитате, которая была приведена выше из рапорта, мы видим, что была задача «сохранить жизни еврейских женщин, детей и стариков». Далее в этом рапорте говорится, что в момент создания отряда уничтожение евреев в Минском гетто приняло массовый характер, что фашистские захватчики вынесли смертный приговор всему еврейскому населению и что еврейская молодежь уходит из гетто, чтобы вместе с другими мстить нацистам, приближать разгром вероломного врага. Но из гетто удается уйти не только молодым, но и сотням женщин, детей и стариков, которые стремятся спасти свои жизни.

«Но боевые отряды не имели возможности,— читаем в рапорте,— принять такое количество неспособных к боевым действиям людей: женщин, детей и стариков, ибо это грозило ослаблением боеспособности» (М-41/87 л. 24).

Повторим еще раз, что в лесах вокруг Минска беспомощно бродили группы евреев, которые не могли попасть по известной уже нам причине в партизанские отряды. В документе указывается, что, «учитывая сложившееся положение и руководствуясь приказом товарища Сталина о сохранении жизни советских граждан, находившихся на территории оккупированной местности, командование Сталинского соединения отряда им. Буденного... одобрило командира конного взвода отряда Буденного Зорина Семена Натановича, разрешив ему и оказав содействие в организации национального отряда» (там же, лл. 24—25).

В документальной повести «Десятый круг» приводятся воспоминания Ефима Фейгельмана: «В апреле сорок третьего из отряда Буденного, входившего в состав бригады имени Сталина, был выделен кавалерийский взвод для сбора разрозненных групп населения, скрывавшихся в лесах от оккупантов. Так началась биография 106-го отряда» (4-290).

Отметим, что ни в одном документе Советского правительства и ЦК ВКП(б) не говорится о необходимости спасать жизни людей, тем более спасать именно евреев. А поэтому ссылка на товарища Сталина о сохранении жизни советских граждан на оккупированной территории или в районах, которым грозила оккупация, просто относится к области мифотворчества для создания имиджа заботливого «отца народов».

Далее в рапорте утверждается, что Зорин получил приказ выводить евреев из гетто, чтобы сохранить им жизнь. И что для этого будто бы командование отряда им. Буденного выделило организатору семейного отряда 18 вооруженных бойцов и что эта группа приступила к выполнению задания и стала выводить людей из гетто Минска. К концу мая 1943 г. отряд уже насчитывал 110 человек, в том числе 25 вооруженных бойцов (М-11/87 л. 25).

Возник отряд в лесах Дзержинского района возле деревни Скирманово (4-290), леса которого не могли быть безопасными для семейного отряда, а поэтому командование соединения им. Сталина приняло решение направить отряд в Налибокскую пущу.

Ефим Фейгельман говорил, что когда лагерь перебазировался в Налибокскую пущу, то расположился близ деревни Клетище Ивенецкого района, и что были выделены проводники для вывода оставшихся людей из гетто. В основном подростки: Миша Столяр, Маша Васкович и их друзья (там же). В скором времени лагерь в Налибокской пуще приобрел вид настоящей партизанской базы. «Палатки были выстроены вдоль одной линии с двух сторон, вроде улицы, и были замаскированы зеленью (ведь дело было летом). Даже днем партизанам не разрешалось разжигать костров, потому что боялись немецких самолетов, которые могут их обнаружить. Нельзя было протаптывать дорожки, это тоже могло привлечь внимание. Для топки собирали исключительно сухие ветки, которые не давали дыма» (03.2245 л. 27).

Долгое время отряд носил название «Семейный отряд Зорина». Только 25 марта 1943 г. на основании приказа № 4 Белорусского штаба партизанского движения по Барановичской области отряд получил наименование «Партизанский отряд 106» (М-41/83 лл. 49, 135). Хотя и после этого его по традиции продолжали называть еврейским семейным отрядом. О чем свидетельствуют многочисленные обращения в отряд других партизанских формирований. В 1983 г. в Минске была издана обстоятельная работа о партизанских формированиях Белоруссии периода Отечественной войны 1941—1945 гг. Эти сведения содержат характеристики организационной структуры партизанских соединений, бригад, полков, отрядов, батальонов и статистические сведения о их личном составе. Но вот сведений об отряде 106 нет, как нет упоминаний и о других еврейских партизанских формированиях (например, отряд Бельского и др.). Есть еще одна деталь. В справках об отрядах приводится общее число бойцов в отряде, число мужчин и женщин, а далее приводятся сведения о количестве партизан по национальностям. При этом выделяются отдельно белорусы, русские и украинцы, а все другие идут в графе «другие национальности». Евреи отдельного определения не получили, хотя были формирования, где их было значительное число [5].

Начав жить самостоятельной жизнью, отряд вел свою штабную документацию. Первый приказ по отряду датирован 5 июня 1943 г. (М-41/83 л. 3).

Отряд постоянно пополнялся новыми бойцами за счет бежавших из гетто евреев. Так, командир отряда им. Фрунзе направил в отряд Зорина письмо, в котором говорится, что его отряд в Заславском районе подобрал людей, бежавших из Минского гетто, что все они — один мужчина и четыре женщины — передаются в отряд Зорина (М-41/83 л. 90).

По приказу генерал-майора Платона, секретаря подпольного обкома ВКП(б) по Барановичской области, от 28 января 1944 г. в отряд зачислены 13 бойцов (все они евреи; М-41/83 л. 41). Командир бригады им. Фрунзе направил в семейный еврейский отряд сообщение, в котором указывалось, что на основании распоряжения представителя Ивенецкого межрайцентра партизанского движения в отряд Зорина передаются 28 евреев, из них вооруженных винтовками — 12 человек (М-41/83 л. 103).

Были случаи, когда бойцы отряда просили принять в отряд своих уцелевших в гетто родственников (М-41/83 л. 155). Согласно «Сведениям о составе Еврейского семейного партизанского отряда на 1 января 1944 года», в его составе было 556 человек, все евреи (М-41/83 л. 127).

Из общего числа партизан отряда 258 дали ответ о своей профессии, или 46,4 процента всех бойцов данного отряда (М-41/83 л. 127).

В отряде было 12 военнослужащих: 3 представителя среднего комсостава и 9 младшего комсостава. То, что в отряде был всего один колхозник, говорит о том, что все партизаны были горожанами; документы утверждают, что все они были местными. В отряде было 280 женщин; 550 бойцов стали партизанами в 1943 г., лишь один — в 1942 г.

Возрастной состав членов отряда (М-41/83 л. 127).

Образовательный уровень членов отряда (М-41/83 л. 127)

После того как отряд перебазировался в Налибокскую пущу, он был разделен на группы. Приказ № 012 от 9 июня 1943 г. выделяет в отряде боевую и хозяйственную роты, а также подготовительный взвод (М-41/83 л. 9).
Командиром боевой роты был назначен Копелевич П. Б. В свою очередь боевая рота имела два взвода. К тому времени она насчитывала 45 бойцов и имела на вооружении один пулемет; ее бойцы были вооружены винтовками.

Задача боевой роте была поставлена следующая: выводить людей из гетто, охранять семейный лагерь, снабжать продовольствием весь отряд.

В отряде кроме боевой роты была и семейная группа, которая на 19 июля 1943 г. насчитывала 270 человек (М-41/87 л. 25).

В документах отряда перечисляются следующие должности, которые были в данном партизанском формировании: командир отряда, комиссар, начальник штаба, уполномоченный особого отдела, командир боевой роты, командир хозяйственной роты, командиры боевых и хозяйственных взводов, комендант лагеря, главврач (М-41/83 л. 140).

Жизнь отряда была тревожной. 13 июля 1943 г. началась большая блокада Налибокской пущи, которая продолжалась до 6 августа. Командованию отряда удалось вывести людей из вражеского окружения благодаря хорошо действовавшей разведке (М-41/83 л. 24). При этом, чтобы уходить налегке, пришлось выпустить коров и лошадей. Семейный отряд был легко уязвим. Нацисты знали это и стремились уничтожить отряд Зорина. У одного из убитых карателей партизаны нашли планшетку с картой, на которой было обозначено расположение отряда с такой пометкой: «Юден-отряд, маловооружен»(4-292). Это произошло до начала блокады. Таким образом, евреи-партизаны стали готовиться к блокаде и к передислокации лагеря. Но сняться с места было трудно из-за детей и стариков (03.2245 л. 29).

Во время блокады спасением стал остров среди болот, носивший название Красная Горка. Попасть туда можно было только через трясину. Евреи-партизаны пилили лес, гатили дорогу, переходили по настланным бревнам, потом растаскивали их, снова пилили, гатили и так до самого острова. Каратели боялись лезть в трясину. После снятия блокады отряд вернулся в старый лагерь, где вновь собрали скот (4-292).

Во время перехода пришлось двигаться цепочкой, один за другим, до половины в воде. «Маленькие котомки с вещами, картошкой или сухарями пришлось выбросить в болото, ведь не было сил тащить детей вместе с вещами» (03.2245 л. 30).

После снятия блокады 16 августа 1943 г. приказом № 022 М. Пелес был назначен командиром строительной группы. Перед этой группой была поставлена задача, которую в приказе определили как боевую, потому что выполнение ее имело громадное значение для жизни отряда. Тот же приказ определил график работы: начало работы в 5 часов утра, а окончание в 9 часов вечера. Завершить работу было приказано к 12 часам дня 17 августа 1943 года (М-41/83 л. 14). Ефим Фейгельман вспоминает: «Зимой жили в землянках, вырытых в сохранившихся траншеях первой мировой войны, летом в шалашах. Конечно, не до комфорта было» (4-291).

В конце мая 1944 г. командование отряда получило разрешение от вышестоящего руководства на создание диверсионной группы, которая сразу же начала действовать (М-41/87(2) л. 24).

Командир роты Тамаркин М. И. докладывал, что он с группой партизан в составе Черняка Л., Хейфица Ш. Г., Залмана Л., Дульца Н. и Перельмана в ночь с 5 на 6 июня установили мину на дороге Минск — Кайданово у Невелижского моста. В результате взорвана автомашина, шедшая из Минска. Погибли два оккупанта, трое были ранены (М-41/87(2) л. 20).

А в ночь с 11 на 12 июня группа подрывников еврейского семейного отряда в составе Дульца Н. (старший группы), Залмана Л., Тейфа А., Перельмана и Конюха установила мину на железнодорожном полотне (против деревни Шатила). В результате взрыва был пущен под откос эшелон, шедший из Минска на запад. Взорванными оказались паровоз, 8 платформ с автомашинами и танками и одна платформа с немецкой охраной. Были убиты шестеро оккупантов и четверо ранены. Раненых отправили в Кайданово, но по дороге они скончались. Движение на данном участке было приостановлено на 8 часов (М-41/87(2) л. 18).

На следующую ночь, с 12 на 13 июня 1944 г., группа подрывников в составе: старшего группы Хейфица, Льва Черняка, Льва Фрайсмана и Михаила Палеса — установила мину на шоссе Минск—Кайданово (в двух км от Кайданова). При взрыве были уничтожены автомашина и два оккупанта (М-41/83(2) л. 17).

Важной задачей партизан было уничтожение мостов. Так, в ночь на 15 июня евреи-партизаны сожгли мост длиной более 10 метров по дороге из Кайданова в Волпу (М-41/87(2) лл. 16, 19).

В начале июля 1944 г. отступающие немецкие части подошли к Налибокской пуще, где находился отряд. Отрядная разведка донесла, что из Клетища по направлению к Красной Горке движется немецкий отряд в 200 солдат, преимущественно автоматчики. Была устроена засада из 25 бойцов. Другая группа партизан отряда заняла вторую линию обороны.

В 11 часов нацисты подошли вплотную к засаде. Завязался бой, который длился около получаса, пока у партизан не кончились боеприпасы. В этом бою были ранены командир отряда Зорин, командир взвода Марошек и боец отряда Макс Конюх. Были убиты 6 нацистов, 2 ранено, а 5-х взяли в плен (М-41/87(2) лл. 23 и 17).

Об этом же вспоминает Ефим Фейгельман: «Шестого июля сорок четвертого (Минск уже был освобожден) и приняли последний, неравный бой в районе хутора Борки.

Из дальнего дозора передали: группа немцев движется в нашем направлении. Оказалось, разведка. За ней шла хорошо вооруженная группа гитлеровцев, прорывавшихся на запад. Что делать? Открыть им дорогу? Ведь с нашими силами ставить заслон бесполезно. Решили сражаться до последнего. Бой выдался жестокий. Мы потеряли шесть бойцов, немцы оставили убитыми около сорока человек. Затем мы начали их преследовать. Помогли другие отряды. В итоге группа была уничтожена, несколько десятков фашистов взяты в плен» (4-292-293).

Для того чтобы отряд жил нормальной жизнью, нужна хорошо организованная хозяйственная деятельность. В отряде Зорина старались хорошо наладить эту форму деятельности, и не только для себя, но и для того, чтобы помочь соседним партизанским формированиям.

В приказах по отряду мы встречаем упоминания о различных должностях, которые свидетельствуют о его развитой хозяйственной инфраструктуре. В отряде была должность начальника продовольственной части (М-41/83 л. 5), заведующего скотным двором (там же, л. 4) и др. Кроме этого, мы встречаем упоминания о строительной группе (там же, л. 14), о столовой, пекарне, колбасном цехе, мельнице (там же, л. 55), а так же о мастерских (там же, л. 43). Мастерские были разные, среди них сапожная и портняжная (там же, д. 55). Е. Фейгельсон вспоминал, что у отряда было стадо коров в 50 голов и что это было большим подспорьем в условиях, когда из гетто к ним попадали люди, страдающие дистрофией (4-291-292).

Но и хозяйственная деятельность отряда часто сопровождалась боевыми действиями. Вот один из примеров. В ночь с 17 на 18 ноября 1943 г. группа бойцов еврейского отряда подъехала к деревне Дубнинки Ивенецкого района. На околице бойцы были остановлены постом польских легионеров, которые предупредили их о том, что в Дубнинках расположился польский отряд (М-41/83 л. 32).

Узнав об этом, евреи-бойцы приняли решение в данную деревню не входить и направились в соседнюю — Собаковщину, расположенную в 500 метрах от Дубнинок, где приступили к выполнению своего хозяйственного задания. Уже было собрано полтора пуда ржи, полпуда овса и 2 рваные куртки. В это время крестьянин деревни Собаковщина Константин Воропай, возмущенный тем, что партизаны проводят сбор продуктов, побежал искать защиту у легионеров в Дубнинках и заявил: «Жиды грабят!»

Легионеры под командованием хорунжего польской кавалерии Наркевича окружили Собаковщину, в которой находились партизаны-евреи, и открыли пулеметный огонь. Бойцы еврейского отряда, не зная, что деревню окружили легионеры-поляки, решили, что попали под обстрел немцев или полицейских. Партизаны бросились к повозкам и лошадям, но пулеметный и ружейный огонь вынудил их отступить из деревни.

Через некоторое время, когда стрельба прекратилась, разведка донесла, что стреляли легионеры и что они увели лошадей и повозки. Тогда евреи направились в Дубнинки с требованием возвращения захваченных 4-х повозок и 6-ти лошадей.

Конные легионеры напали на евреев-партизан. Одному из них проломили череп, сломали руку, остальных избили, стремясь разоружить. Евреи оказали сопротивление. Но силы были неравными, и бойцам пришлось сдать оружие. Их связали и отвели в одну из изб, где над ними издевались остаток дня и всю ночь.

Утром следующего дня плененных бойцов по приказу Наркевича разделили на две группы: западников и восточников (то есть выходцев из восточных районов Белоруссии и западных, которые вошли в состав СССР после сентября 1939 г.).

— За что воюете? — спрашивал Наркевич у западников. Те отвечали ему:

— За Советскую власть!

Удары сыпались на них с новой силой. У одного из еврейских бойцов, Лени Оппенгейма, они спросили, не комсомолец ли он? Тот ответил, что комсомолец и что воюет за Сталина, за власть Советов. За это его жестоко избили.

Связав бойцов попарно, их повели через болото в лес, где расстреляли. Один из бойцов, Лев Черняк, упал и притворился мертвым, но легионеры заметили это и еще раз выстрелили в него. Пуля попала в фуражку. Он вновь уцелел и снова притворился мертвым. Легионеры ушли. Этим воспользовались Черняк и раненый Абраша Теперь. Они добрались до своего лагеря и рассказали о смерти 10 евреев-партизан (М-41/83 л. 35). В других документах число погибших определяется в 11 человек (М-41/87(2) л. 26).

Феликс Липский называет десять имен погибших: Хаим Сагальчик, Леня Фишкин, Ефим Раскин, Зяма Озерский, Гриша Чарно, Шолом Шолков, Михаил Плавчик, Леня Оппенгейм, Израиль Загер, Зяма Аксельрод (3-42). В 1965 г. прах погибших был перезахоронен в г. Ивенец (там же).

Отряд жил, боролся и действовал. При этом было то, что он испытывал и враждебное отношение к себе, и полное равнодушие. Но определенная часть партизан-неевреев из других отрядов и местного населения помогали еврейскому отряду. Это способствовало выживанию отряда. Процесс же этих взаимоотношений очень сложен и запутан, но попробуем на конкретных примерах разобраться в них.

20 августа 1943 г. Ивенецкий межрайцентр партизанского движения поставил задачу перед еврейским отрядом заготовить 5 тыс. пудов хлеба. Учитывая важность этой задачи, руководство отряда своим приказом создало 4 полевых бригады. И для них был составлен следующий распорядок дня: подъем в 6 часов утра, в 7 часов — начало работы, в 9—10 часов — завтрак, в 2—4 часа — обед, конец работы (М-41/83 лл. 14, 15).

Хозяйственные заготовки, то есть сбор у населения сельхозпродуктов, необходимых для жизнедеятельности партизанских формирований, не имели форму безжалостной экспроприации. Бывали случаи, когда в той или иной деревне у крестьян не было продуктов из-за неурожая. Тогда составляли акт, который подписывали со стороны отряда начальник штаба, а от имени крестьян деревни их представитель. Такой акт был подписан в деревне Клетище в июле 1943 г., где говорилось, что ее жители не смогут оказать помощь партизанам отряда (М-41/83 л. 123).

Заготовка продовольствия велась и с полей вокруг сел и деревень, из которых оккупанты выселили жителей. В таких случаях необходимо было разрешение командования. Это подтверждает документ, выданный командиру еврейского отряда 17 августа 1943 г. (М-41/83 лл. 111, 120).

Иногда помощь местного населения еврейскому отряду выражалась в том, что закупали продукты на базарах. Но чтобы их не отнимали партизаны других отрядов, заготовителям выдавались документы, подписанные командиром Зориным (М-41/83 л. 181).

Все собранное во время хозяйственных операций подлежало строгому учету. Отряд 106 дислоцировался не в одном месте, не компактно, а двумя лагерями. Один из них носил название «Рудня Налибокская», а другая — «Теребейну». Партизаны лагеря «Рудня Налибокская» провели хозяйственную операцию, добыв при этом различные вещи, которые потом были розданы бойцам.

Узнав об этом, командир отряда Зорин приказал командиру группы «Рудня Налибокская» передать в группу «Теребейну» половину имеющегося у него запаса соли, а все вещи, добытые во время хозяйственной операции, собрать у бойцов и явиться с этими вещами к руководителю отряда. Приказом по отряду за <%14>№037 от 9 октября 1943 г. указывалось, что хозяйственные операции в дальнейшем должны проводиться исключительно с целью обеспечения отряда мукой, зерном и кормом для лошадей (М-41/83 л. 24).

Документы отряда позволяют сделать предположение о том, что до начала хозяйственной операции давалось распоряжение не только что заготовить, но и сколько. В октябре 1943 г. руководство отряда отдало распоряжение о том, что с целью обеспечения отряда необходимым продовольственным резервом боевой роте в «Рудне Налибокской», и в «Теребейну» следовало произвести заготовки. План предполагал, что в период с 31 октября по 4 ноября 1943 г. необходимо заготовить: ржи — 40 пудов, муки — 20 пудов и 20 пудов овса. Кроме продовольствия, необходимо было добыть 15 досок, несколько лопат, 2 литра керосина, одно ватное одеяло, 3 подстилки (М-41/83 л. 22).

При этом отряд имел право проводить данные операции лишь там, где это было определено командованием Белорусского партизанского движения. Так, уполномоченный ЦК КП(б) Белоруссии и Белорусского штаба партизанского движения по Ивенецкому межрайцентру выдал удостоверение в том, что отряд имеет право проводить хозяйственные операции в Столбцевском и Любчанском районах (М-41/83 л. 128).

А командир партизанской бригады им. Чапаева, куда входил отряд 106, определил, что еврейский семейный отряд будет вести заготовки в январе 1944 г. в следующих деревнях Ивенецкого района: Большие и Малые Новки, Слободка (Тиковая Слобода), Насоли (М-41/83 л. 129).

Во время хозяйственных операций часто находили награбленное добро убитых евреев. Случалось, что евреи-партизаны находили порванные «Сейфер Торы», из пергамента которых крестьяне делали подклейки к сапогам, а из кожаных переплетов книг из синагогальных библиотек — портфели для своих детей (03.2245).

В преддверии зимы 1943/1944 г. перед отрядом была поставлена задача подготовки к переходу жизни отряда в зимних условиях. Для этого приказ № 038 от 12 октября 1943 г. определил три задачи: построить лагерь, заготовить на зиму овощи, обеспечить бойцов отряда одеждой и обувью, годной для зимы. Для их выполнения предусматривалось создание группы для постройки зимнего лагеря, группы, которая будет заниматься заготовкой овощей. А для изготовления зимней одежды и обуви предполагалось объединить работу всех портных и сапожников отряда (М-41/83 л. 25).

Продолжая разговор о хозяйственных функциях, заметим, что бывали случаи, когда отряд координировал свою деятельность с другими партизанскими отрядами. Для этого в штаб бригады направляли старшину еврейского отряда для выяснения даты проведения операции и других вопросов (М-41/83 л. 164).

Отряд, заготавливая продовольствие для себя, должен был отдавать часть заготовленного другим отрядам. Так, в приказе <%14>№038 от 7 января 1944 г. по бригаде им. Жукова говорится, что на основании распоряжения вышестоящих органов партизанского движения семейный отряд Зорина не позже 14 января 1944 г. обязан доставить в штаб бригады для отряда им. Суворова 25 пудов зерна и 1 корову, а для отрядов им. Рокоссовского и «Мститель» — по 10 пудов зерна. Кроме этого, в приказе указывалось на необходимость сбора одежды для передачи другим отрядам (М-41/83 л. 157).

Взаимодействие еврейского отряда с другими партизанскими формированиями строилось и на том, что отряд 106 оказывал помощь, выполняя для них различные хозяйственные работы. Это объясняется тем, что в еврейском отряде были квалифицированные специалисты.

Среди писем, поступавших в отряд из других партизанских формирований, многие содержат просьбы о направлении в данные формирования специалистов для оказания различных видов помощи. В отряд им. Буденного просили прислать портного на несколько дней (М-41/83 л. 80), в бригаду им. Сталина — парикмахера (там же, л. 86), в отряд «Мститель» — сапожника, и обязательно с инструментом (там же, л. 167).

В отряде были и другие специалисты, которых по просьбе направляли для выполнения различных работ. Среди них были мастера по ремонту пишущих машинок (М-41/83 л. 180), мастер, который умел изготавливать ложа для винтовок и автоматов (там же, л. 167). В еврейском отряде был налажен ремонт оружия. Одно из писем содержит просьбу возвратить пистолет, отданный для ремонта (там же, л. 93). Частыми были просьбы направить машинисток. Вероятно, в семейном отряде их было несколько (там же, лл. 160, 172, 211).

Была просьба прислать наборщика. Но просили предварительно проверить, где предлагаемый работал раньше. И тут же сообщается, что, по непроверенным данным, в отряде есть наборщик и что это Трахтенберг (там же, л. 177).

Просьб было много, и почти все они, судя по документам, удовлетворялись. При этом часто писали письма, содержащие благодарности за работу, выполненную евреями-партизанами (М-41/83 лл. 115, 116, 157).

Нехватка медикаментов создавала трудности не только для еврейского отряда, но и для всех соседних. А дело в том, что медицинская служба семейного отряда обслуживала не только свой отряд, а всю округу. Об этом свидетельствуют многочисленные письма и записки с просьбой прислать в тот или другой отряд медицинских специалистов.

Вот несколько примеров: в отряд им. Фрунзе просили прислать хирурга для оказания помощи тяжелораненым (М-41/83 л. 83), в штаб партизанского движения просили прислать стоматолога (там же, л. 84) и врача, который может помочь роженице (там же л. 88). Выезды врачей для оказания помощи были довольно частыми (М-41/83 лл. 161, 162 и др.).

Были случаи, когда в отряд Зорина направляли партизан из других отрядов для получения медицинской помощи (М-41/83 л. 183). Иногда в семейный отряд поступали просьбы о направлении врача в другие отряды не потому, что там их не было,— лишь потому, что квалификация и опыт врачей отряда 106 были выше. К тому же не во всех отрядах у врачей был нужный инструментарий (там же, лл. 92, 168 и др.).

Документы свидетельствуют о том, что первым врачом отряда был назначен Гирш М. С., медсестрой Гирш Р. В., а зубным врачом Пахуцкий Л. Б. Зафиксировано это в приказе № 015 от 9 июля 1943 г., то есть в самом начале существования отряда (М-41/83 л. 10). 14 сентября того же года доктор Гирш и его жена были переведены в отряд им. Дзержинского, а врачом отряда Зорина была назначена Васкович Ф., а медсестрой Дорфман. Им было приказано привести в порядок все медицинские инструменты, особое внимание приказано обратить на санитарное состояние лагеря (М-41/83 л. 18).

Когда отряд в количественном отношении вырос, в нем, вероятно, уже было несколько врачей. Во всяком случае, в приказах фигурируют главврач и его заместитель (М-41/83 л. 28). Главврачом была Розалия Лившиц, преподаватель Минского медицинского института. Врачами работали Фаина Васкович, Рахель Раппорт, Даша Фридман, Лев Пахуцкий, Соломон Смолянский, фельдшер Анна Гольбурт, медсестры Геня Кац и Ольга Лейбович (3-41).

Ефим Фейгельман вспоминает: «Внезапно началась чесотка. Думали-гадали, чем лечить, и надумали. Взяли железную бочку, внутрь положили березовую кору, много коры. Разожгли под бочкой костер, предварительно сделав в ней боковые отверстия. Оттуда потекла густая темная древесная смола — деготь. Намазали людей. И побороли чесотку» (4-291).

Среди приказов по отряду есть один, нетипичный для боевой обстановки, но который может быть понят в контексте того, что отряд был «семейным». Так вот, приказ № 066 от 3 марта 1944 г. предписывал главврачу Лифшиц Р. О. прекратить производство абортов с 4 марта за исключением наличия врачебного заключения о необходимости прервать беременность из-за плохого состояния здоровья (М-41/83 л. 46). Подобные справки мы находим среди документов отряда (там же, л. 166).

Ведя вооруженную борьбу с врагом и хозяйственную деятельность, оказывая различные виды помощи соседним партизанским формированиям, евреи-партизаны делали все, чтобы приблизить разгром врага. Отряд Зорина сдал старшине штабной роты бригады им. Сталина в фонд борьбы с врагом 15 рублей золотом, 500 рублей советскими деньгами, 396 марок, золотую цепочку и золотой браслет (М-41/83 л. 125).

В начале 1944 г. ЦК КП(б)Б и Белорусский штаб партизанского движения обратились с письмом ко всем областным подпольным комитетам ВКП(б)Б, командирам и комиссарам партизанских отрядов и бригад. В этом письме говорилось, что по почину рабочих и колхозников освобожденных районов Белоруссии широко развернулось народное и патриотическое движение по сбору средств из личных сбережений в фонд обороны. Поэтому в данном письме предлагалось организовать сбор средств (М-41/83 л. 130). Откликнулись на этот призыв и бойцы еврейского отряда. В этот раз они собрали и сдали в марте 1944 г. в фонд обороны 4 кг серебра, 6 золотых пластин, 1 футляр от золотых часов, 8 золотых зубных коронок, 6 золотых зубов и 60 долларов (М-41/83 л. 131).

Как уже говорилось выше, почти половина личного состава отряда были в возрасте до 20 лет. Среди них было более 150 детей, которых подобрали в лесах. Это были дети-сироты, о которых командование отряда проявляло большую заботу (3-42). Все дети были одеты и обуты. Маленьким детям выдавали молоко, выделяли лучшую пищу. Для детей делали специальные землянки с хорошими печками (3-42).

Попав в отряд, дети, чем могли, помогали взрослым. И все-таки они оставались детьми и их надо было чем-то занять. И как вспоминает Е. Фейгельман, решили открыть для них школу. «Да, школу,— говорит он,— только, естественно, без парт, учебников, тетрадей, мела и ручек... В отряде были и учителя, они-то и стали заниматься с ребятишками. Писали на обрывках бумаги и даже на песке» (4-292). Очень много для школы сделала Дора Зуперман (3-42).

Все, что партизанам удавалось достать, в первую очередь шло детям. Из парашютного шелка пошили им рубашки и блузки. Ходили ребята в пионерских галстуках. Для этого бойцы достали где-то красный шелк (4-292).

В отряде была и пионерская дружина. Пионервожатой стала Лиля Копелевич. Пионеры отправили в Москву свой рапорт, в котором они рассказали о муках и страданиях, пережитых еврейскими детьми (4-292).

Евреи-партизаны прекрасно понимали, что во многом их судьба зависит от отношения к ним нееврейского населения.

Командование отряда, да и бойцы не только брали у жителей необходимое для ведения борьбы с врагом, но и стремились помочь, как могли, крестьянам окрестных деревень. Документы рассказывают, что семье партизана Вонсовича оставили лошадь (М-41/83 л. 186). Для сельскохозяйственных работ оставили лошадь и другой крестьянской семье (там же л. 187).

Отряд 106 оказал помощь крестьянам деревни Клетище в проведении весенне-полевых работ. Об этом свидетельствует протокол собрания крестьян данной деревни от 4 мая 1944 г. Протокол фиксирует, что помощь будет оказана тягловой силой, некоторой частью семян и людьми (М-41/83 лл. 148—150).

Помощь действительно была оказана. Так, среди документов есть заявление крестьянина деревни Клетище, где говорится, что лошадь, которую ему выделили для посевных и других работ, оказалась непригодной из-за болезни и он просит ее заменить (М-41/83 л. 151). Его просьба была удовлетворена. Но в данном случае этому крестьянину не повезло потому, что, как видно из его нового заявления от 28 апреля, боец партизанского отряда из бригады им. Дзержинского забрал лошадь на том основании, что «эта лошадь является жидовская». В конце письма-заявления крестьянин просит командира Зорина вернуть лошадь, отнятую у него партизанами Дзержинской бригады (М-41/83 л. 152). Думается, что данный факт является хорошей иллюстрацией отношения не только к евреям вообще, а к евреям-партизанам.

А ведь общим врагом был не только нацизм, но и местные коллаборационисты. С ними расправлялись без сожаления. Один из приказов по еврейскому отряду (№ 58 от 8 декабря 1943 г.) свидетельствует о том, что особый отдел отряда располагал материалами о преступной деятельности Мазуркевича И. А. В ходе проведения следствия было установлено, что Мазуркевич в период немецкой оккупации исполнял обязанности шефа биржи труда и заместителя коменданта полиции в местечках Ивенец и Новогрудок с 1942 по 1943 г. и предавал десятки и сотни людей, связанных с партизанским движением. За свои преступные действия он был приговорен к расстрелу. В тот же день приговор был приведен в исполнение (М-41/83 лл. 37—38).

Думается, что интерес представляет не только боевая или хозяйственная жизнь отряда, но и другие стороны его жизни. Вот приказ № 036 от 3 октября 1943 г. отмечает 5 месяцев со дня основания отряда. Партизаны устроили себе маленький праздник. Это было очень важно для большинства отряда, состоящего из детей и юношей. Приказом наградили ценными подарками, то есть часами, сапогами, туфлями, одеждой, особо отличившихся. Другим была выражена благодарность. В списке 47 партизан отмечены командованием отряда (М-41/83 лл. 22—24).

Отмечая Международный женский день 8 Марта, приказ <%6>№069 (8 марта 1944 г.) говорит о заслугах женщин в эти военные дни на фронтах и в тылу. Говоря о женщинах еврейского отряда, приказ отмечает: «В условиях жизни и работы нашего отряда целый ряд женщин показывает себя на разных участках работы, помогая командованию отряда... в сохранении жизни советских граждан» (М-41/83 л. 48).

Далее говорится в этом приказе, что на поле по уборке урожая, в медпунктах и на других участках хозяйственных работ партизанки отряда показывают образцы дисциплинированности и преданности отряду (М-41/83 л. 49).

Отмечал отряд и праздник 1 Мая, а также одновременно и годовщину существования отряда. В честь этого 6 евреев-партизан награждены Почетными грамотами, 52 партизанам выражена благодарность, а командир отряда Зорин Семен Натанович награжден именными часами (М-41/83 лл. 58—60).

Примечателен один из приказов, который увековечивает память Кушнера — одного из бойцов отряда, погибшего на боевом посту от рук предателя (М-41/83 л. 52).

Достаточно внимания в отряде уделяли обучению навыкам, которые нужны партизану. С этой целью были созданы стрелковый кружок и кружок санитарной подготовки (М-41/83).

В отряде строго следили за соблюдением дисциплины. По приказам можно установить виды проступков: пререкание с командиром (М-41/83 л. 39 — ниже будут указываться лишь листы), за то, что не справился с работой (л. 5), за невыполнение приказа командира (лл. 80, 16), за избиение бойцов отряда (л. 13), за небрежное отношение к оружию (л. 17), за невыполнение приказа старшины отряда (л. 21), за проявление трусости и недисциплинированность (л. 27), за халатное отношение к своим обязанностям (л. 20), за невыход на построение (л. 45), за сознательное уклонение от выполнения задания (л. 46).

Среди проступков было и хищение продуктов. Так, в ночь с 7 на 8 апреля 1944 г. была взломана дверь в секретное хранилище и похищено некоторое количество продуктов. В приказе по отряду данное преступление рассматривается не как простое воровство, а как политическое преступление, которое могло повлечь за собой уничтожение всего неприкосновенного запаса продовольствия (М-41/83 л. 51).

Какие же наказания применялись к нарушителям дисциплины? Приказы перечисляют их: от 3 до 15 суток строгого режима (М-41/83 лл. 13, 16, 19, 29), строгий выговор (л. 16), разоружение и перевод из боевой роты в хозяйственную (л. 27). К сказанному добавим, что в отряде была гауптвахта (л. 7).

Документы позволяют нам сделать вывод, что отношения в отряде не были идеальными. Мы уже знаем, что были случаи рукоприкладства между бойцами отряда, возникали недоразумения и между бойцами и руководством отряда. Об этом написала боец отряда Соня Маршак 28 августа 1943 г. уполномоченному Ивенецкого межрайцентра, где она сообщает, что за отказ отдать ее личный котелок чуть не застрелил ее командир Зорин, но, к счастью, промахнулся. После этого начальник штаба отряда заломил ей руки и отнял пистолет, который она получила, когда была партизанкой отряда им. Пархоменко. Автор письма утверждала, что за время нахождения в отряде 106 никаких взысканий она не имела, и просит уполномоченного Дубова перевести ее в другой партизанский отряд. Из ее письма также известно, что винтовка, которой она была вооружена, была у нее отнята (М-41/83 лл. 121—122).

Из дальнейших документов мы узнаём, что Соня Маршак была переведена в другой партизанский отряд, в отряд Бельского. Данное утверждение строится на том, что среди позднейших документов есть увольнительная записка, датированная апрелем 1944 г., в которой говорится, что партизанке Соне Маршак разрешается по собственному желанию перейти из отряда Бельского, куда она прибыла в декабре 1943 г., в отряд Зорина. В той же записке оговаривается, что в отряд 106 она отпускается с винтовкой (М-41/83 л. 206).

Очень важно, думается, проследить по документам отношение к данному отряду в целом других партизанских формирований. Некоторые документы позволяют сделать это. Нам уже известно, что хозяйственные связи были налажены, что командования многих формирований благодарили еврейский отряд за содействие в оказании различных видов помощи. И рядом с этим мы встречаем упоминание о проявлении антисемитизма к отряду 106.

Разведчики 1-й Минской бригады отняли у бойцов еврейского отряда верховую лошадь. Отношение командования бригады (обратим внимание: не просто партизан, а командования) так подействовало на бойцов данной бригады, что при каждой встрече с бойцами отряда 106 евреи кроме слов «жид», «вор», «грабитель» и тому подобное ничего не слыхали (М-41/83 л. 105). Тут же говорится, что командование еврейского отряда, «чтобы избежать жертв», изменило дислокацию отряда из-за опасного соседа (там же). При этом, описывая жизнь отряда, цитируемый документ свидетельствует, что евреи-партизаны, работая по 11 часов в день, едят одну картошку, что в отряде нет ни грамма муки, а в то же время другие отряды продовольствием обеспечены лучше (там же).

Трудности с продовольствием партизаны испытывали постоянно и, как нам известно, пополняли запасы во время хозяйственных операций. Но были и такие продукты, которых у крестьян тоже не было или было ничтожно мало. Речь идет о соли. Ее приходилось покупать явочным путем, через крестьян окрестных деревень.

Это подтверждается письмом командования отряда от 28 декабря 1943 г. к помощнику уполномоченного ЦК КП(б)Б и Белорусского штаба партизанского движения по Барановичской области, в котором сообщается, что один из крестьян был послан в местечко Столбцы с целью покупки соли и других продуктов для отряда. Когда тот возвращался из Столбцов, то был остановлен по дороге группой бойцов отряда им. Суворова бригады им. Жукова, избит, и все, что вез, было у него отнято. Подобное случалось и раньше. Поэтому командир отряда Зорин обратился с просьбой вернуть отнятое и прекратить подобные действия (М-41/83 л. 66). Известно, что среди отнятого было 2 пуда соли. Но в ответ на просьбу еврейского отряда было предписано возвратить лишь 1,5 пуда. (М-41/83 л. 68).

Так жил, боролся и работал еврейский семейный отряд 106 Зорина, приближая победу над самым страшным врагом человечества — нацизмом и его пособниками, пока 9 июля 1944 г. отряд в составе 137 вооруженных бойцов (боевой роты) и 421 семейных не соединился с передовыми частями Красной Армии в районе Кроменя (М-41/87(2) л. 27).

Соединение с частями Красной Армии происходило в результате того, что отряд снялся со своего лагеря и стал выходить к Минску. Это делалось с большим трудом. Кончилась еда, пришлось зарезать и съесть лошадь. Во время этого похода боялись разводить костры, потому что опасались немецких бомбардировщиков. Приходилось на углях печь мясо, но оно оставалось полусырым, таким его и ели.

«Выбившись из сил,— вспоминает Е. Фейгельман,— мы шли по лесам, прикрывая семейный отряд, отстреливаясь от внезапно появляющихся немцев...» (4-293).

Несколько раз меняли маршрут, находя наиболее безопасный. В тех же воспоминаниях читаем: «Мы обязаны дойти до Минска, сохранив людей»,— говорил себе каждый» (4-293). Около хутора Кромень было большое озеро. Вокруг этого озера евреи-партизаны издали заметили движение каких-то войск. Они не могли сразу понять, чьи это войска. Послали разведчиков, которые возвратились с радостной вестью: «Красная Армия!» Через несколько часов состоялась встреча. Радость партизан была огромной. Красноармейцы тоже радовались встрече. Все партизаны получили от них автоматы, а весь лагерь — еду из полевой кухни (03,2245 л. 33).

А когда в освобожденном Минске состоялся партизанский парад, то бойцы еврейского партизанского отряда 106 приняли в нем участие.

Литература

[1] Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим, 1990. Т. 5. С. 361.
[2] Иоффе Э.Трагедия и героизм // Во славу Родины. Минск, 1993. 27 окт.
[3] Слово инвалида войны: Журнал Союза воинов и партизан — инвалидов войны с нацистами. Иерусалим, 1994. 9 янв.
[4] Гай Д.Десятый круг. Повести. М., 1991.
[5] Партизанские формирования в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны (июнь 1941 — июль 1944). Минск, 1983.

• Содержание и тексты статей
• Другие выпуски "Вестника Еврейского университета в Москве"
• Еврейская научная периодика СНГ